r0ckability

Ситуация была не из приятных.

Да, штамп, конечно. А как ещё, скажите на милость, назвать момент, когда теплым осенним вечером, практически в центре наполненного сигналами авто и ароматами бесчисленных кафе и ресторанов, мегаполиса, тебя зажимают в угол два каких-то отморозка с явно недобрыми намерениями? Не знаете? То-то же. Брайан тоже не знал.

– Ну что, спринтер недоделанный, добегался? – первый из отморозков, пухлячок, не скрывал своей радости. Он медленно приближался к Брайану, поигрывая ножиком в своих коротких сальных пальцах-сардельках.

Второму, в общем-то, ничем не примечательному на вид бандиту (кроме, разве что, недостающего резца на верхней челюсти), было не до разговоров – он стоял чуть поодаль, метрах в пяти, согнувшись пополам и пытаясь отдышаться. Впрочем, данный факт (а также короткая бита в руках этого самого второго) не очень обнадёживал Брайана – бежать всё равно было некуда.

***

Выходя с работы, Брайан О`Конелл, младший научный сотрудник Нью-Йоркского Института Археологии и Палеонтологии, размышлял о тех неприятностях, что ему готовит завтрашний день.

«С работы попрут, как пить дать, попрут! Представляю, как перекосится от ярости лицо Майкла, когда он узнает, что я умудрился разбить одну из важнейших находок! И ведь как глупо разбил – поскользнулся на мокром полу в лаборатории, который сам перед тем и намыл!» – отмеряя шагами метр за метром в сторону дома, сокрушался Брайан.
У его босса, Майкла Гордона, были все основания для ярости: продолговатый, запаянный с обеих сторон, сосуд из прозрачного стекла, сантиметров десяти в длину, заполненный опалесцирующе-синеватой жидкостью, был поистине уникальным артефактом. Его привезла полевая группа из трёхмесячной командировки в пустыню Навахо. Вместе с другими артефактами, сосуд был извлечён из культурного слоя, расположенного на глубине, соответствующей примерно второму веку от начала нашей эры. Всякие керамические дощечки, примитивная посуда – это вполне стоящие находки, но по сравнению с прозрачным! запаянным! сосудом… Так, ерунда, которой место лишь в запасниках какого-нибудь завалящего музея где-то в Оклахоме.

…до дома Брайану оставалось немногим более пяти минут, когда его окликнул один из двух бродяг, стоящих у арки:
– Друг, закурить не найдётся?
– Не курю, – ответил Брайан, обернувшись.
Бродяга положил ему руку на плечо:
– Ну тогда подкинь деньжат на сигареты, – ухмыльнулся он. – Баксов тридцать нам хватит.

Брайан понял, что сейчас его будут бить. Возможно, даже ногами. Он вырвался и побежал…

***

Он оглядел грязную и глухую подворотню, куда его загнали. И дёрнул же его чёрт забежать именно сюда! За все те годы, что он работал и жил в районе Пятой Авеню, Брайан успел изучить тут каждый уголок, но в стрессе погони голова совсем перестала соображать и ноги занесли его в тупик – непроходной двор-колодец, куда выходят лишь технические окна пожарных лестниц. Позвать на помощь, конечно, можно, но вот услышит ли кто-нибудь?

Толстяк приблизился уже вплотную. Брайан уже мог различить бугристую кожу на его лице, он чувствовал буквально всем существом неприятный запах давно не стиранной одежды и пота, разящий от бродяги.

– Бабки гони! – рука с ножом уже была прямо перед лицом Брайана. – А вздумаешь заорать – я тебя прямо тут и порешу!
– С-спокойно, с-с-сейчас я всё отдам, – проблеял Брайан и потянулся в карман за портмоне.
Ему уже не впервой было оказываться в такой ситуации: в средней школе его регулярно так же зажимали в угол старшеклассники, вымогая деньги, которые родители ему выдали на карманные расходы. В один из этих постыдных и неприятных эпизодов он решил за себя постоять и двинул главарю школьных забияк, Крису Доновану, в глаз. Донован отпрянул, но в тот же миг на Брайана набросилась стая его подпевал и отделала так, что Брайан почти неделю не мог ходить. С тех пор он и заикался всякий раз, когда сильно нервничал.

Брайан прикрыл глаза и вытянул портмоне наружу.

«Боже, как я вас ненавижу, ублюдки!» – пронеслось в его голове.
– Забирайте всё, только не трогайте меня, – он протянул руку с портмоне грабителю, не открывая глаз.
«Ненавижу! Как мух бы вас прихлопнул!» – в исступлении вопил внутренний голос Брайана.

Секунда. Примерно в такой срок уложился весь ряд ощущений Брайана, последовавших за последней мыслью. По мышцам словно пробежал электрический разряд, воздух вокруг загустел, а потом раздался взрыв. Брайан отключился.

***

…из подворотни на Пятой Авеню, в которой позже найдут тела двух бродяг, которых будто размазало асфальтоукладчиком, вышел человек и растворился в людском потоке.

***

– О`Конелл, ты меня вообще слушаешь?!
– Прости, Майкл, что ты сказал? – Брайан мотнул головой, словно приходя в себя, и посмотрел на раскрасневшееся лицо своего босса, Майкла Гордона.
– Нет, ну каков наглец! – возмутился Майкл. – Мало того, что расхреначил главную находку трёхмесячной экспедиции, так ещё и сидишь, ворон считаешь, пока я тебе описываю, как не вылететь с работы! Она тебе что, вообще не нужна?
– Н-нужна, – судорожно сглотнул Брайан, понимая, что со своим дипломом по культуре и быту индейцев навахо он вряд ли кому-то нужен за пределами Нью-Йоркского Института Археологии и Палеонтологии. – П-просто день д-дурацкий, с-сконцентрироваться с-сложно.
На самом деле, мысли Брайана до сих пор занимало вчерашнее происшествие: он помнил, как мысленно пожелал двум бродягам, что хотели его ограбить, смерти, затем в глазах потемнело и, спустя мгновение, когда он открыл глаза, в грязной подворотне перед ним валялись два неприглядно выглядящих трупа.
***
…как он добрёл до дома, Брайан не знал: пришёл в себя он, сидя в обнимку с собственным унитазом, в который, судя по всему, его только что стошнило. Сил не было совсем. Не отпуская ободок, чтобы не потерять равновесие, Брайан достал из кармана пачку сигарет, трясущейся рукой вытащил одну из них. Зажал её между зубами и, осознав, что зажигалка лежит в пиджаке, которого на нём нет, с досадой прищёлкнул пальцами. На кончике большого пальца загорелся небольшой огонёк.
– Что за чёрт? – прошептал он, однако, всё же прикурил. В тот же миг силы окончательно покинули Брайана и он отключился.

Придя в себя наутро, он так торопился в Институт, что уже почти не обращал внимания не странные мелочи, типа открывающихся ещё до прикосновения к ним, дверей, всё тот же огонь из пальца вместо зажигалки (которую, он кстати, так и не нашёл в пиджаке – видимо, обронил в той злосчастной подворотне), и тихий, ненавязчивый шёпот в своей голове на каком-то незнакомом языке.

***

– Ладно, выдыхай, – Майкл улыбнулся. – Понимаю, тебе сейчас непросто: Сара ушла, а тут ещё и такой косяк на работе. В общем, слушай ещё раз, и повнимательнее: послезавтра к нам приедет комиссия из Национального музея. Они хотят оценить результаты экспедиции и подобрать экспонаты для грядущей выставки. Если успеешь каталогизировать и привести в божеский вид всё, что пока ещё по твоей милости осталось целым, – считай, прощён. Благо, ту странную стеклянную колбу не стали вносить в основной журнал экспедиции, ибо очень уж оно анахронична и, скорее всего, её подкинул нашим археологам какой-то шутник. Не удивлюсь, если это Рамирес решил всех так разыграть! Как понял?
– Понял, босс, – вздохнул Брайан. – Могу приступать?
– Валяй, – Майкл откинулся в своём кресле и взял в руки газету, обозначая, что разговор окончен.

***

Под вечер, умаявшись от работы в архиве, Брайан присел выпить чаю в своей конторке. Закинул ноги на стол, взял чашку, отхлебнул и, чертыхнувшись, поставил обратно на стол.
– Эх, горячо-то как! – пробормотал себе под нос.
Тотчас чай начал покрываться ледяной коркой.
«Так лучше?» – шёпот в голове Брайана прозвучал уже на хорошем английском языке.
– Не совсем, – вслух пробормотал Брайан. – Мне бы градусов до сорока его обратно нагреть.
«Принято».
Чай оттаял. Брайан попробовал его – да, сорок градусов, как и заказывал.
– Я что, сошёл с ума?
«Нет. Ты в полном порядке, насколько я могу судить».
– Честно говоря, мне так не кажется.
«Мои данные основаны на комплексном наблюдении за твоим организмом. Все системы функционируют в штатном режиме».
– Мдааа, успокоил…успокоила?.. Что ты вообще такое, гром тебя порази?!
«Информация ограниченного доступа».
– Ага, в моей голове, стало быть, можно сидеть неограниченно, а как поделиться информацией – так нет, Брайан, это не для тебя. Как получить доступ?
«Посмотри на стену».
Брайан бросил взгляд на стену перед собой, как велел голос. Там висела карта Аризоны. Пейнтед-Дезерт, пустыня, в которой проходили злосчастные раскопки, светилась неоново-синим.
«Подробности ты получишь здесь».
– Ага, сейчас всё брошу и сорвусь в пустыню. Ну нет, давай-ка рассказывай мне всё сейчас, паразит несчастный! – не выдержал Брайан.
«Это не предложение, Брайан, это приказ. Мы выдвигаемся туда немедленно!» - голос в голове зазвучал угрожающе.
– А то что?
«Помнишь вчерашних бродяг? Можешь разделить их участь, а я доберусь с кем-нибудь другим».
– Н-но как же м-моя работа?
«Твои проблемы, Брайан».

P.s. глобальные точки продолжения в голове есть, а вот как к ним прийти - ума не приложу. Надеюсь, что продолжение следует)

- Эй, Майк! – голос Энди, нашего технолога – молодого и неглупого, но весьма назойливого парнишки, – настиг меня по пути в уборную. Я обернулся.
- Чего тебе, Эн? – недовольно спросил я. Не люблю, знаете ли, когда меня отвлекают от важных дел.
- Да просто хотел спросить, куда ты на обед планируешь идти, - Энди вообще не обратил внимания на моё недовольное выражение лица. – Предлагаю в честь зарплаты променять нашу убогую столовую на ресторан с настоящей едой.

Его предложение звучало весьма и весьма интересно: настоящая, не синтезированная еда, слишком дорога, чтобы питаться ею каждый день, поэтому эта роскошь доступна нам только по праздникам. А чем зарплата не праздник?

- Ты раньше мог сказать? Я вообще-то уже оплатил сегодняшний паёк в заводской столовой! – возмутился я.
- Не проблема, - отмахнулся Энди, - я угощаю. У меня сегодня важный день – я планирую, наконец-то, сделать своей девушке предложение, всё-таки пять лет вместе!
- Ладно, чертяка, убедил. Но чур напитки с меня! – отмахнулся я от товарища и продолжил, наконец, свой путь к облегчению.

***

Хотел бы я сказать, что оказался на этом заводе случайно, но нет: весь наш маленький городок в буквальном смысле создан ради него. Раньше, лет тридцать назад, здесь производили сложные биохимические удобрения, а теперь – мы всего лишь один из элементов современной фабрики по производству вашего здоровья. В Остине делают вечные импланты волос, в Миннесоте – искусственные почки. Наша же цель – зубы. Наплевать, что у вас поломалось: моляр, премоляр, резец – всё, что нужно, это взять наше, как мы его называем, «семя», и вложить в лунку выпавшего зуба – вуаля, вы обладатель идеальной голливудской улыбки!

Будучи сиротой, я вряд ли мог сюда попасть, однако мне повезло – колледж, в котором я учился, заключил контракт на специалистов с директором этого учреждения, благодаря чему я прошёл по квоте. На практике это значит, что ещё лет шесть-семь мне придётся трудиться именно здесь…

***

- Майк, тебя директор зовёт! – подбежал ко мне запыхавшийся оператор линии.
- Зачем, я же вроде не косячил в последнее время?
- Не знаю, он не выглядит злым, но, кажется, ему что-то очень надо найти. По крайней мере, он причитал: «да как же я вам это рожу, бюрократы сраные!».
- Окей, приду после загрузки линии, - этот ответ удовлетворил моего протеже и он был таков.

***

Директор Хэмсворт был краток:
- Не найдёшь до утра результаты исследований эмали за 2034 год – считай, уволен! – рявкнул он. Конечно у него есть повод злиться на меня: в конце концов, по моей вине дважды вставала линия (не то что бы я делал это специально, просто засыпал во внеурочное время).

***

Путь в архив недолог: от нашего крыла всего сто тридцать шагов по пыльной дорожке. Парадокс, кстати: робопылесосы ходят везде, но путь к архиву неизменно запылён. Почему, интересно?

***

Архив меня встретил мрачными провалами тьмы меж стеллажей и тоннами пыли, клубящейся в воздухе. Неудивительно, ибо сюда заходят нечасто. В лучшем случае, раз в два-три года, поскольку неоцифрованной информации уже почти не осталось.

Я шёл вдоль стеллажей, ведя рукой по корешкам дел. «А», «Б», «Ц», «Д», «М»…На "М" я остановился, ибо вспомнил классическое " Мышка бежала, хвостиком махнула". Я усмехнулся и продолжил просматривал каждое - они безмолвствовали, оставляя на кончиках моих пальцах следы своей истории. На букве «Ш» - поскольку она созвучна моей фамилии «Штерн», - я остановился и выхватил первое же досье.

01.08.2056 г.
«Штерн, Абель (27 л.) и Анна (24 г., беременна, 8 мес.).

Первые испытуемые после конверсии завода.

Состояние стабильное, после введения препарата ведут себя как и прежде, без отклонений.

Продолжаем наблюдение».

12.09.2056 г.
«Импланты зубов (они же «семечки») по формуле С2Р7Н9, дали неожиданный эффект: зубы начали расти с непредсказуемой скоростью и, буквально за два-три дня, проросли сквозь черепа реципиентов.
Задача: снизить скорость роста имплантов, оставить реципиентов в живых».

21.09.2056 г.

«Остановить рост материи не удалось, реципиенты мертвы».

Дата, подпись.
25.09.2056 г. Красториус Зорг, руководитель службы исследований

Обычная, в сущности, история: они познакомились в Сети. Где и как, честно говоря, не так уж и принципиально. Она сразу его зацепила пронзительным глубоким взглядом со своего аватара, а он её – неисчерпаемой чередой шуток в сообщениях, на которые она неизменно отвечала невообразимым количеством рыдающих от смеха смайликов.

Потом они встретились в реальном мире и, вполне ожидаемо, никто из них не разочаровал другого. Впереди их ожидали долгие прогулки по тропинкам летних парков, поездки за город в шумных компаниях, песни под гитару до утра и прочие, не менее приятные атрибуты конфетно-букетного периода.

Она был обходителен и галантен, она – заботлива и мила. Впрочем, его кое-что смущало в отношениях – даже когда он приходил к ней в гости, они никогда не кормила домашней едой: то они заказывали что-то с доставкой, то у неё уже была какая-то готовая еда из местного гастронома, а то и вовсе разогревали полуфабрикаты. Он же всякий раз, принимая её у себя, старался сделать что-то новое, чтобы её порадовать.

В какой-то момент он не выдержал и, разговаривая с ней по телефону, сказал:

- Дорогая, я вечером к тебе приеду. Может быть, сваришь борщ? Так его захотелось, сил нет!

- Ой, - явно смутилась она, - я бы с удовольствием, но боюсь не успеть к твоему приезду.

- Ничего, у тебя будет запас по времени, ибо я как раз сегодня задержусь на работе на два-три часа.

- Ну ладно, как скажешь, дорогой. Жду тебя!

- Целую!

И действительно, когда он приехал, на столе его уже ждал ароматный борщ с говядиной, с ложкой сметаны внутри и бородинским хлебом, покрытым тонкими кусочками сала и веточкой зелени. Блюдо было настолько филигранно исполнено, что он подумал про себя «ну точно, женюсь!». Эту прекрасную мысль прервал телефонный звонок: звонил его коллега, чтобы сообщить, что нужно срочно вылетать в командировку и надо бы найти себе билет на ближайший рейс.

Он сел за её компьютер, открыл поисковик и усмехнулся, увидев последний запрос в истории: «Где взять красную воду для борща?».

Спустя несколько месяцев он повёл её под венец.

Всадник спешился с белого коня у входа в пещеру. Если он ничего не перепутал – а он был свято уверен, что скакал точно по тому маршруту, который ему сообщил сам Король, - то именно здесь злобный Дракон держит уже около пяти лет в заточении Принцессу.

Этот Принц-на-белом-коне был уже шестым, кого отправили её спасать. Конечно, идти в одиночку против Дракона – затея самоубийственная, но полцарства – весьма достойный повод для риска! Да и сама Принцесса, по слухам, тоже вполне ничего…

Принц прислушался: в пещере было тихо. Он оправил на себе обмундирование, подтянул завязки на латах, обнажил меч и, скорчив гримасу «я тут главный!», вошёл под тёмный свод скалы.

Первая пара сотня метров в тёмном лабиринте далась спасителю нелегко: то и дело он натыкался на стены раз за разом, пока глаза не адаптировались к слабому освещению в единицы люмен. Один раз он капитально перепугался, с громким железным лязгом запнувшись о какую-то штуку, которая от сего действа откатилась дальше по курсу следования Принца. Он-таки набрался смелости продолжить путь и рассмотрел, что же его так напугало. «Железный мяч?! Не Дракон, а сорока какая-то, тащит к себе всё, что блестит!»

…спустя сорок минут блужданий по пещерным закоулкам Принц увидел вдалеке свет факелов – он добрался до главного зала. Медленно, стараясь не шуметь, он двигался на свет, пока в поле его зрения не появился Дракон. Фортуна, кажется, была на стороне спасителя Принцесс: Дракон лежал на полу и, судя по мерно вздымающимся бокам и вырывающимся из носа тоненьким струйкам дыма, крепко спал.

Принц подкрался к драконьей голове и вознёс свой клинок к небу (конечно же, к верхнему своду пещеры, но мы-то понимаем весь символизм ситуации). Перед его внутренним взором уже проносились прекрасные картины: вот он возвращается на белом коне, с Принцессой, в королевство; вот Король жалует ему полцарства; далее шикарная свадьба на берегу моря; долгая счастливая жизнь с Принцессой… А потом уже и Королевой – кому, как не ему стать во главе престола после смерти Короля? Меч со свистом рассёк воздух. Удар!

…Принц открыл глаза. Ничего не видно – на голове мешок. Пошевелиться тоже никак – руки и ноги крепко связаны. Где-то рядом он услышал приятный девичий голос:

- Дракоша, милый, вставай! Тут к тебе на обед очередной спаситель пришёл. Себя спасти не могут, а всё туда же – Принцесс спасать!