y4astkoviu

Молва о «барнаульском чуде» – удивительном воскрешении из мертвых жительницы Барнаула Клавдии Устюжаниной и ее чудесном исцелении от рака – давно шагнула за пределы Алтайского края. Истории давняя, но любители чудес никак не могут о ней забыть. О барнульской святой рассказывают книги и газеты, ее история, обрастая подробностями, гуляет по просторам Интернета: православные не сомневаются в божественной природе чуда, ученые ломают копья по поводу того, как объяснить феномен с материалистической точки зрении. Но ни у кого нет сомнений в одном – в достоверности удивительного факта. Между тем в действительности всё обстояло несколько иначе…

Автор: Наталья Васильева

В 1964 г. во время операции по поводу рака кишечника в больнице умерла женщина – простая продавщица Клавдия Никитична Устюжанина, не верящая в Бога. Тело её отнесли в морг, где оно пролежало 3 дня, а потом умершая удивительным образом ожила, причем вскоре выяснилось, что раковая опухоль у нее бесследно исчезла. После воскрешения бывшая атеистка стала христианкой и убежденной проповедницей веры в Господа. Такова официальная версия.

Вот как рассказывает об этом журналист «Комсомольской правды» (29 мая 1998 г) А. Полынский со слов священника, который когда‑то встречался с Устюжаниной: «Во время операции Клавдия вдруг увидела себя как бы над своим телом и наблюдала сначала за ходом операции, а затем – как тело уносили в морг. Зашивать располосованный живот врачи не стали, лишь слегка прошлись большими "стежками"… А позже работник морга, проходя мимо ее тела, вдруг обратил внимание на неестественный для мертвеца розовый цвет ног. Он дотронулся – они теплые».

Врачи, естественно, вначале не поверили в воскрешение покойницы, но потом все же взяли ее в операционную и «зашили нормально». Далее священник говорит, что Клавдия Никитична показала ему свидетельство о собственной смерти и историю болезни, в которой, правда, была всего лишь запись о реанимации на операционном столе.

Сын Устюжаниной Андрей добавляет (цитата из той же статьи): «Через месяц мама легла на повторную операцию, которую проводила известный врач Алябьева Валентина Васильевна. После операции Валентина Васильевна вдруг расплакалась и объявила: в организме оперируемой нет даже и подозрения на то, что был когда‑то рак кишечника. Тогда мама пришла к хирургу Неймарку, оперировавшему её в первый раз, и спросила: "Как вы могли так ошибиться?". Он ответил: "Ошибка исключена, пораженные раком органы я видел сам, видели мои ассистенты диагноз подтвердил анализ. Уже шли метастазы, мы выкачали из тебя полтора литра гноя"».

Еще более подробно и эмоционально пишет об этих удивительных событиях Николай Леонов в книге «Тайны тысячелетий», выпущенной в 1998 году московским издательством Ч.А.О. и Кº 7‑тысячным тиражом.

Вот сцена в операционной: «…и доли шанса на спасение больной не оставалось, хотя бригада хирургов еще долго пыталась бороться за ее жизнь… <…> Мысль с невероятным напряжением пытается найти тот последний возможный вариант спасения, но увы. Смерть уже поглотила свою жертву… За операцию взялся известный в крае профессор-онколог Израиль Исаевич Неймарк (в действительности он был не онкологом, а хирургом широкого профиля, долгое время возглавлял кафедру факультетской хирургии Алтайского мединститута. – Н. В.). Картина… была совершенно очевидна: вместо поджелудочной железы – остаток уродливой, переродившейся ткани, утонувшей в огромном количестве гноя».

Затем «незашитый труп» отправили в морг, а через три дня «санитары, пришедшие за трупом Устюжаниной, обнаружили вдруг признаки жизни в нем: она явно шевелилась, пытаясь сесть! Бросив носилки, они в страхе бежали из морга».

Как видим, ситуация здесь выгладит более драматично, чем в версии «Комсомольской правды». Дальше – больше: «Заработали грифы "секретно", затрещали служебные телефоны, оповещая Москву о странном происшествии. Оттуда же последовал один приказ: МОЛЧАТЬ!». Само собой разумеется, что развращенные коммунизмом, материализмом и атеизмом умы не могли признать чуда, поэтому после воскрешения Клавдию Никитичну подвергли нещадным преследованиям, а в медицинских документах осталась фальшивая запись о простой клинической смерти.

Были и другие публикации о «барнаульском чуде» – например. в газете «На грани невозможного» (№ 4 за 1998 г.). Эта статья примечательна тем, что в ней повествование ведется от лица самой Устюжаниной, хотя «Комсомольская правда» сообщает, что в 1978 г. она умерла от болезни сердца.

Случай, что и говорить, из рада вон выходящий, причем фигурируют в этом невероятном сюжете не только вполне реальные, но и весьма известные и уважаемые люди – И. И. Неймарк, В. В. Алябьева. Мне, естественно, давно хотелось узнать, всё ли происходило так, как о том пишут, благо возможность для этого была.

К сожалению, И. И. Неймарка, который делал операцию, уже нет в живых, но в Алтайском медицинском университете заведует кафедрой урологии его сын – профессор Александр Израилевич Неймарк, тоже хирург и известный ученый. Я спросила его о «барнаульском чуде» и благодаря ему узнала об этой истории много такого, о чем журналисты, любители сногсшибательных сенсаций, предпочитают молчать.

(Израиль Исаевич Неймарк – заслуженный деятель науки, доктор медицинских наук, профессор)

После появления упомянутой статьи в «Комсомольской правде» И. И. Неймарк направил главному редактору газеты письмо, в котором подробно рассказал о том, что представляли собой эти события на самом деле. Ответа он так и не дождался. Но копия его письма сохранилась, и хочется, пусть с запозданием, все же предоставить слово человеку, действительно знавшему правду.

Вот что он пишет.:

В феврале 1964 года в факультетскую клинику Алтайского медицинского института на базе железнодорожной больницы, возглавляемую мною, поступила Клавдия Устюжанина на операцию по направлению онкологов с диагнозом «рак поперечно-ободочной кишки». В клинике больная оперирована под эндотрахеальным наркозом.

Во время вводного наркоза наступила остановка сердца. Сразу были приняты реанимационные меры, и быстро, через две минуты, удалось восстановить сердечную деятельность. На операции обнаружен большой воспалительный конгломерат, исходящий из поперечно-ободочной кишки, сдавливавший и затруднявший ее проходимость.

Никаких метастазов рака и 1,5 литров гноя, указанных в статье, не было обнаружено. Наложен свищ на слепую кишку для отвода газов, кишечного содержимого и создания условий для устранения воспалительного процесса. Таким образом, рак был исключен. Картина соответствовала воспалительному процессу.

Вся операция продолжалась 25 минут. После операции больная была без сознания в течение двух дней. Находилась в реанимационной палате, под постоянным наблюдением врачей и сестер. Дышала самостоятельно и сердце работало нормально. Затем она пришла в сознание и стала интересоваться, что нашли на операции и что ей сделали. Я многократно лично с ней беседовал и убеждал, что у нее рака нет, а имеется воспаление, а когда оно утихнет, ей свищ закроют. Но она мне не верила, ибо часто заговаривала на эту тему и рассказывала, что у нее растет мальчик Андрей. Отца нет, и если у нее рак, то [она] должна подумать, как его устроить. Я ее уверял, что рака нет и не надо ничего предпринимать, что она сама его воспитает и вырастит.

Следовательно, Клавдия Устюжанина не умерла ни на операционном столе, ни после операции, поэтому не было надобности ей воскресать. Мне непонятно, как она могла демонстрировать свидетельство о смерти и историю болезни. Сомневаюсь также, что она была «убежденной атеисткой», в больнице она часто молилась, и Бог ей помог – сердечная деятельность быстро восстановилась, а рака не оказалось. В дальнейшем Устюжанина поправилась. Опухоль уменьшилась и рассосалась. В городской больнице доктор В. В. Алябьева ей свищ зашила, и больная полностью выздоровела. Накануне операции Валентна Васильевна мне позвонила по телефону, и я ей сообщил, что воспалительная опухоль рассосалась. В. В. знала до операции, что у больной рака нет.

<…> Что касается Устюжаниной, то она придумала легенду, как она воскресла из мертвых. При этом легенда все время менялась. Сначала она распространялась о том, что она умерла, а ее голую в мороз вынесли в морг, где лежали трупы. Пришел сторож больницы, уронил ведро, и она очнулась. Душа летела к рынку (Устюжанина работала в торговле), ее встретил ангел и велел вернуться к Клавдии, и она ожила. На самом деле в то время в железнодорожной больнице никто не умирал, не было трупов, а сторожей вообще в больнице никогда не было.

Устюжанина пропагандировала свою святость и организовала бизнес, производила омовение и использованную воду продавала как святую. Ее публичные выступления сопровождались грубыми выходами и проклятиями в общественных местах города в мой адрес и адрес сотрудников железнодорожной больницы с махровым антисемитским оттенком.

Многократно в разных газетах появлялись статьи, подобные опубликованной Вами, но с различными вариантами выдумок… Мне понятно, что инициатором этих выступлений является ее сын Андрей, который ныне служит священником в Свято-Успенском женском монастыре Александрова. Приходится удивляться, как в течение 20 лет после смерти матери он муссирует выдуманную ею легенду для создания себе популярности и славы. К тому же во всех этих публикациях проскальзывает душок антисемитизма…

За долгие годы хирургической деятельности это единственный случай в моей практике, когда приходится доказывать абсурдность подобной публикации. Никогда не мог себе представить, что Вы могли опубликовать этот бред и уподобиться бульварной прессе… Этим Вы нанесли [мне] глубочайшую обиду и душевную травму, которую [я] не заслужил.

Редакция «Комсомольской правды», как уже было сказано, не ответила на это письмо, и, вероятно, по очень простой причине: ответить было нечего.

Совершенно очевидно, что свидетельство профессора-хирурга, непосредственного участника событий, заслуживает никак не меньшего доверия, чем рассказы журналистов, основанные на информации, полученной из третьих, а то и десятых рук. Нужны ли здесь какие-либо комментарии?

Не было рака, не было смерти, не было воскрешения – все это, увы, лишь результат безудержной фантазии самой Клавдии Никитичны, ее сына и их последователей. А живописные подробности операции, сцены в морге, достойные фильмов Хичкока, и прочие драматические повороты сюжета – целиком на совести, скажем мягко, не слишком правдивых авторов.

Перед нами, как на ладони, вся история возникновения «чуда». Вначале – несчастная женщина с явно не вполне здоровой психикой, придумывающая о себе небылицы и, вероятно, сама в них верящая.

Затем – поклонники, уверовавшие в ее святость, съезжающиеся к ней за «святой водой» и рассказывающие о ней другим.

И наконец падкие на сенсации журналисты, которые довершили дело, ибо печатному слову у нас принято доверять. «Чудо» состоялось. Попробуйте теперь кому-нибудь сказать, что все это ерунда, – вас тут же запишут в гонители правды. Сколько таких «чудес» кочует по страницам печати, с каждым разом обретая все более умопомрачительные детали, и сколько людей, прочитав о них, говорят, удивленно покачав головой: «Надо же! Вот ведь что бывает на свете!»

Желание верить в чудеса, наверное, присуще человеку от природы. И это замечательно, ибо без чудесного и непознанного жить было бы очень скучно. Пусть верующие видят в загадочных явлениях знамения свыше, а материалисты, к которым принадлежу и я, – просто еще не разгаданные наукой феномены. И пусть о неведомом пишут в книгах и газетах: читать об этом чрезвычайно интересно. Несказанное относится лишь к фактам, то есть, по определению, к событиям, имевшим место в действительности.

Историю же Клавдии Устюжаниной – недоразумение, обросшее гигантским комом самых фантастических домыслов и банальной дезинформации, – фактом никак не назовешь. Это легенда, она принадлежит к области мифологии и к реальности не имеет никакого отношения. Выдавать ее за таковую означает просто-напросто обманывать доверчивых читателей. Люди, к сожалению, редко относятся к прочитанному критически, а многие журналисты в наше время, увы, забыли о том, что такое добросовестность и честность.

Если всё, о чём здесь рассказано, кого-то всё же не убедило, остается только процитировать слова Дэвида Юма, английского философа и историка: «Когда религиозность соединяется со страстью к чудесному, тогда конец всякому здравому смыслу и свидетельство людей теряет всякий авторитет».

Право же, добавить к этому нечего.