kwentrid

Хотя ее и осудили только за одно убийство, вероятно, на ее счету от 15 до 21 смертей. Среди вероятных жертв: три мужа, любовник, мать, пять пасынков и одиннадцать собственных детей, умерших в разное время от одной болезни — желудочной лихорадки.

Мэри Энн Робсон родилась в 1832 году на северо-востоке Англии в семье шахтера Майкла Робсона и его жены Маргарет.

В феврале 1842 года, Майкл Робсон упал в ствол шахты с высоты 46 метров и погиб. Поскольку дом, в котором жила семья, был связан с работой отца, вдову с детьми выселили. В семье, и до того бедствовавшей, наступил очень тяжелый период. Однако уже в 1843 году Маргарет Робсон снова выходит замуж, за шахтера Джорджа Стотта. У Мэри Энн не сложились отношения с отчимом и в 16 лет она покинула дом, чтобы работать няней в соседней деревушке Южный Хеттон.

Первое замужество

В 1852 году, в возрасте 19-ти лет, Мэри Энн выходит замуж за шахтера по имени Уильям Моубрей. Вероятно, Мэри Энн была уже беременна на момент свадьбы, поскольку первый ребенок пары появился на свет очень скоро. Моубрей работал на строительстве железной дороги, из-за чего молодая семья часто перемещалась с места на место. В этот период один за другим рождаются четверо или пятеро детей, которые умирают в возрасте до двух лет. Для викторианской эпохи, а также учитывая бедственное положение английских шахтеров в то время, младенческая и детская смертность была очень высока — до взрослого возраста доживала, в лучшем случае, половина детей, а две трети смертей приходились на возраст до года. Смерти детей не регистрировались, поскольку это не было обязательным до 1874 года.

Потеряв всех детей, пара вернулась в Юго-Восточную Англию, где в 1858 году у них родилась дочь Изабелла. Моубрей некоторое время работал пожарным на паровом судне, а затем снова шахтером. Рождающиеся у Мэри Энн дети продолжают умирать — две дочери, обе названные Мэри Джейн, умерли в возрасте около 3-х лет, и сын Джон Роберт Уильям, умерший в год. Все дети умирают от таинственной «желудочной лихорадки» — неопределенного диагноза того времени, включавшего в себя такие болезни, как: брюшной тиф, холера, дизентерия или расстройство желудка (последнее особо часто наблюдалось у детей из бедных семей из-за нерегулярного кормления и раннего прикорма).

В январе 1865 года Уильям Мобрей умирает от «расстройства кишечника». Мэри Энн получает страховую выплату, равную 35 фунтам (около половины годового заработка шахтера в тот период) за мужа и два с половиной фунта за сына.

Второе замужество

Оставив единственную выжившую дочь Изабеллу на попечение своей матери и отчима, Мэри Энн устраивается на работу в инфекционную больницу, где встречает одного из пациентов — инженера Джорджа Варда. В 1865 году Мэри Энн и Джордж Вард поженились. Несмотря на то, что в больнице Вард прошел необходимый курс лечения, после выписки и начала жизни с Мэри Энн его здоровье стремительно ухудшается. Он умирает в 1866 году после продолжительной болезни, сопровождавшейся параличом и хроническими проблемами с желудком. Мэри Энн унаследовала его имущество и получила солидную страховку. После смерти второго мужа она вновь сменила место жительства.

Третье замужество

Через месяц после смерти Варда, в ноябре 1866 года, Мэри Энн устроилась няней в дом обеспеченного судомонтажника-вдовца Джеймса Робинсона. А спустя месяц после ее прихода, в декабре того же года, умирает от желудочной лихорадки один из детей Робинсона. Между убитым горем отцом и няней начинается любовная связь, и Мэри Энн вскоре беременеет. Она рассчитывала на брак с обеспеченным хозяином, однако в марте 1867 года ей пришлось уехать в родительский дом, чтобы ухаживать за больной матерью. Мать Мэри Энн умерла спустя девять дней после приезда дочери.

Со своей единственной на тот момент дочерью Изабеллой Мэри Энн возвращается в дом Робинсона, где в течение апреля в результате эпидемии желудочной лихорадки умирают двое детей Робинсона и 9-летняя Изабелла. Джеймс Робинсон не подозревал о причастности Мэри Энн и даже прервал положенный в те времена траур, чтобы жениться на ней. Свадьба состоялась в начале августа, а в конце ноября родился ребенок пары — дочь Мэри Изабелла, которая умирает в марте 1868 года, не дожив до полугода. Таким образом, за полтора года после прибытия Мэри Энн в доме от желудочной лихорадки умерли пять детей.

Вскоре у Робинсона появляются первые подозрения в отношении новой жены — она постоянно требовала денег, брала в долг без его ведома и даже заставляла оставшихся в живых детей Робинсона закладывать и продавать ценности из дома и вещи их покойной матери. Взбешенный Робинсон выгнал жену на улицу вместе с их вторым ребенком — новорожденной дочерью. Проскитавшись какое-то время, Мэри Энн оставила ребенка у своих знакомых и больше за ней не вернулась. В начале 1870 года дочь была возвращена отцу.

Четвертое замужество

В 1870 году старая подруга Мэри Энн, Маргарет Коттон, познакомила ее со своим братом Фредериком Коттоном, вдовцом с двумя детьми, Фредериком-младшим и Чарльзом Эдвардом. Маргарет помогала брату, заботясь о своих племянниках, однако вскоре она заболела и в конце марта 1870 года умерла от болезни живота. Мэри Энн и Фредерик поженились в сентябре того же года, несмотря на то, что Мэри Энн была замужем за Робинсоном, в двоемужество сурово каралось законом. Мэри Энн застраховала жизнь мужа и двоих своих пасынков. Как и в случае с Робинсоном, Мэри Энн была беременна на момент свадьбы, ее первый ребенок, сын Роберт, родился спустя три месяца после свадьбы.

В декабре 1871 года Фредерик Коттон умирает, оставив супруге трехэтажный дом, а Мэри начинает сдавать один этаж своему любовнику, Джону Наттрассу. Сама же она устраивается сиделкой к состоятельному чиновнику Джону Куик-Маннингу, поправляющемуся после оспы. Отношения с пациентом вскоре перешли в любовные и Мэри Энн забеременела от Куик-Маннинга, однако браку препятствовали Джон Наттрассон, двое пасынков и собственный годовалый сын. Сначала в марте 1872 года умирает Фредерик-младший, за ним — Роберт, а после — Наттрасс. Мэри Энн осталась с одним пасынком, Чарльзом Эдвардом Коттоном.

Убийство Чарльза Коттона и арест

Известно, что в конце весны 1872 года Мэри Энн послала мальчика в аптеку за мышьяком, однако аптекарь отказался продать несовершеннолетнему мышьяк. Тогда Мэри Энн попросила соседа купить препарат. В июле Чарльз умер от желудочной лихорадки. На этот раз смерть совершенно здорового ребенка вызвала подозрение. Томас Рилей, младший правительственный чиновник, вспомнил, что незадолго до смерти мальчика Мэри Энн консультировалась о возможности нового брака и обмолвилась, что Чарльз не будет создавать проблем, так как «скоро отойдет, как и остальные Коттоны». Рилей отметил, что ребенок был полностью здоров, и очень удивился, когда несколько дней спустя узнал о его смерти. Рилей отправился в доктору, который регулярно осматривал Чарльза, и убедил произвести экспертизу для подтверждения первоначального диагноза. Доктор сохранил ткани органов Чарльза и исследовал их в лаборатории, где и были выявлены следы мышьяка. Врач обратился в полицию, и Мэри Энн была арестована. Однако суд пришлось отложить, поскольку женщина была снова беременна, по всей видимости, от Куик-Маннинга.

Суд и казнь

Суд отказался судить Мэри Энн за преступления, которые было бы сложно доказать ввиду давности лет, поэтому официально ей было предъявлено обвинение лишь по одному эпизоду — убийству Чарльза Эдварда Коттона. На суде Мэри Энн до последнего отрицала свою причастность и ссылалась на то, что причиной смерти Чарльза могли стать зеленые обои в доме его отца. Действительно, яркий зеленый цвет текстиля и обоев в викторианскую эпоху достигался за счет добавления в краситель мышьяка и случаи смерти детей от вдыхания паров или при случайном облизывании зеленых обоев, были зафиксированы в газетах того времени. По сути, мышьяк широко использовался в быту, например, при уборке, и в промышленности, поэтому продавался совершенно свободно. Суд, однако, не счел эти доводы достаточно убедительными.

Против Мэри Энн выступали результаты аутопсии ее пасынка, показания доктора и Томаса Рилея, а также других свидетелей, видевших Мэри Энн за покупкой мышьяка или радующейся полученным страховым выплатам после очередной смерти. Она была признана виновной в убийстве своего пасынка, Чарльза Коттона, и приговорена к смертной казни через повешение.

Мэри Энн Коттон была казнена 24 марта 1873 в городе Дарем. Во время казни палач неверно рассчитал длину веревки, поэтому осужденная умерла не от разрыва шейных позвонков, как это происходит при падении тела с высоты, а от удушения петлей в течение трех минут.

Первая часть. Думала, буду отписываться реже, но почти каждый день что-то происходит, поэтому веду дневник.

9 февраля – хотела снять Марка с урока литературы, но мне не дали, так как они писали сочинение. Потом поговорила с учителем, она согласна мне их иногда отдавать, кроме, естественно, диктантов и прочих работ. На мой урок оба пришли с тетрадями и оба в них писали (!), первый раз с момента прихода. Марк, когда уходил после всех уроков, попрощался со мной. Немного информации об опекуне, т.к. в прошлом посте не акцентировала на этом внимание – это наш сельский батюшка, человек очень уважаемый. До этого он брал три пары детей, из них у четверых жизнь сложилась вполне благополучно, получили среднее специальное (один даже высшее) и работают, создали семьи. На счет первых двух информация такая: жили с ним два года, потом куда-то делись; одни говорят, что батюшка от них отказался, другие – что они сами не захотели с ним поддерживать отношения (но в любом случае это было уже после 9-го класса).

12 февраля – забрала Марка с одного урока. Поговорили немного (был не очень разговорчив), попросила прочитать про себя два очень простых текста, ответить на вопросы. Читал долго, но на вопросы ответил. Следующий – аналогично. Потом слушали аудио (мифы для 5 класса), пересказывали. На слух восприятие чуть лучше, но не сильно. В общем, проблемы. Спросила, занимался ли Марк с логопедом. Да, в 8 лет. Как долго? Час. Час, Карл! Ребенок, не умеющий читать в 12 лет, занимался с логопедом один час, однократно (я уточнила)! Поговорила с классным руководителем, просила донести до опекуна мысль, что ребенку нужно к логопеду, так как есть серьезные проблемы с чтением, возможно, дислексия. Ключевое: возможно и надо к специалисту.

Логопеда в школе нет. Есть психолог, по совместительству учитель старших классов, ребят отправили к ней. На перемене встречает меня в учительской:

- kwentrid, вы логопед?

- Да вроде нет...

- На каком основании вы ставите детям диагнозы?

- ?! Я не ставлю диагнозы, я говорю, что надо обратиться к специалисту, чтобы определить, есть дислексия или нет!

- Вас засудить за это могут.

- Шта? То есть, по какой статье?

*съезд с темы*

- Все проблемы из-за детского дома, они после него без отклонений не могут быть, дислексию никто не поставит, у меня в 9-м классе есть дети, которые так же читают, что, каждому второму дислексию ставить?!

*сижу в ахуе*

- Много на себя берете, до директора дойдет, самоуправство, в суд подадут за оскорбление (sic!), дети не ваши, вам что, больше всех надо, самые умные тут?!

*сижу в ахуе, пытаясь понять, в какой вселенной просьба показать ребенка специалисту приравнивается к самоуправству и оскорблению*

- Это я вам совет даю для вашей пользы. Я здесь дольше вас.

- А, спасибо-спасибо.

Если сложилось впечатление, что это была классическая бюджетная тетка за 50 с квадратно-гнездовым методом мышления, то нет! Это молодая стильная дивчина 30-35 лет. Начинаю осознавать ответ на мучивший вопрос: как ребенок доучился до 6 класса, практически не умея читать, не получив ни диагноза, ни компенсаторных навыков, каааак?? Да вот так. Впечатление мерзкое. Надо выходить на прямое общение с опекуном, но ближайшие дни возможности не будет.

15 февраля – Марк прибегал два раза, спрашивал, будем ли заниматься сегодня. Сняла его с урока литературы, хотя пришлось уговаривать учителя. Т.е. учитель сама не против (я с ней говорила), но завучам не нравится. Обещала, что буду заниматься литературой в том числе. Попросила Марка описать словами, что ему сложнее всего в чтении – говорит, что «читает не то слово, которое видит» или наоборот, в общем, путает слова. Больше самого читать не заставляла. Читала летописи по абзацам, он пересказывал, очень бодро, но, конечно, речевых ошибок масса. Сверили программу по литературе – завтра у них сочинение. Учительница литературы посоветовала проработать его заранее, чтобы завтра получили хоть какие-то оценки. Сняла Марка еще и с урока физкультуры, а Валеру привели через 10 мин после звонка девятиклассники. Он мешал маршировать и физрук отправил его ко мне, снабдив провожающими. Мы сели читать рассказ, по которому будет сочинение (он огромный и, конечно же, дома не читан). Читали я и Валера по очереди, потом писали сочинение по плану. В 6 классе от школьников требуют не пересказывать текст, а рассуждать. С этим пока очень сложно у обоих, видно, как им тяжело формулировать абстрактные мысли и рассуждать на заданную тему. Кстати, может специалисты подскажут о чем это говорит: на письме Марк не путает слова и буквы. То есть текст адски неграмотный, но это классическое дошкольное «как слышу, так и пишу» (+ отсутствие запятых как явления), у Валеры такая же проблема. Но именно перестановки слов, слогов, букв в слове не заметила. Передала с Марком свой телефон батюшке, попросила передать, что хочу встретиться.

16 февраля – батюшка согласен встретиться, но не понятно, когда у него будет время. На литературе план выполнен на 50% – Валера переписал свое сочинение, а Марк сидел и ничего не делал, в результате был отправлен с этим сочинением домой, переписывать уже дома. На мой урок оба пришли опять неготовыми. Особенно большие проблемы у Валеры, такое чувство, что он не умеет собирать портфель. То есть, там что-то есть, но все не то или не по тем предметам, не та тетрадь, не та часть учебника и тд. После уроков Валеру опять песочили у администрации, зашла, сказала, что есть прогресс. Администрация очень воодушевилась. У Валеры очень заметные навязчивые движения, постоянно что-то теребит или грызет ногти (объедены просто до мяса), теперь сидел и дергал нитки из одежды. С классом ужасные отношения, особенно с девочками. Всех обзывает, может начать драться. Так что проблем, к сожалению, уйма. Но вроде перестал драться с Марком.

Седрик Гролет воплотил мечту сладкоежек, собрав все пирожные и торты кафе в одном десерте. В декоре десерта использованы кокосовая стружка, золото, марципан, фисташки. Теперь у посетителей кафе одна проблема – творение кондитера так красиво, что его жалко есть.