Великий британский художник и поэт Данте Габриэль Россетти очень любил свою жену, Элизабет Сиддал. Когда в 1862 году Элизабет умерла от туберкулёза, Россетти положил ей в гроб самое дорогое, что у него было: свои стихи.А через восемь лет добился разрешения на эксгумацию тела и рукописи выкопал. И издал. И продал очень даже приличным тиражом.
Вот она, истинная поэзия!
Данте Габриэль Россетти. Автопортрет
Моё любимое разночтение в переводах «Гамлета» у Лозинского и Пастернака – даже не то хрестоматийное место, когда вместо гертрудиного «Он тучен и одышлив» (а в оригинале на чистом староанглийском стоит сакраментальное «fat») Пастернак лепит своё «Он устал и запыхался», но куда более тонкий момент из второго действия третьего акта. Судите сами:
"Прекрасная мысль - лежать между девичьих ног" (Лозинский)
и
"А ведь это чудная мысль - лежать у ног девушки!" (Пастернак)
Разница всего лишь в выборе предлога – а какая смысловая пропасть!
То, что Борис Леонидович подаёт как куртуазный комплимент, у Михаила Леонидовича является тем, что и имел в виду наш Вильям Джонович: откровенной сальностью, на которую несчастная, глупенькая Офелия не смеет даже ответить, а лишь переспрашивает: «Что, мой принц?» и уточняет, не изволят ли Его Высочество шутить: «Вам весело, мой принц?» У Пастернака, что характерно, вопросительная интонация заменена утверждением: «Принц, вы сегодня в ударе» - то есть, парочка голубков мило воркует.
О, эти словесные тонкости, о, эти оттенки смыслов!
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509
В литературе всегда был архетип героя, получившего всемогущество (или нечто очень близкое) благодаря знаниям.
Первоначально это алхимик, познавший все тайны мироздания. Фауст - не романтичный гётевский, разумеется, а изначальный, из XVI века. Затем, с развитием естественных наук, на смену алхимику приходит врач: Виктор Франкенштейн, делающий живым неживое, уэллсовский доктор Моро, булгаковские Преображенский с Персиковым, беляевские Доуэль с Вагнером...
А вот чуть позже врача (и некоторое время параллельно с ним) складывается образ Инженера как нового властелина природы.
Середина XIX века, пик научно-технической революции, когда мир кажется познанным до конца - осталось, разве что, уточнить некоторые незначительные детали.
Начиная с Сайруса Смита из "Таинственного острова" (а, пожалуй, даже с принца Даккара, капитана Немо), инженер, этот жрец научно-технического прогресса, действительно едва ли не всемогущ. Он всегда готов поделиться своими знаниями с окружающими - но всё равно остаётся для них сакральной фигурой, тем, кому подвластны силы природы. И заметьте, что инженер, практик, открыто противопоставляется беспомощным кабинетным теоретикам "не от мира сего", всем этим кузенам Бенедиктам и Жакам Паганелям.
В русской литературе это, разумеется, и булгаковские персонажи ("Копыто инженера", "Иван Васильевич"), и толстовские Лось и Гарин - дарма ли Алексей Николаевич Техноложку заканчивал! - и профессор Скутаревский из одноименного романа Леонида Леонова, и многие другие. К слову, становится понятнее, насколько пародиен образ инженера Щукина в "Двенадцати стульях", неспособного совладать ни с дурой-женой, ни с захлопнувшейся дверью собственной квартиры. Но, пожалуй, именно Леонов в "Скутаревском" фиксирует начало кризиса: есть куда более могущественные силы, в сравнении с которыми инженер бессилен, как простой смертный: в лаборатории прибор работает и лампочка горит, а на открытом воздухе - ни в какую. Ну да: 1932 год. Тут скоро люди начнут сотнями пропадать вопреки всякому научному материализму, чего уж удивляться. И инженер становится "просто человеком", о мизерной зарплате которого сочиняют анекдоты.
"Я инженер на сотню рублей и больше не получу", как споёт чуть позже несостоявшийся инженер Гребенщиков.
И - всё. Всемогущие специальности литературных героев, кажется, на этом закончились. Был краткий всплеск торжества психологов-психоаналитиков, но довольно быстро сдулся. Не потянули.
Кажется, именно в этом причина безусловной победы фэнтези над НФ: никакие знания больше не представляются источником могущества.
(Мысль довольно сырая, согласен, но очень меня занимающая в настоящий момент, буду благодарен, если скажете что-то умное.)
upd: @joannaray предложил программистов - это, пожалуй, больше всего похоже на искомое.
Если вы думаете, что искусственно раздувать объём книги придумали выжиги-издатели в 90-е, то вот вам письмо Александра Сергеевича Пушкина своему партнёру по издательскому бизнесу Петру Александровичу Плетнёву, написанное в августе 1831 года:
"Посылаю тебе с Гоголем сказки моего друга Ив. П. Белкина; отдай их в простую ценсуру, да и приступим к изданию. Предисловие пришлю после. Правила, коими будем руководствоваться при издании, следующие:
1) Как можно более оставлять белых мест, и как можно шире расставлять строки.
2) На странице помещать не более 18-ти строк.
3) Имена печатать полные, напр. Иван Иванович Иванов, а не И. Ив. Ив-ъ. То же и об городах и деревнях.
4) Числа (кроме годов) печатать буквами.
5) В сказке Смотритель назвать гусара Минским, и сим именем заменить везде ***.
6) Смирдину шепнуть мое имя, с тем, чтоб он перешепнул покупателям.
7) С почтеннейшей публики брать по 7-ми рублей, вместо 10-ти - ибо нынче времена тяжёлые, рекрутский набор и карантины.
Думаю, что публика будет беспрекословно платить сей умеренный оброк и не принудит меня употреблять строгие меры.
Главное: будем живы и здоровы... Прощай, мой ангел. P. S. Эпиграфы печатать перед самым началом сказки, а заглавия сказок на особенном листе (ради ширины)".
Источник: http://rvb.ru/pushkin/01text/10letters/1831_37/01text/1831/1...
Впрочем, как я уже писал, "Повести Белкина" в продажах всё равно провалились.
Возможно, кому-то будет интересно. Брал в 2010 году для одной провинциальной газеты, в Сети его, кажется, нет.
Братья Стругацкие создали одну из самых интересных, если не самую интересную педагогическую концепцию XX века. "Человек Воспитанный" - кто он?
- Прежде всего, это человек, для которого высшим наслаждением в жизни является успешный творческий труд. Таких людей, между прочим, и сейчас можно встретить среди нас, их относительно немного, но они есть, и существуют даже целые коллективы таких людей, - «островки будущего», если угодно.
Каковы шансы Человека победить в себе ту самую "волосатую обезьяну" - без, или даже вопреки государственному влиянию?
- Вообще-то государство здесь совсем ни при чем. Я бы сказал, это дело сугубо личное. «Волосатую обезьяну» в себе может победить только сам человек, своими личными усилиями, - усмирить, придушить, обмануть ее, может быть, уговорить? Конечно, процедура усмирения будет более эффективна, если человеку помогут: добрые друзья, хорошие книги, интересная работа. Но в любом случае без личных усилий не получится ничего.
Что Вы думаете о нынешнем молодом поколении? Они ближе к идеалу Человека, дальше от него, или за последние лет 30-50 ничего принципиального тут не изменилось?
- Я вижу только одно принципиальное изменение: нынешнее поколение абсолютно деидеологизировано. Не знаю, хорошо это или плохо. С одной стороны, для них не существует идеи, вокруг которой можно было бы их сплотить, построить в колонну по четыре и бросить на какой-нибудь приступ – демагоги и фюреры остаются без работы. Но с другой стороны, никакого ведь смысла в жизни (за пределами довольно убогого набора развлечений и удовольствий) у них тоже нет. Им хочется, «чтобы было весело и ни о чем не надо было думать». И больше они не хотят ничего.
Есть ли у человечества в его нынешнем виде шанс справиться со своими глобальными проблемами - энергетической, экологической, межнациональной - ничего глобально в себе не меняя? Или появление Человека Воспитанного - вопрос выживания?
- Человек Воспитанный никому сейчас не нужен. Нет ни класса, ни партии, ни идеологии, которые были бы заинтересованы в его появлении. Все глобальные проблемы могут быть (и скорее всего, будут) решены Человеком Умелым, Производителем-Потребителем, готовым работать за деньги и ради денег. Причины, по которым Человек Воспитанный станет вдруг востребован, мне не известны. Может быть, их и вообще не существует. А может быть, мы не умеем эти причины предвидеть, как какой-нибудь средневековый книгочей не способен был предвидеть причины, по которым государствам потребуется поголовная грамотность всего населения.
Один из самых спорных моментов Вашей модели воспитания - изъятие детей из семьи. Почему Вы считаете, что воспитанием детей с самого раннего возраста должны заниматься не дилетанты-родители, а педагоги-профессионалы?
- Только потому, что воспитание - слишком важное дело, чтобы доверять его любителям, даже самым фанатичным и самоотверженным. Мы же не пытаемся лечить своих детей от сколько-нибудь серьезных болезней сами и дома. Мы отдаем их врачам-профессионалам, в больницу, иногда надолго. Кроме того, в нашей модели воспитания ни о каком «изъятии детей из семьи» речи не идет. Семейные контакты отнюдь не прерываются. Подразумеваются систематические встречи детей с родителями, в тех случаях, когда (и если) возникает взаимная потребность в таких встречах. Так что не надо рассматривать интернаты Мира Полудня, как некие «детдома» для сирот. Скорее уж, это похоже на то, как мы отправляем свое чадо на лето к бабушке в деревню. Только не к бабушке, а к Учителю, и не на лето, а до конца семестра.
Исходя из собственного опыта, может быть, от чего бы Вы хотели предостеречь нынешних родителей?
- Я посредственный отец и никуда не годный дед. Мой опыт мало чего стоит.
И всё-таки: этика или прогресс? Самое эффективное решение, или самое доброе?
- Эффективное и доброе совсем не всегда исключают одно другое. Впрочем, «доброе решение» - понятие не вполне определенное. По крайней мере, в нынешние времена. Чтобы ясно понимать, что это такое, надо быть Горбовским или, как минимум, его современником.
(Интервью моё, тэг "моё")
Драматург Николай Эрдман рассказывал:
— Я, знаете, однажды решил менять квартиру. Неуютно стало жить на старой. Болею всё. Да и просто надоело. Мы с женой стали говорить всем знакомым, что хотим поменяться.
И вот звонит мне как-то известный балетмейстер и говорит, что у него то, что нужно мне, а ему нужно то, что у меня. А надо сказать, что балетмейстер этот женат на моей первой жене, с которой мы давно разошлись.
Приезжайте, говорит, посмотрите. Я приехал. Ну правда, это то, что мне нужно, приятная квартира. А он говорит: «Вы посмотрите книги. У нас с вами, наверное, много одинаковых. Может быть, не таскать их туда-обратно, это же страшная тяжесть». Я поглядел, и правда — Диккенса тридцать томов, килограммов на пятьдесят. Золя тоже на пол-центнера и так далее.
«Да, говорю, это мудро. Вы мне свои оставьте, я вам — свои. Так на так». А потом смотрю — и мебель такая же, польская, только чуть светлее моей. Что ж, думаю, зря возить. Пейзаж за окнами — тоже довольно промышленный, вроде моего.
А потом, думаю, ведь и жена моя прежняя тоже тут… Может, мне просто перейти в эту квартиру, жизнь-то и наладится…
Конкурс мемов объявляется открытым!
Выкручивайте остроумие на максимум и придумайте надпись для стикера из шаблонов ниже. Лучшие идеи войдут в стикерпак, а их авторы получат полугодовую подписку на сервис «Пакет».
Кто сделал и отправил мемас на конкурс — молодец! Результаты конкурса мы объявим уже 3 мая, поделимся лучшими шутками по мнению жюри и ссылкой на стикерпак в телеграме. Полные правила конкурса.
А пока предлагаем посмотреть видео, из которых мы сделали шаблоны для мемов. В главной роли Валентин Выгодный и «Пакет» от Х5 — сервис для выгодных покупок в «Пятёрочке» и «Перекрёстке».
Реклама ООО «Корпоративный центр ИКС 5», ИНН: 7728632689
Между прочим, памятное, надеюсь, всем средство для окраски волос "Титаник", дающее "радикальный чёрный цвет", которым провизор с говорящим именем Липа одарил Кису Воробьянинова, имеет непосредственное отношение к Александру Ивановичу Куприну.
Напомню, как этот эпизод описывается в "Двенадцати стульях":
"Для окраски есть замечательное средство «Титаник». Получено с таможни. Контрабандный товар. Не смывается ни холодной, ни горячей водой, ни мыльной пеной, ни керосином. Радикальный черный цвет". А в результате "В зеркальце отразился большой нос и зеленый, как молодая травка, левый ус. Ипполит Матвеевич поспешно передвинул зеркальце направо. Правый ус был того же омерзительного цвета. Нагнув голову, словно желая забодать зеркальце, несчастный увидел, что радикальный черный цвет еще господствовал в центре каре, но по краям был обсажен тою же травянистой каймой". (И. Ильф, Е. Петров. "12 стульев")
Так вот, эта история практически полностью совпадает с одним местом из воспоминаний Корнея Ивановича Чуковского:
"Старичок долго отказывался, наконец махнул крохотной ручкой:
- Ладно, согласен... попробуем!
- Да что тут пробовать! - возразил Александр Иванович Куприн.- Дело верное. На себе испытал.
Александр Иванович поставил на стол небольшую жестянку и вскрыл ее перочинным ножом. В жестянке оказалась пахучая жирная зеленая краска.
Старичок был пьян, но не очень. Было в нем что-то противное: мешки под глазами, тараканьи усы.
- Ну, господи благослови! - сказал Куприн и, сунув в жестянку малярную кисть, мазнул ею по седой голове старичка.
Старичок ужаснулся:
- Зеленая!
- Ничего! Через час почернеет!
Капли краски так и застучали дождем по газетным листам, которыми старичок был прикрыт как салфетками, чтобы не испачкался его новый костюм.
Вскоре его седая щетина стала зеленой, как весенний салат.
Он выпил еще одну рюмку, хихикнул и блаженно уснул.
Спал он долго - часа два или три. К ночи он проснулся с мучительным воплем. Краска стала сохнуть. Кожа на его крохотном темени стягивалась все сильнее.
Старичок заметался по комнате.
Потом он подбежал к зеркалу и горько захныкал: голова осталась такой же зеленой.
- Ничего, ничего, потерпите! Еще десять-пятнадцать минут...
Я сбежал вниз к парикмахеру Ионе Адольфовичу (парикмахерская была тут же, при гостинице) и упросил его отправиться со мною в 121-й номер, чтобы спасти старичка. Но волосы несчастного склеились от масляной краски и стали жесткими, как железная проволока.
Иона взглянул на них и свистнул:
- Какая мне радость ломать себе бритву!
Он нисколько не удивился, что волосы старичка изумрудные. Он работал при этой гостинице несколько лет и хорошо знал привычки ее обитателей: гостиница была писательским подворьем.
Лишь после того как краска с головы была смыта при помощи керосина и ваты, можно было, и то с величайшим трудом, избавить старичка от зеленых волос.
- Эх, поторопились! - с упреком сказал Александр Иванович.- Потерпели бы десять минут, и были бы жгучий брюнет. Ведь эта краска специальная: голландская!
Старичок ничего не ответил. С ним случилась новая беда. Когда его голова стала голой, оказалось, что вся она в пятнах. Сколько ни терли ее керосином, пятна не хотели смываться.
- Ну что ж! - сказал Куприн.- Поздравляю! Настоящий глобус. Австралия! Новая Гвинея! Италия!
Старичок буркнул ему что-то сердитое, нахлобучил шляпчонку и убежал как ошпаренный.
- Сволочь! - выразительно сказал о нем Александр Иванович.- Полицейская гнида! И какого черта вы пожалели его! Он у меня так и остался бы навеки зелененький!
По словам Куприна, этот худосочный субъект, с виду такой безобидный и жалкий, был смотрителем одесской тюрьмы, ярый черносотенец, погромщик. Куприну показали его где-то в Крыму, и вдруг нежданно-негаданно писатель увидел его здесь, в Петербурге, в кабачке «Капернаум» на Владимирской". (К. Чуковский. "Современники")
(Наблюдение моё, цитаты не мои, тэг "моё" не ставлю.)
