Небольшое баловство - подражание Лавкрафту. События происходят в созданной им Вселенной, где благополучно обитают Ми Го, Ктулху, Старцы и т.д. Текст мой, картинка не моя.
Привет с поверхности
Когда-то
Герой стоял на скале, у границы между морем и сушей. Брызги от волн разлетались по валунам на берегу, небо заволокли свинцовые тучи, пронизывающий холодный ветер нещадно забирал последние крохи тепла у любого, кто сейчас осмелился выйти к Океану. Но человек был непоколебим, будто не опасаясь надвигающегося шторма. То, к чему он готовился так долго, должно было быть исполнено. Герой прокричал боевой клич своего народа, не до конца уверенный, что противник поймет смысл слов, но знавший, что это определенно привлечет внимание твари.
Тварь, до этого наслаждавшаяся ощущением пространства и времени мира, в котором она не была уже миллионы лет, обратила свой взгляд на утёс. Оценив “угрозу”, существо взревело, и приготовилось поглотить одиноко стоящую, кажущуюся по сравнению с ним карликовую, фигуру наглого человечишки.
Этого создания не должно было быть здесь - в пределах мироздания героя. Само присутствие раскалывало вселенную настолько, что от существа дул сильный ветер и исходили волны, будто воздух и вода обрели разум и старались убежать от пришедшей в этот мир мерзости как можно дальше. Один лишь мимолетный взгляд человека на него вызывал нестерпимую боль в голове, ощущение сверхъестественного страха и ужаса, подталкивающих человеческий разум к безумию – само человеческое сознание отказывалось принять реальность монстра. Но герой не посмел поддаться слабости.
Если бы он знал имя существа, то смог бы справиться с ним другим способом, но такое знание выходило за пределы познания мудрецов из его народа. Некоторые вещи просто слишком опасны, чтобы их знать.
Герой произнес лишь одно слово, и тварь отпрянула от него. Слова на языке тех, кто не живет, запредельных, настолько же были чужды этому миру, что и мерзость, стоящая перед ним, и настолько же также опасны. Сглатывая кровь с десен, герой продолжил распевать заклинание. Тварь издала громкий рёв в ответ, но уже вместо ярости и предвкушения убийства в реве появились нотки страха и сомнения.
Волны развернулись и начали отходить от берега, унося с собой тварь. Та попыталась зацепиться за берег, но чем больше слов продолжал произносить воин, тем сильнее и выше были волны, и тем сильнее на тварь с берега начинал дуть ветер. Наконец тварь не выдержала и поддалась напору сверхъестественной силы, и в рёве её слышались гнев и отчаяние.
Когда её отнесло от берега на достаточное расстояние, герой начал петь новый монотонный и богохульный напев. Существо же лишь могло беспомощно барахтаться в воде, постепенно погружаясь, как будто какая-то непреодолимая сила тянула его на дно. Рот человека наполнился кровью, одна из десен лопнула, обнажая корень зуба, с лица капала вытекающая из глаз и ноздрей кровь, но герой продолжал из последних сил выкрикивать слова заклинания.
И вот участок моря разверзлось, обнажая дно. Монстр барахтался внизу, на внезапно открывшемся дне, почти не видный среди брызг. Еще пара новых слов в напеве – и в открывшейся земле, прямо под тварью, появилась расщелина.
Уже несколько зубов во рту героя раскрошились, не выдержав мощи произносимых слов, а язык покрылся язвами и распух. Но все равно тот продолжал произносить слова, несмотря на то, что было это совершенно невозможно. Заклятье будто обрело жизнь, и его звучание уже брало свою силу не от голосовых связок, но самой души героя.
Последний, громогласный крик твари, полный ненависти, прорезал воздух перед тем, как она провалилась в расщелину. Через крики отдавались лишь эхом.
Чувствуя, что больше он уже не в силах выдержать, герой сделал поледнее усилие, и произнёс заключительную фразу на проклятом языке.
Земля сомкнулась, и почти в тот же момент сила, раздвигавшее море, перестала действовать - вода хлынула заполнять образовавшуюся пустоту.
Герой упал на колени, сплевывая полный рот крови, а вместе с ней и половину своих зубов. Тело его болело так, будто упал он с вершины горы. Голова его раскалываясь – казалось, что череп вот-вот взорвется изнутри. Глаза видели перед собой лишь красный туман. Перед тем как потерять сознание, последнее, что успел сделать герой – улыбнуться.
Буря утихла, так и не начавшись. Вновь засияло Солнце, и теперь уже спокойные волны с убаюкивающим звуком бились о камни скал и огромные валуны на пологих берегах вокруг утёса.
Окровавленный труп человека так и остался лежать на скале - соплеменники и не отважились, из-за суеверного ужаса, забрать спасшего их остров, а вместе с ним, возможно, и весь мир, воина.
После
Годы сменялись столетиями, столетия тысячелетиями. За это время на другом полушарии затонула гордая Атлантида, на Южном полюсе раса Старцев окончательно угасла (по иронии судьбы последним пристанищем выродившихся представителей некогда могучего народа стало место их первой высадки на планету), а на юге Океана под водой скрылся континент Му, похоронив вместе с собой зловещую цивилизацию и их идола Гатаноа.
Народ героя за прошедшие тысячелетия деградировал и затерялся в истории, уступив место более молодым племенами и нациям. Лишь жалкие крохи остались от тех, кто мог бы утверждать (если бы разумеется знали), что они являются прямым потомками некогда могучей расы, населявшей берега Великого Океана. Их место теперь заняли постоянно враждующие представители “белых” и “жёлтых” народов.
А тварь всё спала у берегов вытянувшегося вдоль восточной окраины материка острова, скрытая под толщей воды и слоями земной тверди. Ни катаклизмы на поверхности, ни даже землетрясения не могли потревожить её заточение – магия последних слов героя, запершего тварь, продолжала исправно служить давно умершему храбрецу.
Наши дни
Сон существа продолжался мирно, и длился бы еще миллиарды лет, до того, как звезда, вокруг которой вращается планеты, не выгорела бы, или до того, как планета не раскололась бы в каком-нибудь ужасающем космическом катаклизме. Кто знает, что снилось ему? И снилось что-нибудь вообще? Быть может, весь отрезок сна в сознание существа уместился в одно мгновение; быть может, оно грезило, представляя себя разгуливающим по поверхности планеты и несущим хаос, безумие и погибель её обитателям; быть может оно страдало в агонии от последствий заклятья; быть может в его сознании вспыхивали образы потусторонних измерений и мест, о которых простой человек не может даже вообразить; а может быть оно просто находилось в сознании все это время, мучаясь от своей беспомощности и вынашивая план мести всему человечеству.
Но, так или иначе, однажды в тишину недобровольного изгнания вторгся посторонний звук. Образы в сознании существа вздрогнули и всколыхнулись. В одно мгновение, впервые за тысячи лет, непостижимое обычному человеческому разуму сознание существа полностью сосредоточилось на чём-либо, а именно – на источнике необычного звука. Звук отдавался где-то в земной тверди, где-то рядом. Для существа он длился всего недолгое мгновение – но его чувство времени сильно отличалось от человеческого. Звук прекратился, но через пару мгновений возник снова, на этот раз гораздо ближе. И он приближался. Существо начало скидывать с себя оковы бездействия, будто назойливое жужжание сдёрнуло пелену с его глаз.
Пробуждение отозвалось ощущением экстаза по всему телу. Оно снова ожило! Конечности наливались силой. Да, оно ослабло за время заточения, но будь все проклято, если нельзя было выбраться наружу! Не важно, сколько это займет – год, десятилетие, столетия – в конце концов, оно пробьется наверх и отомстит всей человеческой расе, за то, что один её представитель дерзнул сразиться с ним и возомнить себя победителем!
Мысли о предстоящем триумфе заполнили сознание потустороннего монстра, и он не обратил внимание как звук подошел почти вплотную, и… Монстр лишь почувствовал как в то, что можно было назвать головой, что-то надавило с неимоверной силой, силой, которой мог владеть лишь кто-то из потусторонних, да и то не всякий... А потом наступила тьма. Нельзя сказать, что существо было живым изначально по своей природе, в понимании обитателей Земли, но то, что оно сейчас было убито, уничтожено - можно было сказать определенно.
Инженер наблюдал за данными, выводимыми на монитор. Как практически на любом производстве, графики, описывающие рабочий процесс, не были линейными, но постоянно колебались с тем или иным отклонением. Однако это было не критично, бурение вообще напоминало в чём-то лотерею – до сих пор, даже со всеми научными и техническими достижениями XXI века, нельзя было сказать со сто процентной уверенностью, что ждёт людей в глубине земли. В любой момент можно было ожидать что начнутся нефтегазоводопроявления, что раствор начнёт уходить в породу и т.д.. Но это было уже не первая скважина, пробуренная на данной платформе, а у персонал здесь был достаточно опытен (а неопытных здесь обычно и не держали), да и прогнозы были благополучными. Так что инженер мог основательно рассчитывать, что бурение на данном этапе и установка кондуктора пройдёт успешно. И он даже не обратил большого внимания на очередной небольшой скачок в показаниях приборов.
