76 лет назад – 29-го февраля 1944 года – была совершена попытка убийства генерала Ватутина.
… В те дни советские войска готовились к крупнейшей за всю войну, Днепровско-Карпатской стратегической операции, по освобождению Правобережной Украины. Традиционно, уже в четвёртый раз, генералу Ватутину предстояла роль Главного Архитектора очередного гигантского "котла". Но вместо этого, как мы увидим далее, невидимые режиссёры отвели ему "роль парня, которого убивают в начале фильма".
Не лишним будет перечислить предыдущие три «котла», по отношению к которым весною 1944 года Ватутин собирался делать четвёртый (это имеет непосредственное отношение к теме). Все они стали возможными потому, что немцы слишком далеко продвинулись на южном театре боевых действий, по сравнению с соседним – центральным, московско-ржевским направлением. Тот же Сталинград находится почти на 400 километров восточнее Москвы, но и от Москвы немцев ещё в конце 1941 года отбросили на запад километров на 200. Этот «перепад» в 600 километров (400 + 200) привёл к тому, что, если смотреть на карту, «сверху» были наши, внизу – немцы, и самые грандиозные наступления тех лет прошли не с востока на запад (как привыкла думать публика), и не с запада на восток (как изображено на официальном логотипе 75-летия Победы), а раз за разом «спускаясь» по карте с севера на юг, как бы последовательно отрезая куски от палки колбасы, в виде которой можно представить вытянувшуюся от Днепра до Волги и уткнувшуюся в Сталинград немецкую армию.
Ну, первый «котёл» самый известный, так называемый Сталинградский. То, что именно генерал Ватутин командовал наступлением Юго-Западного фронта в ходе операции «Уран», начавшей 19 ноября 1942 года и приведшей к образованию «котла» – отнюдь не военная тайна, хотя Ватутина не принято упоминать среди главных героев Сталинградской Битвы.
Однако Сталинградский «котёл» был единственным успешным, из которого немцы не вырвались. И потом стало понятно, почему. Потому что великие полководцы Жуков и Конев не могли вмешаться в ситуацию – они находились очень далеко, на центральном (московском) направлении, положив миллион наших солдат в бесплодных попытках взять город Ржев.
Любая война – это сакральное жертвоприношение, которое организовывают лица, претендующие на власть. Недостаточно просто прийти и сказать – «вот, я теперь и есть ихняя власть». В качестве резюме кандидата, необходимо предъявить тысячи трупов (своих солдат!), которые по твоей воле встали с дивана и отправились убивать совершенно незнакомых им людей. Это подтверждает серьёзность твоих намерений, и обоснованность твоих амбиций, и способность управлять большими массами людей в сложных проектах.
Хрущёв, Жуков и Конев, через 9 лет после описанных ниже событий убившие Берию и захватившие власть в СССР, исходили именно из этой философии, когда в начале войны раз за разом загоняли собственную армию в «котлы» на уничтожение, предварительно разоружив её. А когда война уже была по сути выиграна – зачем-то продолжали обходиться очень большими жертвами.
Ватутин в эти игры не играл. Вообще-то затеянную здесь подборку на тему: "Кто и какие устраивал котлы немцам", неплохо бы дополнить анализом: "по чьей вине попадали в котлы наши войска", и как раз там вы Ватутина не найдёте.
Мне встречалось в Интернете такое утверждение, что, мол, Хрущёв ненавидел Ватутина потому, что, когда они стали работать вместе, то Ватутин потихонечку отодвигал Хрущёва от реального управления военной обстановкой – и сразу прекратились все те ужасные вещи, которым подвергались наши войска в период, когда Хрущёву давали повлиять на военное командование (на первом месте, конечно, Харьковский "котёл" весны 1942 года).
Знаете ли вы, что нас хотели загнать в очередной "котёл" летом 1943 года? Конечно знаете, но только не с той стороны. Официальная (хрущёвская) версия Курской Битвы утверждает, что перед её началом "глупый, глупый Ватутин" всё время дёргал людей за рукава и, заглядывая в глаза, говорил: "Ну давайте же наконец наступать! Ну что мы стоим под Курском и ждём чего-то, так нельзя, нам давно пора наступать!". В то время как мудрый Жуков продавил свой план: пусть наши войска просто стоят на Курской Дуге и ждут своей участи. Рано или поздно немцы перейдут в наступление, пытаясь загнать нас в "Курский котёл" (откуда Жукову было это известно? якобы от какого-то секретного агента), а мы их сначала измотаем упорной обороной, а там и разобьём. Либо же попадём таки в "котёл" сами – это я уже добавляю от себя, как бывало не раз, если вдруг немецкая операция увенчается успехом.
Что ж, скажите спасибо, что в результате этой гениальной стратегии, в Курской Битве был всего лишь процентов на 70 разгромлен Воронежский фронт генерала Ватутина (будущий Первый Украинский), и гениально уничтожена 5-я гвардейская танковая армия генерала Ротмистрова в районе посёлка Прохоровка, которую "глупому Ватутину" прислали на помощь из соседнего Степного фронта генерала Конева (но покомандовать ею не дали: всё решали на месте, находившиеся в Прохоровке Василевский и Ротмистров). Но самое страшное, т.е. смыкание немецких "клещей" в районе Курска и полное окружение двух наших фронтов – Ватутин сумел предотвратить, хоть и с огромным трудом, не имея к тому никаких объективных шансов.
Потом, перебравшись на южное направление, на всё готовое, Жуков и Конев раз за разом выпускали немцев из "котлов", создаваемых Ватутиным на территории Украины. Вторым (после Сталинградского) был несостоявшийся Харьковский «котёл» лета 1943 года, о котором вообще ничего не известно читающей публике, скорее наоборот. На серьёзных сайтах встречаются утверждения вроде того, что конфигурация линии фронта (та самая колбаса) действительно позволяла загнать немцев в «котёл» в районе Харькова, но Сталин якобы не захотел: ему не понравилось, как Рокоссовский в тылу у Ватутина в течение 3-х месяцев топтался вокруг так называемого Сталинградского «котла», демонстрируя неспособность его ликвидировать.
Тем не менее, «котёл» вокруг Харькова на практике Ватутин начал создавать. Его Воронежский фронт (вернее, то, что от него осталось в результате гениального плана Жукова по изматыванию самих себя на Курской Дуге), снова ударом с севера на юг отхватил очередной кусок немецкой «колбасы». Войска Ватутина прошли примерно по линии Белгород – Золочев – Богодухов – Высокополье (около 50 километрах западнее Харькова) и перерезали направление Харьков – Полтава – Киев, это уже был полу-«котёл»: немцы могли уйти из Харькова только на юг, к Днепропетровску. Если бы кое-кто подсуетился перекрыть и это направление, то Сталинград показался бы немцам мелкой стычкой по сравнению с гипотетическим Харьковским «котлом».
Но… По официальной версии, маршал Конев сознательно дал немцам уйти из Харькова, исходя из следующих соображений. Харьков город большой, с развитой дорожной сетью и четырьмя аэродромами. Окружить его и блокировать не так-то просто, а вести бои в черте города очень тяжело. И, в результате город будет полностью разрушен, потери будут очень высоки. Поэтому, будет более правильно дать немцам уйти из города, чтобы потом разгромить их в чистом поле.
То есть, Конев придумал новое слово в военной науке: нужно выпускать противника из «котлов» (которые не он, Конев, создавал), чтобы избежать ненужных жертв и разрушений. Без проведения анализа: сколько ещё людей убьют немцы, выпущенные из «котла», сколько городов они сожгут.
Итак, Харьковский «котёл» не состоялся. Зимой 1944 года Ватутин сделал третий – Корсунь-Шевченковский «котёл», снова ударив с севера на юг, навстречу Коневу, и их войска соединились, замкнув кольцо окружения. Разгорелось сражение, где снова, так уж получилось, на участке Ватутина немцы наносили внешний удар, пытаясь деблокировать котёл «снаружи», а Конев был в большей степени сосредоточен на том, чтобы уничтожить немцев в самом «котле» и не дать им вырваться изнутри. Однако, с 12 февраля Сталин отстраняет Ватутина от дальнейшего участия в Корсунь-Шевченковской операции, и назначает Конева её единоличным руководителем. Что же произошло? Маршал Жуков в своих мемуарах утверждает, что это интриган Конев наябедничал Сталину о низких боевых качествах Ватутина, а Сталин повёлся:
«…Ватутин позвонил мне [Жукову] и, полагая, что все это дело моих рук, с обидой сказал: «– … кому-кому, а Вам-то известно, что я, не смыкая глаз несколько суток подряд, напрягал все силы для осуществления Корсунь-Шевченковской операции. Почему же сейчас меня отстраняют и не дают довести эту операцию до конца?». Я не мог сказать Ватутину, чье было это предложение, чтобы не сталкивать его с Коневым. Однако я считал, что в данном случае Ватутин прав как командующий … У меня от всего этого на душе остался нехороший осадок. Я был недоволен тем, что Сталин не счел нужным в данном случае вникнуть в психологию военачальников. Сталин был умный человек и должен был спокойно разобраться со сложившейся обстановкой и, предвидя, чем она в конце концов кончится, решить вопрос без излишней нервозности …».
Судите сами, вот как выглядел поздравительный приказ Сталина в честь завершения Корсунь-Шевченковской операции, ниже приведенный почти полностью:
«Генералу армии Коневу
Войска 2-го Украинского фронта в результате ожесточенных боев, продолжавшихся непрерывно в течение четырнадцати дней, 17 февраля завершили операцию по уничтожению десяти дивизий и одной бригады 8-й армии немцев, окруженных в районе Корсунь-Шевченковского.
…
В боях отличились войска генерал-лейтенанта Трофименко, генерал-лейтенанта Смирнова, генерал-лейтенанта Коротеева, кавалеристы генерал-лейтенанта Селиванова, танкисты генерал-полковника танковых войск Ротмистрова, генерал-майора танковых войск Кириченко, генерал-майора танковых войск Полозкова и летчики генерал-лейтенанта авиации Горюнова.
Сегодня, 18 февраля, в 1 час столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 2-го Украинского фронта, завершившим уничтожение окруженных войск немцев, двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий.
За отличные боевые действия объявляю благодарность всем войскам 2-го Украинского фронта, участвовавшим в боях под Корсунью, а также лично генералу армии Коневу, руководившему операцией по ликвидации окруженных немецких войск.
…
Верховный Главнокомандующий
Маршал Советского Союза И. СТАЛИН
18 февраля 1944 года, № 75»
Как известно, через несколько дней после отстранения Ватутина, немцы были выпущены из Корсунь-Шевченковского «котла» - Коневым и его людьми. По официальной версии – «прорвались с большими потерями», что вызывает гомерический хохот у тех, кто знаком с дальнейшей историей хотя бы дивизии СС «Викинг».
Но, как видим из текста приказа, ни Ватутин, ни люди Ватутина, ни вообще Первый Украинский фронт даже не названы среди участников Корсунь-Шевченковской операции. Однако здесь главное не в каких-то детских обидах. На территории Украины в тот момент собралось слишком много полководцев, да ещё и с разными взглядами на стратегию войны, и кому-то нужно было уйти. Этот приказ, вместе с присвоением Коневу звания Маршала, означал, что многолетние усилия Жукова и Хрущёва по дискредитации Ватутина в глазах Сталина, наконец увенчались полным успехом. До этого Ватутин был, по всем параметрам, лучшим из советских полководцев: по количеству военных побед, их масштабам и всемирно-историческому значению, по площади освобождённой территории и особенно – по глубине продвижения на запад: передовые позиции того же Конева или Рокоссовского находились в сотнях километров позади передовых позиций Ватутина. Теперь же Сталин показал, что ценит Конева выше, чем Ватутина – а значит, последнего можно, грубо говоря, «валить» - и чем раньше, тем лучше: пока Сталин не передумал.
Пока Ватутин не провёл (а вдруг – успешно?!) свой четвёртый «котёл», который впоследствии будет назван «Каменец-Подольским». Если коротко, он должен был сложиться весною 1944 года в результате ватутинского удара с севера на юг (от Шепетовки к Хмельницкому и Черновцам). За три дня до его начала, Ватутин навсегда покинет строй (в нижеописанном порядке), а его место во главе Первого Украинского фронта займёт Жуков. Действуя по лекалам Ватутина, его войска с новым командующим успешно замкнут немцев в районе Каменец-Подольского, но, как читатель уже догадался, в очередной раз Жуков и Конев разожмут свои объятия и позволят немцам уйти. Вот как описывает этот момент сам Жуков: «… Наши войска, действовавшие на внутреннем фронте окружения, к решительной схватке подошли в крайне ослабленном состоянии, не имели необходимого количества артиллерии, боеприпасов, которые отстали от войск из-за полного бездорожья … всё это не обеспечивало энергичных действий войск по расчленению и уничтожению окруженной группировки. Сейчас, анализируя всю эту операцию, считаю, что Первую танковую армию генерала Катукова следовало бы повернуть из района Черткова – Толстое на восток для удара по окруженной группировке... Но мы имели тогда основательные данные, полученные из различных источников, о решении окруженного противника прорваться на юг через Днестр в районе Залещиков. ... Но когда немецкому командованию стало известно о перехвате советскими войсками путей отхода в южном направлении, оно приказало окруженным частям пробиваться не на юг, а на запад, через Бучач и Подгайцы… ». И далее он пишет: «… Сколько гитлеровцев прорвалось из окружения, ни я, ни штаб фронта точно установить так и не смогли. Назывались разные цифры. Как потом оказалось, вышли из окружения не десятки танков с десантом, как тогда доносили войска, а значительно больше… ».
Больше всего это похоже на объяснительную школьника по поводу опоздания на урок: «войска устали… боеприпасы не привезли… отстала артиллерия… по сведениям секретного агента… не туда повернули армию Катукова», словом: куришь, пьёшь и не женат – то Ватутин виноват! Однако это была первая операция, хоть и спланированная Ватутиным, но проведенная уже без его участия, и вот почему.
За три дня до её начала – 29-го февраля 1944 года, ровно 76 лет назад, генерал Ватутин был ранен, и через некоторое время скончался в госпитале. Обстоятельства этого покушения не менее загадочны, чем, скажем, убийства президента Кеннеди.
По официальной версии властей, то есть версии Хрущёва-Жукова (они и были – власть, когда эта версия внедрялась), имела место нелепая случайность, совпадение, якобы очень характерное на войне. На самом деле, как мы ниже увидим, абсолютно не характерное, поэтому данная версия часто подвергается критике. Либо же ошибается ещё один Президент США – Рузвельт, утверждавший: «В политике ничего не происходит случайно. Если что-то случилось, то так и было задумано».
Альтернативная версия утверждает, что организаторами убийства Ватутина как раз и являются Хрущёв и Жуков. Кажущаяся слабость этой версии в том, что её противники не увязывают это событие с общим ходом истории, а рассматривают данный случай изолированно: «Да не мог же один советский генерал убить другого советского генерала!». Но ведь в 1953-м году группировка Хрущёва-Жукова совершенно спокойно убила Лаврентия Берию (даже не генерала, а Маршала Советского Союза), и с ним группу генералов МВД, тем самым дав нам в принципе ответ на вопрос: «смогли бы они или нет». Не говоря уже о прямо-таки массовых случаях устранения «своих» руками военного трибунала, как с генералом Павловым, маршалами Блюхером, Егоровым, и Тухачевским.
Итак, по официальной версии: Ватутин ехал по лесной дороге, из Ровно в Славуту, в колонне из нескольких машин, с десятком офицеров. Около 19:00, перед селом Милятин, кортеж наткнулся на «банду бендеровцев», завязалась перестрелка. Нападавшие скрылись, а Ватутин получил ранение, был доставлен в госпиталь, где и скончался потом, несмотря на усилия врачей. Кроме Ватутина в этой перестрелке никто не пострадал. Численность «банды» разные свидетели называют в диапазоне от 12-ти до 350 рыл, чаще всего приводится цифра «от 100 до 200».
Написание «бендеровцы» (через «е») использует в своих мемуарах ключевой свидетель этого события – комиссар Первого Украинского фронта Константин Крайнюков, находившийся рядом с Ватутиным (и, возможно, стрелявший в него). Ему виднее – как правильно писать. Если исходить из того, что истинная принадлежность этих лиц не установлена, вполне уместно называть их непонятным, несуществующим термином «бендеровцы».
В официальной версии очень много странных совпадений и случайностей. Случайно получилось, что командующий сильнейшей группой советских войск, руководивший миллионом военнослужащих, а сам подчиненный непосредственно Сталину – оказался зимним вечером в лесу, чуть ли не один на один с батальоном «бендеровцев». Другая случайность: двести вооруженных мужчин ночью выясняли отношения на дороге – и «никто не пострадал» кроме Ватутина, это даже не смешно. Хоть бы кто упал и красной краской облился, что ли. Как видим, возникает ряд вопросов.
На первый вопрос (как Ватутин вообще там оказался) нам честно даёт ответ маршал Жуков в своих мемуарах: «… Днём 28-го февраля я зашел к Ватутину, чтобы еще раз обсудить с ним вопросы предстоящей операции. После двухчасовой совместной работы он мне сказал: «– Я хотел бы проскочить в 60-ю и 13-ю армии [т.е. в Славуту и в Ровно соответственно], чтобы проверить, как там решаются вопросы взаимодействия с авиацией и будет ли подготовлено материально-техническое обеспечение к началу операции…». Я советовал ему послать своих заместителей, а самому заняться рассмотрением решений всех командующих армиями, еще раз проверить взаимодействие с авиацией и устройство фронтового тыла. Но Ватутин настаивал на своей поездке, ссылаясь на то, что давно не был в 60-й и 13-й армиях. Его поддерживал Хрущёв. Наконец я согласился ...». То есть сама идея этой поездки возникла в разговоре Жукова и Ватутина, и была поддержана Хрущёвым – это совершенно точно.
Далее, мемуары Жукова рассчитаны на совершенно неподготовленных людей. В упоминаемой им «предстоящей операции» (Каменец-Подольский котёл), 13-й армии генерала Пухова отводилась вспомогательная роль. Ранее эта армия продвинулась на запад наиболее далеко, и была остановлена противником в районе Дубно. Дальнейшее продвижение на запад пока приостанавливалось: Ватутин разворачивал свой фронт на 90 градусов влево и собирался теперь наступать с севера на юг. 13-я армия должна была оставаться на достигнутых рубежах и, говоря военным языком, обеспечивать фланг – на случай, если вдруг противник попытается перебросить в зону проведения операции дополнительные войска из Европы. Так о каком «взаимодействии с авиацией» в полосе именно 13-й армии мог стоять вопрос, да ещё и настолько остро, что командующий фронтом лично выехал туда для изучения темы? Тут стоит напомнить, что, например, в ходе Курской Битвы генерал Ватутин безвылазно сидел в своём штабе в Обояни, управляя сражением по телефону, по рации и через курьеров. А в войска выезжали его заместители Хрущёв, Апанасенко, начальник штаба и куратор Маршал Василевский.
В отличие от 13-й армии генерала Пухова, соседняя 60-я армия генерала Черняховского должна была наносить главный удар в предстоящей операции. И не удивительно, что все трое (Ватутин, Хрущёв и Жуков) выехали в штаб 60-й армии (в г.Славуту). Далее Жуков остался у Черняховского, а Ватутин поехал в Ровно к Пухову. По поводу генерал-лейтенанта Хрущёва (комиссара Первого Украинского фронта, заместителя Ватутина по политоте), то одни источники утверждают: он поехал вместе с Ватутиным в Ровно, другие – что он остался вместе с Жуковым у Черняховского, а с Ватутиным тогда поехал другой комиссар – Константин Крайнюков. Последний ранее был комиссаром в 40-й армии у генерала Москаленко (того самого, что лично убил Берию), а потом пошёл на повышение: Хрущёв потихоньку передавал ему свою должность, чтобы самому перейти на работу по управлению освобождённой Украиной. То есть, важно понимать, что Крайнюков – это член команды, человек Хрущёва, Жукова и Москаленко.
Теперь, когда выше прозвучали фамилии Черняховского и Апанасенко, самое время упомянуть ещё об одном удивительном совпадении. За всю войну Советский Союз потерял только трёх офицеров в звании «генерал армии». Это – высшее воинское звание среди генералов, дальше идёт только «Маршал Советского Союза». Фамилии этих трёх погибших генералов армии: Ватутин, Черняховский и Апанасенко.
Заместитель Ватутина, генерал армии Апанасенко погиб на Курской Дуге, и тоже буквально на руках у Хрущёва. Сам Хрущёв описывает так: «…пролетел один немецкий самолёт, и брошенная им бомба разорвалась далеко, но осколок попал точно в Апанасенко ...».
После этого уже не удивляют обстоятельства гибели генерала армии Черняховского, к которому Ватутин ехал в своей последней поездке, да так и не доехал. Зато в момент покушения на Ватутина, рядом с Черняховским находились Жуков и Хрущёв, которые могли болтнуть лишнего при нём, «ожидая» Ватутина. Ровно через год – 18-го февраля 1945 года, генерал армии Черняховский (на тот момент – уже командующий Третьим Белорусским фронтом) ехал на машине, и «одна-единственная немецкая пушка сделала один-единственный выстрел в их сторону, и осколок от разорвавшегося снаряда убил Черняховского».
Как видим, во всех трёх случаях, высокоточное оружие противника безошибочно поражает (чуть ли не в толпе) высших советских офицеров, а именно Ватутина и его окружение. И везде фигурирует Хрущёв. Такое вот совпадение.
По понятным причинам, сам Ватутин мемуаров не оставил (как и Черняховский, и Апанасенко, и Берия со Сталиным). Однако в период между ранением и смертью, его в госпитале навещали жена и 12-летняя дочь. Со слов дочери (которая потом давала интервью), сам Ватутин так излагал им обстоятельства своего ранения (после поворота в Гоще).
В момент приближения к селу Милятин, оттуда был открыт шквальный огонь, побудивший кортеж остановиться. Под шумок беспорядочной стрельбы [от которой никто не пострадал], было сделано три профессиональных снайперских выстрела.
Первый пробил колесо головной машины (что и стало причиной остановки). Современный человек, насмотревшись боевиков с погонями, уверен: нет ничего проще, чем попасть по колёсам. На самом деле, как указано в служебных инструкциях МВД, это возможно сделать только из положения, когда автомобили едут рядом (в параллельных полосах), при этом ГАИшники используют специальный тип боеприпаса, так называемый «остановочный» патрон.
Вторая снайперская пуля пробила запасной бензобак (200-литровую бочку, приваренную к заднему бамперу) грузовика, где ехал взвод автоматчиков личной охраны Ватутина. И только по счастливой случайности не произошло возгорания – иначе бы грузовик превратился в пылающую братскую могилу.
Третий снайперский выстрел был сделан непосредственно по самому Ватутину: пуля попала сзади в верхнюю часть бедра, перебила кость и вышла наружу (сквозное ранение с переломом). Столь высокая убойная сила пули говорит об использовании именно винтовки, в том числе и, возможно, снайперской. Остальные виды стрелкового оружия такой высокой пробивной силой не обладают, оставаясь эффективными на дистанции лишь до 100 метров (нападавшие так близко не приближались).
Сторонники официальной версии, настаивая на «беспорядочно летавшей по лесу и случайно попавшей именно в Ватутина чьей-то пуле», утверждают, что альтернативная версия о снайпере основана «всего лишь на предположении, что удачный винтовочный выстрел может быть сделан только снайпером, а ведь это не так». На самом деле, этот аргумент в большей степени относится к ним самим: вся официальная версия основана на том, что встреченные в лесу небритые мужчины в телогрейках могут быть только «бендеровцами», а не, скажем, военнослужащими немецкого полка спецназа «Бранденбург-800», которые долго и целенаправленно охотились за Ватутиным, направляемые информацией от Хрущёва.
Говоря военным языком, речь идёт об «операции под чужим флагом», в данном случае под «бендеровским». Считается, что впервые этот приём применил английский королевский военный флот в 18-м веке: они под испанским флагом нападали на французские корабли, чтобы внести раскол в тогдашний союз Испании и Франции. Хотя, ещё раньше эту тактику использовала европейская армия под командованием фельдмаршала Суворова при подавлении так называемого «крестьянского восстания Емельяна Пугачёва»: солдаты регулярных частей Суворова переодевались в гражданскую одежду и, под видом отрядов Пугачёва, совершали расправы над местным населением, стремясь дискредитировать армию Пугачёва, что и привело к поражению последней.
Но, помимо снайпера, возможно и другое объяснение (исходя из характера ранения Ватутина). Известно, что в ближнем бою «профессионал всегда стреляет в голову, непрофессионал всегда стреляет в корпус». Также известно, что пистолет «ТТ» обладает чрезвычайно высокой убойной силой пули, и запросто пробивает современные бронежилеты 3-го класса и ниже, потому и ценится бандитами в наши дни, несмотря на свою древность. Исходя из этих соображений, в спину Ватутину вполне мог выстрелить из «ТТ» непрофессионал вроде Хрущёва или Крайнюкова.
Само ранение Ватутина часто называют «тяжёлым» или «смертельным», но на самом деле оно таковым не являлось. Ранение в бедро может быть смертельным, например, если перебита артерия или вена, и при этом не приняты меры к остановке кровотечения. В остальном, нога не относится к жизненно важным органам, и Ватутин, прожив ещё полтора месяца, умер от неправильного лечения, организованного Хрущёвым, как будет показано в последующих публикациях.
Осталось сказать несколько слов об ещё одной версии: якобы убийство Ватутина организовал Сталин. Разработчики этой версии утверждают, что Ватутин вёл тайные переговоры с полевыми командирами УПА, склоняя их перейти на сторону Советской Армии и вместе добивать Германию. Это, кстати, объясняет – для чего он оказался зимним вечером в селе Милятин. Вопреки распространенным заблуждениям, УПА не была в чистом виде на стороне немцев, здесь причина подменяется следствием. Известно как минимум несколько достаточно крупных боестолкновений между отрядами УПА и немцами в период, пока Ровенская область входила в состав немецкого Рейхскомиссариата «Украина». Что касается войны между УПА и Советской Армией, то она в полной мере началась именно после (вернее – в результате) покушения на Ватутина, словно этого покушения только и ждали. Перефразируя Маркса: Если бы мне нужна была война УПА против Советской Армии, я бы организовал покушение на Ватутина, выдав исполнителей за членов УПА.
По мнению разработчиков этой версии, Сталин узнал о переговорах Ватутина с «бендеровцами», и, якобы, испугался вот чего: объединившись и разбив Германию, они могут затем повернуть оружие против самого Сталина – и вряд ли остальная Советская Армия смогла бы справиться с Первым Украинским фронтом плюс УПА, да ещё и под командованием Ватутина, это ведь не Власов (последний, возможно, сумел проявить себя как политик и организатор РОА, но ничем не удивил как полководец).
Соответственно, Сталин решил сразу две задачи. Во-первых, убрал надоевшего генерала, который был уже не нужен: позади были выигранные им сражения под Сталинградом, на Днепре и Курской Дуге, а на тысячекилометровом пути между Воронежем и Луцком остались лежать наиболее боеспособные соединения противника. Теперь взять Берлин, обороняемый подростками из «Гитлерюгенда» и стариками из «фольксштурма», мог любой полководец средней руки. Во-вторых – вбил клин между УПА и личным составом Первого Украинского фронта, убив Ватутина во время встречи с руководством «бендеровцев» - руками сотрудников НКВД, переодетых под «бендеровцев».
Не ставя целью опровергнуть или подтвердить эту версию, следует заметить, что Сталину действительно могли доложить ситуацию именно в таком свете. И сделать такой доклад могли только Жуков и Хрущёв (который как раз на самом деле был очень, скажем так, близок к «бендеровцам»). Кроме этих двоих, никто не был уполномочен контролировать Ватутина, либо не имел такого полного доступа к его делам. Хрущёв был официально комиссаром Первого Украинского фронта, то есть в его обязанности прямо входил подобный контроль. Жуков же был, формально, в должности «координатора между Ватутиным и Коневым», однако всё время почему-то крутился вокруг одного Ватутина, словно бы готовясь его заменить (что и произошло после 29-го февраля). То есть, даже если допустить, что Ватутин был убит по указанию Сталина – то сама идея не могла родиться у Сталина без участия Хрущёва-Жукова-Конева.
Так или иначе, устранение Ватутина очень похоже на один из этапов тернистого пути, полного «случайностей», который привёл в итоге к такому закономерному совпадению: в 1953 году (как, впрочем, и в 1991-м, и в 2014-м) в столице не нашлось десятка офицеров, которые бы сказали Хрущёву-Жукову-Коневу-Москаленко: «Астанавитесь! Ибо то, что вы творите – как минимум незаконно».
И когда Хрущёв заявил с трибуны: «Сталин управлял войной по глобусу», уже некому было его поправить. Сталин в своё время тоже начинал как командующий фронтом (в годы Гражданской войны), и не факт – что Ватутин со временем не стал бы преемником Сталина. Он ведь был не только солдафоном в сапогах, но и политиком: занимал должность члена Центральной Ревизионной Комиссии ЦК КП(б)У.
По поводу «глобуса», то сам Москаленко в своих мемуарах приводит такой разговор с Ватутиным. Однажды, во время сражений на Букринском плацдарме, Москаленко удивился – насколько хорошо Сталин знает местность и обстановку в зоне боевых действий, какими же волшебными картами он пользуется? И Ватутин ему ответил: «…Боевые действия фронтов Сталин отслеживает по картам масштаба 1:500 000 и 1:200 000, а каждой армии – масштаба 1:100 000», то есть вряд бы Ватутин стал поддакивать своему бывшему заместителю генерал-лейтенанту Хрущёву по поводу глобуса, потому его и убили (конечно, не только поэтому, но и поэтому тоже).
На фото: памятник Ватутину в Киеве, облитый зелёнкой 9 февраля 2020 г.
Интерактивная карта маршрута Ватутина и места покушения на него:
https://yandex.ua/maps/?um=constructor:fc31afa19f81d5a223df520efb86ccc400d4802a2f0fde95ede6b133c00b56bb&source=constructorLink