Рекомендую
Классика фантастики — Клиффорд Саймак. Город
Роман «Город» считается одной из лучших книг Клиффорда Саймака (1904-1988). Начинаясь как социальная НФ с элементами сатиры, ближе к финалу книга оборачивается сказочной притчей.
Автор балансирует на грани идеалистической веры в лучшее и разочарования в ней, пытаясь нащупать новый путь развития человечества. «Меня беспокоит, что под влиянием техники наше общество и мировосприятие теряют человечность», — писал Саймак. Человечность — вот ключ и к «Городу», и ко всему творчеству замечательного американского фантаста.
Роман состоит из восьми рассказов (или небольших повестей), которые публиковались в периодике с 1944 по 1951 год. Затем, в 1952-м, рассказы вышли под одной обложкой — но нельзя сказать, что это авторский сборник, объединённый лишь миром. Некоторые рассказы перекликаются — тематически или по смыслу; у книги есть внутренние связки, сквозные герои, наконец, общая идея. Так что это всё-таки роман, хоть и специфический. К слову, в 1973 году появился девятый рассказ, «Эпилог», который сам Саймак называл «необязательным» финалом.
Действие «Города» разворачивается на протяжении более чем семи тысяч лет. На его страницах мы наблюдаем за развитием и закатом земной цивилизации. Однако «Город» не назовёшь футуристической НФ: в некоторых рассказах появляются фэнтезийные элементы, а в целом роман воспринимается как поэтичная и одновременно жестокая притча о природе человека.
Первый рассказ, давший имя всему роману, — это и вовсе социальная сатира, где обыграны события из американской истории. В 1930-е, времена Великой депрессии, немало бедных американцев переселялись в глубинку, покидая мегаполисы, где для них не было работы. Саймак довёл ситуацию до абсурда, показав, что провинция поглотила города, обречённые на вымирание.
В следующем рассказе, «Берлога», мы видим обратную сторону переселения — люди, забившись в провинциальную глушь ради покоя и благополучия, страдают от одиночества. Человек страшится взять на себя ответственность, доверяя судьбоносное решение роботу, который руководствуется холодной логикой. И именно в этом кроется одна из ключевых причин грядущего конца.
В рассказе «Перепись» мы знакомимся с будущими хозяевами Земли: мутировавшими людьми, обретшими разум псами и муравьями. Мутанты очень похожи на люденов Стругацких — уже не люди, ещё не чужаки. Но в любом случае — могильщики человечества...
Рассказ за рассказом мы наблюдаем за деградацией человеческого рода, пока Земля не приходит к закономерному финалу. Почти все люди, изменив физический облик, улетают на Юпитер, оставив прародину Псам и роботам. Возможно, им на смену придут муравьи, которые окончательно похоронят Землю и всех её жителей, ведь те не могут и, самое главное, не хотят сражаться. Наконец, в «Эпилоге» мы видим Землю с единственным её обитателем — роботом Дженкинсом. И больше никого. Страсти, переживания, надежды — всё исчезло, кануло в пустоту. Крышка гроба захлопнулась.
Но магия Саймака в том, что, несмотря на мрачный финал, «Город» не воспринимается как трагедия. Ведь люди, роботы, мутанты, Псы и прочие разумные звери нашли себе новый дом — где-то там, в других мирах. И кто знает, что они там построили? А значит, даже если Земля опустела — история продолжается. И это, пожалуй, главный итог «Города».
Автор текста: Борис Невский
Источник: fanfanews
Клиффорд Саймак — самый человечный из фантастов
Сегодня исполняется 119 лет со дня рождения писателя.
Зовусь я Йонс Йонсен,
Мой дом — штат Висконсин
Родился Саймак 3 августа 1904 года в Милвилле — небольшом висконсинском городке, расположенном неподалеку от места слияния рек Миссисипи и Висконсин, — том самом Милвилле, что знаком читателям по многим написанным им впоследствии романам. Мать его была дочерью местного фермера, а отец — нанявшимся на эту ферму работником, богемским иммигрантом, выходцем из той части Чехии, что входила тогда в состав Австро-Венгрии. Отсюда, кстати, и фамилия, куда естественнее звучавшая бы где-нибудь в окрестностях Пльзеня или Брно.
Нельзя сказать, чтобы хозяйство саймаковского деда процветало — отказывать себе приходилось очень и очень во многом. Однако семья все-таки выстояла, хотя экономически это были и не самые легкие времена. Зато характер здешних мест, красота природы американского Среднего Запада навсегда покорили юного Клиффа. Он так и не решился впоследствии уехать из этих краев куда-нибудь на другой конец страны; где бы он ни учился или ни работал в будущем — это все равно были Висконсин, Миннесота, Мичиган.
Правда, он не отважился вернуться непосредственно в места своего детства, предпринять сентиментальное путешествие вроде того, в какое пустился на страницах романа, «Вы сотворили нас!» Хортон Смит. По собственному признанию, он боялся, что с годами детские воспоминания слишком обогатились фантазией:
«Много лет я лелеял мысль, что проведу конец жизни среди этих висконсинских холмов. Но теперь понимаю, что вернуться не могу. Я сам превратил себя в изгнанника, возведя меж собою и родными местами психологический барьер. Я сотворил в душе фантастический образ, лишь базирующийся на этой древней земле. Холмы в моем представлении выше, чем на деле, и склоны их круче падают в более глубокие и тенистые, чем в действительности, лощины; вода в ручьях и речушках, протекающих по их дну, видится мне прозрачнее, чище и говорливее, чем это возможно; а цвета осени превосходят яркостью все, что в силах дать природа. И если бы однажды я в самом деле вернулся туда — сколь бы ни были величественны и прекрасны эти места, они неизбежно показались бы убогими по сравнению со страной моих памяти и воображения».
Но то, что оказалось невозможным для автора, вполне посильно его героям: возвращается в родной Пайлот-Ноб Хортон Смит; оказывается на висконсинской ферме своего пращура герой романа «Снова и снова» Эшер Саттон; и даже гоблины и тролли сварятся из-за сладкого октябрьского эля именно на холмах Висконсина, а в Висконсинском университете предаются своим высокоученым занятиям профессор Максвелл, Дух и Алле-Оп из «Заповедника гоблинов». Но все это — и романы, и воспоминания — потом. А пока юный Клифф каждый день ходил по этим холмам в расположенную в полутора милях начальную сельскую школу — такое же, как в Пайлот-Нобе, «однокомнатное» учебное заведение, где единственный преподаватель учит всех с первого класса до последнего, восьмого, а в углу возвышается старенькая, разбитая и расстроенная фисгармония. Причем здесь нельзя не упомянуть об одном обстоятельстве: посещая школу, Клифф не выполнял традиционно-обязательной повинности; у него была четкая цель.
Однажды, когда мальчику едва исполнилось пять, его внимание было привлечено наизауряднейшим зрелищем: сидя на террасе, мать читала газету. Полвека спустя Саймак так вспоминал этот эпизод:
«— Мама, а газета печатает все новости со всего мира?
— Да, — отвечала она.
— И газета печатает только правду?
— Да.
В этот момент я и понял, что хочу стать газетчиком. И не вздумайте смеяться над этим, черт возьми!»
Однако сперва предстояло еще немало учебы. После начальной школы Саймак окончил двухгодичные учительские курсы и четыре года преподавал там же, где недавно еще сидел за партой. Главным изменением его образа жизни была тогда смена способа передвижения: если учеником он ежедневно преодолевал три мили пути туда и обратно пешком, то теперь гордо восседал верхом на лошади. Тем не менее преподавание мало приближало к журналистике. Попытка окончить Висконсинский университет оказалась неудачной — времена были не самые подходящие, страна ввергалась в Великую Депрессию, денег на учебу не было. В итоге с третьего курса Саймаку пришлось уйти.
В 1929 году в его жизни произошли два важных события. Во-первых, он устроился репортером в газету, выходившую в небольшом мичиганском городке Айрон-Ривер, а во-вторых — в апреле женился на Агнес Каченберг; и любовь, и профессия были суждены ему на всю жизнь.
В 1930-е он сменил несколько газет — оставаясь все время на Среднем Западе, — пока в конце концов не стал в 1938 году сотрудником «Миннеаполис Стар»; в ней, сотрудничая также с принадлежащей той же компании газетой «Трибьюн», он проработал почти четыре десятилетия — по 1977 год. Он был редактором отдела новостей и вел еженедельную колонку научного обозревателя. Не удивительно, что Саймак, в отличие от таких коллег-фантастов, как Айзек Азимов или Артур Кларк, не занимался популяризацией науки. О том, сколь успешной была его деятельность на этом поприще, свидетельствует присуждение ему в 1967 году премии, «За выдающееся служение науке», учрежденной Миннесотской Академией Наук.
Тогда же, в начале тридцатых, Саймак впервые пробует силы в фантастике (и этой любви он останется верен всю жизнь; выйдет, правда, из-под его пера несколько повестей, написанных в других жанрах — вестерн и триллер, но это будет лишь случайное и кратковременное отклонение от курса). Первый рассказ — «Мир красного солнца» — был опубликован в декабре 1931 года журналом «Уандер сториз» и, по утверждению известного критика Дэвида Прингла, остался не замеченным ни читателями, ни критикой — как и четыре последующих публикации. Опубликовать за год пять рассказов — для дебютанта результат совсем неплохой. Но Саймак счел первую попытку неудачной, и к концу 1932 года прекратил — не писать, но рассылать рукописи по редакциям. Единственным исключением явилась написанная в 1935 году и впоследствии, в 1946-м, переработанная повесть «Создатель». Окончание этой паузы в творчестве Саймака по времени совпало с переходом в «Миннеаполис Стар».
Примерно тогда же он стал одним из основателей Миннеаполисского общества фантастики. Поначалу в его рядах состояло не больше дюжины человек — но среди них были Карл Якоби, впоследствии редактор и фантаст, подвизавшийся преимущественно в жанре космооперы; Оливер Е. Саари, также ставший со временем более или менее известным прозаиком; и, наконец, Гордон Р. Диксон. Четверо писателей, вышедших из одного небольшого клуба любителей фантастики, — это весьма неплохой, чтобы не сказать больше, показатель! А ведь вскоре к ним присоединились и другие, причем некоторые из них с годами также стали писателями или известными фэнами — Фил Бронсон, Мэне Брэкни, Дэйл Ростомили и Сэм Рассел.
«Сомневаюсь, — вспоминал Гордон Р. Диксон, — чтобы на собраниях этого общества присутствовало когда-нибудь больше полутора десятков человек. Когда мы встречались в доме Клиффа, его жена Агнес, которую все звали Кэй, водружала на стол подносы с горами сандвичей, исчезавших столь же молниеносно, как появлялись. Их дом являлся неиссякаемым источником всех тех повествований о собаках, которыми так богаты рассказы и романы Клиффа, особенно его великолепный «Город». У них с Кэй был прекрасный друг, черный пес по имени Скуанчфут, который являлся не только членом их семьи, но и членом нашего общества, что удостоверялось надлежащей записью в протоколах. Он даже вел собственную колонку в местных фэнзинах.
Клифф часто приносил на заседания рукописи своих новых рассказов и читал их, а последующее обсуждение превращало встречи любителей в настоящую литературную студию и было интересно и приятно всем, а не только тем из нас, кто и сам пробовал силы, на этой стезе».
В годы Второй мировой войны Миннеаполисское общество фантастики приостановило свою деятельность — большинству его членов пришлось надеть форму. Но в конце сороковых оно вновь начало собираться; появились и новые члены — и среди них Пол Андерсон, Марвин Ларсон, Джин Фирмэйдж и Джейн Андерсон. Саймак по-прежнему оставался в их числе.
Мало-помалу к Саймаку начал приходить литературный успех. Как и для большинства тех американских фантастов, кто собственными руками творил «Золотой век», первые успехи оказались для него связанными с журналом «Эстаундинг сториз» и деятельностью Джона У. Кемпбелла на посту его редактора. Кемпбелл — личность в мире американской НФ без малого легендарная. Писатель, критик, а главное — организатор литературного процесса, он сумел не только обеспечить успех журналу, который возглавил в сентябре 1937 года и редактором которого оставался вплоть до 1971-го, до самой своей смерти. Он еще и сумел объединить вокруг этого журнала тех писателей, которые стали потом славой и гордостью американской НФ, — это Роберт Э. Хайнлайн, Генри Каттнер с Кэтрин Мур, Джек Уильямсон; Лайон Спрэг де Камп, Лестер дель Рей, Айзек Азимов, Альфред Э Ван-Вогт, Л. Рон Хаббард и многие другие; разумеется, Саймак не мог не оказаться в их числе.
Именно на страницах «Эстаундинг сториз» появились в 1938 году два его первых успешных, сразу же замеченных рассказа: «Правило-18» и «Воссоединение на Ганимеде». Годом позже там был опубликован роман «Космические инженеры», вышедший отдельным изданием много лет спустя, только в 1951 году. Собственного голоса Саймак пока еще не обрел, в «Инженерах» явственно ощущалось влияние Эдмонда Гамильтона и Э. Э. Дока Смита. Но повести и рассказы следовали друг за другом, и постепенно в них начали проявляться интонации неповторимые, свойственные одному лишь Клиффорду Саймаку.
Подлинный успех принес ему «Город». Сперва это был рассказ, к которому вскоре присоединился второй, третий… И так с 1944-го по 1952 год, когда вышло уже отдельное издание, постепенно сложился роман. В 1973 году Саймак дописал к нему девятую новеллу, «Эпилог», несколько меняющую общий тон произведения в целом. «Город» сделал Саймака, может быть, не знаменитым, но, во всяком случае, известным фантастом и принес ему в 1953 году Международную фантастическую премию, учрежденную и присуждаемую в Великобритании за лучшие англоязычные фантастические книги, а также за научно-популярные работы, представляющие интерес для любителей НФ (именно по этому второму разряду годом раньше Саймака получил эту премию за свои «Космические исследования» Артур Кларк).
Иметь дело с Кемпбеллом было не так уж и просто. И не только потому, что нередко он заставлял авторов переписывать произведения, пока они не начнут соответствовать его взглядам и вкусам [например, Айзек Азимов шесть раз перелопачивал своего, «Инока Вечного Огня», но так и не смог удовлетворить редактора. В конце концов повесть была все же опубликована — но в другом журнале; читатель, впрочем, в отличие от Кемпбелла, остался вполне удовлетворен]. Но, сверх того, раздражал менторский тон, стремление поучать и наставлять. Получив в очередной раз восьмистраничное послание с подробным разбором своего рассказа (не намного превосходящего объемом письмо), Саймак не выдержал и попросил впредь извещать его о принятии или отклонении рукописи, но избавить от нотаций. Разумеется, отношения между ними стали после этого весьма прохладными, чтобы не сказать натянутыми, однако сотрудничество еще некоторое время продолжалось. Редактор до мозга костей, Кемпбелл не хотел терять полюбившегося подписчикам автора.
Для Саймака, «Эстаундинг сториз» постепенно перестал быть единственным светом в окошке. Рынок его произведений расширялся. В 1952 году роман «Снова и снова» был опубликован новым, только что открывшимся журналом «Гэлакси». Некоторые критики утверждают, что именно публикация «Снова и снова» позволила редактору Горацию Голду сразу же сделать свой журнал популярным и завоевать массу подписчиков. Вскоре увидел свет и следующий роман — «Кольцо вокруг Солнца»…
Таким образом, жизнь Саймака наладилась окончательно. Он работал в «Миннеаполис Стар», в свободное время писал романы и рассказы, которые у него охотно покупали издатели, чтобы с успехом перепродать читателям. И так — из года в год. Почти тридцать лет подряд.
Всемирная Ассоциация любителей НФ дважды присуждала ему свою знаменитую премию «Хьюго» — в 1959 году за повесть «Необъятный двор» и в 1964 году за роман «Пересадочная станция»; а в 1981 году его рассказ «Грот танцующего оленя» удостоился сразу двух премий — «Хьюго» и «Небьюлы», присуждаемой Ассоциацией американских писателей-фантастов. Впрочем, это был вовсе не первый случай, когда Саймака отметили не только читатели, но и коллеги: еще в 1977 году он стал третьим (после Роберта Хайнлайна и Джека Уильямсона) Великим Мастером, то есть получил наивысшее признание собратьев по литературному цеху. Наконец, дважды — в 1971-м и 1981 годах — его приглашали в качестве почетного гостя на Всемирные конгрессы любителей НФ.
При всем том Саймак никогда не стремился принимать какого-то участия в общественной деятельности, не входил в жюри многочисленных литературных премий, не выступал с речами и пламенными манифестами, не искал рекламы, оставляя последнее своим издателям; он даже не слишком часто покидал свой любимый Средний Запад, Миннеаполис, свой дом под городом, на берегу озера Миннетука. Детским увлечениям — рыбалке, шахматам и коллекционированию марок — он при малейшей возможности продолжал предаваться всю жизнь; с годами к их числу прибавилось разведение роз. Он отказался даже от предложенного ему престижного кресла редактора весьма популярного журнала «Аналог». Саймак принадлежал к породе тех, кто полностью реализуется в написанном слове. В полном соответствии с девизом Юрия Олеши, «ни дня без строчки!». Саймак утверждал, что если в какой-то день он не написал хоть полстраницы текста — это неудачный, плохой, бессмысленный день.
Годы, однако, брали свое.
Когда Саймаку исполнилось шестьдесят пять, он решил уйти на пенсию, чтобы отныне заняться только литературным трудом. Однако ему пришлось сделать неприятное открытие — разочарование, постигшее и многих других его коллег, — что налоговое ведомство рассматривает авторские гонорары как заработки, и это существенно уменьшает, а то и сводит на нет размеры пенсии. В итоге Саймак так и не покинул, «Миннеаполис Стар» — еще целых восемь лет. Правда, издатели, в свою очередь, тоже держались за него, предоставляя не только работу, но и полную свободу выбора — чем и как заниматься. Гордон Диксон вспоминал, что однажды, в 1976 году, когда они с Саймаком только что кончили раздавать автографы в специализированном Миннеаполисском магазине фантастики «Дядюшка Хьюго», он спросил:
— Клифф, если бы вы знали, что литературные дела пойдут так успешно, может, вы и не остались бы в газете?
— Нет, — подумав, отозвался Саймак. — Остался бы. В любом случае бы остался.
А ведь к этому времени он стал уже едва ли не символом американской НФ — одним из наиболее ярких ее олицетворений. «Тот, кто не любит Саймака, вообще не может любить фантастику», — утверждал Роберт Хайнлайн… «Всякий, кто хоть раз прочел хоть одну его книгу, не может не полюбить Саймака», — вторил ему Пол Андерсон. Подобных высказываний тьма. И, казалось бы, Саймак мог спокойно существовать в этом принявшем, признавшем и полюбившем его мире авторов, издателей и читателей НФ.
Однако он помыслить себя не мог без той самой суматошной и галдежной обстановки редакции. И оставил ее лишь тогда, когда этого настоятельно потребовало ухудшившееся здоровье.
Чета Саймаков жила теперь уединенно. Дети — сын Скотт и дочь Шелли — уже выросли и разъехались в разные концы страны. Кэй все больше сдавала — ее мучил тяжелый артрит. Саймак самоотверженно ухаживал за ней, взвалив на свои плечи и все домашние обязанности, но бремя забот оказалось непосильным для этого, еще совсем недавно такого крепкого и выносливого человека. У него развились лейкемия и эмфизема. В конце концов они пришли к выводу, что дома Саймак не в состоянии обеспечить жене нужного ухода, и ей пришлось переселиться в дом престарелых. Саймак находился возле нее все возможное время — порой ему не позволяли этого собственные болезни. В 1985 году Клиффорд Саймак овдовел. Прежде он нередко говорил друзьям, что, потеряв Кэй, он потеряет и волю к жизни. И тем не менее он сумел пережить эту потерю. Он даже нашел в себе силы работать — а может быть, как раз работа дала ему силы перенести смерть жены.
Эти последние три года жизни были для Саймака очень одинокими. Дети навещали — но лишь наездами. У них были свои дела, своя жизнь, своя работа. Трогательную заботу о нем проявляли соседи — то самое добрососедство, о котором он всегда писал, которое являлось идеалом и жизненной позицией многих его героев. Но ближе всех в эти годы оказался к нему литературный агент Гордона Р. Диксона Дэйв Уиксон. Дэйв не только помогал Саймаку в литературной работе, но и делал для него покупки, помогал готовить, возил его на машине, когда нужно было покинуть дом, а порой мог просто посидеть с Саймаком вечерком у камина или перед телевизором, скрашивая холод и одиночество большого и опустелого дома.
Умер Саймак 25 апреля 1988 года в Риверсайдском Медицинском центре Миннеаполиса Похоронили его на Лейквудском кладбище.
«Говорят, что лучшие умирают молодыми, — такими словами заканчивал свою речь на похоронах Клиффорда Доналда Саймака его коллега и собрат по Ассоциации американских писателей-фантастов Бен Бова. — Может быть, и так. Однако подлинно великие живут долго и плодотворно. Но тем больнее, когда они покидают нас».
Удивительно емкие и точные слова.
Автор текста: Андрей Балабуха
Антивоенная фантастика или почти 100 лет одинаковых проблем: «Пересадочная станция» Клиффорда Саймака - актуальность прямиком из 1963
Агент ЦРУ Клод Льюис ведет наблюдение за странным человеком в американской глубинке. Незнакомец выходит из дома каждый день ровно на час, всегда с ружьем и следует по одному и тому же пути. Но самое удивительное, что он не стареет, выглядит всегда как человек лет 30. Клоду Льюису поручено разобраться в феномене и внедриться в уединенное общество соседей объекта.
Замечательное произведение Клиффорда Саймака «Пересадочная станция» снова под фантастикой скрывает глубокие философские мысли, идеи о безупречном мире, саморазрушении человечества и мечты об утопии, которой не может быть.
Снова поражаюсь вечной актуальности тем. И через призму вымысла автор рассуждает о том, что люди упорно ведут планету к гибели через ядерную войну. Тут же возникает дилемма, а может ли отдельная личность сохранить природу, по сути, обнулив прогресс человечества при возможности. Имеет ли он право и объективен ли, ведь решение принимать одному.
И о природе: текст пропитан особой любовью к ней, постоянно задумываешься о ценности и красоте, о том, что планета одна, и другой, скорее всего, в ближайшее время не будет. Но люди готовы загубить ее. Неудивительно, что инопланетяне не считают землян достаточно развитыми, когда мы погрязли в войнах и обсуждении сущих мелочей в размерах галактики. Тут же и вопрос, а нужен ли человек прекрасной природе или это вирус, паразит, от которого нужно избавиться. Саймак дает ответ, свое мнение. Но об этом лучше читать самому.
В то же время хороша и фантастическая составляющая, много любопытных идей о других планетах, идеи телепортации и физики. С этим сосуществуют размышления о религии в размерах Вселенной. Удивительная насыщенность для небольшой книги, которую можно прочитать за пару вечеров.
Порадовали почти незаметные мелочи как уютная любовь к кофе, прообраз Грута, предсказание видеоигр, а точнее виртуальной реальности. И в последнем моменте на удивление динамично подан внезапный экшн, прекрасно написано.
Да и вся книга с приятным слогом, с душевными и красочными, но не приторными описаниями. Читать интересно, в конце глав интрига (клиффхэнгер), что сейчас часто используют в сериалах. И это крайне антивоенная книга, за это особое уважение в наши времена. Но думаю, что те, кому желательно бы изучить антивоенные книги, вот они как раз читают что-то другое. Хотя и могут повлиять на историю. Но это уже мой уход в сторону. Произведение понравилось, насыщенное, разностороннее и лаконичное.
_____
Высочайшая милость
"Живи высочайшей милостью" Клиффорд Саймак
Самая нетипичная и необычная книга про попаданцев, если не в мире/вселенной/галактике/этой грани бытия, то как минимум в моей читательской карьере точно.
Никакого развития персонажей, никаких роялей в кустах, полное отсутствие целей и смысла, невозможность обратного возвращения, никакого прогрессорства/регрессорства или чего-то еще привычного для попаданцев куда- в кого- либо. Неспешные прогулки(ну немного паники и страха еще ни кому не вредили, как и трагические смерти попутчиков случайных), философствования на тему будущего/прошлого/настоящего человечества и человеков, разговоры и размышления о социальном устройстве и не устройстве, о глобальных проблемах, войнах, эволюции, разумности, возможных путях развития, социальных и экономических моделях и параллельных мирах. Ну ладно, и немножко любовной тряхомундии, но совершено не навязчиво и не слащаво. А еще тут есть робот, мыслящий, в количестве одной штуки.
Неспешное, вялотекущее повествование, малопонятное, без каких-либо объяснений, причин и предпосылок, при этом дико интересное, местами даже заставляющее задуматься и подумать. Практически полное отсутствие динамики и развития чего-либо не делает книжку скучной или нудной, как бы странно это не звучало
9.87 будущих человеческих цивилизаций из 10 тупиковых ветвей эволюции
Рисую на больничной койке иллюстрации к своим любимым книгам #5 — Город
Человечество умирает каждый день. Умер человек – вот и нет человечества, для него-то больше нет
Клиффорд Саймак / «Город»
Не знаю почему, после «Маленького принца» (писал о нем вчера) воспоминания о моих любимых книгах закинули меня в сторону бриллианта фантастики середины XX века. «Город» Клиффорда Саймака — это очень необычно и, по началу, неоднозначно. Когда начинаешь читать, кажется что это какая-то наивно-ванильная книженция… Но весь секрет заключается в способности перетерпеть начало, и там уже читателя ждёт куча очень точных предсказаний будущего, в котором мы с вами уже живем (и предсказания эти сделаны 70 лет назад!), глубокие философские изыскания и, вишенкой на торте, описания принципа по которому пройдёт конец человечества: это не война, не эпидемия, не зомби апокалипсис, не природная или космическая катастрофа, а то, что очень редко упоминается в массовой культуре, по причине не впечатляющей зрелищности, но очень логичное и закономерное. Однозначно рекомендую.
Я в соцсетях
телега - https://t.me/desvvt (там только мои иллюстрации и проекты, нет рекламы, а самое главное я НЕ прошу вас подписываться, это просто мое средство общения с аудиторией)
сообщество в вк - https://vk.com/desvvt_art
Произведения в жанре юмористическая фантастика. Часть 1
Дуглас Адамс, цикл «Автостопом по Галактике».
1. Зафод играет чисто (1986 г.).
(рассказ)
Небольшая история о юном Зафоде, который имел свой собственный космический корабль и занимался спасением всякой всячины. Однажды к нему обратились помочь достать с упавшего в воду космического корабля безвредные отходы технологического процесса. Но на упавшем корабле выясняется, что отходы далеко небезвредны, да и не в них было дело.
2. Автостопом по Галактике (1979 г.).
Артуру Денту никогда не везло по четвергам. И именно в четверг его дом должен быть снесён для постройки новой дороги. Но, как оказалось, дом — не самая большая потеря в этот день. Целая планета, Земля, тоже должна быть снесена...
3. Ресторан “У конца Вселенной” (1980 г.).
Веселый денек выдался у Артура Дента и компании. На завтрак — беседа с призраком, на обед — рандеву с Президентом Галактики, а ужин им предстоит в роскошнейшем Ресторане «У конца Вселенной».
4. Жизнь, Вселенная и всё остальное (1982 г.).
Несчастных обитателей планеты Криккит просто тошнит от вида ночного неба над головами — и потому они решают уничтожить её. Вселенную, ни много ни мало. И только пять индивидуумов стоят между роботами-убийцами Криккита и объектом аннигиляции...
5. Всего хорошего, и спасибо за рыбу! (1984 г.).
Артур Дент, сам того не ожидая, возвращается на Землю, в свой родной город, несмотря на то, что планета была уничтожена вогонами. Оказывается, все земляне считают те события всего лишь галлюцинацией. Вот только все дельфины куда-то исчезли... Пытаясь освоиться в новой старой жизни, Артур встречает девушку по имени Фенни и внезапно влюбляется в неё. Может быть, именно эта встреча поможет ему всё же разыскать Последнее Послание Господа Своим Созданиям, написанное, правда, где-то на другой далёкой планете.
6. В основном безвредна (1992 г.).
Ах, как легко впасть в уныние, когда ваша планета разрушена для прокладки совсем ненужного гиперпространственного экспресс-перехода; когда женщина, которую вы любите, исчезла из-за непонимания природы пространства-времени; когда космический корабль, на котором вы путешествовали, потерпел крушение на самой удаленной от солнца и не приспособленной для жизни планете; и когда все, что вам нужно для возвращения, — это умение приготовить несколько бутербродов.
7. Йон Колфер, «Автостопом по Галактике. А вот ещё...» (2009 г.).
Дуглас Адамс мечтал написать шестую часть «Автостопом по Галактике», — но, увы, не успел. Продолжение культового сериала хотели создать многие писатели, — но наследники Адамса предложили сделать это И. Колферу — давнему поклоннику «Автостопом по галактике» и автору не менее культового сериала о приключениях Артемиса Фаула. Своеобразный выбор? Или все-таки — Идеальный выбор? Вселенная велика — и в ней может случиться все что угодно. А иногда и то, чего не может случиться в принципе. Пантеон безработных богов, любимый всеми нами Галактический президент, влюбленный пришелец, компьютер со странностями и, конечно, неподражаемый А. Дент… и многое, многое другое. Что именно? Прочитайте — и узнаете!
Примечание:
Роман является заключительной частью знаменитого цикла Дугласа Адамса «Путеводитель по галактике для путешествующих автостопом». Написан с разрешения вдовы писателя.
Джаспер Ффорде, «Ранняя пташка» (2018 г.).
В долгие Зимы человечество научилось впадать в спячку, принимая препарат, чтобы не видеть сны, предварительно запасая жирок и обрастая зимней шерстью.
Чарли Уортинга больше не устраивает быть "мальчиком на побегушках" в Приюте, и он решается поступить на службу Зимним Консулом, охранять людей во время спячки. Опасная работа приводит его в Двенадцатый сектор, где люди видят одинаковые "вирусные" сны. Уортингу предстоит закончить расследование убитого по его вине наставника. Легенды о Зимнем люде здесь становятся суровой реальностью и все оказывается еще сложнее.
Роберт Шекли, «Координаты чудес» (1968 г.).
Входит в цикл «Координаты чудес».
Тому Кармоди достается первый приз в межгалактической лотерее. Наивный Том отправляется получить законный выигрыш, и с этого момента начинается его путешествие сквозь время и пространство, наполненное глубокими размышлениями о религии, эвтаназии, снобизме, тайнах мироздания и вообще о смысле жизни. И всё это в невероятно изящной, остроумной форме, составляющей фирменный стиль Роберта Шекли.
Пол Ди Филиппо, «Нечёткое дробление» (2003 г.).
Жирар далёк от того, чтобы называться баловнем судьбы. И вот однажды ошибка могущественного существа дарит ему возможность открыть для себя бесконечное многообразие миров и навсегда изменить жизнь. И не только свою, и не только людей. Но сможет ли бывший продавец книг правильно распорядиться этой возможностью и не навредить многоликому мирозданию?
Клиффорд Саймак, «Заповедник гоблинов» (1968 г.).
Действие романа происходит в отдалённом будущем, когда человечество совершило немало важнейших открытий. В частности, межпланетные путешествия стали уже едва ли не обыденностью, да и машину времени удалось создать. Питер Максвелл, профессор кафедры сверхъестественных явлений, в результате сбоя транспортной системы во время путешествия оказывается на таинственной Хрустальной планете, хранилище таких знаний, которые люди и вообразить-то не в состоянии. Вскоре он понимает, что хозяева этой планеты предлагают ему (и человечеству) все эти знания, хотя и не просто так, а в обмен на таинственный Артефакт, добытый одной из экспедиций Института времени где-то в юрском периоде. Дело осложняется тем, что Артефакт желают выкупить колёсники — странная чужая раса, живущая за пределами известного людям космоса. Вскоре становится ясно, что тут не обойтись без помощи «маленького народца» — гоблинов, троллей, фей, живших на Земле ещё до появления человечества... а ныне обитающих в резервации, которая и носит название «Заповедник гоблинов».
Гарри Гаррисон, «Фантастическая сага» (1967 г.).
До чего же смешно получится, если вполне серьёзное и фундаментальное научное изобретение начать использовать исключительно в целях наживы. Гарри Гаррисон нам и показал, к чему приведёт такая ситуация, если машина времени попадёт в руки людей, думающих только о своём кармане. Не останавливаясь ни перед чем, штатовские киношники «выжимают пот» из чудесного прибора, заставляя работать его на благо кинопроизводства. На второй план отходят причинно-следственные отношения, анахронизмы, «эффект бабочки» — главное, сделать кино и, разумеется, состричь с этого свой урожай в виде признания и прибыли.
Пол Андерсон, «Великий крестовый поход» (1960 г.).
Другие названия: Крестоносцы неба; Крестоносцы космоса; Крестовый поход в небеса.
Средневековая Англия. Именно сюда приземляется космический корабль пришельцев, которые прилетели завоевывать Землю. Но не тут-то было! «Местные» крестоносцы, как раз собираясь в очередной крестовый поход, недолго думая, захватывают этих пришельцев и теперь уже на этом космическом корабле собираются обращать инопланетных варваров в истинную веру...
Ларри Нивен, Дэвид Джерролд, «Летающие колдуны» (1971 г.).
Вы — ученый, посетивший планету, населенную отсталой расой. Вы перемещаетесь по небу на огненной колеснице, используете инструменты, понять назначение которых, не говоря уже о принципе действия, для аборигенов невозможно. На вас костюм из непробиваемой ткани, можно даже упасть с высоты без особых для себя последствий. Вы настолько заняты работой, что не обращаете внимания на суетящихся рядом дикарей. Вы чувствуете себя в абсолютной безопасности!..
Как показывает жизнь, это очень ОПАСНОЕ заблуждение.
О том, что из этого получилось, и чего, отказавшись от науки, можно добиться простой магией, читайте в этой книге.
Гастон Леру, «Заколдованное кресло» (1910 г.).
Другие названия: Роковое кресло; Заклятое кресло; Живописец Шалкен; Проклятие Элифаса; Кресло с привидениями.
Освободилось место Бессмертного, кресло академика, одного из сорока, Французской академии наук. Сколько мечтающих занять это место! Ведь это — самое настоящее достижение для каждого ученого!
...Но количество мечтающих резко сокращается, когда один за другим, по разным причинам, умирают претенденты, одобренные Советом. И в умах всплывает история о человеке, который проклял всякого, кто вознамерится занять место Бессмертного.
Произведение, несмотря на классический детективный дух, освежается тонким юмором и блестящей иронией, что выбивает его из череды угрюмых романов о расследованиях.
Алан Дин Фостер, «Тропою славы» (1987 г.).
Измир – нечто, что существует во всей Вселенной в единственном экземпляре. Измиру ничто не может причинить вред, он произвольно меняет свою форму и массу, проходит сквозь материальные предметы и левитирует. Один инопланетянин украл Измира у другого и, спасаясь от преследования, оказался на Земле, в компании у студента Кервина и панка Кипятка.
Хорошо разбираетесь в звездах и юморе?
Тогда этот вызов для вас! Мы зашифровали звездных капитанов команд нового юмористического шоу, ваша задача — угадать, кто возглавил каждую из них.
Переходите по ссылке и проверьте свою юмористическую интуицию!