Привет, как и обещала, продолжаю вот эту историю.
Огромная тень пробежала по земле, затмив полную и на удивление яркую луну. Малыш поднял голову и увидел, как над ними парит ещё десяток подобных ему существ. От переизбытка чувств он попробовал что-то рыкнуть, но вместо этого из пасти вырвалась небольшая вспышка пламени. Дракончик напугался и отскочил в сторону, где его поймал Армир. Он прижал малыша к себе всё так же утробно урча.
- Всё хорошо, не бойся, мы поможем тебе…
***
— Вот так мы тебя и встретили, — Армир вёл Лизу по улице родного городка и рассказывал о том дне, когда только нашли крохотного, перепуганного дракончика среди скалистых пещер — а дальше ты и сама помнишь.
— Армир, а как я там появилась?
— Вот этого мы до сих пор понять не можем, что настораживает…
Сзади послышался противный гогот двух голосов и старик неожиданно упал. Это были местные выпивохи. Молодые ещё, но успевшие накуролесить. Два приятеля обалдуя. В основном тихие, но как выпьют, так приключений ищут. Вот только по трусости никогда они не искали приключений среди равных, всегда только к слабым и цеплялись. Детвору шугали, животину поколачивали.
Лиза попыталась кинуться на них, защищая Армира, но тут же приземлилась на попу в метре от обидчика. Ярость заклокотала внутри. И почему только ей наказывают подражать местной детворе?! Эти разбойники ей на один укус… ну или на два, но она точно с ними… Взгляд встретился с глазами Армира и она тут же остыла. Очень много было в том взгляде. Девчушка поняла, что нагоняй дома ей получить не хочется и принялась показательно хныкать:
- Не трогайте дедушку!
- Заткнись малявка, а то и тебе достанется! Что там у него? Есть, что в кошельке?
- Совсем пусто. – со злости один из хулиганов пнул старика несколько раз.
- Брось его, пошли лучше у таверны кого подкараулим и с пьянчуг не плохо поживиться можно.
В приподнятом настроении от «хорошо продуманного плана» эти двое ушли дальше по улице, а Лиза бросилась помогать подняться старику.
- Почему ты не защитил себя? Тебе же их удары нипочём, мы с тобой их в два мига бы успокоили, даже облик не меняя!
- Этому человеку – сказал Армир показывая на себя кряхтя и с трудом поднимаясь – уже 96 лет, что по местным меркам очень и очень много, я глубоко уважаю его и того, кто дал мне жизнь в этом образе. Если я покараю обидчика, люди станут косо смотреть и может даже станут провоцировать. Тогда мне придётся уйти с позором, история оборвётся без завершения. А пока я немощный старик, которого любит детвора, уважают и прислушиваются горожане, я отдаю дань тому, кто подарил мне эту жизнь и проживаю её достойно. – он указал на торопящихся к нему людей. – Видишь их? Они спешат мне на помощь… – затем он указал на удаляющихся двух крепких мужчин. – А они, спешат меня защитить. Если я буду соответствовать своей роли, люди сами сделают то, что должно, но если я сделаю что-то не так, они начнут шептаться и я растеряю те драгоценности, что собирал всю эту жизнь. – старик лучезарно улыбнулся подоспевшему молодому парню и двум женщинам. – Родные мои, не переживайте, со мной все хорошо!
- Дедушка Армир, пойдёмте, пойдёмте, мы вас до скамеечки проводим, знахаря позовём! Мои братья сейчас этим поганцам все кости пересчитают! – Хлопотала полненькая дама средних лет. Женщины подхватили старика и аккуратно довели до скамьи, в то время как парень во всю прыть бежал за знахарем.
- Ох… - причитал старик, наслаждаясь своей ролью. – Что ещё старику нужно для счастья, благодарен… благодарен… крепкая семья дороже каменьев, вы мои золотые… хе-хе-хе.
- Так, ты иди за водой! – начала командовать та, что выглядела старше. – А ты – она указала на Лизу. – от дедушки ни на шаг! И его не пускай, дедушка Армир у нас прыткий, того и гляди уйдёт куда, я пошла скотину заведу, а то разбредётся…
- Вот видишь, они и сами всё правильно делают, если дать им шанс. – старик сидел и улыбался, глядя вслед уходящей женщине. – Они все моё сокровище. Этому старику уже давно пора на покой, но каждый год я смотрю на них и говорю себе: «ещё один год, хочу побыть с ними ещё лишь один год...»
- А как ты стал Армиром? – Лиза присела рядом со стариком.
- Эту историю я тебе обязательно вечером расскажу, это долгая и добрая история…
«Дедушка! Дедушка Армир!»
Раздался хор детских голосов, приближающихся со стороны, куда убежал парень.
- Дедушка Армир! Сильно болит?
- Мой папка сейчас этим как даст!
- Мама говорит мне яблоки кушать, чтобы я большим и здоровым был, вот… я тебе, дедушка, принёс. – маленький парнишка вывалил на скамейку несколько небольших яблок, прямо с листвой, видимо как торопился, так и нарвал.
- И вот ещё пряник возьмите! Он вкусный... – бормотала девчушка и того меньше, протягивая слегка надкусанный пряник.
Все дети галдели наперебой. Кто-то обещал, что «этим» влетит ремнём от папки, кто-то говорил, что дедушка обязательно поправится, если будет кушать яблоки, кто-то куксился и говорил, как напугался за дедушку. А старик сидел, поглаживал их по головам и безмятежно улыбался.
Детвору разогнала женщина, вернувшаяся с кувшином воды и начала расспрашивать про самочувствие. Немного погодя, в конце улицы показался молодой парень, который убежал за знахарем и вместе с ним торопливо шёл пожилой мужчина.
- Все вы – моё сокровище. – еле слышно повторял старик.
***
Вечером Армир активно занимался делами по магазинчику и совсем не был похож на старика своего возраста.
- Ты обещал рассказать, как Армиром стал! – приставала к нему малышка Лиза. – Я всю посуду перемыла, как обещала, твоя очередь рассказывать.
- Ладно, ладно. - смеялся старик – Давай, неси чайник, я уже заварил чай, расскажу тебе.
Когда девчушка вернулась, за столом сидел, весело болтая ногами, со скамьи не достающими до пола, мальчишка лет пяти. Лиза уже научилась видеть сквозь обличие человека и понимала, что это сидит Армир, но всё равно была удивлена от такой кардинальной смены образа.
- Вот таким я был, когда только стал Армиром. – мальчишка подмигнул застывшей в дверях девочке.
- О как! Дед молодость вспоминает! – захохотал Ирвон, проходивший мимо. – Кажись, сейчас будет интересная история! Раз так, посижу с вами. Корзину доплету пока.
Армир заулыбался, он любил рассказывать истории, особенно о прежних людях и развитых временах, но сейчас речь шла не о них. Он налил себе горячий напиток и начал рассказ.
***
Когда моя очередная жизнь среди людей закончилась, я ушёл в лес и решил поспать в реке недалеко от этого городишки. Тогда он был небольшим посёлком, но активно строился. Какие здесь были пастбища! О нашей скотине знали во всех окружающих деревнях. Так что рабочие руки были нужны всегда.
Чтобы отдохнуть, выбрал я место поглубже, да и кемарил себе десяток лет. Рыбу ел, на охоту изредка ходил, но в основном отдыхал на дне реки, только ноздри торчали. Место непроходимое было, пороги, да камни. Берега круты, так что наткнуться на меня сложно, а как нас видят ты и сама знаешь, не видят пока не приглядятся получше, примерно в упор. И тут на берег начал приходить один парень. Молодой такой, усов ещё и в помине не было. Народ из деревни обычно выше по течению ходит, там спуск удобнее, а этот сюда чего-то зачастил. Воду набирал, рыбу ловил, так просто посидеть приходил. Долго я за ним наблюдал. Смотрел, как он мужает, как меняется. Мы-то так не можем. Однажды, к ночи ближе, он с девушкой пришёл. Долго они говорили. Он всё на звезды показывал, в лес на противоположном берегу. Никак не мог расслышать, о чем они там говорят.
Так и проходила его жизнь перед моими глазами под шум текущей воды. Как-то летом он пришёл и долго сидел хмурый, потом плакал. Ночью пустил по течению две свечи в лодочке, ну знаешь, как погребальные у нас запускают по озеру. Много позже я узнал, что его родителей тогда на дороге за купцов приняли и убили. Утрату он оплакивал. Долго его не было после. А потом смотрю, он с мальчишкой начал приходить, маленьким совсем. Все показывал да рассказывал ему. Так и ходили они вдвоём изредка.
Я уж и думать о них забыл, как мне в морду что-то ударило. Смотрю, а это мальчонка тот. В крови весь, по течению его принесло. Жизни в нем уже не было. На берегу ещё трое ребят осталось. Стоят, смотрят, бледные все, жмутся друг к дружке. Немного погодя из леса выбегает мужчина с ещё одним мальчишкой на руках, который пальцем на берег показывает. Ну понятно стало. Малой решил друзьям место красивое показать, да с берега свалился и о камни голову разбил. Жалко мне стало этого мужчину. Он бегал вдоль берега, кричал так, что сердце защемило, столько боли в этом крике было. Вот того мальчишку я и съел, а сам его облик принял и одежду надел. Лоб оцарапал, чтобы кровь на рубахе объяснить и казусы всякие списывать на голову ударенную, я ж имени того мужчины так и не узнал, а кто по доброй воле имя отца забудет. На берег вылез чуть ниже по течению, кашлять начал, чтобы заметили, звать на помощь. Нашёл он меня и в деревню унёс. Так я стал Армиром. Счастье и облегчение, что на лице того мужчины появилось, когда он меня нашёл не описать словами. Столько радости я ему принёс, просто тем, что я есть и понял тогда, что началась моя новая жизнь среди людей.
Не долго мне пришлось потерю памяти разыгрывать. Как люди поняли, что произошло, когда на поправку пошёл сами все и рассказали. А я наблюдательный, где что подслушал, где подглядел, да втянулся. Много ли истории у пятилетки, не впервой мне всё это.
Парнишка рассмеялся, сидя за столом и отпил чая. Лицо его немного повзрослело, а сам он вытянулся и уже доставал ногами до пола.
Отца моего звали Нирим. Он был очень хорошим человеком, всем помогал. А вот к нему судьба жестока оказалась. Потерял рано своих родителей, потом и жену. Её звери задрали, когда она за ягодами ходила. Он тогда даже на берег ко мне прийти не смог. Месяца три с кровати не вставал, всей деревней его выхаживали. Только сын у него и остался, только ради него он и вернулся к жизни. Так что, получается я тогда не «мальчика спас», я отца этого мальчика спас. Не пережил бы он такой потери.
Вот я и старался во всем ему помогать. По дому и в работе. Он кожевником хорошим был, смекалка и золотые руки давали воистину прекрасный результат. Мне только стоило помочь ему дёготь изготовить, так он его сразу в дело пустил! Выделка пошла отменная. Кожа стала не в пример той, которую с дубовыми и берёзовыми ветками вымачивают. Ох, сколько у нас пытались выведать наши секреты! Но мы быстро технологию в массы пустили через учеников и торговцев. Подумали тогда: пускай люди делают много хороших вещей.
Хотел бы я всё, что знаю людям рассказать. Научить их всему. Да не поймут они. Постепенно нужно их выводить, подсказками, намёками. Чтобы самостоятельными были, сильными, сами они должны придумать, сами должны изобрести. Сколько же знаний было выжжено этими чертями, сколько потеряно. Эх, навёрстывать и навёрстывать ещё…
Скончался отец лет тридцать назад. Все переживал, что внуков не увидел, на что я ему говорил: «Вся деревня – дети мои, а значит и внуки твои». А ведь так и было. Любили меня в деревне, да ты и сама видела, как на улице сегодня на помощь спешили. Чем уж я им так понравился, ума не приложу! От отца видимо передалось. Он всем помогал, да защищал всех. Лидером был. Ну и я не отставал, где что подсоблю силой, где умом. Несколько устройств из старого мира собрал, таких, чтобы в глаза особо не бросались, но жизнь упрощали. На охоту ходил, пока в силе был. Там можно было вдоволь в истинном облике побегать. Далеко в леса мало кто отваживался заходить, а мне того и нужно было. Побегаю недельку, отдохну от человеческой жизни, потом поймаю пару оленей или кого покрупнее и в город возвращаюсь, изображая усталость и тяжкий труд, таща эти туши.
Отец перед смертью признался, что на тот берег забрёл случайно и будто почувствовал, что там кто-то есть. Приходил, общался, думая, что это дух реки. Порой ему чудилось, что он слышит тяжёлое дыхание и чувствует взгляд, но ему не было страшно. Он приходил и рассказывал обо всем на свете и просил совета или помощи. Никто не отвечал ему, но он всегда уходил с лёгким сердцем, так как знал: его слушал сам дух реки. Когда погибли родители, он долго грустил и только беседа с духом реки помогала ему идти дальше. А когда пропал его сын, он взмолился, прося о помощи и помощь пришла, сын его был спасён. После этого река немного обмельчала в этом месте и больше он не чувствовал присутствия, но знал - дух хранит его и его сына. Это придавало ему сил и помогало идти вперёд, не сдаваясь перед любыми невзгодами.
Он сказал мне однажды: «Речной Дух спас тебя! И хранит по сей день. За это я ему безмерно благодарен.»
Эти слова Армир договаривал уже в образе молодого сильного мужчины. Он выпрямил спину, расправил плечи и продемонстрировал сильные руки.
Во каким был, девки так и вились вокруг. Была одна, с которой жизнь и прожили. Детей, понятное дело не было, но мы и вдвоём счастливы были. Многое мы для городка нашего сделали. Хороших мастеров воспитали. Мы с отцом дело передавали нашей молодёжи, муштровали только так, зато теперь наших мастеров почти в каждом городе знают! А вот с кузнецами не везло, кто бы не был – ни рыба ни мясо. Что-то сделать – пожалуйста, а так, чтобы ремесло держать, да других учить, это не. Вот и сманил я к нам кузнеца из соседнего города, он у своего учителя лучшим подмастерьем был, да и сам не обделён оказался талантом в этом деле. Долго он в том городе прожил, да начали к нему цепляться. Что не поделили – это уже его тайны, так и не рассказал, но моё предложение к нам приехать принял с радостью. Вот на его дочке я и женился. Крепкая была девушка, из отцовской кузни не вылезала. Но тяжёлую работу ей не давали, девочка как никак. А она возьми, да тонкую ковку освоила, потом и ювелирным мастером стала. Такую красоту делала! Ворота видела у центральной площади? Её работа! За украшениями из её рук съезжались со всех концов страны. Некоторые даже говорили, привозя драгоценные камни для оправки: «Такой камень только рук Ириды достоин». И она не разочаровывала. Каждому камню, каждому человеку будто часть души отдавала. Были у неё братья, да те в мамку пошли, слабые на здоровье, но на язык остры. В купцы подались, так и прокатались по миру.
Мужчина, что только что был молод и силен, состарился немного и покрылся лёгкой сединой.
Мы тут много чего делали. Ярмарки устраивали, с других городов мастеров звали, сами ездили. Мои ученики, да отца с кожевенными делами, её с ювелирными и тонкой ковкой, а отца её с топорами, ножами и мечами... Мы искали лучших мастеров, в город переманивали. Росли, развивались. Хороший город отстроили. Жены моей не стало лет десять назад. Она прожила хорошую жизнь. Хоть детей у нас и не было, весь город её любил и весь город её провожал. Кажется, даже из соседних городов приезжали.
На скамье сидел старик и допивал чай из большой кружки.
Мне то уж тоже пора на покой. Все наши говорят, что заигрался в старика. По местным меркам я долгожитель, каких поискать. Это прежнее человечество до ста, а то и больше доживало. Не часто, но случалось, а девяносто - так никого не удивишь, поохают, поздравят с крепким здоровьем, да и всё. А сейчас в шестьдесят уже на покой уходят, если раньше не вышло.
А я не могу решиться, много в город этот вложили мы. Много людей скрепили. Вот и повторяю из года в год: «Ещё только один год… всего лишь год...»
***
Один из задир урок усвоил, а второй, Гизо, так и продолжил беспредельничать. Старик после нападения начал хворать, к людям почти не выходил и совсем «потух». Местные сильно отметелили задиру и думали выгнать из деревни с концами если сумеет выжить. Только один из работников магазинчика и постоялого двора где жил Армир заступился за него.
— Негоже рабочим рукам пропадать! Будет в чёрном теле отрабатывать вину свою! — Аад часто предпочитал слову дело и если он говорил, то к нему прислушивались.
Жители городка знали Аада как сурового и строгого. Уважали его за твёрдый характер, умелые руки и дельные мысли. Поэтому, недолго думая, отдали судьбу разбойника на его усмотрение.
— Всё отработаю! — Гизо размазывал по лицу кровь и слёзы сидя на земле. — Обещаю! Жизнь положу чтобы всё исправить!
— Закрой свой поганый рот! Твоих жизней и десятка мало будет чтобы исправить то, что ты натворил! — донеслось из толпы вместе с камнем до уха Гизо.
— Госпожа, — продолжал реветь хулиган — госпожа Дагмар, я всё сделаю, что скажете, любую работу! Позвольте искупить… — он попытался ухватить подол её платья, но не смог и пальцем коснуться, как его собственная рука с хрустом ушла в сторону.
— Даже пальцем не смей прикасаться, иначе следующим будет не мой сапог, а клеймо изгнанника! — Аад отошёл от Гизо к высокой брюнетке, чей подол только что спас от посягательства окровавленных рук. Её стальной взгляд прожигал сейчас Гизо сильнее клейма, но он терпел, ведь альтернативой было лишение жизни. Не сразу, но если твой лоб украшен клеймом, говорящим о гнилой натуре, то смерть становится лишь вопросом времени. В города тебя теперь не пустят и любой может прирезать, не опасаясь, что станут искать убийцу бесправного. Вот он и терпел. — Но он прав Мируна, последнее слово за вами.
Вся площадь затаила дыхание. Эти люди, любившие Армира, выросшие у него на руках, на его учениях, сейчас сдерживали ярость в своих сердцах и камни в своих руках. Они ждали последнего слова.
— Армир был нашим хорошим другом, — голос женщины раздавался громко и доходил до каждого, кто сейчас собрался на площади. — верным товарищем и тем, кого можно без прикрас назвать душой этого города. Армир верил, что в каждом из нас есть частичка этой души. Город получил рану и её нужно исцелить. Сейчас на твоих руках — она обратилась к Гизо — не твоя, его кровь. В твоём теле – не твоя, его жизнь. Люди правы, твоей души не хватит, чтобы перекрыть потерю, но ты будешь взращивать её до конца своих дней через кровь, пот и слёзы!
Баюкая сломанную руку, всё ещё сидя на земле, Гизо благодарил госпожу Дагмар за подаренную жизнь. Аад поднял его за шиворот и показал толпе.
— Отныне он под нашим началом искупает свои грехи перед городом.
Толпа зашумела. Кто-то кричал, что так и нужно, кто-то сетовал на мягкость приговора и требовал убить оборванца. Однако с площади люди уходили с лёгким сердцем, так как знали, что Аад сдержит слово и спуску разбойнику точно не даст.
Мируна дала наказ местной ребятне разнести по городу новость о времени прощания с Армиром, и направилась вслед за Аадом в магазинчик, который держала в этом городе, помогая сбывать товары ремесленникам и торговцам без грабительских процентов. В этом же магазинчике часто встречались товары со всего света, которым дивились даже самые опытные купцы. На все их восхищения и расспросы Мируна только кокетливо улыбалась и отвечала, что у их магазинчика есть друзья по всему свету.
***
В просторной комнате собрались все. Накрывали на стол, приносили готовые блюда с кухни. Лиза как заводная бегала туда-сюда, носила посуду и столовые приборы. Намечался большой семейный праздник. И праздновать действительно было что.
— Ну ты и зверь! Руку то мне зачем ломать было? Теперь столько времени ходить в люди с повязкой! – возмущался Армир помахивая целёхонькой рукой в облике Гизо перед приятелем.
— Зато какой спектакль добротный вышел! — парировал Аад — Пусть думают, что ты тут страдаешь за деяния свои, люди же в тебе души не чаяли, они бы на месте тебя забили, если б мы не вступились. И должны они видеть, что смерть для такого поганца была бы лучшим выходом. И не привередничай. Шанс то какой выпал, что этот — он показал на облик Гизо — дальше только озлобился и козни стал строить. Если бы он, как и дружок его ошибку свою признал, да исправляться сразу начал, куковать бы тебе в лесу, ожидая нового облика. А так сразу в родной город вернулся, ещё и с полной подноготной, чем не красота?
- Так себе подноготная – причитал Армир, картинно разглядывая свой новый облик - но шанс действительно хороший. Вот только больно мне от того, что люди на меня зверем глядят…
- Ничего! Мы из тебя быстро человека сделаем!
Все дружно рассмеялись.
- Год походишь с опущенной головой, несколько раз с синяками, месяцок ещё похромаешь, потом дела добрые делать начнёшь, там глядишь и нормально всё станет. Ты будто первый раз, ей богу, говорил же, заигрался в старика! Так и заснуть недолго, ты не думай тут.
- А может в разбойники податься? – мечтательно протянул Армир.
- Ага, ты и в разбойники. — Расхохотался Ирвон.— Нет, ну ты можешь следующую личину на пару лет в разбойники пустить, ток ты людей любишь без ума! Так и представляю, как ты выскакиваешь на дорогу и начинаешь... – он состроил комическую гримасу и нарочито вежливо продолжил. - «Я сейчас вас грабить буду, не могли бы вы не сопротивляться?», «Извините, вы не сильно ушиблись? У меня это первый раз, я в разбой только вчера подался…»
Дружный хохот стоял на весь дом. История Армира завершилась. Старика провожали всем городом, он даже устал в погребальном костре сидеть пока все разойдутся. Но благо на такой случай давно драконы запустили легенду, что нельзя смотреть, как тухнет погребальный костёр, иначе душа человека не сможет уйти. И строго следили за соблюдением этого ритуала. А то сложно было бы объяснить, почему на пепелище лежит не тронутый огнём покойник или ещё веселее, почему покойник куда-то собрался идти. Драконы, конечно, умели прятаться на виду у всех и отводить глаза, но лучше, чтобы этих глаз было как можно меньше.
— Дракон пал! — Крикнул один из компании, поднимая бокал.
— Да здравствует Дракон! — хором ответили остальные.
Комнату наполнил ровный шум голосов. Обсуждали всё на свете. Работу магазинчика, прекрасную готовку, удачное стечение обстоятельств и что не пришлось отсиживаться в лесу. Строили планы по реабилитации «нового» члена общества и просто веселились. Ирвон не упускал шанса подшутить над новым обликом Армира, а тот в свою очередь обещал вычеркнуть Ирвона из семейного альбома. И только Лиза сидела очень задумчивой в свете новой информации.
— Армир, а мы получается больше не будем так гулять по городу?
— Пока придётся наши прогулки отложить, будем дома болтать. — Он добродушно улыбнулся. — Можешь пока с Аадом походить или Мируне помочь в магазине. Да, учёба твоя никуда не делась. И привыкай не называть меня Армиром.
— Мне не нравится имя Гизо! — скуксилась девчушка. — Оно тебе не подходит!
— Тогда можешь звать меня по истинному имени, — он подмигнул девочке и заулыбался — Меня зовут Бобба, что на одном из ныне умерших языков означает «Свет семьи», приятно познакомиться, юная Леди.
— Раз пошла такая пляска, — встрял в разговор Ирвон — меня зовут Кнуд – узел. Это потому, что я почти сразу смог организовать Гнездо и создать центр для всех драконов, откуда уже расходятся нити по всему миру.
— Ой не ври, — Аад не удержался от комментария — это из-за того, что угомонить тебя можно только связав в Гордиев узел! — Все засмеялись, обращая внимание на интересный разговор.
Лиза была очень удивлена. Только подумаешь, что всё ясно и понятно, как тут на тебе, всё с ног на голову переворачивается.
— Бобба? Истинное имя? А как это? А у меня какое истинное имя?
— Ты в своём репертуаре – море вопросов и ни секунды на ответы. — смеялся Бобба. — У тебя истинного имени пока нету, оно даётся с глубоким смыслом, описывая то, как проявишь себя. Если дать истинное имя заранее, есть риск сбить с пути молодого дракона.
— А зачем оно тогда вообще даётся?
— Чтобы дракон помнил о своей сущности. Помнил кто он и что несёт этому миру. Кто забывает своё истинное имя может уснуть навсегда.
— Аад, а у тебя какое истинное имя? — Лизе вдруг стало очень интересно, как кого на самом деле зовут, а то вдруг оказалось, что Армир и не Армир вовсе, а Бобба. И Ирвон не Ирвон, а какой-то Кнуд.
— Аад - это и есть моё истинное имя, — сказал он как-то задумчиво, с ноткой ностальгии. — Первенец. Я очень горжусь им, не скрываю, поэтому и не занимаю чужих жизней, как многие. Хотя чаще конечно меня называют просто Первым.
— А почему?
— Это всё из-за того, — вступила в разговор Мируна, пока Аад погружался в свои мысли — что он самый первый дракон, появившийся на этой земле.
— Самый первый? — От неожиданности у Лизы даже перехватило дыхание. — Самый, самый? А как он появился?
— Это было тогда, когда и меня звали совсем иначе. — Все затаили дыхание. Им тоже было очень интересно. Одно дело, когда читаешь историю в архивах и совсем другое слушать её от того, кто сам всё пережил. — Это сейчас я – Мируна Дагмар, строгая, но справедливая хозяйка ремесленного магазина и постоялого двора. А тогда я была просто девушкой Мирой. Кузнецовой Мирой Петровной, даже звучит сейчас забавно. — Лиза похихикала, действительно, забавно звучало это странное сочетание…
***
— А что ты видишь, когда закрываешь глаза?
— Я вижу, как танцуют миры…
Продолжение, обязательно, следует :)
