Два бойца
Вместе служили, вместе погибли
Красноармеец (возможно пограничник) и его собака
Место съемки: Брестская Крепость Предполагаемое время съемки: с 22.06.1941 по 30.06.1941
История Брестской Крепости в одном единственном письме
Найдено это письмо в щели между старых красных кирпичей, глубоко внутри Брестской крепости, сейчас там территория музея.
Кому: Потомкам, которые будут жить после нас ...
От кого: Красноармейца 333-го стрелкового полка ...
Я предатель. Вернее, меня объявили предателем, потому что я сдался в плен фашистам уже на третий день войны. Но я не предатель, не был им, и никогда им не стану! Но вот почему не объявляют предателем того, кто отправил моего командира в отпуск за неделю до начала войны, и не только моего командира, а половину из всех, кто были в крепости. Нам сотню раз сказали на политзанятиях не поддаваться на провокации, и на всякий случай отобрали у нас патроны и оружие, не у всех, конечно, но у многих ... чтобы в нарядах, возле границы мы не застрелили какого– нибудь фрица–нарушителя ... Почему к пушкам завезли не те снаряды? Когда я доложил, то не стали разбираться, а сообщили, что всё произошло по плану, просто скоро старье (старые пушки) заберут и привезут новые орудия, а снаряды просто привезли первее, а пушки задерживаются, да ещё и приказали их разобрать ... И чем мне, как артиллеристу было стрелять по фашисту? Глазами, или сапогами в них кидать?
Я и кидал.
Раз гранату, раз сапог.
Но они тоже не лыком шиты, быстро сориентировались ... фрицня, которые, рус, кричали здавайс, по карошему ...
Артобстрел начался сразу и везде по нам, я был часовым на Тереспольских воротах.
Ходил–бродил с винтовкой, в которой не было патронов ...
Земля смешалась с небом. Воздух с осколками кирпичей. Все было и ничего не было.
Сколько это продолжалось – не знаю. Думаю, что целую жизнь. Начался Ад.
Или жизнь в Аду. Когда фрицня зашла в крепость, по ним никто не стрелял, мы просто не знали на каком мы свете.
Моя винтовка состояла уже из двух частей.
Приклад отдельно, ствол отдельно. Да и патронов всё равно не было ...
Я ранен осколками в голову и плечо. Говорить не мог первое время, только мычать и очень плохо видел, – всё двоилось и троилось. Контузия поди так работает. А потом оказалось, что всё только начинается. Ребя, вы когда–нибудь после того, как попали в ад, могли бы подумать, что это его предбанник?
Мы думали, ну вернее я думал, что это опять провокация, ребя, но что-то уж очень жестокая.
Я видел только возле меня десяток убитых солдат, видел бегающих от ужаса детей, женщин и многих других сродственников командирского состава, ведь им приказом, ребя, приказом запретили покидать крепость, и знаете, чем оставшиеся командиры занимались, когда фрицня начала нас атаковать?
Они не нам задачи боевые раздавали, они своих детишек спасали и жен, и их мам, которые погостить приехали намедни ...
И да, ведь это была ещё и ночь, и всё это началось спросонку, а потом оказалось, что и связь нам перерезали, вот такие, брат, пирожки.
Вот вспоминаю я, как смотрел на не те снаряды, которые не подходят к моей сорокапятке, смотрю на соседние разобранные и приготовленные к ремонту минометы, и другое военное имущество и меркую, почему меня наделили клеймом предатель, а не того гада–перестраховщика, который ради своей карьеры, и как–бы чего не вышло, у, сволота ..., потому как его больше беспокоило не что случится с подчиненными, со страной, а собственное будущее в случае неудачного исполнения воли хозяина.
Страх превратил их в предателей, каким бы иным словом не называли подобные действия.
А они все при власти, потому всё переврали–перевернули и превратили в предателей тех, кто смотрел в прицел своего орудия на фрицню, понимая, что шмалять из него, из орудия, можно только матом ...
Казарма 333-го стрелкового полка наш последний приют.
Был. Всё закончилось, патроны–гранаты, даже сапоги. Австрияки, а это оказались они, взяли нас в плен ... Было стыдно, больно и пакостно на душе ... хотелось как–то умереть по–геройски, да куда без оружияи боеприпасов, вот теперь шлепай босиком в плен, такой–разэтакой, – сказал я себе ...
... нас, предателей Родины, оказалось несколько тысяч только из Крепости.
Потом пошли слухи ... вот сдались воины Вала, потом кто–то ушёл в прорыв, говорят капитан Никитин ... потом их окружили, часть погибла, часть попала к нам в лагерь.
И на этом всё ... конец.
Ребя, но я выжил в плену, я бежал три раза, последний удачно, попал к своим, чуть не прибили засранцы, правда дело зимой было, и я шёл в шинели немецкой.
Потом воевал в партизанском отряде, потом сидел несколько лет в лагере, как предатель ...
Вот ... теперь написал эту писанину, и вроде, как легше стало ..., да кто её и читать–то будет, чай не Симонов и не Смирнов ...
Сверну в трубочку бумаженцию свою, пойду да вложу её в щелочку в музее Крепости, авось кто и найдет, да прочитает, да, Бог даст и поймет, о чём я тут написал ...
Вешенсков Иван Яковлевич.
НЕ предатель своей Родины, красноармеец 333-го стрелкового полка.
333–й стрелковый полк. Базировался на территории Брестской Крепости.
С 19.08.1940 командир полковник Дмитрий Иванович Матвеев.
Общая списочная численность на 01.06.1941 — 2270 бойцов и командиров.
Располагался в здании бывшего Арсенала.
В КК правее Тереспольских ворот располагались конюшни, склады, мастерские, склады НЗ боепитания
Брестская Крепость. Наши дни
Отрывок из военно-исторического романа Летят Лебеди
Том 1 – «Другая Война»
Том 2 – «Без вести погибшие»
Сброшу всем желающим пикабушникам в эл.виде на электронную почту абсолютно безвозмездно.
Пишите мне в личку с позывным "Сила Пикабу" (weretelnikow@bk.ru), давайте свою почту и я всё вам отправлю (профессионально сделанные электронные книги в трех самых популярных форматах).
Есть печатный вариант в твёрдом переплете.
Могу выслать почтой в любую точку планеты Земля (кроме Северного и Южного Полюсов)