Жду новый пост

Серия «Исторические посты-коротыши»

«- "И лично просили передать" - сказал почтовый голубь и нагадил на голову получателя письма»

(вместо эпиграфа)

Никто точно не знает, кто первым придумал использовать привычку голубей возвращаться в родное гнездо для доставки сообщений. Я встречал версии и про древних греков, и про древних персов. В любом случае, человечество пользуется голубиной почтой многие века, и за это время накопилось немало интересных историй, связанных с пернатыми «печкиными». Некоторые из них – в этом посте.

Говорят, одним из первых, кто додумался использовать голубей для связи во время военных действий, был Цезарь. Во время Галльской войны он таким образом поддерживал связь со сторонниками в Риме и координировал с ними свои действия. Но все же серьезной роли тогда голубиная почта не сыграла.

Другое дело – эмир Алеппо с 1146 года Нур ад-Дин Занги, успешно боровшийся с крестоносцами. Он хорошо понимал, насколько важна точная и своевременно полученная информация для ведения военных действий. И сделал ставку на голубиную почту. Надо отметить, что почтовый голубь – это не какая-то особая порода, на эту роль отбирали голубей разной окраски, обращая внимание на их физические параметры (самые сильные и здоровые птицы). Так вот, Нур ад-Дин Занги стал скупать таких голубей где только можно за высокую цену, за пару голубей его люди давали 1000 динариев. А по всей территории современных Египта и Сирии строили сеть «голубиных башен». В результате, была создана первая в истории (но не последняя) голубиная почтовая служба. И благодаря ей отряды Нур ад-Дин Занги и его преемников не раз выигрывали сражения, оказавшись в нужное время в нужном месте. Например, в 1249 году благодаря голубям египетский султан узнал, что французы захватили порт Дамиетту и сумел организовать быструю контратаку до того, как к отряду французов подошло подкрепление.

Крестоносцы быстро оценили возможности голубиной почты и перенесли ее на европейскую землю. Правда, здесь она долгое время оставалась частной инициативой: письма с голубями друг другу отправляли многие, а вот аналогов «голубиной почты» пришлось ждать долго. Аккурат до франко-прусской войны.

В 1870 году прусская армия осадила Париж. Чтобы наладить связь между осажденной столицей и остальной страной, французы организовали специальный «голубиный почтамт»: из города птиц вывозили на воздушных шарах, а потом они возвращались своим ходом с письмами. 4 ноября 1870 года почтовое ведомство издало специальный декрет, первая статья которого говорила: «Всякий имеет право, живя на территории республики, сноситься с Парижем при помощи голубей управления почт и телеграфов с уплатой 50 сантимов за слово, взимаемых при отправлении, и в пределах, указанных в приказе начальника управления». При отправлении одни служащие «Голубиной почты» переписывали сообщения в сильно уменьшенном виде, а после доставки другие - занимались их расшифровкой перед передачей адресату. Всего с помощью голубей за время осады было доставлено около 150 тысяч государственных писем и более миллиона частных.

Немцы не стали спокойно смотреть на происходящее и попробовали организовать охоту на пернатых почтальонов с помощью соколов. Но, как известно, на каждую хитрую гайку что-то да найдется. Французы стали крепить на хвостовое оперение голубей маленькие свистки, которые издавали громкие звуки при полете, отпугивая сокола от добычи.

Может быть немцы придумали бы еще что-то (какие-нибудь соколиные беруши, к примеру), но война кончилась. После нее благодарные парижане скинулись на памятник почтовому голубю на площади Мейо.

Ну а французская армия не стала распускать «голубиную почту», наоборот, занялась подготовкой специалистов по такому виду связи. Было даже издано специальное пособие по военному голубеводству.

Впрочем, про голубей помнили и в армиях других стран. В большинстве из них частные общества любителей голубиного спорта (почтовых голубей еще называют спортивными голубями) обязали в случае начала войны передавать своих птиц на нужды армии. В итоге в год Первой мировой войны воюющими сторонами было задействовано несколько тысяч птиц. Самой известной стал английский почтовый голубь № 888, который доставил несколько сотен сообщений и погиб при выполнении особо важного боевого задания. Ему даже присвоили посмертно звание полковника британской армии. И похоронили с официальными почестями в соответствии с этим чином.

Еще один памятник почтовым голубям (точнее голубке) в Англии появился после Второй мировой войны. Тогда в британской армии служило голубей даже больше, чем в Первую мировую. Одна пара оказалась на субмарине, которая после атаки немецких самолетов была вынуждена лечь на дно. Шансов на спасение без посторонней помощи не было, равно как и возможности передать радиосигнал SOS. Тогда капитан вспомнил про птиц. К их лапкам прикрепили записки с просьбой о помощи и указанием координат подлодки, птиц поместили в специальную капсулу и через торпедный аппарат отправили на поверхность. Самец где-то в пути погиб, а самка долетела до базы и помощь пришла. Вот за это ей поставили памятник, да еще и наградили медалью.

Другой британский голубь по кличке Коммандо был награжден медалью за участие в секретной разведывательной работе. Англичане снабжали своих голубей поддельными опознавательными кольцами и с помощью агентов-людей внедряли их на немецкую голубиную почту. Потом птицы возвращались домой с секретными германскими донесениями. Так вот Коммандо проделал такой путь трижды, а принесенные им сведения оказались очень ценными.

Понятно, что голубей использовали не только в военных целях, но и в вполне себе мирных. Например, биржевые брокеры. История о том, как Ротшильд разбогател благодаря тому, что узнал об исходе битвы при Ватерлоо на пару дней раньше своих конкурентов, широко известна. Выручила его как раз голубиная почта. Голубей в XIX веке часто использовали журналисты, чтобы оперативно передавать репортажи с мест событий в печать. А в 1896 году открылись официальные и регулярные голубиные почтовые линии между Оклендом – крупнейшим городом Новой Зеландии - и островами Барьерного Рифа. Правда, вскоре, радио и телефония заметно снизили востребованность голубей в мирной жизни.

В нашей стране первую регулярную почтово-голубиную связь организовал князь Голицын в 1854 г. Трасса длиной в 90 верст проходила между его поместьем в Москве и имением в деревне Симы. В 1887 году в Российской Империи была учреждена военно-голубиная почта. Первым ее подразделением стала Петербургская станция почтовых голубей при воздухоплавательной команде военного ведомства для связи с Москвой. Затем открылся ряд крупных станций постоянной голубиной связи нескольких военных округов (в основном на южной и западной границах).

Советская власть продолжила эту традицию: при Осоавиахиме был создан единый центр голубиного спорта. В конце 1920-х озвучивалась идея передать все голубеводства в стране под контроль РККА, но ходу ей не дали (и, наверное, правильно). Но с началом Великой Отечественной в стране провели «голубиную мобилизацию», изъяв у населения несколько тысяч птиц. Голубей использовали как в регулярных войсках, так и для связи между партизанскими отрядами. Там, где было по каким-то причинам невозможно протянуть линию связи, выручала птица.

И все же Вторая мировая война стала последним вооруженным конфликтом, где голубиная почта применялась массово. Дальше развитие техники сделало свое дело. Но голуби-почтальоны не ушли совсем из нашей жизни. Часто ее используют в каких-то рекламных акциях. Например, в 1996 году, по древних примеру греков, Словакия разослала свои «голубеграммы» в честь Олимпиады, проходившей в Атланте. Они были снабжены памятными марками. А вот в Голландии голуби и по сей день спасают жизни – они доставляют пробирки с донорской кровью в больницы. Это оказалось быстрее и дешевле, чем доставка автомобилем.

Ну и напоследок – некоторые «тактико-технические» характеристики пернатых почтальонов. В конце XX века в Прибалтике провели эксперимент: кто быстрее доставит письмо адресату - самолет, наземная почта или голубь? И первым с поставленной задачей справился голубь. Что, впрочем, не удивительно. Голуби с письмами пролетают до 1000 км, перелет проходит на высоте до 400 м может длиться до 12 часов без отдыха. В СССР в 1929 году был установлен рекорд: одна из птиц пролетела 537 километров за 6 часов 8 минут, развив, таким образом, среднюю скорость в 86 километров в час.

А вот благодаря чему они безошибочно находят дорогу домой, несмотря на расстояния в сотни километров, достоверно до сих пор не установлено. Есть две основные версии: 1) оснащение клюва голубей магнитно-рецепторной системой – ориентация происходит за счет улавливания изменений магнитного поля земли и 2) ориентация за счет слухового восприятия вибраций, колебаний в спектре низкочастотных звуковых волн. Какая из них верная (а может и обе) еще только предстоит выяснить.

Эта история произошла во второй половине позапрошлого века и, на мой взгляд, отлично отражает дух Америки той эпохи: тяга ко всему новому, сочетание с авантюризма, предприимчивости и огромной веры в технический прогресс.

Впрочем, для начала заглянем в Старый Свет, в Лондон, где в 1853 году была построена первая линия пневмопочты, соединившая Лондонскую фондовую биржу и здание Главного телеграфа. Заказчиками нововведения выступили, понятно, трейдеры, для которых время получения и передачи информации играло немалую роль в зарабатывании денег. Паровой компрессор нагнетал воздух в трубу, разгоняя таким образом по ней цилиндры с телеграммами. Нововведение быстро оценили и стали искать для него новые области применения.

Офис пневматической почты в Филадельфии

Не знаю, кто первым пришел к мысли «если по трубе можно отправить капсулу с письмами, то почему нельзя проделать тоже самое с людьми». Но в 1867 г. на ярмарке Американского института в Нью-Йорке изобретатель Альфред Бич продемонстрировал «надземку» – поезд с пневматическим приводом внутри трубы. Он также придумал проект короткой цилиндрической проходческой машины щита около трех метров в диаметре, сделанной из железа и дерева, которая была способна прорыть круглый туннель под землей и приводилась бы в движение гидравлической силой.

Но и в то время нельзя было просто взять и начать внедрять новый вид общественного транспорта в жизнь крупного города. Предварительно надо было заручиться согласием городских властей. И вот с этим у Бича вышла проблема.

Политикой Нью-Йорка в то время управлял Уильям Твид, который известен как один из самых беспринципных политиков в истории США (получить такой статус было непросто, конкуренция в этой номинации была бешеная). Еще его называют символом коррупции и казнокрадства. Например, строительство суда округа Нью-Йорк, которое он продавил и курировал, благодаря завышенным расценкам и махинациям со сметами обошлось налогоплательщикам в 12 миллионов долларов. Для сравнения, примерно в то же время Америка заполучила Аляску за семь миллионов (и это считалось немалой ценой). Всего же шайка Твида за полтора десятилетия его нахождения во главе организации демократической партии штата Нью-Йорк (которая фактически управляла городом) украла более сотни миллионов долларов.

Одним из источников его доходов были откаты от компаний, занимавшихся маршрутами городского общественного транспорта (конные и автобусы на паровом ходу). Они видели в Биче конкурента, тем более обладавшего патентом на свою технологию, и легко убедили коррумпированных политиков в том, что никакого другого транспорта городу не надо.

Но, поскольку Бич был изобретательным человеком, это его не остановило, и он нашел способ обойти препоны. Сначала он получил разрешение проложить под землей несколько линий пневмопочты. Затем внес изменения в проект, согласно которым вместо нескольких тонких труб надо было проложить одну большую, которая, якобы, объединила бы внутри эти линии.

Имея на руках необходимые бумаги и построенную проходческую машину, Бич приступил к прокладке линии под Бродвеем на глубине в семь метров. Через два месяца, в феврале 1870 года представил публике готовую пробную часть задуманного им «Пневматического транзита Бича». Почетные гости, включая представителей муниципалитета, и репортеры спустились в подвал одного из бродвейских магазинов… и оказались на подземной железнодорожной станции.

Бич понимал значение первого впечатления и потому посетителей ждало необычное зрелище. Вместо темного и сырого подвала, обычного для зданий того времени – освещенное помещение с фонтаном из которого выходил тоннель, облицованный белым кирпичом. Как написал репортер New York Times: «Все ушли удивленные и удовлетворенные… Надежность механизмов и безопасность работающего устройства заставили замолчать тех, кто пришел лишь затем, чтобы выявить какой-нибудь научный или технический изъян в этом проекте».

И уже 1 марта станция открыла двери для всех желающих прокатиться на подземном пневмопоезде Бича. Работал он так: огромный, мощностью в сто лошадиных сил вентилятор, установленный в задней части станции, толкал закрытый вагон поезда по рельсам на расстояние в 90 м, включая поворот, к следующей и единственной станции. Затем инженеры переворачивали вентилятор, чтобы создать в тоннеле отрицательное давление, которое возвращало поезд в исходную точку. Кабина поезда вмещала восемнадцать пассажиров. Прокатиться стоило четверть доллара (больше 10 баксов по современным ценам), но поскольку поезд воспринимался горожанами как любопытный аттракцион желающих купить билет хватало.

Дело пошло, на Бича стали выходить потенциальные инвесторы, и он уже запланировал целую сеть подземных тоннелей под Манхеттеном. Если бы получилось, ньюйоркцы обзавелись бы собственным метро ненамного позже лондонцев. И еще вопрос, чье было бы круче: в Лондоне до 1890 года поезда ходили на паровозной тяге и ввиду слабой вентиляции на посадочных платформах было не продохнуть. И уж понятно, никаких фонтанов в английском метро не было.

Но в дело вмешался Билл Твид, которого изрядно разозлил обман со стороны Бича. Он заблокировал строительство и распорядился профинансировать из казны штата строительство надземной железной дороги на западе Манхеттена (откуда планировал начинать строительство своей сети Бич).

Бороться с могущественным политиком изобретателю было явно не под силу. Инвесторы исчезли «как с белых яблонь дым». По сути, у Бича осталась лишь 90 метровая подземная труба, катание по которой очень быстро наскучило горожанам (было бы странно выстроить успешный бизнес на демонстрационном образце). И в 1873 году его кампания обанкротилась. Вскоре на закрытой станции случился пожар. Хотя, когда уже в начале ХХ века, рабочие случайно вскрыли замурованный тоннель, построенный Бичем, он, согласно отчету, находился в превосходном состоянии.

Бич урок из истории извлек и больше бизнесом не занимался, сосредоточившись на работе редактора Scientific American. Официальное открытие метро в Нью-Йорке произошло лишь 27 октября 1904 года.

Как я уже говорил в прошлом посте, афинские гетеры не только знали толк в развлечениях (спалить царский дворец, прокатиться верхом на известном философе), но и занимали довольно высокое место в социальной иерархии того общества. Конечно, гетерами список горячих античных девушек не исчерпывается, но перед тем, как перейти к другим категориям, вспомним еще одну гетеру, удачно конвертировавшую свои внешние данные.

Я имею в виду Фрину. Как и у Таис с Кампаспой, в биографии этой барышни сложно отделить выдуманное от реального (а порой встает вопрос – да и надо ли?).

Считается, что она была дочерью уважаемого врача из союзного афинянам городка Феспии (это именно там Геракл завис как-то почти на два месяца, поскольку гостеприимный правитель города каждую ночь посылал ему в качестве подарка одну из своих пятидесяти дочек). Фрина, повторю, царской дочкой не была, да и звали ее тогда по-другому – Мнесарета (что переводится как «Помнящая о добродетелях»). Но потом, по итогам очередного политического переворота, ее семья была изгнана, отец лишился возможности зарабатывать врачеванием. И «помнящая о добродетелях» подалась в гетеры. Там она и сменила имя на Фрину («Жабу»). Говорят, так ее прозвали добрые товарки по ремеслу за светлую кожу. Альтернативная версия гласит, что отца ее никто не изгонял, а девушка сама сбежала в Афины в поисках приключений.

Но самое интересное началось дальше. Фрина стала пользоваться огромной популярностью. Согласно легендам, царь Крёз (про него я писал в серии про легендарных богачей Древнего мира), чтобы добиться ее благосклонности, был вынужден ввести новый налог на своих подданных. А вот Диогену она отдалась, дескать, и вовсе бесплатно, ну а с Праксителем и вовсе вышла драматичная история. Только незадача, судя по годам жизни упомянутых персонажей, карьера Фрины должна была длиться около двух столетий, что понятно ни в какие ворота не лезет. Эту нестыковку принято объяснять тем, что было несколько гетер с таким именем, живших в разные времена. Может и так. Нас интересует та, которая задружилась с Праксителем и было это в 4 веке до н.э.

Пракситель – известный скульптор, а в числе его самых выдающихся работ - «Афродита Книдская», которую считают самой знаменитой статуей богини любви античной эпохи.

Насколько это было заслуженно, мы можем только догадываться, поскольку статуя до нашего времени не сохранилась, дошли лишь ее копии. Однако, по копиям можно понять, что модель для статуи была выбрана действительно симпатичная.

Творческое решение Праксителя было смелым по двум причинам. Он первым из греков изобразил богиню полностью нагой. И в качестве модели пригласил гетеру Фрину. Не удивительно, что его работа вызвала ажиотаж, вылившийся в судебное разбирательство. Причем, судили не Праксителя, а Фриду, отвергнутый клиент гетеры обвинил ее в кощунстве и оскорблении богов (видимо, считая, что это она соблазнила Праксителя и убедила его ваять Афродиту с нее). Дальше снова есть две версии. По одной, Фрина исполнила сеанс стриптиза прямо в ходе суда и своей красотой произвела такое впечатление на судей, что её оправдали, дескать, не может быть в таком красивом теле злобная душа. По другой, озвученной Посидиппом в одной из своих комедий, Фрина накануне приговора посетила всех судей и сумела вымолить у них помилование. Как именно, деньгами, лаской или красноречием – автор версии умолчал.

Как бы то ни было, Фрину оправдали, ее популярность (а вместе с ней и доходы) выросли в разы, и она еще долгое время продолжала резвиться в качестве популярнейшей афинской гетеры. Например, дважды в год, во время Элевсинских и Посейдоновых мистерий, приходила в храм Афродиты, сбрасывала с себя одежду и под восхищенными взглядами собравшихся шла к морю и окуналась в его волны, уподобляясь рождающейся из пены богине. Позировала Праксителю и Апеллесу для новых работ, включая собственную статую. На спор пыталась соблазнить ректора афинской Академии Ксенократа (неудачно).

Когда Александр Македонский разрушил Фивы (столицу Беотии, где располагался и ее родной городок), говорят Фрина предложила городским властям восстановить при условии размещения на новой стене логотипа спонсора надписи: «Разрушено Александром, восстановлено Фриной». Отцы города, подозревая, что новый правитель троллинг не оценит, отказались. Вообще, после того, как Афины легли под Македонского, карьера Фрины покатилась под горку (да и постарела она к тому времени). Но она успела оставить свой след как в античной литературе, так и в изобразительном искусстве более поздних веков.

На этом закончим с греками и посмотрим, как обстояли дела с горячими девчонками в античном Риме. Обоснованно считается, что в Римской республике нравы были намного строже, чем в Элладе. Но «основной инстинкт» никто не отменял. Другое дело, что не всегда для девушек все заканчивалось так благостно, как для Фрины или Аспасии.

Помимо casta puella (добропорядочных жен, матерей семейств) в Риме были проститутки, на закате республики и позже – уважаемые всеми наложницы. Тогда же некоторые матроны становились куртизанками, иногда весьма знаменитыми; или же начинали вмешиваться в политическую карьеру своих мужей и сыновей и обретали славу другого рода. Во времена империи статус подобных женщин сильно вырос. Редко какая имперская семья не имела своих выдающихся женщин. А уж про Клеопатру и Мессалину слышали и совсем далекие от истории люди. Правда, вот про них, как раз, и без того много написано и не вижу причин повторяться.

Лучше вспомнить некоторые истории, имевшие место в пуританские (относительно имперского периода) времена Республики. После успешного разгрома Ганнибала в Риме жить стало веселее, женщины, через мужей понятно, добились отмены закона Оппия, запрещавшего им иметь много украшений, носить разноцветную одежду и ездить по городу на повозках. Отмена сопровождалась многочисленными скандалами и даже митингами матрон возле Сената. Кто-то типа Катона Старшего увидел в этом упадок нравов и угрозу Республике, а кто-то, напротив, возможности.

А через девять лет случился вакхический скандал. Сначала – пару слов про вакханалии. Так называли оргии, которые устраивала женская половина Римской республики в честь бога виноделия Вакха.

Приехала эта традиция на римскую землю вместе с неким греком-эмигрантом. Сначала эти праздники были чисто женскими, участницы под покровом ночи пили вино и впадали в состояние близкое к экстазу, но потом на праздники стали привлекать и мужчин, а само мероприятие стало типичной оргией с неким мистическим фундаментом. Организаторов и активных участниц этого безобразия называли вакханками (также, как и мифологических спутниц Вакха-Дионисия).

Власти первое время не обращали внимания на эту «веселуху», считая ее безобидным развлечением молодежи (поскольку участники предпочитали помалкивать о том, что там происходило). Но все равно закончилось скандалом.

А запустила его одна жадная до денег вакханка. Дамочку звали Дурония (честно, ее так и звали), она была замужем за неким Семпронием Рутилом. А еще у нее был пасынок Эбутий, которому от покойного отца (первого мужа Дуронии) досталось некоторое состояние, благополучно промотанное мамой и отчимом. Парень об этом не знал, но близилось его совершеннолетие и неизбежно возникли бы неприятные вопросы. Вот тогда Дуронии пришла в голову мысль, что надо бы сына вовлечь в вакханалии и так вовлечь, чтобы он и не подумал спрашивать про деньги.

Проблема была в том, что у парня была любовница, бывшая рабыня, затем содержанка нескольких богачей, Гиспала Фецения. Она прекрасно знала, что происходит на таких мероприятиях и боялась, что после пары оргий она лишится парня, к тому же, как известно, многие бывшие проститутки с выходом в тираж становятся ярыми моралистками. Сначала она пыталась отговорить парня, но, когда поняла, что тому не удалось переспорить родителей, Гиспала отправилась к консулу Постулию. И в красках рассказала ему, что, собственно происходит на вакханалиях, в том числе о ритуалах, которые совсем не вписывались в тогдашние римские религиозные нормы. А также о том, как некоторые участники вовлекали других молодых римлян и римлянок в эти оргии, чтобы потом шантажировать, лишать имущества, а то и жизни. В общем, в изложении Гиспалы, «горячие вечеринки» превратились в опасную преступную секту, стремящуюся вовлечь в свои ряды и развратить как можно больше римской молодежи.

В итоге консул инициировал сенатское расследование, ставшее первым крупным религиозным скандалом в римской истории. В числе обвинителей самым ярким оратором оказался опять же Катон Старший, увидевший отличный повод разоблачить тлетворное влияние «греческого мира». А итогом процесса – запрет культа Вакха на территории Римской республики и аресты нескольких сотен его приверженцев. Эбутий и Гиспала получили щедрое денежное вознаграждение (что косвенно подтвердили археологические находки, связанные с этим процессом).

Тем не менее, искоренить совсем греческое влияние Катону и его единомышленникам не удалось, равно как и прекратить рост влияния женщин и их вмешательства в мужские дела древних римлян. Впрочем, как говорится, это совсем другая история.