dryompavel

Глава первая - верховный совет ч.2

ч.1 - Свободное Падение.

– Вот мы и здесь, Сумма-Вултус! – Леонис выкрикнул, ожидая восхищения и подобной эмоции, но видно он не учел, что Зиммельские жили при дворе и знали этот город как свои пять пальцев. По крайней мере большинство из них.

– Папа, смотри! Это то, о чем ты мне рассказывал, сколько тут домов, людей и…других «людей». Посмотри, как красиво! – Малыш Гурфард был восхищен уведенным, ровные дома, обрамленные бронзовыми вывесками с красным деревом, узкие вычищенные улицы, множество разных лиц, о которых отец только мог рассказать, а также множество лавочек, сувенирных и мастерских. Множество диковинных фруктов, мяса незнаковых животных за ледяными витринами, а хозяева лишь кричат «Покупай! Лучше не найдешь! Обменяй! Всему будем рады!». А ведь чтобы добыть мяса или фруктов нужно выйти в лес, выследить и их добыть, а тут все яства мира лежат прямо у ног, просто бери и ешь. Это, еще не беря во внимание сияющие орудия, золоченные одежды, полированные латы и другие элементы истинного рыцаря из книжек.

– Не обращай на это внимания, Гурфи. – Кастар был счастлив вновь увидеть родной город, но он так же в курсе, что прямая вымощенная дорога до замка нисколько не отражает лика столицы, особенно спустя годы после Восстания, мир те дни не изменился. – Эта роскошь лишь пыль для глаз, посмотри. – Кастар взял руку мальчонки, сидевшего на том же коне, и указал в подворотню, на человека, роющегося в какой-то выгребной у очередного трактира или прижилого дома, общежития ремесленников, на тот момент это не было важно, ведь за каждым темным переулком были такие люди. То была пожилая дама во рванье, укутанная тенью и дрожащая от слабости, она сухими руками копалась в отходах в поисках чего-то съестного. Гурфард увидел, как она едва дыша обнаружила темный плесневелый кусок чего-то и тут же отправляет себе в рот.

– Я…Я понял, папа. Ты сам говорил, монета не куется с одной стороны - Кажется, детство Гурфарда в тот момент оборвалось. Глаза опустились, а на лице проступили морщины, которых нет у малышей. Он с рождения был любопытным, но невнимательным. Он уродился ближе к Вивверам, чей мир больше напоминает шахматную доску. – Почему она просто не отправится в лес и не соберет ягод, откроет лавку?

– Это совершенно другой вопрос, Гурфи, ты все сам скоро поймешь. – С некой отцовской иронией ответил Кастар, после он неспешно обратил внимание на Веру, как та купалась в любви горожан. Ее с детства называли золотой принцессой, но только сейчас Кастар вспомнил почему. Ярко желтые волосы развивались на ветру сливаясь с солнцем, а ярко голубые глаза, цвета северных льдов, источали любовь и радость, гордо и со статью восседая на белом коне, как только знать умеет идти верхом, она рассыпалась благодарностями к благодарным ей людям, на ее щеках с прекрасными ямочками зияют румянцы, которые Кастар видел лишь дважды.

– Вы, верно удивлены, как мир изменился с исходом Безумного Императора? – Волла решил начать светскую беседу с Зиммельскими. Леонис не мог не заметить скверное настроение мужей Зиммельщины, хотя Веролетт была довольна собой и сияла в улыбке во все свои белоснежные зубы, приветствуя горожан, ведь для них это было возвращение сестры Императорской династии. Она была искренне счастлива увидеть свои родные земли. И все же Леонис решил занять именно Кастара. Не могут же люди, входящие в этот рай, выглядеть как заключенные перед повешеньем. Тем более при сопровождении Воллы!

– Посмотрите, как замечательно идет торговля. Люди счастливы и при деньгах. Посмотри только как те детишки весело играются с кошелем серебра и идут покупать себе сласти! Зиммельский, ты отрок этого деяния!

– Этот кошель они срезали у того господина. – Решительно отрезал Кастар. – Если ты говоришь про свой мир, то мой отец не за это отдал жизнь. Мне нет дела до подобных бесед, чувствую, у меня будет достаточно дел.

– Ты говоришь о своем отце без доли раскаяния!? Как замечательно, Кастар! Совет вот-вот состоится, и я буду рад любому их решению. – Кончики губ елфского товарища заметно приподнялись в ироничную и даже зловещую ухмылку.

– И что будет с моей семьей? – Кастар повернул свою голову ища ответ в глазах своего конвоира.

– Этого я не могу знать. – Слегка задумался Волла. – Но что я знаю, так твоей семье подготовлены необходимые апартаменты при дворе. Девичья комната с односпальной кроватью и детская.

– Ясно. – Облегченно вздохнул Кастар. – Значит злой рок ожидает только меня. – Зиммельский всем своим видом источал смирение и некую благодарность. Видно было, что все опасения были развеяны, но Леонису это страшно не понравилось, его улыбка язвительная улыбка наполнилась желчью, но сказать ему было нечего, он лишь подбадривал себя мыслями о казни – Может виселица? Нет, это было бы слишком просто! Четвертование!? Да, хочу увидеть, как Зиммельского разрывают на четыре части, увидеть бы его лицо в этот момент! А может…

Так продолжалось по меньшей мере час. Гурфард бдительно изучал каждые переулок и лавочку хмуря брови, пытаясь казаться умнее и старше своих лет, будто решает сложную головоломку. Веролетт расплылась в слезах счастья минуя дворцовые ворота. Кастара же наполнила грусть при виде Белокаменной, Две ослепительные башни, возвышающиеся над городом. На них нет узоров или орнамента, только два тканных кроваво красных полотна с узором золотого дракона держащего щит с бриллиантовым оком Всесоздателя. По сторонам дракона лежат белые мечи и копья, это символизирует покорность и принятие времен завоеваний, так по крайней мере учили Кастара при дворе. Между ними лежит купол Зала Совета и парадная. Уже почти дойдя до Белокаменной Твердыни Волла опомнился от своих грез, ведь настало время спешиться и подняться по вымощенной лестнице до ворот парадного зала. Слуги столпились у парка, во все оружия готовы помочь сойти с лошади и сопроводить приехавших господ, а также увести животных с парка. Поправив платье Волла уверенно первым шагнул по ступеням навстречу крепости, за ним же последовали остальные. Даже с такой смехотворной высоты открывался дивный вид на парк и дворцовые сады. В это время года отцветает алая вишня, отбрасывая алые лепестки по ветру, они кружатся в своем чарующем танце над розовыми кустами спелого шиповника рядом с резными беседками. Спустя лишь мгновенье они поднялись и прошли в открытые ворота, по крайней мере так быстро это показалось Кастару, он не против подольше полюбоваться чарующими красотами двора.

– Вот мы наконец на месте. – Леонис словом решил завершить свое задание. – Веролетт и Гурфарду покажут их покои, а вас, Зиммельский, ждут на Совете, видно, он уже начался. Советую не опаздывать. - После этих слов Волла отвернулся от гостей, подняв нос он увел свою стражу куда-то в коридоры по правую сторону от входа.

- Позвольте сопроводить вас, госпожа Виввер и господина Виввер. – Одна из служанок строгим, но звонким голосом протянула руку Вере. Кастару это сразу не понравилось, что столь молодая простолюдинка неуважительно относится к его роду, это был явный удар в сторону его чести. – Мой сын носит фамилию Зиммельских! Для вас, слуг, моя жена тоже носит имя моего рода! – На лице служанки не дрогнула ни одна мышца, напротив, в больших зеленых глазах читалась уверенность. – Позвольте повторить еще раз. Госпожа Виввер и господин Виввер, пройдемся со мной. А вас, господин Зиммельский уже ждут. – Ее тон заметно изменился, будто она отчитывает провинившегося дитя. – Не стоит заставлять ждать господ на таком мероприятии. Будь я на вашем месте… –

- Да-да, мы идем. – Прервала абсурдную, по своему мнению, сцену госпожа. – Пойдем, Гурфи, не будем злить тётю? – Она взяла сын за руку и удалилась в сопровождении служанок, окинув неодобрительным взглядом Кастара на последках, в его мыслях проскользнуло лишь «А что не так-то?».

Провожая взглядом свою семью, уходящую в глубины коридоров западной части дворца, он понял, что остался совсем один и его ждет дело. - «Может и хорошо бы ему быть Виввером» - Проскочило в мыслях у Кастара. – «Станет каким-нибудь лордом, а если Аллан не наделал наследников, то, может быть, и следующим Императором!» - Но тут он опомнился, глядя на алый ковер напротив входа, было видно, как задрожали его колени. - «А что будет со мной, неужели Аллан сдался под гнетом знати? Неужели меня в совете ждут смертельный суд за грехи отца?» - Кастар резким движением влепил себе пощечину. – «Соберись тряпка, отец бы не стал трястись от страха перед видом…НИЧЕГО! Я войду в зал, и судьба решит, так оно и будет. Я встречу все с доблестью и честью имени Зиммельских!» - С новой уверенностью он пошел на встречу Совету, минуя портреты с выдающимися героями времен. Императоры, военачальники, волшебники и другие важные для веков люди. На паре из них он мог узнать своих предков, но одна зацепила вниманием больше всего. На полотне был изображен Кастар Хитрый кошель, выдающийся гархиокулузар эры Серого марша. По сказаниям это был прохиндей без монеты в кармане, но на важные дела он всегда находил немыслимые ресурсы, пускай и не всегда честными путями. Он скопил невообразимые богатства и на них собрал и обучил войско из десятков тысяч крестьян и отстоял Клара-Калиди, город на южных берегах Империи. В честь него Бильгруф Зиммельский назвал своего сына, надеясь, наверное, что тот не будет нуждаться ни в чем. И действительно, Хитрый не нуждался ни в чем, но оставил после себя лишь потрепанный камзол и рваные ботинки, нет сыновей, ни дочерей, ни наследства, которое они могли бы поделить. Его достояние — это лишь пыльные книжки о нищем полководце. Отойдя от мыслей об иронии, Кастару открываются взору врата Совета, это честь, если тебе дозволено пройти всего несколько десятков метров от парадной Белокаменной Твердыни. По краям стоит двухметровая гвардия, напрочь закованная в доспехи. Сильнейшие Империи ведут караул у зала, где вершатся судьбы. Их наполированная до блеска броня, с символикой Глаза на нагруднике, вызывает восторг, но скорее напряжение. Неизвестно, какие действия предпримет любой из них в случае поимки преступника, ведь им положено безнаказанно судить и выносить любой приговор в рамках защиты Белокаменной. Меж двух линий гвардии собралась толпа. Ищущие незнамо чего лица, пьют вино, смеются и шутят между собой. Богатые одежды, сверкающие побрякушки и хвастливые рассказы. Они всем видом хотели казаться выше друг друга, но кажутся лишь насекомыми перед величием Врат Императорского Совета. Эта древесина лишь преграда, защита от недовольств внешнего мира и подобных личностей. Складывается ощущение, что вся Твердыня была построена вокруг этого охраняемого зала и не иначе. Древность этого творения былых времен невозможно скрыть, как и то, что врата открыто выделяются на фоне общей белоснежной безмятежности своим гротескным угрожающим видом. Их пытались отремонтировать, переделать или хотя бы снять. Но все натуги, скорее всего, не принесли успеха, так как до сих пор по всему орнаменту видны порезы, трещины, вмятины, оставленные бунтующим народом, враждебными войнами, безумными волшебниками или другими существами, отчаянно пытавшихся попасть внутрь. По этим следам не сложно определить путь этого государства сквозь тернии истории. И кажется, что без сияющих рун, с любовью к Богам, начертанных на всем полотне этой картины, Врата бы рассыпались в прах и щепки. Удивительное, насыщенное энергией предков сооружение. Но руны явно потускнели за тысячелетия. Нет того сияния, что было начертано в книгах писарей Совета. Может от старости, а может Боги отвернулись от этого мира. А главное теперь уже невозможно понять, кем они были нанесены. Они перестали быть похожими ни на гномью руническую гравировку, ни на елфскую энергетическую живопись или даже молитву Всесоздателю.

И вот стоит перед ними Кастар Зимельский, сын Бильгруфа Зимельского...Предателя Короны и названного брата

Императора Сиггурда Виввера-Безрассудного. Лишенный имений, имени и чести он стоит перед вратами Совета, осознавая, что сыны не должны нести бремя ошибок отцов, но ко двору его призвали, а значит выбора больше не будет и за родовой грех придется отвечать.

-Имя! – Тихим и нежным, но в то же время оглушающим визгом что-то пронеслось в разуме Зиммельского.

-Кастар…Зимельский сын... – Едва он смог вымолвить, схватившись за голову. Такого раньше никогда не было, раньше они были всегда добры к нему, а то и вовсе молчали. Двери же с глухим грохотом приоткрылись, давая узкий проход, но сковывая движение.

Это место явно не скрывало свое отношение к выродку, каким его считают при дворе. Но Кастар, успокаивая себя, неловко обронил в сторону стражи.

-А двери то неплохо бы смазать.

-Проходи! - не скрывая недовольство рявкнул близ стоящий доспех.

Протиснувшись через щель и чуть не порвав отцовский камзол, его взору предстал огромный зал Императорского Совета.

Мраморные колонны, с изображениями диких созданий, сражающихся с людьми в доспехах, обременяли общую умиротворенную архитектуру помещения. Колонны подпирали мраморный потолок с сапфировым мансардным окном, озаряющим Совет холодным голубым светом.

Мрамор давно зарос мхом, вербеной, дихондрой, лианами и многими другими диковинными растениями, свисающими прямо с потолка.

На стенах же ничего нет. Никаких портретов знатных людей или щитов с мечами, как некоторые лорды любят украшать свои залы, даже простейших окон нету.

Пустая белая мраморная стена, огибающая зал, создавая форму неровного цилиндра, которая плавно и без стыков переходит, сливается с полом, из которого буквально торчат драгоценные камни, острые, не ограненные, угрожающе выпирают и светятся в ярком сапфировом свете. Тяжела доля слуг, что следят за чистотой Зала. Может это лишь слухи, но до Кастара доходили в детстве истории о девушках, которым отсекало пальцы, отрезало куски мяса и кожи, а в худшем случае разрывало запястье вместе с венами и сухожилиями по их же неосторожности. Слухам же можно верить, ведь елфский граф Арансиль, запутавшись в своем платье, поклонился императору упавши глазом на острый топаз, тем самым прервав свою службу. Об этом трубили на каждом шагу, но скорее, как о глупости Арансиля.

В центре зала же, прямо из пола выпирает опал размером с большого лося. В книгах он описывается как глаз Всесоздателя, и мудрецы не солгали, в этих переливающихся лилово-фиолетовых тонах камня видно все звёздное небо. Но опал не вызывает восхищения, и все это буйство красок не радует глаз. При виде его тело одолевает тревога, а сознание не покидают мысли, что за тобой кто-то следит.

И без того смятенный перед Залом Императорского Совета, Кастар смог обратить внимание на людей, расположенных по кругу ровно вдоль стены. Тринадцать стульев, казалось бы, трактирных, но заняты далеко не все, а по центру прямо, смотря на Врата, восседает его величество, Аллан Виввер первородный сын Сиггурда-Безрассудного. Кастар взглянул в глаза Аллану, ожидая встретить в нем старого друга, но этих глазах он увидел лишь пустоту. Перед ним сидел уже не тот блондинистый мальчишка, который дразнил стражу и сбегал с уроков этикета в лес посмотреть на живность. Нет, его пухлое румяное жизнерадостное лицо больше не источает улыбки, оно заменилось худым вытянутым ликом усталого человека. Его изнеможение особенно заметно в тусклых глазах, цвета потухшего сапфира, обрамленных серыми мешками от недосыпа, в них уже нельзя прочесть настроение, характер или хотя бы что-нибудь, что выдавало бы в нем живого человека. Даже те золотые волнистые волосы обратились частями в седые пряди.

Кастар смог его узнать лишь по длинному носу с горбинкой, хотя спустя годы этот нос стал еще длиннее. И это забавно, ведь эту горбинку еще тогда будущему Императору оставил сын еще некогда уважаемого человека, Бильгруфа Зимельского-Честного, первого советника при дворе Сиггурда Виввера, в те времена уже, Безрассудного. И Кастар сразу понял, отчего его бывший некогда товарищ потерял свою жизнерадостность, обратив внимание на яркие обсуждения, охватывающие Зал Совета.

-Что!? Вы требуете свободы торговли от Императорского взора и выйти на рынок Империи? Вас недоростков стоило бы измором травить! Почему вам вообще дозволено сидеть в Совете!? - проревело достаточно широкое тело размером со шкаф в черных как смоль доспехах. На нем не было шлема, и это понятно, все, кто участвует в Совете, обязаны держать свою голову открытой для глаза Всесоздателя. Но все равно не понятно, зачем это тело сидит в Совете в броне, но почему-то видно, что сиру Дьякору хотелось бы и шлем надеть.

Напряженная с выступающими венами, лысая, изуродованная шрамами и ожогами, голова сира Дьякора не может спокойно сидеть на месте. Его уважаемый доспех, с сшитым в едино месивом вместо головы, вскочил с места и швырнул, в порыве ярости, свой стул в стену позади себя, разбив его в мелкие щепки, что сразу намекает о не дюжих физических способностях и буйном нраве сира Дьякора - Цепного Пса.

- Знай свое место, гном! Мой прадед, мой отец и я буду защищать интересы короны, а вам только дай право, и вы извратите под свои амбиции все за что мы стоим, а нашем слове сегодня заключается судьба будущего страны! Вы давно не слышите зова чести за звоном монет, вы – алчные, меркантильные свиньи копающиеся в своей грязи!

- Монеты, не будьте столь предвзяты, золотом мы дороги украшаем. Да и в целом я бы на вашем месте так не выражался в зале Верховного Совета. Ваши нападки на мой народ и мое представительство Торгового Конгломерата Гномьих Ремесленников не обоснованы и ранят меня прямо в мое старое чуткое сердце. Мы предлагаем логичные и действенные методы для борьбы с упадком, но какому-то трактирному бугаю не понять наших планов ввиду его недальновидности – Без доли сомнения возразил Дьякору не молодой на вид гном в роскошной красной шубе обшитой золотом и камнями, видно добытыми в западных горах Империи. Это выглядело бы забавно, как его метровое тельце ерзает в пытках неудобства на обычном стуле, сделанном под размеры человека, но, когда приходит осознание того, какая мощь стоит за его спиной и сколько власти он держит в своих мозолистых руках – становится не до смеха, ведь за его расположение борется Альянс Третьего Суда так, как политические взгляды на мир в целом не идут в разрез с амбициями Конгломерата. Интересно почему же он не принял их условия и не развязал войну невыгодную для Империи - остается загадкой. Скорее всего этот ушлый гном затевает куда более масштабные планы и Империя, как и Альянс, играют в них не второстепенную роль. И весь его тонкий расчет остается загадкой, но никто не любит загадки. Его острый, пронзающий взгляд устремился сквозь монокль на Императора.

- Мил Сударь, я конечно простой работяга, но голос в Совете имею, к сожалению многих. Позвольте сказать, что при нашем участии в рынке Империя лишь выиграет. Наши станки и рабочие ресурсы способны производить убийственные и изящные в своей простоте произведения искусства. Они будут выгодны как Империи, так и простой кухарке, а обязательства и монополия со стороны короны под давлением Воллы лишь душат. Поверьте, что как только производство перестанет зависеть от воли высокопоставленных вельмож, и вы дадите свободу помещичьим крестьянам, то Конгломерат с удовольствием начнет расширять производство на всю Империю. Уверяю вас, мы возымеем небывалый до сегодняшнего дня экономический прорыв, который восславит Империю через щедрые...

- Почему вы в целом должны выслушивать грязекопов. – Прервала гнома элфка, она была самим словом «госпожа» во плоти, даже сидя на столь бедном для воображения стуле, она всей своей стать заставляла его выглядеть произведением искусства. Высокая, утонченная, тонкие черты лица, осанка и безразличие, все в ней выдавало признаки особы рядом с которой Веролетт выглядит простушкой. Изящным жестом она подкинула прядь своих медных волос на встречу тусклому свету и продолжила. - Ковыряетесь в своих камешках подобно полевым животным, а богатства все копите и копите, даже не думаете делиться с Империей. Вам Корона когда-то даровала свободу и членство в Совете, а вы тут решили откусить больше чем способны съесть, но более того, еще и не стесняетесь своего хвастовства. На вас пора бы вновь пойти войной!

- Ну давай же, деревяшка, не боишься сгореть!? – Гном поправил от возмущения монокль. Этим жестом он хотел себя успокоить, но если сказал, то стоит продолжать. – посмотрим, сколько твои наемники будут осаждать Заводной город. А может они за тобой вернутся с полными карманами ненужного барахла, который вы так сильно цените! Ха-ха-ха-ха – Не смог он сдержать своего язвительного смеха.

-Хватит. - Перебил старого гнома Император. – Я за сегодня услышал достаточно, ваши идеи, лорд Гьёррик Каменный, несомненно интересны. Но мы не можем их принять, как и полностью признать ваше общественное объединение. Тем более, если вы не заметили, я собрал Совет по несколько другим причинам. Прошу вернуться к изначальной теме. Не для кого не секрет, что Империя голодает. Посевы не приносят плодов. Ваши животы может и не чувствуют голода, уважаемые Лорды, но восточные земли требуют нашего внимания. Наши растения гибнут, а если освободить крестьян, то кто будет кормить Империю ближайшие годы? И поставок не предвидится. К тому же мы на пороге войны с Альянсом Третьего Суда. Я не могу игнорировать опасность атаки, но также не могу игнорировать проблему с востока. Пускай они и несут откровенный бред о восставших из мертвых, но факты говорят сами за себя. Скоро народ взбунтуется и полетят чьи-то головы. Сир Дькор!

- Да, Император! – Будто по команде командующий выпрямился в струну, издавая благоговение перед приказом. Но Кастар обратил внимание, что Гном не был разочарован решением Аллана и ухмылкой Воллы, напротив, он будто ждал такого исхода и с, казалось бы, облегчением забил ароматный табак в трубку, запах которого медленно достиг каждого из советников.

- Нам необходимо укрепиться на западе. Горная местность хороша для обороны и преимущество даже при малых силах за нами, но с запада идут донесения, что Альянс получил мощь, с которой даже горам не в силах совладать. По сему ваша задача заняться обучением войск на западе. Сконцентрируйте все силы. Обеспечите грамотное командование и усилить разведку! Всех, кто будет заподозрен в диверсионной активности, моральном подрыве и воровстве - отрубать голову. Ресурсами и живой силой я вас обеспечу во славу Короны!

-ЕРХАХАХАХ, кгрм. Так точно, ваша Милость, я запомню предсмертный лик каждого изменника! - проливая слюни пробормотал Дьякор. В этот момент он безумно стал похож на своего почившего отца, сира Арфора-Дикого. В глазах читается все та же одержимость в кровопролитии. Прямо как у изголодавшегося дикого зверя в предвкушении добычи. Кастару сразу пришли в голову незавидные судьбы тех, кто будет уличен в измене, а сколько невинных падет в ошибочных обвинениях? Зная лишь то, что с допросов Дьякора никто еще не уходил, хотя бы при живом рассудке, Кастар пытается отмахнуться от этих мыслей как вдруг.

- Гьеррик Каменный обеспечит поставку оружия и брони на западные горные гарнизоны, и тут я не приемлю никаких возражений от вашего «Конгломерата», а что касается востока, то тут я выбрал тебя, Кастар - С гнетущим взглядом промолвил Аллан в сторону сына Предателя, полностью оценив недовольство Совета подобным решением. И правда, Совет залился эхом недовольного шепота - Нет никаких благих вестей с дальнего востока нашей Империи. Налоги, еда, что уж говорить, ни один гонец так и не вернулся, лишь слухи о мертвых и лжепокровительству непонятной сущности. На твоем роду висит тяжкий грех за убийство Императора. Я не обещаю, что ты сможешь его отмыть и вернуться в лучах славы, но...

- Я готов исполнить вашу волю, ради детей, ради страны, во славу Императора! – Неожиданно даже для себя прокричал Кастар, прервав тем самым речь Аллана, но и этот крик не был громче бормотания Советников, ведь на осуществление подобных поручений существуют более достойные по титулу кандидаты и к тому же, их семьи не пачкали руки в крови императорской династии. Подобные дипломаты могли лишь оскорбить восточных лордов.

- Так уж и быть. -невозмутимо промолвил Аллан – Твоя задача заключается в миротворческой деятельности. Узнай, что там происходит и наладь диалог со знатью, как ты видишь, их при Совете не присутствует. Подобное карается, как ты и сам понимаешь, но все же я готов их выслушать. Простое поручение, но за него я гарантирую тебе свободу от родового наказания, это только для начала. В поход на восток тебе выдадут достаточно провизии, десяток людей и валюты на двухгодичный доход среднего помещика, а также тебя будет сопровождать Советник Варин, Верховый Волшебник Империи, он вызвался задолго до появления этой, я бы сказал проблемы. Его исследования, по его словам, будут полезны двору и человечеству в целом. Как бы мне не хотелось отлучать двор от присутствия Архимага, но я склонен доверять его идеям, и если он видит в этом походе общую выгоду для нас, то я не имею права его в этом останавливать.

Не успел император закончить свой указ, как холодная рука коснулась Кастара, и этот холод пронзал его почти до самого сердца, испугав почти до обморока. Кастар даже и не заметил, как Волшебник встал со своего места десятого Советника и дошел до него любезно поздороваться.

- Я Варин Кеннерский, приятно познакомиться - Промолвил старик устами, которые десятилетия не видели света за густой бородой.

Уставившись на Кастара голубыми глазами, затянутыми белой пеленой, он продолжил. - Я не мало пожил, всю жизнь я изучал энергию, которая

окружает нас. Все эти манипуляции с огнем и водой – это лишь фокусы для недальновидных шарлатанов, зовущих себя волшебниками. А я же ищу силу, способную влиять как на жизнь, так и на смерть. Влиять на фундаментальные основы бытия, ты понимаешь!? - недожавшись ответа Варин схватил Кастара за воротник камзола и начал судорожно трясти и, казалось бы, с безумием продолжил свой воодушевленный рассказ на уже повышенных тонах будто за секунды омолодел.

- Я еще никогда не чувствовал себя настолько молодым! Наконец то я уловил новую нить предмета своего изучения. Новая энергия приходит из востока. Беженцы просто пропахли ею. Те же кто не нашел для себя спасения попадали на мой стол, бывает еще даже и в живом виде. Но так было даже лучше. У них поголовно астма или хотя бы хронический бронхит, деформированы почки и печень, а также их психическое здоровье… – Тут Варлин сделал паузу, явно заметив, что пугает своим поведением Кастара, он расслабил хватку и, набрав побольше воздуха, уже спокойным голосом он продолжил свое знакомство.

- Они не чувствуют смены дня и ночи. Их разум изношен и не имеет покоя, бегущие от неочевидной опасности, они, неведомо даже для себя, ищут глупой смерти. Пьяные драки, дебоши, грубость в сторону стражи и признания в делах, которые они не совершали. Кто-то обращается в монастырь в поисках помощи или прощения, но в конечном итоге находят свой покой в объятиях земли. - Тут Кастару стало откровенно не по себе. Он даже и представить не может, что же творится у этого безумца в голове, а что будет в походе? Он слышал о нем с самого детства. Но ни разу не видел в живую. «Может он был виноват в безумии прошлого Императора» - Подобные мысли заполнили разум сына Зиммельского, но он не смог перестать слушать, будто кролик внемлет шипению удава, а Варин же даже и не понимая настроения собеседника ведет, на его взгляд, интересную воодушевленную беседу.

- У меня во власти вся Императорская библиотека, но ни в одной книге ни слова о подобных случаях, я хочу это изучить. Все те бедолаги! Я вскрыл не мало сотен трупов и пару десятков изучил на живую, хотя, я не люблю, когда нарушают мою тишину, но что поделаешь ради человечества. И мне пришлось даже пожертвовать служанкой, моей любимой Геррдой, дабы проверить мои теории. Трупы проявляют некую психическую активность, а живые, прокаженные, активно теряют признаки сознания живого человека. Некоторые назвали бы меня безумцем, но не в моем положении Верховного Архимага Великой Империи! Ты понимаешь меня!?

- На этом и закончим- перебив эту сцену вмешался Аллан.

- Но как же мои требования, или мое слово в Совете воспринимается как пустой звук? - нарушив наступившую тишину в Зале Совета, донес свое недовольство наигранным замечанием Гьёррик - Мы обязаны услышать ответ здесь и сейчас. Наши требования должны быть услышаны! Мой народ служил верой и правдой Императорской династии, но вы, мил сударь, ходите по тонкому стеклу! –

Но Аллан умышленно не обратил внимание на требования и спокойным голосом напомнил старому советнику - Знай свое место, гном. Пускай ты и Советник под взором ока Всесоздателя, но у Империи есть более важные вопросы, которые необходимо решить прямо сейчас. И по сему, придется ваши интересные предложения оставить на следующее собрание. Мои приказы ясны и понятны, и не требуют разбора. Собрание можно считать закрытым – все свободны! - Промолвив это Император встал со своего стула и не спеша удалился в сторону врат, которые вмиг распахнулись настежь перед ним, без грохота или хотя бы скрипа. Аллан ушел, оставляя за собой лишь шуршание споров и общее негодование. Тем более если его величество не обратило должного внимания на слова гнома, то у Альбиды можно было разглядеть дыру в картине элегантной леди, своими аккуратными ногтями она почти царапала свой висок.

Кастар немого обдумав случившееся последовал за Алланом. Тем более не каждому дано пройти через распахнутые ворота Совета. Но не это волновало его. Он всего лишь хотел поговорить со старым другом детства, ну или хотя бы обсудить суть этого похода. Пускай уже с юных лет было пролито не мало воды или крови, но все те же страхи… будто вернулись ровно оттуда, но в другом виде. Все та же боязнь неизвестного. Все те же обиды и все то же предчувствие неминуемой беды. И именно поэтому Кастар воспринял недосказанность как очевидный знак.