Жду новый пост

Серия «Восьмое марта»

Восьмое марта -7

В Хосписе, они пробыли, почти до полуночи. Валера, угощал дежурных медсестёр тортами и развлекал анекдотами пока его напарница честно трудилась, бегая по палатам и навещая спящих детей. Дети не просыпались от поцелуев Лихорадки, только ворочались, а она удостоверившись, что лекарство благополучно усвоено, переходила к следующим пациентам. Лихорадка не пошла только на третий этаж, где лежали детишки с раком мозга. Валера это сразу почуял и недовольно нахмурившись решил как следует напугать партнёршу по бизнесу.

— Теофания, что за дела? — первым делом спросил он, когда Лихорадка вернулась.

— Устала я, батюшка, а рак мозга труднее всего лечить, — оправдалась та.

— Это я знаю, так иди и тренируйся. Сегодня, мы бросили вызов самой смерти. Разве тебе, это не льстит?

— Причём тут лесть? Десять процентов материала принадлежат мне, по твоим же, батюшка, между прочим условиям. Значит я имею право распоряжаться ими на своё усмотрение, — возразила Теофания.

— Справедливо, — вздохнул Валера. — Значит: пора идти.

— Я готова, батюшка.

— Сейчас, кажется, что-то в окне мелькнуло! Ты видела?

Валера подскочил к ближайшему окну и с тревогой посмотрел в темноту.

— Что там? — насторожилась Лихорадка.

— Легион приближается, — голосом полным тоски отозвался Валера. — Я чую его.

— Быть не может! — вскрикнула старуха подбегая к окну. — Где он? Не вижу.

— Да как ты его увидишь-то? Когда он нападёт, если только? Нам, надо уходить с чистыми руками. Он нас сцапает и отведёт в Восьмой отдел, а при проверке, в тебе обнаружат лекарство от рака. Тогда, нам точно не отмазаться, — размышлял вслух Валера. — Нужно что-то придумать.

— Но ты ведь защитишь меня, если они нас поймают? — всполошилась Лихорадка.

— В тебе улики. Или избавляйся от них, или выходим с поднятыми руками, — предложил Валера. — А если всё сложится хорошо, я тебе двадцать процентов со следующей партии. Как тебе, а?

— Тридцать процентов.

— Двадцать два.

— По рукам.

Теофания в спешке побежала на третий этаж. Какой бы гадиной она не была, но тоже рассчитывала, что за спасение неизлечимо больных, ей зачтётся.

Минут через двадцать, она вернулась и доложила, что всё в порядке: от лекарства избавилась, но гарантию не даёт, опыта слишком мало в таком вопросе.

— Да какой опыт, — Валера махнул рукой. — Тебе бы, по уму, за диссертацию надо садиться, с твоим-то талантом. Столько чудес натворила за несколько лет, а врачи, всё, на химиотерапию молятся.

— Благодарствую, но сесть, я всегда успею.

— Ладно, пошли.

Валера попрощался с околдованными медсёстрами, которые за всё это время даже не заметили присутствия страшной старухи и предложил Теофании проводить её до дома. Время всё-таки позднее, а на улице Легион ползает. Лучше держаться вместе. Валера прихватил с собой пакет с остатками торта и они пошли.

— Боюсь, я его Батюшка, — всё оглядывалась Теофания. — Стольких наших извёл, не сосчитать. Легенды сказывают: орды демонов ему служат, а самых красивых баб, он похищает и день-деньской их огуливает.

— Да ладно? — искренне удивлялся Валера.

Они уже достаточно отошли от Хосписа и приближались к парку.

— Истину тебе говорю! Тысячеудый, Легион этот. Может, за раз, целую тысячу. Вот где страхи-то. Сама-то я конечно не видела, но мне бабка моя рассказывала…

— Погоди, а ты точно всё лекарство отдала детям? — перебил Лихорадку Валера.

— Да, всё как есть отдала, досуха. Могу рот открыть, батюшка.

— Ну-ка, открой. Проверю, на всякий случай. А то после, твоих страшных сказок, мне что-то напряжно стало, — приказал он.

Теофания послушно размотала шаль и показала Валере своё лицо. Валера вздохнул. Она открыла свой жуткий рот с множеством мелких похожих на иглы зубов и высунула наружу длинный и пупырчатый зелёный язык. Валера сглотнул. Потом перекрестился и спросил.

— Так, а это что у тебя на губе?

— Где? — испугавшись его взгляда сделала шаг назад Лихорадка.

— Да вот же. Погоди, кажется грязь прилипла. Дай я сам вытру.

— Да что вы, я сама батюшка, не утруждайтесь.

— Убери руку - говорю! Дай, приведу тебя в порядок! Ходишь, как кикимора.

— Валерий Васильевич! Зачем вы меня лапаете? Зачем?

— Видит Бог, я не могу без прелюдии!

— Не надо! М-ммм!

— Да не ломайся...Чё ты как маленькая!

Валера прильнул к Лихорадке губами и впился в неё страстным, продолжительным поцелуем. Теофания отбивалась, она отбрыкивалась, а он не отпускал её и всё целовал, целовал пока не послышался чей-то знакомый голос.

— Вы задержаны! Всем выйти из сумрака!

Теофания в панике замычала и стала кому-то знаками показывать, что она не причём, а Валера всё продолжал её целовать. Через мгновение их ослепил яркий сноп света и знакомый голос неуверенно произнёс.

— Валера? А кто это с тобой? Ой, фууууууу!!!

Спустя час, Теофания и Валера сидели в кабинете у самого Николая Николаевича главы аналитиков Восьмого отдела и давали самые признательные показания. Руки у обоих были скованы заговорёнными наручниками, а в качестве меры устрашения в кабинете присутствовал Легион, который пытался срочно забыть об увиденном им непотребстве при помощи целой пачки жевательной резинки Стиморол.

— Деня, да не суетись ты, — хихикал Валерий Васильевич глядя на мучения своего друга пытающегося подавиться жвачкой.

— Да пошёл ты! Я это видел! Ты и она! Я глаза себе выколю!

— Батюшки мои, не виноватая я! Он первый, взасос полез! — стонала перепуганная Лихорадка.

— Не правда! Люблю её, до беспамятства! Теофания — нам скрывать не чего! Мы давно с ней встречаемся, страсть у нас! Страсть и любовь, — возражал Валерий Васильевич.

— Это же неестественно, Валерий Васильевич. Вы в своём ли уме? — холодно спрашивал Николай Николаевич. — Вы человек, а она, не совсем живая. Может вас опоили? Любовное зелье например?

— Ха-ха-ха! Как смешны ваши низкие предрассудки. Сейчас не те времена, чтобы скрываться и таиться. Наша любовь — не порочна. Мы годами встречались, каждое восьмое марта, а сегодня, нас ждали шампанское и кровать усыпанная лепестками роз. Вот, что мы вам сделали? Мы мирно целовались у забора, а вы нам руки крутить? Николай Николаевич, вы и так в мою личную жизнь постоянно лезете, дайте пожить спокойно, — рассмеялся ему прямо в лицо Валерий Васильевич.

— А. Кстати об этом…Почему вы не болеете, как утверждали днём ранее и почему вы не находитесь у гражданки Шварц?

— У кого? — переспросила Лихорадка.

— Я потом тебе объясню, дорогая, — быстро ответил Валера и хмыкнул — Вот именно поэтому. Потому что: восьмое марта. Сердцу не прикажешь.

— Ясненько. Вас доставили сюда в связи с тем, что вас подозревают в краже особо дорого иностранного препарата предназначенного для лечения онкологии, — сухим голосом сообщил Николай Николаевич.

— Ну хорошо. Обыщите нас. Можем трусы снять, если надо, — с готовностью разрешил Валера.

— Фу! Валера, фу! — Денис картинно схватился за голову — Моя смена закончилась, что я тут делаю вообще?

— Денис, вы тут, как свидетель и в случае возникших трудностей - обязаны оказать нам поддержку, — сообщил Николай Николаевич.

— Это было вчера. Сегодня, это мой напарник. Денис — ты здесь как свидетель! Если этот жук ничего не найдёт и он безвинно оболгал мою девушку…

— Фу! Фу, Валера!!!

— …То значит, это война и я не побоюсь применить против вас, подчёркиваю, своего Дениску, — как ни в чём не бывало продолжал говорить Валера.

— Ладно, поговорим как взрослые люди. — нехотя согласился глава аналитиков и спросил. — Что вы делали возле Хосписа? Мы получили чёткий сигнал, о том что препарат находится там

— У какого Хосписа? — переглянувшись хором переспросили Валера и Лихорадка.

— Мы гуляли, а потом загулялись и вообще, это всё он первый начал, — принялась всхлипывать Лихорадка.

— Я люблю тебя, — Валера попытался послать Теофании воздушный поцелуй. — Не плачь, дорогая. Он не стоит твоей слезинки.

— Фу!!! — вклинился в разговор Денис.

— Понятно всё с вами. Денис, он говорит правду? — спросил Николай Николаевич обращаясь непосредственно к Легиону.

— Николай Николаевич, я не знаю, Я не могу на него смотреть. Я как вспомню, меня сразу блевать и кидат. Он с ума сошёл! Он мне травму нанёс психическую! Он дурак!

— Значит детектор лжи, нам сегодня недоступен. Прекрасно. Как насчёт костей? Вы ведь не возражаете, если я их брошу и спрошу? — попросил разрешения глава аналитиков.

При упоминании магических костей открывающих тайное, Лихорадка ахнула и попыталась изобразить глубокий обморок, а Валера только ухмыльнулся и закивал.

— Давайте. Давайте, бросьте ваши кости. Я слышал, они честнее своего хозяина.

Николай Николаевич не стал отвечать на колкость и достал из кармана пару игральных костей. Покачал их в руке и спросил вслух:

— Валерий Васильевич причастен к пропаже лекарств от рака?

Он бросил кости на стол и проверил результат.

— Кости говорят — “Да!”, — с победоносным видом сообщил он.

— Вы бы сначала уточнили у костей: какое именно? Может, я когда-то, в аптеке действительно спёр Винкристин? Это не доказательство, — ухмыльнулся Валера.

— Это так не работает. Нужны правильные вопросы, — подтвердил Валерины опасения честный Денис.

— Хорошо, как скажете. Где лекарство которое мы ищем? — Николай Николаевич снова бросил кости.

— Ну и? Не томи начальник.

— Написано: “Восьмое марта”, — с сомнением в голосе отозвался глава.

— Любопытно. А теперь мой вопрос костям. Валерий Васильевич украл лекарство, которое ищет Восьмой отдел? Вы кидайте кости, кидайте! — потребовал Валера.

Николай Николаевич послушно кинул кости, а затем в негодовании обернулся.

— Как ты это сделал?

— А что сказали кости?

— Они ответили — “Нет”. Поэтому я повторяю свой вопрос: Как. Ты. Это. Сделал?

— А вы у костей спросите, — посоветовал честный Денис. — Чего этого дурака спрашивать?

Николай Николаевич опять бросил кости. Выпало — “Восьмое марта”.

Глава отдела аналитики злился всё больше. Он продолжал задавать вопросы, но кости, его верный, всемогущий артефакт всё чаще начали показывать одно и тоже и это были два слова — “Восьмое марта”.

— У вас всё хорошо? — сочувственно спросил Валера. — Может, врача вызвать? Деня — метнись за доктором. Николаич-то, совсем покраснел.

— Убирайтесь! Не знаю как ты это сделал, гадёныш, но я докопаюсь до правды! — зарычал алый как помидор глава аналитиков.

— Снимите, пожалуйста, наручники и принесите нам свои извинения, а ещё вы должны отвезти нас туда откуда забрали, — Валерий Васильевич был сама невинность.

— На выходе попросите. Там вам снимут. Пошли вон отсюда!

Вот так довольный Валера, недоумевающий Денис и перепуганная Лихорадка оказались на улице. Время было позднее, автобусы ещё не ходили, но под рукой был верный Япоша, на котором вчера ишачил Денис. В него-то, все и уселись.

— Она зачем с нами? — протестовал было Денис — Ты точно уверен, что тут место для этой бестии.

— Теофания честно потрудилась и мы обязаны подбросить её до дома, — отозвался Валера. — А если ты, чем то недоволен, то - не смею задерживать. Иди пешком.

— Ага, щас. Я тоже устал как собака. Целый день бегал как бобик. То туда то сюда. Лекарства эти искал. Кто их спёр-то вообще? Чего они как с цепи все сорвались?

— Так ведь у них приказ. Найти, обеспечить, брошена тень на всё государство, в самые короткие сроки, ищи где хочешь и отчёты ещё каждый день о результатах поисков. Вот и бесятся. А так-то, не в первый раз, если подумать, это лекарство украли и, дай бог, не в последний, — объяснил Валера.

— Угу, — призадумался Денис. — А ты к этому как-то причастен?

— Нет.

— А если честно?

— О, ну тогда будет целый рассказ. Отвезём домой Лихорадку и я тебе всё поведаю.

--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

На этом история закончена. Всё. Конец.

https://author.today/work/257439 - скачать тут.

Восьмое марта - 6

Через час, возле бара, от автозаков было не протолкнуться. Суровые, закованные в бронежилеты сотрудники Омона задерживали последних участников товарищеского матча между байкерами и кавказцами. Самых недовольных результатами матча сажали отдохнуть на скамейку запасных и заковывали в наручники. Усталый полковник полиции лично сопровождал гордого кавказца Ахмеда в рваной и мокрой рубашке под бдительным руководством нахального бармена,

— Чтоб я ещё раз на такое повёлся. Зачэм я трубку-то, поднял? Зачэм? — тоскливо вздыхал на ходу Ахмед.

— Вай, Ахмед. Годик посидишь — потом выйдешь. Твои же наркотики, сам признался, — утешал его Валера.

— Опять взятка платить. Опять адвакад платить. Снова переезжать в свой тюрэмный коттедж. Валер Васильич, зачэм обманул? Я дома сидел, никого не трогал, восьмое марта…Только отмечать начали. А ты звонишь, обманываешь, ругаешься нехорошо. У тебя, у самого, матэри нэт? — качал головою Ахмед.

— Ахмедушко, так ты верно говоришь: всё ради восьмого марта. Ты посмотри лучше, какая тебя красавица в плен взяла. Как руки тебе крутила. Да разве ради такого, нельзя годик-другой, посидеть, отдохнуть? — улыбался Валера кивая на семенившую вслед за ними сотрудницу полиции.

— Годик посижу. Второй — Неее. Дела у меня, — отвечал опасный преступник. Когда его посадили в автозак и увезли, полковник с самым грозным видом повернулся к Валере.

— Что ты тут устроил? К чему этот цирк?

— Никита — расслабься. За всё уплачено. Саквояж?

— Он у меня в машине.

— Зарочка! — позвал Валера и требовательно протянул руку. Полковник недовольно зыркнул на девушку в кожаном лифчике передавшую Валере другой саквояж, но промолчал и терпеливо ждал пока они попрощаются.

Очутившись в машине полковника Валера, сам, без разрешения полез на заднее сиденье, достал оттуда другой саквояж в полиэтиленовом пакете и принялся в нём копаться. Салон наполнился невыносимым смрадом.

— Ты бы хоть на улицу вышел! Мы его из канализации достали, твою вонючку! — взбесился полковник. Ему пришлось поспешно открывать нараспашку все двери. Валера в ответ только хихикал.

— Лекарство и не должно пахнуть розами. Ты, кстати, свою супругу уже поздравил?

— Поздравишь тут, с такими как ты. Теперь мне ещё в химчистку ехать, — проворчал Никита.

— Не придётся, — ответил Валера и посоветовал. — Машину свою, сдашь в утиль. Я тебе новую заказал. Завтра заберёшь, прямо из салона. Если точнее: две машины. Себе и жене своей. Вот ключи.

Он протянул полковнику подарочный пластиковый пенал.

— В смысле? — удивился Никита.

— Скажешь ей: это подарок на восьмое марта. Она и ругаться, глядишь, меньше будет. Бери Никит, машинки хорошие, дорогие.

Полковник осторожно забрал пенал, проверил, а потом спросил с подозрением.

— Ты засветил мою тачку в очередном своём опасном замуте?

— Нет, что ты, это подарок, — закивал Валера всем видом показывая, что — “да”.

— Придурок! А можно посвящать иногда своих товарищей, это может некоторым сохранить здоровье и жизнь?

— Нельзя. Если бы я это сделал, у тебя бы не было ни того, ни другого, — ответил Валера и вздохнул. — Это день такой. Восьмое марта. Садись за руль и вези меня в Палехский парк.

— Хорошо. Тогда и тебя поздравляю, с Восьмым марта, — пробормотал Никита занимая место водителя.

Ехали молча. На заднем сидении вонял саквояж, но Валера, не смотря на просьбы полковника, отказался его выбрасывать. Никите пришлось терпеть неудобства аж до самого парка где он высадил своего друга, но сразу не уехал, а ещё несколько минут сидел в машине. Проводив взглядом товарища, скрывшегося в тени деревьев, Никита вдруг вспомнил о том, что парк этот, территория Лихорадки. Как её там звали? Опасное место. Корчея? Точно — Корчея. Валера, что-то там ляпнул про лекарство. Что он там, из сумки в сумку перекладывал? Надо бы сходить, проследить за ним, но что если Валера пришёл убивать именно лихорадку? Тогда он тут будет явно лишним. С лихорадкой, полковнику полиции, ни почём не сладить. Уж лучше последовать его совету и отвезти машину на пункт приёма металлолома. Мало ли какая зараза к ней могла прицепиться?

“Ой, какая умная Никита. Настоящий полковник. А если бы позырил, что у меня в этом саквояжике, то и вовсе бы стал генералом. Посмертно, правда, но такая у нас страна. Дураков любят и хвалят, а умников боятся и презирают”, — мысленно разговаривал сам с собой Валера, который знал о спонтанном порыве своего друга организовать незапланированную слежку.

Его путь лежал к старому дубу под которым его действительно ждала Лихорадка. Она же Теофания Карпова. Она же ведьма - Корчея, редкое чудовище практиковавшая распространение опасных болезней. Но Никита не знал главного: Теофания была давно под защитой Восьмого отдела и числилась в так называемых “завязавших с практикой”. В отличии от обычных ведьм, лихорадкам намного проще выбирать этот путь, Болезни, всё равно никуда не денутся, поэтому, при желании, можно жить спокойненько и не борзеть.

Она и не скрывалась. Стояла неподвижно под дубом отчего сама издали походила на засохшее дерево. Теофания была одета в старую солдатскую шинель, из под которой торчали какие-то грязные тряпки. Голову и страшное своё лицо прятала под шалью из собачьей шерсти. Только нос и торчал наружу. Длинный такой нос, поганый. Валеру так и подмывало дёрнуть её разок за этот рубильник.

— Пришёл? — проскрипела Лихорадка. — Заждалася я. Сказывают: время, нынче, опасное.

— Пришёл. А чего опасного-то? Или ты, мать…Мать твою, насильников каких испугалась? — весело спрашивал Валера раскрывая перед ней саквояж.

— Сказывают: Восьмой отдел, Легиона с поводка выпустил. Боюся, я.

— Ой, да нашла кого боятся, Легион глупый, но исполнительный. Лучше, ешь давай. Нам скоро на дело пора.

Лихорадка склонилась над раскрытым саквояжем и начала доставать оттуда синие шарики размером с орех. Ела она медленно, старательно пережевывая каждый шарик. Валера отошёл в сторону и закурил пользуясь передышкой. Дальше, им идти вместе пешком. Идти недалеко, но всё равно, лучше бы подстраховаться. Валера оглянулся и позвал:

— Скоро ты там?

— Ем. Не отвлекай. Я не могу быстрее.

— Пять минут у меня есть?

— Угу, — прочавкала Лихорадка.

Валера отошёл подальше и скрестив пальцы особым образом тихо произнёс:

— Абракадабра.

Когда он вернулся, Лихорадка покосилась на него и с подозрением начала принюхиваться.

— Гомункулом от тебя пахнет. Случилось чего?

— Нет, это я нам подмогу вызвал, на всякий случай. Если Легион тут объявится, Абракадабра предупредит и поможет. Ты готова?

— Да, — Теофания поднялась во весь рост. — Только ты, первый иди. Тяжело мне.

— Образцы плохие? — с тревогой спросил Валера.

— Наоборот, материал качественный. Много просто. Переела я. Как бы не лопнуть, — покачиваясь поведала Лихорадка.

— Ну это, ты главное, до места дотерпи. В тебя столько денег вбухано, Если чего, я себе этого не прощу.

Лихорадка шла за Валерой по парку, икала, а потом вдруг спросила:

— А насколько, я в этот раз съела?

— Почти, на четыре миллиарда, — не оборачиваясь ответил Валера.

— Долларов?

— Да Бог с тобою, рублей, но всё равно, согласись, сумма не маленькая.

— Ого, так это чего получается, если нас поймают, то в этот раз точно сожгут?

— Не бухти понапрасну, они нас ищут в другом месте. Весь Восьмой отдел, две недели по канализации ползает и в говно ныряет. До утра будут нырять, по моим расчётам. А мы уже к этому времени, всё, тю-тю. Наш главный козырь: сделанное дело.

Они вышли из парка, прошли несколько улиц и подошли к старинной усадьбе отгороженной от внешнего мира крепкой железной оградой. Тут они остановились, Валера посмотрел на часы и начал громко материться. Он ругался почти две минуты и уже собрался куда-то звонить угрожая убийствами и расстрелами, но тут к воротам подъехала машина доставки продуктов и высунувшийся из окна водитель окликнул их.

— Наконец-то, на пять минут опоздали. Это ваша сверхточная доставка? — возмущался Валера.

— Извините, я не мог сюда прямо подъехать, пришлось в обход. Там, дальше по карте тоже Хоспис, а въезда нет. Весь район исколесил, извините! — отбивался водитель.

— Пакеты гони! У наших детей каждая минута на счету! — рычал на него Валера.

— Да этим детям никто уже не поможет. Они же раковые, — взвизгнул водитель и тут же в воздухе повисла зловещая тишина. Перестали шуметь автомобили на улице, перестали лаять собаки и затихла со стороны спального района громкая поп-музыка. Водитель увидел перед собой богатырского роста страшную, длинноносую старуху и её жуткие жёлтые глаза. Старуха приближалась и медленно разматывала свою шаль.

— Язык твой — враг твой, — проскрипела она. — Завтра я навещу тебя, голубок. Навещу на славу. Посмотри на моё лицо.

Водитель посмотрел и немедленно упал в обморок. Стоявший рядом Валера с презрением вытер об него ноги и лично достав из машины тяжёлые пакеты велел Лихорадке открыть ворота.

Что тут ещё сказать? Плевал, если честно, Валерий Васильевич, на международный женский день, как на подарки и на цветы для женщин. Всё это было лишь прикрытием, для того чтобы проникнуть в Хоспис и подарить надежду умирающим детям. Он так поступал регулярно, и не только восьмого числа третьего месяца, просто в этот раз так совпало. Слишком многое совпало, если подумать. Но он и не думал отступать от своих планов — ну уж нет. Сейчас, Валера попадёт в отделение и пока он будет охмурять персонал, его напарница, и соучастница Лихорадка, будет ходить по палатам и целовать умирающих от рака детей. В губы будет целовать. С языком. Такое вот, оно для него, истинное Восьмое марта.

--------------------------------------------------------------------------------------------------------

https://author.today/work/257439 - скачать тут.

Восьмое марта - 5

Вечером Валера ввалился в бар и растолкав, куривших на входе байкеров, плюхнулся за барную стойку с видом самого несчастного человека в мире. Хозяйка заведения: крупная, мускулистая женщина средних лет с причёской под Афро, без лишних слов поставила перед ним кружку светлого пива и стопочку Егермейстера. Валера уронил саквояж себе под ноги, залпом осушил егермейстер и присосался к кружке.

— Хреново? — участливо спросила хозяйка.

— Очень. Очень хреново Терезочка. Моё бедное сердце… — Валера схватился за грудь прислушиваясь к себе. — Как же ты болишь, моё сердечко и нет моей грешной душе покоя.

— Ещё пару шотов? — спросила хозяйка.

— Бутылку, — слабым голосом простонал Валера. — Я ж трезв как стёклышко, это нужно срочно исправить.

Тереза поставила перед ним бутылку Егермейстера и молча наблюдала как он пьёт прямо из горла. Не всякий бы так смог, далеко не всякий. Впрочем. настроение у Валеры, сейчас, было такое, что он мог с одинаковой радостью выпить вместо ликёра и литр Незамерзайки. Весь день возвращать души умерших с того света и устраивать праздник для их живых родственников? Слуга покорный! Больше никогда. В этом году, уж точно. Смотреть на эти слёзы, видеть их искреннее горе при расставании, слышать это, ощущать всем сердцем. Зачем он всё это делает? Ах, да — ради восьмого марта.

— Мужик, ну ты даёшь! — послышался чей-то восхищенный, ломающийся как у подростка голос. Валера нехотя повернулся и увидел молодую темноволосую девчушку в косухе с клёпками. Девчушка была явно из тех, кто пытался всеми элементами своей одежды доказать окружающим, что она тоже байкер и знает, что у мотоцикла два колеса. Феньки, бандана, две косы с кучей украшений, напульсники с шипами. А давно ли у полиции появились деньги на такое барахло?

— Восьмого марта, замечательный праздник, — ответил он ей. — Привет лейтенант Морозова. Новая форма тебе очень идёт.

Девушка на секунду побледнела, но потом собралась с духом и быстро ответила:

— Вы ошиблись. Меня зовут…

— Знаю - знаю, Зара, тебя зовут, и приехала ты на мотороллере.

— О, да вы знакомы, — подключилась к разговору хозяйка. — Только не будем терять драгоценное время. Валерчик - второй столик, высокий бородач. Он так похож на моего Артурчика.

— Угу, — Валера глянул в ту сторону и почесав подбородок сказал. — Условия те же. Барная стойка моя, а парень твой и всё это, строго на час.

— Выпей хоть всё! — Тереза швырнула на стол смятую тряпку и покинула стойку.

Валера участливо подмигнул девчушке.

— Зара, у тебя как с раскрываемостью преступлений? Вычисляешь продавца наркотиков? А хочешь настоящего криминального авторитета арестовать? Тогда, глядишь, тебя и капитаном сделают?

— Я не понимаю о чём вы говорите. Я тут жду своего парня и вообще, пожалуй, я пойду, — ответила та и собралась уходить. Но не смогла. Её кто-то крепко ухватил за косу.

— Настал час разрушения, милочка. Хочешь ты этого или не хочешь, но ты обязаны быть в баре до девяти, а значит участвуешь. Сегодня такой день…Мммм…Не хватайся за пистолет. Я его у тебя уже украл. Я верну его когда ты будешь арестовывать преступника, не беспокойся, а сейчас выпей. Выпей с Валерой. Я не люблю выпивать в одиночку.

Девушка испуганно оглянулась. Валера уже находился за барной стойкой. Одной рукой он держал её за косу, а другой, протягивал ей пивной бокал.

— Отпустите! Вы задер…

— Тсссс.

Она и не поняла, как её завербовали во временные сотрудники. Валера всучил ей пустую кружку и велел разливать всем бесплатно. Если сильно хочется, разрешается отхлебнуть при наливе. Наступает час разрушения! Тереза была последней в его списке.

Несколько лет назад её муж погиб в автокатастрофе. Глупо погиб, если честно и не по своей вине, но такое бывает, когда внешние обстоятельства сильнее человеческой воли. Валера приходил к ней строго восьмого марта и организовывал встречу с её покойным мужем, а взамен, ему разрешалось разгромить бар. Успеет он за час всё разгромить? Ещё как успеет.

Он быстренько вселил душу Артура в тело выбранного Терезой байкера и парочка немедленно отправилась танцевать. Сейчас хозяйке бара было всё равно, главное же любовь, а вы ханжи - не лезьте в душу, чёрт бы вас всех побрал! Пусть умер, но сейчас-то он рядом! Кому-то и час, целая жизнь, а кому-то и целой жизни не хватит, чтобы понять сердце любящей женщины.

Он запрыгнул с ногами на барную стойку и заорал:

— Хей народ! Все кто в баре и те кто на улице! Подходи! Налетай! Новый бармен! Выпивка и закуска - бесплатно! Настал час потехи!

Посетители клуба восторженно заорали, потом начали аплодировать и у барной стойки образовалась настоящая давка. Офицер полиции, временно исполняющий обязанности бармена быстро взмокла и начала требовать передышки.

— Веселей! — кричал Валера помогая ей подавать напитки. — Если взопрела - скидовай куртку!

— Я не могу! У меня там…

— Кобура?

— Нет.

— Ничего нет?

— Ну…Нет.

— Зара - сегодня не тот день! Засвети свой кожаный лифчик с блямбами! Эй, господа! Отвернитесь — дама стесняется. Каждому, кто не будет смотреть, три лишних пива и луковые кольца за счёт заведения.

Девушка покраснела и спряталась под барной стойкой. Там, она безуспешно пыталась справиться с курткой у которой, к несчастью, заела молния.

— Ой, ну ты, конечно, — Валера опустил голову и попросил подать ему телефон, — Тебе же уже двадцать пять лет, а ты всё в лейтенантах ходишь. Щас, мы это, исправим. Ты Ахмеда, знаешь?

— Какого Ахмеда?

— То есть как это какого? Ты пришла в бар, брать с поличным продавца мефедрона и ты не знаешь - на кого он работает? Ты думаешь, он сам на себя работает? А - вон он, кстати. За пивом, в очереди стоит. Высокий такой, худой. Во внутреннем кармане куртки: четыре пакетика. Ты даже не в курсе, что твои товарищи, которые должны были тусить возле бара, поехали покупать себе гамбургеры в общепите “Вкусно и точка”. Тебя, этот наркоша, просто заточкой пырнёт. На что ты надеялась?

— Вы кто вообще? Мне сказали: я работаю под прикрытием, — рассердилась Зара. — Какое у вас звание? Почему я снимаю куртку? Я ведь этого не хотела!

— Зато я хотел…Отвали борода! Пиво кончилось. Будешь виски? Щас я клиентов обслужу и покажу тебе шоу, а ты присоединяйся, будет весело, — пообещал ей Валера и выдав очередным страждующим сразу две бутылки ухватился за радиотелефон.

— Алло Ахмед!...Зара займи клиентов, я быстро, — командовал он. — Слышь ти, шайтан - паскуда! Сюда слушай, чооо? Я - твой мама! Я - твой бабушка! Я -твой дедушка, брат и дядю Ферана, знаешь куда? Щас расскажу….Хайшигилим…( далее следовал не переводимый на русский язык кавказский диалект с яркой жестикуляцией )...Ты сам — какашка! Чёёё??? Сюда приезжай слишь, я тибе на пальцах обосную - кто ты! Ээээ? В баре жду! Адрес запиши, шакал тупорылый!

Закончив свой странный и эмоциональный разговор он снисходительно посмотрел на полицейскую.

— Слыхала? Скоро тут будет заваруха. Сам Ахмед и приедет. Мы будем драться, а ты ему подбросишь наркотики и возьмёшь с поличным.

— Какие ещё наркотики? Полиция не подбрасывает никому наркотики — вы с ума сошли.

— Слушал бы тебя и слушал, — умилился Валера. — Жаль, не все твои сослуживцы, разделяют, твоё Зарочка мнение. А наркотики, я щас добуду. Эй тощий! Да ты, дылда! А ну иди сюда. Иди — не бойся!

Зара не могла поверить своим глазам. Этот странный тип махом поменял наркотики на две кружки пива, а затем отдал ей в руки со словами:

— Ты полицию вызывать умеешь? Ну так что бы не двое приехало, а сразу несколько грузовиков Омона.

— З-зачем?

— Эх, всему вас надо учить. Щас, сам решу.

Валере пришлось снова взяться за телефон.

— Алло, Никит? А ты уже нашёл мой саквояжик? Спасибо, друг, но в жопу мне идти ещё рано. Поднимай всех своих, кого сможешь и езжайте в бар “Ремень и пряжка”. Почему так срочно? Потому что тут - я! Если не придете в течении получаса, наш прекрасный город ждут взрывы, пожары, разбой, грабежи и стихийные изнасилования. Да. Час разрушения. И это, фургоны для задержанных, да побольше. Народу-то много будет.

---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

https://author.today/work/257439 - скачать тут.

Восьмое марта - 3

Перед началом задуманного плана, Валера был просто обязан навестить свою соседку, Агату Шварц, и как следует разобраться с воблой. Для полноценной разборки ему требовался кое-какой реквизит и самое главное: пиво. Пива он взял на разлив и строго в трёхлитровых банках. Агата его конечно ждала, но она же была приличной женщиной, а приличная женщина не должна пускать в дом одинокого и пьяненького соседа.

Высокая, худая, как жердь, и плоская, как доска, Агата, воплощала в себе множество стереотипов о людях искусства и, хотя она была на две головы выше Валеры, ей ни разу не удалось посмотреть на него сверху вниз. Они никогда не здоровались в лифте, она никогда не бывала у него дома, однако они дружили. И как только на балконе поспевала очередная связка вяленой рыбы, Валера уже был тут как тут, скребся в дверь, орал и изображал из себя бродячего котика.

Валера позвонил в звонок и, когда открылась дверь, чинно поклонился хозяйке.

— По-здорову ли, матушка, Егоровна? Подобру ли, по радости, аль по Штраусу? Соблаговолите пустить калику перехожую, або имею к вам дело, дюже сурьёзное да политическое.

— Ну, надо же? Кто бы это мог быть? Не иначе сам Валерий Васильевич о мой коврик споткнулся? А, что же это, от вас, так смрадом табачным разит? Не иначе, отроки подъездные на вас подышали, или вы помогали разгружать товар в Красном и Белом и нечаянно уронили на себя ящик с продукцией?

— Остроумны вы матушка, как всегда, и обворожительны сегодня, как никогда раньше. А позвольте припасть к пальчикам вашим, воздушным. А позвольте облобызать вашу десницу, от которой так вкусно пахнет апельсинами? Я, вот, шёл мимо и дай, думаю, — зайду в гости! Так апельсинов вдруг захотелось. Пустите матушка! Кто же гостей-то, в каменных подъездах томит? — улыбался Валера.

— В моей скромной горнице бывают только приличные люди, Валерий Васильевич, а не пьяницы и похабники, вроде вас. Шли бы, проспались сначала, а ужо после и по гостям, с харей умытой, — отвечала Агата.

— Значит не найду я нынче утешения и тепла в доме вашем? — уточнил Валера.

— Именно так. У вас своя хата имеется. Идите, проспитесь, а уже завтра, при костюме и в галстуке-бабочке, с цветами и парфюм очень рекомендую вам поменять, а то на районе все мухи умерли, — кивнула женщина и попыталась закрыть дверь. Вот только дверь не закрывалась. Заклинило дверь.

— Да что б тебя в коромысло! Валера! Твоя работа? — возмутилась Агата. — А ну, немедленно: запили мне дверь!

Валера, гремя тяжёлым рюкзаком просочился в прихожую и, снимая на ходу обувь, не преминул упрекнуть хозяйку:

— А всё потому, что живёшь одна. Некому в квартире дунуть-плюнуть. Вот, у тебя всё подряд и ломается. Вот, смотри. Тьфу!

Он с удовольствием плюнул на дверные петли и продемонстрировал вполне себе исправную входную дверь, после чего снял с плеч рюкзак и и попросил вешалку для куртки.

— Знаю я эту песню. Моя проблема не в отсутствии мужика, а в том, что — “В нашем доме поселился замечательный сосед…”.

— Фи! Я нахожу ваши намёки мистическими и нескромными, — отвечал Валера, затаскивая рюкзак в зал, большую часть которого занимал эстрадный рояль. — Поменьше телевизора и побольше смазки, кстати о смазке…Куда мне пиво поставить?

— На стол естественно. Ты принёс газеты?

— А как же. “Труд”, “Правда” и подшивку журнала “Крокодил” за 1986 год. Только учти: я не буду на этих газетах воблу чистить, я их под честное слово в библиотеке взял. Для подстилки - требую современную бурду!

Агата принесла ему пачку дешевых газет, тарелку и пол-литровую, советскую пивную кружку, а сама побежала переодеваться. Это была их общая игра. Они давно так играли.

Валера застелил обеденный стол с круглой лакированной крышкой газетами, потом прогулялся на балкон и выбрал три самые лучшие рыбки (обязательно с икрой), при этом он с грустью отметил, что в этот раз рыба была покупная. Видимо не повезло в феврале с рыбалкой, но ничего не поделаешь. Всё, ради восьмого марта.

Агата сменила своё серое с пуговицами платье на короткий, цветастый сарафан с широкими лямками и большим карманом на животе. Заплела две смешные косички и стала похожа на нескладного долговязого подростка. Валера же облачился в красный, вязаный свитер и нацепил на нос большие очки в квадратной оправе.

— Себе, я смотрю, ты стол обставил, а моё — где? — недовольно спросила она, узрев творящийся на столе бардак. Валера только-только закончил выкладывать из рюкзака банки с пивом и собирался налить себе первую кружечку.

— Не убралося, внучка, — каркающим старческим голосом пояснил он. — Дедушка, доставку организовал. Яндекс-мать его за ногу, сичас принесёт.

Каждый раз они разыгрывали одну и ту же сценку: Валера играл деда, пьющего пиво, а Агата внучку, которая приехала к дедушке на каникулы. Это было чем-то вроде их совместной психологической терапии. Когда только Валера заселился в этот дом, Агата переживала серьёзный внутренний кризис и даже собиралась повеситься. Валера, как верный чёрт, вышиб стул у неё прямо из под ног, а потом, собственноручно достал из петли хрипевшую из последних сил пианистку. Подумаешь, кто-то неудачно пошутил:

"Кто с Агатой свяжется, тот навсегда развяжется. "

Чё из-за шутников в петлю-то лезть?

Так они и общались. Дедушка читал внучке газеты, ругался, недовольно кряхтел, или, наоборот, одобрительно крякал, а внучка веселила дедушку, поедая свежую клубнику, огурцы и яблоки. Иногда, по просьбе дедушки, внучка садилась за рояль и показывала, чему за год научилась в музыкальной школе. Лист, Брамс, Вивальди, или что-нибудь из современного, скажем: Джон Уильямс.

Доставка не подкачала: курьер притащил несколько тяжёлых пакетов и дедушка, кряхтя, заплатил за всё, не забывая ругать нынешнюю власть и современные бесовские порядки. Внучка была послана мыть клубнику и бананы, а затем ей было приказано играть для дедушки — “Вихри враждебные веют над нами…” , а сам дедушка расположился в кресле-качалке и соблаговолил подпевать.

— Завтра: Восьмое марта, а не Седьмое ноября! — обиженно надулась Агата. — Ты дедуль, совесть-то поимей! Ну, хотя бы, для приличия, заказал Грига.

— Внуча, я так и знал, что тебе в музыкалке, зверь-баян, на ухо наступил. Дедушка хочет вспомнить молодость. Он хочет вспомнить, как беляков бил под Одессой, как грузди собирал под Тамбовом, как геройски потерял нижнюю челюсть в Вышнем Волочке. Эх, жизнь была, не то, что сейчас, — ехидничал Валерий Васильевич.

— Ну, Деееееда!!!

— Бабушку натравлю, с крапивой! Отрастила копыта, огород вспахать некому…Он же так говорил? Я прав?

— Да, всё так и было, — вздохнула Агата, усаживаясь за стол поближе к клубнике и взбитым сливкам. — Ты лучше почитай вслух газету, а я попозже за рояль сяду.

— Не было у вас там, в селе, рояля, — ворчал Валера, допивая первую кружку пива. — Пианино было списанное, из школы. Его твой дед притащил, с помойки. У завхоза за бутылку выменял. Красное такое, в трещинах. Он половину клавиш, лично, сам поменял.

— Помню, — кивала и улыбалась Агата. — Если бы не его уроки, работала бы я в другом месте и была бы у меня совсем иная жизнь.

Валера поставил пустую кружку и с готовностью забубнил над газетой.

— Намолотили…центнер…тысяч…Труженики совхоза Верный путь Ильича…Опорос скота….Верной дорогой идёте - товарищи… О! А это интересная статья. Ты только послушай — “Повсеместно, среди молодёжи, входит в моду новая игра: Охота на лис”.

Они так сидели до самого вечера, пока не закончилась клубника и пиво. Валера прочитал Труд и целую кучу фельетонов из журнала Крокодил, а потом Агата неожиданно спросила его.

— Валер? Ты ведь не просто так пришёл ко мне именно седьмого числа? Ты так делал в прошлом году и в позапрошлом, с чем это связано?

— Но уходил-то я всегда восьмого, — отозвался Валера, обдирая шкуру у очередной рыбки.

— Да. И это мне тоже весьма подозрительно.

— Как и ребятам, которые живут этажом выше, и нас подслушивают. Нет, в этом случае всё законно. Завтра у меня строгое расписание. Я должен обойти несколько женщин, с которыми у меня заключён контракт, и поздравить их с международным женским днём. Расписание плотное, ведь каждой из них я должен уделить не более часа. Вечером я буду отдыхать в баре “Ремень и пряжка”, где тусуются байкеры, и на этом мой трудовой день будет закончен, — рассказал Валера.

— Валера играет роль Казановы? — улыбнулась Агата. — На тебя это не похоже.

— Всё, ради восьмого марта. Видишь монетку? — он показал ей квадратную золотую пластинку с дыркой внутри. — Пока она со мной, мы можем разговаривать без опаски. Сексоты Восьмого отдела слышат лишь бубнёж дедушки и хихиканье внучки. Они ничего не услышат, пока ты не сядешь за рояль и не заиграешь. Сейчас можно трепаться, сколько душе угодно.

— Значит, ты опять от меня чего-то хочешь? — догадалась Агата.

— Ага, — Валера согласно кивнул, а потом спросил. — Что у тебя с твоим последним партнёром? C этой третьей скрипкой, подающей большие надежды?

— А то сам не знаешь? Бросил меня ради дирижёра! — Агата презрительно фыркнула. — Ну ещё бы! Дирижёр так ловко управляется с палочкой - не то, что я.

— Оставим этих голубых Гарри Поттеров в покое и продолжим, — попросил Валера. — Кажется, ты снова не ездила на рыбалку, а просто купила эту рыбу на рынке?

— Валера, к чему ты клонишь? Да, купила! Моя рыболовная секта с января никуда не ездит. Петровича в больницу положили, а Андрюха и Толик в очередном запое. Куда крестьянину податься? Ниву чинить надо, а они, пока из запоя не выйдут — какая Нива? Вот и пришлось мне на рынок идти, в рыбный ряд.

— Я к тому, моя дорогая внучка, что пора бы заканчивать гонять с мужиками на рыбалку и притворяться “своим”, — Валера задумчиво почесал нос, — Тебе: тридцать пять лет, пора бы и о семье подумать. О дитёнке, о памперсах и бессонных ночах.

Агата страдальчески закатила глаза. Несколько лет назад именно Валера посоветовал ей для лечения нервов обратить своё внимание на рыбалку. Это, благодаря ему, у неё в шкафу, рядом с концертными платьями стоят болотные сапоги. Это он её свёл с весёлой компанией рыбаков, которые целый год считали нового товарища мужиком, а вовсе не девкой. Да у неё же два ледобура, у неё спиннинги, у неё блёсен больше, чем украшений. Водку из горла, песни у костра, комаров только одних своими руками целую армию погубила. А мотыль? Мотыль в холодильнике такой жирный, что один из её ухажеров нечаянно намазал себе бутерброд. Скандал был потом! И этот человек говорит ей о том, что ей надо взять и бросить рыбалку?

— Завтра, в семь утра, к тебе в гости явится… — Валера неопределённо покачал головой, — скажем так, молодой человек в самом расцвете лет. Очень давно в тебя влюблён и очень перспективный. Рекомендую присмотреться и посочувствовать его одиночеству.

— Ясно. Решил меня на сникерс променять, — обиделась Агата, — а я то думала, мы друзья.

— Я о твоём будущем забочусь, между прочим. Пылкий, влюблённый мужчина, это лучше чем все твои гомоскрипки и трубачи вместе взятые. Ты его, главное, прими и продержи до вечера, а потом можешь и за порог вышвырнуть. Мне надо, чтобы стукачи из квартиры сверху, думали, что я весь день у тебя, — Валера многозначительно ткнул пальцем вверх. — Считай, что это мой тебе подгон на восьмое марта.

— Симпатичный, мускулистый, без брюха? — уточнила Агата.

— С пузиком, с бородкой, в очках. Но! Прежде чем ты начнёшь торговаться, сразу скажу: если у вас будут дети, то они будут, все как один, светловолосые и кудрявые. Ты же всегда мечтала о ангелочках, а таких подобрать очень сложно, я проверял.

— Кошмар какой. Ладно, чего не сделаешь для друга, — сокрушённо покачала головой пианистка, — но, в таком случае, тебе придётся отработать натурой. Дедушка готов покряхтеть?

— А можно, девятого занесу? Я девятого, как штык, — попросил Валера.

— Девятого я работаю. Уезжаю на две недели. Так что никакого тебе кредита, только стопроцентная предоплата. Три раза. В ванну, только после меня, — совершенно невинным голосом произнесла Агата.

Поздно вечером они лежали в кровати и дружно курили. Агата держала одной рукой пепельницу, чтобы ему было удобнее стряхивать пепел, а Валера разговаривал по телефону.

— …Николай Николаевич, я не могу завтра выйти на ваше дежурство. Съел что-то не то. Да. Пузо бо-бо! Захворал! Да, я знаю, что карточный долг — долг чести, поэтому попросил Дениску. Он за меня — “от ишачит”, честное пионерское! А я не могу. Очень бо-бо, очень. Как не дома? Ну, да. Я у Агаты. Вам настучали уже? Какие молодцы, дай им Бог здоровья и всего, побольше. У неё и останусь на весь день, можете не беспокоиться. Всего вам, от меня…Этого - самого. С наступающим! Тьфу ты, чёрт! Вовремя повесил трубку.

— Это твой начальник? — спросила подслушавшая разговор Агата.

— Ха! Он конечно любит на нас нажиться, но брать на работу…Мы слишком разные. Восьмой отдел обожает всё “на шару”, как и любая государственная структура, а мы с Дениской вольное ИП. Мы гордые воители кирки и лопаты, частные предприниматели по умеренным, рыночным ценам, а госслужащие - это кровососы и прихлебалы. Вот я ему звонил, а он сразу, как узнал, что я у тебя лежу, две рыбки себе и выторговал. Завернёшь мне утром в газету?

— Конечно дедушка, для тебя всё, что угодно, — Агата нежно погладила его по щеке и спросила. — Продолжим?

— Ладно. И так - Чуковский! Вдруг из маминой из спальни, кривоногий и хромой, выбегает… Ванька-встанька и качает головой!!!

Восьмое марта

У Валерия Васильевича было много разных традиций и привычек, ибо он жил один, а одинокие мужчины, как известно, склонны к различным причудам. Например: по утрам он любил выходить на застеклённый балкон в одних трусах и любоваться окрестностями. Он открывал окно, закуривал, а затем проверял балкон соседки — висит ли там вобла или уже не висит? От этого зависело его дальнейшее настроение. Соседка Валеры, Агата Шварц, была пианисткой и заядлой рыбачкой поэтому вобла на её балконе висела достаточно часто, чем и радовала, цепкий до деталей, Валерин глаз. Кроме соседской воблы, он интересовался и происходящим во дворе. Раньше, там часто слонялись наркоманы в поисках вожделенной закладки, но к сожалению, теперь, их, тут, днём с огнём не найдёшь. В последнее время он подумывал разместить небольшую рекламу среди закладчиков, мол так и так… “Чистый, уютный двор, много камешков и несколько живописных гаражей. Доброжелательные и слепые местные жители, будут не против…”

А то, что-то скучно стало. Раньше-то, заметишь утром наркомана или закладчика и проклинаешь его поносом. Сразу так интересно становится…Весёлые старты. Возня в кустах…Крики о помощи…А ещё, можно проклинать сами закладки. Нашёл наркоман под камешком клад, а на него камешек, как гавкнет и цап за палец! Или гараж, под воротиной которого молодой кабанчик роется в поисках вкусной травки - возьмёт и заговорит голосом его матери. “Хрю-хрю, сынок! Как же тебе не стыдно…А ведь, до семи лет на горшок ходил, еле отучили. Всё про тебя расскажу, всю правду!!!”

Нет. Тихо во дворе. Сыро, грязно, возле детской площадки опёршись о лопату, зевает дворник. Машин во дворе почти не осталось. Тоже Валерины проделки. Тоже его чудачества. Раньше-то, бывало, в два ряда стояли, из подъезда было выйти нельзя - сразу в чью-то машину упираешься. Ни скорой помощи не проехать - ни мамочкам с колясками: всем одинаково тяжело. Валера, когда сюда переехал, тоже поначалу страдал - бедному Япоше негде колёсико приклонить. А потом Валера перестал страдать и начал получать от этого удовольствие. Дело в том, что с его переездом в этот милый и тихий двор тоже пришла беда. Сначала этот двор полюбили автоугонщики. Едва наступала ночь, как в автомобилях, припаркованных во дворе, неожиданно начинала включаться сигнализация. Причём сразу у всех. Кто такое мог сделать? Стопудово — только злые угонщики. Как ночь - в доме никто не спит, слушают сигнализацию, ругают хозяев автомобилей и грозят страшными карами. Автовладельцы теряли не только сон, но и вес. Ведь ночью нужно спать, а не слушать, как под окном верещит твой Форд - Фокус. “Хозяин — спаси! Хозяин — грабят! Лёлик — Шухер!”

Ну кому такое понравится?

Кто-то, по совету того же Валеры, решил отогнать свой автомобиль на охраняемую автостоянку, находившуюся на соседней улице и надо же! Чудо! Ночью сигнализация не срабатывала. Проклятые автоугонщики. Самые нервные автовладельцы тут же воспользовались ситуацией и начали отгонять свои автомобили туда, но большинство предпочитало просто выключать сигнализацию. Несколько дней было тихо, а потом, одним ранним утром, обнаружилась пропажа сразу двух десятков автомобилей. И что самое интересное, поганые воры-угонщики в первую очередь выбирали те автомобили, которые больше всего мешали проезду. Пострадавшие автовладельцы дружно бросились в полицию. Полиция, на свою беду, очень быстро нашла потерю. Автомобили были выставлены рядком на стоянке эвакуированных, без колёс и без автосигнализации, от чего к полиции возникло ещё больше вопросов. Про это даже был выпущен специальный репортаж, где репортёры с тревогой в голосе опрашивали жильцов, сочувствовали и требовали призвать власти к ответу. Там и Валера засветился, махал из толпы рукой и просил передать привет своему другу Денису. “Деня - прикинь! Тут за ночь двадцать машин угнали и ни одна падла не сознаётся…А ну как, в следующий раз их больше угонят? Скажем, тридцать? Деня - ты меня слышишь? Передаю — привет!”

На следующую ночь возле дома дежурил добровольный сменный отряд защитников движимого четырёхколёсного имущества. Всю ночь дежурил, а утром выяснилось, что действительно тридцать машин пропало. Валерий Васильевич как в воду глядел. После такого трое, особенно расстроенных автовладельцев, даже изъявили желание поколотить кликушу, но пока сговаривались, умудрились поссориться и в результате передрались между собой. А Валера, как честный человек, разнимал драчунов и слёзно просил прекратить это паскудное дело. А автомобили нашлись всё там же, на той же стоянке, и, разумеется, без колёс. Помаленьку - понемножку, все жители дома стали ставить свои автомобили на охраняемую стоянку и набеги авто угонщиков прекратились. Так, иногда, забредёт во двор посторонний, увидит, что места полно, да и бросит своего железного коня на постой без разрешения, а утром бегает по двору, ищет, во все мусорные баки заглядывает. Но это, нынче, большая редкость. Валера хихикал, вспоминая, как поначалу, едва только местные очистили двор от своих пепелацев, освободившимися местами быстро заинтересовались соседи. И как же они орали по утрам, не обнаружив на месте своё-родное. И, как дворник…, вон тот с лопатой, предлагал всем желающим адрес с местонахождением автомобиля, всего лишь за символические пятьдесят рублей.

Эх соседи, соседи…Как же скучно с вами, когда вы такие правильные. Раньше, этажом выше, по ночам громко слушал музыку один меломан. Бывалоча, только растянешься вечером на кровати с книжкой и бутылочкой коньяка, и тут тебе с потолка… “Владимирский централ — ветер северный, Этапом из Твери…” Хороший сосед, общительный. Чуть что, чуть какой скандал по поводу музыки — сразу ножом угрожал и обещал проблемы по жизни. Валера просто обожал его, всегда здоровался, полтергейстов ему поселил, сразу двоих, чтобы втроём было веселее слушать Михаила Круга. Не оценил доброты сосед. Поседел, пить и курить бросил. В монастырь, говорят, подался, а вместо него теперь живут оперативники из Восьмого отдела. Живут и подслушивают, как Валера в туалете по вечерам кряхтит. Скукота…Ладно хоть вобла сегодня на месте.

Он услышал, как на кровати завозилась однорогая Эля, выбросил окурок прямо в окно и побежал срочно готовить ей завтрак. Завтрак для девушки — это святое. От тебя должны уходить сытыми и довольными, а потом сразу забывать о твоём существовании.

“ Расскажи, Снегурочка, где была?

Расскажи-ка, милая, с кем спала?

Ничего не помню я, дед-Мороз

Утром на такси меня чёрт привёз…”

Валера накинул на себя махровый, зелёный халат, повязал передник с надписью “Солнце, воздух и вода — наша лучшая еда” и приступил к готовке.

Когда Эля с помятым лицом, кутаясь в одеяле, появилась на кухне - её уже ждал накрытый стол и бодрый хозяин квартиры рекомендовал ей принять ванну с джакузи.

— Доброе утро…А я, простите…Что вчера было? — неуверенным голосом спросила она.

— Вчера было…буквально - всё! — ответил Валера, салютуя ей бокалом с красным вином. — Водка, виски, егермейстер, самбука, текила, а потом ты поехала ко мне смотреть мою коллекцию марок. Или ты про секс спрашиваешь?

— Блииин… — Эля явно расстроилась и присела на предложенный стул — А где я рог потеряла? Вы не видели? Я этот костюм два месяца делала.

— Я, когда тебя из лифта выволакивал, один из элементов твоего наряда был беспощадно растерзан продукцией завода Щербинки. Створками рог зажевало, если в двух словах. Но ты и с одним рогом, очень даже ничего. Единороги — очень популярные магические животные, — нагло соврал Валера, который решил оставить себе второй рог на память.

— И сколько времени? Ой! Мне же на пары! Завтра - зачёт! Знаете, какой у нас препод злой? Если я сегодня не приду на учёбу, он никогда мне зачёт не поставит! — в панике схватилась за голову Эля.

— Аэлита, — строгим голосом произнёс Валера. — Ты в доме мага и чародея. В моём доме нельзя говорить — “никогда". Сейчас же иди в ванну и приведи себя в порядок. Твоя сумочка с макияжем в прихожей, трусики под кроватью, чулки под подушкой. Я решу твою проблему с зачётом, можешь не сомневаться. Пока ты душ принимаешь, как раз и решу, а после душа, ты сядешь за стол и позавтракаешь. На учёбу тебе сегодня нельзя — твой нарядный костюм слишком бросается в глаза, поэтому поедешь домой на такси. Ни о чём не переживай. Окей?

— Но…

Валера щёлкнул пальцами и Эля послушно побрела приводить себя в порядок.