Китай

Краткий список терминов, которые необходимо знать для понимания “Путешествия на Запад”:

Дао (кит. dāo, 道) - одно из важнейших понятий китайской философии и центральное понятие даосизма. О Дао можно говорить очень долго, но очень упрощенно скажем, что в даосизме это некая Сила, которая лежит в основе мироздания, пронизывает и связывает воедино всех живых существ. Постижение Дао позволяет даосам получать магические силы и даже достигать бессмертия. В западной культуре есть очень близкое к Дао понятие - Великая Сила в фэндоме “Звездных войн”.

будда (кит. fó, 佛) - это далеко не только широко известный на Западе Будда Шакьямуни (основатель и верховное божество буддизма), но и представители целого пантеона божеств, пришедших в Китай из Индии. Например, в фэн-шуй магазинах часто можно видеть фигурки будды Майтреи (кит. Mílè fó, 弥勒佛), почитаемого в Китае как божество богатства. Кроме того, 佛

в принципе используется в Китае для обозначения божеств любых пантеонов.

бессмертные (xiān, 仙) - это последователи даосизма (люди или животные), которые получили магические силы и обрели бессмертие путем самосовершенствования. Фактически, бессмертный вполне может умереть, если его убьет равное или превосходящее по силе существо. Однако смерть от старости, болезни или простого несчастного случая ему уже не грозит. Существует целый жанр китайских произведений, посвященных историям о самосовершенствовании бессмертных - сянся (кит. xiānxiá, 仙侠).
В русских переводах 仙

иногда переводят как “небожители”, что не совсем верно.

яогуаи (кит. yāoguài, 妖怪) - своего рода “злой аналог” бессмертных - животные или неупокоенные души людей, которые также получили магические силы путем самосовершенствования (используя немного иные методы), но которые, как правило, не обладают полным бессмертием и могут похвастаться лишь несколькими сотнями лет жизни. По этой причине они нередко ищут способы обрести подлинное бессмертие путем, например, поглощения чужой жизненной силы. Большая часть романа “Путешествие на Запад” посвящена как раз тому как Сунь Укун защищает монаха Сюаньцзана от яогуаев, пытающихся или сожрать его, или переспать с ним (да, согласно даосским представлениям это тоже вполне себе способ поглощения энергии). В русских переводах яогуаи обычно зовутся “оборотнями” или “волшебниками”.

И бессмертные, и яогуаи сохраняют физическое тело, обитая на материальном плане вместе со смертными.

мудрецы (shèng, 聖) - помимо прямого смысла, 聖 также обозначает “святой” - тот же бессмертный, но более высокого ранга чем 仙. Мудрецы по-прежнему могут жить среди смертных (по своему желанию), но уже не ограничены своим физическим телом и куда чаще обитают на небесах, среди прочих небожителей (кит. shén, 神)

даосского пантеона.

Часть 1. Предыстория

Появление на свет и становление Царем обезьян

История Сунь Укуна начинается на материке Пурвавидеха (кит. Dōngshèngshén zhōu, 东胜神洲), в стране Аолайго (кит. Àolái guó, 傲来国), на горе Хуаго (кит. Huāguǒ shān, 花果山, букв. “гора Цветов и плодов”).

На вершине Хуаго (которая, надо сказать, сама по себе была местом волшебным) в какой-то момент возник волшебный камень, из которого, после тысячи лет инкубации, “вылупился” будущий Царь Обезьян.

Отметим, что по русскоязычному пространству гуляет информация о некой “народной легенде” согласно которой Укун “зародился в камне, на который присела Гуаньинь (или Будда)”. Откуда вылезла эта “народная легенда”, остаётся только гадать, потому как упоминаний об этом нет ни в романе “Путешествие на Запад”, ни в других первоисточниках, ни даже в современных фанфиках.

После появления на свет он поселился с другими обезьянами, обитавшими на горе Хуаго, получив от них имя Ши-хоу (кит. Shí Hóu, 石猴, “Каменная обезьяна”), и какое-то время вел вполне обычную беззаботную обезьянью жизнь.

В один прекрасный день обезьян заинтересовал один из горных потоков - им стало любопытно узнать, откуда течет эта вода. Поднявшись вверх по течению они обнаружили водопад, скрывавший за собой пещеру. Однако ни у кого не хватало смелости прыгнуть через водную завесу, чтобы разведать обстановку. И тогда обезьяны сказали:

“Если бы среди нас нашелся кто‑нибудь, кто решился бы проникнуть через этот водный занавес, и вернулся бы цел и невредим, мы сделали бы его своим царем.”

Недолго думая, Ши-хоу вызвался добровольцем и выяснил, что пещера за водопадом (кит. Шуйлянь, Shuǐlián dòng, 水帘洞, “пещера Водного занавеса”) представляла собой полноценное оборудованное жилище - бывшую обитель бессмертных с мебелью, посудой и прочим хоз.инвентарем. О чем он и поспешил оповестить товарищей.

За проявленную храбрость обезьяны признали Ши-хоу своим царем и отныне стали называть Мэй Хоу-ван (кит. Měi Hóuwáng, 美猴王, “Прекрасный Царь Обезьян”).

Поиски бессмертия

В новой роли Мэй Хоу-ван какое-то время просто наслаждался беззаботной жизнью со своими подчиненными. Однако одна мысль не давала ему покоя:

“Хотя сейчас мы и не подчинены законам человеческих правителей и можем не бояться ни зверей, ни птиц, но вот в будущем, когда я состарюсь и стану дряхлым, в один прекрасный день владыка преисподней Янь‑ван прервет мою жизнь. Так разве не напрасно проживу я свою жизнь, если не сумею добиться бессмертия и остаться навсегда среди небожителей?”

Этими тревогами он поделился со своими подданными. И тогда одна из обезьян поведала ему, что существуют три категории существ, которые постигли Дао и потому не подчинены владыке преисподней Янь‑вану - будды, бессмертные и мудрецы (см. Глоссарий)

Та же обезьяна сообщает Мэй Хоу-вану, что он может найти представителей бессмертных на материке Джамбудвипа (кит. Nánshànbùzhōu, 南贍部洲), постичь с их помощью Дао и самому обрести бессмертие. Недолго думая, Мэй Хоу-ван объявляет, что завтра же отправится на поиски. Остальные обезьяны помогают ему собрать припасы в дорогу и сооружают плот, на котором тот отправляется в плавание через океан, на Запад.

Хотя речь в романе и идет о вымышленных континентах из буддийской мифологии, их частично можно привязать к реально существующим локациям. Так, сам Китай (a.k.a. Империя Тан) расположен как раз на Джамбудвипе. Пурвавидеха, соответственно, лежит на восток от него, через океан. По иронии судьбы, где-то там же по соседству расположены и острова бессмертных (Пэнлай, Фанчжан и Инчжоу), однако Сунь Укун обошел весь свет, прежде чем познакомился со своими соседями.

Переплыв океан, Мэй Хоу-ван оказался среди людей, обучился их языку и культуре и продолжил свои поиски. Он безуспешно скитался девять лет, пока наконец не пересек весь материк и не очутился у Западного океана. Соорудив новый плот, он переплыл и этот океан, достигнув Западных земель. Здесь ему наконец удалось достичь и цели своего пути, найдя бессмертного патриарха по имени Пути (кит. Pútí Zǔshī, 菩提祖师).

В западных переводах Пути куда чаще называют Суботи или Субхути, отождествляя с архатом Субхути из буддийской мифологии. Тем не менее, в “Путешествии на Запад” Пути выступает в первую очередь как бессмертный даос и обучает Укуна даосским техникам. Буддийские же учения У Чэнъэнь его устами, напротив, высмеивает.

Расспросив Мэй Хоу-вана о его прошлом, Пути согласился принять того в ученики. А поскольку имени у него фактически не было, патриарх дал ему фамилию Сунь (кит. Sūn, 孫) и монашеское имя Укун (кит. Wùkōng, 悟空).

О значении имени см. Имена и титулы Сунь Укуна.

Став учеником Пути, первое время Укун вместе с другими учениками обучался вовсе не секретам бессмертия, а вполне обыденным вещам: чтению и письму, этикету, религиозным ритуалам. В свободное же время Сунь Укун вел всё хозяйство: подметал полы, полол сад, ухаживал за цветами и деревьями, ходил за хворостом и топил печи, носил воду и т.д. Так прошло семь лет.

Во время одной из лекций, Укун привлек к себе внимание Пути, который наконец спросил, чему бы тот хотел научиться у него. И предложил на выбор несколько “программ”:

• гадание и фэншуй;

• буддийские и конфуцианские ритуальные практики;

• созерцание, воздержание и медитации;

• техники цигун и алхимия.

На каждое предложение Укун задавал вопрос, можно ли таким путём достичь бессмертия и неизменно получал отрицательный ответ - нетрудно догадаться, что всё вышеперечисленное было им решительно отвергнуто. Пути этим показательно возмутился и демонстративно удалился во внутренние покои. Однако при этом он намекнул Укуну, чтобы тот ночью тайно явился к нему для изучения настоящих техник постижения бессмертия.

Укун намек понял, и той же ночью патриарх охотно поделился знаниями с достойным учеником - крепко-накрепко наказав хранить эти знания в тайне. Наутро Укун вернулся в спальню и, как ни в чем не бывало, продолжил учиться с остальными, параллельно тренируясь в техниках бессмертия. Так прошло ещё три года.

Через три года Пути спросил Укуна о его прогрессе и поведал, что, поскольку постижение бессмертия бросает вызов небесным законам, через 500, 1000 и 1500 лет небеса пошлют на него поэтапно три стихийных бедствия, пережить которые можно лишь изучив техники созвездия ковша Большой Медведицы (36 превращений) или звезды Земного исхода (72 превращения). Укун выбрал для себя более сложный путь и, спустя какое-то время тренировок, полностью овладел 72-мя превращениями.

Здесь стоит отметить, что в данном случае под превращениями (кит. biàn, 变) понимается не оборотничество как таковое, а скорее целый ряд магических техник. Хотя способность менять свой облик в этот ряд входит.

Спустя же ещё некоторое время Пути научил Укуна способу быстрого перемещения на облаках на 108 тысяч ли.

В западных переводах очень любят переводить эти самые 108 тысяч ли в современные километры и мили, что, надо сказать, совершенно бессмысленно. “108 тысяч ли” это не конкретное расстояние, а аналог нашего современного “100500”. Иными словами, Укун способен быстро перемещаться на любое нужное расстояние.

Здесь же отметим, что в целом 108, 72 и 36 используются в китайских произведениях не как конкретные числа, а как некие символы. Примечательно то, что сумма цифр каждого из этих чисел равна 9. Да, китайцы помешаны на нумерологии.

Примечательно и то, что другие небожители для того, чтобы оседлать облако, просто ударяют ногой о землю (читая соответствующее заклинание). Укун же для этого подпрыгивает и совершает кувырок в воздухе, поэтому его техника перемещения известна как “кувырок в облака” (кит. jīndòu yún, 筋斗雲).

Прошло ещё некоторое время и однажды, в конце весны, соученики Укуна попросили того продемонстрировать искусство владения 72 превращениями. Укун и сам был не прочь похвастать новыми навыками и превратился в сосну. Зрители были в восторге и выражали его столь шумно, что привлекли внимание Пути, который не слишком-то оценил шоу и решил, что пришло время отослать Укуна домой.

В экранизациях этот эпизод обычно выглядит так, как будто Пути разозлился на произошедшее. В романе же хорошо видно, что основным мотивом была защита самого Укуна, т.к. другие ученики могли начать из зависти строить ему козни.

Поблагодарив патриарха за всё, чему тот успел научить, Сунь Укун прыгнул на облако и через пару часов уже вернулся на Хуаго.

К оружию! К оружию!

Вернувшись на родину, Укун обнаружил, что за 20 лет его отсутствия, обезьян начал терроризировать какой-то яогуай: он отобрал их имущество, детей и почти отвоевал пещеру Шуйлянь. Прекрасный Царь обезьян пришел в ярость и отправился мстить.

И хотя на тот момент у Укуна ещё не было ни оружия, ни брони, его ловкость и магические навыки позволили одолеть яогуая, а затем и убить - его же собственным мечом. Освободив пленённых обезьян и вернув хуагошанское имущество, Укун сжёг дотла пещеру яогуая и с триумфом вернулся к пещере Шуйлянь.

Наконец-то обезьяны получили возможность устроить пиршество в честь возвращения своего царя, на котором Укун подробно поведал им обо всех своих приключениях.

Хотя Царь обезьян вернулся домой, допустить повторения вышеупомянутой трагедии он не мог, поэтому, когда все празднования были завершены и порядок в доме восстановлен, он обучил своих подданных различным навыкам военного дела, научил изготовлять из бамбука острые пики и делать деревянные мечи.

Однако бамбуковые пики и деревянные мечи мало что могли противопоставить настоящему оружию. Поэтому Укун всерьез озадачился вопросами вооружения - и с этой целью попросту обчистил арсенал одного из соседних государств.

Обеспечив своих обезьян оружием, Сунь Укун завершил формирование государства:

“Цари диких животных, населяющих окрестные горы, а также повелители Духов семидесяти двух пещер – все пришли засвидетельствовать свое уважение Прекрасному царю обезьян и выразить ему свою покорность. Каждый год они преподносили ему дань и четыре раза являлись на проверку. Некоторые из них по очереди отбывали разные работы, другие доставляли в определенный срок продовольствие. На Горе цветов и плодов воцарился полный порядок, и она стала крепка, как железная стена. Отовсюду повелители Духов наперебой слали бронзовые барабаны, цветные знамена, кольчуги и шлемы.

С этих пор обезьяны ежедневно обучались владению оружием и совершали боевые походы.”

Одного не хватало Укуну для полного счастья - обычный меч, которым он владел, ему не особенно подходил. И тут снова на помощь пришли его подданные, посоветовав навестить соседа снизу - Царя драконов Восточного моря - и попросить у того какое-нибудь более подходящее для себя оружие.

Царь драконов Ао Гуан предложил Укуну сперва огромный меч, затем вилы весом в 3600 цзиней и алебарду весом в 7200 цзиней. Но всё это оружие для Укуна было слишком легким. Ао Гуан сказал, что тяжелее оружия у него не найдется, однако Укун настаивал, чтобы тот поискал получше.

Наконец вмешалась жена Ао Гуана и предложила отдать Укуну ни много, ни мало - посох, носящий имя Жуи Цзиньгубан (кит. rúyì jīngūbàng, 如意金箍棒 - букв. “исполняющий желания посох с золотыми обручами”) и весящий 13 500 цзиней. Посох этот ранее принадлежал Великому Юю, который с его помощью укрощал воды рек и морей, включая воды Млечного Пути (в китайской мифологии известен как "Серебристая небесная река", кит. yínhé, 銀河). Однако со времени смерти Великого Юя Цзиньгубан никто не мог даже сдвинуть с места, поэтому он служил всего лишь оригинальным предметом декора в драконьей сокровищнице, и, вероятно, будучи оружием полуразумным, изрядно истосковался. За несколько же дней до визита Укуна Цзиньгубан почувствовал скорое появление достойного владельца и стал излучать особое сияние. Когда же Укун явился, Цзиньгубан ему охотно подчинился.

Затем Укун подумал, что при таком оружии неплохо бы ему обзавестись и доспехом соответствующим. Сколько Ао Гуан ни отпирался, мол, нет у него никаких доспехов, а всё же Укун, под конец пригрозив Цзиньгубаном, настоял на своём. Ао Гуан вызвал к себе своих братьев-драконов - повелителей трёх соседних морей. Вместе они собрали Укуну подходящий наряд: туфли из корней лотоса для хождения по облакам, золотую кольчугу и шлем из пурпурного золота, украшенный перьями феникса. После этого довольный Укун наконец покинул драконов.

Вернувшись домой, Укун продемонстрировал своим подчиненным обновки, в честь чего было устроено очередное пиршество. Затем Укун поручил четырем старым обезьянам управление Хуаго, а сам же начал совершать на облаках прогулки по окрестным морям и горам. Он упражнялся в военном деле, посещал доблестных героев, совершенствовался в применении волшебных заклинаний и завел много друзей среди бессмертных, а также успел побрататься с шестью яогуаями - в числе которых был князь-бык Ню Мован (кит. Niu Mo Wang, 牛魔王), широко известный по многочисленным экранизациям.

На тот свет и обратно

Как‑то раз Сунь Укун устроил с побратимами очередное пиршество, на котором несколько перебрал вина. Проводив гостей, он прилег в тени под сосной отдохнуть и тотчас же уснул.

Пока Укун спал, за ним явились двое слуг князя смерти Яньло и, приняв за мертвого, связали и утащили в Преисподнюю. По дороге Укун протрезвел и начал возмущаться таким произволом - в конце концов, он был бессмертным и забирать его они права не имели.

Но посланцы ада продолжали тащить Укуна. В итоге тот рассердился, вытащил Цзиньгубан и от излишне исполнительных духов осталось лишь мокрое место.

Избавившись от конвоиров Укун направился прямиком во дворец к десяти судьям Преисподней. Высказав всё, что он думает о происходящем тут бардаке, он потребовал принести ему книги с именами живых и мертвых. Отыскав свое имя, Укун решительно вычеркнул его оттуда, а вместе с тем и имена всех обезьян горы Хуаго. После чего, довольный восстановленным порядком, вернулся домой.

Жалобы

Пока Укун занимался своими делами, драконы, недовольные тем, что пришлось расстаться с частью своих сокровищ, подали правителю Небес, Нефритовому императору (кит. Юйди, yùdì, 玉帝 ) жалобу на Укуна (изрядно сгустив краски не в пользу обезьяньего царя) и потребовали послать войска для его ареста. А следом за драконам прилетела жалоба и от адских судей. Император обе жалобы решил удовлетворить и спросил небожителей, кто готов отправиться усмирять Укуна. В это время вперед выступил Дух Вечерней звезды (кит. Tàibái Jīnxīng, 太白金星 - дух планеты Венера) и предложил альтернативу - пригласить Укуна на небеса и выдать ему какую-нибудь должность:

“Здесь он будет постоянно находиться под надзором. И тогда, если он станет подчиняться велениям неба, вы сможете даже повысить его в должности и наградить. А не пожелает слушаться, то его тут же можно и усмирить.”

Юйди этот вариант устроил и он послал Духа Вечерней звезды с соответствующим указом на Хуаго.

Укун предложением был очень польщен и охотно согласился отправиться на небеса, оставив за главных четырех обезьян‑военачальников:

“Обучайте молодых обезьян со всем усердием и ждите меня. Я побываю на небе, посмотрю, хорошо ли там, и тогда возьму и вас туда с собой, и мы будем жить вместе.”

Назначение на должность бимавэня

На Небесах Укун был назначен на должность бимавэня (смотрителя конюшен).

Надо сказать, что название должности - бимавэнь (кит. bìmǎwēn, 弼馬溫) - является шуткой, основанной на игре слов. Китайское 弼馬溫 (“присматривающий за лошадьми”) звучит также как и 避马瘟 (“предотвращение лошадиных болезней”). Последнее связано с китайским поверьем о том, что добавление мочи обезьян в корм лошадей защитит тех от болезней (да, уринотерапию китайцы тоже любят). По сути должность была придумана специально для Укуна и является насмешкой над его обезьяньим происхождением. В дальнейшем противники Укуна частенько будут припоминать ему эту работенку, используя “бимавэнь” как оскорбление.

Царь обезьян подошел к новой работе со всей ответственностью. Кони подобрались капризные и беспокойные, доставляли всем конюхам много хлопот - у тех едва хватало времени на сон. Однако с появлением Укуна лошади присмирели, стали питаться как положено и в конюшнях воцарился порядок.

Наконец, недели через две выдалось свободное утро, и служащие конюшен устроили пир в честь прибытия Сунь Укуна. В разгар веселья Укун решил наконец поинтересоваться, что за должность такая - бимавэнь - и какой у неё ранг. На что получил ответ, что должность эта такая низкая, что не имеет ранга вовсе. Сей факт крайне возмутил Укуна (всё-таки он царь, а должного почтения ему не оказали), он тут же покинул Небеса и вернулся на Хуаго.

Дома он подробно рассказал своим подчинённым о том, как его назначили на унизительную должность. По случаю его возвращения (и чтобы улучшить настроение обезьяньего царя) был устроен пир. В разгар веселья на пир явились два цилиня (в русском переводе их обозвали единорогами), засвидетельствовали свое почтение Укуну и расспросили о небесной работе. Выслушав рассказ, цилини согласились с тем, что титул бимавэня недостоин Укуна и предложили тому взять себе новый титул - Великого Мудреца, Равного Небу (кит. Qítiān Dàshèng, 齊天大聖). Надо ли говорить, что идея Укуну очень понравилась?

Когда Нефритовому императору доложили о том, что Укун вернулся на Хуаго, тот снова решил послать войска для его ареста. Когда небесные войска явились на Хуаго и потребовали от Укуна сдаться, тот в ответ выдвинул требование - или император официально присвоит ему титул Цитьен Дашен и дело решится миром, или он разнесет небесный дворец. Разумеется, такое заявление только привело небесных воинов в ярость, и началась битва. Но после того как Укун без особого труда одолел таких великих воинов как Цзюйлин-шэнь (кит. Jù Líng Shén, 巨灵神, букв. “огромное божество”) и Нэчжа (кит. Nezha, 哪吒), небесные войска с позором отступили зализывать раны и плакаться Юйди.

Нефритовый император хотел было послать большее войско для усмирения Укуна, однако тут вновь вмешался Дух Вечерней звезды и призвал вместо войны опять призвать Укуна на небеса и таки пожаловать ему желанный титул, пусть и фиктивный (к нему не прилагалось ни фактической должности, ни жалования - да, в китайской мифологии все божества получают зарплату) - дескать, так он “отучится от своих порочных привычек и не станет вести себя так сумасбродно, как до сих пор”. Юйди снова принял предложение решить дело миром, и Дух Вечерней звезды вновь отправился на Хуаго с новым указом.

Пожаловов Укуну желанный титул, император приказал выстроить управление Великого Мудреца, Равного Небу. В управлении учреждалось два департамента: один под названием “департамент тишины и спокойствия”, другой – “департамент спокойных духов”. Для ведения дел ему выделили целый штат небесных служащих. Царю обезьян были пожалованы две меры вина и десять золотых цветов. При этом ему пожелали “успокоить свое сердце, утвердиться в своих стремлениях и не допускать впредь безрассудных поступков”. Дашен был безмерно счастлив и стал жить в свое удовольствие в небесных чертогах, не зная ни забот, ни печали.

Охрана персикового сада и Персиковый пир

Поскольку фактических обязанностей у Дашена не было, своё время он тратил на встречи со старыми друзьями и завязывание новых знакомств с другими небожителями. Вскоре все духи звезд стали его закадычными друзьями. Когда об этом доложили Нефритовому императору, тот встревожился, увидев в таком положении дел угрозу для своей власти. И решил всё же найти Дашену какую-то работу, поручив ему охрану небесного Персикового сада, где росли персики, дарующие бессмертие.

Интересно, что здесь прослеживается параллель с мифами других стран - греческие боги ради бессмертия питались амброзией, а скандинавские - угощались молодильными яблочками Идунн.

И снова Дашен был только рад приступить к работе - тем более что персиковый сад привел его в полный восторг. Однако с тем же успехом можно было назначить лису охранять курятник - вскоре Дашен начал понемногу объедать охраняемый им сад. И возможно осталось бы это дело незамеченным, если бы однажды богиня Си-ван-му (кит. Xī Wáng Mŭ, 西王母, букв. "Царица-мать Запада"), не задумала устроить Персиковый пир. По этому случаю она отправила нескольких фей на сбор персиков.

В процессе сбора феи обнаружили, что большинство спелых плодов уже успел съесть Дашен - и разбудили его самого, мирно спавшего на ветке после сытного обеда (угадайте, какого). Проснувшись, Укун потребовал объяснений и феи поведали о грядущем пире, а также о том, кто туда приглашен. В списке гостей Дашен себя не обнаружил, что его совсем не порадовало - он посчитал, что небожители опять демонстрируют свое презрение к нему.

“А я вам весь этот ваш персиковый пир тогда испорчу!” - решил Укун.

Заморозив фей, он поспешил во дворец, где слуги занимались приготовлением пира, усыпил последних и принялся угощаться едой и винами. Довольно долго он наслаждался трапезой и напивался допьяна, но затем спохватился, что небожители, когда явятся, его по головке не погладят. И решил, что пришло время снова отправиться домой - и как следует отоспаться.

Однако алкогольное опьянение сделало своё дело, и наш Великий Мудрец банально перепутал дорогу - вместо Хуаго он прилетел ко дворцу Лао-цзюня (кит. Tàishàng Lǎojūn, 太上老君 - основоположник даосизма, более известный под своим смертным именем Лао-цзы). Укун удивился:

“Как же я мог спутать дорогу и очутиться здесь? А впрочем, все равно! Я давно хотел встретиться с этим почтенным старцем, но до сих пор не было подходящего случая. Раз уж я по ошибке попал сюда, пожалуй, будет неплохо, если познакомлюсь с ним.”

Но дома Лао-цзюня он не нашел. Зато нашел его запасы пилюль бессмертия и, конечно же, решил угоститься и ими, притом в большом количестве.

Отметим, что эффект от пилюль бессмертия совсем не равен эффекту персиков. В то время как последние давали вечную молодость, пилюли были предназначены для увеличения магической силы (или, говоря языком геймеров, повышения уровня персонажей). Принимать пилюли полагалось понемногу, постепенно “переваривая”, и прием большого числа разом вполне мог привести наоборот к смерти - если организм не справится с усвоением. Укун же их стрескал как конфетки и не подавился.

Волшебные пилюли моментально отрезвили Дашена, и тот пришел в настоящий ужас, уже в полной мере осознав, в какой ярости будет Нефритовый император, узнав обо всем этом. И со всех ног ринулся на Хуаго, где, разумеется, был организован очередной пир по случаю его возвращения.

Однако после небесного вина Укуна уже не могло порадовать простое кокосовое вино - и он снова метнулся на небеса за вином бессмертных. Обезьяны от такого угощения были в восторге.

Интересно, кстати, что в оперных постановках Укун вместо вина прихватывает с собой мешок с персиками (а порой ещё и кое-что из посуды).

Осада Хуаго

И вот, пока обезьяны наслаждались небесными винами, феи и слуги очнулись и доложили Нефритовому императору о произошедшем. Император пришел в ярость и вновь отправил на Хуаго стотысячную небесную армию.

Небесные войска осадили Хуаго, перекрыв к ней пути и земные, и небесные. Затем Духи девяти планет явились к Дашену с требованием немедленно сдаться. Сам Дашен в это время веселился на очередном пиру с друзьями-яогуаями и только махнул рукой - пусть себе стучатся, мы не откроем. Однако те не отставали и сломали ворота. Это разгневало Дашена и он во главе своей армии наконец ринулся в бой.

Небожители снова попытались убедить Дашена сдаться, пристыдив за кражу небесных яств и пригрозив полным уничтожением Хуаго. Но его это лишь только больше разозлило, и битва началась в полную силу.

Спустя какое-то время сражения обезьянам пришлось отступить обратно в пещеру Шуйлянь, а яогуайские приятели Укуна с их войсками были захвачены в плен. Однако сам Дашен продолжал в одиночку сражаться с несколькими сильнейшими небесными воинами и, в конечном итоге, одолел тех и вернулся в Шуйлянь. На плененных яогуаев ему было, в общем-то, плевать - главное, что не пострадали его обезьяны.

Потерпев первое поражение, небесная армия снимать осаду не спешила. В это время из Западного рая на персиковый пир запоздало прибыла бодхисаттва Гуаньинь (кит. Guānyīn, 观音), богиня милосердия. Гуаньинь, разузнав обстановку, предложила позвать на помощь племянника Нефритового императора - великого воина Эрлан-шэня (кит. Èrláng Shén, 二郎神). Получив императорский приказ, Эрлан взял свое войско и братьев, и поспешил присоединиться к веселью на Хуаго.

Укун с Эрланом долго сражались на равных и никто не мог одержать верх. Затем оба превратились в великанов, чем изрядно напугали хуагошанских обезьян. В результате те частично бежали с поля боя, частично были захвачены в плен. Это встревожило Укуна, он бросил драку с Эрланом и поспешил на помощь своим подданным. Точнее попытался - Эрлан отставать не собирался. Пока они сражались, Гуаньинь захотела подсобить Эрлану и предложила запустить в Укуна своей волшебной вазой. Лао‑цзюнь в ответ сказал, что ваза может разбиться, и вместо неё кинул свой золотой браслет.

Браслет Лао‑цзюня прилетел Дашену точно по голове и сбил того с ног. А едва он встал, как подбежала собака Эрлана и стала кусать за икры, свалив снова. В результате Эрлан с братьями наконец смогли Дашена связать.

Небесная армия сняла осаду Хуаго и поспешила доставить Дашена к Нефритовому императору.

К сожалению, Пикабу ограничивает размер постов, поэтому вскоре мы вернёмся к вам с продолжением биографии Великого Мудреца в следующей статье.

Но для китайцев прошлое находится спереди. Почему?

Думаю, вы наслышаны, как в Китае чтят прошлое, элементарно - сохранение письменности на протяжении около 6000 лет уже говорит о многом.

А может нам просто стоит взглянуть с другой стороны? Допустим, 5 минут назад (прошлое время) - я знаю, что удаляла строчку выше - это было буквально ПЕРЕД моими глазами, что я буду делать через 5 минут - я не знаю, оно как бы позади меня, я не вижу.

В Китае в целом опираются на прошлое, создавая будущее (отсылка к Эйнштейну "Мы не можем решить наши проблемы с тем же способом мышления, который мы используем при их создании"), поэтому мудро пересмотреть свои прошлые стратегии и применить их будущем.

Мы же почему-то уверены, что в будущем будет иначе, но не изменив ничего в прошлом (а если покопаться, то данный момент ежесекундно становится прошлым) - глупо надеяться, что все станет по-другому.

Ученики, читая предложения по типу 5分后 сначала сходят с ума, но потом цитируют, что я рассказывала и начинается "окей, 后 - это от 后面, что значит позади, позади нас будущее, а оно будет потом, значит переводим как "через 5 минут", но к этому они привыкают довольно долго...

Жаль, что я не знала этого, когда училась в университете, китайцы решили с нами своими тайнами не делиться видимо)) Так что на парах было "шоу интуиция" во время переводов предложений... А китайский изучать, конечно, лучше с погружением в китайскую культуру и пониманием почему так, а не иначе :)

Надеюсь, было полезно! 记得点赞，关注，收藏，转发，加评论!