Как и обещал в продолжении разберем пару-тройку высокопоставленных жертв произвола. Падать им приходилось с наибольших высот. Посмотрим как это было...
Начнем с Василия Константиновича Блюхера - одного из пяти первых советских маршалов, кавалера орденов красного знамени и красной звезды за номерами 1, личности героической, замечательной и примечательной. Сразу оговорюсь, что ко всем героям Гражданской войны я отношусь хорошо, со всем уважением и пиитетом. Пусть даже там много мифологии. Это тоже иногда полезно. Но только как к героям Гражданской. Дальше хуже...
Подробностей биографии описывать не буду, это тема для другого поста (как-нибудь займусь). Скажу только, что происхождение у Василия Константиныча было то что надо: крестьянское. Сам он стал рабочим, участвовал в митингах, сидел в тюрьме - всё как положено у настоящих революционеров. В Первую мировую был награжден и повышен до унетр-офицера (но это не точно, есть разные версии), был тяжело ранен и комиссован. В Гражданскую бился геройски. Этого никто не отнимет. Отлично себя проявил на Урале и в Крыму (Каховка, Перекоп - это многого стоит), на Дальнем Востоке. После войны был назначен в Китай главным военным советником, где так же очень хорошо себя проявил. В 1927 году отправлен в Москву. В 1929 году назначен командующим Особой Краснознамённой Дальневосточной армией (ОКДВА). И опять отлично себя проявил во время Советско-Китайского конфликта на КВЖД. По состоянию здоровья отзывался в Москву, но в 1933 году вернулся на Дальний Восток.
Как видим личность более чем легендарная, овеянная славой и почестями. И вполне заслуженно. Но, как известно, слава на всех действует по разному. Кто-то выдерживает, и остаётся нормальным человеком, а кто-то постепенно превращается в самодовольное и самовлюбленно существо, не обремененное моралью и достоинствами. Это как раз наш случай.
Винить тут не знаю кого. Окажись я в такой ситуации – не знаю что было бы. Но если бы да кабы… А Василий Константиныч свой выбор сделал, и всё пошло так как пошло, и кончилось, как должно было кончиться.
К тридцатым годам наш герой был уже очень знаменит. А вокруг знаменитых людей всегда большая тусовка. Здесь и прихлебатели всех мастей и карьеристы, что по головам пойдут, и приспособленцы, и ещё чёрте кто… Случай Блюхера не был исключением. И все это персонажи восхваляют своего «идола». Да так, что он сам начинает верить в свою исключительность. Тем более, что он сам давно что-то такое подозревал. А тут все подтверждают. Не могут же столько людей ошибаться! И врать им зачем? А дальше что? Дальше за это надо выпить! Ну вы понимаете… В прошлом посте говорилось, что пьянство стало настоящим бичом армии. И Василий Константиныч внес немалый в это вклад. Так было проще и веселее. Не делами же заниматься, в конце концов! Он и так уже много заслужил. Пора и расслабиться.
Секретарь военното совета Дальневосточного фронта И.М. Крысько: «Я относился к Блюхеру с большим уважением. Он был очень требовательным, в то же время, заботливым о подчиненных. Но был у него один «штрих», к которому я относился неодобрительно, — злоупотребление спиртными напитками».
Порученец Блюхера С.А. Попов: «Блюхер был склонен к роскоши, нескромен в быту. Он построил на Амуре дорогую дачу, имел персональные моторные лодки. Устраивал вечера с выпивками, на которые приглашались женщины... Ко мне Блюхер относился справедливо».
Удобно было. До Москвы далеко, здесь на Дальнем Востоке он был цари и бог. Тем более Василий Константиныч всегда старался собирать вокруг себя команду проверенных людей. Он просто поверил в свою всесильность и безнаказанность. Как позже,в 1938 году он сам скажет в показаниях:
«Эти — Дерибас, Крутов, Бергавинов, Лаврентьев... — привязывали меня к себе еще и тем, что широко использовали мое честолюбие, подчеркивая всюду (на заседаниях, конференциях, съездах) мою исключительную роль на Дальнем Востоке и в Гражданской войне, создавая этим мне широкий авторитет в рабоче-крестьянских массах и в армии».
Бывший соратник Блюхера по Гражданской войне М.Д. Голубых говорил о нем: «Величие Василия Константиновича заключается не только в том, что он сам был способным человеком, но и в том, что своими способностями он не подавлял своих товарищей, а ценил их мнение, уважительно относился к ним, не сковывал их инициативу. Этим он покорял сердца... Судите сами: я работал с Василием Константиновичем в 1917 году в Челябинске, работал в его штабе в партизанском отряде, в штабе 30-й дивизии, в штабе 51-й дивизии. Никакой отдел кадров меня не перебрасывал, никто не переводил... Переводил меня Василий Константинович...»
Нет, я не хочу сказать, что Блюхер сходу начал бухать и гулять, даже пальцем не пошевелив. По началу были попытки реорганизации и каких-то улучшений. Но постепенно всё сошло на нет. Нашлись более интересные занятия. И это все на фоне очень напряженной обстановки.
Прямо скажем, с момента своего возникновения Советская республика не вызывала восхищения у мирового империализма. Бесконечные провокации, шпионаж, вторжения были нормальным явлением. С Европой все понятно, а что же на востоке? А на востоке коварная и жестокая Япония.
В 1931 году Япония вторгается в Манчжурию. В следующем году там создаётся марионеточное государство Манчжоу-го. И доблестные самураи на этом останавливаться не собираются. Они кошмарят Китай и все вокруг так, что вой стоит. Ну и глупо было бы думать, что они оставили бы лакомый кусочек под названием СССР в покое. На наш Дальний Восток у них были вполне не двусмысленные планы.
После Второй мировой войны были опубликованы секретные документы из архивов высших ведомств Токио. Японский военный атташе в Москве Касахара писал в 1931 году Генеральному штабу в Токио: «Если Япония намеревается существовать в качестве Великой Японии, ей нельзя будет избежать — рано или поздно — столкновения с СССР...» И далее: «Нам нужно будет осуществить продвижение, по меньшей мере, до Байкала. В том случае, если мы остановимся на байкальской линии, Япония должна будет рассматривать оккупированный Дальневосточный край как часть владений империи. На этой территории наши войска должны расположиться в порядке военных поселений, то есть на долгие времена». И это всё под боком у Блюхера. Начались усиления, учения, перегруппировки. Константин Паустовский:«Имя Блюхера в последние годы неразрывно связано с Дальним Востоком; под его руководством наша дальневосточная граница превратилась в «границу из бетона». Но всё это, как уже было сказано, постепенно заслонило собой чувство всесильности и безнаказанности Василия Константиновича Блюхера. Может быть последней каплей стало присвоение ему в 1935 году звания маршала. Он был одним из пяти первых советских маршалов. Он, бывший унтер — один из пяти самых «выдающихся и особо отличившихся» в стране военачальников! Его называли «Маршал востока». Конец 1935-го и весь 1936 год стали для Блюхера звездным часом. Как командующий ОКДВА он все меньше уделял внимания войскам, его увлекали поездки по краю, встречи с трудовыми массами. Забылись учения, забылись усиления. Войска все чаще привлекались на хоз. работы: в колхозы, на стройки хоз.объектов, дач. Причем дорогу вдоль Транссиба так и не построили. А это была стратегически важная стройка. И сам Блюхер на 17 съезде партии (1934) рассказывал, что на своей стороне границы японцы за два года проложили около тысячи километров железнодорожного пути, 2200 километров грунтовых дорог — и все они идут либо параллельно границе, либо подходят к пограничным пунктам в местах, наиболее удобных для стратегического развертывания войск при наступлении. В этих же районах имеется 50 японских аэродромов. Из чего Блюхер делал совершенно правильный вывод, что все это предназначено для агрессии против СССР. Он вообще хорошо рассказывал и докладывал. Красиво. «Граница на замке, армия начеку, личный состав ОКДВА осознает меру ответственности, колхозное крестьянство воодушевлено, партийное руководство на высоте, и все, соответственно, преданы товарищу Сталину». – на том же съезде. А тучи все сгущались.
В мае 38 года уже никто не сомневался, что скоро что-то будет. состоялось заседание Главного военного совета РККА. На нем был заслушан доклад командующего ОКДВА маршала Василия Блюхера о состоянии боеготовности войск армии. Итогами Совета стало преобразование с 1 июля ОКДВА в Дальневосточный фронт (ДКФ) под командованием Блюхера. А вскоре и началось…
Утром 13 июня 1938 года к японцам перебежал начальник управления НКВД по Дальневосточному краю комиссар госбезопасности 3-го ранга Генрих Люшков. Естественно именитый чекист много интересного порасказал своим новым друзьям. А им того и надо было. Это ж просто подарок какой-то! Повод был найден. Через пару дней они и заявили, что советским пограничникам надо бы убираться с сопок возле озера Хасан. И побыстрее бы. Так как это вообще территория государства Манчжоу-го, интересы которого великая Япония представляет и чтит. Через месяц заявление повторили, на это раз пообещав вразумить непонятливых силой. Ну что на такое ответишь? 22 июля нарком обороны К. Е. Ворошилов отдал директиву о приведении Дальневосточного фронта в боевую готовность. Вполне разумно. Но не для Василия Константиныча. Слишком хлопотно всё это. Да и война не дай бог ещё начнётся. 24 июля он, в тайне от всех, решает уладить всё сам: посылает на сопки комиссию для расследования и поиска виноватых. Проведя расследование, комиссия решила, что во всём разобралась и постановила, что виноваты советские негодяи-пограничники. Мол, они, тупые совки, провели границу не там где нужно, прирезав к любимой Родине самовольные 3 метра чужой земли. Но слава богу бдительные японцы открыли им на эту несправедливость глаза. Посему, границу надо перенести, а виновных погранцов – арестовать, чтоб не провоцировали конфликты с мирными соседями. Даже японцы были в шоке от такой щедрости, но быстро собрались и теперь уже не сомневались в успехе своего опасного предприятия. Про шок Москвы, думаю говорить не нужно. Иначе как позором это назвать нельзя. Москва была в бешенстве. Но и это бы ничего. Эта «мирная инициатива» позже бует стоить многих жизней.
29 июля 1938 г. началась локальная война у озера Хасан на сопке Заозерная. Рано утром две японские роты перешли государственную границу, атаковав наш пограничный пост на высоте Безымянная, обороняемый 11 пограничниками. В ходе ожесточённого боя им удалось овладеть высотой, однако подошедший резерв пограничников и стрелковая рота выбили японцев обратно. Поддержки войск фронта не было. Командующий молчит. Только 1 августа поступает приказ атаковать. 3 дня пограничники удерживали высоту одни, 3 дня японцы подтягивали подкрепления и укреплялись. Естественно было уже поздно. Были потеряны высоты Заозёрная и Безымянная. Выбить оттуда противника сходу не получилось. Штурм провалился. На запросы поддержки авиацией командующий отвечает отказом, боясь повредить корейскому населению… Причем сам он боевыми действиями не руководит. Он даже не выезжает на место! Берет дело в свои руки командующий только после немалого нажима сверху.
Из протокола заседания Главвоенсовета:
«Только после приказания т. Блюхеру выехать на место событий т. Блюхер берется за оперативное руководство. Но при этом более чем странном руководстве он не ставит войскам ясных задач на уничтожение противника, мешает боевой работе подчиненных ему командиров, в частности командование 1-й армии фактически отстраняется от руководства своими войсками без всяких к тому оснований; дезорганизует работу фронтового управления и тормозит разгром находящихся на нашей территории японских войск. ... т. Блюхер, выехав к месту событий, всячески уклоняется от установления непрерывной связи с Москвой, несмотря на бесконечные вызовы его по прямому проводу народным комиссаром обороны. Целых трое суток при наличии нормально работающей телеграфной связи нельзя было добиться разговора с т. Блюхером. Вся эта оперативная 'деятельность' маршала Блюхера была завершена отдачей им ... приказа о призыве ... 12 возрастов. Этот незаконный акт явился тем непонятней, что Главный военный совет в мае с.г., с участием т. Блюхера и по его же предложению, решил призвать в военное время на Дальнем Востоке всего лишь 6 возрастов. Этот приказ т. Блюхера провоцировал японцев на объявление ими своей мобилизации и мог втянуть нас в большую войну с Японией. Приказ был немедля отменен наркомом».
Выбить японские войска с нашей территории было поручено 39-му стрелковому корпусу. Командиром его по приказу из Москвы был назначен комкор Г. М. Штерн, бывший до этого у Блюхера начальником штаба. 6 августа, подтянув дополнительные силы, советские войска перешли в решительное наступление и к 9 августа очистили нашу территорию от японцев. На следующий день японское правительство предложило начать переговоры и 11 августа боевые действия между советскими и японскими войсками были прекращены.
Что же в итоге… Советская сторона потеряла убитыми, умершими от ран и пропавшими без вести 960 человек, ранеными и заболевшими — 3279 человек. Японские потери составили 650 человек убитыми и около 2500 ранеными. Если учесть, что советские войска использовали авиацию и танки, а японцы нет, соотношение потерь должно было быть совсем другим. Но, как оказалась, геройская армия геройского «маршала востока» оказалась небоеспособной: артиллерийские батареи оказались в зоне боевых действий без снарядов, запасные стволы к пулеметам заранее не были подогнаны, винтовки выдавались непристрелянными, а многие бойцы и даже одно из стрелковых подразделений 32-й дивизии прибыли на фронт вовсе без винтовок. Командирам и штабам не хватало карт района конфликта. Все рода войск, в особенности пехота, обнаружили неумение действовать на поле боя, маневрировать, сочетать движение и огонь, применяться к местности, изобилующего горами и сопками. Танковые части были использованы также неумело, вследствие чего понесли большой урон в материальной части.
После завершения боевых действи Василий Константинович Блюхер был вызван в Москву. 31 августа 1938 года под председательством Ворошилова состоялось заседание Главного военного совета РККА в составе членов военного совета Сталина, Щаденко, Буденного, Шапошникова, Кулика, Локтионова, Блюхера и Павлова, с участием Председателя СНК СССР Молотова и зам. наркома внутренних дел Фриновского, рассмотревшее вопрос о событиях в районе озера Хасан и действиях командующего Дальневосточным фронтом. В результате Блюхер был снят с должности, арестован и 9 ноября 1938 года расстрелян.
Я не буду здесь разбирать версии о вредительской и шпионской деятельности Блюхера. Они есть. Но это очень сложно и надолго. Может быть как-нибудь, в скопе с остальными «жертвами»…
Ну казалось бы, и что такого? Пободались немного, ну не удачно. Но что ж сразу расстреливать? А вот нет. Если героический со всех сторон человек, первый маршал, первый кавалер двух орденов, ком. фронтом ведет себя так, то что ждать от других? Он же пример! Не забываем еще и про сотни бестолково погубленных жизней, когда подобного можно было легко избежать. Ну и про престиж Родины в тревожное время тоже не забываем. Но герою-маршалу было все равно, он, скорее всего, просто бухал… Как не прискорбно это говорить.
Последствия 'невнятной войны' у озера Хасан были намного тяжелее, чем кажется -над советской армией в мире открыто смеялись. Донесения японской разведки о более чем слабой координации советских войск были переданы союзнику Японии — Германии и сыграли очень важную роль в принятии решения о войне против СССР. Теперь никто в мире не сомневался, что СССР- лёгкая добыча.