РККА в марте 1945: зенитными пулемётами по снайперам в ходе штурма Данцига
РККА в марте 1945: зенитными пулемётами по снайперам в ходе штурма Данцига
РККА в марте 1945: зенитными пулемётами по снайперам в ходе штурма Данцига
Ганс и Софи Шолль – лидеры студенческой антифашистской организации "Белая роза" – стали одним из главных символов движения Сопротивления в нацистской Германии, национальными героями и кумирами нескольких послевоенных поколений в Германии, чьи имена сегодня носят сотни немецких улиц и школ.
"Белая роза" не оставит вас в покое
С июня 1942 года жителям Мюнхена по почте стали приходить листовки антигитлеровского содержания от таинственной организации "Белая роза". Ее составители призывали немцев к политическому протесту и борьбе с нацистским режимом, при этом цитировали Гёте, Шиллера, Новалиса и Аристотеля и демонстрировали блестящий слог. "Мы не молчим, мы – ваша нечистая совесть, "Белая роза" не оставит вас в покое", – подписывались авторы.
В отличие от заговора 20 июля 1944, куда входили высокопоставленные чиновники и преимущественно аристократы, за "Белой розой" стояли почти что дети – Ганс Шолль (Hans Scholl) и его сестра Софи (Sophie Scholl), их друзья студенты-медики Кристоф Пробст (Christoph Probst), Вилли Граф (Willi Graf) и Александр Шморелль (Alexander Schmorell). Самым старшим из них – Шоллю и Пробсту – на момент их смерти в 1943 году было по 24 года. Софи был 21 год.
Ганс и Софи Шолль- создатели и активные участники молодежной подпольной организации "Белая роза", казненные нацистами.
Родители Ганса и Софи Шолль были глубоко религиозными людьми, протестантами, в таком духе воспитывали и своих пятерых детей. Выбор юного Ганса, который к тому же очень быстро дослужился в гитлерюгенде до командира отряда (ему подчинялись 150 человек!) и был удостоен чести приветствовать вождей национал-социалистической партии на ее съезде в Нюрнберге, стал для них полной неожиданностью.
В доме Шоллей всегда критически относились к национал-социализму. В 1942 году отец семейства даже отсидел некоторый срок в тюрьме - за отрицательные отзывы о Гитлере в беседе с сослуживцем.
О том, чем привлекала молодёжь эта организация, вспоминала впоследствии старшая сестра Инга:
"В то время много говорилось об отечестве, товариществе, едином немецком народе и любви к родине. Это нам нравилось. Мы с восхищением прислушивались к таким речам в школе и на улице. Гитлер говорил, что хочет послужить славе и благополучию отечества. Кому же это могло не понравиться?"
В 1917 году в Оренбурге у врача Гуго Шмореля и его жены, Натальи, урожденной Введенской, родился сын, которого нарекли Александром. Когда ему исполнилось два года, его мама умерла от тифа, мальчик остался на руках няни, Феодосии Лапшиной. А ещё через два года у Саши появилась мачеха — сестра милосердия немка Елизавета Хофман.
Из революционной России Шморели эмигрировали в Германию. Няня по поддельным документам тоже стала «немкой». С большими трудностями добрались до Мюнхена, там и осели. В семье появились еще двое детей — Эрих и Натали.
Александр рос в кругу людей искусства. Шморели дружили с семьей художника Леонида Пастернака, отца Бориса Пастернака. Но были среди их знакомых и медики, и священники. Сам Гуго Шморель был протестантом, мачеха, которую Александр называл мамой, — католичкой, но сына, крещенного еще в России, продолжали воспитывать в православии.
Трудовой фронт
Тридцать седьмой год. Александр собирается поступать в университет, чтобы пойти по стопам отца — стать медиком. Но сначала нужно пройти срочную службу в армии или найти ей альтернативу. И он записывается добровольцем в «Имперскую трудовую повинность». И все-таки его на полтора года призывают в батальон конной артиллерии. А там надо давать присягу. То есть присягнуть Гитлеру.
Александр уже понимал, что такое нацизм, и поначалу отказался от присяги, рискуя не только карьерой, но и свободой, и даже жизнью. К счастью, командир отделения, человек умный и милосердный, сделал всё, чтобы замять эту историю. Но присягу Шморель все же принял — чтобы не подвергать опасности семью.
В 1938 году Александра отправляют в Австрию. На его глазах страна насильно «воссоединяется» с Германией, а еще через полгода в Судетах он своими глазами видит, чем заплатили чехи за Мюнхенский сговор и аннексию их родины.
Последние полгода службы Александр отучился в школе санитаров и весной 1939-го вернулся в Мюнхен.
Ностальгия
И вот мечта сбылась — Шморель студент медицинского отделения университета. Но уже со второго курса его снова призывают в армию, в санитарную роту, и отправляют во Францию. Правда, ненадолго.
В университете начинается его дружба со студентом-медиком Гансом Шоллем, будущим участником «Белой розы». С другими будущими участниками Сопротивления Кристофом Пробстом и его сестрой Ангеликой Алекс Шморель подружился еще раньше.
Он много рассказывал им о России, которую любил, хотя знал о ней лишь по рассказам отца и няни, да по впечатлениям самого раннего детства:
«Я люблю в России вечные степи и простор, леса и горы, над которыми не властен человек. Люблю русских, всё русское, чего никогда не отнять, без чего человек не является таковым. Их сердце и душа, которые невозможно понять умом, а можно только угадать и почувствовать, которые являются их богатством — богатством, которое никогда не удастся отнять. И даже если нам не представится возможность взглянуть в глаза этим людям, то они улыбаются нам со страниц романов и рассказов Гоголя, Тургенева, Чехова, Толстого, Лермонтова, Достоевского...»
Рассказы друга так вдохновили немцев, что они даже начали учить русский язык.
Рождение "Белой розы"
В июне 1941-го Германия напала на Советский Союз. Александр Шморель любил Россию. Но Германию он тоже любил. И очень страдал, видя, как стремительно она погружается во тьму. Ему не пришлось делать выбор: да, он с детства мечтал, чтобы Россия освободилась от большевиков, но фашистов он ненавидел еще сильнее.
И зимой 1942 года, в разгар войны, когда Германия салютует фюреру и прославляет его победы, друг Ганс Шолль знакомит Александра с художником Манфредом Эйкемайером. От него студенты узнают о массовом истреблении евреев в гетто. Теперь им окончательно ясно: во главе их страны психопаты и преступники, они ведут ее к пропасти и нужно что-то делать. Необходимо, чтобы немцы узнали о преступлениях нацистов.
И Александр вместе с другом Гансом составляют первую антифашистскую листовку:
«Опустевшая земля проросла бурьяном, народ пребывает в состоянии позора, преступники торжествуют. Слишком поздно мы вспомнили утраченные истины: все добрые люди рассеялись, а имя злым легион...» — этот отрывок из поэмы Готфрида Келлера, немецкого поэта XIX века. В нацистской Германии его слова оказались злободневнее газетных передовиц.
Своей маленькой организации студенты дали имя «Белая роза» — так назывался известный антивоенный роман.
Сто конвертов без обратного адреса
Итак, текст листовки составлен. Алекс напечатал его на машинке «Ремингтон», которую, по иронии судьбы, одолжил у бывшего однокашника, который стал эсэсовцем. Но как размножить листовки? Как их распространить? Ганс и Алекс покупают гектограф. А адреса для рассылки берут наобум из телефонных справочников и своих записных книжек. Подписали конверты, вложили в них сложенные листы, а потом просто пошли на почту и сунули служащему сто конвертов без обратного адреса. И хотя это было глупо и смертельно опасно, у них получилось!
А потом к двум новоявленным подпольщикам присоединилась сестра Ганса Софи Шолль, и вскоре воззвания «Белой розы» появились уже не только в Германии, но и в Австрии:
«Нет, не о еврейском вопросе хотели мы написать в этом листке, не сочинить речь в защиту евреев — нет, только в качестве примера мы хотели привести тот факт, что с момента завоевания Польши триста тысяч евреев в этой стране были убиты самым зверским способом. В этом мы усматриваем ужасающее преступление над достоинством людей, преступление, которому не было равных во всей истории человечества».
Молодые и наивные
Тираж пятой листовки, выпущенной в начале 1943 года, — «Воззвания ко всем немцам!» — составил уже 6000 экземпляров. Молодые люди рискнули показать проект воззвания своему профессору Курту Хуберу. Тот отредактировал слишком радикальный текст своих учеников и одобрил проект.
Листовки развозили по городам — в Зальцбург, Линц, Вену, Франкфурт-на-Майне. Раскладывали по почтовым ящикам, рассылали по почте. Но скупать марки и конверты большими партиями было опасно. Когда марки закончились, ребята стали просто раскладывать листовки по подъездам, дворам, магазинам и телефонным будкам.
Люди реагировали на листовки по-разному. Кто-то выкидывал, кто-то показывал соседям и возмущался. И лишь очень немногие находили в себе мужество, если не вслух, то хотя бы в мыслях согласиться с «Белой розой». Если и были люди, которые понимали, кто такой Гитлер, говорить об этом боялись даже дома. А вот тех, которые несли полученные листовки прямиком в полицию, оказалось предостаточно. А полиция передала дело в гестапо.
"Только вера может помочь"
Связи новых воззваний с теми первыми наивными листовками, которые Алекс и Ганс рассылали когда-то в Мюнхене, гестаповцы не уловили — слишком велика была разница в стиле и в охвате территории.
А между тем новости с Восточного фронта шли неутешительные: в феврале 1943-го фашистов погнали от Сталинграда. В Германии объявили четырехдневный траур. Зато «Белая роза» ликовала. В ночь с 3 на 4 февраля подпольщики прокрались в центр Мюнхена с ведром чёрной краски и до рассвета писали на стенах домов: «Гитлер — убийца!», «Долой Гитлера!». Чудом не попались. А Александр и Ганс успели еще написать у главного входа в родной университет «Свобода!». Всего было сделано 29 надписей. Тайная полиция была вне себя. В газетах запестрели объявления: разыскиваются преступники, организация «Белая роза», за помощь в поимке — щедрое вознаграждение. Слежка, расследование, облавы… Но подпольщики не унимались.
Текст шестой листовки написал профессор Хубер:
«Студенты! На нас смотрит немецкий народ! По Гёте, у германской нации трагическая суть, ее судьба в какой-то степени подобна судьбе греков и евреев. В настоящее время немецкий народ подобен толпе безвольных трусливых людей, послушных воле любого хозяина, немцы готовы к тому, чтобы их согнали в стадо и подвели к краю бездны. Они уже наполовину в этой пропасти. Но можно лишь надеяться, что это лишь кажется. В результате систематического насилия над совестью каждый человек замкнулся в молчании или обороняется ложью. Мало у кого хватило мужества изобличить зло. Тех, которые дерзнули воззвать к общественности, ждала смерть. Предстоит многое рассказать о судьбе этих героев».
Каким мужеством нужно было обладать, чтобы писать и распространять такое в фашистской Германии!
«Кто ведет подсчет погибшим: Гитлер, Геббельс? Конечно же, ни тот, ни другой. Ежедневно в России погибают тысячи наших людей! Горе постигло дома русских, польских, немецких крестьян, некому утешить плачущих матерей. Гитлер отнял у них самое дорогое, подверг их детей абсурдной смерти и продолжает им нагло лгать. Каждое слово, произносимое Гитлером, есть ложь. Когда он говорит “мир”, он думает о войне. Когда, богохульствуя, он ссылается на Всемогущего, он думает о силах зла, о падшем ангеле и о сатане. Его рот есть зловонная адова пасть, его мощь обращена на погибель».
Но к чему же призывали участники «Белой розы»? Что, по их мнению, могло спасти Германию и весь мир?
«Вера и только вера может помочь проснуться европейскому сознанию и стать гарантом прав народов. И только тогда на наших землях воссияет новым светом христианство, и именно оно принесет нам мир».
Провал и казнь подпольщиков
Сначала полиция вышла на след Софи Шолль. Ей тогда был 21 год, ее брату Гансу — 24. Родители успели предупредить детей. Они схватили чемодан с оставшимися листовками и... вместо того, чтобы скрыться из города, притащили его в родной университет. Хотели до конца лекции разложить прокламации перед дверями аудиторий. Но когда последние тридцать листовок Софи стала бросать с верхнего этажа во внутренний дворик, одна пролетела прямо перед носом дворника Якоба Шмидта. И тот, естественно, бросился ловить нарушителей порядка.
Софи и Ганса гестаповцы арестовали с пустым чемоданом. Шолли не оправдывались и скрыться не пытались, на допросах никого не выдали и всю вину пытались взять на себя. Но нацисты к тому времени уже знали имена всех организаторов «Белой розы».
На следующий день взяли 23-летнего Кристофа Пробста, у которого только что родился третий ребенок. А еще через три дня арестованных приговорили к смертной казни и тут же привели приговор в исполнение.
Процесс над Гансом, Софи и Кристофом Пробстом состоялся в Народной судебной палате 22 февраля. Суд под председательством Роланда Фрейслера признал всех троих виновными в государственной измене и приговорил к смертной казни. В приговоре отмечалось: «Обвиняемые призывали к саботажу военной промышленности, они осуждали национал-социалистический образ жизни нашего народа, пропагандировали пораженческие настроения и наихудшим образом отзывались о фюрере. Тем самым они играли на руку врагам Рейха и подрывали обороноспособность нашей страны. За это им придётся заплатить собственной жизнью». В тот же день приговор был приведён в исполнение: все трое были гильотинированы в мюнхенской тюрьме Штадельхайм.
"Es lebe die Freiheit!" (Да здравствует свобода!), – крикнул Шолль перед смертью.
Последние слова Софи перед смертью звучали так: «Как может добродетель восторжествовать, когда практически никто не готов пожертвовать собой ради нее? Такой прекрасный солнечный день, а мне нужно уходить».
"Смелые прекрасные люди! Ваша смерть не должна быть напрасной", – заявил Томас Манн (Thomas Mann) в своем выступлении на BBC, узнав об их смерти.
После этого остальных участников "Белой розы" охватила паника.
Александр Шморель узнал, что его друзья в гестапо, когда шел на занятия. Конечно, он сразу понял, что нужно срочно уезжать из Мюнхена. Предупредить остальных участников «Белой розы» он не смог — те уже не выходили на связь. Но сам Александр, благодаря помощи друга, с чужим паспортом успел скрыться в Швейцарии, в Эльмау. Оттуда он отправился на север, к границе с Австрией — в Германии за его поимку обещали тысячу рейхсмарок. Возможно, Александр и смог бы избежать ареста, но из-за морозов 24 февраля он вынужден был вернуться в Мюнхен.
Город бомбили. Алекс спустился в бомбоубежище и — вот стечение обстоятельств! — встретил там знакомую. Та испугалась и выдала его полиции.
Близкие предлагали: «Твой отец готов продать дом и подкупить надзирателя. Беги!» Но он отказался, понимая, что надзирателя тогда казнят вместо него.
"Нас ожидает прекрасная жизнь..."
На допросах в гестапо Шморель открыто говорил: «В любви к России я сознаюсь безусловно... Моя мама была русской, я родился там — как мне не симпатизировать этой стране?»
19 апреля 1943 года чрезвычайный суд вермахта, занимавшийся государственными преступниками и шпионами, рассмотрел его дело. Судья спросил: «Стреляли ли вы в русских на Восточном фронте?» — «Я не стрелял в русских, как не стрелял бы и в немцев!» — ответил обвиняемый.
К приговору — казнь на гильотине — Шморель был готов.
Из тюрьмы Александр писал родителям:
«Если мне придется умереть, если прошение будет отклонено, знайте: я не боюсь смерти, нет! Поэтому не мучайте себя! Я знаю, что нас ожидает другая, более прекрасная жизнь, и мы еще обязательно встретимся… Поймите, смерть не означает завершения жизни. Наоборот, это — рождение, переход к новой жизни, великолепной и вечной! Страшна не смерть. Страшно расставание. Лишь сейчас, когда нас разлучили, когда я потеряю вас всех, я осознал, как любил я вас. Помните o встрече здесь, на земле, или там, в вечности. Господь направляет ход вещей на Свое усмотрение, но на наше благо. Потому мы должны довериться Ему и отдать себя в Его руки, и тогда Он никогда не оставит нас, поможет нам и утешит нас».
Последнее письмо
2 июля 1943 года, за одиннадцать дней до казни, Алекс из камеры смертников писал сестре Наташе:
"Господи, слава Тебе! Мы никого не выдали. Возблагодарим Господа за силы, которые он нам дает в борьбе с сатаной. Пусть мы погибнем, но зато у многих немцев откроются, наконец, глаза".
Со мною уходит проф. Хубер, который просит передать вам сердечнейший привет!»
13 июля рано утром Александр Шморель исповедовался, причастился Святых Тайн и на прощание сказал священнику: «Я выполнил свою миссию в этой жизни, и не представляю, чем мог бы еще заняться в этом мире».
Александра Шмореля казнили за неделю до его двадцатипятилетия. И в тот же день отрубили голову профессору философии Мюнхенского университета Курту Хуберу. А чуть позже — Вилли Графу.
По инициативе Берлинско-Германской епархии Русской православной церкви за границей 4-5 февраля 2012 г. Александр Шморелль был канонизирован.
"Его бы это сильно рассмешило, если бы он узнал, - говорит Фурст-Рамдорф (соратница ребят из "Белой Розы") . - Он не был святым. Он был просто нормальным человеком".
Юзеф Бек со своим кумиром
6 октября 1939 года закончилась Польская кампания вермахта. Вторжение в Польшу (кодовое название Операция «Вайс») завершилась полным поражением Польши, правительство которой еще 17 сентября бросила народ, сбежав в Лондон через Румынию.
Многим известно, что началом Второй Мировой войны принято считать день вторжения нацистской Германии в Польшу, то есть 1 сентября 1939 года. Некоторые знают, что 3 сентября Великобритания и Франция объявили войну Германии, в соответствии с договором о взаимопомощи с Польшей. И уж совсем немногие помнят, а те, кто знают – умалчивают, что 7 сентября войска двух французских армий перешли германскую границу в одном из районов Саара. Отпор французам никто не дал, сопротивления не было. Вермахт не смог ничего противопоставить французскому наступлению, но… Дальше начались «политические игры», в результате которых наступление было прекращено с формулировкой премьер-министра Франции Даладье: «…события в Польше не оправдывают дальнейших военных действий в Сааре». Подробнее об этом можно почитать тут: http://militera.lib.ru/research/meltyukhov2/index.html
«Спасители мира» - фото французской газеты «Le Parisien»
Фактически, это решение премьер-министров Великобритании и Франции означало одно - отказ от союзнических обязательств. Именно это позорное решение лидеров Европы привело сначала к полному разгрому французской армии и бегству остатков британской армии с берегов Дюнкерка в 1940 году, а затем к завоеванию Третьим рейхом практически всей Европы. Это стало началом второго этапа Холокоста: концентрации всех евреев в Польше и других занятых Германией восточных областях.
Все вышеперечисленное в очередной раз подчеркивает всю гниль европейских политиков. Годом ранее эти двое, в компании с Гитлером и Муссолини, «отдали на заклание» Чехословакию в печально знаменитом Мюнхенском сговоре.
Участники Мюнхенского сговора соглашения в ночь с 29 на 30 сентября 1938 г.Даже Польша, казалось бы, ставшая во всей этой истории жертвой, на самом деле является «европейским шакалом», которого сначала обманули в Берлине, а затем «кинули» в Сааре.
В те времена ни для кого секретом не было то, что бывший премьер-министр Польши Леон Козловский участвовал в пропагандистских кампаниях Геббельса, а также вел переговоры с Гитлером о создании на территории Польши государства, полностью зависимого от Третьего рейха. Поляки жаждали выгоды от агрессии Гитлера и получили ее, урвав от Чехословакии Тешинскую область. Более подробно об этом можно почитать здесь: http://vid-1.rian.ru/ig/poland-2009.pdf
В сентябре 1939 года Козловский был арестован НКВД. Приговорен к 10 годам лагерей, но далее был освобожден по состоянию здоровья и протекции командующего польской армией в СССР Владислава Андерса.
Осенью 1941 года наш «герой» дезертировал к немцам, где получал нацистскую пенсию, проживая в Берлине. Согласно официальной версии умер от ран, полученных в результате авианалета в 1944 году.
После Второй Мировой войны имя Козловского исчезло, ведь Польша вошла в состав стран Варшавского договора. Москва пожалела Польскую Народную Республику. Пора бы напомнить «кто есть кто» в истории Польши и всей Европы.
Леон Козловский в застенках НКВДДругой видный политик Польши тех лет – министр иностранных дел республики Юзеф Бек в беседе с Гитлером пошел дальше, предложив польско-немецкий альянс, направленный против Советского Союза. Бек не раз говорил, что: «…Поляки уже побывали в Киеве, и подобные замыслы, без сомнения, живы и сегодня…».
Именно в этих беседах Гитлер озвучил мысль о решении «еврейского вопроса» на территориях Польши, а также Венгрии и Румынии. Каков был ответ министра Бека? Прямая речь из архивов внешней разведки СССР: «…если это произойдёт, если это найдёт своё разрешение, мы поставим ему, – Гитлеру, – прекрасный памятник в Варшаве…». Комментарии излишни.
Можно только привести примеры радости посла Польской Республики Юзефа Липского, который приветствовал решение нацистов отправить всех евреев в Африку. И ведь первые лица Третьего рейха идею эту позаимствовали у лидеров польского Сейма, предлагавших в своих выступлениях отправить евреев на Мадагаскар!
А маленький провинциальный городок Едвабно стал символом уничтожения еврейского населения самими же поляками. И все это случилось еще до того, как заработали «лагеря смерти».
А про послевоенный погром против евреев в Кельце в июле 1946 года подробнее можно почитать в книге Станислава Краевского «Польша и евреи: размышления польского еврея» (2005 г.).
Думаю, логичнее всего будет закончить словами президента Федерации еврейских общин России (ФЕОР) раввина Александра Борода, который поблагодарил Президента России, назвавшего дипломата Липского «сволочью и антисемитской свиньей»: «От имени еврейской общины России мы можем выразить только глубокую признательность за такой эмоциональный и праведный отклик на обнародование новых фактов касательно поддержки со стороны Польши политики Германии в 1930-40-е годы… Слова, которые адресовал наш президент дипломату, очень точные».
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509
Малоизвестный факт, что отец Арнольда Шварценеггера был убежденным нацистом.
В Австрии существует закон о конфиденциальности. В нём написано о том, что конфиденциальную информацию можно раскрыть публичности только через 30-лет, после смерти человека.
Густав Шварценеггер умер 1 декабря 1972 году в Вайце (Штайермарк, Австрия). А в 2003 году, обнародовали информацию из австрийского и германского государственного архива.
Согласно, австрийским архивным документам:
Густав Шварценеггер добровольно подал заявку на вступление в нацистскую партию НСДАП - 1 марта 1938 года.
12 марта 1938 года - Австрия стала частью нацистской Германии Третьего рейха.
Густав состоял штурмовиком (коричневорубашечником) в СА.
Хрустальная ночь 1938 года трагически известна тем, что нацисты устроили еврейские погромы, разрушили более 1000 синагог. Около 30 тысяч евреев вывезли в нацистские концлагеря, несколько сотен человек убили, а некоторые не выдержав издевательства фашистов покончили с собой.
Основную ударную силу в еврейских погромах Хрустальной ночи (9-10 ноября 1938 года), составляли штурмовики (СА). География сего злодейства - Германия, Австрия, Судетская область, и Вольный город Данциг.
В ноябре 1939 года, Шварценеггер зачислен в нацистский Вермахт гитлеровской Германии, ему присвоили воинское звание гауптфельдфебель (старший сержант).
Густав воевал в Польше, Франции, Бельгии, Советском союзе (Украина, Литва и Россия).
Награжден двумя железными крестами за храбрость (первой и второй степени), медалью Восточного фронта, и знаком "ранение".
Под Восточным фронтом подразумеваются боевые действия на территории Советского союза.
После ранения на территории Советского союза, направлен на лечение в военный госпиталь.
В феврале 1944 года, признан непригодным для военной службы.
В Граце (Австрия) назначен на гражданскую службу почтовым инспектором.
Густав Шварценеггер со своей женой. Ему было 38 лет, а ей 23 года.
В 1947 году благополучно возобновил карьеру в полиции, работая начальником полиции.
Напоминания о черном пятне в биографии отца Арнольда Шварценеггера, появились в американской и европейской прессе 2003 года.
Как раз в то время, когда Арнольд повторно избирался на пост губернатора Калифорнии.
В связи с антироссийской риторикой Арни в 00-х и 10-х, всё больше и больше разочаровываюсь в Шварце. А вы, как к нему относитесь?
Источник:
Я знаю,что утону в минусах но не мог не выложить эту красоту.
p.s. Никакой пропаганды фашизма только искусство.
Встретил вот такое чудо, очень интересно стало, что за папелац. И ещё номера интересные. Коллега говорит, что ещё с тех времен,когда австрийский художник во всю строил свой рейх. Раритетный грузовичек.
В 2016 году на экраны кинотеатров выходит картина «Одни в Берлине» - исторически-драматический фильм совместного производства Германии, Великобритании и Франции. Этот фильм - далеко не первая экранизация романа Ганса Фаллады «Каждый умирает в одиночку», однако именно в XXI веке роман завоевал популярность. Более того, в эти годы книга была издана заново, такой, какой ее задумывал немецкий писатель. С чем связан такой интерес и о чем рассказывает эта история? С вами Бородатый Горец и сегодня мы поговорим о страшных событиях Второй мировой и о тех, кто осмелился противостоять нацистскому режиму.
Еще ни один военный конфликт не оставил после себя таких последствий, как Вторая мировая война. Даже примерное количество жертв по-прежнему неизвестно – мнения исследователей разнятся от 54 до 80 и более миллионов человек. Потому и противостоявших нацисткой, либо фашисткой угрозе помнят до сих пор – о поступках многих из них общественность узнает спустя десятилетия, очень часто после их ухода из жизни.
Не секрет, что и в самой Германии было немало тех, кто не принял власти Адольфа. Ровно через пять месяцев после ареста Фленсбургского правительства, служившего последним оплотом власти Третьего рейха, в ноябрьском номере журнала «Ауфбау»(«Возрождение») выходит статья авторства немецкого писателя Ганса Фаллады с довольно примечательным заголовком -"СОПРОТИВЛЕНИЕ, КОТОРОЕ ВСЕ ЖЕ СУЩЕСТВОВАЛО". Прежде чем поговорить о том, что же это была за статья, обратимся к личности самого Фаллады. Рудольф Дитцен – таким было его настоящее имя, был одним из немногих писателей, не покинувших Германии после прихода к власти Гитлера. Остро не поддерживающий власть нацистов, Фаллада не уехал за границу, продолжая писать - его книги запрещались, дважды писатель попадал за решетку. В своих романах, таких как "Кто однажды отведал тюремной похлебки" (1934), "Волк среди волков" (1937) и "Железный Густав" (1938) Фаллада пытался отстаивать независимость суждений и верность жизненной правде, однако в то же время нередко редактировал свои произведения по требованию немецких властей. Вообще жизнь Ганса Фаллады вполне заслуживает отдельной статьи – довольно неоднозначный был человек, однако именно на нем остановил своей выбор Иоганнес Бехер, еще одна фигура этого рассказа. Поэт Иоганнес Бехер был президентом учрежденной 8 августа 1945 года в Берлине организации «Культурбунд за демократическое возрождение Германии». Главной задачей «Культурного союза ГДР» Бехер считал создание антифашисткого общегерманского консенсуса деятелей культуры и искусства, не запятнавших себя активным сотрудничеством с нацистами. Потому неудивительно, что именно в руки Бейхера попали обнаруженные в октябре 1945 года документы нацистского народного суда – три папки дела супругов Хампель, который тут же получил передать документы Фалладе, считая, что из всего этого может выйти хороший роман. И действительно, в 1947 году выходит роман «Каждый умирает в одиночку», многими признанный лучшей книгой, когда-либо написанной о немецком сопротивлении – роман, ставивший точку в начатом в статье «Ауфбау» рассказе о подвиге Отто и Элизы Хампелей.
«Мне хочется показать, как маленький человек из самой гущи народа ведет борьбу - с самого начала безнадежную - против гитлеровской государственной машины и как эта тирания, подобная слону, размалывает в порошок маленького человека, который не может представлять для нее никакой опасности»
- писал Фаллада в газете «Теглихе рундштау» (25 октября 1945)
Отто и Элиза Хампель. Фотографии, сделанные сразу после задержания
В трех папках, переданных Фалладе, находился текст смертного приговора, вынесенного 22 января 1943 г. "от имени немецкого народа" Отто и Элизе Хампель, а также материалы следствия и судебного заседания. Здесь же были отчеты о принесенных напуганными берлинцами в гестапо или найденных в подъездах письмах, а ко всему прочему множество почтовых карточек и открыток, озаглавленных «Свободная пресса» - на них печатными буквами полуграмотным языком были написаны воззвания к немецким гражданам, призывающие покончить с гитлеровской диктатурой. 267 из 285 почтовых карточек хранилось в Гестапо, а текст на них был следующий:
"Немцы, слушайте! Не позволяйте себе, как немой скотине, ползать в ногах у диктатора. Мы должны порвать эти цепи, иначе будет поздно. Справедлива только такая война!Долой систему уничтожения! Немец! Передай это дальше" (13 сентября 1940 г.).
"Покончить с бонзами гитлеровского правительства! Правительство Гитлера-это рабство и беззащитность. Или ты думаешь, что оно все делает правильно? Нет! От года к году правительство звереет... Власти ведут преступную войну и посылают на смерть наших отцов и сыновей... Солдаты, прекратите преступную войну, которая ведется ради мировоззрения Гитлера! Гитлер - это предательство всех тружеников Европы!.Думай о себе, не поддерживай власть Гитлера!... Знай, ты выступаешь на стороне правительства, развязавшего преступную войну!" (2 февраля 1941 г.).
"Ложь и обман - вот преступления Гитлера... Он и его банда украли у нас внутреннюю свободу и социальные права... Мы стали живодерами и жертвами... Система Гитлера означает для нас мучительную жизнь. Гитлер и его банда - это предатели народа!... и т.д. (24 августа 1941)
Отто и Элиза Хампель были обычной немецкой семьей – он был рабочим кабельного завода электроконцерна «Симменс», она – домохозяйкой. Они поженились в 1935 году, а спустя пять лет погиб любимый брат Элизы – при немецком вторжении во Францию. Известие о его смерти стало поворотной точкой в жизни пары – в сентябре 1940 года они попытались противостоять немецкой пропаганде и режиму, став одними из борцов Сопротивления, в одиночку начавших тайную войну против Гитлера. Они писали и распространяли открытки с антифашистскими призывами, опуская их в почтовые ящика или оставляя на лестничных площадках в домах Берлина. Открытки, содержавшие призывы отказаться от любой помощи нацистам и встать на борьбу с Гитлером, практически сразу же доставлялись в гестапо, однако потребовалось два года для того, чтобы обнаружить их авторов.
Это произошло 20 сентября – Отто Хампель был арестован. В тот же день, отвечая на вопрос о мотивах своего поступка, он заявил:
"Моя позиция изменилась после смерти брата моей жены, который был убит во Франции. Мое отношение к государству стало предельно негативным... Признаю, что я был автором и распространителем провокационных прокламаций "Свободная пресса". Заявляю, что я никого не привлекал к этим действиям и несу за них единоличную ответственность"
Однако на следующий день, отвечая на вопрос о своей жене, заявил, что они придерживались одинаковых взглядов, однако распространением листовок занимался исключительно он. На что позже Элиза Хампель заявила, что действовали они с мужем вместе, потому неумелые попытки Отто отгородить жену были окончательно провалены. 22 января 1943 года суд приговорил Хампелей к смертной казни. Приговор был приведен в исполнение 8 апреля того же года - в 19:18 был обезглавлен Отто, а через две минуты его жена Элиза. Ганс Фаллада, работая над изучением переданных ему трех папок дела Хампелей, удивлялся тому, что за весь период следствия не было подано ни одного прошения о помиловании – ни одного ходатайства в поданных ему материалах обнаружено не было. Однако тем не менее роман был написан Фалладой.. в рекордные для писателя сроки – через месяц после начала работы! Писатель изменяет место действия романа, некоторые факты биографии героев и их имена, однако сама суть остается неизменной – это был протест против существующей реальности, который, правда, эта реальность и поглотила. Герои романа верят, что благодаря их листовкам и открыткам количество их последователей будет расти, однако в скором времени к ним приходит осознание того, что война в одиночку обречена.
Мемориальная доска на месте дома, в котором жили Хампели по адресу Амстердамер-штрассе 10, Берлин
Сам Ганс Фаллада не дожил нескольких недель до публикации самого известного своего романа. Равно как и многие другие произведения писателя, книга подверглась цензуре – даже в художественном произведении некоторые сведения предпочли замолчать и переиначить. Уже через месяц после публикации романа в еженедельнике «Нойе Берлинер иллюстрирте» 19 мая 1947 года пришла телеграмма от московского издательства иностранной литературы, где уже шла подготовка перевода романа – он стал первым иностранным переводом «Каждый умирает в одиночку» (более популярным названием стало «Одни в Берлине»). В телеграмме также просилось сообщить биографию автора и сведения о его позиции в период с 1933 по 1945 год. На что в Москву последовал ответ от самого Вальтера Ульбрихта – роман публиковать можно, но без биографии автора. И роман вышел в СССР – впервые где-либо за пределами Германии.
Однако, особенной популярности роман в то время не сыскал, да и на самого Фалладу сыпались одно за другим обвинения, на которые, правда, он бы все равно наврядли ответил. Книга, ставшая высшей точкой в творчестве Фаллады считалась, по словам гамбургской исследовательницы литературы У. Тайлиг "произведением, игнорируемым литературоведческой наукой ФРГ" – его и в биографии Фаллады старались особенно не упоминать. Общество странно смотрело на то, что за протестом могли стоять одиночки, а не коммунистические силы – руководство СЕПГ (Социалистической единой партии Германии) считало, что движение сопротивления имело исключительно коммунистические корни, не устраивало власти ГДР и напоминание о вине немецкого народа в установлении и формировании гитлеровской диктатуры. Очевидно, руководству страны было бы проще, не перенеси Ганс Фаллада своих героев из западной части Германии в восточную – мы помним, каким образом практически все открытки попали в руки гестаповцев.
Издание 1848 года и современное издание, где изменено как название, так и содержание
Во второй половине 80-х настроения изменились – время требовало пересмотра традиционных для марксизма трактовок диктатуры. Это касалось, прежде всего, необходимости исследования проблематики массовой поддержки Третьего рейха, равно как и движения Сопротивления в его различных формах. Обществу была нужна полная правда. Тогда и вернулись к документам дела Отто и Элизы Хампель, ранее недоступным исследователям. Так исследователем К.Дробишем была изучена четвертая папка дела, о существовании которой подозревал Фаллада, знакомого со всеми сложностями судопроизводства (к тому же сам Фаллада в годы Второй мировой служил зондерфюрером, как бы у вас это не вязалось с его позицией). Материалы четвертой папки не были преданы огласки по тем или иным причинам – сейчас-то мы знаем, что они включали прошения о помиловании и акт о казни, всего 98 листов. Герои романа Фаллады, державшие до этого гордо и мужественно, оказались в ситуации полного отчаяния – супруги обвиняли друг друга, независимо друг от друга подавали прошения о помиловании главному имперскому прокурору, надеясь спасти свои жизни. Не нам их винить, от них уже отвернулись все и в конечном итоге система сломала и их самих. А о романе «Каждый умирает в одиночку» появилось еще одно мнение – требовалось выпустить книгу о простых людях, пожертвовавших свои жизни, но не утративших стойкости в своей борьбе. Так или иначе, очередного переосмысления, как уже было сказано выше, творчество Фаллады дождалось только в XXI веке, когда книга была издана по первоначальным рукописям автора. При желании каждый из нас может ознакомиться с ней – исследователи многие годы рассматривают его не только как художественное произведение, но и как исторический источник. Причем, и в том, и в другом случае роман заслуживает восторженных оценок. Мы не должны забывать прошлого, каким бы оно не было. А мой рассказ на этом закончен – самообразовывайтесь, друзья, стремитесь к правде и держитесь своих убеждений. А с вами был Бородатый Горец, спасибо, что остаетесь с нами