Рукописи, которые горят...
Семен осторожно заглянул в комнату – так и есть, Гоголь как умалишенный строчил за письменным столом.
- Ваше высокоблагородие, - начал робко верный слуга, - Вы бы пошамкали что-нибудь, третий день не жрамши…
- Аааа, Семен, - писатель вперил в него хищный торжествующий взгляд, - до того ли? Ах, какая чудесная вещь получается. В разы лучше первого тома! Просто мертводушный бриллиант. Ты себе просто не представляешь. Это тебе, брат, не какие-нибудь «Вечера на хуторе близ Диканьки», прости Господи. На этот раз все совсем по-другому. На этот раз настоящая вещь получилась! Броня! Все ахнут. Хочешь, прочитаю?
Слуга скривился:
- Весь второй том? Покорнейше благодарю… давеча читали-с уже…
- Да ну? Когда же?
- На прошлой неделе… Вы соблаговали быть изрядно пьяны и заставили слушать…
Гоголь задумался:
- Что-то я не припоминаю.
- Так я же говорю – хмельны Вы были… как… и слова-то приличного для писателя Вашего ранга не подобрать…
Писатель заметно оживился, нетерпеливо потирая сухонькие ладошки:
- И как, и что? Был ли ты в восторге, братик?
- Очень был. Только прошу Вас… - слуга замешкался… - больше не читать мне. Я же не сделал Вам ничего плохого… пока еще.
- Да в своем ли ты уме, Сема, какую околесицу несешь, сломя голову. Ты первый смертный, кому из современников выпала такая честь и рожу кривишь. Другие б денег много заплатили за такую честь, а ты, дурак, бесплатно слушал. Да ты… да ты в ногах валяться должен, не имея слов высказать весь восторг от услышанного.
- Я и валялся… только с просьбой иного пошиба.
Гоголь встал и смерил угрожающим взглядом юношу:
- То есть… ты, друг ситный, имеешь сказать, что не по сердцу пришлось тебе мое творение?
- Вы ежели не голодны, так я пойду, пожалуй, мне еще корову доить…
- Нет у нас никакой коровы, дурень, - начал закипать писатель.
- Так я куплю, тут недалеча…
И Семен, заискивающе кланяясь, начал пятиться к выходу.
- Стоять, - грозно прорычал кроткий Гоголь. Он вышел из-за стола и вразвалочку направился к побледневшему слуге. Подойдя к нему, он въедливо облобызал его взглядом сверху вниз, но тут же ощутимо смягчился и положил руку на плечо напряженному как прут слуге:
- Ну полно. Не понравилось и не понравилось, подумаешь. Может выпьем?
Теперь настал черед оживляться Семену:
- Выпьем, - ни секунды не раздумывая бросил тот.
Гоголь королевским жестом руки пригласил его к столу. Слуга, все еще неуверенно оглядываясь на хозяина, проследовал к указанному. Присел. Писатель подошел следом и радушно осчастливил рюмки содержимым из графина. Водочки, так сказать, налил. Сел рядом. Посмотрел на Семена с бесконечной отцовской любовью и нежностью. Слуга, не избалованный гоголевской заботой, но с лихвой натруженный его припадками, заметно напрягся.
- Выпьем, Сема, - ласково сказал писатель, - выпьем, дружочек мой, единственный. Только ты меня понимаешь, только с тобой могу я быть собой, настоящим, без притворства, без лукавства… как сейчас.
- Да уж, - многозначительно выдавил Семен. Они выпили. Воцарилось молчание.
- Ну а теперь, - примирительно начал Гоголь, - раз уж у нас беседа такая задушевная, скажи мне просто как есть, по-родственному: что же именно тебе не понравилось?
- Да я так и знал, - чертыхнулся слуга, вставая.
- Еще по одной, родимка? – елейным голосом предложил классик.
Семен сел. Выпили. Гоголь продолжил:
- Я никому не скажу и ничего тебе не сделаю. Ну мне просто, как писателю, как рупору современности, интересно. Так, смеха ради. Я же не только для графьев пишу, публика попроще тоже меня читает. Хотелось бы соответствовать ожиданиям пролетариата. Что же тебе не понравилось, дурашка? Только честно.
- Честно?
- Как священнику на исповеди.
- Не самый лучший пример… ну хорошо, если честно, то муть какая-то.
Гоголь прикрыл глаза и несколько раз медленно глубоко вдохнул-выдохнул.
- В каком смысле муть, зяблик ты мой востроносый?
- Ну, серьезно, Николай Васильевич, Вам лет-то то сколько? Пора бы уже как-то вкушать эту жизнь в полном объеме. Посмотреть что в мире делается, что интересно, что нет. Вот был у Вас Вий – вещь! Ревизор – отличная штука! Я смеялся как каторжный на амнистии. Тарас Бульба – эпично. Женитьба – еще куда ни шло… Мертвые души первый том – потешненько, конечно, но вот не хватает каких-то приключений. Я молился Господу, чтобы образумил Вас, дал понимание или бабенку какую, чтобы хоть во втором томе было какое-то оживление, развитие сюжета… а тут здрасти, пожалуйста, поменяли сито на дуршлаг…
- Да какое… какое оживление? – Гоголь не выдержал, резко встал, заходил по комнате. – А юмор, диалоги, а морально-нравственное наследие, тугодум ты фонвизинский.
- Да помилуйте, батюшка, - взмолился слуга, - кому нужны ваши шуточки, до того ли? Время какое серьезное на дворе. Шутка ли, 52 год! А, не дай Бог, распустят крестьянство, отпустят на вольные хлеба и кому вообще какое дело будет до этих мытарств с душами… Это же как Повесть Временных лет будет – весьма интересно, но ни черта не понятно.
Гоголь посмотрел на слугу с удивлением:
- Ты что же это, Белинский недоделанный, Повесть временных лет читал?
- Обижаете, Николай Васильевич, нет, конечно… кто-то рассказывал.
- В смысле рассказывал? Пересказал, что ли? Просто взял и пересказал аж Повесть временных лет? Любопыыыыытно, надо будет в следующую пьеску вставить, обсмеять как-то изящно этот казус.
И Гоголь тут же вернулся за стол, на бумажке набросал пометки.
Слуга, с опаской следя за его движениями, попытался все же дожать начатое:
- Может ну его, батюшка, эти пьески, ну не ваше это. Может на работу пойдете, прости Господи?
Гоголь отложил перо и посмотрел на него сурово:
- Господь, Сеня, может и простит, я вот не прощу, - процедил он, отчеканивая каждое слово.
Он тут же встал и заходил по комнате, нервно жестикулируя:
- Нет, ну вы только посмотрите на него. Сам же – пустоцвет, ни одной путной вещи, ни одной внятной записульки за всю жизнь не составил, а вот же, на голубом глазу, рекомендации дает… и кому? Писателю мировой величины! Который только что закончил очередное величайшее литературное событие, который может талант невиданного масштаба… Да ты сквозь тряпочку должен в моем присутствии говорить, чтоб не замарать меня своим невежеством и безвкущиной. Вот помрешь ты, балда…
- Не хотелось бы, - с надеждой промямлил слуга.
- А ты помрешь, - Гоголя уже было не остановить, - ты непременно помрешь, я тебе устрою, хиромант ты безрукий, и что после тебя останется? А? Бог даст – девка тебе даст! Оставишь после себя спорное потомство, неизвестно какого еще содержания, что там вырастет. Может ерунда какая – дворник-алкаш из сыночка получится.
- Типун Вам на язык, Николай Васильевич, все-таки великий писатель, а слова кладете скверные, - пробовал защищаться оторопевший слуга.
- Нет-нет-нет, милостивый государь, ты тут только что изволил в комплиментах рассыпаться, я тебя покорно слушал, теперича моя очередь. Так вот помрешь ты, Сеня, и ничего после тебя не останется, никто тебя не вспомнит. Чуешь?
- Так это…
- Останови свой рот, Сеня! Довольно. А я как помру, так вот оно!
Он величаво обвел рукой письменный стол, заваленный бумагами.
- Не списки продуктов останутся, - он смял лежащие рядом бумажки и точным броском отправил их в печку, - не письма от восторженных поклонниц, - еще одна кипа бумага полетела в печь, - не счета и наброски книжонок начинающих писателей, - снова кипа бумага стремительно полетела в печь, - а вот, что останется на века! Останется жемчужина литературного наследия, - последнее он произнес совсем уж возвышенно и ткнул пальцем в стопку листов бумаги.
- Вот что останется, дубина, лучшее произведение всех времен и народов – второй том мертвых душ, где уже набитой рукой профессионального писателя отражено насущное современности изысканным литературным языком. Да вот нет уж, ты послушаешь, ты, собака, непременно послушаешь, иначе выкину тебя к чертовой матери, будешь на паперти рекомендации раздавать – кому и чем в этой жизни заниматься. Прочувствуй мощь гения.
Классик тут же схватил оставшуюся кипу бумаг со стола, судорожно открыл первую страницу и начал читать:
- Здравствуйте, Николай Васильевич, пишет Вам Проня Мелехов из деревни Побудки, почитайте мой роман про приключения графа и крестьянки и направьте в печать как можно скорее. Устал жить в бедности…
Гоголь поднял изумленный взгляд на непонимающего Семена:
- Это что такое? - еле слышно прошептал писатель.
- Начало хорошее, правильно, что переделали, - одобрил слуга.
Чтец продолжал беспомощно смотреть на вновь напрягшегося слушателя.
- Я ничего не переделывал… - еще тише выдавил Гоголь и тут же бросил ошарашенный взгляд на печь. Еще секунда и он бросился к топке, беспорядочно голыми руками вынимая оттуда беззаботно горящее содержимое.
Семен в ужасе бросился к нему и попытался оттащить, но Гоголь оттолкнул его и чуть ли не весь целиком полез в печь. Тогда слуга уже подскочил и, на мгновение задумавшись, ударил великого русского писателя грязным сапогом под дых. Только тогда уже Гоголь послушно обмяк и перестал интересоваться нутром печи. Он беспомощно лежал на полу, свернувшись от боли калачиком, и обреченно смотрел как беспечно веселится пламя, перелистывая страницы литературного шедевра.
- Так вы что же, батюшка, рукопись туда зашвырнули? Второй том-то?
Гоголь не отвечал, завороженно следя как огонь, наравне со счетами и бумажками, аппетитно пожирает его лучшее творение за недолгую карьеру классика русской литературы.
- Может оно и к лучшему, - промямлил слуга, почесывая голову. – А что же теперь будет? Вам же уже аванс за него дали, как нам теперича питаться.
- Не твое дело, - глухо процедил белыми дрожащими губами Гоголь, - молись!
В Питере шаверма и мосты, в Казани эчпочмаки и казан. А что в других городах?
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509
Конкурс для мемоделов: с вас мем — с нас приз
Конкурс мемов объявляется открытым!
Выкручивайте остроумие на максимум и придумайте надпись для стикера из шаблонов ниже. Лучшие идеи войдут в стикерпак, а их авторы получат полугодовую подписку на сервис «Пакет».
Кто сделал и отправил мемас на конкурс — молодец! Результаты конкурса мы объявим уже 3 мая, поделимся лучшими шутками по мнению жюри и ссылкой на стикерпак в телеграме. Полные правила конкурса.
А пока предлагаем посмотреть видео, из которых мы сделали шаблоны для мемов. В главной роли Валентин Выгодный и «Пакет» от Х5 — сервис для выгодных покупок в «Пятёрочке» и «Перекрёстке».
Реклама ООО «Корпоративный центр ИКС 5», ИНН: 7728632689