Наш герой известен всем с детских лет. Случай в истории отнюдь не ординарный, ведь, если верить многочисленным опросам и достаточно серьезным социологическим исследованиям, наши современники очень плохо знают даже героев совсем недавно завершившегося и чрезвычайно богатого на события ХХ века. Если же речь заходит о далеком XV столетии, вспоминают обычно всего несколько имен. В лучшем случае называются имена Жанны д`Арк, Яна Гуса, Яна Жижки, Колумба, Васко да Гамы, Тамерлана и Ивана III. И практически никто даже и не подозревает о том, что прекрасно знакомый им по хрестоматийной сказке Шарля Перро герцог Синяя Борода является реальным историческим персонажем, принимавшим деятельное участие в Столетней войне и в судьбе Орлеанской девы. И, к моему огромному удивлению, два участника телевизионной «Своей игры» на НТВ совсем недавно в финальном раунде передачи, показанной 16 декабря 2018 г., не ответили на вопрос о нашем герое – справился только Александр Либер.
Гюстав Доре, Синяя борода, гравюра
А между тем это не шутка и даже не историческая сенсация: в бретонских балладах XV–XVI в.в. имена Синей Бороды и героя нашей статьи так чередуются, что становится совершенно очевидным: речь идет об одном и том же человеке. Звали его Жиль де Монморанси-Лаваль, барон де Рэ, граф де Бриенн. Блестящий аристократ, один из самых богатых и знатных дворян своей страны, пэр Франции. Разумеется, он не красил бороду в синий цвет. Более того, предполагают, что у него вообще не было бороды: «синебородыми» в то время называли мужчин, выбритых «до синевы».
Жиль де Лаваль, господин де Ре, картина Элио-Фирмин Ферона, 1835 г.
Жиль де Рэ родился в 1404 году, в замке Машекуль, на границе французских провинций Бретань и Анжу от брака отпрысков много лет враждовавших дворянских семей де Раи и де Краон (таким образом пытались прекратить эту вражду).
Руины замка Машекуль
В 11 лет он осиротел, оставшись на попечении деда, в 16 лет – женился на своей кузине, Катрин де Туар, которая стала единственной женой Жиля де Рэ и надолго пережила своего мужа. Катрин была родственницей дофина (наследника французского престола) Карла (будущий король Франции Карл VII). Если верить семейным преданиям и некоторым историческим хроникам, чтобы заполучить для внука столь престижную невесту, дед Жиля просто выкрал ее у родных.
Король Франции Карл VII
Правда сам дофин в это время находился в самом отчаянном положении и даже сомневался в законности своих прав на французский престол. У него не было ни настоящей власти, ни денег, ни авторитета. Его малочисленные и плохо организованные войска с трудом контролировали лишь города, расположенные в долине Луары. Небольшой двор Карла в Шиноне жил по принципу «после нас хоть потоп», деньги, получаемые от ростовщиков (а порой – и от грабежа проезжающих мимо караванов) тратились на всевозможные придворные развлечения – турниры, балы, пиры, у некоторых историков звучит также слово «оргии». Богатый молодой повеса Жиль де Рэ, который постоянно одалживал деньги и придворным, и самому дофину, был встречен там с радостью.
А между тем вяло продолжалась война с Англией (позже названная Столетней) – крайне неудачная для Франции. И с 1427 года Жиль де Рэ принимал участие в военных действиях против англичан. Особых успехов он тогда не добился, но приобрел боевой опыт. Военная ситуация была на грани катастрофы. Уже овладевшие Парижем англичане, неуклонно и неумолимо продвигались к Шинону. Незадачливый дофин всерьез подумывал о том, чтобы, оставить свою страну на произвол судьбы и укрыться в южных провинциях, но именно в этот момент ко двору Карла прибыла Жанна д'Арк.
Жанна д'Арк, рисунок секретаря парламента Парижа Клемана Фокомбера от 10 мая 1429 г и средневековая миниатюра второй половины XV века
Орлеанская Дева произвела на Жиля де Ре поистине потрясающее впечатление: на его глазах произошло настоящее чудо – пришедшая неведомо откуда пастушка вдруг привела в чувство трусливого дофина.
Жанна д`Арк, средневековая миниатюра
Судьба Жиля была решена: один из самых знатных баронов Франции безропотно подчинился безродной деревенской девушке, став ее телохранителем и полководцем. Несмотря на достаточно сомнительную репутацию, к тому времени прочно закрепившуюся за Жилем, Жанна д`Арк полностью доверяла ему. Рядом с Жанной д`Арк, избалованный и распущенный Жиль де Рэ неожиданно стал героем: он следовал за ней по пятам, сражался рядом в битвах – во всех, кроме последней. Заслуги его были настолько велики и очевидны, что в 25-летнем возрасте он не только получил звание маршала Франции, но и исключительное право носить королевский знак Лилии.
Венсан Кассель в роли Жиля де Рэ, фильм Люка Бессона
Другим весьма сомнительным персонажем, который в тот момент оказался рядом с Жанной д`Арк, стал Этьен де Виньоль, сеньор де Куси, гасконец по прозвищу Ла Гир («Гнев»).
Луи-Фелис Амьель, Портрет Этьена де Виньоль (Ла Гира), 1835 г.
Характер де Виньоля, пожалуй, лучше всего передает его фраза, вошедшая в историю: «Будь Господь солдатом, он бы тоже грабил». Другой афоризм этого «героя»: «Хочешь уцелеть – бей первым». Ла Гир считался «стариком» (почти 40 лет!), сильно хромал на правую ногу, не умел читать и писать, зато имел репутацию неисправимого богохульника и сквернослова. Подражая Жанне д`Арк, которая всегда клялась «древком своего знамени», он тоже стал клясться «древком», но не знамени, а «своим собственным», тем, что отличает мужчину от женщины. Современники даже называли его «любимцем Дьявола». И вот именно этот человек первым признал божественный дар Жанны д`Арк! Под её влиянием он даже стал ходить к причастию. Де Рэ и Ла Гир оказались чуть ли не единственными французами, не предавшими Жанну д`Арк. Накануне казни Орлеанской Девы, Жиль де Рэ, во главе собранного им на свой страх и риск отряда наемников попытался прорваться к Руану, но опоздал. Де Виньоль, после сожжения Жанны, несколько лет мстил бургундцам, которых считал виновными в её смерти. Мстил в свойственной ему манере – убивал, грабил, насиловал, и эта месть, надо думать, приносила лично ему большое удовольствие. В 1434 г. он также стал маршалом Франции. Третьим человеком, который попытался помочь Жанне, стал безымянный английский лучник, который бросился в огонь, чтобы передать покинутой всеми 19-летней девушке самодельное деревянное распятие.
Жанна д`Арк перед казнью, средневековая миниатюра
Некоторые историки утверждают сейчас, что Жанна, в общем-то, была всего лишь символом, и чуть ли не игрушкой в руках «настоящих» полководцев. Разумеется, никто не утверждает, что Жанна д`Арк была реинкарнацией Юлия Цезаря или Александра Македонского. Дело – в силе личности. Марк Твен вполне справедливо писал в исторически достоверном романе «Личные воспоминания о Жанне д'Арк Сьера Луи де Конта»:
«Богом она послана или нет, но в ней есть нечто такое, что возвышает её над воинами, над всеми воинами Франции, что воодушевляет их на подвиги, превращает сборище трусов в армию храбрецов, и они обретают в её присутствии бесстрашие».
«Она была велика своим умением открывать способности и таланты, где бы они ни таились; велика своим чудесным даром говорить убедительно и красноречиво; непревзойденно велика умением воспламенять сердца разуверившихся, вселять в них надежду и страсть; умением превращать трусов в героев, толпы лентяев и дезертиров в батальоны храбрецов».
(Луи де Конт – земляк и сподвижник Жанны д'Арк, свидетель на Процессе ее реабилитации в Париже в 1455 г., его показания под присягой, занесены в протокол и, наряду с другими документами той эпохи, используются историками в качестве первоисточника.)
И в данном случае факты говорят за себя: рядом с Жанной, де Рэ и де Виньоль, которые, в отличие от многих других, оказались способны поднять глаза вверх и увидеть звезды, стали героями. После её смерти они быстро деградировали до своего обычного состояния: Жиль де Рэ стал бретонским аристократом-самодуром, Ла Гир – гасконским бандитом с большой дороги.
Аллен Дуглас, Святая Жанна д`Арк в войне с англичанами
Итак, никому неизвестная юная девушка, вдруг появившаяся при дворе дофина, навела порядок в полуразложившейся армии, победила англичан у стен Орлеана и заставила Карла короноваться в Реймсе.
Вилльям Этти, Взятие Орлеана
Жюль Эжен Леневё, Жанна д`Арк на коронации Карла VII, 1889 г
А вслед за Орлеаном был деблокирован и город Компьен.
Жанна д`Арк при осаде Туреля, миниатюра XV века
Однако в окружении слабого и безвольного Карла VII такие люди, как Жиль де Рэ и Ла Гир, были не правилом, а исключением. Высокомерные аристократы не могли простить безродной провинциалке Жанне ни военных успехов, ни влияния на короля. Первый тревожный сигнал прозвучал уже менее чем через два месяца после коронации Карла: 8 сентября 1429 года во время неудачного штурма Парижа Жанна д`Арк была ранена в ногу стрелой из арбалета и до наступления темноты оставалась без помощи, хотя рядом находились войска герцога Алансонского Ла Тремуайя.
Джордж Уильям Джой, Ранение Жанны д`Арк, музей изобразительных искусств, Руан
Развязка наступила 23 мая 1430 года, когда перед отступающим отрядом Жанны д`Арк были закрыты крепостные ворота, почти все ее воины были перебиты на глазах злорадствовавших французских баронов. Сама Жанна попала в плен к бургундцам, которые в то время были союзниками англичан. Историки до сих пор спорят: посмел бы комендант замка закрыть ворота, если бы рядом с Жанной находился безмерно преданный ей маршал и пэр Франции Жиль де Рэ?
Но Жанну д`Арк ещё можно было спасти. Согласно обычаям того времени, в случае предложения справедливого выкупа воюющие стороны не имели право удерживать у себя попавшего в плен неприятельского воина. Существовала даже своеобразная шкала, по которой производилась оценка военнопленных, согласно которой никто не мог требовать за рядового рыцаря выкуп как за знатного барона, а за барона – как за герцога. Но Карл VII не проявил ни малейшего интереса к судьбе Жанны д`Арк и даже не попытался вступить в переговоры с бургундцами. А вот англичане предложили за Жанну цену, равную выкупу принца крови. Право судить Жанну д`Арк они благоразумно предоставили самим французам, и те весьма успешно справились с поставленной перед ними задачей. Пытать народную героиню они все же не решились, но подвергли искренне верящую в бога, но не искушенную в вопросах богословия юную девушку жесточайшему моральному давлению. Они обвинили её в отрицании догмата Unam Sanctam etc и кощунстве во многих других положениях католической веры, в сквернословии, идолопоклонстве, в нарушении завета о почитании родителей, выразившемся в самовольном оставлении своего дома, а также в том, что она «бесстыдно отринула приличия и сдержанность своего пола, приняла без стеснения позорное одеяние и обличье воинское». Объявили подстрекательницей к войнам, «злобно жаждущей крови людской и понуждающей к её пролитию». Заявление Жанны о том, что «святые говорят по-французски, ибо они не на стороне англичан», было признано кощунством по отношению к святым и нарушением заповеди о любви к ближнему. Уверенность Жанны, что она попадет в рай в случае сохранения девственности, было признано противоречащим основам веры. Также она была признана суеверной, идолопоклонницей, вызывающей демонов, обвинена в ворожействе и предсказаниях будущего. Высшие иерархи французской католической церкви и самые авторитетные профессора Сорбонны «установили», что голоса, которые призывали Жанну д`Арк к защите отечества принадлежали не архангелу Михаилу и святым Екатерине и Маргарите, а демонам Велиалу, Бегемоту и Сатане. Наконец, её обвинили в том, что она не желает положиться на суд церкви и подчиниться ему. Давление на Жанну не прекращалось даже во время её болезни, вызванной отравлением рыбой. Покинутая всеми, испуганная, усталая и разочарованная Жанна согласилась подписать отречение и согласиться с приговором церкви. 24 мая 1431 года она была приговорена к вечному заточению на хлебе и воде и переоделась в женское платье, но уже 28 мая она вновь надела мужской костюм и заявила, что «плохо осознавала смысл её отречений». 29 мая те же судьи подтвердили факт рецидива ереси и вынесли постановление о передаче Жанны светскому правосудию. 30 мая Жанна была отлучена от церкви и в тот же день приговорена к сожжению на костре. Перед казнью она попросила прощения у англичан и бургундцев, которых приказывала преследовать и убивать.
Казнь Жанны д`Арк, средневековая миниатюра
Кстати, в сети можно найти и послушать арию "Месса" из рок-оперы "Жанна д`Арк" (группа "Тампль"), в которой есть голос Жиля де Рэ ("Лживый бог человечьих стад").
Война с англичанами продолжалась, но разочаровавшийся в своем короле Жиль де Рэ оставил службу. Лишь в 1432 году он ненадолго вернулся к активной военной деятельности, оказав Карлу VII помощь в снятии осады Линьи. Жиль де Рэ поселился в замке Тиффож, где жил, в окружении многочисленной свиты, наслаждаясь славой и богатством. Его охрана в то время насчитывала 200 рыцарей, в его личной церкви служили 30 каноников.
Замок Тиффож
Следует сказать, что, в отличие от большинства французских аристократов того времени, Жиль де Рэ получил неплохое образование. Он слыл знатоком искусств, разбирался в музыке, собрал большую библиотеку. Приезжавшие в его замок художники, поэты и ученые неизменно получали щедрые подарки. Большие средства были израсходованы на прославление Жанны д`Арк, которая в те времена совершенно официально считалась ведьмой (реабилитирована спасительница Франции будет лишь через 20 лет – в 1456 г.), в частности, была заказана и поставлена в театре грандиозная «Орлеанская мистерия». Но в финансовых вопросах Жиль проявил редкостную беспечность и уже через 8 лет столкнулся с нехваткой средств. Между тем, отказывать себе в чем бы то ни было, барон не привык, и потому пошел по традиционному и пагубному пути: стал закладывать свои замки и продавать земли. Но и в этих обстоятельствах Жиль де Рэ проявил определенную оригинальность, и, в попытке предотвратить разорение обратился к алхимии и магии. Помощник в этих сомнительных делах у него, разумеется, отыскался очень быстро: итальянский авантюрист Франческо Прелати, утверждавший, что имеет в услужении демона по имени Баррон, который способен направить их поиски по правильному пути. Родственники Жиля де Рэ негодовали, его жена уехала к родителям, а младший брат Рене добился раздела имущества. Карл VII, до которого дошли слухи о сумасбродствах Жиля де Рэ, еще помнил о заслугах своего маршала и попытался остановить его разорение. В 1436 г. он запретил ему дальнейшие продажи имений, но король по-прежнему был очень слаб и его указ в Бретани попросту проигнорировали. Главные покупатели и кредиторы Жиля де Рэ – бретонский герцог Иоанн и его канцлер, Нантский епископ Малеструа, уже крепко вцепились в свою жертву и не желали отпускать её, даже про приказу короля. За бесценок скупившие почти все владения Жиля де Рэ, они все же испытывали некоторое беспокойство, так как договоры, заключенные ими с Жилем, давали ему право обратного выкупа. Сосед мог «взяться за ум», и его широчайшие связи при королевском дворе могли позволить ему со постепенно вернуть себе заложенные имения. Но в случае смерти Жиля де Рэ, его владения навсегда отошли бы в их собственность.
А между тем по всей округе вдруг пошли слухи, что у бывшего маршала и недавнего героя Франции проявились наклонности маньяка и садиста, что он, пользуясь своим высоким положением в обществе, якобы, приказывает своим слугам похищать мальчиков, которых неизменно убивает после надругательства над ними. Утверждалось, что подвалы замка завалены останками невинных жертв, и что наиболее симпатичные головы де Рэ сохраняет, как реликвии. Говорили также, что посланники Жиля под предводительством его главного ловчего де Брикевиля охотятся за детьми в окрестных городах и деревнях, а старуха Перрина Меффре заманивает детей непосредственно в замок. Народная молва связывала с Жилем де Рэ около 800 случаев исчезновения детей. Однако эта деятельность бывшего маршала не подпадала под юрисдикцию духовного или инквизиционного суда. Может показаться странным, но впоследствии эти преступления рассматривались в качестве второстепенных, вскользь, между делом, наравне с обвинениями в пьянстве и кутежах. Дело в том, что в XV веке во Франции ежегодно исчезали не менее 20 тысяч мальчиков и девочек. Жизнь ребенка бедных крестьян и ремесленников в те времена не стоила и гроша. Тысячи маленьких оборванцев, которых не могли прокормить родители, скитались по округе в поисках мелкого заработка или прося милостыню. Некоторые периодически возвращались домой, другие исчезали бесследно, и никто не мог с уверенностью утверждать, погибли они или прибились к какому-нибудь торговому каравану либо к труппе бродячих акробатов. Слишком вольное обращение с детьми на подвластных французским баронам территориях, как бы страшно это сегодня не звучало, в те времена не являлось чем-то из ряда вон выходящим, и не могло служить основанием для вынесения знатной особе смертного приговора, в котором были кровно заинтересованы многочисленные враги маршала. И потому главными преступлениями, которые следовало вменить в вину Жилю де Рэ, должны были стать богоотступничество, ересь и связь с дьяволом. Занятия алхимией также принимались в расчет, так как все еще оставалась в силе специальная булла Папы Иоанна XXII, предававшая анафеме всех алхимиков.
Повод для открытого выступления против него дал сам де Рэ. Он поссорился с братом казначея бретонского герцога Жаном Ферроном, который имел духовный сан и на этом основании пользовался личной неприкосновенностью. Жиля де Рэ это не остановило: барон захватил свой собственный замок, проданный брату священника, в котором в тот момент находился его обидчик. Священник в тот момент служил обедню в церкви, что не помешало Жилю схватить его и, заковав в кандалы, держать потом в подвале. Это было уже чересчур, герцог Бретани приказал освободить пленника и вернуть проданный замок новым владельцам. Однако де Рэ за время занятиями магией де Рэ, видимо, уже потерял всякое чувство реальности: он не только отказался выполнить это законное требование своего сюзерена, но даже избил его посланника. Результатом стала самая настоящая карательная военная операция: замок Тиффож был осажден войсками герцога, и униженный барон вынужден был покориться силе.
Однако положение Жиля де Рэ было настолько высоко, что даже теперь его светские враги не решались привлечь барона к суду. А вот духовные власти действовали более решительно. Первым выступил епископ Нантский Малеструа, который в конце августа 1440 года во время проповеди сообщил прихожанам о том, что ему стало известно о гнусных преступлениях «маршала Жиля против малолетних детей и подростков обоего пола». Епископ потребовал, чтобы все лица, располагающие существенной информацией о таких преступлениях, сделали ему официальные заявления. На самом же деле, Жан де Малеструа опирался на единственное заявление об исчезновении ребёнка, которое было подано в его канцелярию супругами Эйсе за месяц до этого, никаких фактов, изобличающих Жиля де Рэ, в этом заявлении не содержалось. Тем не менее, проповедь Малеструа произвела впечатление в обществе и скоро в его канцелярию поступили заявления о пропаже еще 8 детей. 13 сентября 1440 г. епископ вызвал Жиля де Рэ на духовный суд, где ему были предъявлены первые обвинения в служении дьяволу и ереси. Двое наиболее доверенных и близких слуг де Рэ (Силье и Брикевиль) бежали, но сам барон смело явился на суд, где неосторожно согласился признать за епископом право судить его. Давая согласие участвовать в процессе в качестве ответчика, Жиль де Рэ, почему-то, забыл о своей неподсудности светскому суду города Нанта и суду епископа. Он легко мог избежать разбирательства, апеллируя к своей неподсудности любой власти, кроме королевской. Худшее, что ему грозило в этом случае – суровая епитимья и денежный штраф за оскорбления, нанесенные Церкви в лице ее служителя. Но барон, словно ослепленный самоуверенностью (а может быть, надеждой на заступничество демона Прелати), согласился ответить на все обвинения епископа, тем самым добровольно отдав себя в руки врагов.
Суд над Жилем де Рэ
С этой минуты Жиль де Рэ был обречен. Прелати и некоторые слуги барона были арестованы и отправлены в Нант. Там их подвергли пыткам, выдержать которые обычный человек просто не в состоянии. В результате были получены признательные показания, в которых ужасная истина причудливо переплеталась с чудовищным вымыслом.
Первоначально Жиль де Рэ держался твердо, отрицая все пункты обвинения. Опомнившись, он подверг сомнению полномочия духовного суда, утверждая, что все приписываемые ему преступления подпадают под юрисдикцию суда уголовного. Однако церковные власти и инквизиторы не собирались выпускать из своих рук столь драгоценную добычу, Жиль де Рэ был отлучен от Церкви и прокурор, разобрав пункты обвинения, пошел навстречу духовным властям. В его заключении о распределении подсудности, преступления против детей уже даже и не рассматривались, зато фигурировали дебош в церкви и оскорбление святынь, которые были отнесены к суду епископскому, и служение дьяволу, богоотступничество, ересь, которые отходили в ведение суда инквизиционного. Жиль де Рэ был сломлен. В обмен на снятие отлучения, 15 октября он покаялся во всех приписываемых ему преступлениях. В своих показаниях барон утверждал, что брал пример с правителей Древнего Рима, о чьих варварских извращениях он прочел в иллюстрированных манускриптах, хранящихся в семейной библиотеке. «Я нашел книгу на латинском языке о жизни и обычаях римских императоров, написанную ученым-историком Суэтонием (Светоний – Suetonius), — сказал Жиль де Рэ, – Книга эта содержала прекрасные рисунки, изображающие поведение этих императоров-язычников, и я смог прочесть захватывающий рассказ о том, как Тиберий, Каракалла и другие «цезари» забавлялись с детьми и находили единственное удовольствие, терзая их. Я решил походить в этом на упомянутых императоров и в тот же вечер начал делать то же самое, что и они…»
Как мы помним, народная молва приписывала Жилю де Рэ убийство 800 детей, однако судом доказана была его причастность к 140 исчезновениям. При этом признавалось, что в магических целях был убит лишь один из этих детей. Данное обстоятельство очень разочаровало судей и потому признательные показания барона не удовлетворили инквизиторов, которые «в интересах истины» потребовали подвергнуть его пытке. Обескураженный таким поворотом дела Жиль де Рэ крикнул обвинителям: «Разве я уже не взвел на себя таких преступлений, которых хватило бы, чтобы осудить на смерть две тысячи человек!». В конце концов, Жиль де Рэ был приговорен к повешению и сожжению трупа. С ним были осуждены также и двое его слуг. Приговор был приведен в исполнение 26 октября 1440 г. Монстреле в своей хронике, так писал об этой казни:
«Большинство дворян Бретани, особенно те, что находились с ним (де Рэ) в родстве, пребывало в величайшей печали и смущении от его позорной смерти. До этих событий он был гораздо более знаменит как доблестнейший из рыцарей».
Казнь Жиля де Рэ и его пособников, средневековая миниатюра
Однако был ли Жиль де Ре действительно виновен во всех приписываемых ему преступлениях? Или же, подобно тамплиерам, он был оклеветан и пал жертвой алчных соседей, мечтавших завладеть его имуществом? Некоторые исследователи указывают, что, при чтении протоколов суда над Жилем де Рэ, которые, кстати, были опубликованы лишь в начале ХХ века, очень и очень многое вызывает, как минимум, недоумение. Прежде всего, обращают на себя внимание многочисленные процедурные нарушения: мало того, что Жилю де Рэ не предоставили адвоката, даже его личный нотариус не был допущен на судебные заседания. Отвергнуто было предложение Жиля де Рэ о решении вопроса его виновности путем ордалии – «божьего суда», на который он, как человек знатного происхождения, имел полное право, и который должен был заключаться в испытании каленым железом. Вместо этого судьи приняли решение о применении пыток. Из почти 5 тысяч слуг барона в качестве свидетелей были приглашены и допрошены лишь несколько человек, причем почти все они, включая даже якобы обладавшего личным демоном Франческо Прелати и «поставщицу живого товара» Меффре, были выпущены потом на свободу. Судей на этом процессе явно интересовал лишь владетельный барон Жиль де Рэ. Это ясно говорит о заказном характере данного процесса и корыстных интересах, преследовавшихся его организаторами. В замках маршала, вопреки молве, не нашли ни одного трупа. Строго говоря, бесспорно доказанными судом можно считать лишь занятия алхимией и попытки вступить в контакт с демоном маэстро Прелати. Личные признания де Рэ, благодаря которым он и вошел в историю как садист и убийца, были получены посредством жестокого морального и физического воздействия. Маршала вначале отлучили от церкви, а потом пытали до тех пор, пока он не пообещал сознаться «добровольно и свободно». За подтверждение этих признаний ему было обещана легкая смерть – традиционная «милость» инквизиторов в виде удушения перед сожжением. Сомнения в виновности маршала возникли сразу после его казни. Уже через 2 года Жиль де Рэ был реабилитирован королем Франции, который официально заявил, что его маршал был осужден и казнен без основания. На месте казни, дочь де Рэ поставила памятник, который скоро стал местом паломничества для кормящих матерей, молящихся о ниспослании им обилия молока. Интересно, что в 1992 году по инициативе литератора Жильбера Пруто во французском Сенате был собран трибунал, состоящий из бывших политиков, парламентариев и экспертов, целью которого стал пересмотр дела Жиля де Рэ. Именно об этом процессе был задан вопрос в телепередаче «Своя игра» (о котором уже упоминалось в начале статьи): один из игроков принял Жиля де Рэ за Робеспьера, второй – за Мазарини, правильно ответил лишь третий из них. Данный процесс окончился оправданием подсудимого, однако вердикт судебной коллегии не является действительным, так как собранный состав суда не обладал полномочиями пересматривать дела XV века.
@ Рыжов В.А.
