Паразит.
Ледяной январский ветер обдувает неприкрытые стопы. Еще несколько минут назад я не чувствовала их, но сейчас каждый шаг отражается острой болью, распространяющейся от ног и по всему телу. Словно с каждым шагом ломаются кости. В прочем сейчас это не имеет абсолютно никакого значения. Улица, по которой я иду, удаляясь от центра нашего небольшого городка, почти безлюдна. Попадающиеся на моем пути сомнительной внешности люди - делают вид, что не замечают меня. Обходят стороной. Где-то позади затухает праздничный Новогодний гул.
Замечаю в отражении припаркованного автомобиля свою походку. Выглядит так, словно я вот-вот рухну на заснеженный асфальт. Но я не падаю. Иду вперед. Врезаюсь босой ногой в выступающий металлический канализационный люк. Прямо мизинцем. Раздается такой хруст, что даже шум ветра не глушит его. Нестерпимая адская боль врывается в мое тело лишь спустя несколько секунд. Единственное на что мне хватает сил - издать глухой протяжный звук закрытым ртом. Я просто продолжаю движение вперед. У меня не хватит слов, чтобы описать весь ужас происходящего.
Меня зовут Аня. Мне всего 7 лет. И эта история началась несколько часов назад.
***
Начать хочется с того, что мой папа - самый лучший папа в мире. Несмотря на мой столь юный возраст, я вижу и понимаю, сколько заботы они с мамой дают мне. Сколько тепла и внимания я получаю.
Сегодня, как вы уже догадались, особенная ночь. Сегодня Новый год. Мой самый любимый праздник. Его я жду даже больше, чем День Рождения. Во всех этих городских украшениях, в наряженной и украшенной гирляндой елке, в телевизионных передачах - есть что-то. Что-то волшебное.
На часах было сорок пять минут двенадцатого. Во дворе нашей многоэтажки уже взрывались одиночные салюты. Мама, нарядно одетая, расставляла посуду на столе в гостиной комнате, где я, развалившись в кресле, смотрела какую-то веселую телепередачу. В нескольких метрах от меня - в коридоре, прошмыгнул красный силуэт. Мама загадочно заулыбалась. Я знаю - это папа, надев свой костюм Деда Мороза, взяв красный мешок с моим подарком и нацепив длинную белую бороду, собрался выйти из квартиры в подъезд.
Незаметно для меня. Он делает это каждый год. И каждый раз я подыгрываю ему. Эта чудесная семейная традиция - еще одна причина, по которой я люблю этот праздник.
Еле слышно закрылась входная в квартиру дверь. Я выключила телевизор и приготовилась услышать дверной звонок, означающий, что пришло время получать подарки. Мама продолжала улыбаться.
Замерев в ожидании - я не сводила взгляд с настенных часов, висевших прямо над нашей праздничной елкой. Прошла минута. Еще одна. Мама, отложив в сторону кухонные приборы, тоже с удивлением взглянула на часы.
Наконец ручка входной двери со скрипом задрожала и опустилась. Я поняла, что Дел Мороз наконец-то пришел! От радости, не обратив внимания на то, что звонок так и не прозвенел, спрыгнула с кресла и собралась было бежать в коридор. Но, сделав несколько шагов, я остановилась. Потому что свет в коридоре, с щелчком выключателя, погас.
Я удивленно посмотрела на маму, ища в ее лице улыбку - означающую, что папа придумал что-то новое, и все идет согласно его затеи. Но увидела я только настороженное удивление.
- Олег - Позвала она папу. В ответ только тишина. Мама крикнула еще раз, уже с интонацией, дающей понять, что происходящее ей не нравится. - Олег?!
Щелк. Свет снова зажегся. На пол перед дверным проемом в гостиную падала папина тень. Я хотела сделать шаг навстречу. Щелк. Свет вновь потух, и раздалось какое-то шуршание.
- Олег, это уже не смешно! Ты пугаешь Аню! - На самом деле мне не было страшно. Скорее я чувствовала себя как-то настороженно. Мама прошла вперед, оказавшись возле открытой двери в коридор, и выглянула в темноту. Снова шуршание и, наконец, прямо перед ней возник силуэт папы, одетого в костюм Деда Мороза.
Сказать откровенно - от озорливого предвкушения вручения подарков - не осталось и следа. Я стояла в стороне, позади мамы, и ожидающе наблюдала.
- Олег... ты чего? Все в порядке? - В голосе мамы я услышала первые ноты волнения. Вместе с ними, наконец, тревога достигла и меня. Мама повторила еще раз - Олег?
Папин силуэт вытянул правую руку вперед, к стене гостиной, на которой находился выключатель. Щелк. Единственным источником света в комнате осталась лишь мигающая разными цветами гирлянда, намотанная на елку. Папа сделал шаг вперед, и мама попятилась, оказавшись рядом со мной. В тусклом освещении я, наконец, увидела его лицо. Белой бороды и шапки не было - и не оставалось абсолютно никаких сомнений. Это был мой папа. Но что-то в его лице было не так. Он был... совершенно безэмоциональным. И даже взгляд на маму проходил как бы сквозь нее, направленный куда-то в никуда. В папином взгляде была только пустота.
То, что происходящее было чем-то нехорошим и, как минимум, очень странным, я отчетливо понимала. Но в моем детском сознании включился какой-то защитный механизм... и от этого я была спокойна. Думаю поэтому я не увидела, как кухонный нож со стола оказался в папиных руках. Не увидела, как, блеснув, сталь вошла в тонкую мамину шею. И лишь глухой треск, хрипящие попытки стона и грохот падающего тела, привели меня в чувства. Все эти звуки разлились по всей комнате, а затем словно схлопнулись в самом ее центре, где стояла я. Папа, отведя взгляд с лежащего на полу тела, направился ко мне. Я оставалась неподвижной. В моих детских широко раскрытых глазах отражался грядущий неминуемый конец.
Спасением, как я наивно полагала в тот момент, оказалось то, что еще не потерявшая до конца сознание мама, лежащая на полу с торчащим из шеи ножом, и захлебываясь собственной кровью, смогла протянуть руку вперед и ухватить папину штанину. Он вновь перевел взгляд вниз. Затем наклонился и протянул обе руки к маме. Точнее к ее голове. Вместе с раздавшимся хрустом ее тело, на мгновение, затряслось. И уже в следующий момент безжизненно замерло. Навсегда.
За стеной у соседей раздались радостные крики "Урааа!!!", и зазвенели фужеры. Наконец настал новый 2018 год.
Наблюдая за происходящим, я заметила, что растекающаяся по полу кровь вот-вот достигнет моих ног. Я попятилась назад и, подняв глаза, посмотрела на отца. Он все еще находился в сидячем положении, и его голова была прямо на моем уровне. В этот момент гирлянда вспыхнула белым светом. И в черных немного кучерявых папиных волосах я увидела это.
Я не знаю, что это... я никогда раньше не видела ничего подобного. Но на затылке кожа, вместе с волосами, немного расходилась, образуя что-то похожее на трещину. И прямо из нее вверх на несколько сантиметров тянулось что-то, по форме напоминающее то ли щупальцу... то ли стебель какого-то растения. Что-то тонкое серое полупрозрачное. Оно шевелилось. Легкие извивающиеся движения были видны очень хорошо.
В состоянии того шока, в котором я пребывала, мои действия были совершенно спонтанны. И я подошла к отцу.
- Папа, у тебя здесь что-то... - протянув руку и ухватив за отросток, я потянула его на себя.
Раздался какой-то странный и неестественный хрип. Кричал папа. И через секунду его тело бездыханно рухнул рядом с мамой, уткнувшись лицом в кровавую лужу.
В этот момент - весь ужас моей причастности к происходящему как есть обрушился на меня. Сердце заколотилось и казалось вот-вот выпрыгнет из груди. Воздуха не хватало.
Я упала на колени рядом с папой.
- Папочка! Прости, я не нарочно! Я случайно, прости! - Кричала я. Воздуха стало не хватать на столько, что на новые выкрики его уже не хватало. В этой истерии я совершенно не заметила, как отросток, который оставался до сих пор в моей руке, куда-то исчез.
На мгновение стало темно.
А затем я открыла глаза.
Передо мной белый потолок. "Это всего лишь сон. Страшный сон." - Пронеслась мысль в голове. Я потянулась рукой, чтобы протереть глаза. Я попыталась потянуться рукой, чтобы протереть глаза. Но вместо этого я обнаружила, что не могла сделать ни единого движения. Моя голова опустилась вниз. И стало понятно, что я все еще в гостиной комнате. Два трупа моих родителей, как и мгновения назад - лежат рядом. За окном громыхают салюты. И я больше не управляю своим телом.
Постояв так несколько минут, мои ноги начали перебирать по направлению выхода. Я не поняла, как кухонный нож из маминой шеи оказался у меня в руках.
***
Ледяной январский ветер обдувает мои неприкрытые стопы. Еще несколько минут назад я не чувствовала их, но сейчас каждый шаг отражается острой болью, распространяющейся от ног и по всему телу. Словно с каждым шагом ломаются кости. В прочем сейчас это не имеет абсолютно никакого значения. Потому что боль чувствую я - а моим телом управляет кто-то другой. Или правильнее будет сказать, что-то другое. Я лишь наблюдатель. Чувствую, как что-то пульсирует и извивается на моем затылке.
Иногда, когда ветер дует совсем сильно - мое тело, одетое в нарядную домашнюю запачканную кровью одежду, начинает сдаваться и мне кажется, что я все-таки рухну. Тогда это на моей голове шевелится еще активнее, и я продолжаю движение вперед.
Впереди виднеется какое-то здание, огороженное металлическим забором. Это место мне знакомо. Я была здесь полгода назад, когда мне удаляли миндалины. Еще спустя несколько минут - удается прочитать надпись на вывеске: "Городская детская клиническая больница №1".
Я совершенно точно помню, что оставалась здесь на ночь, вместе с другими детьми. И так же помню, как хотела, чтобы родители остались со мной, но мама объясняла мне, что так не положено. Ночевать мне приходилось одной. Скорее всего, и сейчас там есть дети...
Я знаю, что с легкостью протиснусь между металлическими штырями забора. Нож все еще в моей руке. Меня и центральный вход разделяет менее ста метров. Вновь порыв ледяного ветра. Кажется, я вот-вот упаду, но отросток снова зашевелился на моей голове. Я двигаюсь вперед. Что-то подсказывает, что самое страшное еще впереди.
Стекающие из глаз слезы замерзают прямо на моем лице.
Остается лишь надеется на то, что хрупкое детское тело замерзнет быстрее, чем я окажусь внутри этого здания.