Одна в городе. Часть 16.⁠⁠

Спасибо огромное моим подписчикам и всем, кто ждал этой части! Без вас я бы ее, наверное, не написала. :)

10 января. На прошлой неделе я вообще не выходила из дому. Не было смысла. Ничего не хочется делать. За окном намело снега, настроения у меня нет. Единственное, что я делаю – это топлю печь. Иногда наколю дров на лестнице, пока делаю это, забываюсь. А когда возвращаюсь в квартиру, сразу думаю «Почему Хворост не встречает?» и сильно расстраиваюсь, вспомнив все…

24 января. Одиночество совершенно сковало меня. Теперь я уже не боялась выходить на улицу. Пропал страх за свою жизнь. Я знала, что это очень плохой признак. Ведь если пропадает страх, то значит, пропадает и само желание жить. Я стала менее осмотрительной. Дважды поймала себя на мысли, что вышла из дома вообще без какого-либо оружия. Хотя, по правде говоря, мне не хотелось выходить на улицу. Я мало ела, в основном пила чай. Но сегодня я поняла, что у меня катастрофически маленький запас керосина. Выйдя на улицу, я подошла к машине, немного расчистила снег лопатой, которая находилась рядом. Обычно я оставляла ее на улице. И поехала к хозяйственному магазину. Через полчаса я была уже на месте. Снега было много и мне почти все время приходилось ехать на полном приводе. Я решила не глушить двигатель, чтобы не греть потом машину лишний раз, ведь скоро я вернусь. Выйдя из УАЗа, я сделала два шага в направлении крыльца магазина, как вдруг снег подо мной хрустнул и промялся.

«Что еще за чертовщина?!» - возмущенно подумала я, как вдруг небо смешалось с землей в головокружительном полете. Почувствовав, наконец, твердую землю, я открыла глаза – сверху на меня осыпался пушистый снег, я все еще слышала урчание двигателя УАЗа.

«Значит, упала я недалеко» - я огляделась и поняла, что провалилась в люк. Тут были какие-то старые трубы. Скорее всего, это был технический колодец, а не коллектор, потому что трубы выходили из стены и уходили туда же.

«Повезло же провалиться!» - это меня рассердило, я попыталась подняться и почувствовала боль в ноге. «Наверное, растянула связки» - подумалось мне, так как боль была умеренной. Все-таки, встав, я поняла, что от меня до отверстия в потолке, через которое я сюда попала, добрых два метра. Но на стене висела лестница.

«Хоть в чем-то повезло в этот чертов день!» - я потянулась к ней, даже смогла забраться на первую ступеньку, но лестница, знатно поеденная ржавчиной, вдруг лопнула, развалилась и осыпалась, оставляя у меня в руках жалкие куски рыхлого металла. Снова оказавшись на полу, я несколько минут просто смотрела на остатки лестницы, ужас начал охватывать меня. Мне не выбраться. Я останусь тут и, вероятно, замерзну насмерть! На улице -15 градусов! Паника заставила меня метаться в этом узком колодце, я пыталась зацепиться за крюки, но соскальзывала снова и снова. Мне стало жарко. Наверное, несколько часов я пыталась забраться по крюкам. Но, соскользнув в очередной раз, я бессильно опустилась на промерзший пол. Через некоторое время я стала ощущать холод. Мне было очень грустно осознавать неизбежное, я сжалась в шубе в комочек, накинула капюшон, так как с неба начал сыпаться снег, и приготовилась ждать…

Ожидания смерти всегда самые мучительные и страшные. Я чувствовала, как холод добирается до меня. Теперь, когда я совсем перестала двигаться, я замерзну куда быстрее, чем если бы не двигалась вовсе. Стало темнеть. Сумерки зимой всегда наступают очень рано. Часа через четыре я услышала, как начал работать с перебоями, а потом и вовсе заглох мотор моего УАЗика.

«Кончился бензин» - подумалось мне, но эта мысль была уже такой отрешенной. Я засыпала. Усталость так навалилась вдруг на меня, что мне захотелось подчиниться ей и сладко заснуть, избавившись, наконец, от всего этого окружения. От одиночества и отчаяния. От холода и страданий. Я опустила руки на шубу и, засыпая, вдруг почувствовала, что в кармане что-то лежит.

«Наверно, надо посмотреть» - я почти уже спала. Но эта мысль не давала покоя. Я стащила зубами перчатку и вяло засунула окоченевшую руку в карман шубы. Я долго не могла понять, что же там нащупала. В конце-концов, мне удалось вытащить предмет из кармана и ощупать двумя руками. На мгновение я проснулась – это был мой кремень! А в соседнем кармане, стало быть, лежит нож. Да, он действительно был там. Мысль о костре как стрела пролетела в моем подсознании, но надежда тут же потухла. Здесь не из чего было развести костер. Я покрутила кремень и ножик в руках и пару раз чиркнула, высекая сноп искр. Они показались мне настолько яркими, что какое-то время я не различала даже очертаний колодца, хотя ночь была ясной и лунной. Но позже мои глаза привыкли к свету искр, и я даже заметила, наклонные трубы, выходящие из стены, местами тоже сильно проржавели. Я с трудом заставила себя встать и шагнула к ним, пошатав одну такую ногой, я поняла, что выбить ее не составить труда. Но хватит ли мне ее длины, чтобы достать до верха колодца? Я убрала кремень и нож обратно по карманам и с силой пнула трубу, она с грохотом отвалилась от одного края стены, что-то щелкнуло на другом ее конце, и она отвалилась полностью.

«Так, полдела сделано» - я взялась за конец трубы и попыталась поднять ее вертикально. Она была тяжелой, но подъемной. Вскоре мне удалось это сделать. Приставив ее к стене, я уцепилась за крючок и закинула вторую ногу на трубу, там, где к ней был присоединен вентиль. Таким образом, у меня появилась импровизированная ступенька, и я смогла дотянуться до второго крючка от лестницы. От него я дотянулась ногой до торца трубы и, встав на него, моя голова оказалась высунутой из люка. Теперь предстояло ухватиться за края и как-то выбраться. Я попыталась это сделать, но сил уже не было. Быть так близко к свободе и так далеко одновременно! Слезы, такие горячие, покатились по щекам, неожиданно я поняла, что нужно сделать усилие, если я хочу жить дальше. Секундный выбор. И я приняла решение. Собрав остатки сил, я подпрыгнула на торце трубы и вывалилась из колодца в снег. Позади я услышала шум, вероятно, труба развалилась от старости и обвалилась на дно этого страшного колодца. Я ползком добралась до машины, привалилась к колесу и отдышалась. Необходимо было заставить себя, наконец, встать. Спустя пару минут я поднялась и открыла багажник, взяла из него канистру и вылила ее содержимое в бензобак.

«Хорошо, что я всегда вожу с собой немного топлива про запас» - я села в машину и завела двигатель. Он завелся не с первого раза, но я уже не переживала. Меня трясло от холода, но я знала, что спаслась.

«Пора возвращаться домой».

26 января. Сегодня я еле поднялась с кровати. Меня бил озноб, сильно болело горло. Я с ужасом подумала, что заболела. Подкинув дров в печь, вскипятила чайник. Керосин почти весь кончился, я ведь так и не зашла за ним. Думала, что съезжу на следующий день, но я отложила поездку и на следующий день. А сегодня уже не могла. Потому, выпив чаю, я погасила керосинку, чтобы не тратить последний запас. Оставалось всего два литра керосина. В аптечке я нашарила аспирин и достала градусник. После снова легла в кровать. Ночью стало хуже, скорее всего у меня была высокая температура.

27 января. Начался сильный насморк, дышать было очень тяжело. Едва хватило сил растопить печь. Наколотые дрова почти кончились, а колоть новые не было больше сил. Несколько раз пила чай. Из аптечки в ванной я достала градусник и померила температуру.

- Так и есть, 38,7 – сказала я вслух и зарылась в одеяла поглубже.

3 февраля. Керосин совсем кончился. Весь. А температура так и не отступала. Днем она держалась на 37,5, но под вечер уверенно поднималась до 38. Поэтому большую часть времени я проводила в кровати в абсолютной темноте. У меня еще оставались свечи, но было совсем мало сил. Я не выходила к окну, чтобы посмотреть, что твориться на улице. Я окончательно потеряла ко всему интерес.

6 февраля. Лежа в полубреду я вдруг поняла, что не слышу часов. Они встали. И, наверное, уже давно. Я думаю, что у меня началось воспаление легких. Протянув руку, я взяла с тумбочки наручные часы и поняла, что они тоже ничего не показывают. Случилось то, чего я так боялась! Я потерялась во времени. Я паниковала, металась под одеялом, потом выскочила из-под него на середину комнаты и поняла, что стою на ледяном полу. Комната была промерзшая, на стеклах красовался извилистый рисунок изморози, изо рта шел пар, все вокруг было ледяным и безжизненным. Единственное теплое место – это моя кровать с шестью одеялами и я поняла, что если сейчас же не залезу обратно, я просто замерзну насмерть. Смерть окружала меня, она подобралась уже совсем близко. Я надела на руку мертвые часы и решила не вылезать больше из-под одеяла и просто спать, пока не засну насовсем…

8 февраля. Я неожиданно проснулась. Мне очень хотелось пить, протянув ослабевшую руку, я нашарила стакан с водой. Бесполезно – вода замерзла, и стакан лопнул. Я осторожно высунула голову из-под одеяла и увидела яркий солнечный свет. Он пробивался сквозь все окна. Я села на кровати. Примечательно то, что я не умерла до сих пор и даже часы, которые я надела на руку, снова пошли! Они показывали 9 утра 8 февраля. Наверное, батарейка отогрелась и стал снова виден дисплей. Встав с кровати, я доплелась до кухни, поставила чайник на плиту. Поскольку было очень холодно, мне пришлось вернуться в кровать и ждать, пока вскипит чайник. Только потом я смогла взять другую чашку, закинуть пакетик, насыпать сахару и, наконец-то, заварить чаю. Я понимала, что мне нужны антибиотики, но даже не представляла, как я смогла бы добраться до аптеки. Пошарив, в своей аптечке, я нашла антибиотик широкого спектра действия, конечно, немного просроченный, но выбора не было, и стала пить его. Может, это поможет.

23 февраля. Морозы отступили. Снег растаял. Сегодня я проснулась и поняла, что светит солнце, но не холодно. Я вышла на кухню, ослабевшими руками поставила чайник на плиту. Сев за стол, я сложила голову на руки и задумалась. Стоит ли мне вообще жить дальше? Нужно ли продлевать свое мучение или принять уже, наконец, решение? Последние недели были самыми сложными в моей жизни. Смерть подбиралась так близко, что я чувствовала ее дыхание. Но сейчас, кажется, она покинула меня. Как и все в этом мире… Наверное, я не нужна никому. Я с трудом оделась, это заняло у меня приблизительно полчаса. Прошла мимо «мертвых» часов, посмотрела на «Сайгу» и вышла за дверь. Спустилась вниз, набралась сил и открыла дверь из подъезда. Вокруг было солнечно, снег почти растаял, капало с крыши. Одиноко стоял немного поржавевший УАЗик. Где-то пели птицы. Я села на скамейку на солнышке и прислонилась спиной к теплой стене дома. Сидела так я, наверное, около часа, то проваливаясь в сон, то выныривая. В какой-то момент мне приснилась наша квартира, далекое, как теперь казалось, прошлое, теплое время года, и я увидела перед собой Хвороста. Он вилял хвостом, как ни в чем не бывало, прижимал свою голову к моей коленке, и я отчетливо чувствовала это, я так хотела протянуть к нему руку и погладить его! Но, открыв глаза, я поняла, что он начал таять, взглянув на меня последний, прощальный раз, он испарился и я окончательно проснулась. Еще некоторое время я ощущала тепло от его головы на своей коленке.

- Жить. Это знак. Вот что он хотел сказать мне. Жить. Жить. Мне нужно жить. – Я встала со скамейки, стерла слезы со щеки. Решение пришло само собой. Я вернулась домой. Первое, что сделала – завела часы. Я не знала теперь точно, сколько времени не работали мои наручные часы, поэтому пришлось выставить на настенных часах такое же время, что показывали мои. Приготовила ужин, выпила витаминов, превозмогая ужасную усталость, наколола дров на лестнице, поминутно присаживаясь на ступени, чтобы отдышаться и стереть пот со лба. С этого дня я пошла на поправку.

15 марта. Март этого года был очень теплым, снег давно весь растаял. Я запаслась едой, водой. Пополнила запас патронов. Однако волки больше не появлялись на улицах города. Их и след простыл. Меня это немного удивило, но, возможно, они ушли дальше. Без их старого вожака, скорее всего, они больше не будут меня преследовать и поджидать. Жизнь дальше пошла своим чередом. Я брала книги из дома и читала их в светлое время суток. В один из дней съездила все таки за керосином, заправила лампу. Когда я припарковала машину на том же месте, что и зимой, недалеко от магазина хозтоваров, я осторожно подошла к тому колодцу, который чуть не прекратил мое существование в конце января, и заглянула вниз. Он был полон мутной талой воды. «Мне все таки очень повезло тогда» - подумала я и, обойдя его, пошла за керосином.

Завела блокнот для рисования, иногда делала в нем наброски. Но в целом, жизнь моя была скучной и одинокой.

10 апреля. Весна в этом году расщедрилась на теплую погоду, дождей почти не было. Днем звонко пели птицы. Я выделила день и провела техобслуживание своему мотоциклу и машине. Для этого пришлось съездить на бывший авторынок и набрать там масел, фильтров, тосола. Не все открутилось легко и быстро, но потратив несколько дней (вместо запланированного одного, ага, наивная), я все таки привела свою технику в более ухоженный вид. Кое-где была видна ржавчина, но подкрасить я решила, когда погода будет пожарче.

16 мая. Удивительно теплые деньки! Я откупорила окна своей квартиры, помыла полы, вытряхнула коврики. Подкрасила, как и хотела, УАЗик и раму своему Уралу, а вечером вытащила стул на балкон, заварила чаю с сушеной мятой и наслаждалась вечером. Сегодня один из немногих хороших вечеров, когда в голове не гуляют мрачные мысли. Все очень спокойно, даже слишком. Хотелось бы, чтобы в моей жизни произошло что-нибудь интересное, наконец, какое-нибудь событие. А то дни похожи друг на друга как две капли воды. Если бы я знала, что желание мое сбудется и довольно скоро, я бы, наверное, пожелала в тот вечер продолжения своей размеренной жизни.

30 мая. Уже три года как я одна в этом новом жестоком мире. Но сегодня произошло событие, ошеломившее меня, испугавшее, вселившее в меня суеверный ужас. Событие, готовое переломить мое нахождение здесь, опаснее, может быть, чем даже моя болезнь. Жара стояла уже пять дней. Градусник, который я раздобыла и подвесила на окно, показывал днем в тени +28 градусов. Я предполагала в ближайшие месяцы заняться заготовкой дров. Для этого нужно было полностью заправить УАЗик. Утром, перекусив испеченным вчера хлебом с джемом, я села в машину и поехала к своей бочке. Ничего сложного, я делала так много раз. И каково же было мое удивление, когда я не обнаружила этой самой бочки! Я заправлялась из нее три года! Конечно, я пополняла ее из бензовоза, но все таки, я точно знала, где она находится! Вернее, находилась. Совершенно точно она сейчас отсутствовала на месте. Ее не было. Не было и телеги, на которой я все возила. Я, потрясенная этим событием, села на горячий растрескавшийся асфальт. Я ничего не могла понять. «Куда она могла пропасть? Может, у меня галлюцинации?» Встав, я пощупала на всякий случай то место, где она стояла. Ее, конечно же, там не было. На песке виднелись какие-то полосы, такое ощущение, что ее волоком погрузили куда-то. Но следов не было. Каким-то шестым чувством я знала, что мне нужно быть осторожнее. Я прошлась вдоль проспекта. «Вдруг ее повалил ветер?» - подумала я, но сразу отмела эту версию. Во-первых, в последние дни не было ветра вообще, а во-вторых, она была полной и очень тяжелой. И вдруг с ужасом подумала «А что, если бензовоза тоже нету?!». Я запрыгнула в машину и поехала к нему. Руки мои дрожали на руле. Но нет. Он стоял на месте, все было в точности так, каким я его оставила, когда посещала в последний раз. Я вылезла из машины на трясущихся ногах и шумно выдохнула. Никаких следов вокруг бензовоза не было. Мне пришлось съездить в хозяйственный магазин за приспособлением для ручной перекачки бензина, полностью снять вентиль, и перекачать бензин прямо в бензобак машины. Немного подумав, я закрутила вентиль на место, а приспособление забрала с собой. В другое время я оставила бы все как есть, но в моем мозгу поселился червячок сомнений, ужасающий меня страх, мысли о том, что я тут не одна…

Я не могла логически объяснить, куда пропала бочка бензина, и, признаюсь, мне бы больше пришелся по душе тот вариант, где у нее выросли ноги от радиации, и она сама куда-нибудь убежала, но печальные реалии были таковыми, что, скорее всего, это сделали какие-то существа, и вероятно, обладавшие интеллектом. Я думаю, это были люди. И эта мысль не давала мне покоя. В ту ночь я долго не могла заснуть, а «Сайга» снова стояла у изголовья моей кровати.