igoregor

Пикабушник 8 лет 3 месяца 1 неделю 5 дней

поставил 464 плюса и 43 минуса

отредактировал 5 постов

проголосовал за 5 редактирований

Награды:

6055 рейтинг 65 подписчиков 23 подписки 54 поста 6 в горячем

igoregor

5 лет назад

Николай Некрасов — Забытая деревня: Стих⁠⁠

У бурмистра Власа бабушка Ненила

Починить избенку лесу попросила.

Отвечал: нет лесу, и не жди — не будет!»

«Вот приедет барин — барин нас рассудит,

Барин сам увидит, что плоха избушка,

И велит дать лесу»,- думает старушка.

Кто-то по соседству, лихоимец жадный,

У крестьян землицы косячок изрядный

Оттягал, отрезал плутовским манером.

«Вот приедет барин: будет землемерам!-

Думают крестьяне.- Скажет барин слово —

И землицу нашу отдадут нам снова».

Полюбил Наташу хлебопашец вольный,

Да перечит девке немец сердобольный,

Главный управитель. «Погодим, Игнаша,

Вот приедет барин!» — говорит Наташа.

Малые, большие — дело чуть за спором —

«Вот приедет барин!» — повторяют хором…

Умерла Ненила; на чужой землице

У соседа-плута — урожай сторицей;

Прежние парнишки ходят бородаты;

Хлебопашец вольный угодил в солдаты,

И сама Наташа свадьбой уж не бредит…

Барина всё нету… барин всё не едет!

Наконец однажды середи дороги

Шестернею цугом показались дроги:

На дрогах высокий гроб стоит дубовый,

А в гробу-то барин; а за гробом — новый.

Старого отпели, новый слезы вытер,

Сел в свою карету — и уехал в Питер.

Показать полностью

igoregor

5 лет назад

Книжная лига

Битва за Ленинград. Документы и материалы. Часть 1.⁠⁠

27 января 2019 года наступит 75-я годовщина снятия блокады.

К этой важной дате хотелось бы поделиться списком литературы по данной теме.

Литература будет разбита на разные группы :

- Документы и материалы.

- Библиография и историография.

- Общие работы

Битва за Ленинград. Боевые действия армии, авиации, флота и

партизанских отрядов.

- Город в блокаде.

- Сборники статей и воспоминаний.

- Материалы научных конференций.

- Диссертации.

- Взгляд иностранных исследователей.

- Воспоминания, записки, мемуары.

- Блокадные дневники.

- Наука и высшая школа.

- Дети, педагогика, учреждения образования.

- Культура и искусство в годы блокады.

- Радио, СМИ, журналисты, операторы.

- Здравоохранение и работа медиков.

- ИЗО и фотоматериалы.

- Книги, изданные в годы блокады.

- Периодика.

Документы и материалы

Сборник указов, постановлений, решений, распоряжений и

приказов военного времени. 1942 - 1943.

Акт Ленинградской городской комиссии о преднамеренном

истреблении немецко-фашистскими варварами мирных

жителей Ленинграда и ущербе, нанесенном хозяйству и

культурно-историческим памятникам города за период

войны и блокады.

Блокада Ленинграда в документах рассекреченных

архивов / под ред. Н. Л. Волковского. - М.; СПб., 2004.

Блокада рассекреченная / сост. Виктор Иванович Демидов. -

СПб. : «Бояныч», 1995.

Ленинград в кольце блокады : гриф секретности снят :

сборник документов / сост. : А. Н. Чистиков, А. Р. Соколов,

Н. Ю. Черепенина, В. Н. Занозина. - СПб. : Фонд

«Креатив», 2014.

Ленинград в осаде : сборник документов о героической

обороне Ленинграда в годы Великой Отечественной войны.

1941 — 1945 / отв. ред. Андрей Ростиславович Дзенискевич.

- СПб., 1995.

Ленинградцы на волжских берегах. Сборник документов и

материалов [о всесторонней помощи трудящихся

Ярославской области Ленинграду и ленинградцам в период Великой

Отечественной войны] / сост. И. И. Сидоров. - Ярославль, 1972

Мы с тобой, Ленинград! : [архивные и музейные документы,

отражающие помощь блокадому Ленинграду] : (к 70-летию

снятия блокады Ленинграда) : сборник документов / сост.

М. А. Марченко. - Нижний Новгород, 2014.

Правила и инструкции по выдаче и учету продовольственных

и промтоварных карточек по гор. Ленинграду. - Л., 1941.

Убей убийцу. Сборник материалов об обстрелах немецкими и

финскими варварами жилых кварталов и невоенных объектов Ленинграда. - Л. :

Военное издательство Народного комиссариата обороны, 1944.

***

Библиография и историография

Библиография публикаций мемуаров ленинградских блокадников / сост.

Светлана Васильевна Магаева. - М., 2013.

Борозняк А. И. Блокада Ленинграда и историография ФРГ / Александр

Иванович Борозняк // Новая и новейшая история. - 2010

В боях за Шлиссельбург (1941-1943 гг.) / сост. С. Г. Митрофанова, А. Е.

Гуревич : рекомендательный указатель литературы. - Л., 1974.

Ильин Е. В. Новейшая историческая литература о битве за Ленинград

(Актуальные проблемы исследований) / Евгений Васильевич

Ильин // Страницы российской истории : проблемы, события, люди. - СПб.,

2008.

Соболев Г. Л. Оборона Ленинграда в освещении буржуазной

историографии / Геннадий Леонтьевич Соболев, В. И. Кардашов,

Валентин Михайлович Ковальчук // Вторая мировая война. В 3-х кн.: Кн. 2. -

М., 1966.

Татаркина Н. Историография битвы за Ленинград // Актуальные вопросы

историографии. - М., 2007

***

Общие работы

Битва за Ленинград. Боевые действия армии, авиации, флота и

партизанских отрядов

Барбашин И. П. Боевые действия Советской Армии под Тихвином в 1941

году / Иван Петрович Барбашин, Александр Дмитриевич Харионов. - М., 1958.

Барсуков А. Ю. Битва за Ленинград: мифы и тайны / А. Ю.

Барсуков // Ленинградская область в Великой Отечественной войне по

документам муниципальных архивов и музеев. - Кириши, 2000.

Белозеров Б. П. Внутренняя оборона Ленинграда в системе мер по обеспечению

безопасности фронта и тыла Северо-Запада в период блокады / Борис Петрович

Белозеров // Петербургская историческая школа : альманах. Первый год

выпуска. - СПб., 2001.

Беляев А. Н. Местная противовоздушная оборона Ленинграда в годы Великой

Отечественной войны / Алексей Николаевич Беляев. - Л., 1975.

Беляев С. Народное ополчение Ленинграда / С. Беляев, П. Кузнецов. - Л., 1959.

Берштейн А. И. Аэростаты воздушного заграждения в

обороне Ленинграда / Александр Иосифович Берштейн. -

СПб. : Издательство «Logos», 2003.

Бешанов В. Ленинградская бойня. Страшная правда о

блокаде. Никакой обороны не было / Владимир Васильевич

Бешанов. - М. : «Яуза-Пресс», 2011.

Бешанов В. Ленинградская оборона / Владимир Васильевич

Бешанов. - М. : ООО «Издательство «АСТ», Минск : Харвест, 2005.

Битва за Ленинград. 1941 — 1944 / сост. : И. П. Барбашин,

А. И. Кузнецов, В. П. Морозов и др. ; под общей ред. С. П.

Платонова - М., 1964

Битва за Ленинград. 1941 — 1945 гг. // Чтения по военной

истории : сборник статей. - СПб., 2005.

Богатов М. Ленинградская артиллерия / М. Богатов, В. Меркурьев ; под ред.

Г. Ф. Одинцова. - Л., 1946

Бои на Волхове : сборник / ред. И. Е. Родаченко. - Ярославль, 1945.

Бойцы Выборгской стороны. Воспоминания ветеранов 5-й (Выборгской)

дивизии народного ополчения Ленинграда — 13-й стрелковой Домбровской

дивизии / сост. А. Н. Бусырев. - Л., 1984.

Буров А. Ленинградская авиация / А. Буров, Л. Перепелов. - Л., 1947.

В поединке с абвером : документальный очерк о чекистах Ленинградского

фронта 1941-1945. Изд-е 2-е. - Л., 1974.

Васильев А. В. Борьба за Ленинград в Великой Отечественной войне 1941-1945

гг. / Александр Васильевич Васильев. - М. : «Знание», 1959.

Виноградов И. В. Тревожные дни марта [о деятельности

партизанских отрядов] / Иван Васильевич Виноградов. - Л., 1984.

Герои битвы за Ленинград / под ред. В. Д. Доценко ;

Историко-культурный центр «Личность Петербурга». - СПб., 2010.

Говоров Л. А. В боях за город Ленина. Статьи 1941-1945 гг. [командующего

Ленинградским фронтом] / Леонид Александрович Говоров; вступ. ст.

П. Нестеров. - Л., 1945.

Дворянский Е. В огненном кольце / Евгений Михайлович Дворянский, Алексей

Андреевич Ярошенко. - Таллин, 1977.

Дегтев Д. Воздушная битва за город на Неве : Защитники

Ленинграда против асов люфтваффе, 1941-1944 / Д. Дегтев,

Д. Зубов. - М., 2014.

Демиденко М. Огненный сентябрь : [художественно-

документальная повесть о событиях сентября 1941 г. под

Ленинградом посвящается бойцам и командирам бывшей

21-й дивизии войск НКВД — 109-й Ленинградской

Краснознаменной стрелковой дивизии] / Михаил Иванович

Демиденко, Григорий Иванович Мусиенко. - Л., 1974.

Жданов Н. Н. Огневой щит Ленинграда / Николай Николаевич Жданов. - М., 1965.

Жданова Т. А. Крепость на Неве. Оборона Ленинграда в Великой

Отечественной войне / Татьяна Александровна Жданова. - М., 1960.

Жуматий В. И. Морская артиллерия в обороне Ленинграда : учебное

пособие / Владимир Иванович Жуматий, Г. Г. Костев. - М., 1992.

Залетов Н. А. Бойцы переднего края [автор воспоминаний, рядовой пехотинец,

рассказывает о защитниках Ленинграда] / Николай Андреевич Залетов ; лит.

запись В. Н. Антохина. - М. : Воениздат, 1976.

Зотов В. Н. Солдаты Пулкова : [боевой путь 6-й дивизии Ленинградской армии

народного ополчения] / Владимир Николаевич Зотов, Михаил Михайлович

Орлов. - Л., 1978.

Иноземцев И. Г. Воздушные тараны в небе

Ленинграда / Иван Григорьевич Иноземцев. - Л., 1970.

Козлов И. А. Краснознаменный Балтийский флот в

героической обороне Ленинграда / Иван Александрович

Козлов, Владимир Семенович Шломин. - Л., 1976.

Комаров Н. Я. Блокада Ленинграда. 900 героических

дней. 1941 — 1944. Исторический дневник. Комментарии / Н. Я. Комаров, Г. А. Куманев. - М. : ОЛМА-ПРЕСС, 2004

Краснознаменный Балтийский флот в Великой Отечественной войне : статьи и

очерки / отв. ред. А. М. Самсонов. - М., 1981.

Краснознаменный Балтийский флот в битве за Ленинград. 1941 — 1944 гг. :

[сборник] / отв. ред. В. И. Ачкасов. - М. : Наука, 1973.

Краснознаменный Балтийский флот в Великой Отечественной войне советского

народа 1941-1945 гг. : в 4-х кн. Кн. 1 : Оборона Прибалтики и Ленинграда

(1941-1944 гг.) : сборник / отв. ред. В. А. Касатонов. - М. : «Наука», 1990.

Кузинец И. М. Идет война народная : [важнейшие периоды Ленинградской битвы] (к 70-летию полного освобождения Ленинграда от вражеской блокады) / Исай Моисеевич Кузинец. 2-е изд., испр. и доп. - СПб., 2014.

Лебедев Ю. М. По обе стороны блокадного кольца / Юрий Михайлович Лебедев. - СПб. : Издательский Дом «Нева», 2005.

Лелехов А. А. Трагедия в Прибалтике. Битва за Ленинград

(22.6.41-25.8.44) / Аполлон Андреевич Лелехов. - М., 2009.

Ленинградская битва. 1941 — 1944 : сборник статей / сост. : Г. И. Вавилина, Т. И. Коптелова, В. И. Позднякова ; отв. ред. А. П. Крюковских. - СПб., 1995.

Ленинградская область в Великой Отечественной войне по документам муниципальных архивов и музеев (заседание «Круглого стола» к 55-летию Победы в Великой Отечественной войне) 27-28 апреля 2000 года / сост. В. И. Карбаинова ; отв. ред. Ю. Г. Марасаев. - Кириши, 2000.

Любанская наступательная операция. Январь-июнь 1942 года. Боевые действия

второй ударной армии / сост.: К. К. Крупица, И. А. Иванова. - СПб. : «ИНКО», 1994.

Мазаев В. С. Огненное кольцо [о подвигах курсантов Ново-Петергофского

высшего военно-политического пограничного училища] / Владимир

Степанович Мазаев. - Ашхабад, 1990.

Манкевич А. И. Краснознаменная Ладожская флотилия в

Великой Отечественной войне / Анатолий Манкевич. - М., 1955.

Мешкова Е. Н. Боевые спутники мои [народное ополчение в боях под Ленинградом] / Елена Николаевна Мешкова. - Л., 1987.

Мирошниченко Г. Г. Рожденная блокадой. О боевом пути 67-й армии / Григорий Германович Мирошниченко. - СПб. : ИПК «Вести», 2001.

Мосунов В. Битва за Ленинград. Неизвестная оборона / Вячеслав Альбертович Мосунов. - М. : Яуза : Эксмо, 2014.

Мосунов В. Битва за Синявинские высоты. Мгинская дуга 1941-1942 гг. / Вячеслав Альбертович Мосунов. - М. : Яуза, 2015

Мушников А. Н. Балтийцы в боях за Ленинград. 1941 — 1944 / А. Н. Мушников. - М., 1955.

На Волховском фронте. 1941-1944 гг. / отв. ред. А. И. Бабин. - М. : «Наука», 1982.

На Северо-Западном фронте. 1941-1943 / сост. Ф. Н. Утенков. - М. : «Наука», 1969.

«Невский пятачок» от плацдарма к мемориалу : сборник статей. - СПб. : «Знание», 2007.

Новиков А. А. В небе Ленинграда. Записки командующего авиацией / Александр Александрович Новиков. - М. : «Наука», 1970.

Одинцов Г. Ф. Повелители огня [автор — командующий артиллерией Ленинградского фронта — о героической обороне Ленинграда] / Георгий Федотович Одинцов. - Л., 1980.

Одоева В. П. Бессмертие подвига : рассказ о Музее боевой славы Невской Дубровки / Валентина Павловна Одоева. - Л., 1972.

Олейников Г. А. Героические страницы битвы за Ленинград : исследование хода и анализ некоторых операций и сражений на Северном (Ленинградском) и Волховском фронтах / Г. А. Олейников. - СПб., 2000.

Олейников Г. А. Героические страницы битвы за Ленинград. Приложение к книге / Георгий Андреевич Олейников. - СПб. : «Нестор», 2000.

Они сражались за Ленинград . Очерки о героях Ленинградского фронта / сост.: П. С. Яцынов, Н. П. Чукалин ; под ред. В. А. Калмыкова. - Л., 1946.

Пантелеев Ю. А. Морской фронт [оборона Балтики, подвиг гарнизона Либавы] / Юрий Александрович Пантелеев. - М., 1965.

Свиридов В. П. Битва за Ленинград. 1941-1944 / В. П. Свиридов, В. П. Якутович,

В. Е. Василенко. - Л., 1962.

Синявино. Осенние бои 1941-1942 годов : сборник воспоминаний участников

синявинских сражений / сост. Изольда Анатольевна Иванова. - 2-е изд., перераб и доп. -

СПб., 2008.

Соколов А. М. Битва за Ленинград и ее значение в Великой Отечественной войне / А. М. Соколов. - СПб., 2005.

Солдаты сто девятой [о героическом подвиге защитников Ленинграда в сентябре 1941 года] / сост. А.И. Вересов. - Л., 1963.

Сяков Ю. А. Героическая битва за Ленинград: исследование событий и анализ основных сражений советских войск с немецко-фашистскими захватчиками

на внешнем фронте блокады 1941-1945 гг. / Юрий Александрович Сяков. - СПб., 2005.

Сяков Ю. А. Неизвестные солдаты : Сражения на внешнем фронте блокады Ленинграда / Юрий Александрович Сяков. - СПб., 2004.

Танкисты в сражении за Ленинград : Воспоминания. Очерки. Документы / сост.

Б. А. Гинзбург. - Л., 1987.

Тихвин, год 1941-й. Воспоминания участников боев на тихвинском и волховском направлениях в октябре-декабре1941 года / сост. Д. К. Жеребов. - Л., 1974.

Трагедия Мясного Бора : сборник воспоминаний участников и очевидцев Любанской операции : [о третьей попытке прорыва блокады Ленинграда] / сост. Изольда Анатольевна Иванова. - СПб. : Политехника, 2001.

Трибуц В. Ф. Балтийцы вступают в бой / Владимир Филиппович Трибуц. - Калининград, 1972.

Фелисова В. М. Стояли насмерть : [о первых неделях Великой Отечественной

войны, о кровопролитных боях с врагом на подступах к Ленинграду] / Вера

Михайловна Фелисова. - Изд. 2-е, испр. и дополн. - Л., 1984.

Фирсов В. Ф. Героическая битва за Ленинград / Владимир

Федорович Фирсов. - М., 1974.

Фомин В. И. Плацдарм за рекой Волхов [об одном из сложных периодов в боевой истории 310-й стрелков ойдивизии, отличившейся в боях на Волхове в 1941-1942гг.] / Вячеслав Иванович Фомин. - Алма-Ата, 1977.

Фролов М. Блокада. Битва за Ленинград. Мифы. Легенды. Реальность / Михаил Фролов. - М. : АСТ, 2014.

Цыбульский И. Солдаты Ладоги : по следам героической эпопеи. Документы, свидетельства, эпизоды [о героях ледовой Ладожской Дороги жизни] / Игорь Иустинович Цыбульский, Олег Иванович Чечин. - М., 1977.

Чернышев А. А. Балтийский флот в битве за Ленинград.1941 г. / А. А. Чернышев. - М., 2014.

Шигин Г. А. Битва за Ленинград: крупные операции, «белые пятна», потери / Г. А. Шигин ; под ред. Н. Л. Волковского. - М., СПб., 2004.

Щеглов Д. В ополчении [о героической обороне Ленинграда] / Дмитрий Алексеевич Щеглов. - М., 1960.

***

Город в блокаде

Барышников Н. И. Блокада Ленинграда и Финляндия.1941 — 1944 / Николай Иванович Барышников. - СПб.; Хельсинки, 2002.

Блокада Ленинграда. Выстояли и победили. 1941 — 1944 / сост. Илья

Александрович Маневич. - М., [2014].

Блокада Ленинграда. Дни и годы / сост.: В. М. Ковальчук, А. Н. Чистиков. - СПб., 2013.

Блокада Ленинграда. Народная книга памяти : (300 судеб, 300 реальных историй)

- М. : АСТ, 2014.

Буров А. В. Блокада день за днем. 22 июня 1941 — 27 января 1944 / Абрам Вениаминович Буров. - Л., 1979.

Буров А. В. Блокада день за днем / Абрам Вениаминович Буров. 2-е изд., переработ. и доп. - СПб. : «Геликон- Плюс», 2011.

В годы суровых испытаний. Ленинградская партийная организация в Великой Отечественной войне / сост. Андрей Павлович Крюковских ; науч. ред. В. М. Ковальчук. - Л., 1985.

Важенцев И. Во главе героического коллектива : (Партийная организация Кировского завода в годы Великой Отечественной войны) / Иван Арсеньевич Важенцев. - Л., 1959.

Война и блокада / под ред. Н. К. Мальцевой. - СПб. : СПбГУ ИТМО, 2010.

Даев В. С дистанции полувека : очерки блокадного

Ленинграда / Владимир Григорьевич Даев. - СПб. :

Издательство «Сударыня», 1998.

Дементьев В. Молодежь на защите Ленинграда / Василий Михайлович Дементьев. - Л., 1961.

Дзенискевич А. Р. Блокада и политика. Оборона Ленинграда в политической конъюктуре / Андрей Ростиславович Дзенискевич. - СПб., 1998.

Дзенискевич А. Р. Военная пятилетка рабочих

Ленинграда. 1941-1945 / Андрей Ростиславович Дзенискевич. - Л., 1972.

Заводы на линии фронта / Андрей Ростиславович Дзенискевич. – М. : Политиздат, 1978.

Дзенискевич А. Р. Накануне и в дни испытаний. Ленинградские рабочие в 1938-

1945 гг. / Андрей Ростиславович Дзенискевич. - Л. : «Наука», 1990.

Дзенискевич А. Р. Рабочие ленинградской промышленности накануне и в годы Великой

Отечественной войны 1938-1945 годы / Андрей Ростиславович Дзенискевич. – Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1986.

Дзенискевич А. Р. Фронт у заводских стен : малоизученные проблемы обороны Ленинграда. 1941 — 1944 / Андрей Ростиславович Дзенискевич. - СПб. :Нестор, 1998.

Дорогой мужества / сост. Н. В. Маслов. - Л., 1964. Ежов М. В. Местное самоуправление Ленинграда в годы Великой Отечественной войны: опыт, проблемы, уроки / Михаил Викторович Ежов. -СПб., 1993.

Жукова О. Г. Блокада Ленинграда: морально-нравственный и психологический аспект / О. Г. Жукова // Научные труды Московского гуманитарного университета. Вып. 126. - М., 2010.

Журнал посещений А. А. Жданова. 1941-1944 гг. / отв. ред. К. А. Болдовский. - СПб. : МОО «Национальный центр социальной помощи», 2014.

Завадский В. А. Блокада, война и мир : (критический анализ некоторых мифов и вымыслов)) / Виктор Александрович Завадский. - СПб., 2015.

Зильберштейн Ф. Б. Пожарная охрана Ленинграда в годы Великой Отечественной войны / Федор Борисович Зильберштейн, Борис Иванович Кончаев, Геннадий Иванович Солосин. - Л., 1971.

Зубаков В. Е. Героический Ленинград / Василий Ефимович Зубаков. - М. : Воениздат, 1972.

Кантор Ю. З. Ленинград в первые месяцы блокады / Ю. З. Кантор // Великая Отечественная война. 1941 год. - М. : Изд-во Главного архивного управления города Москвы, 2011.

Карасев А. В. Ленинградцы в годы блокады. 1941- 1943 / Александр Васильевич Карасев. - М., 1959.

Карасев А. В. На защите города Ленина / Александр Васильевич Карасев. - М., 1961.

Ковальчук В. М. 900 дней блокады. Ленинград 1941- 1944 / Валентин Михайлович Ковальчук. - СПб., 2005.

Ковальчук В. М. Дорога Победы осажденного Ленинграда : железнодорожная магистраль Шлиссельбург — Поляны в 1943 г. / Валентин Михайлович Ковальчук ; под ред.

Г. Д. Комкова. - Л. : «Наука», 1984.

Ковальчук В. М. Ленинград и большая земля. История Ладожской коммуникации блокированного Ленинграда в 141-1943 гг. / Валентин Михайлович Ковальчук. -

Л. :«Наука», 1975.

Ковальчук В. М. Магистрали мужества : коммуникации блокированного Ленинграда. 1941-1943 / Валентин Михайлович Ковальчук. - СПб. : ИПК «Вести», 2001.

Крюковских А. П. Во имя Победы : идеологическая работа Ленинградской партийной организации в годы Великой Отечественной войны / Андрей ПавловичКрюковских. - Л., 1988.

Куликова О. Ю. Формирование патриотического сознания в блокадном Ленинграде. Проблемы и

решения / Ольга Юрьевна Куликова. - СПб., 2000.

Кутузов А. В. Блокада Ленинграда в информационной войне / Александр Владиславович Кутузов ; ГОУ ВПО РПА Минюста России. - М. ; СПб., 2008.

Ленинград в борьбе месяц за месяцем. 1941 — 1944 / отв. ред. А. Р. Дзенискевич ; Ассоциация историков блокады и битвы за Ленинград в годы Второй мировой войны, Государственный музей обороны и блокады Ленинграда. - СПб., 1994.

Ленинград дважды орденоносный. - Л., 1945.

Ленинград и ленинградцы в годы блокады : [исторические очерки, документы военных лет, дневники и воспоминания ленинградцев, более 300 иллюстраций] / сост. : В. М. Ковальчук, А. Н. Чистиков. - СПб. : Лики России, 2012.

Ломагин Н. Ленинград в блокаде / Никита Андреевич Ломагин. - М. : «Эксмо», «Яуза», 2005.

Ломагин Н. А. В тисках голода : блокада Ленинграда в документах германских спецслужб и НКВД / Н. А.Ломагин. - Спб., 2000.

Ломагин Н. А. Неизвестная блокада. Кн. 1 / Никита Андреевич Ломагин. 2-е изд. - СПб. : Издательский Дом «Нева», 2004.

Ломагин Н. А. Неизвестная блокада. Кн. 2 / Никита Андреевич Ломагин. 2-е изд. - СПб. : Издательский Дом «Нева», 2004.

Ломагин Н. А. Специфика политического контроля в Ленинграде в период блокады / Никита Андреевич Ломагин // Советская власть — народная власть? : очерки истории народного восприятия советской власти в СССР. - СПб. : Европейский дом, 2003.

Манаков Н. А. В кольце блокады. Хозяйство и быт осажденного Ленинграда / Николай Александрович Манаков. - Л., 1961.

Меерович И. Г. Мероприятия Ленинградской партийной организации по снабжению трудящихся в период блокады (1941-1942 гг.) / И. Г. Меерович, Я. Г. Окулов. - Л., 1959.

Мелуа А. И. Блокада Ленинграда : энциклопедия / Аркадий Иванович Мелуа ; под ред. С. Г. Гумена. - М.; СПб. : Издательство «Гуманистика», 1999.

Мессер Р. Милиция осажденного города : очерки / Раиса Мессер. - Л., 1945.

Михайлов Б. Живые страницы войны и блокады / Борис Михайлович Михайлов. - СПб., 2005.

Михайлов Б. На дне блокады и войны [воспоминания участника событий] / Борис Михайлович Михайлов. - СПб., 2000.

На дороге жизни / сост. П. Л. Богданов. - Л., 1975.

На фронтовой магистрали. Из опыта работы ленинградских железнодорожников в дни Отечественной войны. - Л.,1945.

Непокоренный Ленинград. Краткий очерк истории города в период Великой Отечественной войны / Андрей Ростиславович Дзенискевич, Валентин Михайлович Ковальчук, Г. Л. Соболев и др. - Л. : «Наука», 1970.

Ничто не забыто. 320 станиц о 900 днях блокады Ленинграда. 1941-1944 : (документальный сборник) / сост. Д. Колпакова. - СПб : ДЕТГИЗ-Лицей, 2005.

Павлов Д. В. Ленинград в блокаде / Дмитрий Васильевич Павлов. - М. : «Советская Россия», 1969.

Павлов Д. В. Ленинград в блокаде (1941 год) / Дмитрий Васильевич Павлов. - М., 1961.

Павлов Д. В. Стойкость : [автор книги в годы войны был начальником Главного управления продовольственного снабжения Красной Армии, в книге рассказывается о событиях блокады Ленинграда] / Дмитрий Васильевич Павлов. - М. : Политиздат, 1979.

Память о блокаде, свидетельства очевидцев и историческое сознание общества : [сборник]. – М.: Новое изд-во, Пермяков Е., 2005.

Победа Ленинграда. Из блокады-к весне 45-го, в дневниках, воспоминаниях, фотографиях и документах, [книга-альбом, 70 лет со дня полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады]. - СПб. : Лик, 2014.

Подвиг Ленинграда. Документально-художественный сборник / сост. А. Сапаров. - М., 1960.

Рашитова О. А. Деятельность Русской православной церкви во время войны и блокады Ленинграда 1941-1945 гг. / Ольга Анатольевна Рашитова. - СПб. : Альтер Эго, 2008.

Самойлов Ф. Через огонь и мглу блокады / Ф. Самойлов. - Л., 1979.

Скоков А. На всех была одна судьба : к 70-летию освобождения Ленинграда от вражеской блокады : документальные рассказы / Александр Георгиевич Скоков. - СПб., 2013.

Смирнов Н. Г. Великий подвиг Ленинграда / Николай Григорьевич Смирнов. - СПб., 2004.

Соболев Г. Л. Блокада Лениграда: все ли мы о ней знаем сегодня? / Г. Л. Соболев // Общество и власть : материалы Всероссийской научной конференции. - СПб., 2003.

Соболев Г. Л. Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Июнь 1941 — май 1942 / Г. Л. Соболев. - СПб., 2013.

Сульдин А. В. Блокада Ленинграда. Полная хроника-900 дней и ночей / Андрей

Васильевич Сульдин. - М. : АСТ, 2013.

Филатов В. П. Ленинградская милиция в период обороны города. (1941-1944 гг.) / Виктор Павлович Филатов. - М., 1965.

Фролов М. И. «Салют и реквием» : героизм и трагедия ленинградцев 1941-1944 гг. / Михаил Иванович Фролов. Ленинградский государственный областной университет

им А. С. Пушкина. - СПб., 2003.

Худякова Н. Д. Вся страна с Ленинградом (1941-1943 гг.). КПСС — организатор всенародной помощи Ленинграду в годы блокады / Нина Дмитриевна Худякова. - Л., 1960.

Худякова Н. Д. За жизнь ленинградцев : [бессмертный подвиг комсомольцев в дни блокады] / Нина Дмитриевна Худякова. - Л., 1958.

Человек в блокаде : новые свидетельства / Рос. акад. наук, С.-Петерб. ин-т истории ; сост.: В. М. Ковальчук. - Санкт-Петербург : Остров, 2008.

Чернухин В. А. Выстояли, сохранили, победили! / В. А. Чернухин, Е. В. Афонин // Война и оружие. Новые исследования и материалы : труды Пятой Международной научно-практической конференции 14- 16 мая 2014 года. Часть 4. - СПб., 2014.

Шумилов Н. Д. В дни блокады / Николай Дмитриевич Шумилов. - М. :

Издательство «Мысль», 1974.

Щербаков П. Л. Бессмертный подвиг Ленинграда (в помощь лектору) / Петр Лавреньевич Щербаков, Рудольф Яковлевич Уклеин. - Л., 1988.

Яковлева Г. А. Несгибаемые : [о судьбах молодых девушек, в годы войны оказавшихся в тисках блокады] / сост. Галина Александровна Яковлева. - Челябинск, 1995.

Янгол Н. Г. Органы внутренних дел Ленинграда в годы Великой Отечественной войны (историко-правовой аспект) / Николай Григорьевич Янгол. - СПб., 1998.

Яров С. В. Блокадная этика :: представление о морали в Ленинграде в 1941-1942 гг. / Сергей Викторович Яров. - М.- СПб. : Центрполиграф, 2012.

Яров С. Повседневная жизнь блокадного Ленинграда / Сергей Викторович Яров. - М. : «Молодая гвардия», 2014.

Показать полностью

Книги Ленинград Блокада История Документы Литература Длиннопост Текст Без рейтинга

igoregor

5 лет назад

За демократию.⁠⁠

В обычных рассуждениях о государстве постоянно делается та ошибка, от которой здесь предостерегает Энгельс и которую мы отмечали мимоходом в предыдущем изложении. Именно: постоянно забывают, что уничтожение государства есть уничтожение также и демократии, что отмирание государства есть отмирание демократии.

На первый взгляд такое утверждение представляется крайне странным и непонятным; пожалуй, даже возникнет у кого-либо опасение, не ожидаем ли мы пришествия такого общественного устройства, когда не будет соблюдаться принцип подчинения меньшинства большинству, ибо ведь демократия это и есть признание такого принципа?
Нет. Демократия не тождественна с подчинением меньшинства большинству. Демократия есть признающее подчинение меньшинства большинству государство, т. е. организация для систематического насилия одного класса над другим, одной части населения над другою.

Мы ставим своей конечной целью уничтожение государства, т. е. всякого организованного и систематического насилия, всякого насилия над людьми вообще. Мы не ждем пришествия такого общественного порядка, когда бы не соблюдался принцип подчинения меньшинства большинству. Но, стремясь к социализму, мы убеждены, что он будет перерастать в коммунизм, а в связи с этим будет исчезать всякая надобность в насилии над людьми вообще, в подчинении одного человека другому, одной части населения другой его части, ибо люди привыкнут к соблюдению элементарных условий общественности без насилия и без подчинения.

Чтобы подчеркнуть этот элемент привычки, Энгельс и говорит о новом поколении, «выросшем в новых, свободных общественных условиях, которое окажется в состоянии совершенно выкинуть вон весь этот хлам государственности», — всякой государственности, в том числе и демократически-республиканской государственности.

В.И. Ленин. Государство и революция // В.И. Ленин. Полное собрание сочинений. Издание пятое. Издательство политической литературы. Москва, 1969. С. 82-83.

Показать полностью 1

Политика Ленин Теория Демократия Государство Фридрих Энгельс

igoregor

5 лет назад

Из истории заблуждений. Цитируем классиков⁠⁠

Оказывается широко известное высказывание на счет того, что "нет такого преступления, на которое не пойдет капитал ради прибыли в 300%" принадлежит вовсе и не Марксу. Он сам это высказывание использовал в первом томе Капитала для иллюстрации ужасов первоначального накопления капитала. В общем, полностью цитата выглядит так:

«Капитал», — говорит «Quarterly Reviewer», — «избегает шума и брани и отличается боязливой натурой. Это правда, но это ещё не вся правда. Капитал боится отсутствия прибыли или слишком маленькой прибыли, как природа боится пустоты. Но раз имеется в наличии достаточная прибыль, капитал становится смелым. Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение, при 20 процентах он становится оживлённым, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы. Если шум и брань приносят прибыль, капитал станет способствовать тому и другому. Доказательство: контрабанда и торговля рабами» (T. J. Dunning, цит. соч., стр. 35, 36).

Томас Джозеф Даннинг (12 января 1799 - 23 декабря 1873) — британский деятель профсоюзного движения, публицист.

Заблуждение Цитаты Классики Текст Политика

igoregor

5 лет назад

Рэп здорового человека. Перевод песни Пабло Хаселя ко дню образования СССР.⁠⁠

Pablo Hasél - La URSS volverá

пер. с Испанского.

СССР ВЕРНЕТСЯ
Прежде чем высказывать мнение о Сталине или других большевистских деятелях, необходимо ознакомиться с их печатными трудами и проанализировать их выдающиеся заслуги, не поддаваясь на разного рода буржуазные манипуляции….
Очередную семью выселили из дома, отключив им прежде воду и свет: капитализм — это варварство, естественно, я ностальгирую по СССР.
Если здесь зашибают деньги даже на гробах, что уж говорить о перспективах нищих и несчастных детей.

Ты поверил этой антикоммунистической «документальной» ленте, принимающей тебя за идиота и снятой на деньги миллионеров, уничтожающих планету.
Я тоже взрослел, полагая, что раскрыл обман,
Но однажды я задумался и на деле разобрался,
Как бороться с мифами.
Им были так ненавистны международная солидарность и власть трудящихся, что они многому научились у нас.
Извлечем же и мы уроки из ошибок и успехов тех лет;
Это наш долг перед товарищами, которые лишились жизни в погоне капиталистов за прибылью.

Я читаю Ленина, мой рэп — это не кино.
Я прочно стою на ногах, реальность гораздо суровее.
Поверь, только от нас зависит появление новых «Советских Союзов».
Огонь по тиранам-капиталистам, на штурм всех «Зимних дворцов»

СССР вернется, вернется непременно,
Поскольку без социализма нет будущего.
Все больше народов встанет на путь коммунизма,
А эксплуататоры будут добывать руду в Сибири.

Я не помню, как меня зовут, иду на вторую работу,
а в кармане нет денег даже на автобусный билет;
Мне скучно в этом цирке, я тоскую по СССР.
Но я знаю, что ностальгия не принесет социализм,
Поэтому я вступаю в организации рабочих и распространяю крамольные идеи.
Хоть бы твой сказочный мир поскорее обрушился!
У нас иностранные сезонные рабочие спят на улице,
Безработица среди молодежи достигает 50%,
А Гражданская Гвардия готова упечь за решетку любого за излишнюю свободу самовыражения;

У нас женщины вынуждены торговать своим телом, чтобы заработать на еду, а власти поощряют повсеместное распространение наркозависимости.
Деградирующее общество уничтожает наши ценности,
Его законы определяют свихнувшиеся элиты, за которых ты не голосуешь, но которые, однако, у власти.
Наша свобода — это пролетарская диктатура,
Которая ущемляет лишь тех, кто нас эксплуатирует;
Наша демократия абсолютно несовместима
с безнаказанностью капиталистов, которые нас угнетают.

СССР вернется, вернется непременно,
Поскольку без социализма нет будущего.
Все больше народов встанет на путь коммунизма,
А эксплуататоры будут добывать руду в Сибири.

СССР вернется, вернется несомненно,
Вся власть Советам! Капитализм себя исчерпал.
Нам не нужна Гражданская Гвардия, нам нужна ЧК,
Которая покарает эксплуататоров и защитит нас.

Они пойдут на всё, чтобы 1917 не повторился никогда,
Поэтому они не скупятся на поддержку наемников, таких как [Артуро] Перес-Реверте
Настоящим интеллектуалом был Горький,
А не педофил Санчес из Арагона,
Здесь культура доступна только элитам —
там она была доступна каждому.

«Прогрессивные феминистки» все никак не уймутся
с проблемой шовинизма, они ее выставляют напоказ;
Феминизм «эксплуататоров в юбке»
не представляет интересов женщины из рабочего класса.

Только борьба за дело коммунизма освободит трудящихся женщин — об этом знали
Коллонтай и Цеткин, Арманд и Крупская.
Поэтому тебе будут рассказывать о реформистках, которые не добьются твоего освобождения,
А не о революционерках, подобных Кармен Лопес Ангита.
Испания бомбит другие страны — СССР оказывал им помощь, теперь скажи, где здесь ужасная диктатура?
Чтобы не оплачивать их кризис и избежать апокалипсиса, нам нужны кадры, такие как Яков Свердлов и Феликс Дзержинский.
Если мы будем вместе бороться, непременно победим,
Можешь не сомневаться: однажды паразиты-банкиры будут копать руду в системе ГУЛАГ.

СССР вернется, вернется непременно,
Поскольку без социализма нет будущего.
Все больше народов встанет на путь коммунизма,
А эксплуататоры будут добывать руду в Сибири.

СССР вернется, вернется несомненно,
Вся власть Советам! Капитализм себя исчерпал.
Нам не нужна Гражданская Гвардия, нам нужна ЧК,
Которая покарает эксплуататоров и защитит нас.

Не верь тем, кто поет оды предпринимателям, использующим детский труд — и так понятно, почему им невыгоден социализм; не верь и тем, кто не ценит выдающихся достижений Советского Союза. Просто подумай об одном факте: нигде в мире в межвоенный период, с учетом специфики эпохи, женщины не получили столько прав и свобод, как в СССР.

Не доверяй словам тех, кто неблагодарен в должной степени СССР за разгром нацистов и поддержку антифашистских сил в Испании и революционных движений по всему миру. А также тем, кто смеет щегольски поучать революционной практике тех, кто отдал свою жизнь во имя сохранения жизни огромного числа людей.

Советский Союз распался вследствие предательства ревизионистских элит, распахнувших двери капитализму… Но мы обязательно извлечем уроки из этих ошибок, чтобы, когда в результате борьбы появится на свете новое, более совершенное социалистическое государство, оно уже не разрушилось. Мы воздадим почести каждому примерному советскому коммунисту, которые все вместе нам проторили дорогу в будущее.

СССР вернется гораздо более сильным; да, если мы будем упорно бороться, новый союз социалистических республик обязательно появится на карте…. СССР вернется!

Показать полностью 1

Текст песни Перевод Рэп Музыка Коммунизм Видео YouTube Длиннопост Политика

igoregor

5 лет назад

Критика анархистских взглядов М. Бакунина в трудах К. Маркса и Ф. Энгельса⁠⁠

В прошедшую эпоху марксизм-ленинизм стал господствующей идеологией рабочего класса и коммунистических и рабочих партий, стал властителем дум передового человечества.

Хорошо известно, что марксизм-ленинизм вырос и окреп в непримиримой борьбе с различного рода ненаучными учениями и школами, существовавшими как вне рабочего движения, так и внутри него. Одним из таких учений является бакунизм.

Бакунизм — течение, получившее название от имени русского революционера-анархиста Михаила Александровича Бакунина, — явился одним из первых антимарксистских выступлений внутри рабочего движения.

Отсюда проистекает напряженность и острота борьбы, которую вели учители пролетариата с Бакуниным и его последователями. В центре этой борьбы находятся кардинальнейшие проблемы, от решения которых зависела судьба рабочего движения. Это вопросы о диктатуре пролетариата, о партии рабочего класса, формах классовой борьбы пролетариата, о революции и ее движущих силах.

Уроки этой борьбы никогда не перестанут иметь огромного значения для коммунистов всех стран. Критика Марксом и Энгельсом политических идей Бакунина и борьба с его анархизмом есть образец критики анархизма вообще, образец критики учения, классовые истоки которого коренятся в мелкобуржуазной среде, опасность влияния которой на отдельные слои рабочего класса постоянно существует. На примере этой критики мы учимся разоблачению и других мелкобуржуазных течений.

Как ни отличны, на первый взгляд, упомянутые течения от анархизма, однако общность их классовых и, отчасти, гносеологических корней, приводит к общности и целого ряда пропагандируемых этими учениями положений.

Изучение борьбы Маркса и Энгельса с анархизмом Бакунина имеет большое значение и в борьбе с буржуазной идеологией. Буржуазные историки, социологи и философы, объединившиеся под знаменами антикоммунизма, используют самые различные приемы в борьбе с научным коммунизмом. Они прибегают и к прямому извращению важнейших положений марксизма, в частности, к отождествлению марксистско-ленинских и бакунистских идей.

Анархистские теории Бакунина уводили его с прямой дороги борьбы за социализм, принесли серьезный вред рабочему движению. Вместе с тем мы не можем не отдать должное революционной смелости и энергии Бакунина. Он был активным участником пражского (1848) и дрезденского (1849) восстаний, борцом против царского самодержавия. Его идея уничтожения государства воспринималась революционерами России как призыв к низвержению царизма.

Бакунин приступил к выработке своей анархистской концепции со второй половины 60-х годов XIX века. Эти годы характеризуются бурным ростом рабочего движения. Возрастает тяга рабочих к идеям научного коммунизма. Однако в среду рабочего класса постоянно вливаются слои мелкой буржуазии, разоренной и пролетаризированной бурным развитием капитализма. Они-то и явились питательной средой, на которой вырос анархизм вообще и, в частности, бакунизм.

Бакунизм есть идеологическая реакция мелкой буржуазии на бурное развитие капитализма. В. И. Ленин оценивал анархизм Бакунина, как миросозерцание «отчаявшегося в своем спасении мелкого буржуа».

К середине 60-х годов XIX в. Маркс и Энгельс разгромили такую разновидность анархизма как прудонизм. Широкое распространение марксизма заставило анархизм измениться в новых условиях. Анархистское учение в бакунизме явилось в новых формах: в нем перемежаются идеи анархизма и коммунизма. Учение Бакунина — это, по характеристике Ф. Энгельса, «смесь прудонизма с коммунизмом». Разумеется, большую долю в этой «смеси» занимал прудонизм.

Бакунин, однако, существенно «подправил» прудонизм. Он ввел в теорию анархизма элемент революционности, точнее бунтарства, как метода осуществления анархии. Ф. Энгельс указывал, что в анархизме Бакунина соединились идеи мирного анархизма Прудона и добрая доля штирнеровского «возмущения».

С этой разновидностью анархизма и пришлось вести борьбу Марксу и Энгельсу. Эта борьба распадается на 3 периода. Первый — с момента вступления созданного Бакуниным Альянса социалистической демократии в Интернационал (конец 1868— начало 1869) — до Базельского конгресса (сентябрь 1869 года) I Интернационала. Этот конгресс уже обнаружил глубокое различие теоретических программ Маркса и Бакунина. Бакунин в этот период еще не выступил открыто против Генерального Совета Интернационала и против Маркса и Энгельса.

Следующим этапом явились годы 1869—1872 до Гаагского конгресса. В эти годы бакунистам был нанесен удар по вопросу о политической борьбе рабочего класса. Парижская Коммуна обнаружила полное банкротство бакунизма и доказала необходимость политической борьбы, создания партии рабочего класса, установления диктатуры пролетариата.

Эти выводы, сделанные Марксом и Энгельсом, нашли свое выражение в решениях Лондонской (1871 года) конференции, а затем и Гаагского (1872 года) конгресса I Интернационала.

Решениями Лондонской конференции и Гаагского конгресса были отвергнуты догматизм и сектантство, проповедуемые Бакуниным и разоблаченные Марксом и Энгельсом. Гаагский конгресс исключил Бакунина из рядов Интернационала.

Третий период наступает после Гаагского конгресса, когда Марксом и Энгельсом были окончательно разоблачены теоретические принципы бакунизма и всего анархизма в целом.

В борьбе с бакунизмом огромную роль сыграли такие произведения, как «Мнимые расколы в Интернационале», «Политический индифферентизм», «Конфиденциальное сообщение», «Конспект книги Бакунина «Государственность и анархия» К. Маркса, «Об авторитете», «Бакунисты за работой», «К жилищному вопросу», «Эмигрантская литература» Ф. Энгельса, а также их многочисленные письма.

Всеобъемлющая критика бакунистской концепции содержится в брошюре, написанной Марксом и Энгельсом по поручению Гаагского конгресса, «Альянс социалистической демократии и Международное товарищество рабочих».

Несмотря на то, что Бакунин объявляет себя материалистом, ему не удается стать на материалистическую точку зрения. Идеализм преобладает в его взглядах, что особенно проявляется в непоследовательной критике идеализма, а также в социологических его воззрениях. Бакунин не поднимается до материалистического понимания истории. Критика эксплуататорского общества и, особенно, капитализма, носит ограниченный характер, концентрируясь на критике буржуазного государства, которое Бакунин рассматривает в качестве основной причины неравенства, эксплуатации.

Характеризуя в целом философские и социологические взгляды Бакунина, мы находим в них те черты, которые свойственны всем антимарксистским учениям: эклектизм и противоречивость, теоретическую отсталость и претенциозность, непоследовательность и ненаучность. Взгляды Бакунина представляли собой пеструю смесь гегельянства и контизма, фейербахианства и прудонизма. Они неизбежно обнаруживают свою полную теоретическую несостоятельность. В них ярко сказался мелкобуржуазный характер всей идеологии анархизма.

Бакунин понимает, что государство есть исторически-преходящая категория, однако он не может научно объяснить возникновение государства. Для него причины его происхождения заключаются или в идеях, в частности, в религии, или в завоевании, в насилии. Но, как доказано марксизмом, ссылки на идеи ничего не могут объяснить в происхождении государства. Марксизм учит, что государство возникает с появлением частной собственности и классов.

Что касается насилия, то и оно само определяется материальными условиями жизни общества. Критика Ф. Энгельса «теории насилия», проповедуемой Е. Дюрингом, может быть целиком отнесена и к взглядам Бакунина.

Бакунин не понял сущности государства. Будучи противником авторитета, власти, Бакунин является и противником государства, ошибочно отождествляя власть и государство. Ф. Энгельс в статье «Об авторитете» глубоко вскрыл несостоятельность анархистского требования отмены авторитета, которое провозглашал Бакунин.

Марксизм-ленинизм учит нас строго научному подходу к решению вопроса о власти. Маркс и Энгельс указывают, что общественный характер процесса производства, да и всякая совместная деятельность людей, необходимо предполагают наличие организации, а, следовательно, и авторитета. Авторитет и подчинение, пишет Энгельс, «обязательны для нас при тех материальных условиях, при которых происходит производство и обращение продуктов».

Требование отмены авторитета у Бакунина означало не что иное, как требование абсолютной свободы индивида. По существу в основе всей концепции анархизма лежит принцип индивидуализма, взятый на вооружение из арсенала буржуазной политической науки. Именно поэтому В. И. Ленин указывал, что анархизм — это «вывороченный наизнанку буржуазный индивидуализм».

Государство, согласно теории Бакунина, является по сути единственным воплощением власти. Оно, поэтому, становится для него главным предметом отрицания. Характеризуя его только как насилие, как эксплуатацию, Бакунин, однако, не понял сущность государства как диктатуры экономически господствующего класса.

Бакунин оценивает государство только как абсолютное зло и с этих позиций отрицает необходимость поддерживать какое бы то ни было государство, в какой бы то ни было форме. С этих позиций строится его отрицание политики, политической деятельности вообще, борьбы за демократию. «Политический индифферентизм», как характеризовал подобную точку зрения К. Маркс, преподносится Бакуниным в качестве программы рабочего движения.

Маркс и Энгельс решительно разоблачили реакционность, пораженческую сущность подобной позиции Бакунина. Они показали, что эта позиция ведет на деле к подчинению рабочих буржуазной политике, влечет безразличие к положению трудящихся.

Правовые воззрения Бакунина целиком почерпнуты им у своих предшественников — Прудона и Штирнера. Подобно им Бакунин не понял, что право есть воля господствующего класса, содержание которой определяется материальными условиями жизни этого класса. Идеализм Бакунина особенно ярко проявился в понимании им соотношения частной собственности, с одной стороны, государства и права, с другой. Бакунин считал, что не общественные, производственные отношения лежат в основе государства, а распоряжение и произвол государства лежит в основе общественных отношений.

Таким образом, Бакунин придерживается взглядов, характерных для юридического мировоззрения.

Ярким проявлением юридического мировоззрения Бакунина являются его взгляды на право наследования. Считая, что это право есть причина классового неравенства, Бакунин предлагает включить в программу пролетарского движения в качестве отправной точки социальной революции требование отмены права наследования. Эта идея взята Бакуниным у учеников Сен Симона.

К. Маркс глубоко вскрыл несостоятельность этого требования. Он указал на то, что право наследования есть не причина, а следствие существующей экономической организации общества. Рабочему же классу предстоит борьба с базисом, а не с его юридическим выражением. Маркс показал, что вопрос стоит шире, чем просто о приемлемости или неприемлемости бакунинского требования. Признать это требование в качестве первоочередного значит занять враждебную позицию по отношению к крестьянству, т. к. это требование может лишь огорошить крестьянина, а не привлечь его на сторону пролетариата. Крестьяне, как указывал Маркс, должны прийти к социализму «хозяйственным путем».

Это положение Маркса было затем развито в трудах В. И. Ленина, легло в основу ленинского кооперативного плана.

Характерными чертами бакунинских взглядов на национальный вопрос являются постановка этого вопроса в отрыве от борьбы рабочего класса за свое освобождение; неумение поставить его решение в зависимость от конкретно-исторических условий; наконец, панславистский характер взглядов Бакунина.

Маркс и Энгельс обратили острие критики против бакунинской проповеди исключительности славян. Этой проповеди они противопоставили великий принцип пролетарского интернационализма. Маркс, Энгельс и Ленин всегда были непримиримы ко всяким проявлениям национализма и шовинизма. Они учили рабочий класс высоко ставить принцип солидарности пролетариата всех стран.

Ни в чем так ясно не обнаруживается глубокая пропасть, отделяющая марксизм от бакунизма, как в вопросе о революции и диктатуре пролетариата.

В отличие от Прудона, Бакунин стоял за революционный путь осуществления идеала-анархии.

По его мнению, радикальная социальная революция (или как он чаще говорил «социальная ликвидация») возможна на любой экономической основе.

Несостоятельность этого положения вскрывает К. Маркс, указывая, что для Бакунина не существуют экономические условия революции. «Воля, а не экономические условия являются основой его социальной революции».

Бакунин не видел основной движущей силы социальной революции. Претендуя на роль руководителя рабочего движения, он в то же время выступил против марксистского положения об исторической миссии пролетариата.

Бакунин проповедовал идею о социалистическом характере движений непролетарских классов, в особенности крестьянства. Крестьянство в глазах Бакунина выступает в качестве прямого носителя социализма. Бакунин объявляет марксизм враждебным крестьянству.

Эти положения находятся в прямом противоречии с учением марксизма. Маркс и Энгельс еще в Коммунистическом Манифесте показали, что крестьяне становятся революционными, поскольку им предстоит переход в ряды пролетариата, поскольку они защищают не свои настоящие, а свои будущие интересы. Маркс и Энгельс заложили основы учения о крестьянстве, как естественном союзнике пролетариата в социалистической революции.

Важнейшие положения, выработанные Марксом и Энгельсом и относящиеся к вопросу о революционных возможностях крестьянства, были впоследствии развиты В. И. Лениным и легли в основу тактики большевиков в период проведения Великой Октябрьской социалистической революции.

Бакунин пропагандировал вейтлингианскую идею об одинаковой революционной роли всех слоев общества, которые так или иначе заявляют протест против капитализма. Он считал, что к участию в совершении социальной революции, наряду с рабочими и крестьянами, одинаково пригодны и деклассированные элементы общества, люмпен-пролетариат. Маркс и Энгельс подвергли эту идею уничтожающей критике, подчеркивая, что люмпен-пролетариат был всегда враждебным по отношению к рабочему классу, рабочие в период революций сами его устраняли, что деклассированные элементы явятся в революции прямыми агентами буржуазии в рядах пролетариата.

Бакунин выступил противником массовой партии рабочего класса. Он стоял за руководство рабочим движением со стороны узкой тайной секты, в рядах которой господствовал догматизм.

Капитулянтской позиции бакунистов, которая скрывалась за их проповедью «автономии», Маркс и Энгельс противопоставили учение о необходимости создания пролетарской партии. Вожди пролетариата подчеркивали, что против власти имущих классов пролетариат может действовать как класс, только организовавшись сам в политическую партию, отличную от всех старых партий, образованных имущими классами, и противостоящую им. Эта партия необходима рабочему классу для того, чтобы обеспечить победу социалистической революции и осуществить ее конечную цель — уничтожение классов.

Следует подчеркнуть, что Маркс и Энгельс уже с первых шагов рабочего движения предостерегали рабочий класс от опасности сектантства, мнимой революционности и догматизма. Борьба с Бакуниным I Интернационала является великим примером непримиримости основоположников коммунизма к «левым болезням» в коммунистическом движении.

Маркс и Энгельс не только вскрыли основные черты бакунинского сектантства, но и показали причины его появления в рядах рабочего класса. Сектантство было детством рабочего движения, порождением его неразвитости, незрелости, когда рабочие еще не осознали себя как класс. Тогда отдельные философы образовывали группки, школки и занимались проповедью учений о ликвидации социальных противоречий.

Если появление этих сект было объяснимо и понятно при зарождении рабочего движения, то с ростом движения секты превращаются в его тормоз, становятся реакционными. Интернационал, — эта подлинно боевая организация рабочие всех стран, — возник, когда рабочее движение оставило сектантский период позади. Разгром бакунистов и созданного Бакуниным Альянса в I Интернационале явился доказательством того, что время сект прошло.

Бакунизм потерпел поражение не только теоретически, но и в попытках осуществить свои принципы на практике.

На примере испанской революции (1869—1874 гг.) Ф. Энгельс в статьях «Бакунисты за работой» ярко показывает, что левая бакунинская фраза, вроде «отказа от политики» во имя разрушения всех государств, есть на деле авантюризм и пораженчество. Энгельс указывает, что «бакунисты дали нам в Испании неподражаемый образчик того, как не следует делать революцию».

Основной и по сути единственной задачей революции, по Бакунину, является уничтожение государства. На этом-основании Бакунин выступает ярым врагом диктатуры пролетариата. Свое наиболее известное сочинение «Государственность и анархия» Бакунин посвятил нападкам на марксистское учение о диктатуре пролетариата.

Бакунин, извращая учение о диктатуре пролетариата, отождествлял его с лассальянскими взглядами на «свободное народное государство». Маркс и Энгельс подвергли глубокой критике лассальянский тезис «о свободном народном государстве». Они решительно отмежевались от лассальянского тезиса о «свободном народном государстве», рассматривая его как выступление, направленное против Коммунистического Манифеста.

Признавая необходимость разрушения буржуазного государства, Бакунин требует немедленной отмены государства. Он не признает необходимым пролетарское государство, считая его новым «рабством». Бакунин не понимает новой сущности пролетарского государства, не представляет себе ясно, чем заменить разбитую государственную машину, не видит новых задач, стоящих перед рабочим классом после совершения социалистической революции.

Маркс в «Конспекте книги Бакунина «Государственность и анархия» разоблачает бессодержательность бакунинского отрицания необходимости диктатуры пролетариата. Он указывает на необходимость рабочему классу вести организованную борьбу против свергнутых в ходе революции классов, что возможно только путем создания пролетарского государства.

Раскрывая содержание диктатуры пролетариата, Маркс подчеркивал, что она необходима, поскольку с приходом пролетариата к власти не исчезают его враги, не исчезает старая организация общества, с чем и предстоит бороться пролетариату. По отношению к буржуазии, к сопротивляющимся силам старого мира пролетариат должен применять меры насилия, стало быть правительственные меры. Поскольку после победы социалистической революции пролетариат сам еще остается классом и не исчезают экономические условия, на которых основываются классовая борьба и существование классов, они должны быть насильственно устранены и процесс их преобразования должен быть насильственно ускорен.

В этом и заключается содержание политического господства пролетариата.

Маркс указывает, что задача подавления и господства стоит перед государством рабочего класса только в отношении эксплуататорских классов и сил, им содействующих. В связи с этим Маркс разоблачает бакунинское положение о мнимой враждебности государства рабочего класса по отношению к крестьянству, подчеркивая в качестве важнейшей задачи государства пролетариата — принятие мер, направленных на улучшение положения крестьянства с тем, чтобы привлечь его на сторону революции.

Бакунин не понимал экономической роли социалистического государства как важнейшего рычага строительства социализма и коммунизма.

Разоблачая несостоятельность бакунинского требования немедленной отмены государства «с сегодня на завтра». Маркс и Энгельс указывали, что диктатура пролетариата необходима до тех пор, пока не будут уничтожены экономические основы существования классов.

Бакунин старался найти подтверждение своей анархистской концепции в практике рабочего движения. Совершенно не поняв сущности Парижской Коммуны, он попытался объявить ее, так сказать, «своей», считая, что она явилась отрицанием государства.

Маркс и Энгельс, напротив, указывают, что это было первое государство рабочего класса, его диктатура. Парижская Коммуна дала возможность основоположникам научного коммунизма сделать вывод, чем следует заменить разбитую буржуазную государственную машину.

Маркс и Энгельс подвергли резкой критике представления Бакунина об организации будущего общества. Они вскрыли мелкобуржуазный утопический характер бакунинского идеала—анархии.

Бакунин провозглашает в анархии абсолютную свободу, ликвидацию всякого авторитета и внешнего воздействия на индивида.

Маркс и Энгельс указывали, что говорить об анархии можно лишь в том смысле, что с полной победой коммунизма функции государства утратят свой политический характер и превратятся в простые административные функции.

Они показали, что требовать отмены авторитета значит требовать уничтожения крупной промышленности.

Маркс, Энгельс и Ленин указывали на то, что анархизму свойственно непонимание роли крупной промышленности, развития капитализма в социализм, свойственна защита мелкого, раздробленного хозяйства.

Маркс и Энгельс подвергли критике федерализм Бакунина, т. е. такой строй, где хозяйство ведется замкнутыми единицами, без централизованного руководства и планирования.

Критика Марксом и Энгельсом федерализма Бакунина подчеркивает глубокое различие между марксизмом и бакунизмом.

Если Бакунин стоял па деле за мнимое единство общества, так как федерализм с его абсолютной автономией мест не обеспечивает подлинного единства, то марксизм отстаивает действительное единство общества. Это положение глубоко было развито Марксом в «Гражданской войне во Франции», где говорится о необходимости организации этого единства посредством коммунального устройства.

В. И. Ленин усматривал в этом положении Маркса глубокое принципиальное различие между учениями Прудона и Бакунина, с одной стороны, и Маркса, с другой. Он подчеркивал, что федерализм прямо вытекает из мелкобуржуазного характера мировоззрения анархистов. Ленин разоблачил попытки оппортунистов II Интернационала замазать это различие между марксизмом и анархизмом.

Попытку Бернштейна отождествить учение Маркса об уничтожении буржуазного государства — паразита с федерализмом Прудона Ленин назвал «чудовищной». При этом В. И. Ленин критиковал Плеханова и Каутского за то, что они, споря с Бернштейном, «об этом извращении Маркса Бериштейном не говорили».

У Маркса, указывал Ленин, «нет и следа федерализма», «нет никакого отступления от централизма».

Маркс и Энгельс отмечали эклектичность воззрений Бакунина, заимствовавшего из различных социалистических систем (сен-симонизм, прудонизм и др.) одни лишь «ярлыки».

Утопический план Бакунина был неспособен изменить природу капитализма, бакунинская теория не могла служить интересам рабочего класса в его борьбе за социализм. Только научный коммунизм, марксизм-ленинизм, мог стать и стал знаменем рабочего класса.

В заключении прослеживается идейное влияние Бакунина на последующие учения.

Борьба Маркса и Энгельса с Бакуниным закончилась полным разгромом бакунизма. К концу 80-х годов XIX века бакунизм перестал существовать как идейное и политическое течение. Однако отдельные идеи Бакунина время от времени возрождались в той или иной форме. Народники, «экономисты», анархо синдикалисты так или иначе проповедовали идеи Бакунина.

Заслуга в разгроме этих течений принадлежит В. И. Ленину, открывшему новый этап в истории борьбы марксизма с анархизмом.

Проповедуя авантюризм в политике, веру в социалистический характер движения непролетарских классов, национализм, догматики и сектанты приносят серьезный вред рабочему движению. Идеи, развитые основоположниками научного коммунизма в борьбе против анархизма вообще и бакунизма в частности, вооружают коммунистов всех стран могучим оружием в разоблачении несостоятельности проповеди левых оппортунистов. Марксистско-ленинские идеи позволяют решительно пресечь попытки левых оппортунистов подчинить рабочее движение своему влиянию.

Показать полностью

Карл Маркс Бакунин Социализм Анархия Государство Теория История Длиннопост Политика

igoregor

5 лет назад

Джордж Оруэлл. «Памяти Каталонии».⁠⁠

Британский писатель и публицист Джордж Оруэлл, известный такими книгами как «Скотный двор» и «1984», во время Испанской революции сражался добровольцем в рядах одного из милиционных отрядов союзников НКТ партии ПОУМ. Оруэлл тщательно зафиксировал свои воспоминания о гражданской войне, и выразил своё восхищение в книге «Памяти Каталонии».

На фотографии Джордж Оруэлл. Боец-интернационалист. (самый высокий).

«Памяти Каталонии».

Более или менее случайно я попал в единственный во всей Западной Европе массовый коллектив, в котором политическая сознательность и неверие в капитализм воспринимались как нечто нормальное. На Арагонском фронте я находился среди десятков тысяч людей, в большинстве своем — хотя не исключительно — рабочих, живших в одинаковых условиях, на основах равенства. В принципе, это было абсолютное равенство, почти таким же было оно и на деле. В определенном смысле это было неким предвкушением социализма, вернее мы жили в атмосфере социализма. Многие из общепринятых побуждений — снобизм, жажда наживы, страх перед начальством и т. д. — просто-напросто исчезли из нашей жизни. В пропитанном запахом денег воздухе Англии нельзя себе даже представить, до какой степени исчезли на фронте обычные классовые различия. Здесь были только крестьяне и мы — все остальные. Все были равны.
Конечно, такое положение не могло сохраняться долго. Это был лишь непродолжительный и местный эпизод гигантской игры, ареной которой служит вся земля. Но этот эпизод продолжался достаточно долго, чтобы наложить свой отпечаток на всех, кто в нем участвовал. Как бы мы в то время ни проклинали всех и вся, позднее мы поняли, что соприкоснулись с чем-то необычным и в высшей степени ценным. Мы жили в обществе, в котором надежда, а не апатия или цинизм, были нормальным состоянием духа, где слово «товарищ» действительно означало товарищество и не применялось, как в большинстве стран, для отвода глаз. Мы дышали воздухом равенства.
Я хорошо знаю, что теперь принято отрицать, будто социализм имеет что-либо общее с равенством. Во всех странах мира многочисленное племя партийных аппаратчиков и вкрадчивых профессоришек трудится, «доказывая», что социализм, это всего-навсего плановый государственный капитализм оставляющий в полной сохранности жажду наживы как движущую силу. К счастью, существует и совершенно иное представление о социализме. Идея равенства — вот, что привлекает рядовых людей в социализме, именно за нее они готовы рисковать своей шкурой. Вот в чем «мистика» социализма. Для подавляющего большинства людей — социализм означает бесклассовое общество. Без него нет социализма. Вот почему так ценны были для меня те несколько месяцев, что я прослужил в рядах ополчения. Испанское ополчение, пока оно существовало, было ячейкой бесклассового общества. В этом коллективе, где никто не стремился занять место получше, где всего всегда не хватало, но не было ни привилегированных, ни лизоблюдов, — возможно, было предвкушение того, чем могли бы стать первые этапы социалистического общества. И в результате, вместо того, чтобы разочаровать, социализм по-настоящему привлек меня. Теперь, гораздо сильнее, чем раньше, мне хочется увидеть торжество социализма. Возможно, это частично объясняется тем, что я имел счастье оказаться среди испанцев, чья врожденная честность и никогда не исчезающий налет анархизма, могут сделать приемлемыми даже начальные стадии социализма.

Продолжая, Оруэлл описывает свои общие ощущения нового общества, создававшегося в рамках старого, предлагая конкретные наработки по эффективному уничтожению социальной иерархии, которые он прочувствовал в анархистской Испании:

Было это в конце декабря 1936 года, то есть менее семи месяцев назад, но время это кажется ушедшим в далекое, далекое прошлое. Позднейшие события вытравили его из памяти более основательно, чем 1935 или даже 1905 год. Я приехал в Испанию с неопределенными планами писать газетные корреспонденции, но почти сразу же записался в ополчение, ибо в атмосфере того времени такой шаг казался единственно правильным.
Фактическая власть в Каталонии по-прежнему принадлежала анархистам, революция все ещё была на подъёме. Тому, кто находился здесь с самого начала, могло показаться, что в декабре или январе революционный период уже близился к концу. Но для человека, явившегося сюда прямо из Англии, Барселона представлялась городом необычным и захватывающим. Я впервые находился в городе, власть в котором перешла в руки рабочих. Почти все крупные здания были реквизированы рабочими и украшены красными знаменами либо красно-черными флагами анархистов, на всех стенах были намалеваны серп и молот и названия революционных партий; все церкви были разорены, а изображения святых брошены в огонь. То и дело встречались рабочие бригады, занимавшиеся систематическим сносом церквей. На всех магазинах и кафе были вывешены надписи, извещавшие, что предприятие обобществлено, даже чистильщики сапог, покрасившие свои ящики в красно-чёрный цвет, стали общественной собственностью. Официанты и продавцы глядели клиентам прямо в лицо и обращались с ними как с равными, подобострастные и даже почтительные формы обращения временно исчезли из обихода. Никто не говорил больше «сеньор» или «дон», не говорили даже «вы», — все обращались друг к другу «товарищ» либо «ты» и вместо «Buenos dias» говорили «Salud!»
Чаевые были запрещены законом. Сразу же по приезде я получил первый урок — заведующий гостиницей отчитал меня за попытку дать на чай лифтёру. Реквизированы были и частные автомобили, а трамваи, такси и большая часть других видов транспорта были покрашены в красно-чёрный цвет. Повсюду бросались в глаза революционные плакаты, пылавшие на стенах яркими красками — красной и синей, немногие сохранившиеся рекламные объявления казались рядом с плакатами всего лишь грязными пятнами. Толпы народа, текшие во всех направлениях, заполняли центральную улицу города — Рамблас, из громкоговорителей до поздней ночи гремели революционные песни.

Но удивительнее всего был облик самой толпы. Глядя на одежду, можно было подумать, что в городе не осталось состоятельных людей. К «прилично» одетым можно было причислить лишь немногих женщин и иностранцев, — почти все без исключения ходили в рабочем платье, в синих комбинезонах или в одном из вариантов формы народного ополчения. Это было непривычно и волновало. Многое из того, что я видел, было мне непонятно и кое в чём даже не нравилось, но я сразу же понял, что за это стоит бороться. Я верил также в соответствие между внешним видом и внутренней сутью вещей, верил, что нахожусь в рабочем государстве, из которого бежали все буржуа, а оставшиеся были уничтожены или перешли на сторону рабочих. Я не подозревал тогда, что многие буржуа просто притаились и до поры до времени прикидывались пролетариями.
К ощущению новизны примешивался зловещий привкус войны. Город имел вид мрачный и неряшливый, дороги и дома нуждались в ремонте, по ночам улицы едва освещались — предосторожность на случай воздушного налёта, — полки запущенных магазинов стояли полупустыми. Мясо появлялось очень редко, почти совсем исчезло молоко, не хватало угля, сахара, бензина; кроме того, давала себя знать нехватка хлеба. Уже в этот период за ним выстраивались стометровые очереди. И все же, насколько я мог судить, народ был доволен и полон надежд. Исчезла безработица и жизнь подешевела; на улице редко попадались люди, бедность которых бросалась в глаза. Не видно было нищих, если не считать цыган. Главное же — была вера в революцию и будущее, чувство внезапного прыжка в эру равенства и свободы. Человек старался вести себя как человек, а не как винтик в капиталистической машине.

Оруэлл был демократическим социалистом и сочувствовал либертарным идеям, выражал с солидарность с анархистским движением и социальной революцией. В частности он высказывался, что «Уже долгое время я открыто заявлял всем, что собираюсь уйти из P.O.U.M. Следуя своим личным симпатиям, я охотнее всего пошел бы к анархистам».

Еще несколько отрывков из книги.

...

Я был совершенно убежден, что мы — сторонники правительства — ведем войну, ничем не похожую на обычную, империалистическую войну. Но наша военная пропаганда не давала оснований для такого вывода. Едва начались бои, как красные и правые газеты одновременно начали злоупотреблять бранью. Памятен заголовок в «Дейли мейл»: «Красные распинают монахинь!» В это же время «Дейли уоркер» писала, что Иностранный легион Франко «состоит из убийц, торговцев женщинами, наркоманов и отребья всех стран Европы». В октябре 1937 года «Нью стейтсмен» потчевала нас россказнями о фашистских баррикадах, сложенных из живых детей (чрезвычайно неудобный материал для возведения баррикад), а мистер Артур Брайан уверял, что в республиканской Испании «отпиливание ног консервативным купцам» дело «самое обычное». Люди, которые пишут подобные вещи, сами никогда не воюют; они, возможно, полагают, будто подобная писанина вполне заменяет участие в сражении. Всегда происходит то же самое: солдаты воюют, журналисты вопят, и ни один истинный патриот не считает нужным приблизиться к окопам, кроме как во время коротеньких пропагандистских вылазок. Иногда я с удовлетворением думаю о том, что самолеты меняют условия войны. Возможно, когда наступит следующая большая война, мы увидим то, чего до сих пор не знала история — ура-патриота, отхватившего пулю.

...

Следует сказать, что на этом участке фронта в этот период самым действенным оружием была не винтовка, а мегафон. Не имея возможности убить врага, мы на него кричали. Этот метод ведения войны настолько необычен, что нуждается в разъяснении.
Если вражеские окопы находились на достаточно близком расстоянии, начиналось перекрикива-ние. Мы кричали: «Fascistas — maricones!» Фашисты отвечали: «Viva España! Viva Franco!» Если они знали, что напротив находятся англичане, они орали: «Англичане, го хоум! Нам иностранцы не нужны!» Республиканские войска, партийные ополченцы создали целую технику «кричания», с целью разложения врага. При каждом удобном случае бойцов, обычно пулеметчиков, снабжали мегафонами и посылали пропагандировать.

Им давали заранее подготовленный материал, лозунги, проникнутые революционным пафосом, которые должны были объяснить фашистским солдатам, что они наймиты мирового капитала, воюющие против своих же братьев по классу и т. д. и т. п. Фашистских солдат уговаривали перейти на нашу сторону. Эти лозунги выкрикивались без передышки: бойцы сменяли друг друга у мегафонов. Так продолжалось иногда ночи напролет. Пропаганда, несомненно, давала результаты; все соглашались с тем, что струйка дезертиров, которая текла в нашем направлении, была частично вызвана ею. И можно понять, что на продрогшего на посту часового, бывшего членом социалистических или анархистских профсоюзов, мобилизованного насильно в фашистскую армию, действовал гремевший всю ночь напролет лозунг: «Не воюйте с братьями по классу!» Такая ночь могла стать последней каплей для человека, колебавшегося — дезертировать или не дезертировать.
Но такой способ ведения войны совершенно расходился с английскими понятиями. Должен признаться, что я был удивлен и шокирован, впервые познакомившись с ним. Переубеждать врага вместо того, чтобы в него стрелять? Сейчас я убежден, что со всех точек зрения это был вполне оправданный маневр. В обычной позиционной войне, не имея артиллерии, очень трудно нанести потери неприятелю, не потеряв самим примерно столько же людей. Если вы можете убедить какое-то число вражеских солдат дезертировать, тем лучше; по существу дезертиры для вас полезнее трупов, ибо они могут дать информацию. Но на первых порах мы все были обескуражены; нам казалось, что испанцы недостаточно серьезно относятся к войне. На позиции, занимаемой справа от нас отрядом P.S.U.C. пропаганду вел истинный мастер своего дела. Иногда, вместо того, чтобы выкрикивать революционные лозунги, он начинал рассказывать фашистам, насколько нас кормят лучше, чем их. В отсутствии фантазии, при рассказе о республиканских рационах, его упрекнуть нельзя. «Гренки с маслом! — его голос отдавался раскатами эхо по всей долине. — Сейчас мы садимся есть гренки с маслом! Замечательные гренки с маслом!» Я не сомневаюсь, что как и все мы, он не видел масла недели, если не месяцы, но фашисты, услышав в ледяной ночи, крики о гренках с маслом, должно быть, пускали слюнки. Впрочем, у меня самого текли слюнки, хотя я хорошо знал, что он врет.

Показать полностью 1

1936 Испания Джордж Оруэлл Франко Гражданская война в Испании Книги Коммунизм Длиннопост Политика

igoregor

5 лет назад

Об усилении классовой борьбы…⁠⁠

Широко известна фраза Иосифа Виссарионовича Сталина о том, что по мере движения СССР к социализму классовая борьба будет обостряться. Причем, последние лет пятьдесят данное высказывание приводится в основном в плане того, чтобы показать абсурдность и нелепость сталинского мышления: дескать, правитель этот был настолько неспособен к простейшему анализу, чтобы понять, что подобное утверждение есть чистый бред. Впрочем, еще чаще считается, что тут проявилась восточная хитрость «кровавого тирана», с помощью которой он подводил теоретическую базу под усиление своей тирании. При всей кажущейся незначительности данного факта (ну, считает кто-то слова давно умершего исторического персонажа глупостью или обманом, так пусть считает), он имеет глубокий и очень важный для нас смысл. Причем не связанный исключительно с личностью Председателя Совнаркома и Генерального Секретаря ЦК ВКП(б), а напротив, обозначающий особенности современного, постсоветского сознания, влияющие на современный мир.

Но обо всем по порядку. На самом деле, разбор конкретной ситуации с фразой «об усилении классовой борьбы» делался неоднократно. Причем довольно подробно. Этому посвящено немало статей на сталинистских и коммунистических ресурсах. Поэтому ограничусь кратким изложением ситуации. Во-первых, впервые подобное утверждение было сделано еще в 1928 году. И касалось оно вполне конкретной ситуации. Для понимания этот приведу утверждение (в сокращении, конечно).

«Разве НЭП отменяет диктатуру пролетариата? Конечно, нет! Наоборот, НЭП есть своеобразное выражение и орудие диктатуры пролетариата. А разве диктатура пролетариата не есть продолжение классовой борьбы?
Мы говорим часто, что развиваем социалистические формы хозяйства в области торговли. А что это значит? Это значит, что мы тем самым вытесняем из торговли тысячи и тысячи мелких и средних торговцев. Можно ли думать, что эти вытесненные из сферы оборота торговцы будут сидеть молча, не пытаясь сорганизовать сопротивление? Ясно, что нельзя.
Мы говорим часто, что развиваем социалистические формы хозяйства в области промышленности. А что это значит? Это значит, что мы вытесняем и разоряем, может быть, сами того не замечая, своим продвижением вперед к социализму тысячи и тысячи мелких и средних капиталистов-промышленников. Можно ли думать, что эти разоренные люди будут сидеть молча, не пытаясь сорганизовать сопротивление? Конечно, нельзя. …
Мы говорим часто, что необходимо ограничить эксплуататорские поползновения кулачества в деревне, что надо наложить на кулачество высокие налоги, что надо ограничить право аренды, не допускать права выборов кулаков в Советы и т.д., и т.п. А что это значит? Это значит, что мы давим и тесним постепенно капиталистические элементы деревни, доводя их иногда до разорения. Можно ли предположить, что кулаки будут нам благодарны за это, и что они не попытаются сорганизовать часть бедноты или середняков против политики Советской власти? Конечно, нельзя. …
Но из всего этого вытекает, что, по мере нашего продвижения вперед, сопротивление капиталистических элементов будет возрастать, классовая борьба будет обостряться, а Советская власть, силы которой будут возрастать все больше и больше, будет проводить политику изоляции этих элементов, политику разложения врагов рабочего класса, наконец, политику подавления сопротивления эксплуататоров…»

(Сталин И.В. Об индустриализации и хлебной проблеме. Речь 9 июля 1928 г. на пленуме ЦК ВКП(б)

То есть, в 1928 году, говоря об усилении сопротивления «капиталистических элементов», Сталин не имел в виду каких-нибудь абстрактных капиталистов, а вполне конкретные социальные слои, существующие внутри страны. А именно – кулаков и нэпманов. Оспаривать этот момент вряд ли имеет смысл. Дело в том, что переход к НЭПу был для Советского государства спасительным – он позволял хоть как-то наладить жизнь в полуразрушенной стране. Никакой «военный коммунизм» на подобное был не способен, равно как и любая другая попытка установить централизованное управление в стране, в которой банально не хватало не только образованных, но и банально грамотных людей.

* * *

В этом случае решение Ленина, которое, по сути, переводило большую часть страны на «самообеспечение», оставляя в управлении лишь небольшую, но наиболее модернизированную часть народного хозяйства, было единственно возможным. Разумеется, сейчас мы легко можем понять, насколько Владимир Ильич был прав – поскольку в ином случае изначально слабое, да еще и истощенное войной «современное общество» в России буквально растворилось бы в море послевоенного хаоса. А так, удалось не только сохранить модернизированное ядро, но еще и привести к его усиленному росту, при котором оно могло вытягивать активных личностей из «частнического болота». Впрочем, рассматривать природу НЭПа надо отдельно, поскольку он представляет собой одно из нетривиальных, но при этом правильных решений, принятых советским руководством в начале своего существования. Сейчас же можно отметить только, что, помимо несомненно положительных моментов, эта политика имела и неблагоприятные последствия. Это – неизбежное падение общей производительности народного хозяйства ниже дореволюционного уровня (везде, за исключением указанного выше ядра). Почему – понятно, так до Революции были крупные сельскохозяйственные предприятия, вроде помещичьих экономий, применяющие разделение труда и современные технологии, а после Революции основная отрасль российского производства оказалась разделена между мелко- и нетоварными крестьянскими хозяйствами.

А следовательно, рано или поздно, но данную проблему следовало бы решать. В данном моменте мы можем хорошо рассмотреть особенность работы ранних большевиков, и прежде всего, Владимира Ильича Ленина, позволивших, в конечном итоге, вывести страну из страшного кризиса. А именно – использование диалектического метода, при котором каждое решение проблемы выступает не как окончательной победой, но напротив, рассматривается как источник новых проблем, которые так же следует решить на следующем витке. Виток за витком раскручивая диалектическую спираль, большевики уверенно повышали негэнтропию общества, выходя из полной катастрофы 1917 года к устойчивому развитию 1920-1960 годов. Однако обратной стороной этого оказывалась проблема «обратного инжиниринга», а проще – непонимание сути случившихся побед, внешне часто выглядевшими, как чудо.

Отсюда – начавшиеся уже при жизни Ленина разговоры о его гениальности и складывающийся вокруг его имени культ. Этот культ – явление, крайне вредное, так как он мешал пониманию и использованию указанного выше диалектического механизма, делая акцент на свойствах личности самого Владимира Ильича (а вовсе не на применяемом им методе мышления). Но он был неизбежным – слишком уж отличался этот диалектический метод от того, что обыкновенно используется в жизни, слишком большая разница между ней и пресловутым здравом смысле. Поэтому даже для высших руководителей Советского государства она оставалась некоей разновидностью магии. Особенно потому, что эта «магия» в конечном итоге оказывалась крайне результативной.

В том числе и для товарища Сталина, который, как известно, был скорее практиком революционной борьбы, нежели человеком, разбирающемся в теории. (К чести своей, он понимал недостаток своей теоретической подготовки, и всю последующую жизнь занимался самообразованием.) Поэтому Иосиф Виссарионович на тот момент вряд ли мог ухватить суть данного спирального восхождения, оставаясь уверенным в «магичности» ленинской политики. Свято веря в гениальность Ильича, он выступал активным сторонником выбранного им пути НЭПа, выступая против критики его со стороны «левой оппозиции» (Троцкого, а затем и Зиновьева с Каменевым). Сейчас общепринято, что в данном конфликте речь шла исключительно о вопросе борьбы за власть, что таким образом будущий «кровавый тиран» разбирался с одной группой противников («левый уклонизм») при помощи другой («правый уклонизм»). Но это уже послезнание, предписывание Сталину некоего «хитрого плана», который он, якобы, осуществлял всю свою жизнь. На самом деле, ИМХО, все гораздо проще: а именно, пока НЭП прекрасно работал, любой человек, имеющий практический склад ума (а товарищ Джугашвили, как сказано выше, теоретиком не был), просто обязан был выступать в его поддержку.

* * *

Но, как уже было сказано, особенность ленинской системы развития состояла в восхождении по диалектической спирали. Т.е., то, что сегодня выступало оптимальным, завтра должно было быть заменено другим. К сожалению, времени Владимиру Ильичу было отпущено очень мало – пошатнувшееся после покушения в 1918 году здоровье уже не было никогда восстановлено, и в 1924 году Ленин скончался. Нам сейчас тяжело представить, как развивались события, останься Ильич у руля страны в последующие годы. Однако можно предположить, что он неизбежно пришел бы к устранению неблагоприятных следствий НЭПа. Т.е. – к началу индустриализации (тем более, что принятием плана ГОЭЛРО Ленин достаточно четко обозначил свою приверженность этой идее).

Однако Ленин умер, а остальные члены Политбюро, к величайшему сожалению, оказались неспособны к подобному филигранному владению диалектическим методом. Поэтому они все (а не только Сталин) предпочли поддерживать существующее положение вещей. Но чем дальше, тем яснее становилось понятно, что это – тупик. Производство хлеба в стране – главная основа и дореволюционной, и послереволюционной экономики - стабилизировалось, увеличить его было невозможно. Для этого была необходима модернизация сельского хозяйства, но она ограничивалась слабым развитием промышленности (и, в первую очередь, отсутствием индустриального производства сельхозтехники). В свою очередь, частное мелкотоварное хозяйство, так же, как и 1917 года, давало слишком мало прибавочного продукта, чтобы на основании его создать мощную производственную систему. Разумеется, можно было бы повысить продналог – однако это однозначно вело к массовой потере лояльности крестьянства, которая была так тяжело достигнута. Но главное – данное повышение налоговой нагрузки неизбежно вело бы к деградации крестьянских хозяйств раньше, нежели промышленность была создана.

В итоге чем дальше, тем яснее становилось то, что продолжение НЭПа ведет к неизбежному кризису. Сейчас тяжело сказать, когда это дошло до советского руководства, и в частности, до товарища Сталина. Но очевидно, что к 1928 году он данный момент понял со всей его очевидностью. Следовало сделать невозможное: сворачивание НЭПа было чревато переходом к катастрофе. А продолжение его означало неизбежную стагнацию, и, в конечном итоге, ту же катастрофу, только отложенную. В этом случае можно только догадываться, что стоило для Сталина решение о начале «нового витка» диалектической спирали – возможно, действительно то, что именуется интуицией. Он поступил так, как поступает не очень понимающий предмет, но умный и прилежный ученик. А именно – постарался скопировать метод своего учителя. В данной ситуации – развернул программу форсированной индустриализации в совокупности с массовой коллективизацией (т.е., крайне проблемный, но, в итоге прогнозируемый путь).

Тут нет смысла особенно подробно останавливаться на этом вопросе. Достаточно лишь заметить, что подобное применение ленинских методов в реальности оказалось как раз тем ключом, который позволил решить казавшиеся неразрешимыми до этого проблемы. Так же, как НЭП выступил компенсатором проблем, порожденных военным коммунизмом, индустриализация выступала компенсатором проблем, созданных НЭПом. Впоследствии в стране удалось провести еще один «виток» спирали развития, создав систему высокоорганизованного производства на базе созданной в 1930 годы индустриальной системы. Что, во многом, компенсировало ее проблемы (например, массовое распространение образования привело к значительному негативному воздействию форсированной урбанизации). А вот четвертого «витка» не последовало…

* * *

Впрочем, вернемся к тому самому сталинскому изречению 1928 года. Исходя из вышесказанного, можно увидеть, что она является попыткой применения «диалектического оператора» к текущей ситуации. А именно – в ней Сталин прямым текстом говорит, что НЭП – это хорошо, но, тем не менее, необходимо идти на его отмену. А значит – надо готовится к крайне неприятным проблемам, например, к борьбе с массовым слоем мелких хозяев (нэпманов и кулаков), выросших и укрепившихся благодаря данной политике. Т.е., надо готовится к тому, чтобы начать борьбу со своим же порождением, созданным благодаря деятельности Советской власти, как таковой, и товарища Сталина, в частности. Причем, чем эффективнее была эта деятельность на предыдущем этапе, тем сильнее будет сопротивление на следующем…

То есть, в данной фразе советский руководитель декларирует переход к диалектическому методу. Разумеется, тут не все так гладко, как хотелось бы. Например, Сталин считает, что основной проблемой будущего этапа выступит т.н. «классовая борьба», т.е., открытое сопротивление мелкобуржуазных классов. В реальности же, основным противодействием новому этапу выступало не столько сознательное противодействие кулаков и нэпманов, сколько то, что можно назвать «противодействием среды». Именно сложившаяся на селе мелкособственническая среда, а не сами «контрреволюционные элементы» стали основным тормозом планируемой коллективизации, поскольку крестьяне, находящиеся в ее культурном поле, просто не могли понять, какой смысл в объединении (чем новое лучше того, что было в «обыденном смысле»).

Более того, даже сама Советская власть «на местах» оказывалась поражена той же болезнью – ее структура оптимизировалась именно под действующую ситуацию, когда от руководства не требовалось умение работать в условиях «высокой напряженности». (А зачем, если задачу-минимум, нэповское хозяйство выполняло автоматически.) В связи с этим распространялся известный «нэповский» стиль бюрократии, очень хорошо описанный у Ильфа и Петрова или Зощенко – когда формировалась направленность работы на улучшение жизни самих бюрократов, вместо решения поставленных задач. (Хороший пример – описанный в «Золотом теленке» трест «Геркулес», всю свою деятельность сводящий к борьбе за занимаемое им здание.) Понятно, что в данном случае переход к активной индустриализации требовал совершенно иных моделей поведения.

Это, как ни странно, не было критичным – так как существовало указанное выше «модернизационное ядро». Но при этом сопротивление среды крайне возрастало. В итоге индустриализация и коллективизация превратились в процесс, в котором силы тратились именно на это, а не только и не столько на решение поставленных задач. Вполне возможно, что если бы переход к новому витку произошел несколько раньше, то затраты на это противостояние были бы поменьше. А строительство советского общества – эффективнее. Но для этого следовало бы иметь массовое распространение диалектического мышления, что, понятное дело, невозможно.

* * *

Тем не менее, успешное решение поставленной задачи (вернее, просто ее решение, поскольку в рамках классического мышления она неразрешима) показали верность сделанного шага. Это убедило советского руководителя в том, что его «модель» использования диалектики верна. Причем, и «в общем» (о том, что по мере развития социализма сопротивление возрастает), и в «частном» (о том, что это сопротивление будет представлять собой «классовую борьбу капиталистических элементов»).

Последнее оказалось критичным в плане понимания им примененного метода, поскольку скрывало главное – системные причины верно понятого усиления противостояния. Однако до определенного времени даже подобное «слабое» представление не особенно расходилось с реальностью. Более того, оно давало достаточно верные прогнозы.

Например, возьмем не менее широко известное обращение Сталина к той же теме, сделанное в 1937 году.

«Необходимо разбить и отбросить прочь гнилую теорию о том, что с каждым нашим продвижением вперёд классовая борьба у нас должна будто бы всё более и более затухать, что по мере наших успехов классовый враг становится будто бы всё более и более ручным.
……….
Надо иметь в виду, что остатки разбитых классов в СССР не одиноки. Они имеют прямую поддержку со стороны наших врагов за пределами СССР. Ошибочно было бы думать, что сфера классовой борьбы ограничена пределами СССР. Если один конец классовой борьбы имеет своё действие в рамках СССР, то другой её конец протягивается в пределы окружающих нас буржуазных государств. Об этом не могут не знать остатки разбитых классов. И именно потому, что они об этом знают, они будут и впредь продолжать свои отчаянные вылазки.
Так учит нас история. Так учит нас ленинизм. Необходимо помнить всё это и быть начеку.»

Доклад на Пленуме ЦК ВКП(б) 3 марта 1937 г.

Эта речь обыкновенно интерпретируется в рамках «теории большого террора», т.е. сознательного уничтожения Сталиным своих противников. Однако, исходя из вышесказанного, можно понять, что относится она к той же проблеме, что и указанная выше цитата из 1928 года. А именно – после успешного применения «диалектического оператора», Сталин окончательно утвердился в его верности, и применяет снова и снова. В этот раз с расширением, выводящим указанную выше классовую борьбу за пределы государства. Правда, начало новой войны против СССР в 1937 году уже не было сколь-либо значимым открытием. Но следует понимать, что рассмотрение с данной точки зрения автоматически делает СССР участником будущей войны, и полностью исключает вариант сколь-либо выгодного для него развития событий. Это важно, так как Вторая Мировая война, сама по себе, вполне объяснима «внутриевропейскими» противоречиями – что может создавать впечатление возможности избежать ее для Советского Союза (или наоборот, создать впечатление возможности для СССР решить этой войной свои проблемы).

«Альтернативки» на эту тему в свое время были популярными на постсоветском пространстве (начиная с незабвенного «Ледокола» Резуна), но, как можно понять, использование диалектики полностью отметает эти варианты, оставляя только один путь – эскалацию «внешних сил» против Советского Союза с целью его уничтожения. И тут не важно, что реальные причины, заставившие в конечном итоге, Германию начать войну, были несколько иными – для диалектики это не важно. Она позволяет выявлять самые скрытые, тектонические процессы, а именно – то, что СССР неизбежно должен столкнуться в военном противостоянии с капиталистическим миром.

Однако при всем этом Сталин так же оставался в твердой уверенности в том, что основной причиной сопротивления являются «остатки разбитых классов». Окончательно перейти к системному пониманию проблемы, к поиску не «субстанции», а структуры для человека этого времени было крайне тяжело (впрочем, это относится и к современности). Именно поэтому для сталинского времени было характерно известное стремление к поиску виновных в возникающих трудностях (как представителей той самой, «вредительской субстанции»), хотя уже было понятно, что никакого отношения к тем самым разбитым остаткам они иметь не могут. Возможно, что все эти попытки найти пресловутых «польских шпионов» и «агентов румынской разведки» среди лиц, связанных с теми или иными проблемами было проявлением именно этого явления (саму тему репрессий тут рассматривать нет смысла).

* * *

Исходя из всего вышесказанного, следует понять, что особенности «сталинской диалектики» вытекают из того, что Сталин был человеком своего времени, с соответствующими представлениями и заблуждения. Его преимущество было в том, что он сумел увидеть прекрасно работающий метод в исполнении Владимира Ильича, однако до конца понять его Сталину не удалось. Именно поэтому он одновременно мог похвастаться и успешным применением «диалектического оператора» к управлению государством, и приверженности к самому банальному субстанционализму, к соотнесением социальных классов с некоей «субстанцией классовой борьбы» (соотносимой с людьми, некогда в них входившими).

Впрочем, вопрос тут не в личности советского правителя, как такового, а в способности вообще человека того времени принять столь радикальное изменение мышления, которое дает диалектика. Если даже отбросить крайне слабую теоретическую наработку диалектических методов к началу-середине XX века, которая еще оставалась «чисто философской» и казалась мало связанной с конкретными задачами (системный подход, как таковой, в это время только формировался), то остается не меньшая проблема интеллектуальной неразвитости общества, как такового. Нам из времени, в котором высшее образование рассматривается, как норма, тяжело понять, какое огромное усилие потребовалось для того, чтобы вывести среднего человека из «мира традиции» в мир, где правит наука и ее основа – логика. Ожидать, что при этом этот человек сможет совершить следующий «прыжок», и перейдет от формальной логики к диалектике, было бы смешно.

Именно поэтому попытки Советской власти привить массам марксизм (основанный на диалектическом материализме) закончились сокрушительным поражением. Массовое внедрение «марксизма» во все сферы жизни не только не привело к овладению массами диалектическим мышлением, но, напротив, в какой-то мере, было возможно лишь благодаря откату в донаучную, дологическую эпоху, поскольку с точки зрения формальной логики с пониманием диалектики были проблемы. К сожалению, в СССР сочли этот вопрос не особенно важным, и вместо поиска решения перешли к банальному заучиванию «постулатов марксизма», сведя весь «научный коммунизм» к некоему корпусу «священных текстов». Для общества, стоящего одной ногой в эпохе традиции, данный вариант оказался даже более близким и легким, нежели какой-нибудь логический разбор. Тем более, что все и так шло хорошо – заложенного Лениным и копируемого Сталиным «диалектического запаса» хватало с избытком.

Но рано или поздно, но подобное состояние должно было закончиться. Как бы это не смешно звучит – но диалектика пала жертвой диалектического же развития общества: массовое развитие образования и науки привело к массовому же распространению логического мышления и окончательно завершило «эпоху традиции». А значит - уничтожило то самое «священное писание», в которое был превращен марксизм. Тот механизм, который – по мнению современников – прекрасно работал в 1920-1940 годы, оказался непригодным для существования в более развитом обществе 1960 – 1980 годов.

* * *

Поэтому из всего вышесказанного можно, наконец-то, понять, насколько серьезные проблемы затрагивала эта, казалось бы, банальная сталинская фраза. Вернее, ее отрицание в позднесоветское время. Этот момент выходит далеко за пределы личности самого Сталина и затрагивает проблемы с диалектикой и диалектическим методом в советской реальности – с тем механизмом, который, во многом, и был причиной стремительного развития советского общества. Однако неудача с его распространением и выбор неверного пути (насаждение «научного коммунизма»), привело к росту неприятия советским народом (причем, самой образованной его частью) диалектики, как таковой.

К сожалению, вместо того, чтобы разобраться в случившемся, советское общество предпочло не замечать проблему, превратив пресловутый «диамат» из искренней веры в сугубый ритуал (в который уже никто не верил, и который стал чистой формальностью), пока и это окончательно не опротивело. И уж тогда диалектика, связанная в советском сознании с официальным марксизмом, оказалась просто отброшенной, выброшенной из разряда не только приемлемых приемов мышления, но из разряда приемов мышления вообще. В сознании позднесоветского и постсоветского человека она превратилась в синоним чистого шулерства, тупого и бессмысленного обмана. Именно поэтому указанная в начале фраза Сталина казалась то ли примером откровенной тупости, то ли изощренного издевательства.

И только теперь, после того, как позднесоветское представление о мире уходит в прошлое, а людей, сдававших когда-то «научный коммунизм» становится все меньше, возникает возможность разобраться в сути случившегося. В том числе, и реабилитировав диалектику, «отвязанную» наконец-то от необходимости сдавать скучный, неинтересный и никому не нужный предмет. А напротив, связав ее со вполне респектабельным системным подходом (поскольку диалектика и представляет собой науку о системах). Именно поэтому сейчас становится понятным, насколько интересным и необычным явлением была советская история, и насколько глупо было оценивать ее теми обывательскими штампами (вроде «кровавого тирана»), как это делалось в позднесоветское и постсоветское время.

Показать полностью

СССР Большевики Диалектика История Теория Длиннопост Политика

Отличная работа, все прочитано!

1 2 3 4 5 6 7