Bladerunner42

Сезон второй, выпуск шестой

Однажды я узнал секрет.

Как-то раз мы с Лидой поругались. По совершенно дурацкому и незначительному поводу. Через полчаса яростной ругани мы легко и быстро пришли к согласию. И подкрепили его примирительным сексом. Некоторое время спустя все повторилось по точно такой же программе. А потом еще раз. А потом еще.

Это было странно. Немного приятно, конечно. По крайней мере – заключительная часть. Но в целом - странно.

Мне стало казаться, что Лида провоцирует эти стычки намеренно. Я решил использовать свои познания в психологии и тонко выведать у нее причины такого поведения.

- Лида, - сказал я как-то раз, приятным майским вечером, - на фига ты устраиваешь эти дебильные ссоры?

Лида поинтересовалась - что навело меня на такие мысли.

- Точно не уверен, - ответил я, - но та ссора из-за того, что я, по твоему мнению, купил в магазине слишком желтые бананы, меня немного насторожила.

- Ладно, - сказала она, - спалилась… Просто понимаешь, когда ты злишься и доказываешь свою правоту – в тебе проступают такие черты характера, которые ты обычно не используешь. Сразу становишься собранным, сильным, уверенным в себе. Голос становится такой низкий, с металлическими нотками. Ты не отвлекаешься посреди разговора на какую-нибудь ерунду. Не отпускаешь глупых шуток.

Она замолчала. Я ждал продолжения.

- Пойми правильно, я и в обычном твоем состоянии тебя люблю. Но иногда хочется видеть тебя и другим.

- И вместо того, чтобы это спокойно обсудить, - ответил я низким голосом с металлическими нотками, - ты решила прибегнуть к дешевой манипуляции? Вот так просто брать, - продолжил я, увеличивая нажим, – и включать стороны моей личности на свое усмотрение?

- Ого, - вполголоса сказала Лида. – Это ты сейчас сознательно?

- Тссс… Не сбивай настрой.

На подоконнике за окном чирикала птица. Мне стало интересно – синица это или воробей. Усилием воли я прогнал этот интерес. Вместо этого я очень собранно и решительно стал высказывать, что мне в наших ссорах не нравится и почему.

Договорить до конца у меня не получилось. Наступила примирительная часть.

Как-то раз Гуань Шень подошел к мастеру Чаньши:

- Учитель, я никак не могу расслабиться во время медитации. Я все время думаю о доме, своей семье, о будущем. У меня в голове возникает миллион проблем, стоит мне закрыть глаза.

Чаньши, выслушав ученика, кивнул и сказал:

- Идем со мной, Гуань Шень.

Вместе они вышли за ворота храма Кунакура Сайна, который располагался на вершине высокой горы. Ступая по снегу, они подошли к краю пологого и длинного спуска, ведущего далеко вниз, к самому подножью.

- Сделай из снега шар, Гуань Шень. И представь, что каждая его пригоршня - это пригоршня твоих проблем.

Гуань Шень стал лепить шар. Сперва он был маленьким, но по мере того, как ученик вспоминал о своих заботах шар рос, пока не стал огромным.

- Теперь подкати его к краю спуска и столкни вниз. – Сказал учитель.

Гуань Шень выполнил просьбу Чаньши и зачарованно смотрел, как шар стремительно удаляется от него.

На следующий день они вернулись и все повторилось. Но теперь шар у Гуань Шеня получился значительно меньше. А на третий день - совсем небольшим. Каждый раз, когда шары скатывались далеко вниз, у него будто снимали с плеч тяжелую гирю. Дышать становилось легче. А жизнь казалась прекрасной и легкой. Когда они пришли в четвертый раз, Чаньши подошел к краю и стал задумчиво смотреть вниз.

Гуань Шень же нерешительно стоял посреди белоснежной равнины. Наконец, он собрался с духом и сказал:

- Учитель, я хотел спросить вас…

- Да? – Нахмурившись спросил мастер, не поворачивая головы.

- Это упражнение… оно действительно помогает мне расслабиться. Но я подумал вот о чем: ведь ни одна из моих проблем на самом деле никуда не исчезает. Не значит ли это, что облегчение, которое я получаю – иллюзорно?

- Да, да… - Рассеянно сказал Чаньши, продолжая высматривать что-то у подножия склона. – Но зато смотри – какой охренительный снеговик у нас получился!

Сезон второй, выпуск четвертый.

Однажды я исполнял желания.

Был вечер. Стояла жара. Над городом сварливо орали чайки. Тротуары за день раскалились, и дышать теперь было решительно нечем. Я возвращался с работы раньше обычного. По дороге заскочил в магазин и купил четыре порции мороженого. В расчете на себя и на Лиду.

Дома никого не было. На плите было пусто. Я скинул кеды, развалился на диване и принялся методично утолять голод мороженым. В кармане завибрировал телефон. Звонила Лида. Голос у нее был уставший.

- Привет, - Сказал я. – А ты где?

- Привет. – Ответила Лида. – Мама сегодня была в городе, я с ней встретилась. Я же тебя вчера про это говорила. Минут через десять буду дома. Ты ел что-нибудь?

- Нет. Я тебя подожду, вместе поедим. – Беззаботно ответил я, подразумевая, что Лида что-нибудь приготовит.

Она немного помолчала.

- Ага. – Тихо сказала она. – Ну, я скоро буду. – И повесила трубку.

Я грыз мороженое, но что-то не давало мне покоя. Слишком уж ровные и усталые интонации. Слишком уж поспешное завершение разговора. Что-то было не так.

Я принялся активно размышлять. Она встречалась с мамой. Мама у нее хорошая, но, как и многие мамы любит воспитывать своего ребенка. Наверняка, сама того не замечая, два часа полоскала дочери мозги на тему учебы, работы и планов на жизнь.

Скорее всего, они встречались в какой-нибудь кофейне, и два часа гоняли чай. Значит, Лида сейчас не только морально вымотанная, но еще и голодная. Плюс, на улице стоит невероятная жара…

И вот со всем этим бэкграундом она звонит своему молодому человеку. А тот ни разу не интересуется, ни как встреча с мамой прошла, ни ее самочувствием. Ни встретить не предлагает, ни ужин приготовить. Сидит себе на диване и ждет - когда ему кушать поднесут. В криках чаек за окном мне послышался упрек.

А ведь она еще вчера говорила, что с мамой будет встречаться. Можно же было заранее все предусмотреть. Купить ей по дороге с работы цветов. Приготовить какой-нибудь нехитрый ужин. Встретить на остановке. Это же совсем несложно.

В замке зашумел ключ. Я вышел в прихожую.

- Ффффух, - Выдохнула Лида, закрывая за собой дверь. – На улице настоящий ад. Эй, а ты чего такой кислый?

Я приготовился произнести небольшую речь о своем эгоизме и раскаянии. Но Лида увидела у меня в руке скомканную обертку от мороженого и тут же перехватила инициативу:

- А это чего у тебя – мороженое?

- Ага, - рассеянно ответил я. – Там, в морозилке еще есть, я на нас обоих купил.

Лида повисла у меня на шее.

- Черт, я последние полчаса мечтала о мороженом. Спасибо. Все-таки ты у меня молодец…

Чайки продолжали орать за окном. Но теперь в этом было что-то романтичное.

Однажды я выпил кофе.

Меня отправили в командировку в славный город Псков. Сделав все свои рабочие дела, я посмотрел на часы. До поезда оставалась еще уйма времени. Хотелось кофе.

Оглядевшись по сторонам, я обнаружил довольно интересное место общепита. Левую половину помещения занимала уютная кондитерская. Там за столиками сидело несколько семейных пар с детьми. В правой половине располагался бар. Поскольку был разгар рабочего дня, он пустовал.

Я сделал выбор в пользу кондитерской и подошел к стойке. Заказ у меня принимала женщина, лет 50 на вид. Она оглядела меня поверх очков с головы до пят. Приподняла одну бровь и железным голосом спросила: что я хотел.

Я поневоле усомнился – а уверен ли я? Что достоин вот так, среди бела дня заходить и заказывать себе кофе. Вид у женщины был очень суровый. Пожалуй, даже суровее чем у Инессы Васильевны - библиотекаря в нашей районной библиотеке. А ведь та могла за просроченную книгу этой же книгой тебя и отшлепать. Не взирая на то, что тебе уже 14 лет и у тебя растут усы.

В общем, с уверенностью в голосе, которой на самом деле я не чувствовал, заказал кофе. Уселся за свободный столик и достал телефон. Там как раз в вотсапе коллега интересовался – как мне Псков?

«Красивый город» - ответил я ему. И вспомнив ледяной взгляд кассирши, добавил: «Но люди немного странные».

«Ты просто высокомерно к ним относишься», - прокомментировал коллега. «Будь проще».

Я поднял глаза, чтобы придумать какой-нибудь ответ и обнаружил, что за столиком сижу уже не один. Напротив меня восседал крупный загорелый мужик. На нем была расстегнутая камуфляжная ветровка. На голое тело. Перед ним, на столике лежала салфетка, которую мужчина любовно разглаживал. На салфетке лежала синяя пластиковая пробка от бутылки. У меня в голове возникло много вопросов, но я сказал:

- Здрасте.

Мужчина, не переставая разглаживать салфетку, поднял голову. Посмотрел куда-то на стенку у меня за спиной. И с ласковой улыбкой сказал:

- Пробочка…

А затем он резко встал, прошел в ту часть помещения, где располагался бар, открыл дверь на улицу и пропал из виду. Салфетка с пробкой остались лежать на моем столике.

Я отхлебнул кофе. Нормальнее от этого ситуация не стала. Я отхлебнул еще. Люди вокруг вели себя совершенно естественно. Я подумал было, что у меня галлюцинации, но лежащие на столешнице салфетка с пробкой были реальными до неприличия.

Я отпил еще кофе. К моему столику растерянно подошла женщина лет 40 в элегантном брючном костюме. Она оглядывалась по сторонам и явно что-то искала.

- Да где же… Да где же… - Бормотала она вполголоса. Когда она встретилась со мной взглядом, я кивнул ей на пробку. Это было чисто интуитивное решение.

- Да вот же она! – Воскликнула женщина. Взяла салфетку с пробкой. И тоже вышла через бар на улицу.

Я допил остатки кофе. Написал товарищу в ответ: «Буду». И поспешил ретироваться.

Однажды я практиковался в английском.

Очень поздним вечером я вышел прогуляться по набережной. Остановился покурить рядом с мостиком к Петропавловской крепости. Несмотря на первый час ночи, вокруг было шумно и людно. В воздухе висел сырой запах Невы. Красиво светилась вывеска «Бургер Кинга». Из чьей-то машины пел Егор Крид. Урна рядом, с которой я стоял, была переполнена настолько, что извергала на мостовую любой мусор, который в нее пытались выкинуть. Жизнь вокруг била ключом.

Неожиданно, передо мной возникла высокая женщина в очках.

- I’m sorry. Are you living there? – Спросила она с заметным акцентом. От нее пахло дорогими духами и молдавским вином.

Я с сомнением оглядел мостовую вокруг себя. И на ломаном английском ответил, что не то чтобы конкретно «there», но вообще практически местный. И извиняться ей тут не за что.

Женщину интересовали часы работы Петропавловской крепости. Вместе мы нашли табличку с расписанием. И используя волшебный язык пантомимы, общими усилиями ее перевели.

Женщина поблагодарила меня за помощь.

- Дороти Рут. – Представилась она. Я назвал свое имя в ответ. Мы дали друг другу «пять», пожали руки, потом пожали руки «по-братски» и для верности обнялись.

Поправив очки, Дороти сказала, что Петербург – великолепен и она никогда не видела таких красивых городов.

– А я вообще-то выросла в Париже. – Добавила она. Затем она сказала, что мне невероятно повезло тут жить.

Стоя на фоне переполненной урны, я согласился с Дороти. И произнес импровизированную оду родному городу, используя все английские прилагательные, которые знал. Потом поинтересовался: как Дороти тут оказалась.

- Чемпионат мира. – Объяснила она по-английски. - Я спортивный обозреватель. Журналист. Я специально попросилась сюда. У меня русские корни. Мой дед был белым офицером. Бабушка из Мексики. Вместе они переехали во Францию. И с тех пор моя семья живет там.

Я хотел сказать: «Да ладно?!», но сказал:

- Are you serious?

- Абсолютно. – Ответила Дороти. – Я вам даже больше скажу. Знаете писателя Михаила Булгакова?

Я кивнул.

- А знаете, что он был не только писателем, но еще и доктором?

Я подтвердил, что нечто подобное слышал.

- Так вот мой дед был ранен в голову. И рану ему зашивал Булгаков. По крайней мере, так говорила моя бабушка. Еще она научила меня русскому выражению.

Дороти сосредоточилась, отчего на ее лбу появились складки.

- Yol-ky-pal-ky. – Медленно произнесла она. – Я правильно сказала?

- Абсолютли. – Подтвердил я, не покривив душой.

Потом она посмотрела на часы и заметила, что ей пора идти и она рада знакомству. Я ответил тем же и пожелал приятного пребывания в нашем городе.

Мы с ней попрощались, повторив ритуал с «пятюней», двойным рукопожатием и обнимашками. И она растворилась в белой ночи.

Я не знал, что из сказанного ей было правдой, а что вымыслом. Но факт оставался фактом – встреча произвела на меня сильное впечатление. И для того чтобы его выразить подходила одна-единственная фраза.

- Ёлки-палки… - вполголоса произнес я и пошел домой.