AlexKap2015

В начале 1942 года, в глубоком тылу, на далекой северной реке Уса Коми АССР вспыхнуло вооруженное восстание заключенных

Село на тот момент насчитывало около 4,5 тыс. жителей - по северным меркам почти город. Здесь были сосредоточены все районные учреждения, был большой консервный завод, аэродром. Здесь помещалось Печорское управление речного пароходства, склады и базы.Усть-Уса была важнейшей перевалочной базой для северных лагерей, строительства Печорской железной дороги. Через нее шли этапы на Воркуту.

Вокруг Усть-Усы располагалось несколько лагпунктов Воркутлага и Печжелдорлага. Один из них - воркутлаговский "Лесорейд", находился примерно в 6 километрах от села, на другом берегу р.Печора. Руководил им бывший заключенный, а с 1939 г. вольнонаемный работник ГУЛАГа М.Ретюнин. Уроженец Архангельской области, Ретюнин в 1929 г. за участие в ограблении банка осужден на 10 лет по ст.59-3 УК РСФСР (бандитизм). В 1939 г. освобожден, но остался работать в Воркутинском лагере в качестве вольнонаемного. Занимал пост начальника отдельного лагерного пункта ОЛП "Кочмес", затем был назначен начальником лагпункта «Лесорейд» Воркутлага НКВД. В 1941 г. Под его началом находились около 200 заключенных.

С осени почти весь состав лагпункта "Лесорейд" лихорадило из-за упорно и настойчиво распространявшихся слухов о предстоящих расстрелах заключенных, осужденных за контрреволюционные преступления. Источниками этих слухов являлись заключенные В.Соломин, И.Зверев, М.Дунаев, А.Макеев, а также начальник лагпункта вольнонаемный М.Ретюнин, который стал выписывать и получать с базы лишнее продовольствие, фураж, обмундирование. Подозрения ни у кого не возникали, так как на рейде обычно создавались так называемые аварийные запасы: с началом половодья сообщение с базой прерывалось.

Из обвинительного заключения по следственному делу № 785 по обвинению Яшкина А.И., Мурзакаева Х.Г., Субухангулова В.Б. и других в количестве 68 человек

30 июля 1942 г.

24 января 1942 года в 16 часов дня заключенные отдельного лагерного пункта “Лесорейд” Воркутского Исправительно-Трудового лагеря НКВД во главе с вольнонаемным начальником лагерного пункта – РЕТЮНИНА Марк Андреевича (ранее судимого за бандитизм к 10 годам лишения свободы) подняли вооруженное восстание против Советской власти.

Произведенным по делу расследованием установлены обстоятельства вооруженного восстания, развивающегося в следующей последовательности.

24 января (в субботу) 1942 года начальник лагпункта – руководитель вооруженного восстания РЕТЮНИН через заведующего баней заключенного – участника восстания – ЛЮ-ФА передал распоряжение военизированной охране лагпункта всех бойцов вести для мытья в баню, предупредив, что баня будет работать только до 17 часов. Получив такое распоряжение, стрелки охраны свободные от наряда пошли все в баню.

Будучи уверен, что стрелки моются в бане и не смогут оказать быстрого и активного сопротивления, РЕТЮНИН с группой преданных ему заключенных, вооружившись разным холодным оружием принялись за разоружение охраны и вооружения заключенных. Первым был разоружен стрелок охраны БУКРЕЕВ Иван Матвеевич на вахте зоны лагпункта заключенными ЗВЕРЕВЫМ и ПАШКЕВИЧЕМ.

Разоружив на вахте стрелка БУКРЕЕВА и вооружившись отобранным у него револьвером “Наган” ЗВЕРЕВ и ПАШКЕВИЧ с группой заключенных – ДУНАЕВА, АВАКЬЯНА, ЦВЕТКОВА и другими совершили нападение на казарму охраны, где обезоружили дежурного по казарме стрелка БАТЫГИНА, зверски убили стрелка ДЬЯЧКОВА и ранили ПОПОВА, сделавших попытку к сопротивлению, захватили при этом 12 боевых винтовок, 4 револьвера, 1682 штуки боевых патронов винтовочных, 105 боевых патронов нагановских, 26 кожаных подсумков и 3 кобуры к револьверу “Наган”.

Захватив указанное оружие и вооружив заключенных, РЕТЮНИН под угрозой применения оружия вывел из бани всех стрелков охраны, а вместе с ними и обезоруженных на вахте и в казарме стрелков БУКРЕЕВА, БАТЫГИНА и ПОПОВА, загнал их в овощехранилище, запер на замок и выставил охраняющий их пост из заключенных повстанцев ЛАПТЕВА М.Н. и МАРТЮШЕВА В.О.

Расправившись с военизированной охраной лагерного пункта, РЕТЮНИН с группой вооруженных заключенных повстанцев открыл зону лагпункта и предложил всем заключенным, желающим принять участие в вооруженном восстании, примкнуть к восставшим и в качестве агитаторов направил по баракам вооруженных заключенных ДУНАЕВА, АВАКЬЯНА, ПРОТАКОВА и других.

Наряду с этим РЕТЮНИН дал указание открыть вещевой и продовольственные склады лагерного пункта и выдать всем повстанцам новое, теплое обмундирование (полушубки, валенки, бушлаты, ватные фуфайки, брюки, шапки и рукавицы), а весь имеющийся в наличии на лагерном пункте гужевой транспорт загрузить продовольствием и сформировать продовольственный обоз.

Прибыв к складу на баржу, РЕТЮНИН с бандой в количестве свыше 100 человек и не обнаружив там заведующего складами, приказал сломать замки складов и приступить к экипировке банды. Замки были сломаны и повстанцы были одеты в новые полушубки, валенки, ватные брюки, бушлаты, шапки и рукавицы, а с запасом продовольствия ими был сформирован продовольственный обоз в количестве 8 подвод.

Таким образом, повстанцами, как установлено документальной ревизией, разграблено имущества, принадлежащего отдельному пункту “Лесорейд” Воркутлага НКВД, на сумму 54045 рублей 69 к. Кроме того был взломан железный денежный ящик из которого изъято наличных денег в сумме 3993 рубля 50 коп. В общей же сложности вооруженной группой повстанцев нанесен Воркутлагу НКВД материальный ущерб на сумму 58039 руб. 19 коп.

В период экипировки банды на базе, часть заключенных, осознав на какое серьезное преступление они идут, а часть просто испугавшись последствий, разбежалась. Остальные же повстанцы в количестве 82 человека, организованно под командой руководителей восстания – РЕТЮНИНА, заключенных – прораба ДУНАЕВА, завхоза ЗВЕРЕВА, завлесобиржей МАКЕЕВА, зав. гужтранспортом ЦВЕТКОВА и инженера СОЛОМИНА направились около 17-ти часов к районному центру Усть-Усы.

Нападение на районный центр Усть-Усу вооруженными повстанцами было проведено по заранее разработанному плану: примерно в 17 часов 30 минут восставшими была порвана вся внешняя телефонная связь районного центра. Затем, разбившись на группы вооруженные и не вооруженные повстанцы около 18-ти часов напали одновременно на здания районного отделения связи и конторы Государственного банка, окружили помещения районного отделения НКВД и камеры предварительного заключения (КПЗ), а также была окружена казарма охраны Печорского Управления Речного Пароходства (ПУРП).

При захвате здания районного отделения НКВД и милиции повстанцам было оказано небольшое разрозненное вооруженное сопротивление, которое ими было сломлено.

Убив дежурного милиционера, повстанцы сломали замки и двери камер предварительного заключения освободили всех, содержащихся в то время там арестованных. Из 38 освобожденных из КПЗ арестованных, 12 человек в большинстве своем обвинявшихся в контрреволюционной деятельности (НОСОВ, ПЕРШИН, ЛАТЫШ, ДРАКИН, АНКУДИНОВ, ХАТАНЗЕЙСКИЙ и другие), примкнули к повстанцам и приняли активное участие в восстании.

Вторая группа вооруженных и невооруженных повстанцев в количестве 20 человек окружила караульное помещение военизированной охраны речного флота, ранив постового, проникла в караульное помещение. В караульном помещении повстанцами были ранены моторист ПОТЯРКИН и стрелок ПОПОВ, пытавшиеся оказать сопротивление повстанцам, после чего повстанцами было захвачено из караульного помещения Военизированной охраны Речного флота – 8 боевых винтовок, 2 мелкокалиберные винтовки, 1 револьвер системы “Наган”, 105 боевых винтовочных патронов и 14 боевых патронов к револьверу “Наган”. Покончив с разоружением военизированной охраны речного флота, вооруженные повстанцы направились на помощь группе, нападавшей на Райотделение НКВД, где еще сотрудники РО и милиции оказывали слабое сопротивление.

Третья группа повстанцев в количестве 12 человек, во главе с заключенным СОЛОМИНЫМ в 18 часов 15 минут напала на Усть-Усинскую контору связи. Нападение было совершено в первую очередь на операционный зал конторы связи, куда в последующем собрали за барьер всех дежурных телеграфа, городской и междугородней телефонных станций, а также всех клиентов, находящихся в то время в операционном зале конторы связи. На всех входах и выходах были расставлены вооруженные посты, которые всех проходивших в здание конторы связи беспрекословно пропускали, но затем сажали за барьер и из здания не выпускали никого, что дало возможность повстанцам уничтожить средства связи сравнительно легко и без особого риска.

Примерно до 21 часа повстанцы в помещении конторы Связи разбили всю аппаратуру телеграфно-телефонной и радиостанций, нанеся материальный ущерб Усть-Усинской конторе Связи в размере 11114 рублей.

Четвертая группа повстанцев предприняла попытку захватить аэродром, на котором находилось в то время два самолета. Для выполнения этой операции в 20 часов было направлено 6 повстанцев на подводе, но операция не удалась, так как стрелок, охранявший аэропорт и находившийся в то время там пилот Воркутлага КАЙДАН были о готовящемся налете заранее предупреждены поваром восставшего лагерного пункта заключенным китайцем – ТЯНЬ-ШАНЬ.

Группа повстанцев на подходе к аэродрому была встречена организованным огнем и отступила, один из повстанцев ШУМКОВ Д.П. был задержан стрелком охраны аэродрома.

Разоружив некоторых сотрудников Районного отделения НКВД, Милиции, конторы Связи и Госбанка, повстанцы захватили в Усть-Усе еще дополнительно 2 боевых винтовки и к ним 30 штук патронов, 7 наганов и к ним 70 патронов, 2 пистолета “ТТ”, 2 пистолета “Маузер” и один пистолет “Коровина”.

С 18 до 24 часов вооруженные повстанцы держали под усиленным ружейным огнем все районные учреждения Усть-Усы. В это время милиционеру Усть-Усинского Районного отделения милиции – АРТЕЕВУ удалось бежать из Усть-Усы на отдельный лагерный пункт Печорлага НКВД “Поля-Курья” и известить о нападении вооруженных повстанцев на Усть-Усу.

продолжение в следующей части

14 июля 1789 года восставшими парижанами была взята и разрушена крепость-тюрьма Бастилия

Одна из голландских газет о событии:

«Непостижимое дело славной французской нации и особенно жителей революционной столицы. В течение 26 часов они выставили 100 тыс. вооруженных. Ночью они очистили Париж от множества воров и разбойников, из которых те, кто был пойман на месте преступления, немедленно были повешены или расстреляны… Без всякого военного командования революционеры заняли Дворец инвалидов и грозный замок Бастилию. Все эти огромные и поистине героические действия совершены без всякого беспорядка».

Вот так. Без Твиттера и печенек Лафайета.

Ну и куда без сакраментального:

источник

Из инструкции иркутского губернатора генерал-поручика А. И. Бриля главному командиру Камчатки премьер-майору М. К. Бему

1772 г. ноября 28.

21. Ис приложенной при сем карты усмотрите и о сем, что от самой Курильской Лопатки в полуденную сторону в море находятся Курильския острова, на которых живут верноподданные ея и. в. ясашные курильцы, а на самых дальних называемые мохнатые. А простираются те острова даже до японских городов, то есть до перваго Матмая. И в прошлом 768-м году как для збору с них ясаку, а протчих дальних мохнатых курильцов для приведения в подданство ея И. В., а сверх тово описания и разведывания тамошних жителей посылан был ис Камчатки казачей сотник Черной. На всех же тех островах он, Черной, ясаку несколько собрал и в казну объявил.

Источник: АВПРИ, ф. РАК, д. 25, ч. 1, л. 87,87 об.

Указ Екатерины II Сенату об освобождении от податей населения Курильских островов, принявшего российское подданство

Екатерина II Алексеевна Романова Ея И. В. повелевает приведенных в подданство на дальних островах мохнатых курильцев оставить свободными и никакого сбору с них не требовать, да и впредь обитающих тамо народов к тому не принуждать, но стараться дружелюбным обхождением и ласковостию для чаемой пользы в промыслах и торговле продолжать заведенное уже с ними знакомство. А притом обо всех состоящих в подданстве народах, которые обитают на лежащих от Камчатки к востоку Курильских островах, в рассуждении ясачного с них сбора разсмотреть и по примеру вышеупомянутого постановленнаго ныне от ея И. В. о мохнатых курильцах правила сделать надлежащее определение, и что учинить, об оном уведомить его, генерал-прокурора, без продолжения.

Апрель 30, 1779 года

Источник: ПСЗРИ, т. XX, док. № 14867.

"Краткое правдивое описание опасного мятежа, произошедшего среди простого народа в городе Москве 2 июня 1648 года"

Происхождение описания нельзя определить точно. Находится описание в Собрании Оксеншерны в Стокгольмском архиве и, как явствует из всего его содержания, составлено современником, даже, может быть, очевидцем событий. Сравнение издаваемого описания с донесением о бунте 1648 года шведского резидента в Москве Поммеренинга обнаруживает в этих документах сходство известий и сообщений. Естественно поэтому предположить, что описание вышло оттуда же, откуда и донесение, то есть из канцелярии Поммеренинга, и что принадлежит оно кому-либо из служивших в штате шведского резидента.

"Был в городе Москве, высокий вельможа, по имени Леонтий Степанович Плещеев, который во вверенной ему должности проявил жестокость и несправедливость в делах, касавшихся простого народа, почему весь мир, вместе с чернью, неоднократно умолял его царское величество и с глубочайшим смирением просил, чтобы этот Плещеев (который часто без всякой вины подвергал пытке и жестокой казни людей, к коим не благоволил, под тем предлогом, будто они совершили то или другое преступление) был отставлен за свою жестокость и несправедливость и чтобы его место было передано какому-нибудь другому, скромному и дельному, человеку. Когда, наконец, после многократных челобитий со стороны простого народа, его царское величество повелел заключить в тюрьму вышеупомянутого Плещеева, и подвергнуть его пытке, тогда стараниями Бориса Ивановича Морозова (который, как очень знатный человек и воспитатель или домоправитель его царского величества, был в большом почете и милости, и который и прежде особенно благоволил Плещееву, был с ним в тайном соглашении и в описываемом деле помогал ему) делу дан был такой оборот, что слуги Плещеева, как это, впрочем, там [в Москве] водилось, были подвергнуты пытке и наказанию вместо своего господина. А он, Плещеев, благодаря ходатайству Морозова и тому, что представил все дело так, как будто он был обвинен вследствие ненависти и несправедливого гнева к нему [Плещееву] черни, желавшей его гибели, был выпущен на свободу, и дело все улажено. Но простой народ был этим недоволен и продолжал настойчиво бить челом его царскому величеству, прося его вспомнить, как много раз до сих пор этот Плещеев проявлял свою жестокость, чтобы весь мир не был разоряем ради одного человека. Но и на этот раз народ ничего не достиг.

Между тем его царское величество отправился 17 мая из Москвы к Троице, где находится прекрасный монастырь, на ежегодное богомолье..., и 1 июня возвратился оттуда в город Москву, причем его, по обыкновению, с обеих сторон сопровождали стрельцы и проводили до города. Простой народ по местному обычаю вышел навстречу из города на некоторое расстояние с хлебом и солью, с пожеланием всякого благополучия, просил принять это и бил челом о Плещееве; однако его не только не выслушали, но даже стрельцы отогнали его плетьми. По приказанию Морозова, который начальствовал над стрельцами, как бы замещая царя (государевым именем), 16 человек из числа челобитчиков были посажены в тюрьму. Тогда остальные хотели бить челом относительно Плещеева супруге его царского величества, которая следовала за ним приблизительно через полчаса, причем за ней пешком шел Морозов, но челобитье не было принято и просившие были разогнаны стрельцами, как и раньше. Крайне возмущенный этим народ схватился за камни и палки и стал бросать их в стрельцов, так что даже отчасти пострадали и получили раны лица, сопровождавшие супругу его царского  величества... При этом неожиданном смятении супруга его царского величества спросила Морозова, отчего происходит такое смятение и возмущение, почему народ отваживается на подобные поступки, и что в данном случае нужно сделать, чтобы возмутившиеся успокоились. Морозов отвечал, что это — вопиющее преступление и дерзость, что молодцов целыми толпами следует повесить, что, без сомнения, было бы и в самом деле над ними вскоре исполнено, если бы вся толпа на следующий день не помешала этому своим челобитьем и не выпустила их снова на свободу.

Следующий день был пятница 2 июня, когда pyccкие торжественно праздновали день Тела Господня; его царское величество сошел по лестнице из дворца, и тогда толпа еще раз принялась просить указа о том, о чем они били челом накануне. Его царское величество спросил их, отчего бы им не изложить письменно своих жалоб и желаний. На это толпа отвечала, что это было сделано накануне, и что они теперь просят и о выдаче захваченных: так как его царское величество тотчас выразил добрую решимость, возвращаясь из церкви, встретить их хорошим ответом, то толпа была этим очень довольна. Между тем его царское величество с неудовольствием спросил Морозова, как он осмелился без его желания и ведома заключить некоторых под стражу; Морозов был этим смущен и ничего не отвечал. Далее, когда его царское величество вышел из Кремля, навстречу ему подошла часть возмутившейся толпы и еще раз стала говорить о Плещееве, чем его царское величество был частью поражен, частью разгневан; и так он пришел в церковь.

По совершении богослужения просившие пошли снова вслед за Царем из церкви, и когда его царское величество вошел в Кремль, весь народ ворвался вмести с ним, так что Морозов, возымевший некоторое подозрение, приказал стрельцам запереть Кремлевские ворота и никого не впускать, но они (стрельцы) не могли этого исполнить вследствие большого скопления народа; несколько тысяч человек проникли на Кремлевскую площадь и неотступно и с громкими криками требовали окончательного решения их желаний и высказанных жалоб.

Наконец, его царское величество вышел сам, успокаивал их и спросил, что значит такое неотступное их домогательство. Тогда толпа сначала выразила желание, чтобы схваченные были выданы, и они тотчас были освобождены; но толпа все-таки не удовлетворилась этим и потребовала выдачи Плещеева. На это его царское величество отвечал, что ему нужно дать время, так как он хочет расследовать дело, и если он (Плещеев) окажется виновными, подвергнуть его соответствующему наказание; но толпа на это не соглашалась и чем дальше, тем больше настаивала, говоря, что если не получат этого добром от его царского величества, то добьются силой.

Между тем как это происходило, Морозов, для предотвращения бедствия, велел созвать всех стрельцов, числом до 6.000, и приказал им выгнать с Кремлевской площади мятежную толпу и подавить волнение. Но стрельцы воспротивились такому приказанию Морозова и некоторые из них отправились к его царскому величеству и заявили, что они, согласно принесенной присяги и своему долгу, охотно будут угождать и служить его царскому величеству и охранять его, но что они не хотят из-за изменника и тирана Плещеева стать во враждебные отношения с толпой.

На другой день, в субботу, обезумившая чернь снова явилась, как и накануне, в большом числе, в большем даже, чем раньше, перед Кремлем и так как обе крепости и городские ворота были замкнуты, то вся толпа, с громким криком стала требовать выдачи Плещеева; тогда из Кремля раздалось нисколько холостых выстрелов. Тотчас вслед за этим все колокола зазвонили в набат, и в короткое время произошло такое смятение, что сбежалось несчетное число тысяч человек; тогда его царское величество, чтобы отвратить опасность, которая была перед глазами, выдал Плещеева (которого сопровождало несколько стрельцов, священник и палач), уступая требованию толпы, но неохотно и против своего желания; толпа тотчас взяла его от стрельцов, говоря, что она сама учинит над ним суд, и тотчас же перед Кремлем убила его, как собаку, ударами дубины.

Еще раз толпа стала требовать выдачи Морозова, как изменника и врага общего блага; когда же его царское величество приказал открыть ворота и выслал к народу своего духовника вместе с патриархом, чтобы просить пощады Морозову, упомянутые посредники три раза ходили взад и вперед от царя в толпе, но ничего от нее не добились; тогда, наконец, его царское величество сам вышел к народу с непокрытой, обнаженной головой, и со слезами на глазах умолял и ради Бога просил их успокоиться и пощадить Морозова за то, что он оказал большие услуги его отцу и был его воспитателем и домоправителем; но они не хотели на все это сдаться, и, наконец, их настойчивые требования, довели его царское величество до того, что он стал ходатайствовать, чтобы Морозова удалить из Москвы в ссылку.

Между тем часто упоминаемый Морозов, частью из страха, частью от угрызений совести, хотел тайно спастись бегством из Москвы, но был настигнут некоторыми знавшими его и возвращен в Москву; таким образом и он попал бы в руки толпы, если бы не был освобожден теми, кто его поймал, и снова доставлен в Кремль, откупясь от них большим количеством золота; тогда его царское величество еще раз употребил все усилия, чтобы через посредство патриарха примирить Морозова с народом, но из этого совсем ничего не вышло, так что народ даже явно восстал против патриарxa. Они готовы были и его царское величество до тех пор считать изменником, пока не добьются, согласно его [царя] обещанию высылки Морозова от двора и из города; они [москвичи] решили даже, если его царское величество добровольно не надумается это сделать, силой понудить его к этому, так что он [царь] должен был еще раз клятвенно обещать выслать его на следующий день, что и было сделано: много раз упомянутый Морозов был отослан под сильным конвоем стрельцов в Кирилов монастырь на Белоозере, находившийся в 120 милях от Москвы, и таким образом дано было удовлетворение желаниям народа."

(пер. С. Платонов)

Текст воспроизведен по изданию: Новый источник по истории московских волнений 1648 года // Чтения в императорском обществе истории и древностей Российских. № 1. М. 1893

источник

Первое послание шведскому королю Юхану III

Божьей [следует перечисление атрибутов] милостью, властью и хотением скипетродержателя Российского царства, великого государя, царя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси [следует полный титул], от нашего высочайшего царского порога грозное повеление и наставление.

Когда ты получишь это наше государево послание, тебе, Юхану, королю Шведскому, Готскому и Вендийскому, будет уже известно и другое наставление, данное нами прежде, в январе месяце. В этом наставлении было подробно описано, как ты присылал к стопам нашего владычества бить челом Павла, епископа Абовского, когда наше высокое величество было в своей вотчине, в Великом Новгороде, как о приезде твоих послов было донесено нам в Великий Новгород, как мы по прежнему обычаю дали твоим послам наставление, как твои послы раздражили наше величество своим нелепым поведением и мы на них разгневались, как мы, находясь в Великом Новгороде, хотели за твое малоумие обратить свой гнев на твою Шведскую землю, и по какой причине наше величество, надеясь, что ты образумишься, отложило свой гнев... и как мы, отпустив твоих послов, послали с ними к тебе наставление и повеление, как тебе заслужить прощение нашего высокого величества. Об этом тебе неоднократно было писано подробное наставление и установлен срок для прибытия твоих послов к нам в нашу вотчину, Великий Новгород...Мы же, как истинный христианский государь, умилосердились над твоей Шведской землей, удержали свой гнев и остановили бранную лютость. Мы надеялись, что ты и Шведская земля уже осознали свою глупость.

А мы до сих пор ожидали от тебя ответа, милостиво и кротко пребывая здесь со всей своей царской роскошью и со всей своей думой, с ближними людьми и без рати, но до сих пор про твоих послов слуху нет, прибудут они или нет.

Не надеешься ли ты, что Шведская земля может по-прежнему плутовать, как делал твой отец Густав, нападавший вопреки перемирию на Орешек? Как тогда досталось Шведской земле! А как брат твой Эрик обманом хотел нам дать жену твою Катерину, а его свергли с престола и тебя посадили! А потом осенью нам говорили, что ты умер, а весной сказали, что тебя согнали с государства брат твой Карл да зять твой герцог Магнус. А после этого пришла весть про послов твоих, будто они идут и будто ты на своем государстве. Ныне же про послов твоих слуху нет; говорят, что ты сидишь в Стокгольме, в осаде, а брат твой Эрик на тебя наступает. И тут-то ваше плутовство и обнаруживается: оборачиваетесь, как гад, разными видами.

Ныне же мы поехали на свое царство в Москву, а в декабре опять будем в своей вотчине, Великом Новгороде, и тогда ты посмотришь, как мы и наши люди станем у тебя мира просить! Если же ты захочешь бранную лютость утолить и пришлешь послов, согласно нашему наставлению, то мы тебя за твою покорность пожалуем.

Дано это величественное наставление в нашей вотчине, в Великом Новгороде, в 7080 году, 11 августа [11 августа 1572 г.], на 39-й год нашего правления, 26-й год принятия Российского царства, 20-й год Казанского царства, 18-й год Астраханского царства.

Юхан III

Второе послание шведскому королю Юхану III

Божьей [следует перечисление атрибутов] милостью, властью и хотением скипетродержателя Российского царства, великого государя, царя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси [следует полный титул] наставление и слово Юхану, королю шведскому [следует титул].

Ты прислал к нам через пленника свою грамоту, наполненную собачьим лаем, - мы дадим тебе на нее отповедь позже. А сейчас, по своему государскому обычаю, достойному нашего высокого величества, посылаем тебе пространное наставление со смирением.

Первое: ты пишешь свое имя впереди нашего - это неприлично, ибо нам брат - цесарь Римский и другие великие государи, а тебе невозможно называться им братом, ибо Шведская земля честью ниже этих государств, как будет доказано впереди. Ты говоришь, что Шведская земля - вотчина отца твоего; так ты бы нас известил, чей сын отец твой Густав и как деда твоего звали, был ли твой дед на престоле и с какими государями он был в братстве и в дружбе, укажи нам всех их поименно и грамоты пришли, и мы тогда уразумеем.

Если бы ты хотел жить по правде, так ты бы прислал ко мне послов - все бы и без крови разрешилось. А ты крови желаешь, поэтому ты бессмыслицу говоришь и пишешь. Никто на тебя не покушается, делай с женой и с братом что хочешь; об этом много говорить не стоит.

А это истинная правда, а не ложь - что вы мужичий род, а не государский. Пишешь ты нам, что отец твой - венчанный король, а мать твоя - также венчанная королева; но хоть отец твой и мать - венчанные, но предки-то их на престоле не бывали! А если уж ты называешь свой род государским, то скажи нам, чей сын отец твой Густав, и как деда твоего звали, и где на государстве сидел, и с какими государями был в братстве, и из какого ты государского рода? Пришли нам запись о твоих родичах, и мы по ней рассудим. А нам хорошо известно, что отец твой Густав происходил из Смоланда, и еще потому нам известно, что вы мужичий род, а не государский, что, когда при отце твоем Густаве приезжали наши торговые люди с салом и с воском, то твой отец сам, надев рукавицы, как простой человек, пробовал сало и воск и на судах осматривал и ездил для этого в Выборг; а слыхал я это от своих торговых людей. Разве это государское дело? Не будь твой отец мужичий сын, он бы так не делал.

Всего же достовернее будет, если ты пришлешь запись о своем государском роде, о котором ты писал, что ему четыреста лет, кто после кого сидел на престоле, с какими государями были в братстве, и мы оттуда уразумеем величие твоего государства. Какие ваши предки жили в городах и столицах, а не в мужицких деревнях, и кто входил в ваш род, кроме твоего отца (сообщи все это обстоятельно!), и какие у вас в Швеции были еще короли и из какого рода.

...И с этими послами ты сообщи нам, был ли кто-нибудь королем в Шведской земле до отца твоего, кто именно был и из какого рода и с кем он был в братстве; а мы об этом не слыхали,- уж не нашел ли ты этих королей у себя в чулане?

Сам ведь ты написал, что ваше королевство выделилось из Датского королевства, а если ты еще нам пришлешь грамоту с печатью о том, как бессовестно поступил отец твой Густав, захватив королевство, то и того лучше будет, нам и писать будет нечего об этом: сам ты свое холопство признал!

А твоего титула и печати мы просто так не хотим: если тебе хочется с нами сноситься помимо наместников, то ты нам уступи и подчинись и отблагодари нас как следует, и тогда мы тебя пожалуем ...

(Дальше мое любимое место, ТС) А если ты хочешь присвоить титулы и печати нашего царского величества, так ты, обезумев, можешь, пожалуй, и государем вселенной назваться, - да кто тебя послушает?

А себя мы не хвалим и не прославляем, а только указываем на достоинство, данное нам от Бога; и тебя мы не хулим, а пишем это лишь для того, чтобы ты пришел в сознание...

А что ты писал, будто мы просим у тебя твою королеву, так ты, неразумный человек, не понял. Мы писали тебе, что так же возможно, чтобы ты нам свою жену отдал, как и то, чтобы мы сами тебе крест целовали; но ведь это невозможно, чтобы у мужа жену взять, всякий это знает (да мы и не хотим этого!), также невозможно и то, чтобы мы с тобой сами сносились помимо наместников, - настолько это недостижимо! (Ну тупыыыые...!!, ТС)

А что ты писал к нам лай и дальше хочешь лаем отвечать на наше письмо, так нам, великим государям, к тебе, кроме лая, и писать ничего не стоит, да писать лай не подобает великим государям; мы же писали к тебе не лай, а правду, а иногда потому так пространно писали, что если тебе не разъяснить, то от тебя и ответа не получишь. А если ты, взяв собачий рот, захочешь лаять для забавы - так то твой холопский обычай: тебе это честь, а нам, великим государям, и сноситься с тобой - бесчестие, а лай тебе писать - и того хуже, а передаиваться с тобой - горше того не бывает на этом свете, а если хочешь перелаиваться, так ты найди себе такого же холопа, какой ты сам холоп, да с ним и перелаивайся. Отныне, сколько ты не напишешь лая, мы тебе никакого ответа давать не будем.

Писана в нашей вотчине, в Ливонской земле, в городе Пайде [Вейссенштейн], в 7081 году, 6 января [6 января 1573 г.], на 40-й год нашего правления, на 26-й год нашего Российского царства, 21-й - Казанского, 18-й - Астраханского.

источник

Воздушный корабль с ядерным двигателем, перевозящий полторы-две тысячи пассажиров. Или до 200 тонн груза. С неограниченной дальностью полета. Обычный атомный дирижабль шестидесятых.

Идея установить на цеппелин ядерную силовую установку возникла, по - видимому, одновременно с внедрением атомной энергии на флоте. Сами гигантские размеры последних летавших в 1930-х дирижаблей класса "Гинденбург" - сравнимых с океанскими лайнерами - подводили к мысли о том, что громоздкий и массивный ядерный реактор, сам двигатель, тяжелая биологическая защита отлично разместятся на таком гиганте, подобно тому, как это делается на морских судах. Одна из первых работ по этой тематике - публикация Дж. Киршнера "Цеппелин в атомную эру", 1956.

Вот, например, как представлялся атомный дирижабль в научно-популярном американском журнале пятидесятых годов:

На этом рисунке художник (и автор идеи) Фрэнк Тинсли изобразил воздушный корабль размером вдвое больше "Гинденбурга" с ядерным двигателем во время посадки в морском порту. Обратим внимание на поплавки-балоннеты для посадки на воду и метеорадар в носовой части. В проекте была предумотрена интересная деталь: "в реакторном зале будет устроена круговая галерея, прогуливаясь по которой пассажиры будут с безопасного расстояния с интересом наблюдать за работой ядерной установки".

Сама идея "возрождения" дирижаблей, сошедших со сцены в 1930-х годах, не нова и периодически всплывает в среде авиаконструкторов. Действительно, известные преимущества по сравнению с самолетами у них есть. Главное из них - "практически бесплатная" подъемная сила. Как и всякий аэростат, дирижабль- аппарат легче воздуха, поэтому мощность силовой установки используется лишь для создания пропульсивной тяги. Выгода в этом смысле очевидна.

Вскоре начались и более детальные инженерные проработки атомного дирижабля, в смысле уточнения его основных параметров. Велись они в США, СССР, и Европе

В качестве примера приведем неплохое общее описание дирижабля с ядерной силовой установкой в журнале "Техника-молодежи" за 1971 год.

Дирижабль жёсткой схемы, подъемный газ-гелий. Длина корабля- 300 метров при диаметре от 50 до 60. Грузоподъемность - от 150 до 180 тонн в грузовом варианте. Пассажировместимость- в зависимости от компоновки салонов- от 600 до 1800 человек. Скорость- от 200 до 300 км/ч. Интересно, что на борту имелся и ангар для самолета и вертолета, что позволяло осуществлять сообщение с землей без необходимости приземления корабля (например, для посадки-высадки пассажиров в аэропортах по маршруту полета).

Перейдем к ядерной силовой установке. Реактор с жидкометаллическим теплоносителем (интересно, что был выбран литий, возможно из-за его хорошей теплоемкости) мощностью 200 МВт. Горячий жидкий литий направлялся в теплообменник, где отдавал тепло рабочему газу, который, в свою очередь, приводил турбовинтовой двигатель с соосными винтами диаметром 20 метров. Здесь мы видим т.н. привод закрытого цикла, один из нескольких вариантов конструктивного решения авиационной ядерной силовой установки. Подобные проекты были детально проработаны и испытаны на стендах в 1950-х -1970- х годах.

В США наиболее известным проектом атомного дирижабля был, конечно, "корабль Морзе". Автор, профессор аэронавтики и бывший инженер Goodyear (а эта фирма построила более 250 дирижаблей за свою историю) в 1964 году представил проект корабля длиной 350 метров. При коммерческой грузоподъемности порядка 150 тонн потребная мощность двигателя составляла всего ....6 тысяч л.с. Интересно, что в качестве трансмиссии предполагалась обычная паровая турбина, через редуктор работающая на винты. Вся связка из реактора General Electric, турбины и трансмиссии весила всего 53 тонны. Любопытно, кстати, что Фрэнсис Морзе занимался проектом в рамках исследования "будущее транспорта при отсутствии нефтяного топлива".

Как мы видим, идея создания атомных дирижаблей многим казалась вполне привлекательной и в этом направлении велись некоторые инженерные проработки эскизного характера. Энтузиазм был велик.

Интересно привести заключительные слова из той статьи в журнале далёкого 1971 года:

"Пройдет пять, может быть десять лет, и мы снова увидим в небе дирижабли. И это зрелище станет таким же привычным, как пронзающий облака серебристый Ту-144".

источник