В середине мая 1997 года мне позвонил начальник артиллерии миротворческой бригады в Боснии полковник В. Бурцев и доложил о предложении американцев провести совместные боевые артиллерийские стрельбы. Зная уровень подготовки артиллерийских батарей бригады и особенно высочайшую профессиональную подготовку полковника
В. Бурцева и его помощника подполковника Г. Орехова, я был абсолютно уверен в том, что артиллеристы бригады в ходе стрельб не ударят лицом в грязь и соответственно дал свое согласие на проведение данного мероприятия.
ГЕНШТАБ ДАЕТ ДОБРО
Через некоторое время мне принесли для ознакомления телеграмму на имя командующего ВДВ за подписью командира бригады, в которой тот «просил добро» на проведение совместных боевых артиллерийских стрельб. На телеграмме читаю резолюцию: «Проведение данного мероприятия считаю нецелесообразным» – и подпись начальника штаба ВДВ генерал-полковника В. Беляева, а рядом – резолюция врио командующего ВДВ генерал-полковника А. Чиндарова, что-то вроде: «Товарищ полковник Павлющенко (командир бригады), куда вы лезете, хотите опозориться? Возражаю!»
Я не стал ломать копья, а решил дождаться, когда из командировки прибудет командующий ВДВ генерал-полковник Г. Шпак, и обратиться к нему.
Через несколько дней после описываемых событий я обратился к нему с данной телеграммой, обстоятельно доложив свои соображения.
Командующий спросил:
– Слушай, Грехнёв, а ты уверен, что мы не опозоримся перед американцами?
Я ответил:
– Я уверен в подготовке своих артиллеристов и если что не так, положу рапорт об увольнении на стол.
После этого командующий снимает трубку и звонит начальнику Генерального штаба ВС РФ, при этом докладывает по существу вопроса и просит разрешения на проведение совместных боевых артиллерийских стрельб. Я нахожусь рядом с командующим, слышимость разговора хорошая, ответ начальника Генштаба: «Георгий Иванович! Ты гарантируешь успех мероприятия? Твои артиллеристы не подведут?» И тут командующий поворачивает голову ко мне и отвечает: «Начальник артиллерии гарантирует, что артиллеристы не подведут». В итоге начальник ГШ ВС РФ генерал армии А. Квашнин дал добро.
В середине июня с военного аэродрома Чкаловский на военно-транспортном Ил-76МД я вылетел в Боснию и Герцеговину, где приземлился на военном аэродроме Тузла (авиабаза ВВС США). Ко времени моего прибытия в бригаду артиллерийская батарея уже была передислоцирована к месту проведения боевых стрельб. Через сутки на вертолетах Армии США я и старший ОГ ВДВ генерал-майор В. Евгухович с командиром бригады полковником А. Павлющенко, а также группа американских военных во главе с заместителем командира дивизии бригадным генералом вылетели на полигон Гламоч.
Прилетев на полигон, я заслушал доклад начальника артиллерии бригады полковника В. Бурцева о готовности артиллерийской батареи к стрельбе, осмотрел расположение полевого лагеря. Последний был в отличном состоянии, внешний вид личного состава был в идеальном состоянии.
В ГОСТЯХ У АМЕРИКАНЦЕВ
Место расположения полевого лагеря и огневые позиции артиллерии находились на одной площадке, то есть впритык с американскими подразделениями. До начала совместных стрельб мы провели тренировочные боевые стрельбы, а также весь комплекс мероприятий по подготовке материальной части к стрельбе.
После осмотра лагеря, беседы с личным составом командир артиллерийского полка 1-й бронетанковой дивизии (бртд) США, представлявший свою батарею, пригласил всех прибывших на брифинг, суть которого заключалась в докладе, сопровождавшемся рассказом об артиллерийской системе М109А2, а также об органах управления артиллерийской батареей М109А2. В принципе ничего особенно нового я из этого брифинга не узнал: артиллерия есть артиллерия. Ход беседы с американскими военными показал, что мы с ними об артиллерийских делах разговариваем на одном языке и, что интересно, у них, так же как и у нас, существуют отдельные проблемы во взаимоотношениях между пехотой и артиллеристами.
Примечательно, что во время проведения брифинга, осмотра техники и этапа боевой стрельбы все происходящее снимало телевидение США, Франции, Великобритании и других стран – участниц миротворческой операции в Боснии и Герцеговине, и не только они. К сожалению, не было только представителей СМИ из России.
СОСТЯЗАНИЕ НАЧИНАЕТСЯ
Сам этап совместной боевой стрельбы по согласию американской стороны приобрел характер состязания на точность и время открытия огня. Мной на местности были назначены 10 наблюдаемых целей, по которым американские и наши артиллеристы должны были подготовить данные для стрельбы боевым снарядом. После доклада о готовности по выбору либо меня, либо представителя американской стороны по любой из 10 целей открывался огонь батареями залпами или одиночными выстрелами. Время открытия огня и оценка точности падения снарядов относительно назначенной цели контролировались с помощью секундомера и средств разведки.
После открытия огня по четырем целям контроль показал, что наши артиллеристы открывают огонь на 3–5 секунд быстрее, чем американцы, наши снаряды ложатся точно по цели, то есть контроль «ноль», а у американцев снаряды ложатся с систематической ошибкой по направлению около 70 м и по дальности в пределах 100 м, а телевизионщики все снимают и снимают.
Видя такое дело, я прекращаю стрельбу, вызываю командира артиллерийского полка и говорю ему:
– Слушай, дружище! Введи поправку, ты же видишь, что снаряды ложатся неточно, проверь привязку и ориентирование орудий, даю тебе полчаса.
Командир полка ушел, я беседую с корреспондентами, отвечаю на их вопросы. Особенно они оживились, когда узнали, что я воевал в Афганистане и Чечне. Вопросы задавались разные, были среди них и провокационные, но об этом отдельный рассказ. Прошло уже более часа, а командира полка нет и нет. Мне надоело ждать, я отправляю «вертевшегося» возле меня офицера пресс-службы пригласить командира полка, тот приходит и говорит:
– Ошибок нет, все правильно.
Я ему говорю:
– Где же правильно, ты же видишь, что снаряды ложатся неточно, – и начинаю ему рассказывать, что и как надо делать. Спрашиваю: – Ты понял?
Он отвечает:
– Понял.
Я даю ему еще полчаса, мои артиллеристы смотрят на представителей американской стороны и представителей прессы и ехидно улыбаются, картинка еще та! Я им говорю:
– Хорош улыбаться, вот сейчас это мероприятие закончим, я вами займусь отдельно.
Улыбки исчезли. Приходит через некоторое время командир полка и докладывает о готовности к дальнейшей стрельбе.
ЗАДАЧА УСЛОЖНЯЕТСЯ
Дальнейшая стрельба показала, что он ничего не поправил, его снаряды продолжали попадать все с теми же ошибками. Короче, перестреляли мы их по всем статьям. Неудобно получается, надо что-то придумать посложнее для нас и проще для них. Иду на риск и предлагаю решить огневую задачу в ходе перемещения командно-наблюдательных пунктов (НП) батарей. Пришлось долго объяснять американцам, что и как. Оказалось, они такие задачи не отрабатывают вообще.
В итоге все всё поняли. Я с полковником В. Бурцевым выдвинулся на небольшую высоту в 2–3 км от боевого порядка батарей, выбрал хорошо наблюдаемую цель (роща 200х200 м) и дал команду по выдвижению органов управления батарей для занятия наблюдательного пункта. Командир батареи капитан Алпатов выдвигался на машине управления (МУ)1В119, а американцы – на «Хаммере». По условиям поставленной мной задачи управление огнем должно было выполняться с выносного наблюдательного пункта. По прибытии на высоту МУ1В119 и «Хаммера» я вызвал капитана Алпатова и командира отделения разведки американцев (у американцев на НП находится сержант, а все офицеры, включая командира батареи, на огневой позиции), указал им место, где развернуть НП, показал цель на местности, определил порядок ведения огня – залп батареи, и время пошло!
Все присутствующие при этом наблюдатели как с российской стороны (я, генерал-майор В. Евтухович и полковник А. Павлющенко), так и с американской (заместитель командира дивизии, командир артполка, а с ними еще человек 10 офицеров и их корреспонденты) молча, с огромным напряжением наблюдали за действиями артиллерийских разведчиков. В воздухе звучали артиллерийские команды на русском и английском языках – это была артиллерийская песня! Присутствующие в томительном ожидании ждали исполнительной команды на открытие огня. И вот наконец почти одновременно прозвучали команды «Огонь!» и «Файер!». Все повернулись в сторону огневых позиций (с места НП огневые позиции хорошо наблюдались). Наблюдаем: первой дала залп наша батарея, через 5–6 секунд – залп М109А2.
Присутствующие устремили свои взоры в район цели – как лягут снаряды? Наблюдаем: первым лег залп батареи М109А2, при этом часть разрывов вышла за пределы фронта цели, через 2–3 секунды точно по цели, кучно по фронту легли наши снаряды. Нужно было видеть ликование американцев – им показалось, что хоть здесь они нас опередили. Но я быстро им объяснил, что их снаряды быстрее долетели до цели вследствие того, что полетное время наших снарядов на эту дальность на 10 секунд больше, чем их, и что все дело заключается в высоте траектории и начальной скорости снарядов. Но все равно глаза американцев лучились радостью, а наших – гордостью!
Дальше, по моему плану, была стрельба орудием прямой наводкой на большую дальность. Мы все вернулись на огневую позицию. Я предложил командиру артиллерийского полка США выполнить орудием эту задачу – кто точнее и быстрее поразит цель. Оказалось, что американцы такой задачи не выполняют, то есть их командиры орудий такому ведению огня не обучаются.
Ну что ж, решил я, посмотрите, как это делают русские артиллеристы. Вызвал одного из командиров орудий, указал на местности хорошо видимую цель на удалении 5–6 км от орудия и поставил задачу – уничтожить! Командир орудия побежал к орудию, «рыбкой» нырнул на место командира, и через 10–15 секунд прозвучал выстрел. Первый снаряд лег с недолетом метров 100–150 от цели (цель – выложенный из камней квадрат на склоне высоты, обращенной в сторону огневой позиции).
Еще секунд через 10 орудие открыло беглый огонь на поражение, все восемь снарядов попали точно в квадрат – и раздались дружные аплодисменты присутствующих. Только мы тихо про себя радовались.
КОНФУЗ
Закончилось все тем, что наш орудийный расчет, в состав которого вошли офицеры, занял места орудийного расчета в М109А2, а американский расчет – в 2С9: кто быстрее осуществит наводку орудия и выстрелит? Через 20–30 минут М109А2 с нашим расчетом произвела выстрел, а из 2С9 выстрела нет и нет.
Жду полчаса, 40 минут – выстрела нет. Вызываю нашего командира орудия 2С9 и спрашиваю:
– В чем дело? Почему американский расчет не стреляет?
Он по-русски отвечает:
– Ну их на… Они ни черта не понимают.
– Все, хватит, выгоняй их из орудия, – говорю ему, поняв, что из этой затеи ничего не получится.
На этом этап совместных занятий и состязаний закончился. После был совместный обед в американской столовой, фотографирование на технике. В дальнейшем началось настоящее братание русских и американцев. Зрелище было почище, чем встреча на Эльбе.
Видя, как солдаты и офицеры армий США и России обнимаются, обмениваются адресами и простенькими солдатскими сувенирами, предметами формы одежды (на следующее утро наблюдал, что все американцы ходят в наших тельняшках, часть из них – в голубых беретах, а наши – в их зеленых майках и кепи), я подумал: неужели нам придется когда-то воевать друг с другом?
После того как основная группа наших и американских офицеров улетела, вечером в нашем расположении был накрыт стол «по-русски», были приглашены командир полка и его заместители. С нашей стороны присутствовали я, начальник артиллерии бригады полковник В. Бурцев и подполковник Г. Орехов. Беседа «за рюмкой чая» затянулась далеко за полночь. Американцы были восхищены подготовкой и мастерством русских артиллеристов, а также нашими орудиями «Нона». Четко прозвучали слова о том, что они не хотели бы встретиться в открытом бою с русскими.
По итогам состязаний в МО РФ был издан приказ о поощрении полковника В. Бурцева, подполковника Г. Орехова и ряда других офицеров из состава артиллерийских подразделений бригады. Мы же, в свою очередь, сделали следующие выводы.
Во-первых, подготовка артиллеристов ВДВ ни в чем не уступает уровню подготовки артиллерии Армии США, а по многим вопросам и превосходит ее. Наш артиллерист думает своей головой, а у них «думает» машина, которая имеет свойство выходить из строя или давать сбой. Ну а во-вторых, по материальной части артиллерии: что касается артиллерийских орудий, мы не хуже американцев, а вот по средствам артиллерийской разведки, особенно загоризонтной, находимся далеко позади них.
Об авторе: Александр Васильевич Грехнёв – генерал-майор в отставке. Выпускник Ленинградского артиллерийского училища 1968 года, после окончания в 1975 году Военной артиллерийской академии направлен для прохождения службы в Воздушно-десантные войска. Начальник Ракетных войск и артиллерии ВДВ в 1991–2002 годы. Участник боевых действий в Афганистане и на Северном Кавказе. Награжден орденами Мужества, «За военные заслуги», двумя орденами Красной Звезды и «За службу Родине в ВС СССР» III степени.
Источник
