Zanoza1349

Сегодня Великий день, сегодня все наденут Георгиевские ленточки, пройдут Бессмертным Полком и будут кричать Спасибо деду за победу.
Это правильно,это не должно забываться.
Но,к сожалению,про " никто не забыт и ничто не забыто" у нас вспоминают только в этот майский день.
Их осталось так мало, живых Ветеранов и участников войны,они постарели и стали" неудобными". Но от этого не перестали быть тем кем они были и есть,пока ещё !
Вчера мы похоронили ещё одного ветерана ВОВ,мою бабушку.
Когда началась война,ей едва исполнилось шестнадцать.
Им,жившим в прифротовой полосе,а фашисты не дошли до них всего десять километров,пришлось ой как несладко.Днём работали на фронт,на Победу.Ночью гасили зажигалки на крышах домов.
Но,что было,то прошло. Наступили мирные дни, в которых они стали просто балластом.
Все слова о том, что работает социальная программа помощи ветеранам,ложь и обман.
Мне больно вспоминать как мы привезли её в больницу,где не только не назначили лечение, пока я не нашла лечащего врача,но даже не перебинтовали кровоточащие язвы на ногах,сославшись на отсутствие перевязочного матертала!!!
НО,докричалась,довопилась,дозвонилась до МинЗдрава республики и бабушку увезли в реанимацию,где ей было самое место.
Чуда не случилось,она умерла там на четвёртый день.
Я понимаю что это жизнь,но я никогда не прощу себе,что увезла её в эту богодельню,под названием российская больница.
Н И К О Г Д А!!!
А сегодня все те кому было так тяжело помочь старому человеку станут патриотами,поведут детей на Парад Победы и даже, возможно, пустят скупую слезу в минуту молчания.
Так может вместо того что б помнить только об ушедших,мы будем вспоминать и ещё живых?
Вместо того что б тратить невероятные средства на проведение праздников,выделим малую толику на организацию помощи ещё живущим...

Еще в середине декабря директор объявил нам на совещании, что 30 числа будет наш новогодний вечер, на котором каждый из отделов нашей компании подготовит какой-то музыкальный номер. Директор пояснил, что в этом году не намерен приглашать на корпоратив артистов, так как это дорогое удовольствие, а поэтому будем веселить себя сами.За оставшееся до Нового года время все были озадачены только одним желанием — «звездануть» на корпоративном вечере, поэтому свои музыкальные номера держали в тайне, демонстрируя уверенность в победе своих коллективов.
И вот наступил долгожданный вечер. Дамы пришли в шикарных нарядах и придирчиво осматривали друг друга, опасаясь конкуренции. Мужчины были наглажены и наблещены, а поэтому держались с напыщенным достоинством. Стол в огромном зале ресторана ломился от яств и разнообразия напитков. Шеф предложил пройти всем за стол и первым произнес речь. Он говорил об успехах коллектива, о планах на предстоящий год, о значимости некоторых сотрудников, даже вспомнил ветеранов производства. После речи шефа остальные тостующие были сдержаннее в речах, но после каждого тоста мы не слабо выпивали, а алкогольных напитков было, как в хорошем супермаркете.
— Но пора бы перейти к развлекательной части нашего вечера. Я предлагаю посмотреть на наших заслуженных работниц планового отдела — произнес шеф, и все зааплодировали.
Работницы планового отдела были не столь заслуженными, сколь престарелыми. На их фоне участницы легендарного коллектива «Бурановские бабушки» выглядели розовощекими девчушками. «Плановички «чинно вышли в центр зала, встали полукругом и под музыкальное сопровождение мелодии, заранее скаченной из компьютера на диск, грянули хит уходящего года:— О Боже, какой мужчина!
Я хочу от тебя сына,
И я хочу от тебя дочку,
И точка. И точка.
Когда наши бабульки пели этот припев, то их глазки суживались и нервно бегали по залу, как бы в поисках желаемой жертвы. А мужики под их взглядами втягивали головы в плечи, показывая всем видом, что не желают быть биологическими отцами детей от «плановичек». По окончании песни молодые мужчины нашего коллектива дружно кинулись на перекур, видимо, опасаясь быть востребованными. Мы вновь выпили за пропетый хит, и директор произнес:— А чем нас порадует молодое поколение секретариата?
Из-за стола выскочили Светка и Кристина. Это молодые и стройные девочки, недавно работающие секретаршами у директора и его заместителя. Девочки были уже хорошо загашены, поэтому под первые звуки знакомого танца «Канкан» стали лихо трясти широкими юбками своих платьев. Но этого им показалось мало, и они вспорхнули на барную стойку, где в это время работал бармен Серега и восседал наш главный энергетик Иван Иванович. Девчонки, не обращая внимания на них, высокого задирали ноги в танце, поднимали свои юбки, забыв при этом, что на задницах у них одеты миниатюрные трусики стринги, а вместо колготок одеты ажурные чулки на подтяжках. Серега держался молодцом, он облокотился на барную стойку, устремив глаза вверх, и лишь изредка вытирал пот со лба. А вот Иван Иванович побледнел, дышал шумно и прерывисто, зрачки его глаз сошлись у переносицы и обратно уже не возвратились до конца нашего вечера.
После такого танца мужики выпили стоя и, конечно, за прекрасную половину человечества. Иван Иванович не выпил, он не смог взять в руки рюмку, конечности рук окостенели, но, возможно, окостенели и другие конечности.
— А теперь выступим мы — пробасил начальник отдела снабжения, и весь коллектив снабженцев выскочили в центр зала. Свободные стулья они поставили в форме лодки и, взгромоздившись на них, затянули «Из-за острова на стрежень, на простор речной волны». Пели громко, вдохновенно, а когда пели про несчастную княжну, начальник снабжения, изображая Стеньку Разина, схватил кладовщицу Люську и швырнул ее через плечо. Люська, пролетев метра полтора, шмякнулась всем телом о кафельный пол ресторана, и пока ее коллеги дотягивали песню, она недвижимой лежала на полу. Вскоре песня завершилась, и в это время приехали работники скорой помощи, которых кто-то успел вызвать, и Люську увезли в травматологическое отделение городской больницы.
Все вновь сели за стол, вновь подняли рюмки и фужеры и вновь выпили.
— Кто еще себя не показал?- игриво произнес директор.
— Я прошу поставить песню «Я вышла на Пикадилли» в исполнении Лаймы Вайкуле — громко объявила наша начальница Лидия Сергеевна. Ее просьба моментально была исполнена.
Лидия Сергеевна буквально выплыла в центр зала. По ходу своего движения она позаимствовала посох у задремавшего за столом Деда Мороза. С этим посохом Лидия Сергеевна стала проделывать такие манипуляции, что за столом все перестали жевать и, не мигая, смотрели за движениями нашей коллеги. Она из рук в руку перекидывала посох, облизывала верхнюю его часть языком, елозила по посоху, держа его между ног. При этом она закатывала глаза, а своим языком облизывала верхнюю губу, отчего казалась странником в пустыне Сахара, умирающим от жажды. В завершении своего номера, Лидия Сергеевна оседлала посох, но со спины его вообще не было видно, так как он пропал между упругими ягодицами Лидии Сергеевны, а была видна только часть посоха, которая торчала между ее ног спереди, и это никак не вязалось с пышной прической и ярким макияжем танцующей дамы.
По окончании танца выпили не хило. Я думала, что все номера закончились, но я ошиблась. В центр зала двигался начальник службы транспорта с гармошкой в руках, а следом за ним шли несколько наших водителей. Степаныч растянул меха гармони, его пальцы ловко пробежались по кнопочкам музыкального инструмента, и грянула задорная русская плясовая. Ребята плясали хорошо, в танце они шлепали себя по груди, икрам ног, даже прошлись вприсядку. Сидящие за столами хлопали в такт лихой мелодии и заворожено смотрели на танцующих ребят, но в это время Степаныч затянул:
Я поехал милку сватать
На белой кобыле
Мы приданное забрали,
А ее забыли.
Это была самая приличная частушка из пропетых Степанычем. В остальных частушках приличными были только предлоги и междометия. Я прикрыла уши ладонями, но в это время увидела, что из-за стола встала наша главный бухгалтер Ольга Петровна, а за нею потянулись несколько работниц бухгалтерии.
— Спепаныч, давай цыганочку — скомандовала главбухша и со своими подчиненными тетками ринулась в пляс.
Когда Ольга Петровна двигала плечами, то они попадали в такт мелодии, но ее груди не успевали за этими движениями. Размер бюста главбухши был 8 или 9. Такие груди, объем которых был примерно по ведру, не успевали быстро менять амплитуду их колебаний. Мне казалось, что под их тяжестью порвется платье, или лопнет застежка бюстгальтера, и тогда, освободившиеся груди будут бить по спине, животу, щекам Ольги Петровны, а это могло быть травмоопасно. Но, слова Богу, все обошлось благополучно. После этого дикого танца вновь чинно сели за стол, выпили и не по одной, но директор вдруг вспомнил:
— А почему отдел управления персоналом ничем нас не порадовал? Давайте, девочки, порадуйте нас! — улыбаясь, произнес шеф.
И девочки порадовали… Они вышли в строгих платьях, с гладкими прическами и, казалось, намеревались исполнить какое-то классическое музыкальное произведение, но начальник отдела Ирина Олеговна объявила:
— Старинная песня «Ромашки спрятались» в современной интерпретации. И девочки затянули:
Ромашки спрятались, поникли лютики,От водки выпитой в глазах рябит.
Зачем вы, девочки, старперов любите,
У них от возраста член не стоит.
Сняла решительно бюстгальтер новенький,И стринги-трусики тоже сняла,
Увидев это все, сбежал Володенька,
А получается — я не дала!
Ромашки сдохли все, нигде нет лютиков,А в поле горькая полынь — трава.
Любите Толиков, Романов, Юриков,
Которым тридцать лет, иль тридцать два.
Как закончился этот корпоративные вечер, я не помню, как я добиралась до дома, я не знаю. Но проснулась я утром в своей квартире, по ходу моего движения от входной двери до дивана валялись шуба, шапка, сапоги, все остальное было одето на мне. Вспомнив нашу самодеятельность, я с радостью отметила для себя, хорошо, что юрист в нашем ОАО в единственном числе и по этой причине мне удалось избежать участия в демонстрации коллективного творчества. Однако, лежа на диване, я поняла, что поднять ногу, руку, а тем более голову я не могу, но в моей больной голове моментально родились строки собственного сочинения:
Проснувшись утром на своем диване,Я проклинала наступивший год,
И мысленно я обратилась к маме —
Как жаль, что ты не сделала аборт.
И как здорово, что этого моего «шедевра» творчества никто из коллег не слышал и я уверена — никогда не услышит и не прочтет!

В СССР Хэллоуина не было,но...
В те времена, когда при слове "ниньзя" перед внутренним взором первым делом выскакивал Майкл Дудикофф (строго в оранжевом кимоно, с вражеской стрелой в зубах и лицом обосравшейся от удивления макаки), к нам во двор сослали на каникулы Стёпу - мелкого жырдяя с веснушками на ушах. Как и положено мелким паскудным жырдяям, Стёпа в первый же день успел навыебываться на всю местную шпану, включая дворового кота Яшку, отчего вполне прогнозируемо получил по щам и убежал жаловаться бабке, вопя на ходу чтобы она вызывала милицию, кегебе и посла доброй нах воли ООН на всякий случай. 

Не успели мы с Серегой стряхнуть с ботинок Стёпины сопли, как тот уже торчал из форточки своего второго этажа и вовсю пугал нас парой десятков братьев-боксеров, которые завтра всем составом придут из армии и жостко отпиздят нас сапогами по лицу. При этом Стёпа прикольно потрясал руками, задирал ебло к небу и брызгал слюной, чем-то напоминая молодого фюрера, а под конец сцуко взял и высунул в форточку свою голую жопу, которая с радостным треском и словила гайку на семнадцать, метко пущенную из рогатки недолюбливающим боксеров Серегой. 

Не чаявший такой меткости Стёпа со звоном наебнулся с подоконника вместе с табуреткой и переключился в режим громкой связи, а нам с Серегой пришлось в срочном порядке съебывать от Стёпиной супербабки, которая как оказалось мастерски владеет вполне дудикоффской техникой метания кирпичей в бегающих пиздюков. Пересидев до темноты за гаражами, мы окольными тропами пробрались по домам, где получили песдов еще и от родителей, после чего и затаили на Стёпу аццкую злобу. 

Стёпа, однако, оказался не только паскудным, но еще и хитрым ояебу - с того дня без бабки даже на балкон перестал выходить, не то что во двор. Так что мстя так бы наверное и осталась несвершенной, если бы не один счастливый случай. Тогда самым козырным развлечением были походы в видеосалоны, куда в один теплый вечер Стёпа и притащил свою бедную бабку. Бедную - потому что показывали вроде "Ночь живых мертвецов" или чего-то похожее, не помню уже, но бабка все полтора часа просидела с зажмуренными глазами, периодически хватаясь за сердце, когда рядом стоящий Стёпа (а хуле, я бы посмотрел как вы после Серегиной рогатки сидеть смогли бы) в особо страшные моменты пытался запрыгнуть ей на колени. После сеанса бабка летела домой чуть ли не быстрее Степы, взвизгивая и отпрыгивая в сторону от редких прохожих, а дома прогнала "ирода окаянного" спать, а сама вытащила из сундука здоровенный медный крест и легла спать прямо с ним, не раздеваясь. А мы с Серегой шли за ними от самого салона и злобно потирали руки... 

У самого дома мы разделились - я пошёл в сарай за лестницей, а Серега метнулся домой и прибежал назад с банкой томатной пасты и фонариком. Лестница потихоньку встала под нужное окно, томатная паста с хлюпаньем заняла свое место на Серегином профиле, и вот уже недоделанный Носферату залез на лестницу, заткнул фонарик за пояс (чтобы снизу на питательную помидорную маску подсвечивал) и по тихой улице разнеслось басовитое "Стё-о-о-опа... Степа-а-а-ан... Идика сю..." ХУЯК!!! - на этой жизнеутверждающей ноте в Серегино ебло из недр темной комнаты прилетела нехуйовая подача в виде чёрной гантели, и несостоявшийся зомби в обнимку с лестницей плавно ушёл в кусты шиповника, где и остался помаргивать левым глазом на редкие звезды. 

А в Степиной квартире пиздец чё началось - сначала у жырдяя пищалка прорезалась, потом бабка чота басом в унисон заорала, потом ваще зарычал кто-то на полрайона, а потом раздалось звонкое "Бздынннн" и наступила тишина. Я признаюсь немного ахуел от таких перформансов и по-быстрому утащил из-под окон Серегу вместе с зажатой в его когтях лестницей, а когда вернулся - возле Степиного подъезда уже стояли скорая помощь и бобик с синей полосой. Минуты через три из подъезда вышла Степина бабка с покусанным фэйсом, а потом санитары и Степу вывели - обосранного, в пижаме с длинным рукавом, но живого. Только на лбу нехуйовая вмятина от креста бабкиного синеет. 

Увезли их короче, я про Серегу опять вспомнил. Подошел, смотрю - оклемался вроде чуток, глаза уже синхронно мигают, лестницу практически без боя отпустил. Поднял его - мотается, головой трясет, но стоит. Ну хуле - надо тоже в больницу идти. Пока доковыляли, Степу уже походу подлечить успели - клизму там с валерьянкой поставить или еще чего. Сидит, в общем, в коридоре уже, носом хлюпает, пукает систематически. И тут Серега заходит - ебло опухло, томатная паста кое-где осталась еще, одежда об шиповник разорвалась вся, ноги не гнутся и надпись главное на лбу ахуевшим кеглем: "2 кг". Степу увидел - и руки к нему тянет, "Вот вы где, ссуки" хрипит. Дальше опять санитары, милиция, шум, гам, стекла по всему коридору вперемешку с котяхами валяются (бабка со Степой пока незарешеченное окно нашли, штук пять решеток лбами погнули), и Серега по коридору туда-сюда шатается, не успокоится никак. Менты с санитарами чуть не подрались, пока решали кто этого зомби пеленать будет, даже егеря хотели с медвежачьим транквилизатором вызывать, хорошо что не успели - Серега всех нахуй послал и домой, за зеленкой пошёл. А Стёпу с бабкой потом дома под кроватью нашли, в обнимку с бутылем святой воды. Пока вытаскивали, чуть без пальцев не остались. Даже вроде как в жёлтый домик их на всякий случай возили, на принудительное облучение, но потом разобрались во всем и отпустили. 

Я кстати к чему вспомнил-то это все - я ж с этим йобаным Хэллоуином недавно чуть сердечный пиздец не заработал, когда шобла каких-то гоблинов в масках в темном переулке меня на конфеты развести попыталась. Очень уж мне в тот момент гантели той антимертвячей не хватало...
Не моё...

Любая тварь стремится к совершенству. Муха великолепно откладывает яйца. Ласточка гениально вьет гнезда. Хамелеон мастерски скрывается в листве. Сантехник четвертого разряда Фомочкин виртуозно пьет водку. А стоматолог Эрик - делает уникальные зубы. Талант, каких поискать надо... Золотые руки! Даже Пигмалион, создавший Галатею...

-Знаю, знаю... Умер бы от стыда, увидев работу непревзойденного Эрика.
-Точно. -Я зачем то почесал голову и глупо улыбнулся.
-Знаешь, дорогой, я где то слышала, что идиоты - как воздушные шарики. Если их потереть, они притягиваются. -Жена резко села на кровати.
-Это ты к чему, милая?
-Это я к тому, Валдис, что только идиот может вернуться от стоматолога в два часа ночи без четырех зубов и перевернуть весь дом вверх ногами! -Жена зарылась головой под подушку и натянула одеяло на голову. - К тому же с запахом алкоголя!
-Да-а-а, ты понимаешь.... нам срочно металлоискатель понадобился... - я пытался держать оборону. -Там Бригитта, собака, мои зубы проглотила. Мы их теперь извлечь пытаемся...
-Металлоискатель в гардеробе возле велосипедного насоса.
-Спасибо, дорогая.

Я тихо удалился из спальни. Пытаться спорить с женой было также опасно, как попробовать пукнуть во время поноса - можно опозориться. Поэтому я взял строительный металлоискатель и направился к Эрику в кабинет.

По дороге, а идти было недалеко, я размышлял о том, что жена права: Эрик - идиот. Он, хоть и гениальный доктор, но идиот. Начнем с того, что Эрик – перфекционист. Он стремится все довести до совершенства и порой это стремление доходит до абсурда. Взять, к примеру, его увлечение музыкой. Вот, хоть убейся, ему нужен качественный звук. Строит из себя офигенного меломана… Недавно купил дурачок за сумасшедшие деньги японский проигрыватель «Накамичи» . Я как увидал эту бандуру – прозрел: дека – кусок полированного горного хрусталя. Все кнопки и рычажки – патинированная бронза, каучуковые ножки – на вакуумных подсосках… короче, я думаю, можно было бы небольшую африканскую страну за эти деньги прокормить.
-Лишь одна звукоснимающая головка штуку баксов стоит.- говорит Эрик и ставит какую то пластинку. –Послушай звук!
-Обалдеть качество! –отвечаю. Правда Эрик не знает, что я на левое ухо еще в детстве оглох – кидали мы с пацанами старые баллоны в костер и один возле моей головы бахнул. – Просто фантастика!

И, вы не поверите, но не прошло и двух месяцев, как у Эрика случился траур: куда то девалась эта головка за штуку баксов. Потерялась. Эрик погоревал немного и решил новую в Японии заказать. Ждет ее уже полгода.

Из всего вышесказанного заключение простое – Эрик идиот. Сами посудите - только идиоту может прийти в голову мысль делать зубы по бартеру.
Начиналось все прозаично. Эрик заказал у меня проект стоматкабинета. Там на первый взгляд ничего особенного, но потом я как глянул... черт ногу сломит. Рентген-установки, каталитические фильтры, ультразвуковые мойки - малая часть головной боли архитектора. А еще подача сжатого воздуха и телескопическая система климатизации.
-Девятьсот долларов, - говорю.
-Ты рехнулся, Валдис. - отвечает Эрик. Девятьсот портретов за комнатку в пятнадцать квадратов!?
-Ладно, восемьсот пятнадцать.
-Семьсот и ни капли в рот...
-...ни сантиметра в жопу. Согласен!

Мы ударили по рукам. Я начал рисовать проект, а Эрик, гениальный зуботехнический мастер, принялся ломать меня на бартер. В том смысле, чтобы сделать мне взамен новые зубы. Я свои еще в армии потерял. Один зуб на спор я сам плоскогубцами вырвал, а еще три зуба мне деды вышибли. Я им татуировки с орфографическими ошибками наколол.
-Надо, -говорит Эрик, - тебе новые зубы сделать. А то как то несолидно архитектору без зубов ходить. Каждый отсутствующий зуб понижает твои расценки на десять процентов.
-Ты намекаешь, что когда у меня все зубы выпадут я буду бесплатно работать?
-Я намекаю, что без четырех передних зубов твоя улыбка не очень убедительна для заказчика.
-Зато вентиляция ротовой полости хорошая... Черт, Эрик, ты навязчивый, как старческий онанизм… Ладно, делай зубы. Твоя взяла.

*
Так я согласился на бартер. Спустя полгода после нашей сделки реконструкция стоматкабинета подходила к концу. Все оборудование было расставлено согласно норм и правил. К каждому креслу были подведены вода, электричество и сжатый воздух. Диффузоры источали прохладу. В ультразвуковой мойке сияли инструменты. В соседней комнате потрескивал каталитический фильтр. Матовые светильники разливали холодный свет, убеждая пациента в мастерстве талантливого доктора. Я раскинулся в кожаном рольфовском кресле и приготовился к знаменательному событию в моей жизни - установке зубов по бартеру. Напротив расположилась Бригитта - бультерьер женского рода. Собака принадлежала супруге Эрика.
-Она не кусается.- Сказал Эрик имея в виду собаку, а не жену. – Бригитта у нас ласковая.
Я все таки поджал ноги: ласковый бультерьер доверия не внушал. Собака облизнулась и зевнула.
-Вот! – Эрик гордо вынес мои новые зубы. Металлокерамика сияла в его пальцах.– Нравится?

Я присмотрелся. Да уж, несмотря на умственное слабоумие, Эрик был гениальным стоматологом – зубы выглядели замечательно. Керамика идеально подобрана по тону, созданы микротрещины и каверны. Прекрасная работа. Я протянул руку чтобы рассмотреть свои будущие зубы внимательней.

И вдруг случилось непоправимое.

То ли у меня рука дрогнула, то ли Эрик трясся от счастья, но зубы вдруг выскользнули из наших пальцев прямо на пол и покатились под металлический шкаф. Бригитта среагировала мгновенно. Словно ужаленная она бросилась с кресла вниз, стремительно клацнула челюстью и мои драгоценные, мои непревзойденные, мои волшебные зубы исчезли в ее пасти.
-Вот сволочь. – сказал Эрик.
Я же просто стоял в оцепенении: семьсот долларов – мой гонорар за полгода работы – находились в желудке полоумного бультерьера.
-Пощупай ей живот. – Сказал я. – может выдавишь.
-А чего я! –отшатнулся Эрик.
-Потому что это собака твоя.
-Это собака моей жены, если быть точным.

Мы приуныли. Ленка щупать живот не будет. Скорее она пощупает физиономию Эрику. Нужно было искать решение и побыстрей – времени уже было за полночь.
-Слышь, Валдис, -говорит этот чудак,- я как то в газете читал про одну женщину, которая случайно выпила вместе с шампанским дорогую жемчужину. Так она несколько дней какала в целлофановый кулечек, пока не вышла из нее жемчужина…
-Ты чего, хочешь чтобы я за твоей псиной два дня с целлофановым пакетиком ходил, а потом из ее говна свои зубы выковыривал?
-А чего тут такого?
-Ну да, а то что потом у архитектора изо рта будет собачим дерьмом вонять тебя не смущает?
-Так мы же их помоем. Продезинфицируем.

Бригитта тем временем вновь уселась на кресле и жалостливо смотрела на Эрика. Видимо, моя металлокерамика раздражала ее желудок. Эрик достал из металлического шкафчика бутылку коньяка и налил в мензурки. Выпили.
-Надо ее разрезать. – решил я.
-В каком смысле… разрезать? – осторожно поинтересовался Эрик.
-В прямом смысле, Эрик! Вскрыть ей брюхо скальпелем. Те же профессиональный медик, тебе это раз плюнуть.
-Ты чего, шизанулся? – Эрик постучал по голове. – Во первых, я - доктор-стоматолог, а не хирург. Во вторых…
-Эрик, не суши мне мозг, -разозлился я. –Давай мне мои девятьсот долларов за работу и зубы оставь себе вместе с собакой. Я не против!
-Семьсот долларов, между прочим.
-Хорошо, давай семьсот!

Эрик опять налил коньяк. Выпил залпом.

-Ладно, -сказал он подумав. -Давай пощупаем Бригитте живот, может она твои зубы назад выблюет. Если не получится – разрежем.
Эрик принялся щупать собаку. Бригитта радостно завиляла обрубком хвоста. Блевать она не собиралась.
-Знаешь что, -говорю, - у меня дома металлоискатель есть. Можно им проверить расположение объекта. Я быстро сбегаю, туда и назад.
Я налил себе еще стаканчик для смелости и, выпив, поспешил домой.

*
И вот теперь, после разговора с женой я шел обратно к подлой собаке Бригите и сумасшедшему стоматологу Эрику, держа в руках металлоискатель. По пути, как известно, я размышлял о том, что Эрик – идиот.

Войдя в кабинет, я застал Эрика за прежним занятием – он массировал брюхо собаке.
Бригитта, заподозрив неладное, тихо поскуливала.
-Нащупал? – поинтересовался я.
-Вот здесь. Твердый предмет. – Эрик ткнул пальцем псине в бок. – Если прижму посильнее – скулит.
Эрик прижал. Бультерьер заскулил.
Я включил металлоискатель и поднес к Бригитте. Прибор запищал как раз там, где Эрик массировал собачье брюхо.
-Есть! -обрадовался Эрик. -Как раз под печенью.
-Вот и славно. Я побрею твоей псине живот, а ты разрежешь... тут делов то на пару минут.
Эрик тяжело вздохнул и полез в шкафчик за марлей и хлороформом.

Я вам так скажу, мужики, на трезвую голову мы бы пса не стали резать. Что мы, садисты какие или нелюди? Все таки псина - живая тварь, хоть и безмозглая. Однако в ту ночь то ли бутылка выпитого коньяка на сознание придавила, то ли Эрик просто семьсот баксов зажал... Словом, разложили мы Бригитту на хирургическом столике, я живот ей брею, а Эрик слезы себе рукавом утирает.
-Ну, пан доктор, ваша очередь, -говорю и протягиваю ему скальпель. -Пациент созрел и готов к операции.
И тут этот дятел стоматологический заявляет:
-Я не буду резать.
-Ты чего, Эрик, сдурел? Нахрена я тогда твоей собаке живот брил и йодом мазал? -спрашиваю. - У меня что, в жизни других развлечений нет?
-Понимаешь, Валдис, - заныл этот придурок в халате. -Бригитта мне как член семьи. А резать члена - западло.
-Ладно, - вижу Эрик совсем расклеился. Из носа даже сопля вытекла. -Живот я ей сам вскрою. Дело нехитрое... Но ты зашьешь. Зашивать тебе члена семьи не западло?

Эрик открыл рот, чтобы что то сказать, но в этот момент случилось нечто непредсказуемое. Нет, Бригитта не проснулась. Наоборот, она лежала на столе как мешок с картошкой.

Несчастье пришло неожиданно. Вдруг отворилась дверь кабинета и вошла Ленка, та самая Ленка - жена Эрика. Сцена, представшая ее взору, вогнала бы в ступор любого трезвого гражданина и поэтому неудивительно, что Ленка ненадолго одеревенела: перед ней лежала ее любимая собака с бритым пузом, а сверху нависли два озабоченных мужика со скальпелем и пинцетом в руках. Мои пальцы были перепачканы йодом. Рядом стояла недопитая бутылка коньяка. За окном рождался нежный розовый рассвет.

-А что это вы тут делаете, мальчики? -поинтересовалась Ленка, овладев речью. -Зачем вы побрили собаку?!
-Э-э-э.... а-а-а, - я почесал скальпелем за ухом.-Тут такое дело...
-Мы это...- перебил меня Эрик. - Мы тебе сюрприз хотели сделать.

Глаза у Ленки стали круглыми как баночки от вазелина.

-Помнишь, Леночка, мы в Китае отдыхали? Ты там в тату-салон зашла?- спросил Эрик супругу.
-Помню. -недоверчиво протянула Ленка.
-Ты еще загорелась идеей Бригитте вокруг пупка солнышко наколоть.
-Ну да. Только там китаец двести баксов за работу запросил...
-Так вот. -Эрик оживился и посмотрел на меня строгим взглядом. -Валдис по дружески взялся бесплатно татуху набить. Он же в армии татуировки делал.
-Ага. Мне собаку разрисовать, типа как в носу поковыряться,- я обрел способность говорить. - Могу солнышко наколоть, могу розочку. Могу свинью в сарафане...Только теперь что то настроение пропало... Это ты, Ленка, все испортила своим визитом.

*
На следующий день прихожу я к Эрику. Похмелились пивом, я ему и говорю:
-Эрик, я все понимаю, но уговор дороже денег - давай мне мои семьсот долларов.
А он, подлец, отвечает:
-Какие семьсот долларов? Мы на зубы договаривались. А так как возникли форс-мажорные обстоятельства в виде Бригитты, договор действовать перестал.
-Во как?! - тут я уже терпение стал терять. Отбросил свою врожденную интеллигентность и говорю ему так вежливо, - Свинья ты, Эрик, и фашист. Хоть и с высшим образованием. Подавись моими зубами, гад!
Развернулся я, пацаны, и ушел гордо.

*
Спустя месяц позвонил Эрик:
-Архитектор, привет, - кричит в телефон.
-Здравствуй, сволочь.
-Зубы твои нашлись, Валдис! Приходи вечером на установку!
-Ты чего, собаку вскрыл?! - обрадовался я.
-Нет, -отвечает этот олень имбецильный. - Зубы твои оказывается Бригитта и не глотала совсем. Они как под металлический шкафчик завалились, так и лежали до сих пор, пока Ленка веником туда не залезла.
-Не понял... А что ж это за дрянь у псины в животе пищала?
-А это, прикинь, головка звукоснимающая от "Накамичи"... та что еще зимой потерялась. Я Бригитту ренгеном просветил и точно - головка! Так что, Валдис, теперь у меня две головки: одна в собачьем брюхе, а вторая из Японии посылкой едет.

Ну что тут добавить, братцы... Зубы этот Эрик-перфекционист мне все же установил. Теперь у меня улыбка сияет как новый унитаз и тарифы на проектные работы постоянно растут вверх. Так что если надо нарисовать архитектурный проект, обращайтесь. К тому же вам, так и быть, по старой памяти еще скидку сделаю. Одно лишь непременное условие: никакого бартера! Только деньги. И только вперед.