Доставлял сегодня посылку в Северовенгерские горы и увидел на окраине кёзшега эринткезийшментешей,как раз возле домика получательницы посылки, пожилой женщины, представившейся,как Табита,вот какую скульптуру: две очень похожие статуэтки,а на них ленты: одна в цвета флага Венгрии, другая черная,траурная .
Я аккуратно спросил у ,кому этот памятник (я то знаю что эринткезийшментеши часто устанавливают глиняные сккльптурки на могилы),и оказалось,это памятник её сестрам,Лагисе и Бугисе.
А теперь включаем машину времени...джжжж...едем в прошлое.
Северовенгерские горы, 1955 семья эринткезийшментешей Мезё . Три сестры тройняшки,Лагиса,Бугиса и Табита,19 лет. Лагиса и Бугиса входят в категорию так называемых "прогрессивных " – покидают родные горы, уезжают в Будапешт. Табита консервативна,она остаётся в родном кёзшеге.
Проходит год. 20-летние Лагиса и Бугиса Мезё – успешные студентки,патриотки Венгрии.
Осень,1956. Знаменитое венгерское восстание. Сёстры , воспитанные не на мультиках и игрушках,а державшие с пяти лет в руках лук и кнут, примыкают к событиям. Только по разный бок.
Лагиса становится на сторону восставших, посещает кружок Петёфи, убежденная антикоммунистка.
Бугиса же наоборот, убеждена в том,что восставшие бесноваты,и надо не допускать распространения второй волны фашизма.
Сёстры не общались из-за этого, и, получается, стали врагами.
Судьба их была трагична: Лагису застрелили в переполохе,Бугиса умерла в 1958 году от анемии, развившейся,как считает Табита,от многочисленных травм+переживания за будущее Венгрии. Перед смертью Бугиса простила Лагису и последние её слова были на венгерском "Я иду к тебе. Не гони меня....".
После своего рассказа Табита добавляет: "я считаю что в этом восстании неправильно было всё. Начиная от поведения восставших, заканчивая поведением сторонников противоположной стороны,а 1956 год это символ великой трагедии,а не борьбы ".
Кстати,как говорит Табита, после трагической истории её сестер, эринткезийшментеши надолго отказались ездить в городскую местность и вновь начали это делать только в начале 2000х.
Не скрывает Табита и мистических предположений: случившееся с её сёстрами могло произойти с ними из-за того,что они покинули родные земли с намерением не возвращаться.. Поэтому когда кто-то хочет уехать навсегда,ему непременно вспоминают историю сестёр Мезё.
А в посылке оказался синий тент. От прошедших лет статуя Лагисы и Бугисы,слепленная в начале 1959 года,стала портиться, в менять или подкрашивать по древневенгерскому обычаю категорически запрещается: смерть одна и памятник один.
Поэтому Табита заказала тент чтобы защитить памятник от непогоды.
19 мая 1925 года родился лидер движения «красных кхмеров», Салот Сар – в будущем более известный как Пол Пот. Он прославится как один из самых кровавых диктаторов в истории человечества.
Ни один другой режим за всю историю, видимо, не уничтожил в такие сжатые сроки столько своего населения: за четыре года правления Пол Пот истребил каждого седьмого камбоджийца.
Всю историю и биографию Салота Сара мы пересказывать не станем, но краткий экскурс все же необходим. Салот Сар был родом не из самой бедной семьи, он получил возможность обучаться грамоте и научился читать и писать в раннем детстве.
Салот Сар
В 25-летнем возрасте добился правительственной стипендии, дававшей возможность получить высшее образование во Франции. В 1947 году будущий диктатор уехал учиться в Париж, стал там убежденным антизападником, вступил в Коммунистическую партию Франции и даже напечатал пару статей об угнетенности рабочих, но по-прежнему оставался доброжелательным и приятным в общении юношей, никаких амбиций и стремлений стать диктатором и лично свершить революцию у него не наблюдалось. Вернувшись домой в Камбоджу, он стал активно сотрудничать с местными коммунистами, работая в то же время учителем в лицее. Совмещая политическую деятельность с преподаванием в частной школе, он начал делать партийную карьеру и даже дорос до поста секретаря столичного горкома, и тут в Камбоджу пришла полномасштабная война.
С 1969-го по 1973 год США сбросили на Камбоджу столько бомб, сколько было сброшено на Германию за последние два года Второй мировой войны. Бомбардировки Камбоджи авиацией США проводились под предлогом борьбы с армией Северного Вьетнама, использовавшей территорию Камбоджи в своих целях. Пол Пот же, став генеральным секретарем Коммунистической партии Кампучии (Камбоджи), стал еще и лидером «красных кхмеров» — вооруженных повстанцев, ведущих борьбу с королевской армией. Отряды боевиков формировались из малограмотного населения, и в их ряды вступали преимущественно подростки, которые вооружались и обучались в тренировочных вьетнамских лагерях. К 1972-му численность вооруженных «красных кхмеров» уже превышала численность регулярной армии Камбоджи.
Американский бомбардировщик B-52 сбрасывает бомбы
Вернемся к самому Салоту Сару. Прозвище Пол Пот, взятое им за десять лет до того, по свидетельству некоторых уцелевших бывших соратников, было сокращением французского «politique potentielle» («могучий политик») и являлось одной из форм термина «вождь».
Исходя из предпосылки, что любое зверство человека есть результат пережитых им в детстве потрясений, историки очень хотели найти свидетельства того, что Пол Пот — жертва обстоятельств, что сама судьба превратила доброго мальчика в страшного монстра.
Но все выжившие знакомые и родные Пол Пота уверяли, что он был милым и тихим ребенком, которого любили родные, который получил весьма приличное образование и который меньше всего походил на несчастное оборванное дитя третьего мира. Да, во французском колледже его заставляли говорить по-французски и играть на скрипке, но следов других империалистических истязаний в жизни Пол Пота обнаружить не удалось.
Пол Пот так и не стал ярким лидером и гением, за которым пошли бы серьезные зрелые революционеры, зато умел хорошо работать с детьми. Под свое крыло Пот, как и положено учителю, принимал юношество: в «красные кхмеры» набирали крестьянских подростков 11–12 лет, а сам вождь неоднократно говорил, что для блага Кампучии надо было бы убить всех, кто старше четырнадцати, так как только новое поколение способно создать идеальную страну.
Юные солдаты Кампучии
К 1975 году «красные кхмеры» достигли пика своей силы, правительство генерала Лон Нола бежало из столицы. 17 апреля 1975 года тысячи жителей Пномпеня вышли на улицы, чтобы поприветствовать триумфально шагающих по улицам людей в черных одеждах.
Камбоджийцы устали от гражданской войны, от коррумпированного проамериканского Лон Нола, от непрекращающихся бомбардировок восточных границ американскими самолетами.
Жители столицы надеялись на то, что занявшие город коммунисты принесут долгожданный мир и стабильность. Горожане дарили партизанам цветы, обнимались и фотографировались с ними.
Падение Пномпеня.
Но у коммунистов было свое виденье на все происходящее, солдаты «красных кхмеров» называли столицу страны Пномпень «великой проституткой Меконга». Обычные граждане были изгнаны из городов, чтобы жить и работать в сельской местности как крестьяне, на благо создания идеального коммунистического общества. Цель превращения всех в крестьян заключалась в том, что этот класс людей считался «простым, необразованным, трудолюбивым и не склонным к эксплуатации других». «Красные кхмеры» назвали крестьян «старыми людьми» и считали их идеальными коммунистами, подходящими для нового камбоджийского государства.
Те, кто жил в городах, рассматривались как «новые люди» и считались «корнем всего капиталистического зла». По мнению Красных Кхмеров, «новые люди» – это квинтэссенция капитализма и, следовательно, главный противник коммунизма. Какова была их профессия – учитель, портной, государственный служащий или монах – это было неважно. По словам «Красных кхмеров», «новые люди» выбрали жизнь в крупных городах в знак своей преданности капитализму. Из-за этого сотни тысяч камбоджийцев автоматически заклеймили врагами нового коммунистического государства и были убиты.
17 апреля, заняв Пномпень и другие крупные города, запустив на их улицы тысячи малолетних дикарей с автоматами, «красные кхмеры» сообщили горожанам, что отныне все они поголовно становятся «буржуями» и «испытуемыми», поражаются в правах и должны покинуть города в 24 часа вместе с детьми и стариками.
С этого дня их называли «людьми апреля», потому что, пока все хорошие ребята делали революцию, эти «предатели» отсиживались в городах и пили кровь трудового народа. На самом деле, в городах к тому времени большая часть жителей была крестьянами, бежавшими туда от войны, но в глазах красных кхмеров они вовсе не были классово близкими.
«Людям апреля» под страхом казни было велено построиться в колонны, и в сопровождении вооруженных подростков два с половиной миллиона человек — треть всех жителей страны — поползли по своему крестному пути.
Надо отдать должное невозмутимости Пол Пота: вместе с прочими «людьми апреля» в путь тронулись и члены его семьи, в том числе родные старшего брата, в доме которого Пот фактически и вырос. Сам брат умер в дороге, его жену забили до смерти, но в живых осталась сестра диктатора, которая в дальнейшем и смогла поведать миру эту историю. Впрочем, никто из семейства тогда и вообразить себе не мог, что безликий вождь, отправивший их на гибель, — это их милый братишка Салот Сар.
Едва придя к власти, Пол Пот отменил деньги, религию, частную собственность, длинные женские волосы (как слишком негигиеничные и буржуазные), образование, книги, любовь, семейные обеды, разнообразие в одежде и медицину. Все это было сочтено чуждым истинно кампучийскому духу. И «апрельские люди», и прогрессивные крестьяне и рабочие, и кхмерские солдаты, и члены правительства должны были носить одинаковые черные хлопковые костюмы — брюки и рубашку.
Униформа «Красных кхмеров». Черный цвет и платок в красно-белую клетку
А таковы были планы роста благосостояния кампучийского народа:
«В 1977 году будут выдаваться каждому два сладких кушанья в неделю.
В 1978-м — одно сладкое кушанье каждый второй день.
В 1979-м сладкие блюда будут выдавать каждому ежедневно».
Впрочем, и язык, которым была написана программа, и упоминание в ней сладких блюд далеко не случайны. Как уже говорилось, практически все «красные кхмеры» были детьми. Средний возраст бойцов составлял 14 лет, и эти крестьянские дети, выросшие во время войны, не имели вообще никакого понятия об устройстве жизни на Земле.
С таким материалом работать было удобно: дети и подростки не боялись смерти, не задавались сложными вопросами, не страдали излишней цивилизованностью и свято верили всему, что говорили их вожди. Они прекрасно умели обращаться с автоматами, гораздо хуже — с мотыгами, а читать, писать и думать не умели вовсе, но это как раз было плюсом.
Между мужской и женской одеждой разницы не было. Кормились все сообща за длинными столами, так как Пол Пот лично настаивал, что традиции семейных обедов — это буржуазная церемония, рассадник затхлых мещанских идей. В брак вступали по приказанию начальства, которое и составляло подходящие пары по своему вкусу.
Медиками назначали подростков из числа военных. Так как медикаментов все равно не было, а производить их в Камбодже не умели, то дан был приказ ориентироваться на «давние традиции народной медицины». Конечно, первое время в стране имелись врачи, учителя и даже недобитые инженеры, но интеллигенцию Пол Пот ненавидел с совершенно звериной страстью, ее даже не причисляли к «людям апреля».
Это были официальные враги, которым запрещено было жениться и рожать детей, их использовали на самых тяжелых работах, а тех, кто был слишком слаб или болен, забивали. Тем из врачей, кто все же сумел выжить, категорически запрещено было заниматься лечением. Книги во многих поселениях были под полным запретом. Страшно преследовалось и ношение очков — надеть стеклышки на глаза было равносильно признанию, что ты тайный книгочей, практикующий мятежные мысли.
Убить человека, подозреваемого в том, что он скрывает свою образованность, можно было даже без согласования с начальством. Единственное, что строго запрещалось, так это тратить на такую дрянь ценные патроны, поэтому юные кхмеры должны были учиться проламывать головы мотыгами и дубинками.
Детей в возрасте 5–6 лет забирали у родителей и отправляли в отдельные детские поселения, где они учились сельскому труду, боевым действиям в условиях джунглей и революционным речевкам. В 11 лет их призывали в армию.
Школа «красных кхмеров»
В 1977 году «красные кхмеры» стали проникать в сопредельные районы Вьетнама, устраивая кровавые расправы над местным населением. В апреле 1978 года «красные кхмеры» заняли вьетнамское селение Батюк, уничтожив всех его жителей от мала до велика. Жертвами расправы стали 3000 человек.
20 декабря 1978 года дивизии красных кхмеров первыми нанесли сильный превентивный удар по Вьетнамским войскам, сосредоточенным у границы. На границе закипели бои. Вьетнамские войска местами отступили, но на следующий день предприняли контрнаступление и начали успешно продвигаться вглубь территории противника. Вьетнамская армия своевременно зачистила «красных кхмеров», хотя они и сражались фанатично.
В январе 1979 года режим «красных кхмеров» пал под натиском вьетнамской армии. С тех пор в Камбодже очень популярно имя Мекара - "январь" в переводе с кхмерского.
Как ни странно, но нашлось немало камбоджийцев, которых вполне устраивал режим безумного Пол Пота. Легко жить, когда не надо ни о чем задумываться, тяжкая ноша свободы выбора снята с твоих плеч, а ты расчищай тростник, да пой про священную ненависть трудящихся.
«Лопата - ваше перо, рисовое поле - ваша бумага», - эта знаменитая фраза Пол Пота определяла ежедневный быт жителей коммун.
Так что когда вьетнамцы изгнали Пол Пота с «красными кхмерами» с большей части Камбоджи, заперев их в глухих горных районах, не меньше ста тысяч крестьян ушли следом. Почти двадцать лет кхмеры не сдавались. Кампучия, опять ставшая Камбоджей, давно жила в любви и дружбе с большинством своих врагов, США постепенно интегрировали ее в мировую экономику, политические партии стали сменять друг друга у руля, а «красные кхмеры» все маршировали у костров с речевками и совершали боевые вылазки на территорию рабов империализма.
Точное число жертв режима до сих пор неизвестно. По разным оценкам, за три с половиной года правления «красных кхмеров» погибли от полутора до двух миллионов человек. Большинство западных стран вскоре после освобождения страны осудили преступления Пол Пота и его соратников.
Кхмеры отбивались в горах до 1998 года, когда больной и старый Пол Пот окончательно выпустил из рук бразды правления. «Красные кхмеры» сами арестовали своего бывшего лидера и судили — правда, присудили всего лишь к домашнему аресту. Но значения это уже не имело, так как 16 апреля 1998 Пол Пот умер.
За несколько месяцев до смерти он успел дать интервью для гонконгского журнала Far Eastern Economic Review, где сказал, что «все, что он делал, он делал из любви и жалости к людям», и категорически отказался признать вину в геноциде своего народа, напирая на то, что все это выдумки врагов. После его смерти организация кхмеров рассыпалась окончательно. Бывших «красных кхмеров», кроме совсем уж одиозных персонажей, особо не преследовали, некоторые из них даже после этого занимали вполне высокие государственные посты.
Камбоджа сегодня. Буддийский храм Ангкор-Ват
Сегодня Камбоджа - это невероятно красивая, но очень бедная страна. Сейчас она только начинает развиваться - заново. Так, будто никогда не была Великой Кхмерской Империей. Города, храмы, больницы, школы, банки - все это пришлось заново отстраивать, а людей - заново учить. Образованных практически не осталось, а страна за время правления «красных кхмеров» успела вернуться на уровень Средневековья.
Огромная заслуга в восстании Камбоджи «из пепла» принадлежит знаменитой актрисе и борцу за мир Анджелине Джоли. Она привлекла к этой стране всеобщее внимание и обеспечила огромный туристический поток. Именно здесь проходили съемки фильма «Лара Крофт — расхитительница гробниц». Именно здесь актриса усыновила ребенка, став всеобщим примером для подражания.
Съемки «Лара Крофт» в Камбодже.
Как и любой другой безумный диктатор, Пол Пот канул в небытие, став очередным уроком для всего мира. Общество всегда должно помнить, чем может обернуться приход к власти кучки «фанатиков», и как горстка безумцев может прервать судьбы миллионов людей. Памятником тех событий стал музей геноцида в столице Камбоджи, единственный музей, где на каждом углу висят таблички с самым главным запретом – в этом месте нельзя улыбаться. Из 20 тысяч прошедших через это место – выжило только 8 человек.
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
«Картина века, самое великое произведение революционной России. Георгий Костаки. Москва, 14 апреля 77 года».
Именно так подписана задняя часть холста с картиной «Восстание» Климента Редько. Вполне возможно, что вы и не слышали про такого художника. И тут вас сложно упрекнуть – культовым творцом его назвать сложно.
Климент Редько - «Восстание» , 1925
Хотя все предпосылки были. Начинал Климент как иконописец, очень быстро влился во вторую волну русского авангарда, имел свой стиль и даже создал новое направление в искусстве – электроорганизм.
Но, как говорится, не получилось, не фартануло. В 1927 году художник уехал в Париж напитаться новыми творческими идеями, даже был знаком с Пикассо и другими культовыми обитателями той богемы.
Климент Редько собственной персоной:
Однако денег не хватало, Редько тратил много времени на бытовые проблемы, чем чистое искусство (даже писал в одном из писем «в России без денег прожить можно, а вот в Париже нет»), тосковал по своей Москве… И в 1935 году вернулся домой.
А в 1936 году советское правительство устроило активную борьбу с формализмом. Явление бессовестное, закончившее множество карьер и течений, а сколько картин не увидели зрители.. Короче, Редько тоже затесался в ряды нежелательных творцов и заканчивал карьеру руководителем изостудии в сельскохозяйственной академии.
Климент Редько - «Муж и жена», 1922. Электроорганизм во всей красе:
Так получилось, что лучшие работы Редько написал в свой ранний период, до отъезда в Париж. Ну а главный хит – «Восстание».
Картина очень странная. Каждый раз натыкаясь на нее в Новой Третьяковке, невольно думаешь – что же это такое. Парадокс на парадоксе: картина про революцию выполнена в иконописном стиле (ох и любили батюшек большевики, да?), композиция сложная и упорядоченно хаотичная.
Часть друзей в сборе:
Ну и самое главное – художник топил за революцию совершенно точно, а Ленина боготворил. Только вот картина не особо вдохновляет, скорее пугает своего зрителя. «Икона от революции» напоминает тюремную решетку, да еще и этот кровавый цвет, главный оттенок картины.
Вот такие дома и решетки сзади. Да, изображение зашакалено, что смог найти:
В середине ромба изображен Ленин-регулировщик, позади стоит верхушка большевиков (заметьте, Сталин аж третий слева и малюсенький, за такое можно и отхватить), причем некоторых не могут расшифровать до сих пор. И снова вопросы – это он так распределение сил в 25 году описал или расставил их от балды?
Ленин-регулировщик и вся элита большевиков рядом:
Интересно, что на выставке 1926 года картина прошла незамеченной зрителем и, к счастью, государством. От полного забвения полотно спас Георгий Костаки, коллекционер и один из спасителей русского авангарда – именно его собрание картин позволило нашим музеям собрать свои экспозиции.
Георгий Костаки, легендарный коллекционер:
И какие нервы нужно иметь, чтобы владеть такой картиной – враги народа Троцкий и Бухарин, мелкий Сталин на задних рядах.
Но как можно отказаться от лучшей картины революционной России?)
Вы – негр раб, которого увезли коварные белые цисгендерные мужчины из родной жаркой Африки в не менее жаркую (но пока для вас чужую) Бразилию. Какие перспективы открываются перед вами?
Первая – всю жизнь батрачить в поте лица, и всё равно подвергаться регулярному насилию. Вторая – попытаться сбежать с плантации, скитаться по дикому неизвестному вам краю, и ждать, когда вас наконец подстрелит бравый португальский «бандейра», или съест ягуар.
«А как же коллективный акт гражданского неповиновения?», спросите вы. Или ещё лучше: вооруженное восстание. Могли ли бразильские негры проявить «классовую солидарность», всем вместе сказать: «Я – Спартак!», или широко тиражируемый мыслителями XIX века «рабский менталитет чернокожих» мешал это сделать?
История южноамериканского государства негров рабов «Quilombo dos Palmares» свидетельствует, что афробразильяне умели бунтовать не хуже своих античных друзей по несчастью. И даже были более успешны в этом деле.
Но сначала, как обычно, немного предыстории. Португальцы стали осваивать бразильское побережье в 1530-е годы, и с этого же времени они начинают завозить из Африки негров рабов для работы на сахарных плантациях. Вообще, Бразилия была главным потребителем «живого товара» на всем американском континенте. В XVII веке сюда было привезено около 40% от всех ввозимых в Америку африканских рабов (числа в исторических работах встречаются разные, в среднем называется от 350 до 500 тысяч ввезенных в Бразилию рабов только в XVII веке, в XVIII же веке в Бразилию завезут почти два миллиона). Уже в XVI веки португальские плантаторы столкнулись с проблемой бегства наиболее свободолюбивых рабов в неизведанные, на тот момент, тропические леса. Стоит отметить, что все португальские колонии в Южной Америке в XVI – XVII веках располагались на побережье, и дальше 30-50 километров от берега колонизаторы не продвигались. За этой небольшой полосой освоенного побережья начинался «палмарес», бескрайний и почти непроходимый пальмовый лес, служивший отличным убежищем для беглых рабов.
Дополнительным стимулом для массового бегства рабов стала голландско-португальская война, в ходе которой голландцы в 1620-е – 1630-е годы завоевывают на время северо-восточную Бразилию, и в частности, капитанию (а-ля губерния) Пернамбуку. Воспользовавшись политической неразберихой, «самовольноотпущенники» бросают мотыги, и убегают в уже немного обжитые собратьями тропические леса. Именно в это время разрозненные поселения (киломбу) беглых рабов постепенно формируют единое государство Палмарес, которое просуществует до самого конца XVII века.
Карта Южной Америки с приближением к региону Палмареса
Начиная с 1630-х годов Палмарес становится центром притяжения всех беглых рабов Бразилии. Один из современников вспоминал:
«Палмарес заселён неграми, которые бегут от своих сеньоров из всех соседних и многих других капитаний… и живут с женами и детьми в лесу такой исключительной величины, что его окружность больше всего королевства Португалия».
Конечно, в XVII веке ещё не все так было хорошо с «окружностями» и прочими науками, и тут автор слегка (в разы) преувеличил масштаб явления, площадь занятая восставшими была конечно меньше Португалии. По разным оценкам в этом тропическом государстве на пике проживало от 20 до 30 тысяч человек. Высокая смертность, постоянные стычки с португальцами, и в целом неудобство жизни в отрезанном от торговых путей лесу, не позволяли превратиться Палмаресу в полноценное самодостаточное государство.
Спорным остается вопрос о политическом устройстве Палмареса. В советских статьях (с опорой на бразильские источники и марксизм-ленинизм) Палмарес чаще описывают как «примитивное феодальное государство с элементами патриархального рабства» (вот так! бывшие рабы тоже иногда становились рабовладельцами, но об этом чуть позже). В некоторых бразильских работах используется обозначение «República de Palmares», которое указывает на республиканский характер негритянского государства. Вполне вероятно и то, что четкая политическая система сложиться попросту не успела. Точно зафиксировано, что во главе каждого киломбу (укрепленного поселения) был вождь. Избирался ли он, или назначался из «центра» точно установить не удается. Главой государства был Верховный Вождь, полномочия которого были ограничены советом старейшин (который, вероятно, мог состоять из вождей всех киломбу). Точное количество киломбу назвать сложно, их количество постоянно менялось, но счет шел на десятки. Одним из самых крупных поселений было киломбу Макако. В конце существования Палмареса, именно это поселение станет столицей и главной ареной противостояния португальцев и их бывших рабов.
Историческая реконструкция одного из киломбу
Не менее интереса и экономическая жизнь государства. В виду своей изолированности от моря, и невозможности торговли с другими странами, почти вся необходимая для жизни и борьбы продукция создавалась самими жителями Палмареса. Понятое дело, что большинство жителей было задействовано в сельском хозяйстве, но при этом активно развивалось и ремесло, особенно связанное с войной. Губернатор Пернамбуку Жоан де Соуза Коутинью в 1671 году указал в письме следующее: «Сообщают, что у них уже есть ку́зницы и другие мастерские, в которых они могут делать оружие, так как умеют пользоваться огнем… ремесло у них распространено благодаря многим опытным в механике беглым». Кроме этого было развито гончарное дело, и достаточно хорошо налажено производство одежды.
Но всё-таки в экономике Палмареса присутствовало не только производство, но и торговля. С кем же могли торговать беглые рабы, у которых не было доступа к морским торговым путям? Главным торговым партнером беглых рабов, как ни странно, были южноамериканские индейцы, жившие в тех самых неосвоенных европейцами диких тропических лесах. Понятное дело, что торговля была бартерная. Бывшие африканцы обменивали произведенные в своих мастерских изделия, на сельхозпродукцию и оружие индейцев.
Вообще, отношения между африканскими неграми и американскими индейцами были довольно своеобразными. Поскольку большая часть сбежавших с плантаций рабов была мужчинами, в Палмаресе всегда ощущался недостаток «женского тепла». Эту нехватку беглые рабы иногда компенсировали за счет индейцев, и очень часто делали это не добровольно, буквально воруя индейских женщин. Но в основном угнетенные европейцами народы предпочитали сотрудничать по принципу «враг моего врага – мой друг». К примеру, когда в 1686 году португальцы организуют большую армию для разгрома Палмареса, на севере Бразилии начинается мощное индейское восстание, которое вынудило прекратить карательную экспедицию. Длительное время совместного сосуществования приводит к тому, что негры Палмариса заимствовали у индейцев их вооружение, фортификационную технику и саму тактику ведения войны против белых. Индейцы и негры неоднократно проводили совместные военные операции против колонизаторов. Этот союз очень беспокоил португальцев, и они старались придерживаться другого римского принципа: «разделяй и властвуй». Португальский военачальник Ф. Карилью по этому поводу писал: «С этими дикарями можно войти в соглашение и убедить их пойти на негров, предложив им за это местную водку, ножи и другие вещи». Но всё-таки внести серьёзный разлад между неграми и индейцами португальцам так и не удалось.
Вот так в глазах художника выглядела жизнь в киломбу
Если говорить о социальном устройстве палмарийского общества, то здесь надо сказать, что большинство жителей были свободными крестьянами-общинниками или ремесленниками. Которые в тоже время входили в состав военного ополчения. Но современники фиксировали, что на территории Палмариса практикуется патриархальное рабство. Историки считают, что рабами могли быть те негры, которые не сбегали от своих владельцев, а были захвачены своими соплеменниками в ходе их рейдов по португальским плантациям. Также, возможно, рабами становились нарушившие «закон», или те, кто вовремя не выплатил долг. Так или иначе, рабство в Палмаресе не являлось основой их экономики, было менее жестким, и скорее-всего не пожизненным.
Поскольку Палмарес был вечно воюющим государством, его населению была необходима постоянная военная подготовка. Практиковали боевые навыки каждый день, а чтобы это не наскучило, делали это под веселые песни, при этом махали руками и ногами так, чтобы не ударить своего соплеменника. Да-да, если вы всё правильно поняли, то знайте, что хваленая бразильская капоэйра зародилась именно в Палмаресе.
Капоэйра: начало
Но в современной Южной Америке государства под название Палмарес не существует. Собрав все силы в кулак его всё-таки смогли ликвидировать португальцы. О его завоевании попробую рассказать по подробнее.
Первые попытки уничтожить «вольную республику» были предприняты ещё голландцами в 30-е годы XVII века, но все их экспедиции были безуспешны. В 1654 году португальцы изгоняют голландцев из северо-западной Бразилии, и после этого их главным противником в Южной Америке становится государство их бывших рабов. Незначительные экспедиции против Палмареса проводились с завидной регулярностью, но никакого успеха они не имели. А в начале 1670-ых Палмарес сам организует серию атак на португальские поселения Алагоас, Порту-Калву и другие. Положение было настолько серьезным, что губернатор Коутинью считал вполне реальной возможность захвата африканцами всей капитании Пернамбуку. Летом 1671 года он перенес губернаторскую резиденцию из Олинды в Порту-Калву для того, чтобы лично руководить военными действиями против Палмареса. Португальские походы 1671-1672 годов также заканчиваются провалом. Коутинью, не имея достаточных ресурсов, вынужден был пойти на крайние меры. 4 сентября 1672 года он подписывает указ, по которому из тюрем освобождались все заключенные, согласившиеся поучаствовать в войне против негритянского государства. Но и последовавшая вслед за этим указом экспедиция 1673 года была полностью разбита.
Из-за провала в войне с Палмаресом губернатора Жоана де Соуза Коутинью в 1674 году выставляют из кабинета. Его пост занимает Педро де Альмейда, перед котором была поставлена та же задача: ликвидировать государство беглых рабов. И он тоже попытается сделает всё, чтобы эта задача была решена.
Именно в это время, в 1670-е годы, восходит звезда всех угнетенных чернокожих Бразилии, героя и будущего вождя Палмареса – Зумби. Всю вторую половину 70-х годов идет напряженная борьба.
Португальцам удается уничтожить несколько киломбо, взять в плен ближайших родственников Зумби, но джунгли всегда были на стороне Палмареса. Потеряв в бесконечных зарослях большую часть своих войск новый губернатор Пернамбуку Соуза-Кастро в 1678 году подписывает мир с представителями мятежного государства. Это фактически означало признание Португалией Палмареса независимым государством. Но мир не был долгим, колонизатором нужна была передышка для перегруппировки и снабжения войск. Уже на следующий год португальцы организуют новый рейд по негритянским поселениям.
Палмарес же не смог извлечь из короткого мира серьезных выгод, но успел поменять оборонную тактику. Раньше португальцы в каждом рейде уничтожили ряд небольших киломбо, к которым просто не успевали прийти на выручку основные силы Палмареса. Теперь Зумби принял решение сосредоточить основные военные и производственные силы в Макаку, столице своего государства. Поселение было полностью перестроено, и внутри него были созданы дополнительные линии укреплений.
Португальцы, устав от однотипных безуспешных рейдов по джунглям, тоже меняют тактику. В 1680-е годы очередной губернатор Пернамбуку поставил во главе португальских войск военачальника Карилью. И он даже составил специальный доклад королю, в котором указал, что главной причиной неудач в войнах с Палмаресом является постоянное пополнение боевой силы противника за счет беспрепятственно сбегающих с плантаций рабов. Поэтому, до того как вести войну в джунглях, Карилью решил навести порядок в собственных владениях. Было решено ужесточить наказание за любое сотрудничество с мятежниками вплоть до смертной казни, а также принято решение о строительстве крепости непосредственно в Палмаресе. Кроме этого, губернатор решил использовать в войне с бывшими рабами португальских охотников за головами, так называемых «бандейра» (бандейранты), которые до этого специализировались исключительно на добыче индейцев. Понимая всю сложность борьбы с Палмаресом, губернатор был вынужден предоставить бандейрантам массу привилегий: полностью снабдить их провиантом и оружием, признать всё награбленное в походе собственностью этих грабителей, а также подарить бандейра захваченную у Палмареса землю.
Зарисовка безымянной битвы
Все собранные португальцами силы, должны были напасть на Палмарес в 1686 году, но в это время на северо-востоке Бразилии вспыхнуло восстание индейцев жандуинов, и собранным войскам пришлось воевать с другим противником, а экспедиция в джунгли была перенесена на следующий год. Когда экспедиция все же состоялась – она снова закончилась провалом. В Пернамбуку опять назначают нового губернатора, и опять он должен собрать все силы в кулак и разбить Палмарес. В 1693 году начинается масштабный сбор средств с местного населения на крупнейшую антипалмарийскую операцию. Всех освобожденных от военной службы было решено призвать в армию. Впервые португальцы собрали против Палмареса многотысячную армию (как минимум в 6 тысяч человек), снарядив её артиллерией (португальцы были уже осведомлены о том, что столичное киломбо Макаку было перестроено в настоящую крепость). 16 января 1694 года португальская армия выдвинулась из Порту-Калву стройными колоннами на финальную битву. 23 января происходит первая попытка штурма столицы мятежников, но используя все доступные средства обороны (пули, стрелы, раскаленный уголь, кипяток) защитники, во главе с верховным вождем Зумби, удерживают крепость. 29 января разворачивается вторая попытка штурма, которая также завершается ничем. Было принято решение взять город в плотную блокаду, выстроить вокруг него частокол, и постараться уничтожить все укрепления Палмареса с помощью пушек. В ночь с 6 на 7 февраля теперь уже негры попытались неожиданной вылазкой прорвать блокаду, но потерпели поражение и потеряли большую часть армии. На следующий день португальцы почти без боя заняли крепость, которую попросту некому было оборонять. 13 феврался 1694 года губернатор рапортовал королю: «Спешу уведомить ваше величество о славной победе над Палмаресом, которая по значению ровняется по меньшей мере изгнанию голландцев». Но в действительности война на этом не закончилась. Зумби с небольшим отрядом удалось скрыться в одном из киломбо, и в течении двух лет он руководил партизанской войной. В 1695 году Зумби был пойман и обезглавлен. В 1697 году был ликвидирован последний очаг восстания.
Произошедшие события оставили глубокий след в истории Бразилии. Палмарес стал символом непримиримой и последовательной борьбы с угнетателями. В настоящий момент, день казни Зумби, 20 ноября, отмечается в Бразилии, как День сознания чернокожих.
Использованная литература:
1) Ермолаев В.И. Очерки истории Бразилии. — Москва.: Соцэкгиз, 1962
А теперь вот предлагаю вспомнить о том, что сегодня на Кубе отмечается один из главных государственных праздников — День национального восстания. В этот день в 1953 году произошло событие, ещё не победное, но которое зажгло огонь революции: молодой адвокат Фидель Кастро со своими единомышленниками организовал вооружённое восстание против действующего главы страны Фульхенсио Батиста, который годом ранее пришёл к власти в результате государственного переворота.
И именно эта дата, несмотря на то, что тогда попытка Кастро не увенчалась успехом, считается началом Кубинской революции. После июльских событий Кастро был осуждён и выслан из страны, но он продолжал руководить партизанской борьбой против Батисты, которая в 1958 году переросла в народную революцию. Развязка наступила 1 января 1959 года, когда повстанческая армия Кастро разгромила правительственные войска, а Фульхенсио Батиста вынужден был бежать из страны.
У нас - замечательные документальный кадры с Острове Свободы, на которых запечатлены художник Рене Портокарреро и поэт Николас Гильен, знаменитый бар литературной богемы "Ла Бодегита дель Медио", традиционная уличная встреча участников "Комитета защиты революции", уборка сахарного тростника. И, пожалуй, самое интересное: председатель Госсовета республики Куба Фидель Кастро рассказывает о подготовке вооружённого нападения на казармы Монкада в 1953 году и проводит экскурсию по местам памятного штурма.
Фрагмент документального фильма "Кубинские портреты". ТО Экран, 1978 г. Источник: канал на YouTube «Советское телевидение. Гостелерадиофонд России», www.youtube.com/c/gtrftv
С возвращением в знойные бразильские джунгли! Соскучились по неловким бунтам, бессмысленным обстрелам и курьёзным боям? А ведь именно это нам сегодня предстоит обсудить — то, как адмиралы бразильского флота в конце XIX века пытались навести порядок в собственной стране, и то, насколько успешно у них это получилось.
Итак, для того, чтобы понять, каким образом всё вообще дошло до жизни такой, давайте вспомним историю падения Бразильской империи. Что же произошло? Ну, переворот. А вот кто этот переворот возглавлял — это уже другое дело. Возглавлял его человек и монитор, маршал Деодоро да Фонсека. Военный. Более того — не просто высокопоставленный военный, но ещё и сухопутный. Естественно, когда в 1889 году произошёл переворот (достаточно бескровный, кстати — всего один раненый), то армейцы получили большую часть постов в новом правительстве, а сам маршал Деодоро выиграл больше всех — он стал во главе новой Республики Соединённых Штатов Бразилии. А адмиралам и прочим представителям флота достался кукиш с маслом. Более того — тот самый единственный раненый был министром флота, бароном Ладарио. Да, он, как говорится, сам нарвался, но получилось неудобно. Флот не просто отстранили от кормушки, его ещё и унизили. До кучи, большинство новых членов министерского кабинета (как и сам Фонсека) были масонами.
Человек, монитор, масон, первый президент и гордость Республики, Его Превосходительство маршал Мануэль Деодоро да Фонсека
А что делает любой нормальный латиноамериканский военный (ещё и масон), захватив власть в стране? Правильно — насаждает военную диктатуру.
Проблема была только в том, что да Фонсека не был политиком — он был военным. Как итог — растущая, как на дрожжах, инфляция, политический и финансовый кризис, экономический кризис (более известный, как Encilhamento — почитайте на досуге). Плюс ко всему, он не сходился во взглядах с собственным вице-президентом — Флориану Пейшоту, таким же военным, но имевшим другие взгляды по вопросу «Как нам обустроить Россию Бразилию». Деодоро хотел стабильности — а сердце Пейшоту требовало перемен. И на этом фоне по всей стране начинали появляться первые «кофейные» и «молочные» бароны, которые потом захватят в свои руки всю политику в стране.
Напоминаю, что у Бразилии был флот. И он стоял прямо в бухте Рио-де-Жанейро, в полной боевой готовности. В то же самое время, адмиралы в политике не принимали никакого участия. Военных в узде хотя бы держал авторитет президента и его зама — практически все офицеры в столице были либо за да Фонсеку, либо за Пейшоту. Когда уровень жизни стал падать, военные особенно не волновались — они знали, что в правительстве сидят «свои», и уж столичным-то что-то обязательно перепадёт. У адмиралов такой гарантии не было.
Первое восстание
24 февраля 1891 года да Фонсека объявляет о том, что у Республики будет обновлённая конституция (до этого пользовались американской с незначительными изменениями), и что согласно ней он становится президентом Республики Соединённых Штатов Бразилии. И — вот ведь незадача — в ней флотские опять увидели кукиш с маслом. Кукиш «кофейных баронов» штата Сан-Паулу с маслом «молочных баронов» штата Минас Жерайс. А девять месяцев спустя, 3 ноября, да Фонсека попытался прикрыть республиканский конгресс, где у него за время президентства набралось предостаточно противников. Нет конгресса — нет проблемы. Но это было только начало — потом он ещё ввёл военное положение и начал достаточно жёстко подавлять любую оппозицию. Такого на флоте терпеть не могли — ладно, их ни во что не ставят, но не слишком ли Деодоро зажрался, если думает, что может вертеть на известном органе конституцию, которую сам же и подписал? А в Рио-Гранде-ду-Сул дети голодают!
Короче, у моряков бомбануло. 20 ноября началось так называемое «Первое восстание флота», и возглавил его адмирал Кустодио де Мело.
Вот эту помесь Сталина с Будённым зовут Кустодио Хосе де Мело
На самом деле, всё прошло максимально резко. Де Мело послал к Деодоро гонца. Требования были предельно просты — соблюдать требования конституции и вернуть всё, как было до «Переворота 3 ноября». Отмена военного положения, возвращение конгресса, отмена цензуры печати, выпустить всех политзаключённых. В противном случае адмирал обещал устроить в районе президентского дворца незабываемый фейерверк калибра 229 мм. Причём угрозу он вполне мог привести в исполнение — всё, что стояло на рейде Рио, было за де Мело. Деодоро да Фонсека был плохим президентом, отвратительным политиком, «не тем человеком», но дураком он не был. Поэтому вместо того, чтобы пытаться как-то усмирить взбунтовавшихся моряков, он… Ушёл в отставку. По сути, на этом восстание и закончилось — стало просто некому предъявлять требования. Да, эти требования потом всё равно выполнили, так что восстание можно считать успешным.
Деодоро ушёл в отставку — но дело его продолжило жить…
Между первой и второй
Железный Маршал, собиратель земель бразильских, второй президент и первый вице-президент, Его Превосходительство маршал Флориану Виейра Пейшоту
…Усилиями вице-президента Пейшоту, который изящно послал и восстановленный Конгресс, и 42 статью Конституции, и старых товарищей, оставшись у руля. По идее, должны были состояться новые выборы президента — Деодоро да Фонсека управлял страной только 9 месяцев, а для того, чтобы Пейшоту стал президентом вместо него, должно было пройти минимум 2 года. Тут вице-президент сделал финт ушами: поскольку да Фонсеку никто не выбирал (а просто провозгласили президентом в обход всего и вся), то и перевыборы устраивать не нужно.
Всех несогласных с его мнением Пейшоту посадил.
Пейшоту читает полные любви и преданности письма
Если да Фонсека был плох во всём, кроме здравого смысла, то Пейшоту был хорош во всём, кроме выстраивания взаимоотношений с несогласными. Несогласных он, как правило, сажал. Закручивал гайки. Насаждал свой культ личности. При этом, ещё раз, Флориану Пейшоту не был плохим президентом — Бразилия стала такой, какая она сейчас, в том числе благодаря тому, что он отобрал у штатов заметную часть их автономии. И потом, Сталинграда на карте больше нет, а вот названный в честь Железного Маршала город Флорианополис — есть. Хотя такая политика добром не кончилась. Сначала в мае 1893 началась Федералистская революция в Рио-Гранде, возглавляемая монархистами. Пока бодались с монархистами — опять стало неспокойно во флоте.
Второе восстание
Граждане!
Пойдя против Конституции, и против единства самой нашей Нации, Главнокомандующий [Пейшоту] по собственному желанию мобилизовал войска, привёл их в состояние полной боевой готовности и послал в несчастные штаты Санта-Катарина и Рио-Гранду-ду-Сул. И против кого они послал туда армию? Против врагов из дальних стран, против иноземцев? Нет. Вице-президент послал бразильцев воевать против бразильцев; Он поднял армию так называемых «Патриотов», несущих лишь разруху, опустошение и несчастье во все уголки Республики.
[очень много обвинений политиков]
Да здравствует Бразильская Нация! Да здравствует Республика! Да здравствует Конституция!
Столица, 6 сентября, 1893.
Примерно такое воззвание обнаружили утром 6 сентября читатели «Jornal do Brasil». Автором выступил наш старый знакомый, адмирал Кустодио Хосе де Мело. И повторилось, в принципе, ровно то же самое, что произошло двумя годами раньше — практически весь флот и часть фортов перешла на сторону восставших. Да, у президента оставались какие-то корабли, но их было недостаточно хоть для сколько-нибудь значительного противодействия. Однако был один нюанс. Пейшоту не зря два года гайки закручивал — в самой столице поддержки у де Мело не было (как и в прошлый раз), да и за её пределами сторонников у него тоже не нашлось. Но самое главное, чего не было у флотских — это денег. Пейшоту мог себе позволить экстренно реквизировать корабли у населения или купить их у, например, американцев (собственно, он так и поступил). В то же время де Мело, обладая значительной силой, сделать ничего не мог — воевать на море он, конечно, был в состоянии, а вот на суше уже был беспомощен — не было у него армии. До марта 1894 года восставшие блокировали порт Рио, вяло перестреливаясь с лоялистами (и, периодически, с американскими торговцами; и один раз — с американским же флотом). С федералистами договориться у де Мело не получилось.
Спасибо товарищу Пейшоту за счастливое детство!
А потом случился облом — Рио так и не взят, армию так и не собрали, форты разрушены от постоянных обстрелов, позиции потеряны, а у Пейшоту появился нормальный флот — в том числе, и за счёт поддерживавших его молочно-кофейных баронов. И этот флот двигался в сторону Рио, куда к 10 марта и добрался. Началась паника — потому что за месяцы обстрела боеприпасов оставалось не то чтобы много. Было принято решение разделиться. Де Мело на броненосце «Аквидабан» (и примкнувшие к нему суда) решил плыть на юг, в сторону сражавшихся в Санта-Катарина федералистов. Второй лидер восстания — адмирал да Гама — решил скрыться на португальском корабле. С ним вообще отдельная история получилась. Португальцы предоставили ему и части его команды политическое убежище на одном из своих кораблей. Бразильские власти потребовали выдачи адмирала — поскольку обвинялся он не по политическим мотивам, а в пиратстве, следовательно, права на убежище не имел. Португальцы же с этим не соглашались, но в качестве компромисса обязались не давать беглецам сойти на землю. И как-то так случайно получилось, что когда португальцы стали на якорь в местечке Прата, да Гама и 254 члена его команды… Сбежали. Да, абсолютно случайно. Нет, это никак не связано с тем, что Прата контролировалась повстанцами-федералистами.
«Аквидабан» перестреливается с фортом лоялистов около Рио
А что же де Мело? Это вообще отдельная песня. Он уплыл со своими судами в район острова Санта-Катарина (на котором располагалась столица одноимённого штата — город Дестерро, будущий Флорианополис). Там его и нашли лоялисты.
Несчастный броненосец решено было топить торпедами, для чего были назначены 4 миноносца: «Густаво Сампайо», «Аффонсо Педро», «Педро Иво» и «Сильвадо». Первая попытка атаковать была сделана в ночь на 16 апреля, но миноносцы были замечены с берега и об их выходе дали знать с берега световой сигнализацией (на острове сидели федералисты); миноносцы вернулись обратно. На следующую ночь, предварительно обстреляв береговую сигнализацию, лоялисты решили повторить заход. Первым вошел в бухту «Сампайо», потеряв в темноте остальные корабли. Не найдя сразу противника («Аквидабан» днем уплыл в другое место), «Сампайо» уменьшил ход, как вдруг увидел справа от себя темный силуэт какого-то судна, которое капитан принял за баркас. Проблемы начались, когда «баркас» начал огрызаться 140-м калибром. «Сампайо» пошёл в атаку.
Из двух торпед в цель попала одна, и то не очень успешно — вместо того, чтобы нормально утонуть, «Аквидабан» просто получил огромную пробоину и сел на дно, причём верхняя палуба и все надстройки остались над водой. Из оставшихся трёх атакующих кораблей один до места схватки даже не доплыл (упало давление пара в котлах — «заглох», короче), второй выпустил ещё две торпеды (ни разу не попал), а третий просто «обозначил присутствие».
«Аквидабан» в сухом доке после того, как его захватили обратно
После того, как команда покинула корабль (и после того, как лоялисты выбили федералистов с острова), «Аквидабан» подняли и вернули в строй. Он нёс службу до 1906 года, пока не взорвался по неизвестным причинам. Ди Мело в момент битвы четырёх слепых с калекой сражения в бухте Санта-Катарина на борту не было — он вместе с оставшимися кораблями уплыл в Аргентину. Позднее, когда правление Пейшоту закончилось, он вернулся в Рио, где и скончался в 1902 году. Его соратник, да Гама, воевал за федералистов, пока его собственными руками не зарезал майор Сальвадор Тамбейро. Говорят, последними словами адмирала были: «Уважай меня! Я всё-таки адмирал!» (по другим источникам: «Хватит, пощади!»).
Пейшоту сохранил контроль над страной, закрутил всё, что не было закручено, пересажал всех, кого не успел до этого, и снял с себя полномочия 15 ноября 1894, проведя первые в истории Бразилии выборы. После него началось правление олигархов и молочно-кофейных баронов, которое продолжалось вплоть до 1930 — до прихода к власти Жетулиу Варгаса, который наконец-то навёл в этом бардаке порядок и добил Старую Республику.
Шестого числа случилось, кажется, невозможное - в США началось полноценное восстание. Уже сейчас взято здание Капитолия, ранено несколько полицейских и продолжаются массовые протесты в Вашингтоне.
Недовольные президентскими выборами США правые вышли на улицу, после чего, слово за слово, шаг за шагом, пало здание Американского парламента. Чтобы было полностью понятно, взятие Капитолия равно взятию зданий Федерального собрания и СовФеда.
На фоне рушащейся американской и, следовательно, мировой капиталистической системы подобные действия людей являются предельно понятными. 2020 год, волне вероятно, стал началом "Сумерек Богов". Бунты и восстания идут по всему миру, сейчас же протесты могут парализовать США, если не ввергнуть Америку во что-то похуже. Продолжаем следить за новостями и держать в курсе событий.
Выкручивайте остроумие на максимум и придумайте надпись для стикера из шаблонов ниже. Лучшие идеи войдут в стикерпак, а их авторы получат полугодовую подписку на сервис «Пакет».
Кто сделал и отправил мемас на конкурс — молодец! Результаты конкурса мы объявим уже 3 мая, поделимся лучшими шутками по мнению жюри и ссылкой на стикерпак в телеграме. Полные правила конкурса.
А пока предлагаем посмотреть видео, из которых мы сделали шаблоны для мемов. В главной роли Валентин Выгодный и «Пакет» от Х5 — сервис для выгодных покупок в «Пятёрочке» и «Перекрёстке».
Реклама ООО «Корпоративный центр ИКС 5», ИНН: 7728632689