Арбузных дел мастер
"Союз нерушимый" - публикация книги
Привет, пикабу!
Пару лет назад я опубликовал тут первую главу своей книги о киберпанковом СССР (вот она, тёплая беззащитная и толком не отредаченная: Расследование ). Народ затребовал продолжение - и я развернул из этой задумки роман, который позднее получил название "Союз нерушимый" и вот такую обложку:
Время шло и в прошлом ноябре со мной связались представители издательства АСТ с предложением опубликовать книгу у них.
Я согласился и вот сегодня она поступила в продажу)
Вот её новая обложка:
Да-да, я знаю, это готовый клиент для "Поехавших обложек", но это стандарт оформления серии и с ним ничего не поделать)
А вот аннотация:
Отгремели ядерные взрывы, прокатилась по стране ужасающая война и на пепелище, движимые ностальгией по "светлому прошлому" люди воздвигли новый Советский Союз - или, верней, страну, которая им притворялась.
Дворец Советов, компартия, плановая экономика, старые бренды и в то же время - компьютерные сети, кибернетика, полёты в космос, клонирование и роботы.
Этот мир хотели сделать миром Алисы Селезнёвой, но реальность внесла свои коррективы в мечты о всенародном счастье.
И майор КГБ Иванов, кибернетический рыцарь без страха и упрёка, ещё не знал, что ему придётся проверить, насколько нерушим возрождённый Союз "республик свободных".
Хочу ещё раз сказать спасибо подписчикам и всем, кто помогал, комментил и плюсовал. Без вашей поддержки этой книги бы точно не было)
Всегда ваш,
Товарищ Силоч
P.S баянометр ругался на старую обложку, модератор, не бей)
Постмортем
Свежий ветерок летней ночи ворвался в тёмную комнату. Занавески пытались сдержать его и раздувались изо всех сил, притворяясь корабельными парусами, но проиграли - и тёмная комната мгновенно наполнилась запахами свежескошенной травы, тумана, отцветающей сирени и совсем немного - расположенной неподалёку конюшни.
Ветер промчался по комнате, полистал страницы лежавшего у окна древнего фолианта в деревянной обложке, позвенел сложными амулетами из стекла, хрусталя и кристаллов, раскачал висевшие на нитках под потолком пучки горьких трав. Заигравшись, он ворвался было внутрь белеющего на полке с книгами человеческого черепа и даже посвистел в пустых глазницах, но быстро отшатнулся и испуганный исчез.
- Хэть! - за подоконник уцепились ладони. - Сейчас...
Кряхтение, сопение и прочий оркестр звуков, которые обычно издаёт человек, очень не желающий быть услышанным. Ладони напрягаются, пальцы бледнеют, кажется, ещё чуть-чуть — и их владелец…
Нет.
Не получилось.
Руки соскользнули и, царапнув ногтями по дереву, скрылись за окном.
Шипение.
Негромкое: «Ай-й-й».
Вторая попытка. Более удачная - возможно благодаря тому, что в этот раз кряхтения и тяжёлого дыхания было куда меньше. Свет нарождающейся луны и звёзд заслоняет огромная чёрная тень, в комнате становится совершенно темно, и судить о происходящем можно лишь по звукам. Шорох ткани, сдавленное сипение, скрип дерева, шелест бумаги… Громкий звон разбитого стекла.
Ругательство.
В коридоре послышались шаги — быстро приближающийся цокот каблучков по деревянному полу.
- Вот ты и попался, - язвительно заметил голос в темноте. Где-то в районе изголовья кровати сверкнули два маленьких зелёных глаза.
- Тише!.. - зашипел второй голос, принадлежавший ночному любителю лазать в окна. Фигура пригнулась как можно ниже, стараясь слиться с полом.
Отворилась дверь — и свежесть летней ночи моментально сменилась невыносимым запахом формалина, перебитого тяжёлыми духами.
- Тальф! - позвали шёпотом. - Тальф, ты здесь?
Тёмный силуэт (а это был именно Тальф) замер, потому что домоправительница Эльма, чья высокая, строгая и тонкая фигура маячила на пороге, хоть и обладала прекрасным ночным зрением, но не могла видеть живые объекты, если те оставались неподвижны. У оживлённых магистром Гринвиндом слуг попадались разные отклонения: оно и неудивительно, ведь после смерти тела начинали стремительно и разнообразно разрушаться, но конкретно это нарушение Тальф считал очень полезным.
- Да, я тут, - отозвался человек в чёрном и показательно зевнул.
- Я слышала, как что-то разбилось!
Секундное замешательство.
- Наверное, силурийская трубка скатилась. Я оставил её на столе. Завтра уберу.
- Если бы я могла пройти, то убрала бы всё прямо сейчас, чтобы ты не забыл о ней и не порезался утром.
Время шло, за окном громко стрекотали сверчки, призрак садовника тихонько подвывал какую-то песенку во время работы, ответа на намёк домоправительницы не было.
Эльма потопталась на месте. Пучок волос на её макушке забавно трясся, когда она вглядывалась в темноту светящимися зелёными глазами и топталась на пороге, не в силах его переступить. Ещё бы, мел из карьера на Белом озере, толчёный розовый кварц и немного розмарина надёжно охраняли комнату Тальфа от вторжения.
Если бы не они, бывшая любимая фрейлина королевы (а потом и не менее любимая фрейлина короля) не дала бы юноше никакого житья. Что-что, а подбирать слуг магистр Гринвинд умел, хоть и доводил до паралича дворцовую прислугу, когда во время визитов говорил нечто вроде: «Вы прекрасный садовник, этот куст – просто произведение искусства! Кстати, как вы себя чувствуете?»
Не дождавшись ответа, Эльма пробормотала себе под нос: «Несносный мальчишка», тихонько закрыла за собой дверь и простучала обратно в комнату, где проводила всё свободное время, стоя в тёмном углу и таращась мёртвыми зелёными глазами на портрет молодого Императора.
- Несносный мальчишка, - передразнил Клаус. Почти не тронутый тлением крыс с чёрной спинкой и белыми боками зевнул маленькой пастью с длинными зубами и потянулся, расправляя длинный голый хвост. - Даже в моё время так не говорили, - грызун умыл передними лапами роскошные усы. - Ну рассказывай, коли разбудил. Кто она? Юна, свежа и прекрасна, как цветок? Её талия тонка и изящна, как виноградная лоза? Её перси тяжелы и сладки, как...
- Её зовут «Практическая некромантия», - Тальф откинул капюшон, снял накидку и тут же лишился двух третей своей ширины и солидности. - И «Всё пошло не так».
- И почему я не удивлён?.. – ухмыльнулся крыс. – А среди её имён нет «Убегание от горожан»?
Молодой человек очень активно, но безрезультатно пытался нашарить на столе спички. Под подошвами его сапог хрустели осколки тонкого стекла невероятно дорогой силурийской трубки – и этот хруст отдавался болью в юном сердце.
- Сегодня обошлось, - пробормотал юноша. «Убегание от горожан» была его любимицей. С ней они провели множество незабываемых жарких минут, когда сердце замирало в предвкушении встречи с чьими-то вилами, а во всём теле вдруг просыпались необычайная лёгкость и невиданная прыть.
Несмотря на то, что некромантия уже много столетий не была под запретом, горожане всё равно относились к магам с подозрением и были склонны считать, что если человек в балахоне сидит ночью на могиле прадедушки, то ему нужен именно прадедушка, а не, скажем, могильные черви. Нет, существовали, конечно, и лицензии, и официальные разрешения Ковена, но жители предпочитали сперва как следует отоварить ночного копателя чем-нибудь тяжёлым, чтобы не убежал, и только потом выяснять, что он делает и по какому праву.
Проскребла и зашипела сера, непроглядную тьму подчеркнул маленький огонёк, который мгновение спустя переместился в масляную лампу, за стекло, заляпанное отпечатками пальцев.
Едва появилось хоть какое-то освещение, Тальф принялся бесшумно метаться по захламлённой комнате, открывая и закрывая шкатулки и сундучки, и осматривая все горизонтальные поверхности, заставленные и заваленные всякими странными приспособлениями, большинство из которых были стеклянными и спиралевидными. Наконец юноша замер, звонко хлопнул себя по лбу и бросился к полке, уставленной баночками, склянками и флаконами. На тонкой дощечке, висевшей едва ли не под самым потолком, их теснилось несколько десятков: разных размеров, форм и цветов, с рукописными этикетками, привязанными на бечевку. Юноша перебирал их, приглядывался и неразборчиво бубнил себе под нос: «Не то. Опять не то. О! Вот где она была всё это время!.. Снова не то. Да где же?..»
Единственная интересовавшая его склянка, как это обычно и бывает, куда-то запропастилась. Тальф пренебрёг главным правилом спешащего человека: никогда не показывать нужным вещам, что ты куда-то торопишься.
На полу зашелестела ткань: крыс спрыгнул со стола и топтался по накидке, принюхиваясь и попискивая от удовольствия:
- Ничего себе! Цветы, лимон… А это что? - крыс на мгновение задумался, не прекращая активно шевелить носом. - Что-то свежее, растительное. А! Бергамот!
- Поздравляю, - пробормотал Тальф. «Да где же она, чёрт побери?» - Ты почти определил состав сегодняшнего зелья. Разве что забыл жабьи глаза и розмарин.
- Во-первых, запах духов прекрасной юной девицы от запаха твоих мерзких зелий я смог бы отличить и будучи живым, - оскорбился Клаус. - А во-вторых, розмарин я не упоминал, потому что ты и так весь им провонял, - в подтверждение своих слов крыс чихнул и потёр нос лапками.
Клаус был прав. Опыт старого гусара, которым он был при жизни, вкупе с обонянием крысы, в чьём теле он оказался из-за ошибки Тальфа, легко раскусили нехитрый обман. Верней, не обман даже, а полуправду: юноша действительно был на кладбище и действительно ходил туда, в том числе и за могильными червями, а вот с кем он это делал - уже другой вопрос.
Жозефина, в отличие от других знакомых Тальфу девушек, совершенно не боялась ночных погостов, и молодой человек иногда задумывался почему. Передался ли ей бесстрашный нрав предков, заполучивших трон в те далёкие времена, когда главным инструментом политической борьбы была секира? Или, возможно, её успокаивало присутствие пары десятков королевских гвардейцев, чьи усищи ненавязчиво торчали из-за каждого дерева, куста и могильной плиты?
Она всегда сама напрашивалась пойти с Тальфом, чему тот только радовался: лишние руки в его деле никогда не мешали. Подержать что-нибудь, понести запасную лопату, стащить с королевской кухни целый куст розмарина, которого постоянно не хватало, отвлекать самопроизвольно пробудившегося мертвяка, пока Тальф судорожно листает книгу в поисках подходящего изгоняющего заклятья… А гвардейцы - да и чёрт бы с ними, с гвардейцами. Пока они делают вид, будто их не существует, а Тальф не пытается покуситься на честь наследницы престола, всё будет в порядке.
Хотя, кто и на чью честь скорее покусится - это ещё большой вопрос, потому как Жозефина, которая вовсе не была нежным и прекрасным цветком, манерой поведения иногда пугающе напоминала Клауса.
- Давай помогу! – подал голос крыс и тоненько пискнул, когда юноша, только и ожидавший этого предложения, подхватил зверька, посадил на ладонь и занёс её над полкой с зельями.
- Известь, Мёртвая кислота и можжевельник!.. – прошептал Тальф. – Ищи!..
- Ого, - удивился крыс. – Кого ты там пробудил, древних богов?.. – нос снова быстро-быстро задёргался, усы заходили ходуном. Секунда текла за секундой, Тальф волновался всё сильнее. Наконец Клаус чихнул и опять принялся тереть нос. – Ох, ну и вонь… Смотри вон там, в дальнем углу. Кажется, белый флакон из-под духов мадам Савари.
Тальф двумя пальцами бесшумно выудил нужный сосуд, со всех сторон плотно стиснутый собратьями, и прочитал этикетку.
- Точно! Оно! Спасибо!
Клаус не успел спросить: «Так кого же ты, чёрт побери, пробудил?» - как вновь очутился на кровати, а Тальф подхватил накидку, забрался на стол, свесил ноги из окна, извернулся, повис на руках – и с головой нырнул в тёплую летнюю ночь.
Счёт шёл на секунды.
Тальф быстрым шагом пересёк притихший сад с полупрозрачным садовником и припустил изо всех сил по тёмной улице, стараясь не ступать на подозрительно тёмные участки дороги. В багровое небо утыкались чёрные силуэты зловещих кинжально острых башен, вырастающих из тяжёловесных громадин не менее зловещих особняков.
- Куда бежишь, Тальф? - в буквальном смысле замогильным голосом поинтересовался кто-то из-за забора, но молодой человек жутко опаздывал, поэтому лишь махнул рукой в ответ.
Где-то совсем рядом шумела бесконечным праздником и сверкала оранжевыми электрическими колбами центральная улица Гримхельма, что поднималась в гору до самого королевского замка, но стоило зайти за нарядные фасады и углубиться в район особняков всего на пару сотен метров - и загулявший столичный житель рисковал свернуть шею в совершенно диком овраге, где разве что волки не водились.
Тальфу нужно было именно туда: пройти между двумя каменными заборами размером с крепостные стены, там несколько раз поскользнуться и споткнуться о гнилые деревяшки, затем спуститься по крутому склону, хватаясь за кусты и высокую траву, на дно оврага, попытаться перепрыгнуть шумный ручеёк (обязательно наступить в него и зачерпнуть ледяной воды через дырку в сапоге), обогнуть здоровенный куст опьяняюще ароматной черёмухи, перешагнуть вросшую в землю ограду из замшелых камней — и оказаться на старинном кладбище.
Разумеется, до него можно было добраться и другим путём: как-никак, древний погост, стиснутый с трёх сторон стенами и заборами, располагался почти в самом центре разросшегося за столетия Гримхельма. Но для этого нужно было сделать крюк в три квартала и заходить через центральную аллею, охраняемую сторожем, который успел хорошо запомнить лицо Тальфа и то, что от его ночных визитов не следует ждать ничего хорошего.
Все кладбища в мире устроены одинаково: чем ближе ко входу, тем аккуратнее всё выглядит. Кресты вытягиваются по стойке смирно, склепы идеально оштукатурены, дорожки выметены, ограды сверкают свежей краской. Всё готово к встрече важных гостей, всё подтянуто-отчищено-напомажено, как на строевом смотре или в доме тиранической старушки, для которой главное - мнение гостей и соседей.
Но чем дальше, тем больше окружение расслабляется. Кресты позволяют себе встать поудобнее, а дорожки, могилы, ограды и склепы меняют парадные мундиры на домашнюю одежду — лишайники, плесень, ржавчину и бурые прошлогодние листья. Тальф же вошёл с самого дальнего конца кладбища, где мало что напоминало о том, что это вообще за место: невысокий лесок, густые заросли крапивы, ноги путаются в высокой мокрой траве, вместо могил - невысокие холмики, а от груд позеленевшего камня, которые давным-давно были величественными усыпальницами, тянет сыростью и болотом.
Тальф углубился в лесок и пробежал, тяжело дыша и спотыкаясь, по следу из примятой травы.
В иное время он бы обязательно заблудился в темноте, но сейчас путь был ясен как никогда - надо было лишь идти к яркому сиянию. Ослепительные лучи тонкими серебристыми нитями пробивались сквозь листву, а в них переливались мириады беспорядочно мечущихся частичек, словно кто-то чихнул в банку с блёстками.
Наконец Тальф замер, предусмотрительно спрятавшись за кустом. Его ноги промокли, накидка потяжелела и тянула вниз, а ко лбу прилипла паутина - ни капли героизма, ни грамма пафоса, ни градуса уверенности в себе.
Пока он бегал туда-сюда, прятался от Эльмы и искал зелье, в его сознании не было места сомнениям, зато сейчас, стоило остановиться, они опомнились, накинулись на юношу и принялись его грызть.
“Может, надо было позвать на помощь?”
“Может, и надо было”, - ответил Тальф сам себе.
А может и нет. Вернейшим средством от порождений потустороннего мира всегда был мрачный мужик с серебряным мечом, но такого поблизости не водилось, а лишний десяток дуболомов со шпагами и пистолетами смог бы навредить Невесте так же, как кусок сочной вырезки навредил бы голодному уличному псу. Так что зелье, которое Тальф нёс с собой, оставалось лучшим из доступных средств. Кстати, где оно?
Молодой человек сунул ладонь в сумку, пошарил там и почувствовал себя так, будто заполучил за шиворот ведро ледяной воды. Пропало!
А, нет. В следующее мгновение ладонь сомкнулась вокруг прохладной склянки, и юноша сделал один из самых долгих выдохов в своей жизни.
Осторожно выглянув из укрытия, Тальф увидел, что за время его отсутствия ситуация мало изменилась.
Посреди кладбища, окружённый замшелыми руинами древних усыпальниц, рос дуб. Невероятно огромный дуб, дуб, в сравнении с которым все остальные дубы казались не такими уж и дубами. Для того, чтобы описать его, потребовалось бы несколько страниц, заполненных эпитетами, призванными показать, каким он был корявым, мрачным, уродливым и контрастирующим со всем вокруг. Это дерево помнило и первых жрецов, которые совершали у его корней дикие варварские обряды, и первых лицензированных некромантов, которые совершали те же обряды, только в менее странной одежде, со скучающим выражением лица и без последующих оргий.
И сейчас у подножия этого древнего исполина, накрывшего кладбище своей кроной, разливался свет настолько яркий, прекрасный и чистый, что у стороннего наблюдателя не осталось бы никаких сомнений - перед ним абсолютное зло, потому что лишь у абсолютного зла хватило бы нахальства напялить на себя такие безупречно-непорочные одежды.
Свет этот исходил от белого платья призрачной безликой девушки с длинными волосами, которые красиво и плавно развевались в воздухе, словно водоросли, подхваченные подводным течением. Из этого же платья произрастали ленты полупрозрачного тумана, подозрительно напоминающие щупальца как своей формой, так и тем, что некоторые из них обвивали зависших над землёй гвардейцев и очень недовольную Жозефину, которая упрямо пыталась вырваться несмотря на то, что Тальф строго-настрого запретил ей это делать.
Щупальца размером поменьше оплетали ветви дуба и тянулись к другим деревьям, едва заметно пульсируя и поблескивая в высокой траве.
Девушка, изгибаясь как змея, легко и грациозно скользила в воздухе от гвардейца к гвардейцу, заглядывала в их белые глаза, касалась бледными ладонями посеревших и осунувшихся лиц и долгими страстными поцелуями впивалась в тёмные, почти чёрные губы. В эти моменты из глаз и рта очередного красномундирного громилы вырывалось нечто, похожее на пар, а в голове Тальфа звучал негромкий женский стон, с помощью которого можно было объяснить понятие “сладострастный” тем, кто не был с ним знаком.
- Пошли на кладбище, Тальф, - пробубнил молодой человек, передразнивая Жози, которая в этот момент изо всех сил брыкалась и пыталась укусить туман. - Вызовем мертвяка, поболтаем…
Парой часов ранее они с принцессой собирались вызвать дух какого-нибудь мертвяка подревнее и поболтать о старых временах. Для Тальфа это было полезной практикой, а для авантюристки Жозефины - развлечением. Кто же знал, что вместо безобидного призрака появится жуткая тварь?
Обычно дикие привидения сидели себе спокойно в заброшенных зданиях и лишь изредка подвывали, отпугивая мародёров и искателей приключений - потому что сами побаивались неадекватных живых, от которых можно было ждать любой гадости. Некоторых духов даже удавалось приручить - и садовник в доме магистра Гринвинда - тому пример. Но попытка приручить Невесту не привела бы ни к чему, кроме медленной и болезненной смерти, смягчённой каким-нибудь блаженным наваждением. Потому что у Невест не было разума - только неизбывная тоска без конца и края, чёрный холод в душе и неутолимая жажда любви и тепла. Причём отсутствие разума было не наказанием как это обычно случалось, а наградой, единственным, что могло облегчить участь несчастной души, с которой при жизни произошло нечто, чего не хотелось знать, чтобы сохранить здоровый сон и веру в людей.
Для начала - защитный круг.
Выбрав участок почище, юноша быстро высыпал на землю весь оставшийся у него толчёный кварц. Круг получился отличный: чаще всего было достаточно лишь обозначить линию, но Тальф решил, что в нынешней ситуации лучше перебдеть, чем недобдеть, и насыпал кристаллов от души, с горкой.
Теперь печать.
Из сумки появился свёрнутый кусок холстины, который молодой человек расстелил на на траве рядом, стараясь не слушать, как в его голове девичий голос жарко шепчет: “Я так скучала по тебе!.. Иди ко мне скорей, любимый, я не могу больше ждать ни секунды”. В полутьме можно было заметить, что на ткани вышита сложная печать — сплошь углы, круги и тревожно знакомые символы, взгляд на которые вызывал странное беспокойство: постоянно казалось, что буквы шевелятся и видоизменяются, стоит лишь отвести глаза, но ведь нитки на ткани шевелиться не могли по определению, верно?..
Ну и наконец-то зелье. Самое сильное из тех, что были у Тальфа.
Молодой человек крепко сжал в ладони прохладную склянку и собрался приступить к изгнанию, как вдруг услышал, что один из гвардейцев захрипел. Невеста застонала и сыто заурчала, а здоровяк несколько раз дёрнулся, словно в припадке, но вскоре замолчал и обмяк.
“Опоздал!” - мысленно взвыл Тальф и бросился к ближайшему щупальцу тумана, которое обвило старую высокую берёзу с почерневшим у земли стволом. В сапогах мерзко захлюпало, паутинку никак не получалось смахнуть, а накидка цеплялась за всё подряд, будто не желая приближаться к призраку, но некромант этого не чувствовал - все его мысли и ощущения были сосредоточены в ладони, которая стискивала гладкий стеклянный пузырёк. Юноша нёс его в вытянутой руке, как собственное пламенеющее сердце.
- Ай! - увернуться от щупальца, которое почуяло живую душу и потянулось к Тальфу. - Ой!..
Снова хрип - от смертельного поцелуя задёргался ещё один гвардеец.
Трясущимися от холода и напряжения руками Тальф откупорил пузырёк с зельем, зачем-то понюхал его (большая ошибка) и вылил буквально пару капель на щупальце. Жидкость, попав на эфирное тело призрака, засветилась синим и принялась расползаться по туману, как клякса по бумаге.
Молодой человек возликовал.
У плана Тальфа, как и у любой импровизации, хватало слабых мест. Например, печать на ткани легко могла не сработать, но юноша решил использовать именно её, потому что расчищать участок земли от травы и мусора, два часа рисовать печать, а потом обязательно ошибиться в какой-нибудь мелочи — было слишком долго и также не давало стопроцентной гарантии. Также могло не сработать зелье - и тут на одно “почему” могло быть десять тысяч “потому что”, ведь всё, касающееся призраков, было таким же ненадёжным и зыбким, как они сами, состоявшие из невесомой энергии и пары грамм эктоплазмы.
Вернувшись бегом к печати и мысленно молясь всем известным богам, чтобы Невеста больше никого не успела выпить досуха, некромант разгладил ткань (Нет, она точно шевельнулась! Та буква, похожая на мерзкого паука с длинными ногами, вы видели?!), и вылил ещё несколько капель в самый центр. Сердце Тальфа на секунду остановилось в ожидании провала, но нет - попав на ткань, капля начала кататься по ней, будто по промасленной, и также тускло засветилась.
Одним длинным прыжком юноша запрыгнул в круг и замер в предвкушении.
Очень долгое мгновение не происходило абсолютно ничего, а затем над кладбищем прокатился громкий звук, напоминающий скрип старых ворот, многократно отражённый эхом в колодце. В следующую секунду Невеста дёрнулась, как кошка, которую кто-то сильно потянул за хвост. Она повернула голову и, хотя глаз на лице призрака не было, молодой человек всеми сведёнными в ужасе внутренностями почувствовал, что Невеста безошибочно нашла его взглядом.
Огромный дуб затрясся. Впечатление было такое, словно крыша громадного собора заходила ходуном из-за урагана.
Берёза, обвитая щупальцем, отчаянно захрустела, а все остальные призрачные конечности в доли секунды втянулись обратно в платье. Гвардейцы пришли в себя и с одновременным тоскливым “А-а-а!” сырыми мешками свалились на землю. Следом за ними с выражениями, которые юной леди не стоило не то, что произносить, но даже знать, рухнула Жозефина.
Туманное щупальце вытянулось в струну, край которой быстро засасывало в центр алеющей в темноте печати. Невесту притянуло к земле и потащило, но она, не желая сдаваться, хваталась призрачными пальцами за траву, деревья и землю, в которой оставляла глубокие борозды.
Тальф успел обрадоваться, что всё прошло относительно спокойно - и тут же пожалел об этом, потому что привидение быстро сообразило, кто во всём виноват, и кинулось к молодому человеку. Кинулось - и разбилось в клочья о невидимую стену. Взвыло, заревело, застрекотало, обвило защитный круг нестерпимо яркими обрывками света. Чудовище всё крепче сжимало искрящий и скрипящий воздух вокруг Тальфа, который стоял ни жив ни мёртв, зажмурившись и стараясь не думать о том, что на расстоянии локтя от него беснуется жуткая тварь.
Обвитая привидением берёза переломилась, и громадное дерево начало заваливаться, громко треща и тревожно шелестя кроной, прямо на Тальфа, который из-за шума открыл глаза и застыл, глядя, как на него надвигается огромное зелёное нечто.
Хватило половины мгновения, чтобы юноша пришёл в себя, отчаянным прыжком преодолел такое расстояние, какое ни за что бы не преодолел бы в спокойном состоянии, и припустил прочь изо всех сил, скользя, спотыкаясь, видя перед собой собственную тень и понимая, что за спиной к нему изо всех сил рвётся сгусток злого света, хватающий землю у его пяток длинными острыми пальцами.
Берёза рухнула, погребая под собой печать и останки призрака, а Тальф споткнулся, подвернул ногу, вскрикнул и покатился кубарем по земле, царапаясь и зарабатывая синяки.
Яркий свет померк.
На кладбище установилась такая тишина, что лежавший в сырой траве юноша, не веря собственным ушам, пару раз зевнул, проверяя, не оглох ли.
- Тальф! - в предрассветной полутьме к нему ковыляла Жозефина — вся в грязи и листьях, простое серое платье порвано, на веснушчатой щеке зелёный след мха. Круглое лицо растеряло последние крохи благородства. - Ты идиот! - в груди молодого человека что-то провалилось: разгневанная Жози для него была куда страшнее любого призрака. - Ты же говорил, что всё проверил! - принцесса, фигуру которой можно было охарактеризовать как "крепко сбитая", подскочила к юноше, одним резким движением поставила его на ноги и собралась отправить обратно ударом под дых, но Тальф, давно изучивший повадки подруги, машинально увернулся.
- Жози, я… - "Сейчас будет пощёчина". - Я проверил и перепрове… - "Теперь коленом в пах". - Кто же знал, что это могила де… - "Сейчас снова пощёчи… Ай!"
Принцесса явно учла предыдущие ошибки.
Молодой человек осел на подозрительно длинную кочку, держась за живот и стараясь втолкнуть в лёгкие воздух. Жози нависала над ним невысоким разбуженным вулканом.
- Да послушай же! - просипел наконец некромант. Где-то рядом пыхтели и вполголоса ругались гвардейцы, которые пытались найти свои пистолеты и шпаги. - Я понятия не имел, что восстанет Невеста! И это ты сама выбрала могилу!
- И что?! - одновременно парировала и перешла в наступление принцесса. - Ты должен был предвидеть! Ты должен быть знать!.. - Жозефина стояла, крепко сжав кулаки, и слегка пританцовывала на месте от гнева, а затем из неё как будто вытащили позвоночник: девушка неожиданно обмякла и плюхнулась рядом.
На какое-то мгновение Тальф забеспокоился: ему показалось, что Жозефина положит голову на его плечо, прильнёт или возьмёт за руку в поисках поддержки, но принцесса лишь тяжело дышала, не делая никаких попыток сблизиться.
- Это перестаёт быть весело, - сказала наследница трона спустя пару мгновений и стерла со щеки кусочки мха. Верней, размазала их ещё сильнее.
Тальф помедлил с ответом:
- А разве оно когда-то было?
- Было, - хихикнула принцесса. - Когда скелет ухватил тебя за мантию и не отпускал, а я бегала вокруг и тебя вытягивала.
Тальф вспомнил тот случай и поёжился:
- Да уж. Веселее некуда.
Гвардейцы тормошили своих сослуживцев, что лежали на земле без движения.
- С ними всё будет в порядке?.. - спросила Жозефина.
Юноша лишь скривился:
- Конечно нет. Невеста выпила из них все силы. После такого не живут.
Принцесса выругалась:
- Вильгельм нас прибьёт.
- Не нас, а меня, - усмехнулся Тальф. - Ты-то наследница… Ладно, что-нибудь придумаю. Не впервой. В конце концов, это сам Вильгельм их послал за нами шпионить.
Тальфу стоило определённых усилий умолчать о том, что парой недель ранее тот же самый первый министр Вильгельм прислал в дом магистра Гринвинда группу солдафонов. Они вызвали юношу во двор и обступили со всех сторон, после чего один из них (судя по облезлой позолоченной нашивке и самым большим в группе усам, капрал) навис над перепуганным Тальфом, ткнул ему в грудь пальцем толщиной с черенок от лопаты и, воняя луком, произнёс долгий монолог о пестиках и тычинках, которые никак не должны встретиться, иначе Тальфу все пестики с тычинками поотрывают именем короля. Напоследок, видимо, для пущего усвоения, красномордый громила отвесил молодому человеку хорошую затрещину, из-за которой у него потом полчаса звенело в левом ухе.
Какое-то время некромант и принцесса наблюдали за тем, как гвардейцы оттаскивают мертвецов в сторону, кидая в сторону Тальфа ненавидящие взгляды.
- Пока ты со мной, тебе ничего не сделают, - заметила Жози, прочитав мысли молодого человека.
- Спасибо, - поблагодарил он принцессу.
Ненависти гвардейцев в свой адрес он решительно не понимал. Умерли и умерли, с кем не бывает? Этих-то громил оживляют за счёт казны, с душой и памятью, а такое далеко не каждому в королевстве по карману. В конце концов, если бы гвардейцы боялись умереть, то не любили бы так дуэли, из-за которых столичный полк почти наполовину состоял из покойников.
- Пойду, - поднялась Жозефина. - Что ты будешь делать завтра?
- Много всего, - уклончиво ответил Тальф, и, к счастью, принцессу это устроило.
Ей было вовсе не обязательно знать, что завтрашний день грозил стать самым важным за последние годы. И самым провальным, учитывая, что молодой человек до этого не спал почти двое суток.
Магистр Гринвинд впервые за долгие месяцы открыл глаза и призвал Тальфа к себе.
То, что не убивает - глава 21
Продолжение истории, начало вот здесь: https://pikabu.ru/story/kontrakt_5700791
21.
- У тебя тут вообще есть еда, кроме батончиков? - поинтересовался скаут. - Хотя бы пицца? Пиздец, как ты ещё не сдох от такой кормёжки?
- Сам не знаю, - голова кружилась, перед глазами всё плыло. Я не был уверен, на самом ли деле Эрвин тут или это очередная галлюцинация.
- А вода где? - он ходит как у себя дома, везде заглядывает, всё рассматривает и жутко меня раздражает. - А? Тут? В ведре?.. Фу нахуй! - металлическая крышка с грохотом падает обратно. - Фу! Твою ж мать, Маки!
Мой смех слабый-слабый, будто я сейчас отдам концы. Впрочем, это не такая уж и метафора. Башка как огромный раскалённый шар. Солнце, только пустое внутри.
- А, канистра… Вода в канистре? Или там ещё какая-нибудь вонючая дрянь? Маки, говори, тебе нужно много пить!
- Да, в канистре. Белая. В углу.
- Ага, вижу, - бульканье и журчание. - На! Мне в губы тыкается пластиковая кружка, из которой в глотку выливается отвратительно тёплая и маслянистая вода. Кашляю. - До дна! До дна, я сказал!
Похоже, не галлюцинации. Хотя полной уверенности по-прежнему не было.
- Зараза... - отплёвываюсь. - Утопить меня хочешь?
- Не расслабляйся, - продолжает Эрвин. - Сейчас дам тебе жаропонижающее и…
Таблетки! Точно! Вот почему мне так тяжко. Когда я пил их в последний раз?.. Кажется, давненько. Запускаю руку в карман:
- Давай сюда воду.
- Ага, сейча… Маки, какого?! - сильная ладонь выбила у меня из рук пластиковую баночку, которая упала на бетонный пол и красивым веером выбросила из своего нутра белые таблетки. - С ума сошёл? Я не для того тебя искал, чтобы ты опять закинулся и пошёл крушить всё подряд.
- Как ты вообще меня нашёл?.. И дай мне сюда грёбаную таблетку, а то череп сейчас лопнет! - каждое слово вызывало жуткие спазмы в мозгах. Я потянулся к белым кругляшкам, лежавшим на грязном полу, но застыл, осознав, насколько опустился.
- Никаких таблеток! - первый вопрос был начисто проигнорирован. Эрвин потоптался по стимуляторам, превращая их в грязный порошок. - Кроме тех, которые от температуры. На!
- Иди в жопу, - я отмахнулся от ладони, но Эрвин насильно разжал мне челюсти и запихнул лекарство в пасть. - Фука ты!
- Не за что, - ухмыльнулся Эрвин.
- И всё-таки - как ты меня нашёл? - от воды и впрямь стало легче. Немного, но легче. Правда появилась тошнота.
- Ага, так я тебе и сказал.
- Окей, - пришлось пока примириться с таким вариантом: просто не было сил на препирательства. - В таком случае зачем? На что ты надеешься?
- А ты разве не помнишь? - скаут захлопал глазами. - Мы помирились.
- Пиздишь, - огрызнулся я.
- Ага, - легко согласился Эрвин. - Но теперь-то мы точно будем друзьями. После того, как я заявился тебя спасать.
- Не нужно мне никакое спасение. Тем более от тебя. Пошёл вон.
- Маки, не будь капризной сучкой! - поморщился Эрвин. - Бескорыстную помощь надо принимать с благодарностью.
- Не думай, что я совсем мозги потерял! - любое напряжение голоса давалось с большим трудом, но спорить с бывшим напарником не повышая тона я не мог. - Я помню, о чём мы с тобой говорили. И повторяю, твоя помощь мне не нужна. Проваливай.
- Ладно-ладно, давай так: это не помощь, а задаток. Теперь я тебя прошу о помощи. И готов достойно отплатить. Окей?
Это было интересно, но я слишком хорошо знал Эрвина, чтобы поддаться на очередную уловку.
- Не окей.
- Давай объясню, в чём дело, - скаут ожидаемо пропустил мои слова мимо ушей. - У нас с тобой сейчас одна цель. Ты хочешь найти мудаков, которые на нас охотятся, я тоже хочу это сделать. Моя затея сделать всё красиво и изящно провалилась, потому что…
- Потому что не удалось меня сдать, я помню, - съязвил я.
- ...потому что провалился мой план, частью которого было ПРИТВОРИТЬСЯ, будто я тебя сдал. Почувствуй разницу.
- Нет!
- Маки, мне нужен союзник. И тебе он нужен. Теперь-то ты перестал страдать хернёй, и мы сумеем вдвоём…
- Нет!
- ...как два равноправных партнёра сделать то, чего не можем по отдельности.
- Говорю же, нет! - выкрикнул я так, что в глазах потемнело. В правый висок словно вонзили раскалённую отвёртку. - Я не хочу даже видеть твою рожу. Уходи и больше не появляйся.
Пауза.
- Значит, вот так? - скаут навис надо мной, скрестив руки на груди.
- Да! Так! - запоздало промелькнула мысль, что я валяюсь тут ослабленный и неспособный сопротивляться.
- Хорошо. Договорились, - бывший напарник повернулся (я мысленно выдохнул) и направился в ту часть подвала, где располагались стол, канистра и пакет с батончиками.
- Эй! - позвал я, будучи не в силах повернуть голову, чтоб разглядеть, что он там делает. - Ты что там?.. Эрвин!
На пол возле моего левого уха с металлическим стуком опустилось нечто - и я с ужасом увидел белое эмалированное ведро.
- Мы будем сотрудничать?
- Иди нахер! - злобно выплюнул я. - Ничего мы с тобой не будем!
- И ты хочешь, чтобы я ушёл? - прищур и уверенность, с которой скаут задавал этот вопрос, наводили на мысль, что он с подвохом.
- Да! Хочу! Вали отсюда!
- Тогда-а, - протянул Эрвин, - я возьму с собой крышку этого ведра. На память о нашей дружбе.
- Ты не посмеешь, - прошипел я.
- Тебе что, жалко? - скаут прижал руки к груди в притворном потрясении. - Скотина неблагодарная! Я ему и воды, и таблетки от жара, а он... Нет, я точно ухожу. С крышкой.
Меня прошиб холодный пот от осознания, что я ещё какое-то время не смогу подняться и буду вынужден лежать рядом с… этим.
- Нет, ты оставишь крышку!
- Нет, не оставлю, - передразнил Эрвин. - Маки, богом клянусь, если ты откажешься помочь мне, я заберу её и брошу тебя лежать и нюхать всё, что ты наделал за эти десять дней!
«Десять дней?!» - с ужасом подумал я.
Выбор, конечно, сложный. С одной стороны, согласиться, пусть и притворно, стать союзником неадекватного придурка, который меня едва не угробил, а с другой… Чёрт.
- Ладно, мы можем что-нибудь придумать, - я постарался сохранить максимум пространства для маневра. - Выкладывай, чего тебе надо.
- Да того же, чего и тебе, - скаут расплылся в довольной улыбке. - Найти гадов, оторвать пару рук, продырявить пару тушек. Обычное дело. Вижу, ты даже проводил расследование.
- Да, я уже близок, - кивок усилил головокружение так, будто меня положили на карусель.
- Я бы так не сказал, - усмехнулся Эрвин.
- А я бы сказал. Я вышел на… Этих. Как их? - странное чувство — словно попробовал пошевелить конечностью, которой нет. Я точно знал, что у меня была информация, но при попытке выудить её оказалось, что память абсолютно пуста. - Э-э-э...
- Ага. Вот и я о том же, - понимающе кивнул Эрвин. - Это побочный эффект твоих таблеточек, кстати.
Я тихонько выругался и добавил:
- Ничего. Думаю, по фото и схемам можно всё восстановить.
- Ну-у-у… - выражение лица скаута говорило «Это вряд ли, приятель». - Я вижу тут пару этикеток от бутылок, портрет Нельсона Манделы, надписи кровью и… кхм, содержимым ведра. А нити - ну, знаешь… Как, например, связаны Блю Ай Фармасьютикалс с Манделой?
Пауза, в течение которой я безуспешно старался запустить заржавевшие мозги.
- Не знаю, - сдался я, когда понял, что вообще ничего не помню. - Но в этом должна быть какая-то логика. Совершенно точно.
- Уверен, что есть, но нам-то от этого не легче. Я засниму всё, может, потом разберёмся.
Пока напарник тщательно рассматривал и фиксировал схему, я заскучал и попробовал встать, но скаут заметил это и прикрикнул:
- Не вздумай! Лежи, не двигаясь. Сейчас я тебе капельницу поставлю.
«Не очень-то и хотелось», - подумал я и решил развлечься единственным доступным сейчас способом: смахнуть накопившиеся оповещения, чтоб красный значок не маячил слева-внизу, привлекая внимание. Последнее сообщение гласило, что включено приглушение болевых ощущений: моё мясо терзала жесточайшая абстиненция, и без кибернетических штук я бы сейчас, скорее всего, корчился и орал на весь город.
Напарник убрал ведро, заменив его капельницей (оставалось только догадываться, откуда он её взял), надавил ногтем на предплечье, выщёлкивая встроенный в вену катетер, и вставил иглу. Анализатор опять завис и предложил обновить драйвера.
- Пока я не залью в тебя цистерну лекарств, мы никуда не пойдём. Благо время есть. Тебе там ничего не приходило?
- Эм-м… Что ты имеешь в виду? - насторожился я.
- Отбивка от системы безопасности. Или ты и этого не помнишь? - удивился скаут. - Странно. Ты же тут устроил настоящий Форт-Нокс.
- Какая система? Какой Форт-Нокс?
- Ясно… - расстроился Эрвин. - Что ж, жаль. А я собирался тебя похвалить за яму со змеями. Они, правда, расползлись по всему зданию, но так получилось даже лучше.
- Змеи?! - глаза полезли на лоб. - Какие змеи?! Ты можешь нормально сказать, что там происходит?
- Ничего там не происходит, - успокоил меня скаут. - Отдыхай. Благодаря тебе мы тут в полной безопасности, вот и всё.
Не знаю, что стало причиной - слабость или небольшая доза успокоительного в капельнице, но я потерял всякое желание задавать дополнительные вопросы, махнул на всё рукой, расслабился и вскоре задремал.
Периодически я дёргался, и яркие картинки, подброшенные подсознанием, снова сменялись серой скучной реальностью, где всё плыло и Эрвин копошился возле стола, негромко бряцая какими-то железками. Температура упала, я почувствовал себя намного лучше.
Мне снился какой-то старый фильм. По чёрно-белому городу ездили смешные машины, и ходили мужчины в смешных шляпах, спасавшие от неприятностей роковых красоток. Почему-то я смотрел на всё через старый интерфейс стрельбы в боевом шлема скаута: красные треугольнички пометки целей, миникарта, количество патронов, разные оповещения... Одно из них повисло прямо перед глазами: красный стилизованный колокольчик трясся и издавал мерзкий звук до тех пор, пока я не проморгался и не понял, что это не часть сна.
- Что за?..
Задремавший за столом Эрвин резко выпрямился и яростно протёр глаза:
- А? Что такое?
- Тут написано «Вторжение», - прочитал я. - И предложение перейти к камерам.
Скаут выругался:
- Начинается… А ты чего ждёшь? Переходи, конечно! И мне приглашение скинь, - он поднялся и забегал по подвалу, что-то разыскивая, пока наконец не хлопнул себя по лбу, вернулся к столу и вытащил из-под него Пигги.
Нажатие на оповещение привело меня на облачный сервер с лаконичным названием «видео». Пара простых манипуляций - и Эрвину улетело приглашение на подключение.
Трёхмерная схема здания, пара десятков уменьшенных картинок с камер… О, оказывается я на территории старого завода холодильников. Часть зданий недавно успели реконструировать под офисы, а часть так и стояла заброшенной. Мой подвальчик располагался в отдалении от «живой» половины завода, как раз в одном из покинутых корпусов. Я быстро пощёлкал картинки, чтобы составить представление о локации. Три этажа разной планировки, есть несколько просторных помещений, заваленных всяким хламом, но куда больше узких коридоров и тесных комнатушек для ныне отсутствующих автоматических станков. На стенах - светлые пятна в тех местах, где раньше что-то висело. Каждый этаж пронизан насквозь конвейерными лентами, которые где-то были демонтированы, а где-то сохранились почти в идеальном состоянии.
Подземная часть включала в себя два подвальных этажа и длинный полузатопленный туннель, ведущий к другому корпусу. Там тоже располагался конвейер, сбоку от которого были проложены рельсы для вагонеток.
Везде темнота, сырость, плесень, мусор и разруха.
И чёрные угловатые фигуры в броне.
Несколько групп. Одна высаживается на крышу с вертолёта, ещё три - уже на этажах, четвёртая - в туннеле. Камеры показывают, как бледные лучи фонарей вспарывают темноту и выхватывают очертания каких-то таинственных изломанных конструкций, похожих на затаившихся роботов.
- О-о, идут! - захлопал в ладоши Эрвин. - Начинается.
- Что начинается? - взвыл я, схватившись за голову и чуть не опрокинув капельницу. - Это ты привёл их ко мне, да? Предатель! Сраный предатель!
- Ой, да прекрати! - отмахнулся скаут. - Давай лучше смотреть. Сейчас будет интересно.
- Какой смотреть? Дай мне оружие! Или я сам возьму… - при попытке подняться сознание помутилось, и я снова упал на шершавый картон. - Хотя наверное не возьму.
- О! О! Гляди! На крыше!
Я увеличил изображение с одной из камер. Она демонстрировала, как в лабиринте из вентиляционных труб, ржавой арматуры, коробов и кондиционеров двигался небольшой отряд. Семь человек, прикрывая друг друга, продвигались, сбившись плотной группой и ощетинившись стволами. Первый нёс с собой здоровенный щит.
Неожиданно перед глазами повисло окно с лаконичным вопросом: «Активировать?»
Я понятия не имел, что именно мне предлагают активировать, но на всякий случай согласился. Грохнуло так, что на меня с потолка посыпалась бетонная крошка.
- Бум! - воскликнул Эрвин. - Отлично!
Камера на мгновение ослепла, а когда изображение вернулось, на месте, где секунду назад стояли «спецы», зиял огромный чёрный пролом в крыше, обрамлённый, словно лепестками, изорванным и покорёженным металлом.
Группа на третьем этаже отпрянула. Жаль, можно было бы уничтожить обе одним ударом.
«Активировать?»
Это ещё откуда?.. А, второй этаж.
Кнопка «Да» включила самодельные автоматические турели на полу и под потолком огромного машинного зала. Сдвоенные «калашниковы» вжарили в упор по группе «спецов» и чуть не опрокинули щитоносца, с флангов заработали две спарки из всякого оружейного хлама, а в спины чёрным ударил, но, к сожалению, тут же заклинил ржавый пулемёт Браунинга.
Кто-то остался лежать на бетоне, однако основная часть группы уцелела, и выжившие моментально рассыпались по укрытиям. Но за подозрительно удобно стоявшими старыми холодильниками, станками и ящиками их не ждало ничего хорошего. Серия громких взрывов, вспышки, осколки, огонь.
- Как по нотам!.. - воскликнул Эрвин.
Группа на третьем этаже пришла в себя, перебралась через завал и неторопливо двинулась к цели. Им предстояло миновать узкое место в одном из больших залов: с обеих сторон путь преграждал всякий индустриальный хлам. Чёрные, ожидавшие подвоха, не лезли на рожон и пошли вперёд, только когда убедились, что им ничего не грозит. Но один из «спецов» задел стоявшее в проходе офисное кресло - и с потолка на его группу высыпалось несколько тонн грохочущего металлолома. Замыкающий успел отскочить, увидел, что случилось с его группой и метнулся обратно ко входу.
- О! Сейчас будет первый этаж! - Эрвин захлопал в ладоши от предвкушения. - Смотри! Смотри!
Эта группа также осторожничала. Лучи фонарей тщательно обшаривали каждый сантиметр пространства. Угловатые бронированные «спецы» перешагнули несколько лазерных лучей и на максимальном удалении обошли небольшую кучу бутылок и тряпья. До лестницы в подвал им оставалось совсем немного, но тут произошло неожиданное - заработала система пожаротушения. Я заметил, что движения «спецов» стали нервными и дёргаными, они остановились, начали переглядываться и жестикулировать, кто-то бросился назад, но поздно. Вспыхнуло пламя, которое охватило все тёмные фигуры и превратило часть коридора в пылающий ад, где корчились и вопили обречённые грешники.
- Глянь, что в туннеле творится. Они тоже сейчас подойдут к той самой точке.
Боевики шли по колено в мутной сточной воде. На моих глазах замыкающий ушёл под воду и больше не появлялся, после чего в группе на какое-то время воцарилась паника. Однако командир быстро сумел построить своих людей, назначил нового замыкающего и поредевший отряд отправился дальше.
- Там ещё змеи плавают, - подал голос Эрвин. - Но почему-то не кусаются. Жаль…
Я жадно всматривался в изображение с камер, гадая, что за жуткие сюрпризы приготовил этим людям альтернативный я.
А, вот.
К удивлению для всех, кроме, пожалуй, Эрвина, сработали пиропатроны под потолком — и в воду упали оборванные силовые кабели. Синие искры, молнии, кипящая вода, дёргающиеся изломанные фигуры…
Я отключился.
- Маньяк, - заключил Эрвин. - Настоящий маньяк. Но знаешь, могло быть куда веселее. Они не добрались до самых интересных мест! До ямы со змеями, например. Хотя там же не осталось змей… Как ты себя чувствуешь? Будем ждать, когда новые придут? Там ещё много крутых штук!
- Нет уж, - я покачал головой. Это простое действие вызвало приступ тошноты. - У штурмующих наверняка есть группа поддержки. Когда они поймут, что операция провалилась.... Стоп! - меня пронзила внезапная догадка. - А ты сам сюда как пробрался?
Скаут фыркнул.
- Я каждый год пересматриваю все части «Один дома».
Снова уклончивый ответ, и снова у меня не было сил на выпытывание правды.
- Надо валить. Помоги подняться!..
Эрвин протянул руку, за которую я уцепился и по которой, как обезьяна по лиане, вскарабкался наверх.
Головокружение усилилось, меня качнуло в сторону.
- Стоять! - поддержал меня скаут.
- Всё в порядке, - я оперся на стойку капельницы и поморгал, пытаясь прогнать чёрные точки из глаз. - Я держусь. Возьми что-нибудь… Что есть ценного.
Скаут встряхнул смятый пакет из супермаркета, побросал туда какие-то медикаменты, пару пистолетов и высыпал патроны из баночек. Повесил на плечо «Калашников» со стены и дробовик, затем снял обрез двустволки, осмотрел его, хихикнул и вопросительно взглянул на меня.
- Что? - нахмурился я.
Эрвин напел какой-то простой мотивчик:
- Узнаёшь?
Память не выдала никаких совпадений:
- Нет.
- Жаль, - скаут вздохнул. - Тогда не смешно будет. Ну, показывай, куда идти.
- Я?..
- Ну не я же, - усмехнулся Эрвин. - Ты тут хозяин, не забывай.
- Но я ничего не помню.
- Ура-ура! - воскликнул напарник. - Приключения! Главное — не подорваться на одной из твоих мин.
- Это точно, - мрачно поддакнул я, пытаясь вспомнить, где могли быть выходы. «Соберись, старый пердун, - уговаривал я себя в то время, как мой желудок настойчиво хотел избавиться от выпитой воды. - Вспоминай. Если бы ты был Маки ван дер Янгом, куда бы ты пошёл?»
В моей памяти нашлись две схемы здания: одна официальная, вторая - составленная мной самим восемь дней назад. Тогда же и началась запись с камер. Я окинул карту взглядом профессионала и заметил пару интересных ответвлений. Там тоже были камеры и датчики движения, но они не показывали ничего, кроме темноты и пустоты.
- Вижу, ты что-то нашёл, - обрадовался Эрвин.
- Нашёл, - подтвердил я. - Тут где-то был керосин, облей всё и подожги. А, и револьвер мой не забудь, - я ткнул пальцем в погнутое чудовище покойного Нгуту.
Из чёрного пролома в полу тянуло теплом и мыльной водой.
- Что-то неохота туда прыгать, - скривился я. - Посмотрим другой путь, на карте ещё…
Толчок в спину - и я кубарем полетел вниз, шмякнулся лицом в вязкое и ароматное нечто и завопил:
- Какого хуя, Эрвин?!
Тот уже сидел рядом и поднимал капельницу. Хорошо, что пластиковая бутыль по определению не могла разбиться. Всё тело разом заныло от резкого напряжения, и я заскрипел зубами, чтобы не выдать этого ни единым звуком.
- Не благодари, - усмехнулся напарник и поморщился, взглянув на мою руку с катетером: - Это надо промыть. И как можно быстрее.
- Никто и не собирался тебя благодарить, - подняться самостоятельно было непростой задачей, с которой я еле справился: тело не слушалось, мышцы стонали, каждая клетка мечтала поскорее сдохнуть. - Но ладно. Раз уж мы теперь здесь, веди, я пока не в состоянии. Ты же не захватил с собой антисептик?
Эрвин пошуршал пакетом:
- Неа.
- Заебись, - я закатил глаза и осмотрел катетер, мучительно размышляя, что будет хуже - отсоединить его или оставить. - Пошли.
Мы двинулись вперёд. Ноги по щиколотку утопали в тёплом и вязком веществе, которое я упорно называл илом, не давая мозгу даже попытки догадаться, что это на самом деле такое.
Скаут что-то беззаботно насвистывал.
- Ты вообще смотришь под ноги? - буркнул я.
- Не переживай, пока тут ничего нет.
- Очень надеюсь на это.
Шмяк-шмяк.
Чавк-чавк.
Буль-буль.
Тяжко. Очень тяжко.
- А что это вообще за типы? - задал я вопрос, который давно напрашивался.
- Которые в чёрном?
- Ага.
- Да я сам толком не знаю. Ай! - Эрвин споткнулся и еле удержал равновесие. - Какие-то очередные борцы за свободу и независимость, - в голосе скаута содержалось столько сарказма, что его можно было отправлять на экспорт.
- Партизаны?..
- Они самые.
- Марксисты? - усмехнулся я.
- Хрен их разберёт. Да это и не имеет значения. Сам знаешь, что идеология у таких ребят - просто ширма для бандитов, террористов или наёмников.
Я понимающе усмехнулся:
- Или и тех, и других, и третьих вместе взятых, - Эрвин был прав: я знал, как это бывает, поскольку долгие годы воевал с такими “идейными”. И если в самом начале ещё встречался искренний энтузиазм и желание очистить родной край от белых колонизаторов, то сейчас все эти группировки были давно прикормлены и превратились в наёмников и пугало для общественности. Собственно, подобные шайки и сохранились лишь благодаря тому, что их существование было кому-то очень удобно и выгодно.
Эрвин продолжил:
- Ну вот и я о том же. Кажется, они называют себя «Фронт освобождения Ньянга» или как-то так… Короче, когда мы сидели у Торреса, я вышел в сеть, предложил информацию о картеле - и на меня тут же вышел их человек. Клянусь, и минуты не прошло. Разумеется, всё было с левых учёток, зарегистрированных на бомжей из гетто, - а жаль, мне очень бы пригодился живой контакт…
- Зачем? Договориться?..
Скаут фыркнул:
- За кого ты меня принимаешь, за дурачка?.. Я и тогда им ни на грамм не верил, потому и заминировал весь офис. Нет, мне контакт нужен для другого. Отследить сигнал, например. Или дикпиков накидать - пусть любуются.
Каждый шаг давался тяжелее предыдущего.
Дыхание тяжёлое, будто я бежал марафон, мышцы едва ли не рвались, тело покрылось липким мерзким потом. Старый дурак. Никогда не связывался с наркотиками и на тебе, на старости лет вляпался. Оставалось лишь догадываться, через какие адские муки проходила моя плоть на самом деле, без программного заглушения боли.
Эрвину приходилось не легче.
- Знаешь… чего нам… не хватает? - говорил он, делая паузы для вдохов. - Автопилота. Полноценного автопилота. Так хочется иногда… просто отгородиться от всего этого… дать телу команду, типа… идти туда иди делать то-то… а сам окуклился где-то внутри себя… и не по дерьму идёшь, а смотришь… сериал, там, или играешь… Круто бы было, да?..
Я не отвечал - берёг дыхание. Стойка капельницы давно стала для меня чем-то вроде посоха. С ней я чувствовал себя грёбаным волшебником, ведущим партию гномов через подземелье с гоблинами.
- Стой! - неожиданно застыл Эрвин. - Гляди.
Пришлось поменять несколько спектров, прежде чем я заметил, что под водой протянуты хитро сплетённые нити. Они перекрывали большой участок пола и перебраться через них, не зацепив ни одной, было практически невозможно.
Нити тянулись по стенам и скрывались в неприметных штольнях, из которых на нас смотрели разнообразные дула и жерла.
Моя работа. Совершенно точно моя, потому что я бы так всё и сделал.
Скаут выругался и присел на корточки возле одной из нитей, вглядываясь в мутную воду.
- Может, перерезать?
- Перережь, - ухмыльнулся я. - Но когда ты пойдёшь, самострелы всё равно активируются.
- Почему? – напарник покосился на меня через плечо.
- Как ты думаешь, если у меня нашлись датчики движения на все этажи и туннель, то единственный путь к отступлению я перекрыл бы сраной ниткой?
- Зараза…
- То-то и оно. К тому же, зная себя, могу сказать, что всё устроено так: нить реагирует на определённое натяжение. Если оно исчезнет - точно так же будет бум. Но не из всех стволов: часть выстрелит сейчас, а вторая - когда условный противник перегруппируется и двинется вперёд.
- Коварный ты мудила… Но всё-таки, - скаут, по-прежнему сидя на корточках, принялся осматривать нити, - как нам пройти?..
Я расплылся в улыбке, отвесил скауту хорошего пинка и отскочил назад, прижимая к груди капельницу.
Гипотетическим нападавшим пришлось бы худо: залп из почти десятка стволов да в упор - очень неприятная штука. Несмотря на приглушение звука, у меня в ушах порядочно звенело.
Эрвин поднял из воды измазанное в грязи лицо:
- Сука!!! - эхо унесло его слова далеко по туннелю. - Совсем что ли?!
- Спокойно, - хохотнул я.
- Спокойно?! Спокойно, Маки?! Я чуть не погиб!
- Ну не погиб же.
Скаут вскочил и бросился на меня. Я заслонился капельницей:
- Тише-тише! Смотри, - указал я на стены туннеля. - Все стволы - на уровне груди и живота, самое низкое - колени. И направлены немного вперёд. Тебе под водой ничего не грозило.
Напарник стоял напротив меня, сжав кулаки и тяжело дыша.
- Не благодари, - ехидно заметил я и кивнул вниз. - Как водичка?..
Через пару часов, несколько километров вонючих коллекторов, одну попытку Эрвина утопить меня в сточных водах и две мои попытки забить Эрвина насмерть стойкой от капельницы, на одной из городских улиц Корпа шевельнулся канализационный люк.
Его освещала вывеска круглосуточного автомата с напитками — причём работала одна вывеска, поскольку сам автомат был безбожно раскурочен, а напитки, судя по валяющимся рядом банкам и бутылкам, давным-давно смешаны с крепким алкоголем и выпиты.
- Вылезай, чего тупишь? - раздался сдавленный голос.
- Смотрю.
- На что там смотреть? Господи, вылезай, тут же задохнуться можно! Да и ты ни фига не лёгкий!
- А если тут кто-то есть?!
- Да какая разница? Мы так выглядим, что только из канализации и вылезать. Никаких подозрений.
- Я про «спецов», болван!
- Маки, я сейчас тебя сброшу!
- Ладно! Ладно! Надо же, какой нетерпеливый…
Люк медленно отодвинулся в сторону, показалась бутылка с лекарством и моя макушка. Никто на ни на кого не смотрел, улица пустовала, лишь горячий ветер гонял по тротуару пластиковые пакеты, да где-то вдалеке выла сирена.
Чтоб добраться до фургона, потребовалось примерно полчаса, которые я щедро заполнил типичным старпёрским брюзжанием. Это был единственный способ взбодриться, поскольку я находился на последнем издыхании: ноги не шевелились, мозги не соображали, лёгкие горели и вообще «мясная» часть меня была готова вот-вот отвалиться, оставив железную в одиночестве.
Старое пыльное сиденье, пахнущее газировкой и детскими страданиями, показалось самым родным, удобным и уютным местом на свете.
- Куда теперь? - поинтересовался я у скаута.
- Сейчас - спать. А завтра…
То, что не убивает - глава 20
Продолжение истории, начало вот здесь: https://pikabu.ru/story/kontrakt_5700791
20.
Грязный подвал. Воздух плотный и тяжёлый от сырости. На трубах собираются капли влаги. Стены из серого бетона покрыты разводами и тёмными пятнами. Под потолком - пыльная лампочка на изогнутом в зигзаг проводе. В углу свалены старые пластиковые оконные рамы, тряпки, стёршиеся покрышки. У стены - длинный самодельный стол из неструганных досок, корявый, но массивный и добротный. На нём настоящий завал: куча пистолетов, тряпки, баночки с оружейным маслом, баллоны с краской и зелёный шуруповёрт. В небольшой картонной коробке и нескольких жестяных банках из-под кофе насыпаны патроны разных видов. Под столом - пустые и полупустые бутылки из-под алкоголя, а также два разбитых и выпотрошенных дрона. На столешнице главенствует разобранный и насквозь ржавый автомат Калашникова с гнилым цевьём. Ещё один, намного более ухоженный, висит на стене: точнее, на паре вкрученных в бетон крючьев. Рядом с ним дышащий на ладан дробовик, короткий пистолет-пулемёт кустарной сборки и обрез с чьими-то инициалами на деревянной рукоятке. В тёмном углу, похоже, кухня: там стоит белая канистра с водой и малюсенькая электроплитка, возле которой завалился набок пакет из супермаркета, доверху набитый протеиновыми батончиками. Пространство у плитки засыпано вскрытыми консервными банками, по мешку для мусора ползают жирные чёрные мухи. Повсюду разбросаны пустые алюминиевые ампулы из-под регенеративной сыворотки и наномашин.
На полу посреди подвала валяются разобранные картонные коробки. На них лежит оборванный, грязный и вонючий старик. Несколько дней… Дней? Может, больше. Да, скорее всего, больше. Не знаю. Короче, этот старик увлёкся своим крестовым походом и попробовал психостимуляторы, найденные на теле очередного барыги. И с тех пор плотно на них подсел. Кто же мог предположить, что эта хрень вызовет у старика моментальное привыкание и так повлияет на его башку? А, впрочем, пофигу. Или нет. Мне почему-то не должно быть пофигу, но я никак не могу вспомнить, почему. Старик - это я? Тогда почему я наблюдаю за ним со стороны? Ничего не понятно.
Лампочка на проводе едва слышно жужжит.
Вертолётные винты жужжат намного громче.
- Капитан, готовность пять минут.
- Есть готовность пять минут, - отвечает старик. Отвечаю я. Надо как-то собраться и думать, что это я. Фу. Кто пустил этого бомжа в вертолёт? Скауты брезгливо морщатся и отводят взгляд. Кто-то скалится и машет ладонью в тактический перчатке возле своего носа, отгоняя вонь. Кто это? Жаль, не различить лица под забралом, а то впаял бы после возвращения тысячу отжиманий за несоблюдение субординации. Тоже мне, чистюля.
- Мужик, иди помойся! - прекрасные белые зубы на уродливых чёрных рожах. «Откуда в этом вертолёте бандюки с улиц? - думаю я, и слышу ответ Майка: «Мы везём их в будущее».
Это всё объясняет. Но не отменяет того, что эти типы меня раздражают. У них за спиной отвратительная фиолетовая лампа, которая бьёт в глаза. А сами они смеются. Почему они смеются? Что мне от них надо?.. Вспоминай, старая башка, вспоминай. О! Таблетки помогут.
- Ты хочешь продать колесо?.. А, ты хочешь сожрать колесо. Ку ту! Ум-му, ру! Вача та мане! - негры хватают меня и тащат к двери вертолёта, за которой почему-то улица Корпа. Странно, мы что, не взлетали? Таблетка проясняет сознание: точно, мне нужна пушка. Но язык не слушается, я что-то бормочу, а проклятые негры ничего не понимают: толкают и пинают меня. Хохочут. Я тоже хохочу, игра мне нравится. Игра же? Мне же тоже должно быть весело. Я уверен, что должно. Нет, мне нужна пушка. Точно. И, наверное, ещё немного таблеток, а то голова опять в тумане. Объясняю — и снова безрезультатно.
- Ладно! - говорю я. - Сейчас покажу, - и лезу в карман. - Вот! Вот! Пушка! Мне нужна пушка! - лица негров меняются - наконец-то до них дошло. - Да-да! - в руках шпаны появляется оружие. - Именно это! Нет, не надо целиться! Не надо… А, чёрт.
Я хочу остановить собственные руки, но они действуют самостоятельно - наводятся, стреляют, наводятся, стреляют. Ноги уводят с линии огня, тело автоматически сгибается, уменьшая силуэт. Откуда старик это умеет? Нет-нет, откуда я это всё умею? Скауты смотрят на нас и аплодируют. «Я не хотел этого! - кричу в их чёрные лица-забрала. - Им надо помочь!»
- Ты уже помог, Маки! - орёт Майк, вскакивая со стула. - Понял, старый ты хуй?! Ты уже попытался! Отлично вышло, просто заебись!
- Ай, да бросьте, кэп, - Эрвин - молодой и свежий, только что воскрешённый Эрвин кладёт мне руку на плечо и страшно скалится. - Это всего лишь черномазые. Вспомните, что они сделали с нами, и расслабьтесь.
Что-то надо ответить. Что же?.. Я же помнил. А, да.
- Эта операция - не часть войны, - говорю прямо как тогда. - Это какая-то блядская резня.
Да, точно. Именно это я и говорил.
- О, а я обожаю эту блядскую резню, - лицо Эрвина оранжевое от огня. Огонь на его лице. Оно плавится, исчезает, трансформируется. - Обожаю резать этих черножопых. Никогда так не кайфовал. И вот что, кэп, вас не было в том подвальчике. Знаете, что они сделали со мной сначала? Они отхреначили мои яйца. Догадайтесь, чем?
Что-то такое я… Старик, ты помнишь? Старик помнит.
- Щипцами?
- Бинго! - Эрвин хохочет, будто отмочил отличную шутку. - Щипцами! Представляете?..
- Это были не они! - вонючий старик хватается за голову. - Это не они оторвали тебе яйца щипцами! Не эти дети, не эти женщины!
- Нет, ты точно больной, - скалится чёрный гангстер.
- Да, это были не они, - отвечает Эрвин, стреляя бандиту в голову и обшаривая его тело. - И что? Я вообще никогда себя лучше не чувствовал. Как будто нашёл себя! Блю Ай большие молодцы.
- Они используют нас! - возражает старик. Эрвин смеётся. Сейчас он ответит:
- И что? Сейчас наши интересы совпадают. Если они хотят провести акцию устрашения, я не возражаю.
Уличный агитатор — молодой парнишка с бледным лицом и пирсингом в щеках — смотрит на меня с ужасом. Рядом с ним бледнеет и оседает на асфальт молодая девчонка с зелёными волосами.
- Акцию устрашения?.. Послушайте, мы всего лишь...
За спиной парня портрет Юнгера с дырками от пуль во лбу. У головы агитатора пистолет. Он в чьей-то ладони. В ладони старика. Нет, в моей! Что он тут делает? Сейчас день?..
- Маки, очнись! - вскрикивает Эрвин над моим ухом. Снова огонь. Скаут в чёрной броне указывает на трупы за его спиной. - Да, они не стреляют в нас, но поддерживают этих уродов. Кормят, укрывают. Кэп, что происходит? Это у меня яйца откусили, а не у вас. Кстати, знаете чем откусили-то? Оборжаться можно!..
- Щипцами, - отвечает… отвечаю я. - Мы солдаты, а не убийцы. Эти люди…
- Да, кэп, - ухмыляется скаут. Мы с ним вдвоём заходим в неприметный бар, возле которого припаркованы крутые мотоциклы. Внутри играет какая-то тяжёлая музыка, под потолком висят флаги со свастикой. Куча лысых мужиков в татуировках: кто-то играет в бильярд, кто-то бухает. - Привет, пидоры! - орёт Эрвин, почему-то моим голосом. - Так вот, они может быть и люди, но мы-то теперь точно нет.
- Стой-стой-стой! - кричу я и размахиваю руками, глядя то на Эрвина, то на злобных лысых громил. Из-под стойки появился дробовик, чёрное жерло которого похоже размером на ствол грёбаной гаубицы. - Арийского братства нет в списке! - я указываю на бетонную стену моей берлоги. Там, как в детективном фильме, висят распечатанные фотографии, соединённые между собой ниточками. - Они не приведут меня к нанимателям. Зачем мы пришли сюда?..
- Больной уёбок, - морщится ближайший ко мне жирдяй в кожаном жилете. У него два или три подбородка, кожа на затылке тоже собралась в складки, а… Стоп, почему я вижу его затылок? А, вот почему. Старик держит его за шкирку и макает в сортир. Но зачем, если байкер давно мёртв?..
- Да, они не приведут тебя к тем, кто нанял тебя убить Юнгера. И к Юнгеру тоже не приведут. Я сам не понимаю, зачем вы здесь, кэп. Может, ещё таблетку?
Да. Точно. Спасибо. А лучше пару. Ай!.. Белые кругляшки высыпаются на ладонь. Ладно, не пару, а больше. Запить из стакана. У воды какой-то странный привкус. Как у виски. Странно. Всё очень-очень странно.
В баре темно и страшно. Столы перевёрнуты, под ногами хрустит битое стекло. Стена с моим расследованием исчезла. Сначала я удивился, но затем вспомнил, что она на базе. В подвале. В том самом, где нас держали с Эрвином?
Скаут смеётся за моей спиной:
- Да ты совсем двинутый. Там был бункер, а не подвал. Бункер! - огонь расползается по его лицу, будто ярко-рыжая борода.
- Да, это бункер, - с другой стороны говорит бородатый мужчина в белом халате. Он похож на доктора, которого ограбил Эрвин. Нет, не похож - это он и есть, только теперь работает на Блю Ай. Надо же, какие выверты судьбы.
- Вы не должны были выжить! - говорю я. - Вас же убили.
- Что? - лицо меняется. Борода остаётся, но в остальном - другой человек. Футболка с мультяшками, толстые щёки. - Мужик, вали отсюда, пока я полицию не позвал!
- Вы нас пока не убили, но ещё убьёте, - доктор всё это время был рядом. Буквально за спиной. И с ним огромный мужик в серой форме, здорово смахивающей на нацистскую, - начальник службы безопасности нашего объекта. - Вернёмся к делу. Ваш бывший подчинённый Эрвин Бауэр сбежал и натворил дел. Много убитых и раненых. Он просто сошёл с ума и принялся громить всё направо и налево, резать местных, собирать их головы в кучу… Это какое-то безумие. Он неуправляем. Помогите остановить его.
- Но почему я? Я не смогу! - жалкий вонючий старик. Когда-то ты мог.
- Наши люди окружили его в деревне, - доктор не слушает меня и продолжает. А, погодите, я же ничего не сказал, только подумал. Нужна ещё одна таблетка. Ничего не соображаю. - Несколько попыток штурма провалились, погибли люди. Но вы - другое дело. Вам он доверяет. Только вы сможете подобраться к нему и произнести кодовое слово. Этот кошмар нужно прекратить.
- Да, хорошо, - киваю я. О, уже не «старик». Отлично, таблетки помогают. - Я произнесу.
- Это активирует вторую личность, безопасную.
- Да, я в курсе, - киваю ещё раз. - Вы уже говорили. Но вот что интересно: мне вы делали такую личность?
- Маки, какого хрена? - скаут всё это время стоял за спиной. - Я же всё слышу. Гляди! - он взбирается на кучу голов и садится сверху. По бокам от него тоже чёрные головы на воткнутых в землю пиках. Рты разинуты, внутри мухи и ночная темнота, а на коже огонь, огонь… - Как тебе мой трон? Я король ёбаной Ваканды! Ю-ху! Я на вершине мира!
Ух ты!.. Чуть не падаю в пропасть. Надо мной палящее солнце, подо мной - сотни метров пустоты. Вокруг чёрные фигуры в строительных жилетах, в руках молоты. Странно, почему сотрудники Блю Ай выглядят так необычно? И здание… Я точно помнил, что оно было достроено, а тут какие-то балки, перекрытия, над головой высятся жёлтые строительные краны. Зато вертолёт тут есть. Но тоже другой: тот был чёрный, а этот какой-то грязно-жёлтый.
- Давай! - кричит Эрвин, которому я только что помог сбежать. - Прыгай! Нам ничего не будет! Свобода!..
Странно, я ведь только что произнёс Слово, которое превратило его в овоща. Когда я успел его освободить? Хронология истории какая-то рваная, всё путается, в голове туман.
Таблетки. Точно. Мне нужны таблетки.
Так, что там? Как там было? Ах да.
- Эй! Эй! Ему плохо! - нависшее надо мной женское лицо расплывается. - Врача! У него пена изо рта!
- Обыкновенная предосторожность, - отмахивается добрый доктор из Блю Ай Фармасьютикалс, закатывая мне рукав. - Неизвестно, чего вы могли нахвататься в деревне, поэтому мы сделаем укрепляющий укол и… Эй! Что вы себе позволяете?!
Девушка кричит:
- Пустите! Пустите меня! А-а-а! Псих!
- Держите его! Боже...
Я вскакиваю на ноги и почему-то оказываюсь не в бункере Блю Ай, а в метро. Вокруг толпа людей, смотрят испуганно, пятятся. Человек в белом халате лежит, закрывая ладонями лицо. По пальцам в голубых перчатках стекает кровь.
- Сумасшедший! Сумасшедший! - кричат из толпы, но шум прерывается поездом, который скрежеща въезжает на станцию.
Нет! Нет, это не поезд! Это скрипит дверь в бункере, и моя тесная камера заполняется вооружёнными людьми. Доктор мёртв: старик давно свернул ему шею. А дед отбивается, ломает руки и кричит, кричит как… Как сумасшедший. Именно.
- Я не верю вам! Оставьте меня!..
- Прыгай, Маки! - орёт Эрвин, и я прыгаю вниз с платформы. И с крыши здания Блю Ай. Бегу вперёд в кромешной тьме, спотыкаясь о рельсы и набрасываясь на сотрудников Блю Ай, как дикий кровожадный зверь. Выход. Мне нужен выход из темноты. Прижимаюсь к стене, когда мимо проносятся ржавые изрисованные вагоны и пули охранников, не желающих меня выпускать. Таблетки... Чёрт, их нет. Кончились. А вот это уже плохо. А вот это уже дело дрянь.
Прямо перед глазами вырастает металлическая дверь, на которую я набрасываюсь с кулаками, как на злейшего врага, и сбиваю с петель. Внутри темнота, какие-то банки, швабры, робот-уборщик и Эрвин, сидящий на постели. Его взгляд тоскливый, как у побитой собаки.
- Зачем ты пришёл? - спрашивает он, и я произношу Слово.
- Прыгай! Прыгай, говорю! - пол проваливается, и я почему-то опять на крыше. Стоп, это не крыша. И не метро. Это… Как же трудно думать, как же трудно искать связи. Это та штука… Нет, то место, где туннель заканчивается и метро превращается в монорельс. Но почему так высоко? И откуда краны? И откуда вертолёт? И логотип Блю Ай? И Эрвин, который призывает прыгнуть?..
Мозг сейчас взорвётся, я падаю, скрючившись в позе эмбриона, и рыдаю.
- Эй! Эй! Ему плохо! - нависшее надо мной женское лицо расплывается. - Врача! У него пена изо рта!
Нет, это уже было.
- Ух, кэп! - скалится Эрвин, глядя на меня. На его лице опять огонь: где-то за нашими спинами ярко и красиво горит здание Блю Ай. О том, что творится внизу, в бункере, где сталь и бетон спеклись в чудовищном пироге, не хочется даже думать. Стоп, но ведь я в бункере! А, нет, я в подвале. В метро. Короче, где-то в другом месте, но тоже внизу. - Огромное спасибо. Наконец-то свобода. Наконец-то я отдохну.
Старик хочет спросить, как его бывший подчинённый собирается отдыхать, но тот будто читает мысли:
- Сожгу пару деревень, сделаю ещё одну кучу голов, затем ещё и ещё - пока вся эта черножопая погань не исчезнет с лица земли!
Огонь в глазах, огонь на лице.
Я произношу Слово.
- Что вы сказали? - девушка прислушивается. - Не волнуйтесь, скоро будет врач.
- И охота тебе возиться с бомжом? - кто-то рядом с большим и красным лицом морщится от отвращения.
Таблетки! Мне нужны таблетки!.. Но их нет.
Их опять нет.
И доктора нет, и Эрвина нет, и Юнгера… Нет, Юнгер есть. Мысль. Уцепиться за хвостик и тянуть, тянуть, тянуть до тех пор, пока она не покажется на свет. Юнгер. Кандидат. Мэр. Убить. Наниматели. Точно! Мне надо найти нанимателей. Или найти Юнгера и наконец-то завалить его. Он же жив? Или мёртв? У него отлетела голова, я помню. Или не помню? Как можно остаться в живых после того, как тебе оторвали голову? Хотя, старик же остался. Его спасли Блю Ай. Блю ай Фармасьютикалс. Корпорации. Расследование. Нити на бетонной стене. Да, корпорации.
- Здесь. Я здесь, не нервничай, - Эрвин кладёт прохладную ладонь на мой раскалённый лоб. - Маки-Маки... Сумасшедший ты старый хуй.
Собраться. Собраться. Сконцентрироваться.
- Не надо плакать, капитан, - добрый доктор из Блю Ай с лицом другого врача из другого времени следит за моими первыми шагами в новом теле. - Соберитесь. Все изменения к лучшему даются через боль. Где ваша сила воли?
- «Где твои яйца?», - спросил тот негрила. А потом показал: «А во-от они!»
- Где таблетки?! - мои руки швыряют чёрного человека в мусорный бак с такой силой, что тяжёлая крышка захлопывается и ударяет его по торчащим наружу ногам.
- Где я тебе возьму этот пароль?! - повсюду выстрелы. Окровавленная рожа скаута перед моим лицом. - Попробуй выломать эту дверь, а я прикрою!
- Где ты откопал эту хреновину? - белые зубы на чёрных лицах скалятся в темноте. Я сам с удивлением рассматриваю погнутый револьвер Нгуту. Странно, вроде я брал с собой нормальный ствол. - Она вообще стреляет?
- Где ты подобрал этого вонючку?! Смотри, он же обдолбан!
- Где тут Блю Ай Фармасьютикалс?.. А Анна не знает? - толстый охранник с потным лицом говорит по телефону с начальством и неприязненно косится на меня. - Да? Так и знал. Нет, приятель, тут таких нет, - это он уже мне. - Проваливай. Эй! Ты меня слышишь? Я говорю, пошё… чёрт, у него пистолет!..
- Где ты, Маки? Это же пиздец, ты что вообще творишь? Свяжись со мной и прекрати немедленно всю эту херню!
- Где выход?! - ревёт пожарная сирена, мигают красные фонари, сверху льются потоки воды. - Где грёбаный выход?!
- Здесь. Я здесь, не нервничай, - Эрвин кладёт прохладную ладонь на мой раскалённый лоб. - Маки-Маки... Сумасшедший ты старый хуй.
То, что не убивает - глава 19
Продолжение истории, начало вот здесь: https://pikabu.ru/story/kontrakt_5700791
19.
Укол.
- Он пошевелился?..
- Нет, это просто спазм.
- Но я видел, что он пошевелился!
- Вы мешаете!.. Ещё один.
Укол.
- Господи, сколько же в нём железа-то?..
Всхлипывание:
- О, поверьте, док, много. Мой папаша всякое повидал.
- Да уж, я заметил. Но чтобы столько…
Всхлипывание повторяется:
- Аварии. Затем рак. Мы еле спасли его. Я не переживу, если потеряю отца, док, помогите!
- Всё будет в порядке. Инъекция наномашин номер четыре! Давай.
Укол.
- В этот раз он точно пошевелился!
- Да, показатели поменялись. Кажется, мы его запустили.
- Это отлично, док. Вы просто волшебник. А знаете что? Сделайте ещё парочку. Один для регенерации, один с наномашинами.
- В этом нет нужды. Вашему отцу больше ничто не угрожает. Этих инъекций достаточно для...
- Док. У кого здесь пулемёт?
- У вас, - в голосе послышалось неудовольствие.
- Два укола. Пожалуйста.
- Хорошо-хорошо. Но лишний укол регенеративной сыворотки может вызвать изменения в генн…
Вздох.
- Хорошо-хорошо.
Укол.
Второй.
- Всё? Этого хватит
- Нет. Сейчас я ещё посмотрю, что можно прихватить.
- Боюсь, нет времени. Я вызвал полицию, вы видели
- Да. Но давай начистоту. Клиника у тебя маленькая. Даже не клиника - так, круглосуточный кабинет. Вряд ли ты платишь полиции больше самого минимального тарифа. И вот представь себя на месте копа: тебе поступает сообщение, что на какого-то жмота напал чувак с грёбаным пулемётом. Как долго ты будешь допивать кофе и доедать пончики, прежде чем поедешь на вызов?..
Короткая пауза.
- Да, вы правы. Берите что нужно. Ваш отец скоро придёт в норму.
- Док.
- Да?
- Он не мой отец. Я тебе солгал.
- Но зачем? - удивление. - Я и так бы оказал ему помощь. У вас же… пулемёт.
- Потому что при помощи пулемёта и доброго слова, док, можно добиться намного больше, чем при помощи… чего? А?
- ...Одного доброго слова.
- Ну, логически проистекает «одного пулемёта», но так тоже верно. У меня остался последний вопрос.
- Да? Что такое?
- Как давно ты делал ринопластику?
Я лежал, прислушиваясь к ощущениям, и не открывал глаза: хотел сполна насладиться моментами полного спокойствия. Правое плечо, рука, рёбра и часть грудины потихоньку начали зудеть: наномашины пришли в действие. Затем бросило в пот и стало жарко — это уже сыворотка. В левом предплечье мешался какой-то инородный предмет - видимо, катетер.
Система анализа крови как обычно сначала зависла, потом предложила установить новый драйвер и лишь после этого, поразмыслив, вывела список веществ, которые в меня вливали. Физраствор, витамины, железо, белки, глюкоза… Ничего страшного, обычный лечебный коктейль, стройматериалы для наномашин. Они заберут из крови лишнее и перенесут вещества туда, куда нужно. Прекрасно. Пусть работают, а я пока отдохну. Давненько так удобно не лежал. Ещё бы в нос не бил типичный стерильный запах больницы...
Пока Эрвин уговаривал доктора отдать ему нос и какие-то медикаменты в придачу, я чуть не задремал. Этого не дал сделать только сильный зуд в повреждённых местах.
Интересно, что я был удивительно спокоен, до полной безмятежности. Да, Эрвин - предатель и сволочь. Да, я - соучастник ограбления клиники. Да, за мной охотятся какие-то странные ребята, непременно желающие получить меня живым. Может, корпорации, а может и нет - чёрт их разберёт. Хотя, если учесть, что у них есть собственный вертолёт, из которого они не постеснялись среди бела дня расстрелять офисный центр… Но мне в любом случае было наплевать.
Лежать с закрытыми глазами в то время, как твоё тело приводят в порядок миллиарды роботов, - это здорово смахивало на долгожданные положительные изменения в жизни. Прекрасное забытое чувство. Но, к сожалению, недолгое.
- Хорош притворяться, - под рёбра ткнулся жёсткий палец, и я ойкнул. - Вставай, я видел, что ты в сознании.
- Мудак, - лениво ответил я после сладкого зевка. В глаза ударил яркий белый свет, и, проморгавшись, я сумел разобрать обстановку небольшого кабинета. Всё белое, углы как будто смазаны. Над операционным столом грозно нависают гибкие щупальца, увенчанные иглами, зажимами, лезвиями, свёрлами и чуть ли не циркулярными пилами.
- Поднимайся! - прикрикнул Эрвин, который ходил кругами и осматривал содержимое навесных шкафчиков, комодов и полок. За письменным столом сидел недовольный темноволосый мужчина с ухоженной короткой бородой. Он выглядел бы очень презентабельно, если б не пустой блестящий разъём в центре лица. На столешнице, помимо всяких медицинских штук, валялся грязный чёрный нос Эрвина, на который врач брезгливо косился. - Ты слышишь? Вставай, говорю.
- Ну ма-ам, - протянул я. - Ещё пять минуточек.
Скаут хохотнул.
- Пора идти. Мы и так слишком злоупотребили гостеприимством доктора.
Тот недовольно зыркнул на Эрвина, но промолчал.
- Что ж, - какие-то ампулы перекочевали из шкафчика в карман брюк скаута. - Большое спасибо. Вы спасли моего отца, и мы обязательно с вами расплатимся позднее.
- Вы же говорили, что соврали насчёт отца, - гнусаво проговорил док.
- Ага, - просиял мой бывший подчинённый. - Я и насчёт оплаты соврал. Счастливо!..
Мы вывалились в душную темноту, покалеченную синим неоном.
Многострадальный фургон мороженщика, усеянный дырками от пуль, ожидал на тротуаре. На красный пожарный гидрант рядом с ним мочилась облезлая бродячая шавка.
На противоположной стороне улицы тёмные и неразличимые человеческие силуэты исчезали в дверях кинотеатра, возле которых крутилась здоровенная трёхмерная афиша: судя по ракете и скафандрам на актёрах, какие-то космические приключения.
- Маки, не тормози, - Эрвин обошёл фургон и кивнул на пассажирское сиденье.
Но я тормозил. Стоял, с наслаждением вдыхал привычно омерзительный воздух Корпа, слушал гомон голосов, фырчание проезжавших мимо машин и какую-то дурацкую музыку, принесённую порывами ветра, - и тормозил как только мог. Плечо и рука безумно чесались, а тело начала колотить болезненная дрожь из-за поднявшейся температуры, но мне но я чувствовал себя так хорошо и так не хотел возвращаться обратно в безумный мир Эрвина, что даже сделать один-единственный шаг был не в силах.
- Эй! Ты в порядке? - нахмурился скаут.
- В полном. Я в полном порядке.
Мимо прошла парочка малолетних панков в драных шмотках, обвитых неоновыми лентами. Подростки настороженно покосились на пулемёт в руках Эрвина и ускорились.
- Так иди сюда.
В горле пересохло, а во рту как будто нагадило какое-то большое животное. Чёртова текила.
- Нет уж, - выдавил я и повернулся. - Хрен тебе. Я ухожу.
- Что? Уходишь? А ну стой, - ощерился предатель, направляя на меня Пигги. - Я тебя никуда не отпускал.
- Совсем меня за идиота держишь? – я без труда разглядел, что короб пулемёта пустовал, а лента и вовсе не вставлена в приёмник.
- Да, - оскал ненадолго превратился в усмешку. - Садись, Маки, не будь ослом. Вдвоём мы нагнём их.
Я замотал головой:
- Не верю. Ни единому слову.
- Просто подойди и сядь в грёбаную тачку! - лицо Эрвина окаменело, а концентрированной яростью во взгляде можно было толкать машины.
- Заставь меня! - я широко развёл руки и поманил напарника невероятно глупым и пафосным движением ладоней.
Ком раскалённой ярости набросился на меня и попытался сбить с ног, но я устоял. Скаут решил пройти в ноги, но прогадал — и его шея угодила в замок. Я орал какие-то ругательства и колотил Эрвина по спине изо всех сил, отчаянно желая превратить бывшего напарника в один большой блин. Удары срывали одежду и тонкий слой плоти, обнажали металлический каркас и гулко бумкали, будто я дубасил по пустой цистерне.
Неожиданно я оторвался от земли и полетел - правда, не вверх, а назад. Полёт оказался недолгим и оборвался, когда кирпичная стена шандарахнула меня по спине и уколола десятками игл, а во все стороны брызнули осколки неоновых трубок. Эрвин подскочил и принялся, крича, лупить меня под дых.
Больно. Очень. До темноты в глазах и животных воплей.
Но вовсе не смертельно: моё железо не уступало в прочности тому, что носил в себе Эрвин.
Как это обычно и бывает, вокруг нас собралась небольшая толпа зевак, которые восторженно таращились с безопасного расстояния и фиксировали каждое наше движение, каждый удар и каждую пролитую каплю крови. Не пройдёт и минуты, как видео окажется в сети. Избиение прекратилось, хватка Эрвина ослабла.
- Найдём другое место, - он обернулся и швырнул в толпу подобранную пивную бутылку. Люди сделали несколько шагов назад, но секунду спустя вновь приблизились - пугающе безразличные, прикованные к изображению с камер в их глазах. Заснять что-то - верный способ отгородиться от реальности. Человек не ждёт опасности от экрана его собственного устройства, и поэтому съёмка создаёт иллюзию того, что мир надёжно заперт и не представляет никакой угрозы. Думаю, даже если бы мы с Эрвином накинулись на операторов и начали рвать их голыми руками, остальные лишь отошли бы подальше, чтобы захватить более удачный ракурс.
Мы добежали до машины, Эрвин тут же дал по газам, и фургон тронулся, заскрипев и затрещав по всем швам.
И чего он так всполошился? Засвет на видео стал бы причиной для беспокойства лет сорок назад, а сейчас, когда подобного контента в сети был целый океан, можно вообще не обращать внимания. Жизненный цикл таких штук очень короткий: съёмка, публикация, автор, поймавший минуту славы и онанирующий на лайки, шеры и комментарии, - и забвение спустя сутки.
Карта показала, что недалеко есть небольшой пустырь с парковкой, и мы направились туда, сохраняя напряжённое молчание. Разбитая дорога, тёмные административные здания, редкие прохожие.
На спину нельзя было облокотиться из-за застрявших в ней осколков стекла, а жуткий зуд распространился на живот и другие раненые места. Хорошо, что сыворотка пока действует.
- Приехали, - Эрвин припарковался, хрустнул ручник, и мой бывший напарник выбрался, прихватив с собой Пигги. Он держал её за ствол, как дубину. Я последовал за ним, забрав револьвер Нгуту.
Над нами монотонно шумела очередная то ли трасса, то ли городская улица, которая держалась на здоровенных бетонных сваях. Сверху капало нечто, собиравшееся в вонючие лужи. Единственный свет, который сюда проникал, — пара белых фонарей вдалеке и неисправная вывеска «Кебаб». Бледные блики на одинаково чёрных в темноте автомобильных крышах.
- Итак, - начал Эрвин. - Ты говорил, что собираешься уйти.
- Может, сразу перейдём к мордобою? - устало поинтересовался я. Самочувствие было хуже некуда, голова не соображала, не было никакого желания ещё и спорить, убеждать, подбирать правильные слова...
- Нет уж, я хочу знать! - настоял скаут. - Что вообще происходит?
- А ты не понимаешь? - вяло изумился я. - Нет, серьёзно? Ты же, блядь, продал меня!
- Ай, прекрати, - отмахнулся напарник. - Это хитрый план, неужто до тебя не дошло?
Я помотал головой:
- Ну вот и хитри дальше сам с собой. А с меня хватит.
- Почему?! - возопил Эрвин, и его вопрос прокатился под сводами гулким эхом. - Почему я каждый раз должен слушать всё это дерьмо? Почему я каждый раз должен тебя убеждать, что нам надо держаться вместе? Почему?
- Вот и не слушай, - пожатие плечами выстрелило острой болью во всей правой стороне тела. - И не убеждай.
- Маки, если ты уйдёшь, богом клянусь, я…
- Что «я»? - боль и усталость вновь трансформировались в раздражение. Я мечтал, чтобы меня оставили наконец в покое, и я смог отдохнуть, а не продолжать этот бесполезный трёп. - Отстань от меня! Я не хочу! Я просто не могу!..
- Что не можешь? Помогать мне вытаскивать нас из всего этого пиздеца? Напомню, Маки, ты нас в это втянул, и я…
- Не смей больше давить на чувство вины! - в глазах потемнело от ярости. Я схватился за ствол револьвера, еле сдерживая желание накинуться на Эрвина и настучать ему по голове. - Я в курсе, что виноват, в курсе! Но только попробуй снова напомнить об этом - и я тебе всё рыло размолочу!
- Так если ты в курсе, почему мешаешь нам выпутаться?! - оскалился напарник.
- Потому что ты не помогаешь выпутаться, а просто используешь меня!
- Ах, прости, приятель, - съязвил скаут, - Я забыл, что ты в таких ситуациях поступаешь благородно и не используешь друзей.
В голову не пришло никакого связного ответа, и я просто зарычал.
- Да, я тебя использовал, - пожал плечами Эрвин. - А ты использовал меня. И это нормально. Это естественный ход вещей, старый ты полудурок! Если ты слаб и потерян, если не знаешь, чего тебе надо от жизни, то вокруг сразу же появляется куча людей, которые готовы взять тебя в оборот и подсказать цель. Но ежу понятно, что это будет их цель, и поэтому я не пойму, чего ты так обижаешься. Боже мой, - передразнил он, - с замечательным старым мудаком не желают нянчиться за просто так. Миру плевать на тебя, Маки. А людям плевать друг на друга и на чужие проблемы. Удивлён, что ты так и не осознал этого за девяносто лет.
- Господи, да что ты вообще несёшь? - вскрикнул я. - Философ долбаный! Впрочем знаешь, вот продолжение твоей теории: я осознал, что ты меня используешь, стал сильнее и хочу теперь идти к своим целям вместо твоих.
- О, да неужели? И какие же они у тебя? - ехидно полюбопытствовал напарник. - Завалиться в очередной сифилитичный отель, напиться и застрелиться?
- А хотя бы и это, - парировал я. - Да, я не знаю, что буду делать. Да, у меня, похоже, депрессия, и я не вижу смысла жить дальше. Но лучше я перед смертью как следует отдохну от всего этого сумасшествия!
Скаут фыркнул:
- Депрессия… Нет никакой депрессии. Ты просто ленивый старый хуй, Маки. Ленивый и пассивный.
- Спасибо, доктор, - кивнул я, стискивая зубы до хруста. - Вы прекрасный специалист.
- Да не надо быть никаким специалистом, чтобы понять это! - всплеснул руками Эрвин. - Ты всё время ноешь, что устал, что хочешь умереть, что всё потеряло смысл… Но тем не менее ты до сих пор жив. И знаешь, что я вижу? Я вижу, что ты не хочешь умереть. Наоборот, ты цепляешься за жизнь, дерёшься за неё, каждый день находишь причину, чтобы жить дальше. Твои мысли о суициде - просто повод лениться и опускаться на дно. Типа, окей, я просижу на жопе ещё денёк, но когда-нибудь, когда всё станет совсем хреново, застрелюсь — и не надо будет ничего исправлять. Не надо будет стараться, работать, набивать шишки, выбираться из говна. И смысл ты тоже не потерял! Потому что если бы ты действительно понял, что всё бессмысленно, если бы ты впустил в себя это чувство и сроднился с ним, то вёл бы себя совершенно по-другому. Потому что такие люди не ноют, как всё хреново. Не чувствуют себя плохими. Не стараются стать лучше и что-то исправить. Они просто знают, что ни доброе дело, ни злое одинаково ни на что не повлияют. Все умрут, всё умрёт. Все наши дела и поступки забудутся, а даже если и останутся в вечности - кому через тысячу лет будет не похуй? Поэтому люди, которые потеряли смысл, просто веселятся. Получают удовольствие от жизни любым доступным способом. Коротают срок, отпущенный им на Земле, с максимальным комфортом для себя. Потому что нет хороших людей и плохих, нет хороших и плохих поступков. Нет ничего вообще, понимаешь? Есть лишь маленькие и короткие вспышки разума среди бесконечного пространства и времени. И все наши жизни, все смыслы, все понятия о хорошем и плохом - в этих искрах посреди нескончаемой темноты.
Я слушал монолог бывшего скаута и чувствовал, как дрожь от регенеративной сыворотки постепенно превращается в нервный тремор, а сознание цепенеет. То, что он говорил, было оскорбительно - и при этом совершенно верно. Его видение оказалось странным, но на удивление точным, и я будто взглянул на себя со стороны. «Что же я наделал?.. Что же я только натворил?.. Как мог до такого докатиться?»
- А знаешь, что? - я вскинул голову, дождавшись паузы в словоизлияниях напарника.
- Что? - с вызовом отозвался он.
- Ты совершенно прав! - я подошёл ближе, похлопал Эрвина по плечу и пошёл прочь, не оборачиваясь.
- Э… - скаут на мгновение застыл. - Да! В смысле да, я знаю, что я прав! Ну и куда ты? - крикнул он мне в спину. - Я прав, поэтому оставайся!
- Нет, - ответил я, ускорясь и оставляя несчастного мудилу стоять в полном одиночестве на пустой парковке. - Ты прав — и поэтому иди нахуй!
Двадцатью минутами позже я шёл по нижнему ярусу Корпа, стремясь держаться в тени и не привлекать внимания. Последнее удавалось особенно хорошо, ведь окровавленных оборванцев тут водилось в избытке. Револьвер пришлось спрятать под робу, и он приятно оттягивал рукав. В голове звучала какая-то бодрая песенка, под ритм которой я старался чеканить шаг. Сознание прояснилось, зуд утих, стало ощутимо легче. Красота. Просто красота. Никогда себя лучше не чувствовал.
Нужные мне люди стояли на углу возле железной бочки, в которой горели, нещадно дымя и чадя, какие-то комья. Троица негров в грязных толстовках с капюшонами, банданах и светящихся кроссовках негромко переговаривалась, настороженно зыркая по сторонам. Усиленный слух позволил различить конец фразы:
- ...И тогда я говорю ей: либо ты берёшь это в рот, либо это берёт в рот твоя мелкая сестра.
«О, это и правда будет весело».
Шпана напряглась, когда заметила, как решительно я иду в их сторону. Разговор стих.
- Э! Что надо, дядя? - спросил меня центральный - с флуоресцентной племенной татуировкой на лице: завитушки, круги, ромбики.
- Пушку, - ответил я.
- Вали отсюда! - ломающийся голос левого негра заставил присмотреться к нему и понять, что это подросток. Причём вышедший из детского возраста совсем недавно.
Центральный прикрикнул на каком-то местном наречии — и мелкий замолк.
- Сперва деньги, - главарь обратился ко мне. - У тебя есть деньги?
- Есть. Пушку сперва покажите.
- Конечно, - в багровой темноте оскалились прекрасные белоснежные зубы. Центральный и правый, ухмыляясь, подняли полы толстовок и вытащили оружие. У мелкого у руках появилась исцарапанная бита с гвоздями.
- Посмотрел? - хохотнул центральный. - Теперь переводи всё нам и катись к хуям! - в воздухе повисло сочетание букв и цифр - номер счёта.
«Очень весело».
Быстрый шаг вправо.
Сектор обстрела центрального негра перекрывает правый. Но сам он не выстрелит, потому что я схватил его за кисть и согнул так, что она с громким треском вывернулась под неестественным углом. Крик бьёт по ушам. В моей руке появляется ржавый пистолет. Боже, эта штука вообще стреляет?..
Толкнуть правого негра на центрального, чтобы сбить обоих с ног. Получается удачно - вместе с ним теряет равновесие и мелкий пиздюк с битой. Удар ногой проламывает грудную клетку правого, выстрел разносит башку центрального. Вместе с кровью и мозгами по грязному тротуару разлетается светящееся вещество его татуировок.
Мелкий с высоким воплем бросается на меня и успевает замахнуться. Стреляю в него, но вместо выстрела слышу лишь щелчок осечки. Заслоняюсь левой рукой, предплечье пронзает боль. Рычу от ярости, с лёгкостью вырываю биту, отбрасываю пистолет. Тычок в грудь опрокидывает подростка, тот сучит ногами по асфальту, отползает, лепечет что-то на смеси языков. «Не надо».
Надо.
Когда-то давно, в другой жизни, у меня порвался пакет с арбузом. Огромная переспелая ягода выпала наружу и раскололась, разбросав вокруг сочную красную мякоть. Вспышка воспоминаний была настолько неожиданной, что я застыл на месте с повторно занесённой битой. Но второго удара не потребовалось.
Улов: два пистолета в ужасном состоянии, десять патронов и банка со странными таблетками.
Неплохой стартовый капитал.
Вы хотите головоломок?
Их есть у нас! Красивая карта, целых три уровня и много жителей, которых надо осчастливить быстрым интернетом. Для этого придется немножко подумать, но оно того стоит: ведь тем, кто дойдет до конца, выдадим красивую награду в профиль!