Ilanga

Ilanga

Пикабушница
поставилa 1325 плюсов и 105 минусов
отредактировалa 0 постов
проголосовалa за 0 редактирований
Награды:
5 лет на Пикабу
10К рейтинг 65 подписчиков 43 подписки 23 поста 14 в горячем

Игра в лево-право, часть 5

Первые 4 части были выложены не мной:

Игра в лево-право, часть первая

Игра в лево-право, часть вторая

Игра в лево-право, часть третья

Игра в лево-право #1 (это часть 4)


Эта часть не помещается в пост, поэтому продолжение в комментариях.

Игра в лево-право, часть 5 Рассказ, Мистика, CreepyStory, Мат, Длиннопост

Всем привет.


Долгая выдалась неделька, но я-таки добрался до компьютера и теперь могу запостить следующую часть. Пришлось поработать сверхурочно, чтобы разом втиснуть в бюджет и лондонскую квартплату, и подарки на Рождество. Приятного мало. Ладно, как бы там ни было, мне особо нечего сказать, кроме того, что эта часть — одна из самых длинных. Постараюсь поскорее выложить следующую.


Спасибо за помощь.


Игра в лево-право [ЧЕРНОВИК 1] 11/02/2017


Наутро всё было по-прежнему.


Странно. Обычно мы не обращаем внимания на размеренную, рутинную повседневность в нашей жизни, по-настоящему замечая её лишь тогда, когда что-то меняется. И всё же, что я действительно замечала, размешивая медовый завиток на поверхности овсянки и глядя на людей вокруг, так это отсутствие всяких перемен.


Атмосфера предыдущего вечера сохранилась практически без изменений. Осталось прежним поведение каждого члена группы. Ночь с треском провалила свою миссию великого меридиана, разделяющего прошлое и будущее, и не принесла с собой ни конца "вчера", ни надежды на завтра. Всё было так, словно вчерашний день разлился опрокинутой чернильницей в нынешнее утро, окрашивая его всё теми же страхами и раздорами.


Лилит и Ева, скрестив ноги, сидели друг против друга на расстеленной по земле клеёнке. Обе молчали — и у обеих была на это своя причина. Лилит всё ещё негодовала из-за вчерашнего разговора с Робом, а Ева явно была сильно напугана, хоть она и пыталась не подавать виду. Девушки и пальцем не тронули стряпню Роба — полагаю, это решение Лилит приняла за обеих.


Напротив меня сидели Аполлон, Бонни и Клайд. Аполлон задавал тон беседе, пытаясь вернуть к жизни свой привычный славный юмор. Бонни и Клайд, как могли, помогали ему, смеясь над остротами и улыбаясь его байкам.


Блюджей всё утро не выходила из машины, дистанцировавшись от группы, и завтракала своим провиантом. Я встретилась с ней глазами, и она язвительно отвела взгляд.


А Роб? Роб нашёл, чем себя занять: приготовил завтрак, затем заправил Вранглер одной из канистр с бензином. Рутина приносит ему умиротворение. Думаю, таким образом он нередко борется и с другими проблемами. Отрешается от них. Роб превратил себя в рабочий инструмент, который слишком занят для того, чтобы чувствовать скорбь, и который вряд ли выйдет из этого состояния, пока эта скорбь не отойдёт на второй план.


Не самый полезный для психики защитный механизм. Уж я-то знаю. Я занялась примерно тем же.


АШ: Клайд, можно тебя на пару слов?


Клайд, немного удивлённый, оторвался от тарелки.


Клайд: Меня?


АШ: Ну да, если тебя не затруднит.


Клайд: О, нет-нет, ничуть. Хочешь прямо сейчас? Я не особо голодный.


АШ: И я. Да, давай сейчас. Ты не против, если мы немного отойдём?


Клайд кивнул. Отложив миску, я встала и отвела Клайда к яблоням. Никто не уделил нам особого внимания.


Клайд: Ты как, Бристоль?


АШ: Более-менее. А ты?


Клайд: Я, эм-м… справляюсь.


АШ: Я хотела спросить… Клайд, почему вы с Бонни взяли такие позывные?


Клайд: Хм, ну, нам не пришлось долго над этим думать. В детстве мы любили играть в “разбойников”. Как-то раз Бонни ограбила банк.


АШ: Правда?


Клайд: Да нет, конечно! Это был магазинчик с мороженым. Но Бонни притворилась, будто это банк, и забежала внутрь, сложив из пальцев пистолет. Сказала миссис Гилфорд, что это ограбление.


АШ: Ого, а по ней и не скажешь.


Клайд: Она была тем ещё сорванцом. Что ни день — то приключение. В общем, после успешного “ограбления” мы получили по рожку с сиропом от миссис Гилфорд и по новому прозвищу от соседей. Когда Роб сказал, что нужно придумать позывные, это было первое, что пришло нам в голову.


АШ: Отличный выбор.


Я сделала паузу, чтобы дать предыдущей теме разговора улечься. Учитывая обстоятельства, это мог быть последний раз, когда бы мы с Клайдом вот так по-дружески болтали.


АШ: Бонни сказала мне, что говорила с автостопщиком.


Его лицо переменилось. Только услышав мои слова, Клайд вмиг весь напрягся и широко открыл глаза. После недолгого молчания моя догадка в один момент подтвердилась.


Клайд: Ког… когда сказала?


АШ: Прости, Клайд… Она не говорила. Ты сам только что сказал.


Я почти увидела булыжник, что ухнул в самое нутро Клайда. Почти ощутила мучительный стыд человека, что так легко попался на крючок, так легко выболтал сокровенную тайну. Впрочем, я себя чувствовала ничем не лучше. Наврать Клайду, увести его подальше от Бонни под предлогом интервью... Не считая чудовищности с чисто человеческой точки зрения, это так же чудовищно шло вразрез и со всеми моими профессиональными идеалами.


Клайд не мог выдавить из себя ни слова, так что я решила поднажать.


АШ: Мне кажется, лучше всего будет позвать сюда Бонни.


Невнятно кивнув, Клайд молча поковылял обратно к Бонни и зашептал ей что-то на ухо. Бонни положила руку ему на плечо, чтобы подняться с земли. Что бы там ни сказал ей Клайд, она присоединилась к нам в тени яблонь, ничуть не сердитая.


Бонни: Я не хотела неприятностей, и... и Клайд так долго ждал эту поездку. Я просто не могла допустить, чтобы нас отправили домой. Прости.


АШ: Что там было, Бонни?


Бонни: Всего пара слов. Я не заговаривала с ним, всё, как Роб велел, но потом он... Я просто сказала: "Будьте здоровы". Только и всего.


АШ: И всё?


Бонни: Ну, я... он сказал "спасибо", и потом он, знаешь... стал такой общительный, и я подумала, ну, всё равно ведь я уже не сдержалась, словом меньше, словом больше — невелика разница, ведь так?


Клайд: Она, вообще-то, больше ничего и не сказала.


АШ: А что автостопщик? Он сказал что-нибудь?


Бонни вдруг улыбнулась — точь-в-точь как прошлой ночью. Той же мечтательной, восторженной улыбкой, полной приятных воспоминаний.


Бонни: Он рассказал мне о том чудесном местечке. Правда ведь, там чудесно, Мартин?


Клайд: Господи, Бонни...


Бонни: А что такого? Почему мне нельзя об этом поговорить?


Я оглянулась на Клайда — сжатые губы, ни мускул не дрогнет. Он силился удержать что-то в себе — что-то, что предательски лезло наружу, выдавая тревогу.


Клайд: Ты только о том и болтаешь, Бонни. Сперва ты упомянула об этом всего пару раз... но после Джубилейшен уже не умолкала.


АШ: Вы, ребята, часом, не про Винтери-Бэй?


Услышав это название, Клайд скривился, а Бонни расплылась в улыбке.


АШ: Скажи, Бонни — мы ведь туда едем?


Бонни: Автостопщик сказал, что да. Жду не дождусь, так хочется посмотреть!


Я не могла сказать того же о себе, и Клайд, судя по всему, был со мной солидарен. При мне Бонни упоминала Винтери-Бэй всего пару раз, но, как видно, в моё отсутствие она занималась этим куда чаще. Мне стало жаль Клайда, когда я представила, каково ему приходится. И всё же я не могла не заметить немыслимую безответственность его поведения.


АШ: Роб знает?


Клайд: Знаешь, я не хотел...


АШ: Не хотел его беспокоить? Или не хотел, чтобы он отправил вас домой?


Бонни: Да всё в порядке, честно.


АШ: Так или иначе, вы должны всё рассказать Робу до отъезда.


Клайд беспокойно поёрзал.


АШ: Я не собираюсь делать это вместо вас. Но неужели мало того, что уже случилось? Эйс... тут опасно, понимаете? Сейчас нельзя ничего скрывать друг от друга.


Мне оставалось лишь надеяться, что Клайд не заметит, насколько иронично это звучит после того, как я скрыла от него свои истинные намерения всего пять минут назад. Он кивнул, взял Бонни за руку, и они медленно побрели к "Вранглеру". Роб загружал в машину последние складные стулья. Говорили они недолго. В конце Роб просто опустил руку Бонни на плечо и отправил брата и сестру восвояси. Не похоже было, чтобы он очень уж взбесился. Может, потому, что его голова была занята другим.


Уже второй раз за сегодня я повела себя совершенно не по-журналистски. Я должна была быть лишь сторонним наблюдателем в этой истории, беспристрастно документировать ход событий и не позволять себе как-либо вмешиваться. Хотела бы я, чтобы так было и впредь. Но слишком многое уже поставлено на карту, и, хоть секреты пошли бы на пользу моей будущей статье, безопасности нашего маленького отряда они сулили только вред. А после случившегося с Эйсом непредвзятость истории волновала меня несколько меньше, чем возможность вернуться домой, чтобы рассказать её.


Роб, судя по всему, готовился изречь своё обычное утреннее послание к народу. Члены отряда — кто-то с большей, а кто-то и с меньшей охотой — подошли к "Вранглеру".


Роб: Что же, перво-наперво хочу сказать вот что... эм... Все мы чутка погорячились прошлой ночью. За себя я прошу прощения. Спасибо вам всем, что забрались со мной так далеко, и, в общем, если кто хочет повернуть обратно сейчас — то ничего дурного тут нет.


Никто не шелохнулся.


Роб: На случай, если решите вернуться. Поедете поодиночке — всегда держите радио включённым, не сходите с маршрута и следуйте тем же правилам, что и раньше. А теперь те, кто едет со мной, поднимите руки.


Я окинула взглядом своих сотоварищей. Конечно, руки поднимут Бонни и Клайд, для себя они уже всё решили. И Блюджей — она уверена, что на этой дороге бояться нечего. Аполлон, кажется, колебался, а у Евы и Лилит назревал раскол. В целом выходило, что прямо здесь и сейчас наш небольшой отряд мог уменьшиться почти вполовину.


Блюджей лениво подняла руку. Следом, само собой, подняли Бонни и Клайд. После недолгих колебаний к ним присоединился и Аполлон.


Аполлон: Ну, досюда-то я ведь доехал.


Остались лишь Лилит и Ева. Быстро переглянувшись с подругой, Лилит вздёрнула руку, и Ева последовала её примеру, хотя и довольно робко.


Я была удивлена, что даже после вчерашнего никто не собирается возвращаться, но ясно было, что причины у каждого свои. Мне не хотелось прощаться ни с кем из них. Я только-только приступила к мысленному гаданию на кофейной гуще, пытаясь выяснить эти самые причины, как вдруг поняла, что все смотрят на меня.


АШ: Ой, извините. Да, конечно, я... ну, это... еду дальше.


Я вытянула руку в сторону дороги, и ещё зачем-то подняла вторую вверх.


Роб: Ну, что же. Я так понимаю, все в деле. Путь нас сегодня ждёт долгий, но не особо богатый на достопримечательности. Просто следуйте правилам, а там будь что будет, пожалуй.


Как только мы выехали на дорогу, я начала немного ёрзать. Сидячая жизнь путешественника брала своё, и я стала замечать, что наше знакомство с пассажирским сиденьем Вранглера становится слишком уж близким. Вчера ночью я не могла нарадоваться возможности размять ноги.


Следующие пять часов оконные пейзажи были охвачены Елисейскими полями кукурузы. Поворотов было мало, и мы проезжали приличное расстояние между ними, но Роб не расслаблялся. Лишь с большим трудом мне удалось привлечь его внимание.


АШ: Разве джипы не жрут топливо, как бешеные?


Роб: Что есть, то есть. Поэтому я всегда беру в дорогу бензин.


АШ: Знаешь... А ведь стрелка указателя топлива почти не сдвинулась с самого утра.


Роб: Ха-ха, заметила, а? Я всё ждал, заметишь или нет.


АШ: С чего вдруг? Что ты с ней сделал?


Роб: Ничего. Это всё дорога. Заставляет бензин выгорать медленнее.


АШ: Серьезно?


Роб: И не только. Ты как, смогла доесть свой завтрак утром?


АШ: Нет... А что?


Роб: Да никто не смог, разве что один Аполлон. Чем дольше едем, тем меньше нам требуется еды.


АШ: Постой-ка. Ты ведь говорил — дорога будет мешать ехать дальше.


Роб: Ага.


АШ: А теперь ты говоришь, что она, вроде как, помогает нам.


Роб: Ага.


АШ: Выходит, она настроена против, но в то же время как бы подстёгивает нас? Звучит очень странно, как по мне.


Роб: Звучит очень жизненно, как по мне. Всегда есть "за" и "против".


Пожалуй, в этом есть логика. Несмотря на свою ставшую притчей во языцех одержимость загадками дороги, Роб как-то до причудливого терпимо относился к таинственным законам и принципам, по которым она существовала. Он словно бы и не нуждался в понимании того, как и почему всё устроено — или, по меньшей мере, пока не нуждался.


Купаясь в потоках свежего загородного воздуха из открытых окон, я растворилась в убаюкивающей бесконечности полей, расстилавшихся вдоль дороги. Мне хотелось знать, многим ли довелось увидеть эти бескрайние просторы. Хотелось знать, где мы — не на карте, нет — где мы в другом, куда более широком смысле. До сих пор ли мы в том месте, которое я знала, как “наш мир”? Или мы уже за его пределами? Или выше него, или ниже? Или, может, мы просто просочились через трещины во что-то, лежащее между мирами?


Роб сбросил скорость, как он обычно делал перед поворотами. Я перевела взгляд на салон Вранглера и, наконец, остановилась на зеркале заднего вида.


Позади нас что-то было. Человекоподобный силуэт, едва различимый на таком расстоянии. Раскачиваясь, он быстро двигался в нашу сторону, причём двигался — хоть у меня не было в этом большой уверенности — на своих двоих.


АШ: Роб, что это?


Роб: Что-то новенькое.


Роб схватил радио. Но прежде, чем он успел что-то сказать, динамик захрипел и донёс до нас полный ужаса голос Евы.


Ева: Ребята, я что-то вижу сзади... ребята? Что-то идёт за нами! Блюджей, ты видишь?


Блюджей не отвечала. По-видимому, она не считала, что стоит тратить на это время. Из приёмника опять зазвучал панический писк Евы.


Ева: Это ведь не из Джубилейшен? Ребята? Ребята?!


Роб: Всем отставить панику. И прибавить газу.


Роб чуть сильнее нажал на педаль. Вранглер мягко ускорился, и вслед за ним с нетерпением набрал скорость весь конвой.


Аполлон: Эй, Роб, это ещё кто?


Роб: Не уверен точно, но скоро поворот. Посмотрим, последует ли он за нами, когда свернём.


Силуэт, шатаясь, приближался. Его руки криво торчали по бокам, как ветки, и теперь, когда он приблизился, я вдруг поняла, что с его лицом что-то не так.


Ева: Ребята, пожалуйста, скорее. Пожалуйста.


Лилит: Успокойся.


Ева: Оно гонится за нами!


Я легко могла понять панику Евы. Сама-то я имела роскошь ехать в голове. Именно я первой оказалась по другую сторону той чёртовой сосны, когда она повалилась на дорогу. А Ева теперь — вторая с конца, и ей остаётся лишь полагаться на скорость трёх машин впереди. Эйс вынужден был ждать, пока мы всё проедем, и это стоило ему жизни. Теперь Ева и Лилит стали на одну машину ближе к месту, которое занимал он.


Ева: Его лицо... О, Господи! Боже мой. Ребята, пожалуйста!


Блюджей: Иисусе, да заткнись ты уже!


Аполлон: Эй, это не работает! Роб, что-то эта штука быстрая, нам лучше...


Роб: Нам лучше держаться курса. Он нас пока не нагнал, только...


Ева: О, боже. Боже-боже-БОЖЕ!


Указания Роба потонули в визге покрышек. Ева резко вывернула из строгой линии конвоя и рванула в зазор между машинами и обочиной. Обогнала Бонни и Клайда. Обогнала Аполлона.


На миг наши окна поравнялись.


Лилит кричала на Еву, чтобы та успокоилась. Ева просто визжала, ведомая безудержным страхом. Их машина пронеслась мимо нас и помчалась дальше по дороге. Роб выругался и взялся за радио.


Роб: Паромщик — Еве и Лилит. Остановитесь сейчас же.


Лилит: Ева, сбрось скорость!


Роб: Ева, чёрт тебя дери! А ну...


Сквозь лобовое стекло я увидела, как их машина остановилась. Не медленно, постепенно сбавляя скорость, а буквально встала как вкопанная. Еву и Лилит с силой швырнуло на приборную панель.


АШ: Роб, что происходит?


Роб: Я велел им быть осторожнее!


АШ: В чём...


И вдруг в ответе пропала нужда. Он был прямо у меня под носом, выгравированный в обочине дороги. Крохотный просвет в бесконечных рядах золотистой кукурузы, лишь немногим шире кузова Вранглера. Дорожка грязи уходила влево метрах в десяти впереди нас — и примерно в пятидесяти метрах позади Лилит и Евы. Теперь я поняла, почему был так осторожен Роб и почему Еве стоило следовать его примеру.


Они пропустили поворот.


Роб: Паромщик — всем машинам. Я нашёл поворот, пошевеливайтесь. Ева и Лилит — ждите в машине. Я вернусь за вами.


Роб включил поворотник, готовя группу к резкому повороту влево, и вдавил педаль газа. Как только мы нырнули в отворот, Лилит и Ева скрылись за стеной кукурузы. Роб продолжал движение, пока сзади не освободилось достаточно места для остальных.


Как только все спустились с дороги, Роб забрался в кузов Вранглера, схватил ружьё и спрыгнул на землю. Я мигом выкарабкалась вслед за ним.


Когда мы вышли на дорогу, силуэт уже преодолел значительное расстояние и теперь находился достаточно близко, чтобы я могла увидеть, что именно не так с его лицом. В определённой точке, начиная с самой макушки и заканчивая строгой линией за щеками и под челюстью, голова просто-напросто кончалась. Словно важнейшая часть черепа была срезана, а лицо вогнуто внутрь и укрыто в тени оставшихся черепных костей. Жуткий живой капюшон, который казался куда глубже физически возможного предела.


Так или иначе, это было ещё не всё. Его вытянутые руки были изогнуты в нескольких местах. На каждом неестественном изгибе цвели лиловые пятна, как если бы руки были многократно сломаны. Одна нога была вывернута в обратную сторону — именно поэтому его походка, которая до сих пор несла его к нам, была такой неровной.


Вскинув ружьё к плечу и увещевая фигуру повернуть назад, Роб дрожал.


Существо игнорировало его требования и продолжало двигаться. Даже когда пуля ударила его прямиком в грудь, оно ничуть не замедлилось. Мы были вынуждены отскочить в сторону с его пути, а Ева и Лилит съёжились в своей машине, ожидая его приближения.


Страх превратился в недоумение, когда существо пробежало мимо них и продолжило свой путь по дороге. Как если бы оно вовсе и не заметило нас.


Роб облегчённо выдохнул, опустил ружьё и побежал к остальным. Как только он ушёл, я вдруг заметила кое-что очень странное. Наистраннейшее, учитывая всю потусторонность убегающего существа: в его облике было нечто знакомое. А именно — его предпочтения в гардеробе.


Футболка, покрытые грязью джинсы. Они не отличались от тех, что я нашла в коричневом кожаном рюкзаке вместе с бруском взрывчатки.


Я полезла в карман, выудила телефон и пролистала контакты. Глядя, как человек судорожно ковыляет по дороге, я набрала номер, записанный прошлой ночью. Тот, что был в списке входящих на Нокиа. Номер, который, возможно, принадлежал тому, кто собрал бомбу — и кто был за рулём машины в тот день.


В следующее мгновение безмолвное шествие существа нарушил звонок. Я сбросила, внезапно осознав, как опрометчиво это было с моей стороны, и молясь, чтобы странная фигура не расценила мой звонок как повод развернуться.


Мне повезло — по крайней мере, на этот раз. Мелодия звонка оборвалась, и фигура продолжила свой шаткий марш к горизонту.


Следующим, что я услышала, был крик.


Оглядевшись в поисках его источника, я увидела ногу Евы, выставленную из открытой двери машины. Ногу, которую Ева отчаянно пыталась оторвать от асфальтового покрытия — по всей видимости, безрезультатно.


АШ: Ева, что с тобой?


Дрожащими пальцами Ева неуклюже развязала шнурки и втянула ногу обратно в машину. Её ботинок остался на месте, и дорога под ним, кажется, стала немного эластичнее — судя по образовавшемуся углублению в асфальте. Медленно, но верно вся подошва ботинка растворилась в дорожном покрытии. Ева смотрела, как тёмный асфальт медленно засасывает её ботинок, обволакивая каблук и утягивая его под землю.


Мы с Евой разом подумали об одном и том же. Наши взгляды пересеклись на задней части машины, где точно такие же мягкие вмятины постепенно проступали под покрышками.


Вопль ужаса Евы оказался заглушен рёвом двигателя. Я спрыгнула с дороги к машинам, которые в это время задним ходом выезжали мне навстречу. Блюджей, Бонни и Клайд, Аполлон и, наконец, Роб как попало припарковались вокруг меня. Роб выскочил из машины и приблизился ко мне.


Роб: Они что, до сих пор не выбрались?


Едва задав вопрос, он увидел торчащее из дорожного покрытия голенище ботинка Евы, которое продолжало тонуть в асфальте. Дорога медленно, но ненасытно вспенивалась вокруг шин, поглощая резину и заглатывая нижнюю кромку протекторов.


Среди всей этой немыслимости всё, что я смогла сказать Робу:


АШ: Они пытаются.


Лилит и Ева что есть мочи жали на газ. Двигатель рычал на дорогу, пытавшуюся свести его усилия на нет, а шасси скрипело и стонало от страшного механического напряжения. Колёса, впрочем, не проворачивались ни на дюйм. Шины теперь принадлежали дороге, захваченные неведомой силой, что продолжала втягивать их вглубь земли.


Сражённый двигатель заглох, и я увидела Еву, кричащую с прижатыми ко рту руками, пока дорога спокойно делала своё дело.


Роб: Чёрт дери, мы не можем до них достать. Скажи, чтобы лезли на машину.


Аполлон: Что за... что тут творится, Роб?


Роб: Бристоль! Скажи им, чтоб лезли на крышу!


Роб пошёл к Вранглеру. Остальные сгрудились на дороге, в одну линию с левым поворотом, где, как мы считали, было безопасно стоять. Все, за исключением Блюджей, наблюдали в тревожном молчании.


АШ: Ева! Лилит! Забирайтесь на машину, ладно? Девчонки, слышите?


Ева: Мы тонем! Пиздец... пиздец, мы...


АШ: Ева! Я пытаюсь помочь. Роб что-то придумал, но вы должны залезть на крышу машины. Ни о чём другом не думайте. Откройте дверь, опустите стекло и взбирайтесь, как по лестнице.


Ева впала в ступор. Лилит не колебалась. Одной рукой она взялась за верхний край открытой двери, поставила ногу на открытое окно и ухватилась свободной рукой за крышу. Дверь пошатнулась на петлях под её весом. Одним мощным усилием Лилит качнула дверь обратно и взобралась на крышу.


Машина уже погрязла в битуме по самое шасси. Ева смотрела, словно загипнотизированная, как дорога утягивает её ещё глубже.


Лилит: Сара, посмотри на меня!


Лилит подползла по крыше, протянув руку к Еве. Голос подруги, видимо, был единственным, что могло разрушить пугающее единение Евы с ожидающей её бездной. Она оглянулась и увидела ладонь Лилит в паре сантиметров от своего лица.


Лилит: Залезай.


С глазами, полными слёз, быстро и обрывисто дыша, Ева схватилась за руку Лилит. Та ухватилась покрепче за край своего дверного проёма и, дрожа от напряжения, потянула Еву на крышу машины. Ева взвизгнула, когда дверь отъехала, и целиком положилась на силу хватки Лилит.


Ева присоединилась к подруге ровно в тот момент, когда дорога поглотила нижний край дверей, заливаясь внутрь салона, словно лава.


Роб: Чёрт, они слишком далеко.


Роб вернулся от Вранглера, быстро распуская длинный моток голубого альпинистского троса. Я не раз видела его в кузове машины, но мне и в голову не приходило, что когда-нибудь он пригодится.


Роб продел конец троса в карабин и закрепил тугим узлом. Держа его в руке, он закричал Лилит и Еве.


Роб: Так, слушайте, у нас всего одна попытка. Я бросаю вам крюк, а вы ловите его и натягиваете, ясно? Потом цепляете крюк за что-нибудь и лезете к нам по тросу. Только не навернитесь. Лады?


Лилит побледнела. Она кивнула, а затем поднялась на ноги и встала на заднем краю крыши. Ева наблюдала, обхватив колени руками.


Роб: Ладно, была не была.


Роб начал раскручивать трос над головой. Широкий волнообразный круг разом выровнялся под весом карабина. Я инстинктивно вжимала голову в плечи, когда трос проносился над моей головой, вращаясь всё быстрее и быстрее. Сжав зубы и покраснев от натуги, Роб одним мощным броском метнул трос, и тот, словно леска удочки, описал дугу в воздухе в направлении протянутых рук Лилит.


Я следила, как он пролетает перед ней, и как блики солнца играют на карабине, пока он стремительно летит вниз.


Она поймала трос и крепко ухватилась за него дрожащими руками.


Несмотря на эту победу, лицо Лилит внезапно исказилось от захлестнувшей её паники. Она держала трос высоко над головой, дико таращась на асфальт между машиной и нами. Я проследила за её взглядом и обмерла. Она поймала трос, но не натянула его достаточно быстро.


Хоть Роб всё ещё держал свой конец троса над головой, он имел слишком большой запас, когда упал в руки Лилит. Трос превратился в вялую дугу, нижний край которой коснулся асфальта. Несколько драгоценных секунд — и Лилит уже не могла свободно тянуть трос. Он уходил под землю. Верёвка начала выскальзывать сквозь пальцы Роба, и ему пришлось её бросить.


Роб: Чёрт! Ладно... Что бы ещё найти. Что-то, чтобы положить на асфальт.


АШ: Пустые канистры? Они могли бы насту...


Роб: Слишком ненадёжно, и пришлось бы бросать их очень уж метко. Ладно... ладно.


Дорога уже претендовала на добрую половину машины, сожрав номерной знак и утягивая её всё глубже и глубже. Лилит беспомощно наблюдала, как мы совещаемся, Ева тонула в слезах позади неё.


Клайд: Мы можем взять подстилку.


Роб: У нас нету такой, которая тянется.


АШ: А как насчёт...


Аполлон: Я пойду.


Заявление Аполлона застало нас врасплох. Повернувшись, я отметила полную прямоты и силы уверенность в его позе.


Аполлон: Они долго не протянут. Есть одно короткое мгновение перед тем, как дорога за тебя берётся, поэтому они заехали так далеко прежде, чем встали. Я проеду к ним, они прыгнут на мою машину и мы вместе выкарабкаемся обратно по верёвке.


Роб: Нет у меня больше никаких верёвок.


Аполлон: Но у тебя ведь есть лебёдка, так? Если я поеду, держа трос на коленях, он точно не провиснет. Потом я зацеплю крюк за свой верхний багажник и мы свалим оттуда нахрен.


Роб: Твоя машина подходит лучше всего. Но за руль сяду я.


Аполлон: Тебе нужно сидеть на лебёдке. А Бонни и Клайд не смогут выкарабкаться обратно по тросу.


АШ: А я? Я легче, мне будет гораздо проще.


Аполлон: Но ты не сможешь помочь им перебраться на мою крышу. Мы зря тратим время, ты ведь знаешь, что это хорошая идея.


Роб замер на миг, изо всех сил стараясь придумать лучшее решение.


Роб: Лучше бы тебе вернуться оттуда, Аполлон.


Аполлон: Даже не думай там прохлаждаться, Роб.


Аполлон ухмыльнулся и со всех ног рванул к своему Роверу. Роб, не теряя ни секунды, подбежал к лебёдке, переключил её в ручной режим и стал разматывать, сбрасывая наземь новую и новую порцию высокопрочного автомобильного троса.


Я повернулась к Лилит.


АШ: Лилит, ты всё слышала?


Лилит прижалась к Еве, пытаясь утешить её, в то время как фары их машины уже исчезали в асфальтовой бездне. Услышав меня, она резко обернулась.


Лилит: Что... В чём дело?


АШ: Аполлон идёт к вам. Вам нужно будет перепрыгнуть на его машину и выбраться по верёвке, поняла?


Лилит: ...Поняла!


Она поспешила обратно к Еве, взяла её за плечо и объяснила наш план.


Роб: Ладно, должно хватить.


Роб слез с капота Вранглера. Он вывел кабель лебёдки через раму для фар на крыше, убедившись, что расстояния до земли хватит на пути туда и, что ещё более важно, на пути обратно по кабелю. Другой конец кабеля уже торчал из бокового окна машины Аполлона, со стороны водителя.


Бонни и Клайд помогали выбрасывать вещи из багажника Аполлона на дорогу за машиной. Чем меньше он вёз с собой в эту рискованную поездку — тем лучше.


Роб: Всё готово.


Аполлон: Отлично. Увидимся на той стороне, Роб.


Аполлон вдавил педаль газа. Рэндж-Ровер рванул вперёд и быстро разогнался до предельной скорости. Под рёв двигателя он пролетел левый поворот и помчался по участку дороги к Лилит и Еве. У него были считанные секунды, чтобы пересечь этот участок и приблизиться к двум напуганным до смерти девушкам. Кабель струился из окна — и вдруг резко натянулся.


Аполлона швырнуло вперёд — машина бескомпромиссно встала в каком-нибудь метре от Лилит и Евы. Выглядело жёстко, однако Аполлон каким-то образом сумел сохранить и кабель, и — что совсем уж немыслимо — своё чувство юмора.


Аполлон: Вряд ли моя страховка такое покрывает.


Неуклюже, всё ещё ощущая на себе последствия резкой остановки, Аполлон рывком открыл дверь и начал выбираться из машины.


Аполлон: Натяни потуже, Роб!


Не сводя глаз с Аполлона, я услышала механический гул ожившей лебёдки. Выбравшись на крышу машины, Аполлон прицепил крюк на конце кабеля к одной из поперечных балок верхнего багажника и надёжно закрепил. Через пару мгновений кабель туго натянулся.


Аполлон сошёл на капот своей машины, протянув руки к девушкам. Прыгать было недалеко, но высоко: багажник их машины уже тонул в дорожном покрытии.


Аполлон: Так, давайте, я вас поймаю, надо спешить.


Лилит поднялась на ноги, помогла Еве, и обе встали на быстро исчезающий багажник.


Лилит: Так... Ладно...


Лилит с визгом прыгнула к Аполлону. Та нога, что была впереди, приземлилась на капот его машины, но вот вторая осталась болтаться в воздухе. Аполлон схватил её за руки и затащил на машину, прижав к себе, пока она пыталась найти опору в гладком металле капота. Как только Лилит приняла устойчивое положение, он дал ей забраться на крышу, откуда она немедля уставилась на Еву.


Аполлон: Видишь, Ева, ничего такого. Давай.


Руки Евы дрожали, она отступила, обдумывая прыжок. Борясь с воплем собственного инстинкта самосохранения, Ева встала на край багажника и с визгом прыгнула. Носок её ступни оторвался от багажника за жалкую секунду до того, как он потонул в мутной, смолистой черноте дорожного покрытия.


Ева недопрыгнула лишь чуть-чуть. Одна её рука, судорожно пытаясь уцепиться хоть за что-то, достигла руки Аполлона, в то время как её ноги били и скребли по решётке радиатора, пытаясь нащупать какую-нибудь точку опоры. Приземление Евы дёрнуло Аполлона в сторону, а неожиданно приложенный вес её тела совсем вывел его из равновесия. За секунду, заставившую кровь застыть в жилах, когда Аполлон подтягивал Еву к груди, обхватив её своей рукой, его центр тяжести вышел за край капота.


Падение длилось целую жизнь. В объятиях друг друга Аполлон и Ева неумолимо приближались к выжидающему, ненасытному дорожному полотну. За долю секунды до того, как упасть, Аполлон использовал последний дюйм опоры, чтобы придать себе вращение. Поворот продолжился в падении, и теперь Ева смотрела на дорогу, а Аполлон - в светлую синь неба. Одним последним усилием Аполлон оттолкнул талию Евы от себя и поднял её на вытянутых руках.

Показать полностью 1

Истории с заправки. Часть 7. Финал

Истории с заправки. Часть 1

Истории с заправки. Часть 2

Истории с заправки. Часть 3

Истории с заправки. Часть 5

Истории с заправки. Часть 6

Восстанавливаться после ранения – отстой.


Восстанавливаться после ранения, без возможности уснуть – отстой похлеще.


Восстанавливаться после ранения, без возможности уснуть, когда на тебя охотится антисоциальный лакей темного божества, с личными счетами к тебе – совсем уж отстой.


Но всем отстоям отстой – это все вышесказанное плюс вызов на работу, так как подменяющий продавец, со слов владельца: «полный и абсолютнейший кретин, страдающий от сознательного деструктивного идиотизма, граничащего с преступными намерениями»


И вот я снова здесь, не смотря на все рекомендации врача, на этой чертовой заправке на окраине города, хоть и слегка потрепанный. А что совсем невероятно – я первый день как вернулся, а уже есть трупы. (об этом позже)


Моя правая нога в гипсе от голени до бедра, и я решил использовать костыли, так как, сюрприз сюрприз – заправка вообще не приспособлена для инвалидных колясок. На гипсе есть надписи и росписи, что довольно странно, так как я не помню, чтобы кто то что-то на нем вообще писал. Но это вполне может быть результатом приема обезболивающих. Вот тут, я вижу, Карлос нацарапал послание «Постарайся не попадать в передряги. К» А вот надпись красным карандашом «Здесь был Джерри» Несколько росписей маркерами, а немного выше по ноге, пришлось неплохо так задрать штанину, чтобы прочитать – надпись «РтРАтК!». Это пугающе загадочно.


Я бы проверил видеозаписи, чтобы узнать кого я подпустил так близко к интимным местам, но владельцы сняли все камеры. Я так понимаю обнаружение той секретной комнаты, полной мониторов слежения, могло вывести вопрос неприкосновенности личной жизни на очень публичный уровень.


Я все же думаю, что убирать вообще все камеры – было поспешным решением. Особенно если учитывать, что Спенсер все еще на свободе. Полиция приняла заявление и конфисковала остатки бомбы. Они к этому делу отнеслись серьезно, и если Спенсер Миддлтон решит объявиться, то его ждет ордер на арест. С Киффером дела обстоят веселее. Полиция не смогла обнаружить даже подтверждения его существования. На его имени нет имущества, нет водительского удостоверения, нет записей в соц архивах. С этим городом его связывала разве, что мутная фотография в старом ежегоднике. Киффер как будто вообще нигде не светился с момента окончания школы, а после провальной попытки Спенсера взорвать заправку он просто свернул предвыборную кампанию и исчез. По указанию шерифа, новый помощник - Арнольд, заезжал ко мне дважды в день. Арнольд не местный, это, наверное, и есть причина, по которой он легко согласился приглядывать за заправкой. У этого темнокожего мужика, почти в два метра ростом, очень густые усы, в них можно посадить садового фламинго. Его глаза постоянно телеграфируют всем сообщение - «перестаньте пороть горячку» и я пока не видел его улыбающимся. Я не знаю по какому пути пойдет Арнольд, он может стать новым Томом, а может и новым Спенсером…. Сегодня на работу меня отвез Арнольд. Мне за руль садиться строго не рекомендуется, что в общем не проблема. Мне дальние поездки в ближайшее время не светят. По пути на работу мы видели внедорожник того бородатого мужика. Внедорожник, зафиксированный на обочине проросшим через него деревом. Я спросил, что Арнольд думает об этом, но он соскочил с темы посоветовав мне не лезть в чужие дела. Я поинтересовался у него о владельце машины, и Арнольд сказал, что скорее всего он заблудился в лесу, как и те туристы прошлой осенью. Поисково-спасательные мероприятия проводились и «так или иначе» его найдут.


По прибытии на работу я принялся за рутину перед началом смены. Я снял кассу после Мальборо и совсем не удивился лишним 150 $, и тому, что это были 150 однодолларовых монет.


Я принял все накладные, накопившиеся за мое отсутствие, и опустошил мусорные корзины. Я надеялся столкнуться с ковбоем, но в туалете был только толстый латинос дальнобойщик, жестоко и с безбожным неистовством карающий толчок и окружающую атмосферу, что заслуживало свою отдельную историю.


Солнце уже клонилось к закату, когда я выковылял, к мусорным контейнерам, балансируя мусорными мешками и костылями и, наверное, выглядя как олененок учащийся ходить. Ну знаете, пьяный двуногий олененок, несущий несколько мешков мусора. Земля за контейнерами все еще была выжжена до грунта. Если отсюда немного углубиться в лес, то можно найти еще участок с выжженными останками, о которых я не упомянул для полицейского отчета и которые обычному наблюдателю напомнили бы остатки человеческого тела.


Прежде чем вернуться, я заметил кое-что странное на боку контейнера. Я сначала принял это за детскую игрушку, влипшую в грязь на внешней стенке. Оно выглядело как огромная гусеница, сантиметров 20 в длину, а когда солнце уже село, я могу поклясться, это начало испускать свой собственный свет. Мягкую "типа-гусеницу" мое присутствие не тревожило, и оно даже не отказалось от Старберста завалявшегося у меня в кармане. Желтый Старберст, ненавижу желтый Старберст, впрочем, все его ненавидят. Тварюжка выдала чуть больше своего органического света пока ела ирис, и я ее слегка погладил. Она только на вид была влажной, а по факту вроде как покрыта маленькими прозрачными волосками. “А ты не так плох”, сказал я пока оно жевало конфету. “Хорошо, что тут есть хоть что-то не пугающее” Оно начало извиваться и уползло к задней стенке контейнера, где было больше грязи, а я пошел к зданию заправки.


Мальборо опять начал курить. Он вроде бросил ненадолго, но потом решил, что страдания, которые он доставляет себе не курением, куда больше страданий причиняемых нам курением пассивным, так что, говоря Математически – ему и бросать то смысла не было. Я надеялся, что после исчезновения лагеря культистов он начнет отходить от всей этой философии, но теперь мне кажется он уже неизлечим.


Ну чтож.


Сегодня был нормальный (ну не то, чтобы нормальный, скорее обычный) день на заправке. Приходили странные люди. Приходили и обычные люди. Ну и я как то потерял счет времени, дочитал книгу, внес кое-какие скучные записи в дневник, и даже в интернете немного посидел. Под прилавком лежит еще одна посылка, предназначенная для меня, но с незнакомого мне адреса. Я пошел на риск открыв предыдущую посылку, и это было круто. Но потом Спенсер меня пытался убить, а мои инстинкты опять не хотят, чтобы я открывал посылку. В какой-то момент ночью раздался телефонный звонок. Точно не смогу сказать, когда именно. Мальборо спал в своем гамаке на сухом складе, а я даже последнего клиента не мог вспомнить. В общем звонок имел место быть в пустыне времени, раскинувшейся от заката до рассвета. «Алло?» «Джек, слушай очень внимательно. Ты меня не знаешь. То, что я хочу тебе рассказать спасет твою жизнь, но только если ты будешь следовать моим инструкциям и делать именно то, что я скажу.

В ящике справа есть бумага и карандаш. Бери их и пиши. Это правила твоего выживания.»


«Первое. Не покидай заправку. Не выходи наружу во что бы то ни стало.


Второе. Не пей воду из-под крана. И не трогай ее. Да даже не нюхай. Теперь пьешь только бутилированную.


Третье. Не верь своим глазам.


Четвертое. Забаррикадируй э….»


«Погоди погоди, где говоришь ручка?»


Он вздохнул, «В ящике, справа»


«Мое право или твое право?» спросил я


«Справа от тебя – как блин оно может быть справа от меня? Я же на телефоне»


И тут я услышал автомобильный гудок.


Это была старая вдова миссис Систранк. Еще одна из местных. это старушка лет этак ста по моим прикидкам, представляющая из себя скелет в плохо сидящем костюме из кожи, у которого примерная область рта вымазана яркой губной помадой.


После смерти мужа миссис Агата Систранк увлеклась коллекционированием спортивных автомобилей и крупногабаритных пикапов, и разъездами на них по окрестностям города в любое время дня и ночи.


Её недавнее приобретение, новехонький Ford F-550 с аэрографией Халка, во всем его разрушительном великолепии, вдоль бортов. Это была миленькая маленькая старушка, не выше 140 см. Ей требовалась специальная обувь, чтобы дотягиваться до педали газа, и она всегда приезжала именно на эту заправку, потому что знала, что я ей обязательно помогу накачать топлива, так как сама она этого не умела и учиться особо не планировала.


«Секундочку» сказал я голосу на том конце линии, «Сечас вернусь. Миссис Систранк надо чтобы я ее заправил.»


«Да послушай же!» прогремел голос, «Не выходи наружу! Выйдешь наружу и ты покойник! Ты меня слышишь!?»


«Конечно слышу» сказал я, подхватывая свои костыли и собираясь выходить, «но я же не на тебя работаю.»


Тут я кладу трубку и выхожу на улицу, чтобы помочь миссис Систранк. Старушка Агата была очень рада, что я вернулся к работе. Очевидно, Мальборо ее нервировал. Она сказала, что он с ней флиртовал и курил даже когда накачивал топливо. Прежде чем уехать она дала мне коробку пустых пивных банок и попросила быть котиком и выбросить их. Не могу отказать Агате.


Принеся мусор к контейнерам, я увидел кое-что невероятное. Светящийся червяк, о котором я ранее упоминал, образовал огромный кокон на стенке контейнера. Не могу объяснить почему, но меня это наполняло чем-то типа…. Как бы описать – что является противоположностью экзистенциальному ужасу? Эйфория? Экзистенциальная надежда? Это вот так ощущается оптимизм?


Опять же, это может и бессмыслица, но вид этой мусоропоедающей гусеницы начинающей отважное путешествие превращения наполнило мою душу трепетом. Как будто это был некий знак. Вот гусеница думает, что мир подошел к концу, а вместо этого становится бабочкой. Мой мир тоже некоторое время как будто идет к концу, дружок. Может и я тоже на грани превращения. Может миру не обязательно быть странным и страшным, он может быть необычным и клевым. Я решил, что назову существо из кокона Старберст, вне зависимости от того будет оно монстром или бабочкой.


Я проковылял обратно к заправке и мельком через плечо посмотрел на мусорку только чтобы увидеть, как один из енотов запихивает кокон себе в рот. Всего несколько мгновений ему понадобилось чтобы полностью съесть кокон, после чего он посмотрел мне в глаза и сгинул в лесу.


Карлос пришел на свою вечернюю смену и спросил меня о самочувствии. Я сказал, что боль терпима. Он кивнул, так как будто этого ответа и ожидал, а я вернулся к чтению книги. Через несколько минут в магазин вошёл бородатый мужчина. Я с трудом узнал в нем того мужика, который ушел в лес за существом, как он его назвал, «удильщиком». Он сильно похудел, борода была растрепана, и он пах так как будто купался в ванне мочи с пердежом.


«Привет!» сказал я когда он вошел. «Ты еще живой! Круто.»


А я упомянул что у него в руках был пистолет? Буквально на мгновение меня посетила мысль – а куда делась его большая пушка? Но спросить я не успел. Он быстро нашел замки на дверях, запер их, а потом быстро подошёл к моей кассе, с пистолетом, направленным на меня.


«Я ж тебе говорил не выходить! Тебе повезло все еще быть живым!» прокричал он, прежде чем схватить телефон и выдернуть его из розетки. После отправки телефона с размаху на пол, он спросил: «Есть еще кто в здании?»


«Ну, дай-ка подумать» сказал я «Ты, я и скорее всего еще один кассир если он просто не свалил в город опять.»


«Я видел снаружи другую машину. Тойота. Твоя?»


«Нет, вероятно - Карлоса»


И как по заказу входит Карлос и замирает при виде бородатого мужика, который все еще держит меня на прицеле. Карлос может даже и подумал бы о том, чтобы что-нибудь предпринять, но вот 20ти килограммовый мешок на плече слегка мешал. Он просто поднял свою свободную руку и спокойно сказал:


«Чувак, нам не нужны неприятности. Если ты за деньгами, ну так забирай. Здесь никто геройствовать не будет.»


Бородач довольно обидно посмеялся и сказал,


«Кое кто будет. Меня зовут Бенджамин и я здесь чтобы спасти ваши жалкие задницы.»


Мы с Карлосом переглянулись. Такой обмен взглядами многое может передать если люди хорошо знакомы. Я пытался сказать ему чтобы он расслабился. Это не самое странное и не самое плохое что когда-либо здесь случалось.


«Ладно» сказал я «Что мы должны делать Бенджамин?»


«Под этой заправкой есть некое зло, и пока я не разберусь что это такое, никто отсюда не уйдет. Потому что я знаю, что кто-то тут заодно со злом. Я это видел. В своих снах. А еще я знаю, что и ты видел»


Ну кое в чем он был не прав. В этот момент из помещения сухого склада выходит Мальборо потягиваясь и зевая. Бенджамин берет его в удушающий захват и приставляет пистолет к голове быстрее чем тот понимает хоть что-то.


«Вы меня слушаете вообще?» прокричал Бенджамин «Я вам говорю, что окружающий вас мир это просто видимость! Тут обитает дьявол и один из вас на него работает!»


Вот тут Мальборо всех очень здорово удивил. Одновременно смеясь и крича


«Давай же сделаем это! Я не боюсь умереть!» он схватил приставленный к голове пистолет и нажал на курок.


Я много хрени повидал пока работал на этой чертовой заправке. Я несколько раз чуть не помер тут. Здесь на моих глазах один и тот же человек многократно умирал. Я видел вещи, которые, возможно, даже не были реальными, я же не могу спать и видеть сны, и не удивлюсь если мой мозг как-то по-своему компенсирует это. Я видел шаровые молнии, людей с голубой кожей, двухголового человека, говорящую собаку, подражателя Элвиса, который был как-то чересчур хорош. Я столько странной хрени видел в этом зале. Но такое удивленное выражение лица я никогда ни у кого не видел. И оно было абсолютно бесценно.


«Да что….. что нахрен не так с вами люди?» спросил Бенджамин отступая от нас.


«С нами все так» сказал Мальборо, с облегчением освобождаясь из захвата. «Что не так с твоим пистолетом?»


«Откуда ты знал, что он не заряжен?»


«Я не знал»


Карлос с шумом уронил мешок кукурузы. Теперь и ему было, что сказать:


«Тебе приятель, пожалуй надо бы идти, пока еще можешь»


«Боюсь не могу» ответил Бенджамин «Не могу пока это здесь и живо. И пока я -»


Сначала я услышал странный шлепок, а потом увидел, как Бенджамин отключился и осел. И только к этому моменту я стал осознавать происходящее и молиться о том, чтобы это было галлюцинацией, но страх на лице Карлоса не давал мне шансов. Тот, кто стоял за Бенджамином, держа окровавленную лопату, тот кто сейчас спас наши шкуры улыбался той восторженной широкой улыбкой которой он улыбается только когда причиняет боль подобную той которую он сейчас причинил.


«Привет Джек» сказал Спенсер Миддлтон. «Скучал?»


Он загнал Карлоса и Мальборо в холодный склад. Мальборо всегда был человеком готовым плыть по течению, так что зашел в холодильник добровольно. Карлос же сопротивлялся, поэтому и оказался весь в синяках, в крови и еле-еле в сознании. На мой взгляд Бенджамин вполне мог бы быть уже мертвым. В лучшем случае он в полном отрубе в увеличивающейся луже своей собственной крови. Спенсер вытащил пару стульев из хранилища и поставил их перед кассой друг напротив друга. Меня он заставил доковылять и сесть на один из них. Потом он развернул один и сел на него лицом к спинке, как типа клевый препод из 90ых.


«Просто хочу, чтобы ты знал,» сказал он, «Я на тебя не злюсь. И он не злится. Он хотел, чтобы я донес до тебя эту мысль»


На лице Спенсера все еще были маленькие капельки крови, которыми его забрызгал избитый Карлос


«Твой босс чтоли?» спросил я


«Ага. Он был расстроен тем, что ты сделал с Киффером, и послал меня показать, что случается с непослушными детьми. Ты уже должен был отправиться на встречу с ним, но тут то все и пошло не по плану»


«Ну наверное не настало еще тогда мое время умирать» ответил я


Вот тут улыбка с лица Спенсера слезла. Он помотал головой и сказал:


«Умирать? Нет… нет нет нет, ты не должен был умереть. Тебе нельзя умирать! Ты нам нужен.»


Я заметил движение за спиной Спенсера, но постарался не сводить глаз с него. Это был Бенджамин. Он был жив и был моим единственным шансом выпутаться из ситуации. Сознание возвращалось к нему и медленно, и слава богу тихо, он начинал подниматься. Я продолжил отвлекать Спенсера


«Кстати о боссе. Расскажи-ка мне о нем. Как он тебя нашел? Кто он вообще?»


Спенсер усмехнулся, «ооооо, у него много имен. Но ты его довольно скоро встретишь. И на этот раз нам никто не помешает.»


«А что будет с моими друзьями?»


«Мне дела нет. Могут с нами пойти. Могут сдохнуть. Это и не важно. Кстати, Джек. А вы выяснили кто бомбу то оставил тут?»


Тут посмеялся я. «Ну, полиция ее забрала. Они знают, что это твоих рук дело. Они все знают. Ну, почти все.


Хотя, в самом широком смысле – они очень мало знают, но знают, что ты пытался меня убить и что заложил тут бомбу.» Спенсер опять помотал головой.


«Ложь во все поля. Хотел бы я тебя убить, убил бы уже. А бомба? Серьезно? Не в моем стиле.»

Он вроде хотел что-то еще сказать, но что, уже не узнать, так как в этот момент Бенджамин дернул его голову сзади на себя и провел ему по горлу ножом размером с крупную чихуахуа, мягко войдя в шею почти на половину. Кровь брызнула из раны несколькими струями, потом остановилась и Спенсера Миддлтона не стало. «Вот тебе» насмешливо сказал Бенджамин толкая безжизненное тело Спенсера на пол, где он продолжил истекать кровью, которая смешивалась с той, что уже была на полу. Не весело будет кому-то здесь все убирать. Когда мы открыли холодильник, то обнаружили что Мальборо маниакально выхаживал Карлоса, полностью залепив его лицо кусками мороженного мяса. «От опухания ж» Я сварил полный кофейник, и мы все расселись вокруг стола у окна. На случай если случайный прохожий, случайно будет проходить мимо, мы накрыли Спенсера куском брезента и поставили табличку «Мокрый пол» рядом. Примерно полчаса мы просто сидели и пили кофе в многозначительном молчании. Когда каждый из нас выпил как минимум по три чашки, Карлос наконец заговорил. Его челюсть дичайше опухла, но произносить слова он вроде мог не сильно напрягаясь.


«Итак. Почему мы до сих пор не вызвали полицию? Тут очевидная самооборона. У меня полное лицо доказательств.»


«Да» сказал Бенджамин после некоторого обдумывания. «Да, давайте позвоним. Это будет правильно. Но завтра Джек нам с тобой предстоит серьезный разговор.»


Я позвонил Арнольду с единственного телефона который здесь ловил сигнал – мобилы Спенсера. Помощник шерифа выслушал то, что я ему рассказал (очень краткая и упрощенная версия событий тут произошедших) и ответил, что он уже одевается и выезжает. Потом я позвонил владельцам заправки. Они были не очень довольны. Сказали, чтобы в следующий раз в первую очередь звонил им.


Ээээ... В следующий раз?


Все остальные все еще сидят за столиком и смотрят в окно. А я взял ноутбук и документирую события пока они свежи в памяти. Я понимаю, что это не конец.


Думаю, заправку придется закрыть на пару дней. Но когда она снова откроется, я буду тут чтобы вести свой дневник и игнорировать все что сюда заходит по мере своих сил.


И, наверное, это значит – продолжение следует….

Автор: Jack Townsend


Переводчики:

1—5 часть Totenkopf, 6, 7 части molas

Показать полностью

Истории с заправки. Часть 6

Истории с заправки. Часть 1

Истории с заправки. Часть 2

Истории с заправки. Часть 3

Истории с заправки. Часть 5

Всем привет! Это я — Джерри, с заправки на окраине города. Рад стать частью команды. Владельцы настолько впечатлились моим безвылазным пребыванием на заправке в течение нескольких дней без потери рассудка, что предложили мне поработать тут, сразу на полную ставку, пока их старый продавец залечивает травму ноги. Всем счастливого понедельника!


Этот продавец, кстати, попросил меня о небольшой услуге на период, столь необходимых ему отдыха и расслабления. Он дал мне пароль от своего ноутбука и подробные инструкции по переносу записей из его журнала за прошлую неделю сюда. За это он пообещал оставить меня в магазине на позиции помощника, на полную ставку, когда ему придет время вернуться. Таким образом я смогу узнать об особенностях работы из его записей, а он продолжит вести свой бложик. По-моему все в выигрыше.


Если честно, лучшего развития событий на данный момент я и придумать не могу. С того момента как лагерь сообщества Математистов таинственно исчез, я чувствую себя потерянным и уязвимым. Я начал худеть, с трудом засыпал, а когда все же засыпал, мучился кошмарами о каком то огромном существе живущем глубоко под заправкой и желающем нас всех поглотить. Очевидно произошла ошибка и меня пропустили. Если кто-нибудь из моих братьев или сестер читает это — пожалуйста, пожалуйста, свяжитесь со мной! Скажите старейшинам, что они забыли меня! Я не сумасшедший! Я люблю вас и скучаю!


Прежде чем я смог начать, пришли ребята в строгих костюмах и сказали, что если блог будет продолжен, то надо бы опубликовать в нем публичное заявление: Если среди тех кто прочитал описание событий имевших место на заправке во время Хэллоуина, все еще есть выжившие, не ждите проявления симптомов. Немедленно отправляйтесь в поликлинику или Центр по контролю заболеваний и скажите им, что страдаете от «Синдрома Ромальда».


Итак, переходим к записям. Мне тут надо будет постараться, так как почерк у чувака ужасен. Вот что я смог разобрать.


07.07.11

19:00

Вечером я пошел выносить мусор и увидел человека в плаще. Я не знаю зачем он приходит к заправке и почему мне никогда не удавалось его нормально рассмотреть. Он стоял у самой кромки леса, за мусорными контейнерами и как обычно — смотрел. Я решил, что сегодня тоже посмотрю. Его скелетоподобный оскал пересекал по центру все безносое лицо от уха о уха. Крошечные, млечно белые глаза смотрели бусинами из-за сальной челки спадавшей до самой бородки. Невероятно широкий рот разделял голову на сальные волосы сверху и влажную плоть снизу. Предположу, что это слюна... Так мы стояли, метрах в пяти друг от друга, наверное секунд десять, а может и десять минут. Наконец человек в плаще развернулся. Его ноги согнулись странным образом, у людей так не гнутся, и встав не четвереньки он умчался в лес.


Срань господня! Вы же прочитали это? Извините это снова я, Джерри. Я обещаю, что не буду лезть сюда со своими комментариями, просто хочу сказать …. Господи Иисусе. Тут же какая то странна хрень. То есть, я помню как несколько недель назад он сам предлагал мне пойти и поговорить с человеком в плаще. Хорошо, что я не пошел. Ладно, все, я закончил. Назад к записям. Следующая страница пропитана кровью и нечитаема, так что часть я пропущу.


были сотни. Такого количества в одном месте она никогда не видела, даже во снах. Перед уходом она сказала, что мы еще увидимся. Это было предупреждение или флирт?


3:23

Эта ночь куда спокойнее чем обычно. Вчера пришла посылка, оставил ее на прилавке, где она и сейчас. Судя по штампу — получатель я, адрес отправителя мне не знаком. Прямоугольный сверток, обмотан как рождественский подарок, красными и желтыми лентами, довольно тяжелый. Туда бы удачно поместился мертвый кот, как по мне.


Я не могу представить никакой здравой причины не открывать посылку, но при этом у меня есть непреодолимое ощущение что открыть ее все равно, что открыть ящик Пандоры. Содержимое этой маленькой посылки настолько кардинально и необратимо изменит мою жизнь, что и представить невозможно. Как будто сверток полон бабочек, готовых породить множество цунами, а я к этому не готов пока. Научу ка я Мальборо чистить автоматы с содовой.


3:47

Мальборо отрубился на гамаке в кладовке. Похоже он в одиночку прикончил ту бутылку. Придется чистить автоматы с содовой самому.


5:45

Растенеруки растут быстрее чем я ожидал. Они уже прошли локти и почти доросли до плеч. Я видел, как одно из них схватило любопытного койота подобравшегося очень близко. Результат был гадким. Кстати, Рокко еще жив. Я видел, как он сидел на крыше и кидал какую то еду растенерукам. Вот почему они быстро растут. Они хорошо питаются. Если они бесконтрольно разрастутся придется сжечь и этот посев. А не хотелось бы. У меня мурашки от того как они кричат когда горят.


7:30

Карлос пришел на утреннюю смену. Выглядит он ужасно. Он накачался кофе и сказал мне, что плохо спал. Кошмары не дают толком выспаться. Может рассказать Карлосу о моей болезни? Он спросил о подарочном свертке лежащем на прилавке. Я ответил, что его принесли вчера с остальной почтой, но я не знаю от кого он. Он спросил собираюсь ли я его открыть, я рассказал о том чувстве которое вызывает у меня посылка, и что я скорее всего никогда ее не открою.


10:00

Я решил открыть посылку. Никаких фанфар или барабанной дроби, внутри я обнаружил ноутбук новой модели. У меня никогда не было своего ноутбука, да и компьютер у меня был только один, Tandy-1000 собранный еще в детстве. Для доступа в интернет я всегда использовал компьютерный зал в библиотеке или свой мобильник. Теперь все может серьезно поменяться. В свертке также был усилитель сигнала и еще кое какие устройства. Верится с трудом, но возможно я теперь смогу выходить в сеть прямо с заправки. На дне посылки была бумажка с рукописным текстом.


"Привет. Я оставил комментарий на твоей страничке. Хочу кое что сказать. Мне очень нравятся истории которые ты пишешь, но мне кажется, что если ты выложишь разом одну целую историю, то будет куда больше лайков. Так было бы лучше. Я не говорю что сейчас плохо, но то что есть выглядит как куча незавершенных историй смешанных в кучу. Вот я думаю что писать по одной большой цельной истории за раз получилось бы лучше. Готов спорить было бы больше лайков и посещений. Сейчас же все выглядит как то путано. Может быть стоит начать с того момента как ты вообще попал на заправку и развивать историю до настоящего дня. Я восхищен, но при этом немного сбит с толку. Я уверен что у тебя есть талант, но я все же решил предложить немного помощи. Не обижайся пожалуйста, просто вот пришла такая мысль. Надеюсь у тебя все в порядке!"


Ну отлично. Еще один из моих читателей меня отследил. Надо бы понять как они это делают и пресечь. А за ноутбук спасибо, кто бы ты не был. Однозначно оставляю себе.


10:15

Я включил wifi модуль и обнаружил что заправка окружена дюжинами сетей, с отличным сигналом, но запароленных. Имена этих сетей, чистейший маразм, типа 1E7G7C7TA11GUY232331324. Да и кто вообще тут раздает wifi.


11:00

Несколько часов назад зашел мужчина и купил канистру бензина. Ничего особенного вроде, но он вернулся и спросил не могли бы мы ему помочь кое с чем, чуть дальше по дороге от заправки. Имени его я не помню, но это был здоровый загорелый бородатый мужик. Он сказал, что у него проблемы с машиной, я ответил что в машинах не разбираюсь, но ему это и не нужно было, ему нужны были глаза которые видели тоже что и он.


Мальборо согласился пока тут подежурить, а мы с Карлосом пошли за бородатым вниз по извилистой дороге с холма, близ к тому месту где Карлос видел штуку (нечто) в лесу. Он не мог вспомнить, что лучилось той ночью. После того как мы со Спенсэром уладили вопросы и все вроде как вернулось в "нормальное" русло, я спросил Карлоса о том что он такого увидел в лесу, что аж убегал в такой безумной панике, на что он помотал головой и сказал, что не знает. Мозги штука интересная, и памяти не всегда можно полностью доверять. Я понял, что не я один тут у кого есть истории о которых хотелось бы забыть.


Автомобиль мужика был припаркован на обочине, рядом с тем местом где тогда сломался кроссовер Киффера.


"В общем машина стала как то барахлить" рассказывал мужик уже на подходе. Тут мне подумалось что мы шли пешком, хотя надо было бы на машине. В случае с дохлым аккумулятором или внезапным нападением медведя наше авто очень бы помогло. Мужик же продолжал "я припарковался на обочине когда электрика в машине начала сходить с ума. Я заглушил двигатель, и попробовал завести его опять, хрен там."


Мне было видно что капот открыт, у мужика был кроссовер как и у Киффера, но новее и чище. "Да тут вроде ничего такого нет. Мы можем вам вызвать эвакуатор или..." тут мужик перебил Карлоса (и довольно грубо)


"Я открыл капот, но все вроде было в порядке. Я подумал, что может нужен был бензин и пошел к вам, а когда вернулся - увидел это." Мы окружили машину и увидели то самое "это" о котором он так смутно говорил. Небольшой дуб, четырех - пяти лет, рос из земли под машиной, прямо через двигатель, метра три в высоту. Ствол дерева поглотил приличную часть двигателя и выглядело это так как будто машина тут годами стояла.


"Интересно" сказал я "и вы уверены что когда выезжали этого не было?"


Вместо ответа он резко повернул голову в сторону леса и спросил. "Вы ребята это слышали?" Мы тихо постояли, но ничего не услышали. "Нет" ответил я. Карлос пожал плечами.


"Знаете что-нибудь про рыбу удильщика?" спросил бородатый открывая заднюю дверь авто.


"Ну да, вроде" ответил я


Бородатый открыл потайное отделение в полу автомобиля и достал оттуда большую автоматическую винтовку. Я в оружии профан, и что за пушку он достал я не могу сказать, но пушка была большой и выглядела круто, производила впечатление короче. Он проверил обойму и переключил какой то рычажок на винтовке, возможно предохранитель. Еще раз, я в оружии ноль, но звук был офигенный. Карлос положил мне руку на плечо и медленно начал отступать от мужика с пушкой, увлекая и меня за собой. Только не похоже что ему было до нас дело вообще, он сконцентрировался на том что он слышал в лесу.


"Если я, ребята, прав, то у вас тут в лесу живет удильщик. Он оставляет здесь что нибудь чтобы меня заманить. Заставляет меня думать что слышу то чего нет, а когда я иду посмотреть что к чему. БАЦ и нападает"


"Ааа, типа как сирены?" спросил я


Мужик посмотрел на меня через плечо и ухмыльнувшись ответил "Ага, как сирены. Вам наверное не стоит здесь оставаться. Тут может стать жарко. Но обо мне не беспокойтесь, я с таким сталкивался" Мужик направил винтовку в сторону леса и пошел туда, а мы с Карлосом вернулись на заправку.


14:00

Мне пора домой. Я пока что не использовал ноутбук, но возможно завтра я начну вести журнал уже в нем.


08/11

18:00

В последнее время рано темнеет. Я обратил внимание, что кроссовер бородатого мужика все еще на том же месте и дерево все еще растет через него. Ничего хорошего это не значит.


23:00

Я сжег оставшиеся рукорастения. Я наконец узнал, что происходит. Когда то давно я заметил растения смахивающие на грибы, у дорожки рядом с мусорным баком. Я особо не задумывался о них, хотя Рокко с семейством к ним не приближались, что было странно.


Однажды я их рассмотрел поближе и клянусь они выглядели как торчащие из под земли пальцы ребенка. Погода становилась теплее, а я приглядывал за урожаем. Они становились длиннее и все больше и больше приобретали схожесть с человеческими пальцами. Клянусь, они даже ногти начали наращивать. Иногда я замечал как они сжимаются чтобы схватить неосторожное насекомое. Наконец на грибах появились листья, а часть с пальцами стала вытягиваться превращаясь в то что можно было описать как рука, обычная человеческая рука. Они сжимались в кулаки днем и открывали ладони для лунного света ночью. В один из тех дней когда посетителей было мало, я выкопал образец и позвал Фермера Младшего для консультации.


На первый взгляд, рукорастение выглядит как обычная человеческая рука. Меньше руки взрослого, но больше детской. Может быть как у юноши или подростка. У запястья рука превращается в шишковатый корень. Пахнет как Сассафрас и вся поверхность покрыта маленькими листиками.


Фермер Младший некоторое время осматривал эту штуку, а потом спросил есть ли у меня еще. Я соврал сказав что нет.


Я спросил владельцев, что мне делать с растениями. Те подумали несколько дней и сказали оставить все как есть. Возможно они хотели заработать на этом деле каким то образом, только все равно все вскоре забыли о растениях. Кроме меня. И Фермера Младшего.


Я вспоминал бородатого мужика, когда услышал детский плач откуда то снаружи. На заправке я был один и первое, что пришло мне в голову не было героическим порывом, как наверное у многих людей в таких случаях - выбежать и начать искать ребенка. Первое что пришло мне в голову было куда более хладнокровным и расчетливым и выглядело как вопрос - как здесь оказался ребенок так чтобы я ничего на заметил?


Что то было не так. Плач, который вроде доносился от кромки леса, становился все громче и наполнялся отчаянием.


Мальборо нигде поблизости видно не было. Если мне и придется идти проверять, что там за лесное дитя, то делать мне это в одиночку. Я снова подумал о бородатом, который слышал зов сирены из леса, называя ее удильщиком. Вспомнил про хруст из леса о котором говорил Карлос и вспомнил "Strega". И я ни чуточки не сомневался, что идти в лес мне откровенно опасно и что нет там никакого ребенка.


Но а вдруг есть!


Я взял фонарь и вышел через задний ход. Плач удалялся вглубь леса, настолько быстро, как будто, что-то уносило ребенка, игнорирую деревья и вообще любые материальные препятствия. Я зашел в лес достаточно глубоко, чтобы найти там то чего уже никак не ожидал.


Похоже, что рукорастения росли не только у тропинки за заправкой. Оказывается, что не смотря на мой присмотр и на выжигание в случае проявления агрессии, я не до конца контролировал ситуацию с растениями.


Вот прямо здесь, всего несколько шагов вглубь леса, росло рукорастение которое я пропустил. Не обрезал, не вырывал, не сжигал. Оно и росло свободно и дико. Здесь росло рукорастение которое стало таким большим что упало под своим весом. Оно вырастило плечо. Оно вырастило голову, торс, промежность, ноги. Здесь лежало целое человеческие тело, покрытое маленькими листиками, съежившееся на земле и сросшееся с ней толстыми коричневыми корнями. И самое странное - тело было мне знакомо.


Тело, полностью выросшее рукорастение, было Киффером


Не знаю что сподвигло меня его потрогать. Может я хотел убедиться, что он был настоящим, можно подумать это прикосновение могло что то доказать. От касания он открыл глаза и улыбнулся. Двигаться он не мог, корни надежно его держали. Но Киффер растение мог говорить и он говорил.


Мы провели там более часа за разговорами.


Не буду рассказывать все то он сказал, но вот кое что. Под заправкой что то есть. Что то большое и могущественное. Нечто выжидающее. А я все эти годы работаю тут в облаке пердежа темного бога.


Было чертовски неприятно сжигать полноразмерное Киффер-растение, после того как я пожег остаток урожая рукорастений, но какой у меня был выбор?


Спенсэр ждал меня на заправке когда я вернулся. Он знал что я знал. Я знал что он знал что я знал. Я отчасти ожидал того что случилось дальше, но не думал что ему будет настолько приятно.


Спенсэр посмотрел на главный вход, а потом приступил в избиению меня. Я бы сказал что неплохо приложил его пару раз, если бы это не была чудовищная ложь. Я думаю я его и пальцем не коснулся. Ну я хотя бы пообтесал его кулаки о свое лицо немного, имеем что имеем.


Спенсэр потащил меня через заправку, по коридору мимо туалетов, мимо морозильной комнаты, к той большой странной двери которую я заметил лишь несколько недель назад. Если бы я мог потерять сознание, я бы гарантировано уже отключился.


Я спросил "зачем ты это делаешь?" когда он трижды стучал в дверь. С той стороны послышался звук и Спенсэр прокричал. "Открывай! Это я"


Дверь открылась и Спенсэр втащил меня в комнату которой я раньше не видел. Выглядела она как обветшалый офис. Стол стоял рядом со стеной которая была увешана мониторами с изображениями с камер по всей заправке и периметру. С камер о которых я вообще ничего не знал. Посреди комнаты была яма как будто сделанная целой бригадой с перфораторами.


"Время тебе встретиться с моим боссом" сказал Спенсэр подтаскивая меня к краю ямы.


"Киффер" сказал я, над чем Спенсэр от души посмеялся.


"Нет, не Киффер. Мой босс назначил Киффера сюда, а меня поставил за ним следить. Мой босс куда выше чем какой то идиот политик." Я уж думал, что может Спенсэр сейчас начнет раскрывать весь злодейский план, но он просто скинул меня в яму.


Думаю у меня сломана нога. Делаю этот вывод основываясь на торчащей из ноги кости, хотя кто знает, я в общем не доктор. Наверное та ситуация в которой я оказался, должна бы заставить меня серьезно нервничать, но это только если бы я не смог вытащить у Спенсэра мобильник во время потасовки. Как я и ожидал оператор у Спенсэра тот же, что и у Киффера, а значит здесь есть связь. Я позвонил Тому. Я уверен он скоро будет тут. Ну а пока его нет, я убиваю время обновляя записи.


Только что, кто-то скинул мне сюда ноутбук. Мог это быть Спенсэр? Может он думает что я мертв. Я может и мертв. Я же все таки не доктор. Кто бы это ни был, мне кажется я слышал легкое клацанье шпор по плитке когда этот кто-то уходил.


Пожалуй я запущу ноут и начну переносить записи пока не слишком поздно.


Так. На этом его записи заканчиваются. Вы вот наверное задаетесь вопросом, где же был Джерри, пока Спенсэр выбивал дерьмо из старины Джека. А я в городе смотрел кино. Да, я пошел и посмотрел Тор Рагнарек. Если не смотрели - идите и посмотрите. Было потрясающе. Я думаю, что мне повезло в данной ситуации. Будь я на заправке этот Спенсэр и меня бы в яму скинул.


Я нашел Джека. Когда я вернулся на заправку то никого не обнаружил. Я пошел искать и наконец заметил приоткрытую дверь в конце коридора. За кассой я еще нашел очень наскоро состряпанную бомбу, я ее довольно быстро разобрал. За это можно благодарить обязательные для посещения у Математистов занятия по сборке бомб. Ничего особенного, просто обычный героический я.


Я попросил Карлоса помочь вытащить Джека из ямы, после чего Карлос увез его в "неизвестное" место на некоторое время, пока нога не заживет. Когда он вернется я отдам ему его ноутбук, чтобы он продолжил вести бложик.


Ну а пока, только я Карлос и еноты.


Как Джек обычно заканчивает тут? А да, "Продолжение следует..."

Показать полностью

Истории с заправки. Часть 5

Истории с заправки. Часть 1
Истории с заправки. Часть 2
Истории с заправки. Часть 3

Начать этот пост мне хотелось бы с принесения извинений всем тем, кто прочитал четвёртую часть. Я понятия не имел, что так получится. Уполномоченные лица заверили меня, что все следы истории были удалены из интернета и что беспокоиться больше не о чем.

Если вам не повезло, и вы прочитал четвёртую часть: умоляю, ради вашего же блага, попытайтесь обо всём забыть. Если у вас происходят носовые кровотечения, головокружения, мигрени или галлюцинации, то немедленно вызывайте скорую помощь. Если у вас бывают повторяющиеся сны об острове, сделанном из песни, ни при каких обстоятельствах не приближайтесь к синей двери с рисунком ворона и не пытайтесь её открыть.

Если вы не читали четвёртую часть: нет никакой четвёртой части. Её не существует. Забудьте всё, что вы когда-либо о ней слышали.

∗ ∗ ∗

На данный момент вы, наверное, уже в курсе, что на краю нашего маленького городка есть дерьмовая заправочная станция, и что на ней происходят странные вещи. Городской совет лично попросил меня перестать говорить об этом, так как были некоторые проницательные читатели, которые не только по данным мной кратким описаниям выследили наш маленький городок, но и на самом деле пришли и навестили меня на работе. Я слышал, что один из них присоединился к матеметистам, и, насколько мне известно, два других всё ещё считаются пропавшими без вести. Ещё раз извините.

На данный момент я не работаю. Это первый официальный перерыв, который у меня был с тех пор, как я начал записывать свои истории на квитанционной бумаге. Здесь забавно течёт время. Медленно и быстро одновременно, как меласса из дробовика. Хорошо, что я начал вести дневник. У меня есть несколько минут до того как разрядится ноутбук, и я думаю, что сейчас отличное время для того, чтобы перенести записи из моего дневника, перед тем как сядет батарея или я истеку кровью. Прямо сейчас это соревнование, что же наступит раньше.

Перед тем, как кто-нибудь забеспокоится, я уже позвонил Тому. Том сказал, что он приедет сюда и отвезёт меня в госпиталь, сразу после того, как он развезёт обеды сиротам Ледфорда, Джон-Бена и Литтл Систер. Том и другие офицеры по очереди проверяют их и разносят им еду, стараясь сделать всю эту ситуацию чуть менее трагичной. Эти сироты живут сами по себе с тех пор, как произошёл инцидент, которого точно не было (и любой, кто считает иначе, просто чёртов лжец).

Ну вот, я опять отвлекаюсь. Думаю, пора уже перейти к делу и перепечатать записи из моего дневника, пока я ещё могу.


02/11/17.

21:00 – Так много всего произошло с момента Хеллоуинского инцидента, о котором нам запрещено говорить. Разбираясь с последствиями инцидента, а также с культом, я был гораздо более занят, чем обычно. Матеметисты ежедневно вычищают наши полки, планируя какое-то секретное мероприятие, о котором я могу услышать только в приглушённых бормотаниях и шепотах.

Темнеть начинает раньше, и погода становится холоднее.

03/11/17.

2:00 – Мужчина в пальто вернулся. Он просто стоит перед входной дверью и наблюдает на протяжении уже почти часа. С одной стороны, с тех пор, как он объявился, ко мне не заходили покупатели. С другой стороны, я не могу избавиться от чувства, что он пытается внушить в мою голову какие-то мысли. Тем не менее, у него не получится. Я слишком много практиковался в сопротивлении этому.

Ещё до захода солнца заходил Киффер, чтобы выпить кофе и немного посидеть. Спустя какое-то время пришёл и Спенсер Миддлтон. Спенсер переговорил с Киффером, а затем метнулся к кассе, крича изо всех сил. Он схватил кучку лотерейных билетов и разбросал их по всей комнате. Очевидно, его что-то расстроило. В этот момент я вынул беруши.

«Всё нормально?» - глупо спросил я. Ведь я прекрасно знал, что ничего никогда не бывает «нормально». «Ты слышал, что я только что сказал?» - спросил Спенсер.

Я объяснил ему, что мне приходится носить беруши, чтобы приглушить звуки криков, которые периодически доносятся из вентиляции. Похоже, крики прекратились какое-то время назад, ну или они мне просто причудились. В любом случае, беруши уже были ни к чему.

В этот момент в магазин вошёл Том. Его седые волосы выглядели ещё седее, чем обычно.

Спенсер, как я заметил, мгновенно заметил присутствие офицера полиции. «Где он? - сказал он полушёпотом-полурыком. - Где другой?» «Карлос?» - спросил я. Спенсер кивнул: «Точно. Карлос». «Его здесь не будет ещё двадцать минут». «Когда он появится, скажи ему, что нам нужно поболтать».

После этого Спенсер Миддлтон с пронзительным свистом вылетел из магазина. Киффер незамедлительно вскочил со своего места и последовал за ним.

Том без единого вопроса помог мне убрать беспорядок и разложить лотерейные билеты на место. Хотелось бы мне, чтобы побольше людей были такими, как Том.

Когда Карлос пришёл на работу, он сказал мне, что ему снятся странные сны. Сны о чём-то огромном, живом, дышащем, подземном. Сны всегда заканчиваются одинаково: заправка падает в огромную воронку. Я сказал Карлосу, что его искал Спенсер. Тогда Карлос помрачнел и сказал, что хочет кое-что мне показать.

В морозильной камере, за горкой коробок, помеченных надписью «non aprire» (что бы это ни значило, они стояли тут с тех пор, как я устроился на эту работу), было одеяло. И под этим одеялом лежал очередной Киффер.

Первым моим вопросом Карлосу было: «Ты украл тело назад?»

Он опустил взгляд и застенчиво помотал головой, как маленький ребёнок, которого только что застукали за изготовлением метамфетамина.

«Ты убил ещё одного?» - спросил я.

Карлос объяснил: это был несчастный случай. Снова.

3:00 – Мужчина в пальто наконец-то ушёл. Он оставил царапины на стекле входной двери. Я проверил записи с камер наблюдения, чтобы подтвердить свои подозрения, но он всегда находился вне зоны видимости камер. Почему я не могу вспомнить, как выглядело его лицо?

3:30 – Мальборо был первым «покупателем» в магазине после того, как мужчина в пальто ушёл. Я сказал ему, что тот факт, что он до сих пор жив, меня удивляет. Он принял это за комплимент и ответил: «Спасибо». Я спросил его, готов ли он к тому большому мероприятию, но в ответ он только бессмысленно на меня посмотрел. Я понял, что Мальборо не знает, о чём я говорю, поэтому я рассказал ему всё, что мне известно. Необычная активность культа, шёпот, скупка припасов. Я был уверен, что вот-вот что-то произойдёт.

Лицо Мальборо побледнело, пока я говорил, затем он выбежал с заправки с девяносто девятицентовым коктейлем в руках, не дав мне закончить. Я знаю, что мне нужно написать докладную о краже, но я просто не могу заставить себя это сделать. Это трудно объяснить, но есть что-то такое в Мальборо, что заставляет меня искренне жалеть его.

6:00 – Я снова начал копать. Я не знаю, как долго я это делал или кто управлял магазином, пока меня не было. Яма стала настолько глубокой, что я едва могу самостоятельно из неё выбраться. Возможно, мне стоит подумать о том, чтобы спросить доктора, нормально ли такое поведение.

8:00 – Мальборо в данный момент плачет в сухом складском чулане. Через его всхлипы мне еле удаётся расслышать историю. Мальборо отправили на какой-то «Квест-видение» на прошлой неделе, и он понятия не имеет, для чего закупались остальные культисты. Когда сегодня ночью он вернулся в лагерь, он обнаружил его полностью заброшенным. Кровати были не заправлены. На некоторых тарелках была еда. В камине всё ещё горел огонь. Одежда всё ещё находилась в личных ящиках из-под молока, рядом со спальными мешками. Но люди, все люди, просто исчезли.

Мальборо не очень хорошо это переносит, но у меня есть работа, так что я попросил Карлоса помочь мне перенести его в зону сухого хранения. Я думаю, он должен там немного поразмыслить, а после этого он просто… я не знаю… пойдёт домой?

04/11/17.

21:00 – Истребители только что ушли. Они сказали, что в этот раз поймали всех змей, но у меня есть сомнения.

05/11/17.

17:00 – Сегодня Киффер снова заходил в магазин со своими завуалированными угрозами. Он также спрашивал про Карлоса, но я сказал ему, что устал быть посредником и что, если у него есть какое-то дело к Карлосу, то ему нужно обсудить его, собственно, с Карлосом. В этот момент Киффер начал вести себя странно.

«Ты же знаешь, что это место просто большой эксперимент, и ты здесь лабораторная крыса?»

Я попросил Киффера купить что-нибудь или уходить, так что он купил упаковку зубной пасты, а затем начал раздеваться и размазывать пасту по своему голому телу.

«Они сказали, что у тебя с головой что-то не так. Это правда?»

Я попытался быть вежливым и отвести взгляд от происходящего, так что ответил «Ага».

«У тебя какое-то особое психическое состояние?»

Я снова ответил «Ага»

«Это плохо».

К тому моменту Киффер уже был полностью голым. Он подошёл к автомату для холодных напитков, заполнил большой стакан красной сахарной смесью, а затем вылил её себе на голову. После этого он резко встряхнулся, как мокрая собака, разбрасывая кусочки мокрых, холодных и липких осколков на всё - от потолка до стен. Некоторые даже попали мне на лицо, но я старался не дать ему увидеть, как я вздрагиваю. Я знал, что это всё просто попытка запугать меня, и я не хотел приносить ему удовольствие.

«А что это конкретно?» - спросил Киффер, возвращаясь к ожидавшей его куче одежды. «Что?» - спросил я. «Что у тебя за состояние? Шизофрения? Протапония? Менингит? Гейство?» «Нет, - ответил я, - я не сплю». «Ты не спишь? - он звучал по-настоящему заинтересованно, - типа, вообще?» «Я не могу заснуть. Я не спал ни дня с момента окончания школы. Это редкое генетическое отклонение, которое нельзя вылечить, и однажды оно убьёт меня. Но до тех пор я буду справляться с побочными эффектами, как могу».

Киффер кивнул: «Так вот, в чём дело. Вот почему он не может до тебя добраться». «Почему, кто не может до меня добраться?»

В этот момент в магазин зашёл Спенсер. Он набросил одеяло на Киффера и отправил его во внедорожник. Секунду спустя он вернулся в магазин и предложил мне сотню долларов за плёнку видеонаблюдения с сегодняшней ночи.

Интересно, на что я потрачу свою сотню.

21:00 – Я начал подозревать, что с магазином что-то не так. Я находил разбросанные повсюду пустые обёртки от конфет, плёнки с камер видеонаблюдения таинственно удалялись, странные шумы доносились из стен прямо посреди ночи, когда я должен быть один. По крайней мере, больше странных шумов, чем обычно. Поначалу я подумал, что это были просто еноты.

Но теперь я знаю правду. Я знаю, что Мальборо жил здесь на протяжении последних двух дней. Он просто выходил из складского чулана в халате, кивал мне, хватал палочку вяленого мяса и отправлялся в туалет. Мне даже не приходило в голову, что это Мальборо, который никуда не уходил.

06/11/17.

4:00 – Это наконец случилось. Полагаю, это был просто вопрос времени. Я знаю, что я должен испытывать сожаление, или стыд, или любые другие эмоции, которые испытывают нормальные люди, когда что-то такое происходит, но всё, что я чувствую, - это смущение.

Я пришёл в себя пару часов назад с лопатой в руках. Я снова копал, и на этот раз добился серьёзного прогресса. Яма была минимум семь футов в глубину, а отвесные стены состояли уже из рыхлой красной глины. Мне понадобилось время, чтобы осознать, что я смотрю в чернильно-чёрное ночное небо, усыпанное бесчисленным количеством звёзд. Когда самые большие небесные тела начали двигаться, я понял, что эти звезды на самом деле просто бездушные красные глаза мутировавших енотов, уставившиеся на меня с края ямы. Вероятно, эти бессовестные попрошайки просто искали еды. Стоило мне вышвырнуть лопату из ямы, как я услышал этот звук. Представьте себе звук, который получится, если мясницким ножом ударить по арбузу. Такое твёрдое, мокрое хлюпанье. Теперь представьте себе, как арбуз булькает и падает на землю, словно мешок с картошкой. Похоже, эта метафора немного увела меня в сторону…

Когда я вылез из ямы, я увидел вертикально стоящую лопату: полотно прочно застряло внутри открытой грудной раны всё ещё дёргающегося Киффера. Киффер умер, прежде чем я к нему приблизился. В заключительном акте неповиновения он повернул два своих средних пальца в мою сторону. Я чувствовал малую толику уважения к нему, прежде чем я вошёл в психологическое состояние, которое я могу описать только как «подавленная паника». Первое, что я хотел сделать, - это найти что-нибудь, чем можно обернуть тело, потому что, очевидно, Спенсер Миддлтон скоро за ним придёт.

Когда я пошёл на заправку, я с удивлением обнаружил, что Мальборо взял на себя работу за кассой, пока меня не было. Он обслуживал одного из наших завсегдатаев Чарльза, большого толстого мужчину, который вечно покупает мыло и вареный арахис.

Я схватил с полки брезент и отнёс его наружу. Вот тогда я открыл для себя кое-что новое. Киффер тяжёлый. Типа, очень тяжёлый. Я понимаю, что человеческое тело - это просто мясистый водяной шар, наполненный кишками и экскрементами, но ничто не подготовило меня к тому, насколько мерзким и тяжёлым может быть мертвец. Благодаря какому-то чуду мне удалось незаметно протащить Киффера от дверей до морозильной камеры. Потребовались все мои силы, чтобы положить тело за коробки в кучу к остальным трём.

Когда я всё-таки закончил, я достаточно вспотел, и даже холода морозильника было недостаточно, чтобы меня охладить. Я стоял, пытаясь привести в порядок своё дыхание и избавиться от нахлынувшего адреналина, подводил итог всей этой ситуации. Тогда до меня наконец дошло. На полу морозильника лежало четыре Киффера. Четыре. Киффера. Откуда, чёрт возьми, взялись ещё два?

Дверь в морозильную камеру открылась, и зашёл Мальборо, затаскивая ещё одного Киффера за ноги.

Когда он увидел всех Кифферов под моими ногами, я произнёс первое, что пришло мне в голову: «Как-то неудобно получилось».

Мы с Мальборо решили открыть бутылочку ликёра «Strega» и немного выпить. Он объяснил мне, что случайно убил Киффера несколько раз. Я его полностью понимаю. Этого парня слишком просто убить. В один момент Карлос зашёл к нам, чтобы взять коробку теста для печенья. Он даже не заметил всех Кифферов.


В моём ноутбуке сейчас 2% батареи. Очевидно, что у меня нет времени перепечатать остальные записи из моего дневника, прежде чем он выключится. У меня нет времени, чтобы рассказать вам, как я очутился на дне этой ямы под магазином и сломал себе ногу. Но я могу точно сказать, что слышу, как кто-то передвигается надо мной, и это хорошо, ведь это значит, что я здесь не один.

Если вы читаете это, то мне удалось выложить свою историю. Если вы не читаете это, то… я не знаю, кто вы вообще такие?

Кто-то только что окликнул меня с вершины обрыва. Я думаю, это был Карлос. Интересно, что случилось с Томом. Почему Том так и не приехал?

Теперь, когда я об этом подумал, я вспоминаю, что Том не пережил Хеллоуинский инцидент. Подождите, но с кем тогда я разговаривал на протяжении всего времени?

Обещаю, что если я проживу достаточно долго, чтобы успеть зарядить свою батарею ,я вернусь и расскажу остальное. До этого, полагаю, продолжение следует.

Показать полностью

Истории с заправки. Часть 3

Истории с заправки. Часть 1

Истории с заправки. Часть 2

Бывают моменты, когда наш мир дрейфует так близко к ткани реальности, что я могу услышать нечто, зовущее меня из-за завесы. Иногда, когда я слишком приближаюсь, я могу почувствовать, как это нечто с другой стороны тянется к самым потаённым углам моего сознания.

Я беспокоюсь по поводу Карлоса. Похоже, он не очень хорошо это переносит.

∗ ∗ ∗

Когда я вернулся на работу после вчерашней смены, я был рад обнаружить стопку лежащих на кассовом столе квитанционных бумаг с заметками, выполненными моим корявым почерком. Я не помню, как писал все эти заметки, но я, если честно, много чего не помню. Возможно, я просто слишком усердно работаю. Или, быть может, испарения, выделяющиеся из-под заправки, сыграли со мной злую шутку. Ну или это просто ещё один побочный эффект моего состояния. В любом случае, дарёному коню в зубы не смотрят. Или любому другому подаренному животному в любые другие места, если уж на то пошло.

Честно сказать, мой почерк оставляет желать лучшего. И порой царапины на квитанционной бумаге становятся почти неразличимыми. Поэтому если что-либо ниже покажется вам невероятным, то это скорее всего просто потому, что я неправильно что-то перенёс. С учётом этого - вот моя лучшая попытка транскрипции этих записей:

7:00 - Начинает раньше темнеть.

7:30 – Фермер Младший сегодня ночью приходил на заправку, спрашивал про руки-растения. Я сказал, что их больше нет. Он оставил свой номер на пятнадцатицентовом скидочном купоне для комбикорма из онлайн магазина. Мне кажется, он хочет мне что-то сказать.

9:00 – По-моему, какие-то дети пытаются меня разыграть. Я нашёл садового гнома прямо за рядами свиных шкварок (обжаренные в свином жире кусочки свиной шкуры. Это популярный снек в Америке и Азии – прим. пер.) Не придав этому значения, я положил его в коробку за кассой. Затем я нашел еще одного похожего садового гнома в ящике с газировкой. Его я тоже положил в коробку. У меня не было подозрений ровно до момента обнаружения третьего и четвёртого гномов. Я выносил мусор и обнаружил двух стоящих на ветке дерева гномов, которые смотрели на меня, как горгульи. С помощью стула и метлы мне удалось их сбить и я положил их в коробку к двум другим. Вернувшись к своему столу, я увидел лежащую на моём стуле, написанную красными чернилами записку. Там было написано только «Я в стенах». Не знаю, кто это написал, но бумага пахла апельсинами и плюмерией.

10:00 – Из плитки над кассой слышен какой-то скрежет. Боюсь, что Рокко и его выводок могли снова проникнуть в здание.

11:00 – Фермер Младший звонил в магазин. Спрашивал про руки-растения. Я заверил его, что их больше нет, и что если они появятся, я обязательно ему позвоню. Мне кажется, он начинает подозревать, что я вру.

12:00 – Один из культистов-рекрутов пришел из их лесной общины (их бесит, когда я называю их культистами). Мне известно, что рекрутам нельзя взаимодействовать с внешним миром, но время от времени они пробираются в город, никогда не заходят дальше этой заправки, и покупают сигареты. Им нельзя пытаться вербовать новых членов, пока они не получат почётный статус старшего культиста, но этот культист оказался не очень хорошим. Я знаю, что у них не должно быть имён, но этого я буду называть Мальборо. Думаю, вы догадаетесь почему.

Мальборо находился в магазине минимум полчаса, пытаясь убедить меня пойти в их лагерь вместе с ним (их бесит, когда я называю их дом лагерем). Он пытался воззвать к моей логике, но я твёрдо и вежливо объяснил ему, что логика меня не интересует. Не могу вспомнить, когда он ушёл.

2:00 – Я снова обнаружил себя копающим. Иногда, в самые длинные ночи, я позволяю себе задремать. Мой разум понемногу отключается, и когда я прихожу в себя, я задаюсь вопросом: "Где я только что был? Кто контролировал мои движения, когда меня не было?" Моё тело выполняло эти действия так много раз, что, похоже, оно научилось выполнять их и без меня. Оно пополняло полки с сигаретами, поворачивало автомат для холодных напитков, соскребало плесень со дна вёдер для льда, опустошало ловушки для крыс, и где-то по дороге моё тело нашло лопату, вышло на улицу и начало рыть яму.

На самом деле неправильно говорить, что моё тело «начало» копать. Я, или скорее «моё тело», продолжало копать эту яму снова и снова на протяжении нескольких месяцев. Обычно я прихожу в себя после нескольких движений лопатой. В этот раз я прибавил ещё один фут глубины прежде, чем очнулся и спросил себя: «Чем я, чёрт возьми, занимаюсь?»

3:30 – Я только что заметил дверь в конце коридора, прямо за морозильной камерой. Как долго я работал здесь и не замечал эту дверь? Она выглядит удручающе обычной, насколько обычной может быть дверь, за исключением того факта, что на ощупь она тёплая и вибрирует. Я попытался открыть, но дверь была закрыта.

Вернувшись на рабочее место, я заметил мужчину в пальто, стоящего за бензоколонками, недалеко от наших фонарей, в опасной близости с дорогой. Не могу точно сказать, смотрит ли он на меня или на здание в лесу на другой стороне. Мне бы хотелось, чтобы он не стоял там вот так, спокойно и непоколебимо, с руками, достающими гораздо ниже колен.

Скрежет из плитки над кассой становится всё громче.

3:45 – В магазин зашёл мужчина, тянувший за собой большой, наполненный льдом, чемодан. У него были впалые голубые глаза, прямые волосы в носу и ушах, длинные костлявые пальцы и бумажно-тонкая кожа, обнажающая каждую сине-зелёную вену под полупрозрачной дермой. Он носил котелок и пах молоком. Я определённо не видел его здесь раньше. Мужчина спросил, не заинтересованы ли мы в партнёрстве с ним. Он предлагал фарш по очень низким ценам, но я сказал ему, что наш магазин не очень преуспевает в категории «свежих продуктов» и порекомендовал попробовать себя в производстве вяленого мяса. Перед уходом он зачерпнул около фунта сырого фарша из своего чемодана, положил его на кусок пергамента и дал мне его как «пробник». После того как мужчина ушёл, я отнёс мясо в холодильник, где меня ожидал очередной садовый гном. Я положил гнома в коробку к остальным семи.

4:00 – Карлос рассказал мне кое-что очень странное о Киффере.

4:30 – В нашем городе был парень по имени Спенсер Миддлтон, который ходил в ту же среднюю школу, что и мы с Киффером. Спенсер был только на год впереди меня, но я выглядел гораздо старше и вёл себя гораздо младше, чем он. Я живу в маленьком городке, и в маленьких городках иногда бывает скучно. Для развлечения кто-то распространяет слухи, кто-то занимается ещё более неблаговидным времяпровождением. Последние часто подпитывают первых. По городу ходили слухи, что Спенсер любил пытать и убивать животных. Слухи о том, что родители, братья и сестры Спенсера закрывали двери своих спален по ночам. Слухов не поубавилось даже после пожара в доме Спенсера, откуда невредимым выбраться удалось только ему.

Однажды я увидел, как Спенсер радостно наступает на ящерицу, откидывает назад её голову и смеётся.

Спустя некоторое время, после того как в его доме произошел пожар, Спенсер уехал из города. По общепринятому мнению он уехал, чтобы пойти в армию. Я не знал, что об этом думать, так что я просто об этом не думал. И я бы и дальше не думал об этом, но после всех этих лет мне приходится. Потому что Спенсер Миддлтон только что зашёл к нам в магазин и купил чашку кофе. Он сидит за одним из прилавков и разговаривает с Киффером.

Мальборо вернулся. Он спросил, не могу ли я уделить ему немного времени, чтобы поговорить о его лживой религии (их бесит, когда я называю их религию лживой). Я сказал, что ему нужно уйти. Он выглядел расстроенным.

4:45 – Спенсер и Киффер посидели немного и не купили ничего, кроме двух чашек кофе. Когда они, наконец, ушли, я сообщил обо всём этом Карлосу. Он прятался под одеялом в морозильной камере, хотя я не совсем понимаю почему.

Карлос объяснил мне, что именно произошло. Он закончил свою смену пару ночей назад и собирался уже покинуть заправку, как вдруг увидел, что внедорожник Киффера остановился в канаве у подножья холма. Карлос, будучи хорошим парнем, решил пойти и узнать, не нужна ли Кифферу какая-нибудь помощь. Он сказал, что когда он поднялся и вышел из машины, он услышал звук, похожий на громкий хруст, исходящий из-за границы леса.

Карлос пошёл проверить. Именно тогда он и увидел что-то. Когда я спросил Карлоса, что он увидел, он просто начал паникующе-быстро говорить по-испански. Я не знаю испанского, но я вежливо покивал. Единственным словом, которое мне удалось запомнить, было «Strega», так назывался ликёр, который мы продавали.

Чем бы ни являлось то, что увидел Карлос, оно заставило его рвануть к своей машине настолько быстро, насколько он мог, и быстро уезжать. Вот тогда он и переехал Киффера.

Карлос хороший парень. Но он попал в плохую ситуацию. Он остановился на достаточно долгое время, чтобы выйти, проверить Киффера и убедиться в том, что он определённо мёртв. Карлос не мог ничего с этим сделать. Это был несчастный случай. Карлос был на условно-досрочном. В лесу была эта штука, и Карлосу нужно было принять решение. Так что он погрузил тело в багажник своей машины и уехал.

Он отвёл меня к своей машине, чтобы показать труп. Я могу подтвердить, на сто процентов, что это был Киффер в его багажнике. Не только из-за его легко узнаваемого лица, но и из-за телефона и кошелька, которые были в его карманах.

5:00 – Я наконец устал от скрежета и достал из хранилища лестницу, чтобы посмотреть, что там делают еноты над потолком, но когда я снял плитку, единственное что там было это очередной гном. Их набралась уже дюжина.

6:00 – Мужчина в пальто всё ещё стоит снаружи.

Культист вернулся, потребовав разговора со мной и настаивая на том, что если я просто послушаю его я пойму, что его объяснения превосходны и безупречны, и что я просто буду дураком, если не соглашусь с ним в совершенстве логики и нирваны, которое представляет собой структура его убеждений. Я согласился выслушать его презентацию, если он попросит мужчину в пальто уйти. После заключения поспешного вербального контракта я заставил себя его выслушать. Если честно, он сказал несколько правильных вещей, но я полагаю, что этого и следовало ожидать от вирусного мысленного эксперимента достаточно сильного, чтобы убедить совершенно нормальных людей оставить свою обычную жизнь и жить в коммуне в лесу недалеко от задрыпанной заправки на краю города.

Они называют себя «матеметистами». Они верят, что человечество существует для того, чтобы выполнять всего две задачи: уменьшать количество страданий и увеличивать количество счастья. Правильная жизнь увеличивает количество счастья в мире больше, чем она увеличивает количество страданий. Порядочная жизнь уменьшает количество страданий сильнее, чем она уменьшает количество счастья. Насколько хорош тот или иной человек определяется разницей в увеличении счастья и уменьшении страдания. Очевидно, что если у индивида проявляется негативная разница, то есть если человек увеличил больше страданий, чем счастья, или если он уменьшил больше счастья, чем страданий, то это говорит о том, что данный индивид является попросту плохим. Поэтому, если человек причиняет значительное количество счастья и страданий, он может просто определить чего больше и использовать эту незамысловатую систему, чтобы определить плохой он или хороший. Просто, не так ли?

Матеметисты верят, что наш мир всегда воспринимал плохое и хорошее в неправильном ключе. На протяжении эонов мы пытались увеличить количество счастья, когда вместо этого нам стоило сфокусироваться на уменьшении количества страданий. Поскольку счастье это изменчивый концепт, и чем больше счастья вы создаете, тем труднее его поддерживать, так как счастье имеет чёткий набор убывающих отдач. Страдание, однако, неизменчиво. Страдание является результатом окончания счастья. Страдание чисто и вечно. Для того, чтобы матеметисты были в высшей степени хорошими, они должны положить конец всем страданиям. Поэтому матеметисты работают над бомбой для уничтожения всей планеты.

С уничтожением жизни на земле, они предотвратят бесконечное количество страдания в будущем. С каждой отобранной ими жизнью, целой родословной людей, которые родились бы, чтобы прожить полную страданий жизнь, никогда не будет. Каждое убийство это убийство из милосердия. Каждый счастливый момент больше не будет бледным пятном на лице всех печальных моментов, которые также предотвращены.

Итак, по объяснению Мальборо, их культ смерти верит в то, что убийство есть доброта.

Я сказал ему, что его идеи тупые, что он тупой, и что теперь ему нужно пойти и сказать человеку в пальто, чтобы он убирался.

6:30 – Зазвонил телефон.

Это странно по двум причинам. Во-первых, потому что это был не стационарный телефон. Это был мобильный телефон, несмотря на то, что у нас здесь не ловит мобильная связь. И, во-вторых, потому что это был не просто мобильный телефон. Это был телефон, который я забрал с трупа Киффера.

Признаюсь, я был в затруднительном положении с тех пор, как Карлос во всём сознался. С одной стороны Карлос кого-то убил. С другой стороны это был несчастный случай, но инспектор по УДО мог этого и не понять. Мне казалось, что у меня будет больше времени на раздумья, но когда зазвонил телефон, стало необходимым принять решение.

Я взял трубку.

Я не говорил первым. Голос с другого конца был мне хорошо знаком:

- У тебя есть кое-что, что принадлежит моему боссу.

Это был Спенсер Миддлтон.

- Его телефон и бумажник, - ответил я.

- Что? Нет! Нас не интересует это дерьмо! Мы можем купить еще телефонов и еще бумажников. Ты знаешь, чего мы хотим.

Он был прав. Я знал.

- Это был несчастный случай, - объяснил я.

- Мы знаем. Мы хотим заключить сделку. Ты вернёшь нам его, и мы сделаем вид, что ничего не было.

- Так можно?

- Разумеется.

7:30 – Карлос пришёл на свою смену полчаса назад, и я изложил ему суть сделки. Он был не в восторге, но я чётко объяснил, что выбора у него нет.

Мы припарковали Камри Карлоса прямо за заправкой недалеко от грядки рук-растений и встали достаточно далеко, чтобы нас не схватили за лодыжки. Внедорожник Киффера показался спустя пару минут. За рулём был Спенсер. Он и Киффер вышли без единого слова, прошли с нами и открыли заднюю часть своего автомобиля.

Карлос открыл багажник.

Мы с Киффером смотрели друг другу в глаза на протяжении всего времени, пока Карлос и Спенсер переносили тело из одной машины в другую. У Спенсера были брезент и одеяло для того, чтобы всё обернуть. Когда это закончилось, Киффер положил руку мне на грудь и прошептал мне на ухо: «Ты молодец».

Затем они уехали. Карлос начал плакать, я пошёл обратно в магазин. Был уже почти день, и скоро должен был прийти новый временный работник, чтобы меня подменить.

8:00 – Новый временный работник опаздывал, и я задержался на обеденный перерыв. Сверхурочное время я потратил на расклеивание ценников на всех садовых гномов. Я поместил их в раздел «прочих товаров» по $9.99 каждого и уже продал пару. Я очень хороший работник.

8:30 - Я отошёл в уборную и увидел там человека в джинсах, спущенных до щиколоток. Он носил красно-белые клетчатые семейные трусы и ковбойскую шляпу. Ковбой улыбнулся, когда увидел меня и сказал только:

- Ну, давай, что там у тебя.

Я воспользовался возможностью, чтобы спросить его о том, что подсознательно меня беспокоило.

- Как ты думаешь, всё будет нормально?

Ковбой из уборной секунду подумал, затем подтянул свои штаны, застегнул огромную пряжку ремня и прошёл мимо меня, звеня шпорами о туалетную плитку. Он остановился на секунду, когда был прямо рядом со мной, и чётко произнёс: «Я ценю это». Затем он ушёл.

Понятия не имею, что это значит.

Это все заметки с квитанционных бумаг, но я настроен продолжить вести этот дневник. Думаю, это будет отличным способом создать хронику всех странностей на заправке. Возможно, это поможет улучшить моё состояние, но я не уверен. В следующий раз, когда что-то странное произойдёт, я, возможно, вернусь и напишу ещё. Полагаю, что продолжение следует…

Поправка: Прошу прощения, после дальнейшего осмотра я понял, что некоторые из записей на квитанционных бумагах могли быть перенесены неправильно. Я также внёс пару коррективов в орфографию и исправил некоторые опечатки. В процессе я добавил ещё одну опечатку, для наблюдательного читателя. Наконец, по совету некоторых моих читателей, я удалил ту часть, где я написал номер и адрес социального страхования Фермера Младшего. Кроме того особая благодарность читателю, который отметил, что «Strega» это на самом деле не испанское слово. Я спросил у Карлоса об этом, когда он пришел на свою четвертую смену сегодня, но Карлос просто бессмысленно посмотрел на меня и сказал, что он не говорит по-испански.

Показать полностью

Истории с заправки. Часть 2

Первая часть по ссылке Истории с заправки. Часть 1

На окраине нашего города есть одна дерьмовая заправочная станция, которая открыта двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, а иногда и дольше. Если вы войдете внутрь, вы, скорее всего, увидите усталого кассира, сидящего за передним столом и изо всех сил старающегося заниматься своими делами. Он реален. Вы также можете увидеть кого-то другого. Вы также можете увидеть что-то другое. Если вам любопытна реальность кого-либо или чего-либо (включая самого себя) в этом маленьком, пахнущем аммиаком собрании низкокачественного джанк-фуда, мигающих ламп, грязи, четырёх стен и крыши, то могу я вам порекомендовать просто пройти за кассиром и заниматься своими делами?

Я работал на этой заправке практически без выходных с тех пор, как окончил школу, и на данный момент я сомневаюсь, что смогу уйти, если захочу. Не так давно доктор порекомендовал мне начать вести дневник, и после некоторых раздумий я решил, что можно попробовать. Не похоже, чтобы традиционное лечение оказывало какой-либо эффект. Но довольно обо мне. Давайте вернёмся к интересному. К заправке.

Я потратил приличную часть своей смены прошлой ночью, пытаясь решить, как мне начать этот дневник. С чего такого можно начать, чтобы это всё имело хоть какой-то смысл? Как мне объяснить эту заправку кому-то, кто никогда с ней не сталкивался?

Раньше я пытался рассказывать некоторые из моих историй, так что я знаю чего можно ожидать. Люди не верят. Или не хотят верить. Я всё ещё помню, как сложно мне было в прошлом году, когда мне пришлось позвонить на станцию шерифа и объяснить новенькой, что половина свиньи вломилась в магазин и носилась туда-сюда, ломала вещи и кричала голосом старухи.

- Да, я имею ввиду половину свиньи. Да, свиньи. Передняя половина. Нет, это не шутка. Я на заправке. В смысле на какой заправке? Это ваш первый день или что? А, первый день? В таком случае, могу я, пожалуйста, поговорить с кем-то другим?

Наконец, она связала меня с Томом. Он – заместитель, который вытянул короткую соломинку несколько лет назад и попал на официальную должность ответственного за заправку. Это было ещё до того, как он полностью поседел. Том работал здесь достаточно времени, чтобы всё что мне нужно было сказать, когда он берёт трубку, это «Здесь половина свиньи. Она не перестаёт кричать и я не могу её поймать» Затем он ворчит, бормочет что-то о том, что всё это «довольно нахуй странно», и выезжает чтобы помочь мне поймать её. Том хороший парень.

Я поспрашивал, но никто в округе не знал, откуда взялась свинья. Фермер Браун, который был всё ещё жив на тот момент, пришёл, чтобы посмотреть и поделиться своим экспертным мнением. По словам Фермера, свинья каким-то образом была изрублена прямо посередине, но благодаря какому-то чуду ни один из внутренних органов не был повреждён. В этом не было ничего сверхъестественного, просто очень необычно. Она оставалась в местной начальной школе в качестве чего-то вроде талисмана на лето до тех пор, пока учёный и его команда откуда-то с севера не предложили школе тысячу долларов в обмен на свинью. Для науки, я полагаю.

Не хочу звучать глупо, но я это к тому, что трудно поверить в некоторые из этих историй, если ты сам хотя-бы раз не был внутри этой заправки. И, возможно, вы были. Мы являемся единственной бензоколонкой на многие мили отсюда. Мы достаточно близко к некоторым крупным перепутьям. Если вы когда-либо ездили по незнакомой части страны и терялись, не исключено, что вы могли оказаться у меня в дверях, с целью заправить бак или узнать путь. Если у вас есть странное воспоминание о странном месте, которое как-то не вписывается в обстановку, то есть шанс, что мы на самом деле встречались.

Была уже поздняя часть моей ночной смены, когда я решил начать писать. Делая заметки о некоторых из моих самых странных воспоминаний об этом месте, я осознанно решил убрать те из них, которые были настолько невероятными, что на них не было смысла тратить чужое время (я называю их «попытайся-забыть-историями»). Я записывал всё это в книге для квитанций, когда Карлос прервал меня.

Карлос это один из временных работников на заправке. У нас здесь есть довольно длинный список временных работников. Владельцы любят нанимать фрилансеров, бродяг, автостоперов, случайных прохожих прохожих и уголовников, ищущих работу на пару дней. На самом деле я стараюсь с ними не знакомиться. Они появляются и уходят через пару дней или иногда через пару недель, редко через достаточно долгое время, чтобы за него могли сформироваться какие-либо серьёзные взаимоотношения.

Но есть Карлос, который работает здесь уже почти год. Он устроился в рамках тюремной трудовой программы, разгружал грузовики дважды в неделю и был единственным из двенадцати заключённых, кто не исчез во время жуткой снежной бури в прошлом Декабре, но для меня это не очень важно. Карлос отбыл свой срок и, когда его отпустили, он снова пришёл работать сюда, убирать в магазине и разгружать грузовики. Он приходит шесть раз в день на все свои тридцатиминутные смены.

Теперь, когда я об этом задумался, я не совсем уверен, чем он занимается во время этих смен. Магазин никогда не бывает чистым и грузовики приезжают только дважды в неделю, исключительно в дневное время, из-за договоренности, заключённой в результате одного «инцидента». Может, однажды я спрошу Карлоса, что за работу он выполняет. Всё, что мне известно, это то, что из всех, кого я знаю здесь, он больше сильнее всего походит на моего друга.

Когда Карлос подошёл ко мне на моём рабочем месте прошлой ночью, я знал, что происходит что-то необычное. Он обливался потом, был бледен и, казалось, что вот-вот потеряет сознание. Он продолжал оглядываться на мужчину в костюме, который забрёл в магазин и стоял рядом с автоматом для холодных напитков. Карлос сказал, что нам нужно поговорить. Сейчас же

Я ответил ему «Валяй», но он отказывался говорить что-либо, пока я не проследовал за ним в морозильник.

Обычно я ненавижу оставлять парадную часть магазина без присмотра. У нас бывают случайные шоплифтеры. Плюс однажды Рокко пробрался внутрь и удрал с двумя блоками сигарет. Но Карлос выглядел серьёзным, так что для него я сделал исключение.

Как только мы оказались в леденящей безопасности морозильной камеры, Карлос спросил меня, видел ли я парня в костюме. Я сказал, что видел его. Он спросил, знаю ли я того парня. Я сказал, что как-то видел его в городе. Его звали Киффер. Он учавствовал в каких-то выборах, не помню точно каких, и останавливался возле заправки время от времени. Он водил старый чёрный внедорожник, который принимал только премиум бензин. Я не особо слышал о нем в городе, но он определенно был местным. Его фотография стояла на витрине для трофеев в моей школе, в память об одном из соревнований, которое он выиграл за много лет до того, как я туда поступил. Полагаю, у нас было много предметов для гордости. Я знал о Киффере, но мы не были знакомы. После того, как я рассказал обо всём этом Карлосу, он покачал головой и сказал: «Нет. Это не может быть Киффер».

Я спросил: «Почему нет?»

И Карлос ответил мне: «Это не может быть Киффер, потому что Киффер мёртв уже два дня. Его тело сейчас в багажнике моей машины»

Вот тогда всё стало действительно странным.

Это была очень странная ночь. Между руками-растениями, Фермером Младшим и тем культистом, что не оставлял меня в покое, мне едва удалось собрать свои мысли в кучу. И, конечно, помимо всего этого, была ещё та ситуация с Карлосом.

Обещаю, я вернусь и расскажу вам об этом, но сперва мне нужно взять немного кофе.

Показать полностью

Истории с заправки. Часть 1

На окраине нашего города есть одна дерьмовая заправочная станция, которая открыта двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Если вы окажетесь внутри, вы увидитe ряды за рядами низкокачественных чипсов, печенья, консервов, и маринадов. Сроки годности на банках подозрительно отсутствуют, как будто бы эти банки были поставлены там много лет назад в какой-то ошибочной попытке следить за оборотом товаров. Выцветший знак «мокрый пол» закрывает огромную трещину в полу рядом с холодильником, где слои липких выделений сформировали миниатюрную смоляную яму, хранящую в себе бесчисленное количество трупов насекомых и мелких грызунов.

Никто никогда не жалуется на обстановку здесь. Благодаря какому-то странному, граничащему с паранормальным, стечению обстоятельств, санинспектор неоднократно отмалчивался по поводу этого места, любезно игнорируя легко уловимый запах какого-то загадочного химического коктейля, который всегда был присущ этому заведению. Он был даже более заметным, чем устойчивый механический гул, исходящий от автомата для холодных напитков, который был установлен в семидесятых, и с тех пор ни разу не обслуживался. Более заметным, чем случайные карманы теплого и холодного воздуха, которые преследуют тебя повсюду. И более раздражающим, чем семья мутировавших енотов, которая жила в подвале прямо за жироотстойником.

По крайней мере, мы думаем, что они мутировали. Ну или, как минимум, они выродились до физического уродства и умственной неполноценности. Их Альфа — мускулистый трёхфутовый сукин сын по имени Рокко — множество раз был замечен жующим чужие шины, и, не смотря на то, что его переехали, как минимум, дважды, он продолжает возвращаться.

Устойчивый запах — это сладкая комбинация жимолости, аммиака и рвоты, которая никогда не была чётко идентифицирована, но существует теория о том, что запах исходит из-под земли, проникая через тонкие трещины в бетоне, которые растут и расширяются с каждым годом из-за проседания конструкции здания. Сильнее всего он проявляется сразу после дождя и становится до слёз резким, если подойти слишком близко к водостоку, куда даже Рокко с его кланом отказываются ступать.

Если зайти внутрь, вы, в какой-то момент, можете увидеть ковбоя из уборной. Он является чем-то вроде городской легенды здесь, и появляется только, если вы одни и ни о чем не подозреваете. Что делает его по-настоящему легендарным — так это истории, которые рассказывают люди после такой встречи. Записи о нём имеют диапазон от «довольно странно» до «невероятно причудливо». К примеру, парень в прошлом месяце, который пошел в туалет, но изменил своё решение, когда увидел стоящего рядом с писсуаром ковбоя, одетого в пыльник, бандану, штиблеты и кожанные штаны, держащего в руках связку разных зверушек из воздушных шариков.

Или пару недель спустя другой клиент зашел в ту же самую уборную и увидел мужчину, одетого только лишь в ковбойскую шляпу, семейные трyсы и сапоги со шпорами, который в буквальном смысле натачивал топор на старомодной каменной точильне. Когда он зашел, ковбой остановился, посмотрел на него снизу вверх с улыбкой, приподнял шляпу и сказал: «Ну давай, что там у тебя». Если вам достаточно повезёт увидеть призрачного ковбоя, обитающего в уборной, не беспокойтесь. Он безобидный и на самом деле — довольно вежливый. Честно сказать, он не так уж плох. Особенно, по сравнению с другими вещами, которые происходят в этом месте.

Когда вы окажетесь внутри этой заправки, у вас могут моментально заболеть зубы. Это странно-распространенный феномен, который никто до конца не понимает. Боль уходит сама по себе через пару часов.

Если вы на самом деле зайдете внутрь, вы почти наверняка увидите меня, сидящего за прилавком. Дело в том, что я — единственный сотрудник на полной ставке, и я почти всегда здесь. Возможно, вы заметите, что я читаю книгу. Это потому что интернет, по какой-то причине, здесь не работает, а сотовая связь либо ненадежна, либо вообще недоступна. Если вам нужно позвонить, вы можете выйти и подняться по склону, лучше всего назад к направлению города, потому что другая дорога заведёт вас в лес, и вам абсолютно точно не нужно знать, почему ходить туда — плохая идея. Или вы можете заплатить мне двадцать пять центов за минуту и воспользоваться магазинным телефоном. (Это правило было установленно владельцами, и мне необходимо обеспечить его соблюдение, потому что они проверяют распечатки телефонных звонков. Извините)

Пока вы здесь, не обижайтесь, если я с вами не заговорю, потому что, если быть до конца честным, я не всегда точно знаю насколько реален тот, кто заходит в эти двери, и если бы у меня было точное знание обо всех в этом месте, кто мог бы быть настоящим человеком, я бы сошел с ума. А нам здесь больше такого не нужно.

Думаю, мне просто хочется сказать, что странные вещи происходят со мной во время работы на этой зачуханной заправке на краю города. Хотел бы я поведать вам о самых странных вещах, которые когда-либо происходили здесь, но я сомневаюсь, что когда-нибудь на это решусь. Их было просто слишком много.

Я, в общей сложности, видел четыре гроба внутри магазина, в трех разных ситуациях.

Я встречал как минимум дюжину людей, плетущихся назад в город из леса, утверждавших, что они сбежали от инопланетян или от правительственных заговорщиков или еще чего-то подобного. У них не было денег, но им было необходимо позвонить, и я мог просто дать им воспользоваться магазинным телефоном прежде, чем «они» снова их найдут. Но правила есть правила, и я не собираюсь терять свою работу просто потому, что ты сбежал из плена, не захватив с собой мелочи.

Ну и, конечно же, Фермер Браун (да, это его настоящее имя) который обозлился на нас и жаловался по поводу комбикорма, который мы для него заказывали. Он утверждал, что с продуктом было что-то не так, потому что, как он объяснил, все его животные внезапно приобрели человеческие лица. Мы договорились с ним, предоставив существенную скидку на пару его следующих заказов. Вскоре после этого он перестал приходить, и останки его тела нашли в закрытой изнутри спальне его дома на ферме. Насколько я знаю, это дело до сих пор не раскрыто.

Так или иначе, наверное, я еще могу вернуться с одной или двумя историями, но сейчас мне нужно готовиться к работе.

Показать полностью

Иди всё время вниз

За дверью в подвал оказалось несколько бетонных ступенек. Вова быстро спустился по ним, и попал в длинный коридор с синими стенами. Через четыре метра от него горела лампочка, но дальше за ней постепенно начиналась темнота. Пока что дорога была понятна.

Он шёл широким шагом, и его тень быстро удлинялась. Вова уже почти не видел того, что впереди, и думал включить фонарик. Но заметил, что через несколько шагов темнота слева становилось какой-то неестественно чёрной. Так и оказалось – коридор поворачивал под прямым углом. Где-то далеко горела ещё одна лампочка, но всё, что было перед ней, разглядеть было почти невозможно.

Вова нащупал фонарик в кармане джинсов, но боялся тратить его зря – тем более, в самом начале. Он так спешил, что не успел спросить у того малого, когда в нём последний раз меняли батарейки.

Пока он шёл до следующей лампочки, глянул направо, и увидел два боковых ответвления. Оба вели в совершенно тёмные туннели – только во втором можно было разглядеть на расстоянии трёх-четырёх метров непонятные чёрные контуры, как будто там что-то лежало на полу. Вова не хотел знать, что – точно не то, что он здесь искал. Отвлекаться было нельзя. Даже смешно было так думать, если учесть, что он шёл по лабиринту наугад – но времени было мало.

Недалеко за лампочкой коридор раздваивался. За обоими поворотами было темно, но из боковых выходов пробивалось какое-то освещение. Вова пошёл направо.

Синие стены с побелкой, которая начиналась примерно на уровне его глаз. Под потолком – дыры вентиляции с железными решётками. Иногда из такой же решётки были сделаны плафоны для ламп – белых, жёлтых, красных. Гофрированные трубы под потолком, жёлтые узкие трубы вдоль стен, вертикальные металлические трубы такого же синего цвета, как и сами стены. Иногда встречались двери. Большинство – закрытые, за двумя оказались пустые маленькие комнаты. За третьей – шахта глубоко вниз, причём ни тросов, ни лестницы там не было.

Налево. Прямо. Поворот. Развилка. Направо. Вова даже не пытался считать повороты и выходы – он пришёл сюда не за этим, и пытался гнать от себя мысль, как он будет выбираться. Сейчас это было неважно. Нужно было только найти лестницу вниз.

Через какое-то время коридор поворачивал направо, и в конце его была приоткрытая дверь. Он глубоко вдохнул, чтобы успокоить дыхание, и потянул ручку двери на себя.

Первое, что он заметил – в этом коридоре стены уже были не крашеные – снаружи были просто голые кирпичи. Освещался он уже получше – на развилке метров через двадцать под потолком на чёрном проводе висела лампочка. Он зашагал к ней, но почти сразу остановился.

Волосы на его руках встали дыбом. Ему очень не понравился этот звук. Он боялся сейчас обернуться – а поэтому, просто для гарантии, сделал ещё два шага.

Это эхо. Просто эхо. Странный подвал, странные коридоры, и странное эхо, которого до сих пор не было. Может быть, и так. А, может быть, кто-то стоял у него за спиной.

Вова сам не понял, как заставил себя обернуться – а когда обернулся, то не заорал только потому, что от страха не мог дышать.

Скорее всего, это было эхо – за ним и правда никто не шёл, но Вова забыл про это уже через секунду. Потому что за его спиной не было никакой двери – только длинный коридор с голыми кирпичными стенами, от которого чуть дальше отходили другие. Недалеко под потолком висел плафон с четырьмя длинными трубчатыми лампами – горели только две, причём одна противно мигала. Между ними в паутине висел жирный белый паук.

Вова вспомнил то пасмурное утро три дня назад, когда Швабра отчитывала их на построении. Ему бы очень хотелось, чтобы тех событий, и всего, к чему они привели, просто никогда не было. Но он нашёл то, что искал. Прямо под лампами, с правой стороны бетонные ступеньки вели в темноту. На второй уровень.

∗ ∗ ∗

- Так, а ну тихо! – Швабра стояла спиной к окну, и было видно, как в окнах за ней на большой скорости пролетают серые тучи. Из-за этого казалось, что в её полупрозрачных волосах неясного тусклого цвета что-то шевелится. – Тихо, я кому сказала! В «Ласточке» воспитателей, вообще-то принято уважать!

Третий отряд стоял полукругом в прихожей четвёртого этажа и смотрел на неё. Она была высокая, костлявая, и так плотно сжимала губы, что они всегда дрожали. Швабра ещё раз прошлась глазами по шеренге из тридцати детей, убедилась, что все они внимательно её слушают, и продолжила:

- Значит так. Вчера я слышала, как одна из девочек сказала мерзкое, и совершенно неприемлемое слово. Мы, конечно, не будем называть её по имени. – Её взгляд остановился на Оле Романовой, и весь отряд посмотрел на неё. Большинство заулыбались, кто-то опять зашептался. Оля покраснела, опустила голову, и стала рассматривать бетонный пол, который было видно через дыру в линолеуме у неё под ногами. – Я не хочу заострять внимание, на том, кто это сказал. Но вот, что вы все должны усвоить о культуре поведения в нашем санатории…

Пока Швабра говорила, она медленно шла мимо шеренги детей. Чтобы не слушать воспетку, Вова поднял голову и посмотрел в угол под потолком. Там, на почти трёхметровой от пола высоте, белый паук крутился вокруг мухи, которая с визгом пыталась вырваться из паутины. Если не считать голоса Швабры и свиста ветра через щели в оконной раме, это были единственные звуки в прихожей.

Вова пытался не слушать её голос, но полностью его игнорировать не получалось. После обсуждения Оли – которую Швабра так и не назвала по имени – она стала возмущаться насчёт шума во время обеда в столовой. Потом пошли стандартные угрозы, что в случае повторения этого «возмутительного поведения», им запретят идти на дискотеку. Никто этого особо не боялся. Хоть они и слышали такие угрозы каждый день, такое случилось только один раз, пять дней назад – и то, во втором отряде, когда какой-то малой кинул в другого камнем, и чуть не выбил ему глаз.

Вове было интересно другое – расскажет Швабра что-нибудь про то, что случилось вчера, или сделает вид, что этого никто не слышал? Видимо, это было интересно не только ему. Когда воспетка закончила речь, Ира из четыреста десятой комнаты посмотрела на неё испуганным взглядом и медленно подняла руку.

- Виталина Альфредовна…

- Да? – Швабра улыбнулась сжатыми губами и повернула голову к Ире.

- Виталина Альфредовна, а что вчера случилось со Стёпой? Почему он кричал?

Улыбку на лице воспетки, казалось, кто-то выключил. Несколько секунд она смотрела на Иру, пока та не опустила взгляд. Потом, видимо, решила, что объяснить придётся.

- Степан поссорился с родителями. – Швабра опять зашагала вдоль них. Иногда было слышно, как её каблуки скрипят по линолеуму. – С его стороны это было совершенно возмутительное поведение. Его забрали домой, и я очень надеюсь, что наказание будет достаточно суровым. Детям ни в коем случае нельзя прощать подобных вещей – а особенно детям вашего возраста, со всякими вашими тетрисами, покемонами, этим жутким рэпом…

Муха в углу под потолком до сих пор визжала – наверное, пауку мало было трёх минут, чтобы её замотать.

Вова услышал всё, что хотел. Вчера он видел своими глазами Стёпкино «непростительное поведение». То, что он кричал своему отцу под дверями санатория, и его взгляд, когда его пинками ног заталкивали в машину, не помещались в обычную «ссору с родителями». Степан вёл себя так, как будто не сомневался – он умрёт, если его заберут домой.

∗ ∗ ∗

- Смотри сюда! Смотри, как я умею!

Вова перестал целовать Алёну, вздохнул, и повернул голову к младшему брату. Они сидели на лавочке, которую трудно было заметить за деревьями, но Костя нашёл его даже здесь. Он притащил сюда старый, в нескольких местах порванный футбольный мяч, и теперь набивал удары правой стопой так, чтобы мяч не падал на бетонные плиты у него под ногами. Но после третьего удара мяч, всё-таки, упал, и покатился влево.

- Блин! – Пластмассовая бутылка из-под пива хруснула под его ногой, когда Костя побежал за ним. – Только три! У меня пять получалось!

Вова глянул на Алёну, закатил глаза и покачал головой. Алёна внимательно на него смотрела, но никак не отреагировала. Ей было тринадцать лет – как и Костя, она была во втором отряде, - и своими огромными глазами она напоминала Вове персонажей из японских мультиков.

- Смотри, смотри! – Костя пригнал мяч обратно. – Сейчас получится!

- Смотрю.

На этот раз после второго удара мяч улетел в траву. Костя в два прыжка его догнал, и прибежал обратно.

- Сейчас пять раз будет! Честно! Смотри!

- Смотрю. – Вова опять на секунду глянул на Алёну. На этот раз она немножко улыбнулась. Первые три раза Костя бил не слишком сильно, и удерживал мяч. Но когда на четвёртом ему пришлось отпрыгнуть назад, его левая нога поскользнулась на пластмассовой бутылке.

- А-а-а-ай! - Мяч опять улетел в кусты, а Костя с размаху упал боком на бетонное покрытие. – Блин! Вова встал и поднял брата. Тот смотрел на свежую ссадину возле левого локтя.

- Ничего, заживёт. – Рана у Кости не выглядела серьёзной.

- Больно. – Костя старался не заплакать.

- Хочешь, сходи в медпункт, там тебе это зелёнкой замажут.

- Нет! Не надо мне медпункт! Я уже взрослый для зелёнки.

- Хорошо. – Вова был рад, что не придётся вести брата в корпус на другом конце территории. – Тогда, иди тренируйся! Чтоб у тебя каждый раз получалось по пять раз, хорошо?

- У меня получалось! – Костя уже забыл про ссадину, и поднял на Вову огромные глаза. – Честно говорю!

- Я верю. – Старший брат старался говорить серьёзно, поэтому пытался сдержать смех. – Молодец! Но надо, чтобы каждый раз получалось, хорошо? Так что, иди и тренируйся, покажешь мне завтра.

Костя закивал, достал мяч из кустов, и убежал. Лучше пусть займёт себя футболом, чем будет лазить непонятно где. Буквально позавчера Жаба – жирная старая воспетка их отряда – подняла весь лагерь на уши. Костя не пришёл на обед, и она решила, что он пропал. Пока та не догадалась вызвать спасателей с вертолётами, Вова прошёлся по территории и проверил все тёмные труднодоступные места, которые его брата притягивали как будто магнитом. Оказалось, Костя залез в какую-то заброшенную будку, которую не использовали уже лет двадцать, чтобы наловить там ящериц. Жаба на построении визжала на него минут двадцать, а Костя после этого забился в кровать и рыдал там весь вечер. Разбираться с этим, опять же, пришлось Вове.

Налетел резкий порыв ветра, и разогнал по бетонной дорожке листья и бумажный мусор. Алёна втянула в плечи голову.

- Тебе холодно? – Вова вернулся к ней и обнял за плечи.

- Немножко. – Алёна прижалась к Вовиному плечу и руками обхватила его за талию.

Наверху дуло гораздо сильнее – серые тучи закручивались, рвались и переплетались, пока летели на большой скорости над спальным корпусом.

- Может, зайдём внутрь?

- Нет, нет! – Она замотала головой. – Посидим тут лучше, на лавочке. Тут хоть не ходит почти никто.

Вова посмотрел по сторонам – возле их лавочки никого не было, а малые, которые бегали где-то рядом, не могли их видеть за деревьями. Алёна смотрела на него своими большими карими глазами. На шее она носила чёрное ожерелье в виде сердечка. Он наклонил голову, и начал медленно её целовать, а его левая рука нырнула её под футболку и обхватила маленькую грудь. Через минуту, как только их губы освободились, Алёна спросила:

- Тот парень, Степан, твой друг… Что с ним случилось?

Вова помолчал пару секунд, но не придумал, что сказать.

- Без понятия.

Это была неправда. Час назад он пытался дозвониться до Стёпки, и кое-что узнал.

∗ ∗ ∗

Они были лучшими друзьями ещё с детского сада. Стёпкин тетрис, вовина «Денди», раздолбаный велик «Аист» – у них всегда всё было общее. Они вместе убегали от шпаны из двора напротив, вместе лазили по заброшенной стройке, вместе в первый раз попробовали сигареты. Костя тоже любил с ним тусоваться – Степан научил его играть в бридж, в квадрат, и в шахматы, он отдавал ему свои старые книжки и комиксы, так что малой сразу подсел на фантастику. Когда Стёпка убежал из дома, то неделю жил в палатке, которую Вова украл у отца, да и сам Вова тоже почти что жил там, и даже не очень врал родителям, что ночевал у Степана. В их компании было много других пацанов – да и девчонки там были – но с остальными они могли не видеться по несколько недель, зато друг с другом гуляли почти каждый день.

Когда Вове сказала мама, что достала ему и брату направление в санаторий, первым же про это узнал Стёпка. Его мать была со связями, и ему нашлось такое же. Жаль только, что когда их поселили в разные палаты, Швабра отказала всем просьбам поменяться с кем-то койками.

Степан был одним из тех, у кого был мобильный – новенькая чёрно-белая «Моторолла» - на ней Вова часами мог играть в «змейку». Так что, как только малой из второго отряда наговорился со своим братом, и освободил карточный телефон-автомат, Вова сразу набрал Стёпку – но его телефон был отключён. Его домашний номер он помнил наизусть, и, хотя боялся того, что может услышать, всё-таки, позвонил. Трубку взяла мама. Она явно ещё не пришла в себя, но в общих чертах Вова узнал, что случилось с его другом.

Стёпку забрали в психушку с нервным срывом. До того, как ему вкололи успокоительное, он только кричал, а потом – сразу заснул, так что узнать от него удалось немного. Получалось, что за два дня до того, как к нему приехали родители, и с ним случилась истерика, Степан был в каком-то «лабиринте». Видимо, речь шла про большой подвал на территории санатория - с коридорами, лестницами, дверями. Иногда он упоминал имя какого-то Макса, так что он там был точно не один. Больше она ничего не смогла понять из того, что мог сказать сын. Персонал санатория говорит, что за эти два дня – как и за всё остальное время – за Стёпкой не замечали никакого странного поведения. Психиатры сказали, за ближайшие несколько дней основная фаза шока должна пройти, и тогда он сможет рассказать всё более подробно. Вова поблагодарил её и повесил трубку.

∗ ∗ ∗

Вовины руки были заняты попой Алёны, когда он почувствовал, что она легонько его отталкивает.

- Что такое? – Он открыл глаза, и увидел, что она смотрит вправо.

- Глянь.

Вова повернулся туда же. Между ними и облупленной стеной спального корпуса стоял и смотрел на них пацан из его отряда. Его, кажется, звали то ли Митя, то ли Миша – странный тип, тощий и высокий, с перепутанными волосами. Было видно, что он смотрел на них с явной злобой.

- Что такое? – Вова крикнул громко, чтобы тот его услышал сквозь ветер.

Митя (или Миша) молчал и не двигался. Мимо него пролетала пыль и листья, нестриженые волосы лезли в глаза, но он даже не пытался убрать их с лица.

- Чего ты смотришь? – Вова крикнул ещё громче, но пацан стоял на месте.

Он ничего не сказал, только отвернулся и пошёл дальше. Через несколько секунд его уже не было видно за деревьями.

- Что за дебил? – Он опять повернулся к Алёне.

- Ты его лучше знаешь, он же из твоего отряда.

- Та, я даже не говорил с ним никогда. Как его зовут, Миша там, или Митя?

- Макс.

По спине Вовы пробежали мурашки.

- Точно? – Он старался сделать безразличное лицо.

- Я слышала, на него говорили «Макс».

∗ ∗ ∗

Ветер немного успокоился, и без него стало даже жарко. Только что закончился обед, и Вова шёл по дороге от столовой к себе в палату. Его друзья на турнике играли в «лесенку», но ему после еды было лень.

Спальный корпус санатория был похож на психушку из британских фильмов ужасов. В высоту он был не меньше двадцати метров, хотя в нём было всего четыре этажа. Серая краска давно облупилась, во многих местах отпала и штукатурка – почти по всему правому крылу выглядывали голые бледно-оранжевые кирпичи. К узким окнам двухметровой высоты на первом этаже были приварены металлические решётки. По бокам от главного входа стояли по две ненастоящие колонны – на самом деле, это были просто выступы в стенах. Когда-то они были белого цвета, но побелки на них не было уже, наверное, тридцать лет.

Вова уже подходил к крыльцу, но глянул в окно возле входной двери, и остановился. Между скотчем, который закрывал трещины в стекле, он увидел Макса.

Тот вышел через дверь на крыльцо. Плечи опущены, руки в карманах, глаза смотрели себе под ноги. Вову он заметил только когда подошёл к нему меньше, чем на метр. Макс хотел сделать вид, что не обращает на него внимания, и пройти мимо, но Вова сделал шаг ему наперерез.

- Слышь, чувак, можно тебя?

- Что? – Макс остановился.

- Поговорить надо.

- Я не на вас смотрел, если что, а на дерево.

- Та забей, я про другое. – Вова махнул рукой. – А что на дереве?

- Птица там была. – Макс поправил волосы, которые лезли в лицо. Себе на руку он навёл перебивачку в виде черепа. – Аист, по ходу.

- Ладно, я не про это. – Вова не замечал, чтобы аисты жили на деревьях. – Пошли, там упадём?

- Ну, ладно. – По лицу Макса было видно – он не очень понимает, что от него хотят.

Вова сбросил на землю фантики от конфет, которые валялись на лавочке, и сел. Макс сделал то же самое.

- Ты Степана нормально знаешь?

- Ну как… - Макс думал, как ответить. – Так себе. Живём в одной палате. Жили, точнее. Ты про то, что с ним случилось?

- Да, про это. – Вова кивнул. – Я с ним говорил вчера, и он сказал, что за пару дней до этого лазил в какой-то подвал здесь, на территории. Ты что-то про это знаешь?

Какое-то время Макс молчал – наверное, пытался догадаться, что знает Вова.

- Я так понял, он тебе сказал, что лазил туда со мной?

Пацан был не тупой. Вова опять кивнул.

- Может, расскажешь?

Макс скривил губы, как будто подбирал слова.

- Да нечего тут особо рассказывать.

Степан уговорил двух девчонок из второго отряда встретиться с ними ночью в беседке за столовой. За день до этого он вылез через дырку в заборе, сбегал в село и купил пива с сигаретами. Макс жил с ним в одной палате, а возле неё на стене снаружи как раз была пожарная лестница. Через час после отбоя они вылезли на улицу и как можно тише добрались до места. Девчонок не было. Они уже думали, что те не придут, но решили подождать, и через полчаса они таки появились.

Дальше всё понятно – открыли пива, накурились, выпили, начали к девчонкам приставать. Те сначала ломались, но уже скоро все начали обниматься и лизаться. Правда, потрахаться не дали. Но дело не в этом.

Степан заметил, что в задней стене столовой есть дверь в подвал. Дверь была приоткрыта, и оттуда шёл свет. Он предложил посмотреть, что там, но девчонки не хотели. Стёпке по пьяни захотелось показать, какой он крутой, и он сказал, что остальные как хотят, а он идёт посмотреть, что там. Пиво уже допили. Девчонки сказали, что возвращаются в палаты. Так что, Макс и Степан полезли без них.

За дверью был длинный освещённый коридор. Синие стены с побелкой под потолком, ржавые трубы, железные двери – все закрыты на замок. В конце коридора от него отходили ещё два – вправо и влево. Правый заканчивался другой закрытой дверью, а посередине левого была лестница вниз.

Они спустились на второй уровень. Под лестницей горела только красная аварийная лампочка в плафоне из прутьев арматуры. Коридор вёл направо и налево, в обоих было темно. Они пошли направо.

В общем, Степан и Макс нашли настоящий подземный лабиринт. Коридоры пересекались, раздваивались, иногда – замыкались в кольцо. На втором уровне они уже нашли несколько дверей – они вели в маленькие комнаты. В одной из них были свалены стальные разборные полки – на таких в кино во всяких архивах хранят папки с документами. В другой был письменный стол, а над ним на стене висела военная карта какой-то непонятной местности. Другие были гораздо больше, похожие на склады, или заводские цехи, но там было темно и пусто. Где-то всё время капала вода. В коридорах было настолько тихо, что звук капель можно было услышать где угодно. Наверное, протекала какая-то труба, но они её так и не увидели.

На нижних уровнях света уже было гораздо меньше. На четвёртом Степан в темноте налетел ногой на какую-то железяку на полу, и чуть не сломал себе голень. Сначала они подсвечивали дорогу зажигалкой, но она у них была одна и быстро закончилась. Они решили вылазить – всё равно ничего не было видно. А если честно, им обоим стало просто страшно. Звук капающей воды действовал на нервы. Иногда они оборачивались, и не могли узнать проход, по которому только что шли – понятно, что там везде темно, и коридоры похожие, но им всё время казалось, будто они меняются прямо у них за спиной. Непонятно откуда взялся сквозняк, и иногда было слышно, как где-то за поворотом скрипит дверь. Когда одна из них в полной темноте хлопнула прямо перед ними, Макс подумал, у него встанет сердце.

Продолжение в комментах

Показать полностью

Удалено

Удалено

Коллекция

Жанна плутала по лесу уже больше часа. Сначала она бранила себя за то, что согласилась пойти на этот дурацкий День Рождения, потом принялась за свою глупую ревность, из-за которой она ушла с вечеринки.

Праздник и вправду получился омерзительным: Жанна понадеялась, что на нем встретится со своим любимым и, быть может... но любимый пришел со своей новой пассией. Та была девушкой славной, хотя и безбашенной, и Жанна не могла злиться на нее (и тем паче на дорогого человека).

Оставалось тихо страдать и грызть кулаки от жестокой зависти. Потом все обитатели дачи, включая любимого, перепились до потери человеческого облика, и когда именинник, щуплый косноязычный парень, вдруг начал недвусмысленно тискать колени Жанны, она не выдержала и бросилась вон.

Девушка в запале расстроенных чувств не сразу сообразила, что когда ее вели от станции до дачи короткими тропами, она тупо смотрела в затылок обожаемому и не обращала внимания на дорогу. Вот и теперь, вместо того, чтобы пойти по наезженной, но расквашенной от постоянных дождей колее, она свернула в лес на знакомую, как тогда казалось, тропинку и уже через четверть часа поняла, что безнадежно заблудилась в ночи.

К тому же опять зарядил мелкий холодный дождь, превративший ветки и корни в скопище скользких омерзительных щупалец. Жанна проталкивалась сквозь густую пелену подрагивающих конечностей леса, которые жадно впивались ей в шею, проникали за воротник и под юбку. Каблуки красивых итальянских туфель увязали в торфяной жиже, под пятками противно чавкала грязь. Тьма сгустилась настолько, что девушка перестала различать даже собственные руки. Она несколько раз останавливалась, пытаясь расслышать шум автомобилей на шоссе или гудки поездов, но вокруг было лишь влажное дыхание ночной чащи и перестук дождинок на ольховой листве.

В отчаянии Жанна выудила из сумочки маленький фонарик. Она приобрела его с полгода назад, когда кто-то разбил последнюю лампочку в подъезде. Слабого свечения хватало на то, чтобы не споткнуться о ступени, но здесь, в лесу, свет рассеялся в тысячах теней, создавая еще больше проблем. Впрочем, девушка продолжала давить на кнопку и двигалась за призрачным световым пятном как завороженная. Батарейка быстро села, однако Жанне казалось, что она по-прежнему видит сияние. Хотя теперь оно и было красноватым, мутным, словно постэффект от долгого смотрения на солнце.

С громким хлюпаньем нога провалилась в грязь выше щиколотки. Жанна отчаянно задергалась в цепком капкане корней, потом выдернула стопу, оставив туфлю. Уже не заботясь о целости капроновых колготок, она опустила саднящую ступню прямо в лужу и полезла в грязь искать утонувшую обувь. Хотя в темноте она не видела, во что превратилась изящная туфелька, но судя по тому, сколько жижи пришлось выгрести из нее, на будущем этой обувки можно было ставить жирный крест. Жанна скрипнула зубами и выматерилась. Она это делала редко, но сейчас был тот самый случай, когда других слов не нашлось.

Еще через несколько минут она со всего маху врезалась коленом в огромный гранитный валун. Детище древних ледников, он словно вырос из земли на ее пути. Жанна заскулила от боли, присела на холодный мокрый камень и вцепилась в разбитое колено. Она заплакала, в голос поминая и неверного любимого, и свою беспросветную глупость, и чертовы заросли. Слезы закончились, а она все продолжала выть, задыхаясь от безысходности. Потом ее охватила волна апатии, мягко сдавив глаза и уши. Ничего не хотелось. Тело как магнитом тянуло вниз, залечь в эту гнилую влажную постель под серым валуном. Ощущение холода ушло вместе с остальными чувствами. Не было ни боли, ни страха, ни цели — только пустое путешествие в сон. Жанна послушно закрыла отяжелевшие веки, проваливаясь в дремоту. Лес бормотал о чем-то своем, отрешенном, словно и не было тут этой глупой грязной девчонки, словно она — всего лишь груда прелой листвы. Дождь превратился в пушистое влажное одеяло, душное и сальное. Оно наползало на лицо Жанны, как подушка в руках убийцы, все более затрудняя дыхание...

Хрустнула ветка, негромко, но слишком явственно, чтобы не заметить. Девушка вздрогнула, выпрямилась и уставилась в темноту. Пальцы рассеянно сдавили бесполезный фонарик, на секунду выжав из него тусклый луч. Блеснули капли, среди них две показались особенно крупными.

— Глаза, — просипела Жанна. — Глаза!

Тьма зашевелилась, изрыгнув особо плотный сгусток. Тварь приблизилась настолько, что девушка услышала ее сопение. «Волк. Мишка хвастал, что в прошлом году здесь охотился на волка. Он охотился, а я буду за это платить,»— пронеслось в голове. Апатия, однако, не отпускала свою жертву, и Жанна даже не шелохнулась, с отстраненным сожалением наблюдая за движениями черного силуэта. «Как глупо! Ужасно глупо!» — думала она. Мысль крутилась как пластинка.

Ледяной нос ткнул ее руку. Потом еще раз. Потом зверь глухо тявкнул.

— С-с-собачка? Собачка! Стой, Тузик, Бобик, Шарик, Дружок, Пушок, стоять!

Жанна вцепилась в густую мокрую шерсть животного и судорожно прижалась к теплому существу, не задаваясь вопросом, насколько оно дикое. Густой запах псины показался ей просто чудесным. Собака не сопротивлялась, только крутила башкой, чтобы чуть ослабить крепкие объятия девушки. Наконец, Жанна решилась погладить своего нежданного спутника. Ее пальцы наткнулись на растрескавшийся кожаный ошейник среди густой шерсти. Вцепившись одной рукой в ошейник, другой девушка принялась отцеплять карабины от ремешка сумки. Она прикрепила его к кольцу, а свободный конец намотала на ладонь, чтобы не потерять в темноте милую собачку (кажется, это было что-то вроде овчарки). Потом, дрожа от волнения, Жанна встала.

— Джульбарс! Артемон! Домой!— скомандовала она неуверенно. Собака обнюхивала ноги девушки. — Домой, блин! Домой! Ну?

Псина развернулась и потрусила в самую гущу ветвей, вынуждая Жанну следовать за собой. Тонкие голые прутья мертвых кустов хлестали девушку по лицу, ельник сдирал остатки колготок, влажные осиновые листья щедро липли на одежду. Жанна не выбирала дороги, но старалась следовать след в след за своим лохматым проводником, чтобы не напороться на особо крупное препятствие. Пару раз собака перепрыгивала через текучую воду, но были ли то естественные ручьи или рукотворные дренажные канавки, Жанна не разобрала. Потом она едва не врезалась в поваленное дерево, под которое собака просто поднырнула, и страшно перепугавшись, едва не выпустила самодельный поводок. Потребовалось несколько минут, прежде чем бешено колотящееся сердце слегка успокоилось.

И тут лес неохотно расступился, выпустив двух путников на большую проплешину. В мутном тумане проступали силуэты домов и деревянных заборов. Возле одного поблескивал влагой старый автомобиль, округлый и мощный как бегемот. «Мертвый бегемот», — добавила про себя Жанна, разглядев проеденные ржавчиной бока и капот. Машина напоминала о каких-то героических фильмах, вроде «Подвига разведчика», и девушке на миг пригрезилось, что она попала в военный боевик и пробирается как партизан к месту явки.

Собака стремительно подлезла под забор, заставив Жанну согнуться в три погибели. Впрочем, теперь можно было отпустить провожатого и попытаться войти по-человечески. Жанна нащупала деревянную щеколду на калитке, открыла ее и шагнула во двор.

Доселе мирная псина вдруг почувствовала себя единственным защитником дома и с грозным лаем набросилась на гостью. Ошалевшая от такого напора девушка забилась в угол между забором и каким-то сарайчиком и только отмахивалась руками, не в силах даже крикнуть.

В окне дома зажегся свет и поплыл в сторону веранды, словно кто-то нес фонарь. Дверь отчаянно заскрипела, ей отозвалось старое крыльцо, когда на нем появился хозяин. Жанна увидела лампу-керосинку, на миг ослепла от неожиданной яркости огня и лишь потом разглядела мужчину, который держал лампу в руке. То был седой поджарый человек лет пятидесяти в майке и мешковатых полосатых пижамных штанах. У мужчины были пышные буденновские усы и стрижка «ежик», придававшие ему вид отставного генерала. Хозяин рявкнул:

— Ну ты, шавка! Пшла на место!

Собака мгновенно заткнулась и убрела в темноту, словно дальнейшая судьба чужака ее не касалась. Жанна осторожно выбралась на свет. Она старалась не глядеть на свои грязные ноги, но и не решалась пялиться в лицо мужчины.

— Извините, пожалуйста! Я тут слегка заблудилась... Честное слово, я не хотела вас будить, просто мне надо было где-нибудь переждать до утра... Пожалуйста, извините!

— Ладно, проходи, — проворчал хозяин, заходя в дом.

Жанна невольно ускорила шаг, чтобы не потерять из виду теплый свет лампы. Хозяин остановился на веранде.

— Как звать-то?

— Жанна.

— И чего в лес потянуло в таком виде? На танцульки, что ли, ходила?

Девушка невольно глянула в потертое зеркало на стене — мокрая кофта отвисла в самых неожиданных местах, в волосах торчат ветки, юбка покрыта грязными разводами чуть не наполовину, колготки превратились в абстрактное кружево.

— На-ко кусок мыла, слева во дворе умывальник. Лампу поставлю на подоконник, не заблудишься.

Он сунул ей в руки темный обмылок в жестянке, и Жанна с благодарным бормотанием поспешила вернуться во двор. Умывальник она действительно нашла сразу — громоздкая ржавая конструкция красовалась прямо под окном. Вода в нем отдавала тиной. Кое-как отмыв лицо и руки с помощью окаменевшего мыла, Жанна постаралась выбрать из волос максимальное количество лесного сора и протерла туфли пучком травы. Потом она робко поднялась на веранду.

Хозяин уже принес кипящий чайник. Стаканы были тоже старорежимные, стеклянные, в грубых жестяных подстаканниках. Прежде чем налить воды, мужчина опустил в каждый стакан ложку. Заварка была неожиданно крепкой, хотя и пахла сеном.

Мужчина дождался, когда девушка сделает несколько глотков горячего чая, и только потом снова заговорил:

— Итак, что же тебя сюда занесло?

Жанна сбивчиво объяснила насчет Дня Рождения и чересчур приставучих молодых людей. Пока она говорила, в ее измученном мозгу стали рождаться страшные картинки об одиноких стариках-маньяках, которые только и ждут, чтобы к ним в дом забрела какая-нибудь беззащитная жертва. Картинки становились все отчетливее и красочнее, и Жанна наконец замолчала, с неподдельным испугом глядя на мужчину. Тот явно наслаждался ее страхом. Прошло еще несколько томительных минут тишины, прежде чем хозяин сказал:

— Не боись, не съем, Красная Шапочка. Можешь тут, на сундуке переночевать, я к себе пойду. Да, кстати, тут крючок на двери есть, коли совсем перетрусишь. А мне пора, я человек ранний. Керосинку-то оставить?

— Да, да, пожалуйста, — пролепетала Жанна, густо покраснев.

Хмыкнув, мужчина пошел в дом. Лестница проскрипела под его ногами, потом шаги пересекли комнату на втором этаже, заныла железная сетка кровати, словно человек ворочался перед сном, и через пару минут все стихло.

Но страх не отпускал. Сердце колотилось как бешеное, вдобавок тело начал бить жестокий озноб. «Это просто стресс», — уговаривала себя Жанна, глотая остывающий чай. — «Надо успокоиться. Надо попробовать заснуть». Не тут-то было: когда она прилегла на жестком деревянном ящике, прикрытом вязаным из тряпок половичком, стук сердца словно стал отзываться эхом из недр сундука. Промучившись несколько минут, Жанна снова села. Прислушалась к тишине дома и решилась снять грязную влажную юбку и ошметки колготок. Сразу стало легче, хотя и прохладно. Девушка поискала на веранде что-нибудь вроде куртки или одеяла, но ничего не нашла. Подумав еще чуток, она решила открыть сундук и посмотреть внутри — памятуя о многочисленных поездках на дачи, Жанна знала, что обычно туда свозят все ненужное в доме, превращая летнее жилище в склад рухляди. Не может быть, чтобы такая большая емкость, как сундук, осталась пустой.

И действительно, под крышкой заблестели всякие странные предметы. Тут было что угодно, кроме столь нужной Жанне одежды. Впрочем, зачарованная грудой старинных вещей девушка на время забыла о холоде. Она опустилась на половичок и в мигающем свете керосинки принялась перебирать причудливые находки. Тут были старые бутылки с ободранными винными этикетками и маленькие склянки из-под духов, треснувший хрустальный графин и помятый латунный подсвечник, молоток и киянка, четырехгранный кинжал (в основе которого Жанна после некоторого размышления опознала здоровенный кованный костыль), подковы, булыжники, коробочки, гильзы и острая обломанная ножка то ли туалетного столика, то ли стула. Притом на всех этих предметах были наклеены пожелтевшие ярлычки с длинными цифрами и сокращениями «д.» и «инв.N». Разгребая залежи антиквариата, девушка добралась до второй крышки сундука, более простой, прихваченной парой старых ремней. Несколько секунд Жанна размышляла над этичностью своих поступков, но пальцы ее уже распутывали приржавевшие к замкам ремни и поднимали фанерную перегородку.

Пламя керосинки замигало, мешая толком разглядеть содержимое ящика. На Жанну смотрели, не мигая, множество лиц. Деревянные африканские маски, черноликие идолы, каменные индуистские демоны, оскаленные в яростном реве — они лежали бок о бок, незапыленные, нетронутые временем, словно только что вышли из-под резца мастера. Жанну снова передернула волна озноба. Она поймала себя на том, что слышит стук собственных зубов. Девушка уже собралась было опустить крышку на место, как вдруг свет вспыхнул особенно ярко и высветил серую статуэтку женщины.

Фигурка была относительно небольшой, не выше Барби, и на вид казалась не особенно тяжелой. Жанна протянула к ней руку и вытянула статуэтку из-под груды забытых кумиров.

Как завороженная смотрела девушка на свою добычу. То была скульптура в египетском духе, изображавшая женщину с мордой львицы; однако в отличие от знакомых со школы изображений, у этой фигурки были еще и орлиные крылья, а в руках явно проглядывало какое-то оружие, вроде шипастых кастетов. Жанна перевернула статуэтку в поисках ярлыка, но не нашла его, зато разглядела, что подножие чем-то сильно запачкано. Она поднесла фигурку ближе к свету и попыталась оттереть грязь. Однако та слишком глубоко впиталась в камень, так что девушка только сломала ноготь, отскребывая находку.

Взяв какую-то замусоленную бумажку и смочив ее водой из чайника, Жанна с упорством археолога стала чистить статуэтку. Под пятном постепенно проступили какие-то бороздки, то ли трещины, то ли резьба. Вода закончилась, бумажка превратилась в грязный комок. Девушка, не отводя взгляда от драгоценной фигурки, поднялась на затекшие ноги и захромала во двор, к умывальнику.

Облака разошлись, уступив дорогу луне. Залитый бледным светом двор казался склепанным из кусков ржавого железа. Четкие ровные тени рассекали его крест-накрест: часть от освещенного окна, часть от досок забора. Жанна брела босиком по черной решетке теней, сжимая статуэтку как ребенка. Одной рукой она протянула камень к раковине, другой надавила на пробку рукомойника, и мутная жидкость полилась широкой струей. В воздухе повеяло гнилью и еще каким-то странным запахом. Фигурка мгновенно потемнела, руки Жанны перепачкались. Но девушка с остервенением продолжала купать каменное изваяние в зловонной жиже, которая продолжала и продолжала течь, словно рукомойник был бездонным.

Злобное рычание на миг отвлекло Жанну от странного занятия: это собака, оскалившаяся во все зубы, шла на нее. Глаза зверя горели ненавистью. То был уже не добрый проводник и не домашний сторож — то был хищник, готовый убить врага. И Жанна, не раздумывая, нанесла удар первой. Статуэтка обрушилась на собачью голову, легко проломив крепкий череп. Затем девушка ударила еще дважды. Она запрокинула голову, глядя на ровный блеск луны, и вскинула окровавленные руки к небу. Длинные острые когти сверкнули на девичьих пальцах.

Жанна вздрогнула, почти вскочила со своего жесткого ложа. Такого явственного кошмара ей не снилось со времен досрочной сдачи экзамена по философии. Она чувствовала, как тело до сих пор содрогается. Майка пропиталась холодным потом. Опять застучали зубы. Жанна оглянулась в поисках какой-нибудь теплой вещи, хотя бы скатерти, но ничего не обнаружила. Кофта была все еще мокрой, и девушка автоматически расправила ее на спинке стула, чтобы хоть немного просушить к утру. Керосинка нервно мигала, однако Жанна не знала, как этот агрегат работает, и, боясь ненароком его погасить, терпела скользящие по всей комнате блики и тени.

Однако становилось просто нестерпимо холодно. Жанна поглядела на сундук, подумала и решительно его открыла. С некоторым облегчением не увидела в нем стеклянной тары с инвентарными номерами: на самом деле он был полон разнообразных картонных коробок и папок, набитых бумагами. На многих были наклеены расчерченные листки с заголовком «Дело», иногда написанные от руки, иногда напечатанные на машинке. Далее следовали какие-то номера, имена и фамилии, расплывшиеся от влаги чернильные штампы и подписи.

Может, Жанна и почитала бы что-нибудь на сон, только свет мигал так сильно, что глаза стали слезиться. Поэтому она просто принялась выгребать бумаги в поисках одежды. Рука натолкнулась на фанеру, обклеенную ободранной тканью. Девушка на миг замерла, переживая пугающее чувство дежа вю, потом медленно потянула драный ремень внутренней крышки.

Там были куклы. Антикварные, должно быть, прошлого века. Головки и ручки из фарфора и папье-маше, тряпичные тельца, кружевные платьица и панталончики. Необыкновенно серьезные личики. Стеклянные глаза пристально смотрели за каждым жестом девушки. Искусные скульпторы придали головам кукол черты взрослых людей, красивых и не особенно. Тонкая роспись подчеркивала каждую черточку, морщинку или родинку лица. Куклы хмурились, улыбались, кривили губы в язвительной гримасе, скалились, тянулись за поцелуем, брезгливо морщили носы, томно прикрывали веки...

Жанна перебирала игрушки, из которых сыпались опилки, выпадали ржавые булавки, отваливались бусины. Ладонь наткнулась на что-то твердое, и девушка вытянула из груды кукол деревянную фигурку. Та была вырезана грубо, но отнюдь не карикатурно: кто-то очень старался, вытесывая на еще сыром полене мужское лицо с усами и густыми насупленными бровями. Человечек носил наспех сшитый френч и военные галифе; продетые в рукава и штанины конечности были докрашены черной тушью. Судя по всему, ручки-ножки этого странного буратино крепились на гвозди или шурупы, так как их можно было слегка покрутить, и они отзывались скрипом.

Жанна повертела фигурку так и этак, пытаясь рассмотреть лицо — было в нем нечто узнаваемое. Если не вдаваться в подробности, можно было бы решить, что кто-то когда-то неудачно пытался изобразить Сталина; но не оставляло ощущение более близкого знакомства с оригиналом. Пока девушка крутила игрушку, в деревянном животе перекатывались какие-то горошины, ужасно раздражая и мешая сосредоточиться. В конце концов, Жанна положила фигурку на колени и задрала френч, чтобы отыскать источник звука.

В животе фигурки обнаружилась сдвижная крышечка, однако ее от времени изрядно заклинило. Жанна сначала поковыряла ее пальцами, попыталась поддеть ногтем, потом перешла к столу. Там, под нервно мерцающей лампой, лежал старый столовый нож, вещь крепкая и удобная. Жанна занесла клинок над куклой и ударила коротко и точно в щель крышки.

Дверь, ведущая с веранды в дом, распахнулась, и на пороге с ревом предстал хозяин. Небритое лицо его было перекошено яростью, на майке виднелось кровавое пятно.

Седой мужчина бросился на девушку прямо через стол, неимоверно вытягивая жилистые руки, чтобы схватить, задушить, уничтожить. Жанна подняла керосиновую лампу и разбила ее о голову хозяина. Человек запылал. Деревянная кукла стала корчиться от боли и издавать жуткий скрип, ее брюхо лопнуло, рассыпав по горящему столу несколько детских молочных зубов. Жанна погрузила руки в огонь и вскинула их к потолку. Алые крылья развернулись за ее спиной.

Задыхаясь, девушка села. Веранда была темна, керосинка погасла сама собой. Деревянный сундук был все таким же омерзительно-холодным, словно никакое человеческое тепло не могло согреть его серые доски. Вдобавок к ознобу, пересохло в глотке. Жанна глотнула ледяной перепревший чай и сморщилась — заварка прокатилась по внутренностям как наждачка.

Мучительно хотелось согреться, но кофта на ощупь оставалась все еще влажной. Рыскать же в потемках по чужому дому было боязно. Жанна нашарила стекло керосинки, сняла его и потрогала пальцем фитиль. Потом полезла в сумочку — когда-то любимый забыл у нее зажигалку, и как раз сегодня девушка собиралась ее вернуть. Однако из-за переживаний...

Зажигалка была почти пуста, лишь с пятого щелчка удалось выжать язычок пламени. Осторожно, щурясь от страха, Жанна поднесла огонек к фитилю. Больше всего она боялась, что эта ненадежная лампа взорвется. Тем не менее, фитиль благополучно принял огонь и озарил веранду блеклыми лучами. Фитиль был коротким, поэтому свет получился неяркий.

Жанна чуть-чуть погрела озябшие пальцы над керосинкой, потом с сожалением вернула на место защитное стекло.

Вокруг царила тишина. Дождь прекратился, хозяин наверху не ворочался, собаки во дворе тоже не было слышно. Девушка выглянула в окно: не светает ли? Но нет, ничего даже отдаленно напоминающего рассвет не намечалось. «Этак от холода можно совсем дуба дать», — напомнила она себе и начала ходить по веранде из угла в угол, старательно обходя краешек стола и зловещий сундук. С каждый новым витком взгляд Жанны все дольше задерживался на деревянной крышке.

«Ну нет, в третий раз я не сделаю такой глупости! Да и какой третий раз — это же был сон. Я вообще не могла его открыть, я спала сверху. Конечно, переволновалась, замерзла, вот и снилась всякая дрянь... Это ведь не значит, что наяву нужно обязательно лезть в чужой сундук. Просто не нужно!» Она опустилась на корточки перед ящиком и открыла крышку.

Тускло блеснули железные коробки. Предназначение одних Жанна опознала сразу — в таких раньше хранили кинопленки. Другие были квадратными, напоминая боксы для кипячения шприцев, только покрупнее. Впрочем, попадались и коробки попроще: из-под печенья, конфет и сигар. Чуть окислившиеся, покрывшиеся пятнышками подступающей ржавчины, железные футляры громоздились один на другой так тесно, словно владелец сундука старался запихнуть внутрь как можно больше предметов. Жанна с трудом выдрала одну из квадратных коробочек за приклепанную петельку. Внутри были какие-то сдвоенные стеклышки с маленькими этикетками и темными пятнами внутри. Некоторые кляксы были удивительно красивы и переливались на свету, но большинство казались просто бурой грязью. В круглой коробке, которую едва удалось развинтить, действительно обнаружилась пленка, широкая и слегка желтоватая по краю. Жанна не стала вытаскивать бобину, потому что побоялась испортить хрупкий целлулоид.

«Неудивительно, что проклятый сундук такой холодный», — подумала девушка, перекладывая коробочки. — «В нем с полтонны железа». Но она ошиблась: уже под третьим слоем нашлась крышка второго дна. Жанна уже не заботилась о сохранности коробок — она просто выбрасывала их стопками, спеша расчистить крышку и ремни. Рванув наверх фанерку, она склонилась над сундуком.

Тут была одежда. Разные тряпки, шелковые, шерстяные, льняные с меховыми и кожаными оторочками, расшитые бусами и бисером, золотой канителью и чеканными медными бляшками. Тут были халаты, платья, рясы и просто куски шитого бархата или атласа.Толстые шнуры с кистями и мягкие кожаные ремешки, широкие тканые пояса и колючие веревки сыпались на пол веранды из пальцев Жанны. Она потянулась было к черной шерстяной накидке со странным серебряным узором, но рука сама описала полукруг и вытащила из груды тряпья нечто вроде золотой сетки, унизанной жемчужинами и коралловыми бусинами.

Жанна встала во весь рост, всматриваясь в переливы странного одеяния. Озноб ушел, уступив место приятному теплому покалыванию в ладонях. Девушка сняла майку и лифчик, набросила на тело золотую сеть, и нити сразу приникли к нему словно вторая кожа. Сердце отчаянно билось, наполненное восторгом, а мышцы изнывали от сладкого напряжения. Музыка звенела в воздухе, и две тени Жанны кружили по веранде, напевая что-то знакомое и радостное. «В радости ступаю я... Темный чадящий очаг озарится, погасший мой факел вспыхнет!»— бормотала девушка, танцуя на скрипучих досках. Пламя лампы подергивалось в такт ее шагам.

В танце выскользнула она на крыльцо и раскинула руки в темноту ночи. Крылья несли Ее легко, словно гусиный пух, и плоть была невесома, пропитанная звездным сиянием. Две тени послушно скользили за Ней по земле, болотам, кустам и деревьям. Потом Она опустилась сквозь крышу и камень прямо в дом, заполнив его музыкой и светом.

Любимый валялся на груде смятых вонючих спальников, сонно пуская слюну на подушку. Опухшие веки его дрогнули, и сквозь мутную пелену он уставился на мерцающее видение.

— Жанка? — пробормотал любимый, вновь роняя голову. Он не видел блеск острых когтей и янтарный огонь в Ее глазах.

— Его возьмите вместо меня! — произнесли Ее губы, и тени метнулись к недвижному телу спящего. — Предавший меня, да умрет во славу мою!

Тени коснулись человека. Визг боли и бесконечной тоски наполнил дом, разрывая сердца тем смертным, кто слышал его...

Жанна упала на пол и скорчилась, зажимая уши руками. Было темно и холодно. Что-то скрипело над головой. Потом послышались шаги по лестнице. В дверь веранды постучали.

— Эй, девочка, ты в порядке? — донесся голос. — Ты, что ль, кричала? Приснилось чего?

Наскоро завернувшись во влажную обвисшую кофту, девушка подошла и откинула крючок. Хозяин с огарком свечи в одной руке и ватником в другой стоял на пороге и хмуро смотрел на измученную гостью.

— На-ко, я подумал, тебе не лишне будет. Замерзла, небось? Ночи теперь не теплые, совсем погода портится. Давай, давай, натягивай. Все одно уже лет десять без толку на чердаке валяется, так хоть согреет кого.

— Т-такое с-снилось... С-спасиб-бо, — стуча зубами, выдавила Жанна, закутываясь в огромный пыльный ватник. — С-сундук этот... Вещи всякие... странные...

— Да прямо. Нет там ничего, была коллекция, да пожег я все еще в запрошлый год. Известно, уж коли начали шерстить, так не остановятся — зачем же лишние козыри в руки давать, верно? Я ж хоть в отставке, а дело-то всегда пришить можно. Теперь за этим не залежится.

Он покосился на девушку так, что та поежилась. Хозяин хмыкнул:

— А не боись, все одно ты ничего толком не знаешь, стало быть, и донести не сможешь. Так я мыслю? В прежние времена — да, я бы языком не трепал. Да как вождя не стало, порядок в стране сыпаться стал, никому веры нет. И тебе, малявке, не поверят. Так что давай чайку бабахнем, раз уж все одно не спится.

Он забрал чайник и ушел куда-то вглубь дома, продолжая нести всякую ерунду. Жанна посмотрела за окно: небо уже посерело, неохотно выпуская из плена солнце. Втиснув ноги в мокрые туфли и натянув юбку, девушка осторожно двинулась к двери на улицу. Потом замерла, сглотнула и бросила еще один взгляд на сундук. Секунду переминалась с ноги на ногу. Сделала шаг к сундуку и решительно положила руку на крышку.

Ящик был полон пепла. От движения крышки тонкая пыль поднялась в воздух и заклубилась по комнате. Вокруг язычка пламени свечи затрещали искорки. Пепел заполнял все пространство, словно черный туман, проникая в легкие, глаза и рот, покрывая волосы мягкой бархатистой пеленой. Потом огарок мигнул особо ярко, и бесшумный взрыв разнес бытие на атомы.

Девушка вскочила. Под ногами противно хлюпнула вода. Утренний туман слоился и таял под пробивающимися лучами солнца. Жанна стояла в лесу возле гранитного валуна, сжимая в руках поцарапанную сумочку. На плечах ее был толстый армейский ватник сороковых годов...

Автор: Оксана Романова

Показать полностью
Отличная работа, все прочитано!