B9ksTheMan

Источник: Elder Scrolls Club

"Они изгнали его. Пепельная горечь разъедает легкие, беспощадное око над головой лучится болезненным светом. Проходя через плотную пепельную взвесь, сияние преломляется и становится… иным. От него на коже расцветают лиловые бурбоны, напоминающие студенистые тела цефалоподов. Созрев, они выделяют белесый ихор, засыхающий на голой плоти. Порой ветер сдирает эту коросту, обнажая мясо - тогда странник падает на колени и воет от боли.

Скверный раб, говорили они. Скверная кровь. Он не слышит хора, не видит сияния пробужденных во мраке. Флейта плоти дала росток, но тот оказался с изъяном. Изогнувшись в раковине черепа, он устремилась внутрь - обвившись вокруг гортани, пустив корни в диафрагму и цепкой опухолью спускаясь по позвоночному столбу. Все ниже, все глубже… Пока наконец не пророс. Испорченный инструмент, не способный звучать. Странник пробовал играть на нем, но музыка богов умирала, так и не родившись. Острое ощущение неполноценности, незавершенности и сейчас давит на голову как скала. Уродливый отросток болтается меж бедер, сочась смрадной жижей.

Кап. Кап. Кап.

Капли вязкого кала, багровые от крови, падают в жирный пепел. Там, где сухая земля принимает в себя это проклятое семя, рождается новая жизнь. Горькая соль и яд струятся по извивам вьюна - словно кто-то неведомый исторг из себя черные вены и бросил их, пульсирующие и влажные, прямо на серую почву. Они ползут по следам своего невольного родителя как стервятники за умирающим зверем. Изгой чует, что стоит ему замедлить шаг или утратить бдительность - как вьюн вонзит острые терния в уродливое тело и выпьет его досуха. Поэтому он продолжает идти.

Время замкнулось в петлю. Ночью ветер стихает и слышно, как Дракон жадно гложет свой хвост беззубыми челюстями, влажно чавкая в пустоте. Он заталкивает куски часов в глотку и давится сухим крошевом минут, не в силах утолить неистовый голод. Старый червяк, безучастный ко всему, кроме пароксизма самопожирания. Нежеланные дети, такие как странник, его не интересуют. С каждым укусом кости мира скрипят от натуги, и тогда воткнутые в них хрустальные иглы дрожат от ужаса, чувствуя приближающийся конец.

Временами он проваливается в глубокий сон, неотличимый от смерти. Пока тело продолжает брести, гонимое животным страхом перед преследователем, разум блуждает в темных катакомбах забвения. Здесь пахнет кислым металлом и серой, а стены шипят и плюются горячим потом. Извилистые кишки переходов соединяют залы-мысли, что трепещут в такт биения барабана рока. Из тьмы сурово глядят бородатые лица - иссохшие губы тысячелетних мумий беззвучно шепчут проклятия, но ветер тут же подхватывает их и уносит в серую круговерть...

В этом мире нет места, где странник мог бы найти покой. Ветер прошлого треплет его прохудившуюся память как старую робу, выгрызая в ней новые прорехи. Несовершенство. Ублюдок. Отброс. Противоестественное существо, застрявшее на полпути от животного к богу. Отец и мать своей смерти, что упрямо ползет по пятам. Порой ему слышится знакомый звон колокола и песни братьев - но всегда это лишь ветер, что воет в причудливых трубах сталагмитов.

И тогда он решает прекратить сопротивление. Что толку оттягивать неизбежное? Плоть бессмертна, но чего она будет стоить, когда угаснут последние искры рассудка? Лучше напоить собой горький вьюн, который не хочет умирать и все тянется к единственному источнику живительной влаги в этом царстве пепла и пыли. В конце концов, они прошли этот долгий путь вместе.

Он не чувствует боли, когда полые иглы шипов вонзаются в серое мясо. Ржавый гной сочится из ран и подобно слезам кропят пульсирующие ростки. Кровь гудит в ушах, и в этом гуле он внезапно различает… плач? Обвившее его петлями-пальцами существо плачет от страха и облегчения, наконец получив возможность испить материнского молока. Этот звук невыносим, он проникает глубже любых иголок и терзает душу. Чтобы успокоить дитя, мать-отец начинает играть на флейте - впервые в жизни он касается ее тонкими, слабыми пальцами и в последний раз пробует подобрать звуки. Тихие, нежные звуки - влажное хлюпанье нечистот и биение сердца, песня ветра и шелест песка…

И внезапно в самом сердце пустоши звучит песня. Два слабых голоса породили звук, от которого трепещут скалы и дрожит зыбкая твердь. Нет больше блужданий в потьмах, нет боли и страха, нет вязкого ожидания смерти. Родитель и чадо, ствол и корни сплелись воедино и крепко вросли в изможденную землю. Не уродство - но новизна, не порок - но высшая, недоступная прочим гармония. Башня Плоти отныне зиждется в пепельных землях, и гордая песня души-и-души звучит в бархатном мраке ночи."

Послесловие

Друзья, этот текст, написанный автором под впечатлением от вселенной Древних Свитков, попал ко мне через третьи руки. Поскольку сам автор на Пикабу не сидит, публикую рассказ с его согласия и ставлю тег "Мое", дабы соблюсти правила группы.

Единственное место, куда я уговорил его выложить этот и другие рассказы - сообщество "Утроба Медного Бога", оставлю его как источник.

Путешественник, купайся в Темзе с осторожностью ;-)

Источник: PopMech.ru

Воды Темзы уже больше 10 лет полны кокаина. Всему виной горожане, которые принимают до 150 000 доз препаратов класса, А каждый день.

Расследование, проведенное Sunday Telegraph еще в 2005 году, показало, что на самом деле четверо из ста жителей Лондона регулярно принимают кокаин — это 250 000 наркоманов на шесть миллионов жителей столицы. Эта цифра в 15 раз превышает официальную статистику Министерства внутренних дел Великобритании.

Выявить это удалось благодаря парадоксальной случайности: кокаин, выходя из тела естественным путем, благополучно проходит очистительные системы и попадает в реку — всего каждый день Темза получает примерно 2 кг кокаина. Исследование, не имеющее прецедентов, было проведено «с использованием самых современных технологий», как пишет Telegraph — такая методика считается самой точной среди всех способов обнаружения наркотиков.

Предполагается, что незаконная торговля кокаином в Великобритании, оцениваемая в 352,8 млн фунтов стерлингов в год, привела к 139 смертельным случаям уже к 2002 году, что в семь раз превышает показатель 1996 года, равный 19 смертям.