Творчество народного артиста СССР композитора Марка Фрадкина стало значимой частью музыкальной летописи Советского Союза и горячо любимо уже несколькими поколениями.
Марк Григорьевич – автор мелодий многих всенародно известных песен, в их ряду:
«А годы летят», «Дорога на Берлин», «За фабричной заставой», «Комсомольцы-добровольцы», «Случайный вальс», «Увезу тебя я в тундру», музыки к давно ставшим культовыми фильмам: «В добрый час!»,«Простая история», «Верьте мне, люди», «Прощайте, голуби», «Течёт Волга», «Однажды двадцать лет спустя», «Отцы и деды»…
С композитором почитали за честь работать лучшие исполнители нашей страны: Леонид Утёсов, Клавдия Шульженко, Муслим Магомаев, Людмила Зыкина.
Марк Фрадкин, уроженец Витебска, появился на свет 4 мая (по старому стилю – 21 апреля) 1914 года. Чуть позже семья перебралась в Курск. Его родители – врачи. Отца будущего музыканта расстреляли белогвардейцы, когда мальчику исполнилось только 6 лет. Мать убита фашистами.
Детская и юношеская биография будущего композитора–песенника далека от музыки.
Марк Фрадкин тогда серьёзно увлекался техникой и свои первые произведения создал уже в возрасте 20 лет, когда учился в Ленинградском театральном институте. Впоследствии этот опыт позволил ему поступить в Белорусскую консерваторию, где он занимался по классу композиции у профессора Н.И. Аладова, белорусского советского композитора, педагога и общественного деятеля.
В 1939 году молодого человека призвали в РККА. В стрелковом полку в Виннице он организовал самодеятельный ансамбль. В годы Великой Отечественной войны Марк Фрадкин служил в Доме Красной Армии на Донском фронте. В феврале 1943 года начальник политуправления фронта генерал-майор С.В. Галаджев представил М.Г. Фрадкина к ордену Красной Звезды за цикл боевых песен о героических защитниках Сталинграда: «Свой репертуар товарищ Фрадкин тут же передает в красноармейские массы…Произведения товарища Фрадкина исполняются Красноармейским ансамблем СССР и пользуются широкой популярностью в стране»,– говорилось в наградном листе уже тогда.
К 110-летию со дня рождения легендарного советского композитора Марка Григорьевича Фрадкина РГАКФД публикует документальные кадры: за роялем – автор песни «Течёт Волга», исполняет песню Людмила Георгиевна Зыкина.
Вот эти три единственные архивные записи с ним датированы 2000-м годом…
Его зовут Кирилл Козуб. Впервые это имя прогремело в легендарной передаче «В нашу гавань заходили корабли».
Мальчик лет 10 пел так называемые авторские или бардовские песни... Но пел так, что зал вдохнул от восторга – и не смог выдохнуть, тараща глазки на это чудо с длинными волосами и нервным ртом.
Потому что вот этот мальчик пропел эти в общем-то известные авторские песни так, как никто ни до, ни после него не пел их.. Он пел душой, телом, лицом, глазами…
Он разсказывал и показывал нам их! Он взахлёб наслаждался и жил ими! С полным погружением в образ песни и в Текущий Момент быти-Я. Он пел – как будто о себе самом... И о всех нас.
И тут я понял, как не хватает нам артистов, действительно поющих душой и сердцем... Тех, кто пропускает всё через себя – и лишь потом даёт это зрителю.
Но вот именно в этом абсолютно естественном, раскованном и безстрашном светящемся существе чувствовалась закалённая многими жизнями и смертями звёздная сталь души, характера, внутреннего стержня! Звёздная сталь его Света-Духа... Его безсмертная Суть-Осьнова, его вселенская Ось – вокруг которой начало вращаться всё и все.
Обратите внимание на т.н. «взрослых» потеряшек – застывших в недо-умении, в недо-умии, не знающих, куда себя деть со своим «богатым жизненным опытом»-загрузом... Так забавны их растерянные, туповатые, зависшие соци-умные образины-личины-личности.
Которые по ходу песен начинают медленно сползать с некоторых из них, как змеиная кожа. Их начинает слегка потряхивать, плющить, таращить, колбасить, возникают некие судорожные атавизмы-движняки в полумёртвых телах, умах, душах.
Но очень многие т.н. «взрослые» уже безнадёжны, уже мертвы для по-токов Жизни, эмоций, чувств – фонтаном хлещущих через край этого потрясающего дикого мальчишки, взахлёб живущего и поющего ими!
Потом он увлёкся игрой на гитаре, поступил в Театральное, служил на Балтийском флоте... Писал свою музыку с текстами – гремучая смесь трансовой и электронной музыки с бардовской песней. Работал актёром и кем придётся. Но всё это было уже не ТО !!
С 2020 года он пропал с радаров соц-сетей – от слова вообще. Не знаю, где он сейчас – в этом мире или в Том... Если в этом – то ему сейчас 32 .
Мне хочется верить, что он всё-таки жив... Что Искра Вечного Огня, горевшая в нём тогда – горит и сейчас в нём. Где бы он ни был. И крайний ю-тубовский видос с ним от 14 октября 2019 года – тому подтверждение.
Одно из самых сильных заблуждений и разочарований детства : мы думали, что быть «взрослыми» – это круто!
Александр Николаевич Вертинский родился в 1889 году в семье киевского частного поверенного. Рожденный в семье, где царила свободная любовь, Вертинский и его сестра Надя оказались лишены юридических прав, поскольку родители были в гражданском браке. Из-за того, что Николай Вертинский не мог заключить брак с матерью своих детей из-за отсутствия развода с первой женой, их усыновил дедушка. Таким образом, брат и сестра, лишившиеся родителей в раннем возрасте, выросли в разных семьях. Однако их различное воспитание не повлияло на их интересы, и спустя много лет они встретились, оба уже став артистами.
Для современных слушателей ранние песни и ариетки Александра Николаевича Вертинского могут показаться изысканными и вычурными, отражая не только вкус прошедшей эпохи, но и особенности биографии исполнителя, выдающиеся для своего времени.
Александр Вертинский уже рано почувствовал в себе страсть к актерскому искусству, активно готовясь к будущей карьере артиста. Посещение театра и выступления приезжих знаменитостей способствовали его творческому развитию. Несмотря на не легкий путь, включавший в себя даже физически тяжелую работу грузчика и корректора в типографии, Вертинский не отступал от своей мечты.
Он также некоторое время трудился как подсобный рабочий при съемочных группах в ателье, исполняя небольшие роли в фильмах. Дебют Вертинского состоялся в 1912 году в фильме "Чем люди живы", где он сыграл роль ангела. Среди множества ролей, которые он исполнил, выделяется образ бродяги Анатолия Северака в "Король без венца" и антиквара в "От рабства к воле" (1916). Первое выступление на эстраде Вертинский совершил в 1915 году, представив себя в образе Пьеро. Его костюм менялся со временем: из белого стал черным, а затем черно-белым. В то время он пел о "бедных детках, погруженных в кокаиновую бездну на мокрых бульварах Москвы".
Постепенно сформировался уникальный стиль выступлений Александра Вертинского, который включал в себя умелую эксплуатацию его говоряще-поющего голоса. Даже нечеткое произношение буквы «р» лишь добавляло ему дополнительный шарм.
Александр Вертинский в образе Пьеро.
Из каждой исполненной им песни преображалась небольшая сценка с завершенным сюжетом, где образы героев могли быть очерчены всего одним-двумя, но ярко запоминающимися деталями. Исходно эти произведения Вертинского получили название «печальные песенки Пьеро» или «ариетки». Скоро к нему пришла заслуженная известность, так как его песни были легко узнаваемыми, и многие другие артисты исполняли их. Молодого исполнителя буквально осаждали его поклонницы, и он, в свою очередь, позволял себя увлечь этим вихрем страстей.
(Песня в исполнении самим Вертинским не сохранилась)
Кокаин.
В своей молодости, в эпоху дореволюционной России, Александр Вертинский оказался пленником наркозависимости, но смог преодолеть этот ужасный порок. В окружении русской богемы начала XX века внезапно стала популярной мода на нюхательный порошок. Невзначай попробовав его однажды, Вертинский поддался чарам этого дьявольского зелья, за ним последовала и его сестра, актриса Надежда. Описывая этот мрачный период своей жизни в Москве, Вертинский рассказывал следующее:
"Продавался он сперва открыто в аптеках, в запечатанных коричневых баночках, по одному грамму. Самый лучший, немецкой фирмы «Марк», стоил полтинник грамм. Потом его запретили продавать без рецепта, и доставать его становилось все труднее и труднее.
Его уже продавали «с рук» — нечистый, пополам с зубным порошком, и стоил он в десять раз дороже. На гусиное пёрышко зубочистки набирали щепотку его и засовывали глубоко в ноздрю, втягивая весь порошок, как нюхательный табак.
После первой понюшки на короткое время ваши мозги как бы прояснялись, вы чувствовали необычайный подъем, ясность мысли, бодрость, смелость, дерзание. Вы говорили остроумно и ярко, тысячи оригинальных мыслей роились у вас в голове. Перед вами как бы открывался какой-то новый мир — высоких и прекрасных чувств.
Продолжалось это десять минут. Через четверть часа кокаин ослабевал, переставал действовать. Вы бросались к бумаге, пробовали записать эти мысли…
Утром, прочитав написанное, вы убеждались, что все это бред. Передать свои ощущения вам не удалось. Вы брали вторую понюшку. Она опять подбадривала вас. На несколько минут, но уже меньше. Стиснув зубы, вы сидели, точно завинченный котёл с паром, из которого его уже невозможно выпустить, так крепко завинчены гайки.
Дальше, все учащая понюшки, вы доходили до степени полного отупения. Тогда вы умолкали. И так и сидели, белый как смерть, с кроваво-красными губами, кусая их до боли. Острое желание причинить себе самому физическую боль едва не доводило до сумасшествия. Но зато вы чувствовали себя гением. Все это был, конечно, жестокий обман наркоза. Говорили вы чепуху, и нормальные люди буквально шарахались от вас.
Постепенно яд все меньше и меньше возбуждал вас и под конец совсем переставал действовать, превращая вас в какого то кретина.
Потом, приблизительно через год, появлялись тяжёлые последствия в виде мании преследования, боязни пространства и пр.
Короче говоря, кокаин был проклятием нашей молодости. Им увлекались многие. Актёры носили в жилетном кармане пузырьки и «заряжались» перед каждым выходом на сцену. Актрисы носили кокаин в пудреницах. Поэты, художники перебивались случайными понюшками, одолженными у других, ибо на свой кокаин чаще всего не было денег..
Помню, однажды я выглянул из окна мансарды, где мы жили (окно выходило на крышу), и увидел, что весь скат крыши под моим окном усеян коричневыми пустыми баночками из под марковского кокаина. Сколько их было? Я начал в ужасе считать. Сколько же я вынюхал за этот год! И в первый раз в жизни я испугался."
У Александра Вертинского, спустя год, начали проявляться зрительные и слуховые галлюцинации, что привело его к неотложному обращению к своему знакомому, известному профессору-психиатру Баженову:
"Я объяснил ему все, рассказав также и о том, как ехал с Пушкиным в трамвае.
- Обычные зрительные галлюцинации, - устало заметил он. Минуту он помолчал, потом взглянул на меня и строго сказал: — Вот что, молодой человек, или я вас посажу сейчас же в психиатрическую больницу, где вас через год-два вылечат, или вы немедленно бросите кокаин! Сейчас же!
Он засунул руку в карман моего пиджака и, найдя баночку, швырнул её в окно.
- До свидания! - сказал он, протягивая мне руку. - Больше ко мне не приходите!
Я вышел. Все было ясно."
Вертинский осознал, что ему следует спасаться, необходимо немедленно покинуть гиблую для него Москву. Направление бегства было предопределено временем — на фронт. В это время в разгаре была Первая мировая война.
Первая мировая.
В начале Первой мировой войны Александр Вертинский занялся службой санитаром в госпитале и санитарном поезде №68, присутствуя на хирургических операциях, проводимых известным московским хирургом Холиным. Вертинский выполнял перевязки раненых, читал книги и письма солдатам, а также писал для них письма домой. Его преданность этой работе была настолько глубока, что в этот период он полностью забыл о своих прежних проблемах с кокаином. Он проездил в санитарном поезде Всероссийского союза городов имени Марии Морозовой №68 до момента его расформирования в 1916 году. Всё это время Вертинский занимался перевязками раненых воинов, иногда принимал участие в хирургических операциях. В свободные часы, когда не было раненых, он читал стихи товарищам, исполнял известные песни и романсы под гитару, также как и его брат по милосердию. Тайком же он продолжал писать стихи, которые никому не показывал.
Революция и эмиграция.
Вертинский - "Я не знаю зачем"
После того как Александр Николаевич не примирился с революцией, он решил эмигрировать в Грецию, где оформил себе паспорт и продолжил свою творческую деятельность. В компании таких выдающихся артистов, как Шаляпин, Мозжухин и Анна Павлова, он отправился в гастрольные туры сначала по Европе, а затем в Америке.
"После Парижа трудно восхищаться каким-нибудь другим городом" — писал Вертинский в 1934 году, оказавшись в США. Артиста раздражал внешний "глянцевый лоск" американской жизни, мусор на улицах, пресная, хотя и красивая на вид еда. Вертинский с презрением относился к популярным театральным постановкам, ярким и впечатляющим, которые он называл "вкусом Бродвея". Он сетовал на то, что нельзя было спрятаться от огней рекламы и постоянно включенного радио, звучащего повсюду.
Однако его дебютный американский концерт в «Таун-холле», одном из самых популярных концертных залов в городе, прошел аншлагом и завоевал невероятный успех. Его выступление привлекло внимание таких известных личностей, как Сергей Рахманинов, Марлен Дитрих, Джордж Баланчин и Бинг Кросби. В Нью-Йорке Вертинский также встретил своего давнего приятеля, художника Давида Бурлюка, который к тому времени практически оставил живопись и работал журналистом.
В период с 1923 по 1927 год Вертинский проживал в Польше, где встретил девушку по имени Ирен, которая вскоре стала его женой. Однако их брак оказался неудачным. Затем он перебрался во Францию, а затем в Китай, где вступил во второй брак, и у него появилась дочь. Вертинский продолжал интенсивно трудиться, иногда давая по два концерта в день. В эмиграции его творчество претерпело значительные изменения. Если до революции его привлекали экзотические страны, то теперь в его творчестве появились нотки ностальгии по родине, менялись и герои его песен. Если ранее в его творчестве преобладали капризные дамы, клоуны и бродяги, то со временем артист проявил интерес к обычному человеку и его переживаниям. Его песни стали маленькими балладами, а в 1930-е годы он обратил внимание на творчество советских поэтов.
Вертинский - "Танго магнолия"
Возвращение на родину.
Александра Вертинского всегда тянуло к родине, и он неоднократно обращался в советские представительства с просьбой разрешить ему вернуться, но каждый раз получал отказ в визе. В 1937 году ему было разрешено вернуться, однако без супруги. Вертинский, разумеется, отказался от этой возможности. Ситуация изменилась лишь в 1943 году, когда его возвращение стало символом единства советского народа. В этот трудный период ему разрешили вернуться с семьей, включая жену. Чтобы обеспечить своей семье относительно достойное существование, Александр Вертинский трудился неутомимо, до полного изнеможения. Даже в возрасте 55 лет он устраивал по 24 концерта в месяц. В дуэте с пианистом М. Брохесом за 14 лет он дал более 2 тысяч концертов, проезжая по всему СССР и выступая не только в театрах и концертных залах, но и на заводах, шахтах, в госпиталях и детских домах. Мечтой поэта было приобретение дачи для своей семьи, где можно было бы содержать корову, а хотя бы козу. Для осуществления этой мечты требовались деньги, и в холодную осень 1950 года Вертинский отправился в тур по стране, который впоследствии назвал "Ледяным походом". После войны Вертинский активно снимался в кино, среди его работ были фильмы «Анна на шее», «Заговор обреченных», «Великий воин Албании Скандербег». Заслуги перед отечественным искусством были отмечены в 1951 году Государственной премией СССР. Вертинский продолжал работать до последнего дня и ушел из жизни в1957 году, на гастролях от сердечной недостаточности.