Эй, толстый! Четвертый глаз. 50 серия⁠⁠

Мама ненавидела всех Лениных ухажеров. Она их низводила и укрощала, как Карлсон домомучительницу. Все они – и мачо, и дрищи, и ботаны, и толстяки – стремительно, как пробка от шампанского, вылетали из подъезда бирюлевской пятиэтажки.

– Не р-ровня они тебе! – рычала мама.
Лена в ответ, конечно, скандалила и грозилась в очередной раз сдать маму в дурдом. Но потом вдруг поняла, что мама может приносить пользу. Именно своим отвратительным нравом.

Ведь у Лены было много женихов. Привязывались все, кто только мог, на самом-то деле. Женихи были надоедливы, как слепни, и прилипчивы, как банные листы к распаренной промежности.

Все потому, что Лена была москвичкой, у которой было свое жилье! «Ох, соблазню! Женюсь! В столице поселюсь!» – так думал абсолютно каждый мужчина, даже обремененный узами брака.

На Ленину жилплощадь строил свои долбоебские планы абсолютно каждый, даже самый завалящий, пенисоносец в их супермаркете электроники.

«Опачки!» – думал мужичок, узнавая, что Лена – москвичка! – живет одна! Ну, как одна? С мамой.
«Так это ж счастье всей моей жизни! – лилась по извилинам любого случайного долбоеба до боли предсказуемая мысль. – Так я ж сейчас с чувихой этой задружусь. А потом женюсь. И хата будет своя! Ай да красавчик я, как сообразил! А старуху мы в дом престарелых сплавим. Или сама помрет!»

Как пустоголовые мотыльки летят на огонек свечи, так и амбициозные долбоебы шли в атаку на Лену.

Но и Лена – надо понимать! – легкой добычей отнюдь не являлась. Ее арсенал был богат и варьировался от случая к случаю. Некоторых тупоголовых она срезала холодностью. Других – убийственными шутками. Третьих – просила сводить ее в ресторан верхней ценовой категории. И долбоебы разлетались прочь, зализывая уязвленное самолюбие.

Но не все! Были и очень настойчивые экземпляры. Они более-менее успешно растапливали лед, парировали ядовитые шутки, затягивали пояса и тратились на ресторан. Эти уже могли заслужить секс. Тогда Лена приглашала их к себе домой.

Она давила в себе смех, когда соискатели жилплощади входили в бирюлевскую двушку. Когда взглядами непуганых, хозяйственных, совсем не рукожопых идиотов осматривали новые угодья. Когда видели отлетевшие обои, уебищный линолеум, расхлябанные розетки, монструозную сантехнику.

– Да вам тут ремонт нужен! – говорили многие, подчеркивая свою нужность.
«Вот я, мол, мужичок хозяйственный, – читался немудрящий подтекст. – Я и ремонт могу, а что ты думаешь? Держись меня, не пропадем!»

Иные из этих храбрецов-умельцев успевали Лену соблазнить. Лена, бывало, и получала удовольствие. А амбициозные гении ремонта чувствовали, что ухватили Бога за бороду. Строили планы. Как будут хвастаться родне. Как все им будут завидовать. Как теперь они перестанут платить за съемные хаты и поменяют тачилы.
Долбоебы упивались планами и мечтами.
Но вдруг появлялась мама.

О! Она редко повторялась. Иногда она становилась под дверью дочкиной комнаты и выла про расчленения. В другой раз трагически вещала о том, как приятно бить человека отверткой в ухо. Перед третьим ухажером пальцами вытащила из глазницы глазное яблоко (оно почему-то у нее вынималось), а потом с чпоканьем вернула на место.

Женихи разбегались. И за это Лена теперь уже была благодарна маме. Потому что без нее все эти слюнявые ухаживания тянулись бы бесконечно долго и уныло. А так – раз! – и отрезало. Последний из женихов пришел к Лене в душный июльский день 2013 года. Звали его Дима, и в постели он был – так себе, эгоистик. Дергался потешно, чтобы быстрее кончить, а потом отвалился – весь довольный. С заданием справился. А на чувиху посрать – получила ли она удовольствие, нет ли. Лена решила ни за что его не оставлять.

Потом вернулась с улицы мама. К 2013 году мама представляла собой типичную на вид бабку в вязаном беретике – но зловещую такую, недобрую. Мама Вика обожала издеваться над пустоголовыми старухами во дворе, пугала их. Доходило до того, что старухи разбегались уже при одном мамином появлении. От обструкции тупоголовых ветхих страшилищ мама Вика приходила в ярость. Она часто бредила убийствами, но после общения с дворовыми старухами поток сознания становился особенно кровавым.

В тот июльский день, когда в гости к Лене пришел Дима, мама Вика вернулась, вибрируя всем от ярости. А дома был гость. Которого, как поняла мама Вика, подослали старухи! Они все время подсылают мужиков проститутке этой. А та и рада. А это – шпион на шпионе!

– Это кто же к нам пришел? – срывающимся от ярости голосом просипела мама.
– Здрасть! – из комнаты вышел полузастегнутый румяный идиот. – Меня Дима зовут.
– Будешь Холодцом, Дима, – парировала мама. – Ишь, щекастый какой. Щечки-то на холодец пойдуть. Румяныя, упругия. А ЖОПА НА ЖАРКОЕ!!!
Дима шарахнулся, влетел в комнату.
– Слышь, чо там твоя матушка несет? – жалобно (как все они) забормотал Дима.
– Да не обращай внимания, – сказала Лена. – Заносит иногда матушку.
– А твоя мать меня – не того?..
– Смотря как будешь себя вести.
Дима перевел дух и снова вышел в коридор.
– Цыпле-о-о-оночек! – заскрипел мамин голос. – Аппетитненький. Иди-ка сюда, дай жопку пощупать.
Лена давилась хихиканьем.
– Послушайте… э-э… оставьте меня… Аааа!!! Блин!! Зачем вы схватили меня за яйца? Уберите нож! Нож! Уберите! А! Пожалуйста! Пожалуйста! Если вы меня тронете… Да уберите же!
– Перемелем, фаршик будет! – скрежетала мама.
– Я вас в последний раз прошу по-хорошему… Не вынуждайте меня!
Лена каталась по кровати, зажав рот кулаками, чтобы не заржать вслух.
– Лена! Спаси меня!
– Что случилось?! – весело и беззаботно крикнула Лена.
Сама уткнулась лицом в подушку. Проржаться.
– Твоя мама! Она – с ножом! Она держит меня за… за…
– За что? – простонала Лена.
– За кокушки! За петушок! Скажи ей, пусть уберет нож!
– ЖРАТЬ КОЛБАСУ!!! – ревела мама.
– Ааааа!!!
«Не могу! Петушок! Кокушки! Ааааа!!!» – Лена уже рыдала в подушку, не могла остановиться. А несчастный Дима где-то на кухне тихо скулил.
– СОЖРУУУУ!!! – с непередаваемыми интонациями верещала мама.
Грохнул звук рвущейся ткани.
– Эй! Кто там обосрался?! – крикнула Лена.
Ответ она прекрасно знала.
– Ты обосрался, что ли? – настала пора вытереть слезы и выйти из комнаты.
Пройдя на кухню, Лена увидела, что мама уже не держит Диму за яйца. Но нож еще при ней. А Дима стоит, красный как томат. Злоба его душит.
– Что ты тут орешь? – спросила Лена.
– Мама твоя на меня с ножом кидается.
– Врет! – крякнула мама.
– Скажите еще, что не кидаетесь? Вы каннибалка и террористка!
– Слушай, ты! – сказала Лена. – Пшел вон из этого дома. Ты вообще ненормальный какой-то. Орал, потом обосрался, маму оскорбляешь!
– Да твоя мама – маньяк!
– Пошел-пошел! – Лена быстро выталкивала Диму в подъезд, не давая ему обуться. – Я фигею, мужики пошли. Навалил в штаны, и мама ему виновата.
– Да твоя мама…
– ЖРАТЬ!!! – выскочила Виктория Станиславовна.

По эти слова претендент на руку и сердце выкатился из квартиры в одном кроссовке. Лена швырнула второй ему вслед и задвинула дверь на засов.

Лена хохотала и не могла остановиться. Подхихикивала и мама.
– Бхе-бхе, – смеялась она. – Бхе– бхе!

Как и у всех нормальных людей, у Лены в жизни была большая проблема, которая очень мешала девушке жить.

Лена не умела одеваться. Она ничего в этом не понимала. Она рассматривала баб, которые заходили в супермаркет электроники. Особенно ее интересовали бабы расфуфыренные, дорогие. Лена рассматривала, анализировала, улавливала кое-какие закономерности. Ей хотелось экспериментировать, повторять. Попробовать так, попробовать сяк. Одеться со вкусом. С приличным мужиком сходить в приличное место. В ресторан, или в Большой театр.

Но приличного мужика у Лены не было. И не предвиделось. И вообще – гопница она, с окраины. Когда-нибудь она сделает карьеру в компании. Хотя, скорее всего, компания осточертеет ей гораздо раньше. Уже осточертела! Полтора года Лена работает в этом дурдоме. Желает провалиться всем коллегам. На работу ходит, как на войну.

На этой сраной работе не заработаешь денег. Работа высосет тебя – станешь изнуренной, старой селедкой. Ку-ку, чувиха! Ты просираешь свое время. Тридцатник уже не за горами.
Но бежать в огромной Москве Лене было некуда. Супермаркет был не один такой. Таких магазинов в Москве тысячи. Но все они – одинаковые. Платят одинаково, то есть, мало. И еще неизвестно, с каким мудачьем на новом месте встретишься. А в супермаркете электроники Лена работала уже полтора года. Скоро у нее начнется выслуга лет. Она станет старшим менеджером. Наверное. Лена не косячила, на нее не жаловались. Да, она в гробу видела эту работу. Но ее все здесь видели в гробу.

Хотя были тут девки-говноедки. Это Лена их так называла, про себя. Говноедками они были потому, что в присутствии начальства растекались они, лебезили, говорили: «Ой, как пиздато работать в этом ебаном супермаркете электроники!» А врали неумело, ибо бездарные. И создавалось впечатление, что пожрали девки говна, но делают вид, что вкусно им.
Деньги нужны Лене, чтобы купить красивые шмотки.
Шмотки нужны, чтобы приманить мужика.
Мужик нужен, чтобы он похитил Лену из ебаного супермаркета.

Шикарные мужики здесь ходили часто. Но как им понравиться? Как? Что надо сделать для того, чтобы они посмотрели на тебя, как на человека, чтобы подумали: «А классная же чувиха! А приглашу-ка я ее на свидание!» Как только Лена им не улыбалась, как ни очаровывала, как ни помогала с выбором товаров и сколько ни подсказывала скидок – ни один роскошный мужик ее не пригласил. Ни один!

«Я умру, не поебавшись с нормальным человеком! – горько думала Лена. – Судьба моя – нищеброды и долбоебы. И тех мама отпугнет. Я останусь старой девой, потом тоже сойду с ума и начну бредить про расчленение. Где же ты, приличный человек?! Покажись!»

И они показывались. Но легче не становилось. Никто не обмирал при виде Лены, ни над кем небеса не разверзались. Чихать все хотели на Лену.

Но в тот знойный июльский день 2013 года что-то расплавилось, видимо, в механизме мироздания. И сработал он не как обычно, производя пустой бессмысленный день, а преподнес Лене сюрприз.
Шикарного мужика!

Лена сразу его приметила. Вошел он, невероятно какой-то классный, похожий на певца Воробьева, высокий, в темных очках. И пошел по залу – стал что-то там рассматривать. Лена прочистила горло и двинулась наперерез. Она снова ощутила азарт охоты, который успела позабыть. Выход из засады, щелканье спуска. Отступать некуда!

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – спросила Лена, улыбнувшись ослепительно, как на рекламе стоматологической клиники.
Шикарный мужик задумчиво посмотрел на Лену, тоже улыбнулся, да так, что у Лены жарко взмокли трусики, и сказал:
– Можете. Вы ведь Елена?
Когда тебя называют по имени, это приятно. Но фокуса в этом никакого. Потому что на груди у Лены – бэйджик с именем. «Елена, менеджер». Так вот.
– Да, – все равно Лена улыбалась, хотя уже успела огорчиться.
– Вы-то мне и нужны, – сказал шикарный мужик. – С вами хотят поговорить.
– Я никуда не пойду! – отрезала Лена. И да – она перепугалась.
– Никуда идти не надо, – Шикарный мужик улыбнулся еще шире Лены, достал айфон и нажал в вотсапе на вызов.
«Семен Аркадьевич», – прочла Лена имя абонента.
На экране появился какой-то дряхлый, весь в пятнах, дед.
– Здравствуй, Лена! – прокряхтел старик. Он был похож на композитора Шаинского в последние годы жизни.
– Здравствуйте! – чуть удивленно сказала Лена.
«Что ты раскатала губу, дуреха! – сказала Лена сама себе. – Ничего сверхъестественного в этом нет. Престарелый родственник выбирает себе какой-нибудь гаджет, планшет там, или домашний кинотеатр. Сейчас будет долго ебать мозги».
– Так вот ты какая! – сказал дед странное.
Лена даже растерялась.
– Я ведь давно тебя знаю, – продолжал дед из айфона.
– А кто вы? – спросила Лена.
– Бизнесмен из Израиля.
– Я – ваша родственница и вы хотите завещать мне…
– Ха-ха-ха! – заскрипел, затрясся старик.
Лене казалось, что старикашечьи слюни летят через стекло айфона и мелкими струйками, как из душа, брызгают на кожу.
– Нет, девочка, – отсмеялся Семен Аркадьевич. – Мы с тобой не родственники. Я хочу предложить тебе работу.
– Мне?
– Именно тебе.
– Но чем я могу быть вам… Я – простой менеджер. Может, про интернет-магазин вам рассказать. – Нет! – крякнул старик. – Я сам могу несколько часов рассказывать про интернет-магазины. У меня к тебе другое дело.
«Если раздеться перед камерой попросит, нахуй пойдет», – решила Лена.
– Вам надо будет написать сочинение, – сказал Семен Аркадьевич. – Ничего сложного. Как в школе.
– Но про что? И зачем?
– Про это не думай. Просто напиши. За свое сочинение ты получишь гонорар. Десять тысяч долларов.
– Вы меня разыгрываете, – сказала Лена. – Это даже не смешно.
– Я и не шучу, – ответил дед. – Мне нужно это сочинение.
– Но что может стоить таких денег?
– Рассказ твоей матери, – сказал старик. – Я хочу, чтобы ты внимательно его выслушала, записала, расшифровала. Я хочу, чтобы из рассказа получилась стройная правдивая история.
– Так мама у меня связно говорить не умеет.
– Я знаю. Олег даст тебе список наводящих слов, которые подтолкнут твою маму, заставят ее рассказать свою историю.
– Вы меня точно не разыгрываете?
– Деточка, мне восемьдесят восемь лет. Чего ради мне разыгрывать простушек? Я немолод для таких приколов.
– А когда вам нужно сочинение? – спросила Лена, про себя подумав, что это – какой-то бред.
– Завтра. Но к завтрашнему дню ты не успеешь. Поэтому послезавтра.
– Хо-хорошо.
– Детали оговоришь и контракт подпишешь с Олегом. Пока.
Там надо что-то еще и подписывать?
А похожий на Воробьева красавчик открыл свою роскошную кожаную папку достал какие-то бумаги.
– Давайте не сейчас и не здесь, – сказала Лена. Если вы подождете еще тридцать пять минут, у меня начнется обеденный перерыв.
– Прекрасно, встретимся в китайском ресторане на втором этаже.
Кроме того, шикарный мужик купил маленький диктофон, оформил покупку на менеджера Елену. Потом улыбнулся, и сказал:
– Через тридцать одну минуту!
Лена кивнула.
– Ты что, подцепила его, что ли? – спросила Галка с кассы.
– Нет, – сказала Лена. – Но он чего-то от меня хочет.
– Осторожна будь, – сказала кассирша. – Маньяков развелось сейчас…

В китайском ресторане пахло сладко и ароматно. Шикарный мужик Олег ждал Лену, сказал:
– Я угощаю, даже не спорьте.

Посоветовал китайских блюд. Потом их же и заказал. Выложил перед Леной документы. Договор на выполнение разовой работы. Вознаграждение исполнителя – 10 тысяч долларов. Все верно. Лена подписала.

– Давайте проведу несложный инструктаж, – сказал Олег. – Вот диктофон. Кнопочка «REC», кнопочка «стоп». Вот проводочек, которым его присоединяют к компьютеру. И можно удобно слушать.
– Хорошо, – сказала Лена.
– Диктофон вы нам возвращаете. Также с вас полная расшифровка записи. И сочинение.
– Ну, да, – озадаченно сказала Лена.
– В знак серьезности наших намерений – аванс.
Олег протянул Лене конверт. Девушка заглянула и увидела новенькие доллары.
– Три тысячи долларов, – сказал Олег. – Остальное после выполнения задания.
– Хорошо! – У Лены вдруг пересохло в горле.
Так что – это все серьезно, что ли? Кроме шуток, матушкина кровавая бредятина кому-то интересна? Да так, что люди готовы платить деньги?
– Вот, в общем-то, и все, – сказал шикарный мужик. – А сейчас извините меня, мне надо спешить. За обед не переживайте, я расплачусь.
«Ничего себе! – подумала Лена. – Во что же это я вляпалась?»

Потом принесли еду. Лена возилась с палочками, потом взяла вилку, которую тоже принесли. Лена жевала, не обращая внимания на вкус.

«Может, в магазин какой зайти после работы? – думала она. – Какую-нибудь шмотку там купить? А что?»

Но в итоге Лена никуда не пошла. За шмотками тоже ведь так просто не заскочишь. Надо все продумать, что с чем сочетается. Так что шопинг – потом.
В электричке Лена сидела, вцепившись в сумочку. Вдруг спиздят? В электричках зевать нельзя.
Лена открыла список ключевых слов, которые оставил ей Олег.
«Новый год, лотерейный билет, балкон, бабка, ресторан…» – все это было написано в столбик.

Никакого смысла в этом наборе слов Лена не усматривала. Но можно было попытаться прочитать их маме. Только ножи надо будет спрятать. На всякий случай.

Продолжение следует...