Лига Микробиологов

У неполовозрелой девочки уровень кислотности влагалища близок к нейтральному. С началом менструации изменяется гормональный фон, увеличивается толщина эпителия, преобразуется микрофлора, основой которой становятся лактобациллы, они составляют 95% вагинальной фауны.

Лактобациллы питаются гликогеном, превращая его в молочную кислоту. Благодаря ей во влагалище создается кислая среда (pH 3,8-4,5). Такие условия губительны для патогенных микроорганизмов. Под влиянием различных факторов количество лактобактерий может уменьшаться, их замещают анаэробные микроорганизмы, среда становится щелочной, и тогда начинает развиваться вагиноз. На сегодняшний день он является основным заболеванием женских половых органов.

Анаэробные бактерии продуцируют летучие жирные кислоты и амины, придающие выделениям влагалища неприятный «рыбный» запах. Патогенные микроорганизмы создают биопленку, из-за которой клетки нормальной микрофлоры не могут вновь заселить слизистую. Главенствующую роль в патогенезе бактериального вагиноза отдают бактерии Gardnerella vaginalis из-за её наибольшего вклада в образовании биопленок и синтеза вагинолизина — токсина, помогающего бактерии прикрепится к эпителиальной клетке влагалища. Вторым основным врагом влагалищной микрофлоры является Prevotella bivia — провокатор воспалительных осложнений вагиноза.

Авторы исследования из Института инфекционных болезней и молекулярной медицины Университета Кейптауна сравнили лактобактерии из вагинальной микрофлоры южноафриканских женщин с лактобактериями из пробиотических препаратов, применяемых при бактериальном вагинозе и с эталонными штаммами. Исследуемые штаммы сравнивали по способности снижения pH колонии, выработке лактата и перекиси водорода и способности к подавлению роста патогенных бактерий. Оказалось, что вагинальные штаммы лактобактерий лучше справляются с защитной функцией, чем их родственные пробиотические штаммы. Так, несколько вагинальных штаммов поддерживали рН на уровне 3.7, в то время как лекарственные штаммы не смогли показать результат ниже 4.2.

Таким образом после подробного изучения свойств вагинальных штаммов лактобактерий исследователи выделили 36 новых штаммов, которые потенциально могут быть использованы при разработке новых более эффективных пробиотических препаратов.

Статья: Exploring potential of vaginal Lactobacillus isolates from South African women for enhancing treatment for bacterial vaginosis (https://journals.plos.org/plospathogens/article?id=10.1371%2...)

Каков слог. Это копипаста.
Вы, конечно, слышали, что заболевания, передаваемые половым путём ещё могут передаваться и бытовым? А вот как оно иногда бывает? Вот живой тому пример.
Малолетний отпрыск, семнадцати с хуем лет, пока папа и мама батрачат на даче, в очердной раз снимает в ночном клубе шестнадцатилетнюю бабу и приводит, ясное дело, к себе домой. Напяливает гандон и натягивает нимфетку до утра, с перерывами на курево, бухло, смену резины и "разговоры о ни о чём".

Под утро усталый отрок идёт в ванную, моется везде тщательно с мылом и как джентельмен загоняет бабу в душ, выдав ей мыло и мамино банное полотенце. Нимфетка подмывается, подтирается, вешает полотенце сушиться, одевает трусики, школьную форму, завязывает розовые шнурочки бантиком на кедиках и пездует сначала домой за ранцем, а потом в школу, потому как понедельник, нах. Контрольная по алгебре, опаздывать нельзя.

Через час приезжают предки, тоже моются, бреются, завтракают и пездуют на работу. Мама, ясное дело, не подозревая вытирается своим банным полотенцем и вешает его сушиться.
А так как у мамы нервная работа, производственные стрессы, квартальная отчетность, злой шеф и прочие сопутствующие факторы, то иммунитет у мамы окончательно подорван ещё в прошлой пятилетке и держится он на силе воли и иммуностимуляторах.

И бактериальные культуры с пизды нимфетки вполне могут оказаться на пизде у мамы. Волею случая мама подтирается тем краем полотенца, каким с час назад промокала свою пезду юная сексуальная нимфа. Которая, понятное дело живёт насыщенной половой жизнью, посещает ночные клубы и пьет мартини с водкой, поэтому иногда по-пьяни забывает о контрацепции, свято веря, что если подмыться и поспринцеваться миримистином, то ничем не заразишься (попутно убивая доброкачественную флору влагалища).
Конечно изредка нимфетка проверяется, лечится, но в попыхах и не доконца.

Ну а у мамы уже и возраст не тот, и опять же стрессы, пониженный иммунитет, опять забыла пропить курс иммуностимуляторов... короче цепляет она с очень большей вероятностью trichomonas vaginalis, с куда меньшей (но очень допустимой вероятностью) chlamydia trachomatis и до кучи какой-нибудь ureaplasma urealyticum.
А так как папа трахает маму регулярно, причём без гандонов - а зачем гандоны? если мама пьёт гормональные колёса и маму кроме папы трахают только на работе и только в мозг, и по дороге домой мама нигде не задерживается, кроме как в метро и в магазине.

По прошествии какого-то времени (1-2 недели), папа замечает зуд, жжение, покраснение, какие-то выделения.... папа мнительный, живо представляет как у него отваливается хуй и с бульком уходит на дно унитаза, поэтому папа в срочном порядке бежит сдаваться в КВД, судорожно вспоминая, кого и где он в последний раз ебал без гандона?
Два дня он ходит мрачный и украдкой рассматривает хуй на предмет наличия твердых шанкров и трупных пятен. Попутно обзванивает всех трех постоянных любовниц и живо интересуется их самочувствием.
Приходят результат анализа, у папы типичный трихомониаз, невесть откуда взявшаяся хламидия, кандидоз (а это вообще как обыденное явление).

Трагизм ситуации добавляется тем, что у мамы из пизды начинает слегка пахнуть тухлой рыбой и проявляются схожие симптомы. Она поначалу молчит, думает что она из-за недостаточной гигиены и начинает спринцеваться и подмываться, вымывая остатки здоровой микрофлоры влагалища. Но как известно - "свято место пусто не бывает" - и вскоре gardnerella vaginalis вместе с mycoplasma hominis являются доминирующей флорой пезды мамы, покрывая стенки влагалища плёнкой плесени. Из под мамы начинает конкретно вонять тухлым китом.
Папа наводится на запах и гонит маму сдаваться и готовится к худшему.

Проходит ещё два дня, любовницы бодро рапортуют, что их микрофлора влагалища в норме, стерильно как роддоме, и ваще они все блюдут контрацепцию, иначе бы их всех поголовно поубивали бы мужья.
На следующий день приходят анализы мамы. У мамы ясное дело небольшой осенний букет венерических заболеваний, почти как у последней шлюхи с Казанского вокзала. Она сидит на кухне и тихо сама с собой хуеет.

Приходит папа, молча читает результат анализов, с ходу начинает допрос с пристрастием, для начала въебав в правый глаз в маме, и тут же переходит в следующую фазу спектакля с философским вопросом "Порву пезду нахуй, ты, бля с кем, сука, ебёшься? " - так как других очевидных выводов о появлении заразы у папы нет.

Мама в слезы, папа к водке. Пиздец семейному счастью. Малолетний далпайоп, краем уха слышит семейные разборки и втихую бежит в ближайший анонимный КВД, обуреваемый повышенной мнительностью. Там выкладывает штуки две рублей (плюс 300р. за приём) и сдаётся на все что можно, включая гепатит, спид, фимоз мозга, менингит, корь, ветрянку, куриный грипп и далее по списку.

Проходит два дня... Папа успокоился, мама научилась закрашивать косметикой фингал под глазом. Поход в аптеку стоил сто шестьдесят баксов семейного бюджета и далее светит перспектива в виде полутора месяцев сексуального аскетизма с последующим контрольной пересдачей анализов.
И вдруг!
Папа вспоминает, что где-то (краем уха) слышал о бытовом варианте передачи инфекции. Мамино лицо озаряет улыбка (подозрения будут сняты). Но кто же мог занести в дом инфекцию? Кто? Круг подозреваемых сужается и тогда папа с мамой идут в комнату к сыну.
Там они вдвоем начинают тактично прорабатывать вариант "а вдруг наш сынуля что-то занёс в дом?" - в тайне надеясь, что всё-таки во всех бедах виноват сын, но а уж то его повоспитывать не стесняясь в средствах - святое дело!
На что сын ставит на паузу игру, снимает наушники и достает справку из КВД.
Где написано, что "у обследованного пациента нихуя не обнаружено, кроме межушного фимоза мозга" (ну с этим рождаются и живут вполне счастливо, да и вообще это не ЗППП).
И вообще сын уже типо взрослый, и всегда (ВСЕГДА!) предохраняется, после чего выжидающе смотрит то на папу, то на маму.

Папа смотри на дату справки, потом на сына, потом на побледневшую маму (которой снова светит хук справа).
Повисает тягостное молчание...


© Пункт

Мазок из полости рта, то что обычно, мы выковыриваем зубочисткой. Покрашено йодом, увеличение 1000к. Большие клетки с ядрами- плоский эпителий, маленькие кругляшки, как мне сказали-лейкоциты, то что имеет красноватый оттенок скорее всего какие-то палочки. Также очень много микробов которые не прокрасились но тоже заметны на светлом поле. На фото все неподвижно, но вживую все вокруг копошится, зрелище жуткое. Чистите зубы ребята.

Вот такая красота развивается за неделю из 5 кубометров профильтрованного воздуха

Антони Левенгук (1632–1723) жил в Голландии, в небольшом городке Дельфте. Он занимался торговлей полотном и одно время служил в городском самоуправлении, в ратуше, на должности «хранителя служебной палаты», то есть, попросту говоря, был сторожем. В его обязанности входило открывать ратушу утром, убирать ее, топить печи и вечером запирать. Это был необразованный человек, который говорил только на голландском языке, не знал совсем латыни, и единственной книгой, которую он читал, была голландская библия.

Левенгук увлекался обтачиванием и шлифовкой стекол, ходил к оптикам учиться шлифованию и посещал алхимиков, у которых научился плавить и спаивать металлы. Все свое время Левенгук проводил за шлифовкой и производством увеличительных стекол. Он смотрел через свои стекла на все, что ему попадалось под руку, и чем чаще смотрел, тем труднее было оторваться от этого занятия. Он добивался, чтобы его линзы были лучше, чем у оптиков, и действительно достиг непревзойденного по тому времени совершенства: его стекла увеличивали в 200 раз.

Однажды ему пришла в голову мысль навести свое стеклышко на каплю воды. Он был ошеломлен. В капле воды плавали какие-то маленькие живые существа! Их было очень много! Они двигались быстро взад и вперед, и сосчитать их было немыслимо.

Левенгук смотрел снова и снова, не веря своим глазам. Но сомнений в том, что это живые существа, не могло быть!

Потом он захотел посмотреть, нет ли на сухом перце маленьких шипов, от которых, по-видимому, зависит его острый вкус. Но когда он мелко растер перец и смочил его каплей воды, он увидал «невероятное количество крошечных животных всевозможных пород. Они быстро метались взад и вперед, из стороны в сторону и по всем направлениям».

Левенгук работал над увеличительными стеклами всю жизнь и сделал первый микроскоп в мире. Он вделал две линзы в металлическую трубку и, чтобы яснее видеть, догадался поместить небольшое зеркальце так, чтобы оно направляло свет на рассматриваемый предмет.

По совету друга, он написал о своем открытии «мелких зверушек» в Лондон, в Королевское общество ученых. В письме он сообщал, что «самое мелкое из этих крошечных животных в тысячу раз меньше глаза взрослой вши».

Левенгук находил этих «зверушек» и в других местах. Например, он однажды соскреб белый налет между своими передними зубами, положил под микроскоп и увидал множество мелких созданий, «извивавшихся наподобие рыбы, именуемой щукой». А после того как выпил утром горячего кофе и опять посмотрел белый налет, снятый с зубов, он увидал только множество мертвых «зверушек» и понял, что горячий кофе их убил.

Так голландец Левенгук оказался первым человеком, который увидал фантастический мир мельчайших, не видимых простым глазом живых существ. Все были потрясены его открытием. О нем вскоре узнала вся Западная Европа и Россия. В Англии его избрали членом Королевского общества ученых. Затем начались ожесточенные диспуты о том, откуда и как могли появиться эти удивительные маленькие и юркие существа. Могут ли они возникать из «ничего», или у каждого обязательно должны быть «родители»?

Левенгук смастерил около сотни микроскопов, но не захотел продать ни одного Королевскому обществу. Когда русский царь Петр I был в Голландии, он посетил Левенгука, посмотрел в его микроскопы и был взволнован всем увиденным. Совершила путешествие в Дельфт к Левенгуку и английская королева, чтобы самой посмотреть на диковинные вещи в его самодельной лаборатории.

Левенгук умер, когда ему был 91 год. Через шесть лет после его смерти родился его преемник по охоте за микробами — итальянец Лаццаро Спалланцани.

Спалланцани был католическим священником, но интересовался естественными науками и сделался известным ученым-естествоиспытателем.

Во времена Спалланцани большинство мыслящих людей склонялось к убеждению, что некоторые животные не имеют родителей, а зарождаются сами из разных отбросов и грязи. В древние и средние века считалось истиной, что живое существо может родиться и рождается из мертвой природы. Древнегреческий философ Аристотель (IV век до н. э.) думал, что лягушки и рыбы рождаются из ила, а змеи и кроты — из земли. Вообще он предполагал, что «достаточно смочить сухое мертвое тело, чтобы в нем зародились живые существа».

В средние века алхимики доходили в этих заблуждениях до того, что утверждали, будто из камней и руд можно получать живых взрослых животных. Они даже давали точные указания, что нужно сделать, чтобы добиться желаемых результатов. Как, например, получить взрослую мышь? Алхимики говорили, что для этого достаточно «выжать грязную рубаху над отверстием сосуда, в котором лежит пшеничное зерно. Фермент, содержащийся в грязной рубахе и изменяемый запахом зерна, производит превращение пшеницы в мышей приблизительно в течение двадцати и одного дня».

Конечно, фермент, заключающийся в грязной рубахе, тут ни при чем. Мыши просто забирались в пшеницу, которую очень любят, и устраивали себе там гнездо.

А как получить скорпиона? Алхимики отвечали: «Выройте яму в кирпиче, положите в нее истолченной травы базилики, положите второй кирпич на первый так, чтобы яма была совершенно прикрыта, выставьте оба кирпича на солнце, — и в продолжение нескольких дней запах базилики, действуя как фермент, видоизменяет траву в настоящих скорпионов».

Ничего нет удивительного в том, что где-нибудь на юге между кирпичами, выставленными на солнце, появятся скорпионы, — они просто заползут в щель, найдя там для себя удобное место, и трава базилики здесь совсем не нужна.

А современник Спалланцани, английский натуралист Росс, писал: «Оспаривать, что жуки и осы зарождаются из коровьего помета, — это все равно что спорить против разума, здравого смысла и реального опыта. Даже столь сложные животные, как мыши, не обязательно должны иметь отцов и матерей; если кто-либо в этом сомневается, пусть поедет в Египет и там убедится в том, что поля положительно кишат мышами, зарождающимися из грязной тины реки Нила, что является большим бедствием для населения!»

Уже был изобретен микроскоп, уже люди знакомились с «невидимым» миром микробов, но старый спор о том, возможно ли самопроизвольное зарождение, все продолжался.

Зная о простом опыте, который проделал до него один естествоиспытатель, Спалланцани взял две колбы и положил в каждую по куску сырого мяса. Одну колбу он оставил открытой, а у другой затянул горлышко густой сеткой. Мясо гнило в обеих колбах. Но в колбе с затянутым горлышком черви в мясе не заводились, потому что мухи не могли через сетку класть на мясо свои яички. А между тем до этого опыта все были уверены в том, что в гниющем мясе черви зарождаются самопроизвольно.

Но как доказать, что микробы не появляются из гнили и грязи, что они тоже имеют родителей? Эта мысль неотвязно преследовала Спалланцани, и он, наконец, проделал любопытный опыт. На стеклышке он поместил две капли воды. В одной шевелились живые существа — микробы, а в другой их не было. Затем он провел иглой тонкий канал из одной капли в другую, соединив им обе капли.

Затаив дыхание, Спалланцани через микроскоп стал наблюдать, как из капли с микробами маленькие «зверушки» стали по тонкому каналу перекочевывать в чистую каплю воды. Когда первая «зверушка» добралась до чистой капли, он быстро стер соединительный канал и таким образом изолировал маленькое существо. Исследователь терпеливо продолжал свои наблюдения и вдруг заметил, что серединка микроскопического существа делается все тоньше, как бы перетягивается перемычкой на две половинки, и потом разрывается на две части. Из одной «зверушки» получилось, таким образом, два более мелких живых существа, которые двигались самостоятельно.

В волнении Спалланцани продолжал наблюдать — и приблизительно через полчаса повторилось то же самое. Каждая половинка увеличилась до первоначального размера, потом тоже стала перетягиваться посередине и разделилась на две части. Теперь в капле уже плавало не одно существо, а целых четыре.

Спалланцани десятки раз повторял свой опыт и всегда видел одно и то же: «зверушки» размножались делением. Значит, и у них есть родители! И Спалланцани оповестил об этом весь мир.

«Невидимые друзья и враги»

Е. В. Андреева

М. Д. Метальников

1965г.

А точнее - на почти полтора года назад и поразмыслить о внебольничных пневмониях.

01.04.2019 про ковид никто и слыхом не слыхивал, а вот статьи выходили, и уж очень много совпадений с нынешней истерикой.

Забегая вперед - линк на пдф.

https://www.medial-journal.ru/jour/article/download/73/74

КЛИНИКО-ЭПИДЕМИОЛОГИЧЕСКИЕ И ИММУНОЛОГИЧЕСКИЕ

ХАРАКТЕРИСТИКИ МИКОПЛАЗМЕННЫХ ПНЕВМОНИЙ (АНАЛИТИЧЕСКИЙ ОБЗОР)

"ВП распространены повсеместно [11–16]. В РоссийскойФедерации ежегодно регистрируются более 1,5 миллиона

случаев ВП [9, 17]. Наблюдается увеличение пациентов с

тяжелым течением заболевания, а также возрастает

смертность от ВП [7]."

Сколько там орут из зомбоящиков - 1.8 с начала года? Побуду немного конспирологом (отсюда и заголовок, фраза из Отеля у погибшего альпиниста Стругацких). А не то ли это же самое, что и было, только просто немного растет из-за вируса и то что маски хреново носим?

Микоплазмы - это такие недобактерии, примитивные, с тоненькой оболочечкой, но вреднючие шописец. Весьма требовательны к размножению, но к сумке под подбородком, надо думать - благослонны.

И не в этом ли еще дело.

"Причина роста смертности от ВП детерминируется низ-ким качеством клинической диагностики, обусловленной

поздней госпитализацией, тяжестью состояния больных, а

также множеством субъективных причин неправильной

диагностики и лечения [11, 24]. При ВП уровень диагности-

ческих ошибок может достигать до 40% [11]."

На пцр гонят в тех же рамках, про корону, дескать - врет.

"По данным отечественных исследователей, в 42 реги-онах нашей страны показатели заболеваемости ВП пре-

вышают уровни заболеваемости по Российской

Федерации. Наиболее неблагополучными являются

Приволжский (517,1 0/0000 населения), Уральский

(504,8 0/0000 ), Сибирский (475,4 0/0000 )

и Дальневосточный (442,3 0/0000 ) федеральные округа [29]."

До боли знакомые регионы. Ну МСК для фана сейчас еще крутят, хотя там бабла, кт, мрт и членов сибирского оленя всегда было выше крыши.

Ну и про деньги.

"Суммарные затраты на лечение одного взрослого госпи-тализированного пациента с ВП, продолжительность пре-

бывания которого в стационаре соответствует длительно-

сти применения антибактериальной терапии, в среднем

равны 13 395,425 руб. [30]."

За сколько там впаривали ковидный арбидол? 12 тыщ с копейками. Совпадение?

Ну и там дальше по тексту, что дети болеют, в США просто ахтунг, а Англию вообще нужно сжечь (личное мнение ТС, мне она просто не нравится).

Так вот сдается мне, с учетом вышеизложенного, что ковид тот - маковое зернышко на фоне настоящих пневмоний. Настоящий враг - микоплазма. И ежели ее подцепить, то простенький вирус, у которого - смешно сказать, всего 15 генов в РНК, ломает спину верблюда.