Мне улыбнулась удача. Я обладатель снимка редкой, одной из четырёх восточно-европейских "розовых" совок. Chazaria incarnata, совка качимовая, мотылёк, летающий днем и яркий, как дневная бабочка. Снимков этого вида на просторах интернета очень мало, поэтому с удовольствием делюсь своими фото с вами.
Его малочисленность, возможно, обусловлена игнорированием световых ловушек ночью.
А в каком красивом месте "розовая" совка обитает, видно снимках.
Бобры здесь живут уже не первый год. Теперь парк украшают и деревянные скульптуры, вырезанные зубами этих любителей деревьев. Конечно, делают это они не из-за любви к искусству, а от чувства голода. Бобры как и зайцы – вегетарианцы. Сейчас их основной корм – кора деревьев и кустарников. Крупные деревья животные валят, чтобы объесть с них ветки и кору. Здесь эти самые крупные грызуны Европы обосновались уже давно. Их присутствие выдают погрызы на деревьях. Привычных бобриных домиков – хаток – мы не видим: здесь высокие берега, и бобры роют в них норы. Бобры, как и зайцы, ведут ночной образ жизни. Хотя как раз весной животные становятся менее осторожными, и с ними можно повстречаться и днём. Близко к бобру лучше не подходить. В случае опасности он может совершить стремительный прыжок и пустить в ход свои острые зубы.
Этим словом в Бразилии называют нашествие кочевых муравьев. Они обитают в тропических лесах бассейна Амазонки. Движутся плотно сбитыми колоннами, похожими на медленно текущие потоки темно-красной жидкости.
По краям, а также во главе колонны шагают солдаты — муравьи с большими и сильными челюстями. В центре потока двигаются рабочие, несущие яйца и личинки. В хвосте колонны передвигается матка в окружении солдат-телохранителей. Отмечено, что эти насекомые с удивительной настойчивостью атакуют противников, способны устраивать длительную осаду объекта, что, в конечном итоге, приносит им победу.
Матка кочевых муравьев
В конце ХIХ столетия в джунглях Амазонии, вблизи устья реки Журуа, состоялось необычное сражение между людьми и муравьями. Три дня и две ночи англичанин Эдгар Лайнинген вместе с помощниками защищал свою обширную плантацию и имущество от кровожадных насекомых.
Река Журуа
Эдгар знал, что небольшой городок Авейрос пятьдесят лет назад подвергся нападению муравьев и был оставлен. По всем прикидкам выходило, что Лайнинген должен был уйти с обжитых мест. Но он рассуждал иначе.
Дело в том, что у плантатора были единомышленники — местные индейцы, работавшие на ферме. Они относились к Эдгару весьма уважительно, так как он слыл человеком трудолюбивым и порядочным. Кроме того, на ферме имелись большие запасы воды и нефти. Последняя, по мнению англичанина, должна была остановить муравьев, если все остальные средства покажут свою несостоятельность. Индейцы, выслушав доводы своего хозяина, согласились принять участие в этом необычном сражении. То есть четыреста помощников у Эдгара были. Теперь следовало укрепить плантацию в соответствии с предстоящей опасностью.
Первая линия обороны владений Лайнингена состояла из канала, заполненного водой. Канал был шириной четыре метра, и выкопали его в форме гигантской подковы, окружавшей хозяйство. Уровень воды в канале регулировался с помощью компактной плотины, которая была организована на небольшой реке. Вот эта река и защищала плантацию с тыла.
Кроме водяной преграды, вокруг построек спешно выкопали неглубокий ров длиной 6 километров. Это препятствие заполнили нефтью. И вот появились муравьи. Перед рвом с водой насекомые остановились. Из их плотных рядов выделились разведчики и стали исследовать творение рук человеческих. Целых два часа было относительно спокойно, а затем сообразительные жители джунглей ринулись в наступление. Но не все — два больших отряда муравьев стали обходить ранчо в поисках слабого места в обороне. Основная масса муравьев падала в воду, по их телам другие пытались двигаться в сторону обороняющихся. Положение становилось критическим, и англичанин велел пустить в канал еще воды. Она была как нельзя кстати — первые ряды муравьев практически преодолели канал с водой, но тут же были смыты мощным потоком. Первая атака кровожадных насекомых была отбита.
Мост из муравьев
Наступило затишье — до следующего утра. Но после рассвета Лайнинген с товарищами в очередной раз поразились сообразительности муравьев. Те стали стаскивать из близлежащего леса листья и организовывать нечто вроде переправы. Вскоре насекомые вновь решились на штурм. И опять мощный поток воды остановил их. Но так не могло продолжаться бесконечно. После нескольких атак муравьи добились своего — люди отступили за ров с нефтью. Таким образом, плантации кукурузы, табака, апельсиновые и лимонные деревья можно было считать уничтоженными. Но люди не собирались сдаваться. Тем более что муравьи остановили своё наступление у рва с нефтью. Определенно, с такой преградой они сталкивались впервые.
Здесь насекомые решили действовать по апробированной схеме. Они стали подтаскивать веточки, листья, траву к преграде и организовывать переправу. Лайнинген выжидал. Лишь когда атакующие почти достигли противоположного края препятствия, он поджег темную вязкую жидкость. Почти все муравьи тотчас же сгорели, а хозяин ранчо поспешил вылить в ров еще нефти.
Кадр из фильма "Легион огня" 1998г.
Но насекомые не отступали. Они предприняли вторую попытку прорыва, а потом стали готовиться к третьей. И вот в ров были вылита последняя канистра нефти. Конец? Лайнинген так не думал. Он решил прибегнуть к крайним мерам — открыть плотину полностью и затопить окрестности. Так пришлось бы залить плантации, но ранчо, расположенное на высоком холме, а также люди и животные могли бы быть спасены. Нужно было решить лишь одну проблему — пройти примерно три километра до плотины по территории, занятой муравьями. Лайнинген решил идти один. Он надел плотный комбинезон и смочил его нефтью. Затем влез в высокие резиновые сапоги, а на руки приспособил длинные резиновые рукавицы. Глаза пришлось защищать очками, а в уши и ноздри вставить специальные затычки. Хозяин плантации на всякий случай даже попрощался с индейцами и велел им поджечь нефть тогда, когда он окажется на другой стороне рва.
Муравьи сразу же бросились на бегущего человека. Скоро они нашли дыру в одеянии англичанина и принялись терзать его тело. Но сдаваться было нельзя. Лайнинген добрался до плотины и со второй попытки открыл слив. Теперь следовало вернуться на холм, где его должны были дожидаться индейцы.
С огромным трудом, уже на четвереньках, а то и ползком, хозяин плантаций добрался до пылающего рва с нефтью. Сквозь плотную стену огня его проносили уже на руках. Делать это приходилось осторожно — в некоторых местах у мужественного человека уже не было кожи от многочисленных укусов. Так было остановлено нашествие муравьев на небольшое селение в одной из провинций Бразилии…
И напоследок небольшое видео об этих маленьких убийцах:
Продолжаю тему животного мира, но сегодня, немного перенесемся в мир роскоши. Как насчет того чтобы поговорить о роскошных блюдах, которые по карману лишь единицам.
Самой дорогой икрой, по традиции, считается белужья икра. Еще выше расценки на продукт, который дают белуги-альбиносы. Производители вкладываются в фермы несколько десятков лет и только после этого получают первый урожай.
Гурманы всего мира мечтают попробовать икру иранского производства - Almas. Марка продает не больше 10 кг деликатеса в год, фасуя в маленькие баночки из чистого золота. Средняя цена за кг такой икры – $30 000. В свободной продаже ее найти сложно. Состоятельные гурманы записываются на покупку баночки за 4 года.
Но есть икра которая стоит еще дороже. Самую дорогую икру в мире предлагает австрийский бренд Grüll. Strottarga Bianco – не икра в традиционном виде, а скорее приправа. Производитель сушит и превращает в порошок белужьи икринки премиального качества. К ним добавляют крошку пищевого золота. Цена за кг – от $110 000.
Такая цена обусловлена тем, что добывается икра на ферме в Австрии и обезвоживается для получения более нежного и сочного вкуса. Из 5 кг икры получается только 1 кг готового продукта, а еще к ней добавляется двадцатидвухкаратное съедобное золото.
Весна набирает обороты. Как и глухари, тетерева токуют в одних и тех же местах десятилетиями. Чтобы понаблюдать за этим таинством, в месте известного мне традиционного тетеревиного тока во Всеволожском районе Ленинградской области я заранее построил шалаш. Птицы очень осторожны - без специального укрытия с близкого расстояния снять их нереально. По утрам птицы уже начинают собираться на месте своих будущих брачных боёв –токовище. Ток – это участок болота, или – как здесь – поля, на которое птицы слетаются каждую весну, чтобы побороться за право продолжить свой род. Тетерева очень осторожные птицы. Без специального укрытия наблюдать за ними с близкого расстояния невозможно. Пока самцы только присматриваются друг к другу. Настоящие бои начнутся примерно через месяц, а пока: кто просто сидит на токовище, кто важно расхаживает по местам будущих турниров. А самые активные – скорее всего, взрослые и опытные – уже начинают первые тренировки: пытаются выяснять отношения! Уже полетели первые перья. Весна. Инстинкт размножения у самцов сейчас пока только просыпается. Теперь с каждым днем активность тока станет усиливаться. Буду и дальше следить за ходом событий на тетеревином току.
Знакомьтесь, Китайская исполинская саламандра - самое крупное современное земноводное.
Длина саламандры до 180 см, масса — до 70 кг. У них очень плохое зрение, они чувствуют колебания воды для обнаружения добычи. Всю свою жизнь они проводят под водой, но у них нет жабр.
Взрослые исполинские саламандры добывать кислород через слизистую ротовой полости, и через кожу. А вот у мелких головастиков есть жабры, и дышать они могут только благодаря им. Жабры исчезнут, как только саламандра достигнет 20 см в длину.
Учёные предполагают, что исполинская саламандра является настоящим долгожителем. Есть несколько известных саламандр, каждой из которых почти 100 лет. Но исследования в этой области проводились не особенно тщательно.
Дай пятюню
Китайская исполинская саламандра часто становится жертвой браконьеров, которые ловят её с целью создания медицинских препаратов для увеличения потенции. В настоящее время животное находится на грани вымирания и в природе обнаруживается крайне редко.