Духовные практики Востока

Ученику: Один человек раз принёс мне бутылку вина. Я хотел попробовать его и не мог.

Ученик: Почему, Бхагаван?

Рамакришна: Когда достигается божественное блаженство, человек делается настолько опьянённым, что ему не нужно больше пить вина. Когда я слышу имя Божественной Матери, я чувствую себя опьянённым, точно я выпил пять бутылок вина, и в этом состоянии человек не может есть всё, что ему дают.

Ученик: Что касается пищи, то человек должен есть то, что достаёт.

Рамакришна: Это зависит от духовного состояния. На пути гйаны та или другая пища не может принести вреда. Когда гйани ест, он приносит эту пищу, как жертву на огонь кундалини, но для бхакты это иначе. Бхакта должен есть только чистую пищу, такую, какую он может принести своему возлюбленному господину. Поэтому мясо животных не годится для пищи бхакты. Но в то же время я должен сказать, что, если человек любит Бога и ест при этом мясо свиньи, то он будет благословен, и несчастен тот человек, который питается молоком и рисом, но ум которого поглощён чувственностью и золотом. Раз я взял как мантру, имя Аллаха, которое повторял один мусульманский учитель, и много дней я повторял это имя и жил с мусульманами и ел их пищу.

ПРОВОЗВЕСТИЕ РАМАКРИШНЫ

Как добиться межрелигиозного согласия в многоконфессиональном государстве? Что делать для профилактики межнациональных конфликтов? Как совмещать духовную практику и «мирскую» жизнь? Эти и многие другие вопросы «Национальный акцент» задал Геше Йонтену (Сергею Киришову), буддийскому монаху, председателю Центрального духовного управления буддистов, члену Общественной палаты РФ.

- В России есть несколько организаций, которые объединяют буддистов. Для чего они нужны?
- С объединением, консолидацией буддистов России есть, скажем так, некоторые сложности: несмотря на то, что буддизм в стране активно развивается уже более 30 лет, единой организации, которая могла бы объединить все буддийские организации страны, до сих пор нет. Тем не менее многие организации стараются объединиться, чтобы вместе работать по развитию буддийского учения, создавать условия для верующих буддистов, для их духовной практики. Одна из крупнейших таких организаций в нашей стране – Центральное духовное управление буддистов, которое я возглавляю. Еще есть аналогичная, тоже большая и централизованная организация, Буддийская традиционная сангха России под руководством Пандито Хамбо-Ламы Дамба Аюшеева.

- Между этими двумя структурами как-то поделен функционал?
- Нет, это просто две параллельно существующие организации. Цели и методы решения основных задач у них примерно одинаковые, но все-таки в Центральном духовном управлении буддистов мы стараемся объединить все школы, все направления буддизма, которые существуют в нашей стране, а не только традиционные: помимо традиционного направления, которое принято в Калмыкии, Бурятии и Тыве, в нашей стране есть еще очень много последователей других школ буддизма: южного буддизма, нетрадиционных для России тибетских направлений буддизма и др. У этих верующих есть общины, сангхи, учителя, они вместе собираются и практикуют. Следовательно, согласно законам нашей страны, они должны создать юридическое лицо, местную религиозную организацию, которая должна входить в какую-то централизованную. Большинство вот таких вот общин входят в нашу организацию.

- Какую из многочисленных задач Центрального духовного управления буддистов вы считаете приоритетной? В чем видите свою как руководителя миссию?
- Самая главная задача Центрального духовного управления буддистов и меня как председателя – это консолидировать, объединять и помогать нашим буддистским организациям всех школ и направлений. Вторая задача – представительская функция. Председатель Центрального духовного управления буддистов говорит от имени всех буддийских организаций, которые входят в его структуру. Представляет верующих как на международном уровне, на форумах, конференциях, саммитах, собраниях, так и в органах государственной власти, например, на совещаниях в Администрации Президента, в Правительстве. Сейчас у нас в стране особенно возросла роль религии и духовности. Соответственно, возрастает и роль религиозных организаций. А поскольку их очень много, очень сложно учесть мнения всех, именно поэтому становится разумным и удобным централизировать управление, чтобы был один представитель, который может выражать мнение всех.

- Как построено региональное взаимодействие? Вы находитесь в Москве, а большинство буддистов проживают за ее пределами.
- Взаимодействие выстроено довольно хорошо. У нас есть представители Бурятии, Калмыкии, Тувы. Постоянно добавляются регионы. Например, сейчас желание войти в состав нашей организации изъявили краснодарские буддисты, у которых давно существует община, но юридически она пока не оформлена. Мы поможем им правильно составить нужные документы и зарегистрироваться. Подмосковная община обратилась с такой же просьбой. Вообще, многие буддисты услышали, что сейчас мы начинаем активную работу, и захотели влиться в этот процесс, чтобы принести ещё больше блага не только для буддистов  нашей страны, но и в целом по всему миру.

- С точки зрения обывателя, Россия «поделена» на некие географические конфессиональные зоны: Центральная и Южная Россия – православные, Кавказ и частично Поволжье – мусульманские, Бурятия, Тыва и Калмыкия – буддийские и т.д.. Вы упомянули Подмосковье и Краснодарский край. «Религиозная карта» России меняется?
- Ну, я не скажу, что меняется. Если посмотреть на карту и раскрасить ее цветами разных религий, то Центральная Россия по-прежнему будет православной, а Кавказ – исламским. Но в этих регионах есть и верующие других конфессий. Например, в центре страны есть люди, которые уже на протяжении многих лет занимаются изучением буддизма и практикой буддийской. Кстати, состоят такие организации преимущественно из русских людей и делают очень большие успехи в изучении буддийского учения. Поэтому развивается ли буддизм в России, – да. Распространяется ли он по стране – нет. Но у нас и нет такой задачи, мы не хотим создавать как можно больше религиозных организаций или увеличивать число буддистов. Мы хотим создавать условия для тех, кто пришел к вере сам и начал практиковать буддизм.

- Как выстраиваете отношения с представителями других конфессий?
- У нас у всех отличные отношения! И на уровне религиозных институтов, и на уровне Общественной палаты, и на уровне личного общения. Дружим и с христианами, и с мусульманами, и с иудеями. Человек, который хорошо знает свою религию, никогда не будет ненавидеть религию других. По-настоящему верующий с уважением относится ко всем верованиям. У нас в стране, я считаю, сложилась отличная модель межконфессионального взаимодействия, потому что это не просто принятие друг друга, а по-настоящему братские отношения, межрелигиозная дружба.

- А что может сделать представитель религиозной организации для того, чтобы минимизировать вероятность межнациональных конфликтов?
- В каждой национальной культуре особую роль занимает религия. А любая религия учит доброте и состраданию, поэтому для того, чтобы не было межнациональных или межрелигиозных конфликтов, важно, чтобы люди изучали свою религию. Будет глубокое знание, будет меньше конфликтов. Не только межнациональных, любых. Я убеждён, что для того, чтобы у нас и в целом в стране, и в доме каждого россиянина, царили мир и согласие, нужно следовать каждый своей религии, ведь все религии говорят об одном.

- Вы выросли в Калмыкии, а учились в Индии. Как так получилось?
- После девятого класса перед всеми молодыми людьми стоит выбор, уходить в колледж или оставаться в школе, чтобы потом поступать в университет. Именно тогда я впервые задумался о будущей профессии. Были разные варианты: хотел быть пожарным, военным и врачом, но был не уверен, что готов посвятить одному из этих занятий всю свою жизнь. Как-то само собой начал задумываться, а зачем вообще мы живём, какой смысл жизни? Таких вопросов становилось все больше и больше, а ответы на них я нашел в буддизме. Начал изучать буддийское учение, понял, что вот этим, постижением буддизма, я готов заниматься всю жизнь и пошел послушником в наш буддийский монастырь в Элисте. Там меня научили читать-писать по-тибетски и через год отправили учиться в Индию в буддийский университет «Дрепунг Гоманг». Там я проучился 10 лет, за которые домой приезжал всего один раз, чтобы сделать новую визу.

- Целых десять лет?!
- Полный курс монастырского образования составляет 16 лет, а 10 лет - это основной курс, минимум, который необходим монаху. Закончив основной курс, я вернулся домой. Пришел работать в Центральный Хурул Калмыкии - главный буддийский монастырь республики. Сначала был простым священнослужителем, помогал настоятелю. Потом сангха избрала меня администратором монастыря, это управляющий внутренними делами, спустя год стал руководителем администрации и почти шесть лет проработал на этой должности.

- А для чего вы пошли в Общественную палату?
- Когда четыре года назад глава администрации Республики Калмыкия предложил мне пойти в Общественную палату региона, я даже не знал, что это такое. Стал интересоваться вопросом и понял, что Общественная палата - орган, который выражает мнение гражданского общества, в данном случае Калмыкии. Религиозные организации – тоже общественные институты, очень важные, а значит у них должен быть свой голос. В том же году мне предложил пойти в Общественную палату России, в которой на тот момент голос именно буддистской религии звучал крайне редко и слабо. Вот поэтому я и согласился, и вот уже второй срок занимаюсь общественной работой. Конечно же, комиссию выбрал «по профилю», в прошлом созыве она называлась «Комиссия по гармонизации межнациональных и межрелигиозных отношений», сейчас – «Комиссия по межнациональным, межрелигиозным отношениям и миграции». Это как раз тема, которой я готов заниматься во благо нашего российского общества. Поскольку считаю, что основы нашего государства держатся на дружбе между народами и религиями: если не будет согласия между народами и религиями, то ни о каком развитии страны говорить невозможно.

- Как найти и соблюсти баланс между духовными практиками, работой и общественной деятельностью?
- Духовная практика должна присутствовать везде: и в работе, и в общественной деятельности, и даже на прогулках и при приеме пищи. Суть буддизма – изменить свой ум и сознание в положительную сторону. Верующий должен искоренить в себе омрачающие эмоции, такие как гнев, страсть, гордыню, а взрастить в себе, наоборот, доброту, любовь, сострадание, терпение, нравственность. А когда этим заниматься, кроме как в обычной нашей жизни? Человек может дома час медитировать, в этот момент не гневаться и вроде все хорошо. А потом выйти на улицу или прийти на работу и с кем-то поругаться. Настоящая духовная практика – не в медитации или походе в храм, а в ежеминутном самосовершенствовании. Проявлять терпение, нравственность, усердие, сострадание – это и есть буддийская практика.

Источник

В середине осени из монастыря Сэра в городе Лхаса Тибетского автономного района на фоне поразительно голубого неба видны далекие горы, накрытые шапкой облаков.

Под широким тканевым навесом, защищающим от солнечных лучей в разреженном воздухе, рядами сидят буддийские монахи в одеждах цвета шафрана и терпеливо ожидают своей очереди. Они сдают ведущим ученым экзамен по пониманию дхармы - фундаментального учения Будды.

Совет практикующих мастеров школы тибетского буддизма Гелугпа экзаменовал кандидатов, претендующих на высшую монашескую степень - геше лхарамба. К получению этой степени ведут много лет подготовки, а порой на это уходит и целая жизнь.

Предварительные дебаты похожи на защиту кандидатских диссертаций. В этом [.2021] году дебаты проходили с 14 по 20 сентября в монастыре Сэра, одном из трех духовных центров школы Гелугпа в Лхасе. Все кандидаты благополучно сдали экзамен и следующей весной перейдут к более сложному испытанию в монастыре Джоканг в Лхасе.

Этап академических дебатов - часть ежегодного грандиозного события в тибетском буддизме. Вице-президент тибетского отделения Буддийской ассоциации Китая Лосингпа Тринли Чозанг рассказал, что на дебатах присутствовали более 700 монахов, в том числе экзаменаторы из монастырей Сэра, Дрепунг, Гандан и других. Он добавил, что проведение духовного мероприятия такого масштаба почетно для буддизма и его последователей.

В экзаменах в Лхасе приняли участие 13 монахов-учеников. На этом этапе на получение степени геше лхарамбы кандидатов экзаменуют по основным темам из пяти томов учений тибетского буддизма. Возраст кандидатов - от 31 до 56 лет.

Экзаменационный процесс всегда одинаков. В ходе дебатов о сутрах, которые могут длиться часами, кандидаты сидят, а экзаменаторы ходят между ними. Иногда, когда экзаменаторы задают вопросы, дебаты становятся ожесточенными. В процессе монахи часто хлопают в ладоши и жестикулируют. Когда кандидат ставит вопрос, экзаменаторы втягивают его в дискуссию, занимая противоположную позицию. Кандидат сдаст экзамен, если победит в дискуссии.

Джампал Дордже, монах из монастыря Чампалинг, летом получил в Тибетском колледже буддизма степень Ньетанг Нгакрампа - аналог степени магистра. По его словам, традицию дебатов ввел основатель школы Гелугпа Чже Цонкапа (1357-1419). Сегодня развитие этой традиции поддерживает правительство. "Монахи, сдающие экзамен на степень геше лхарамбы, должны также пройти тестирование на знание культуры, грамматики, поэзии и текущих событий, чтобы продемонстрировать понимание социальных вопросов и способность адаптироваться к изменениям в современном мире", - говорит Джампал Дордже.

Получить степень геше лхарамбы чрезвычайно трудно, и успешный кандидат считает это большой честью и достижением в своей духовной практике.

Чампа Шипал, монах-ученый из монастыря Чампалинг в Чамдо - кандидат на ученую степень и участник дебатов в этом году. Он изучает пять томов учений тибетского буддизма уже 31 год и учился у нескольких великих буддийских мастеров. Теперь Чампа Шипал уверен, что готов попытаться получить степень геше лхарамбы. "Благодаря поддержке правительства у меня есть возможность получить ученую степень. Я буду усиленно готовиться к выпускному экзамену в следующем году, - говорит Чампа Шипал. - Я также хочу искренне поблагодарить всех мастеров и моих друзей-монахов за поддержку".

Источник

8 апреля в эфире утренней информационно-развлекательной программы «Доброе утро» выйдет видеосюжет, снятый в стенах «Золотой обители Будды Шакьямуни». Недавно творческая группа 1 Канала посетила главный буддийский храм степного региона.

Об основах религии, о развитии буддизма в Калмыкии, о важности работы над собой, о духовности общества, медитациях и многом другом корреспондент Юрий Нестеров поговорил с монахом Центрального хурула, астрологом Санан-гелюнгом.

(пришло по тг-каналу "Калмыцкий Хурул")

Был вечер. Весь дневной ритуал был закончен. Считалось, что Мать отдыхает. Он ушел в свою комнату, вне храма, над Гангой. Но спать он не мог. Он прислушивался… Вдруг он услышал, что Она встает, поднимается в верхний этаж храма, радостная, как молодая девушка. Кольца на Ее ногах звенели по ступенькам. Он спрашивал себя, не сон ли это. С бьющимся сердцем он вышел во двор, поднял голову и увидел ее: с распущенными волосами, стоя на балконе второго этажа, среди ночного очарования, она смотрела на струящуюся Гангу, на далекие огни Калькутты…

С тех пор его ночи, его дни проходили в постоянном общении с Любимой. Это была беседа бесконечная, непрерывная, как река, текущая мимо храма.

Наконец он совершенно слился с ней. И постепенно свет его внутреннего видения проявился вовне. Другие люди, смотревшие на него, видели как он; они видели сквозь его тело, словно сквозь стекло окна, тела Богов. Матхур-бабу, зять основательницы храма и владелец его, однажды сидел в своей комнате, против комнаты Рамакришны; невидимый сам, он смотрел, как тот ходил взад и вперед по своему балкону. Вдруг он вскрикнул. Он увидел, что на плечах Рамакришны появляются попеременно голова Шивы или голова Матери, смотря по тому, идет ли он вперед или назад.

Но для большинства окружающих обезумевший от любви жрец был воплощением позора. Он больше не был способен исполнять свои обязанности в храме. Посреди религиозного обряда он вдруг терял сознание, впадал в прострацию, его суставы как бы каменели, он был как будто замурован в теле статуи. Или же он позволял себе с Богиней самые необычайные вольности. Ни о каком служении уже не могло быть речи. Он не знал ни одной минуты сна. Перестал есть. Не будь возле него племянника, заботившегося о его элементарнейших нуждах, он бы умер. Такое состояние повлекло за собой страдания, знакомые нашим западным духовидцам. На его коже проступали мельчайшие капли крови. Все его тело горело как в огне. Мозг его был костром, и каждый язык пламени, исходивший из него, был Богом. После длительного периода, когда он в том или другом человеке видел Бога (он увидел в уличной женщине Ситу, в молодом англичанине, стоявшем, скрестив ноги, у дерева, он увидел Кришну), наступил период, когда он сам превращался в Бога. Так он стал Богиней Кали, стал Рамой, стал Радхой, возлюбленной Кришны, превратился в Ситу и даже в большую обезьяну Ханумана.

Ромен Роллан
Жизнь Рамакришны