КИНЦУГИ – ЯПОНСКОЕ ИСКУССТВО ЦЕНИТЬ ИЗЪЯНЫ
В наши дни вещи, которые разбиты или повреждены попросту выбрасывают, ибо современная культура потребления подарила нам возможность легко и просто приобретать больше за меньшую цену. Но парадокс заключается в том, что таким образом у нас становится всё меньше действительно ценных вещей, которые имеют свою историю, свои воспоминания, свою философию. Наш современный мир не терпит недостатков. Мы восхваляем молодость, красоту и новизну. В погоне за мечтой мы, порой, стараемся скрыть собственные ошибки, неудачи, падения и несовершенство. А искусство кинцуги несёт в себе так необходимую сегодня мудрость, применимую не только к керамическим чашам, но и к человеческой жизни.
Для многих кинцуги — это больше, чем просто починка посуды, это прекрасный способ научиться жить и переживать повседневные неприятности. Будь то изъян нашей чашки или изъян в нас самих, надо принять это несовершенство, постараться обратить его к лучшему, но ни в коем случае не прятать его, не пытаться замаскировать. Так что же это за искусство такое?
Кинцуги — это техника реставрации керамических изделий. Разбитую посуду склеивают снова, но трещины не маскируют. Наоборот, каждую из них подчёркивают, скрепляя осколки лаком с добавлением драгоценного металла — золота, серебра или платины.
Идея состоит в том, что разбитая посуда не должна отправляться на свалку. Её нужно восстановить, при этом подчеркнув, что история предмета не заслуживает забвения.
Кинцуги сродни философии ваби-саби (изящность в простоте, скромная простота). Её смысл состоит в принятии изъянов и умении видеть красоту в несовершенстве.
О том, что изъяны стоит воспринимать как нечто прекрасное, писали и говорили всегда. Многие успешные люди признавались: они гордятся своими провалами, потому что во многом благодаря им смогли обрести счастье и добиться успеха.
«Неудача — это приправа, которая придаёт успеху его аромат». Трумен Капоте, американский писатель
«Сила основана на неудачах, а не на успехе. Я стала сильной, когда плыла против течения». Коко Шанель, французский модельер
«Многое говорит в пользу неудачи. Во всяком случае, она куда увлекательнее успеха». Макс Бирбом, английский писатель и карикатурист.
Так и кинцуги, вместо того, чтобы маскировать поломку и стремиться к недостижимому идеалу, восстанавливает сломанный объект, эстетически заполняя повреждение специальным швом и сохраняя при этом собственную историю объекта, историю неудач и провалов, падений и жизненной стойкости. И в результате получается создание нечто более красивое, чем оригинал.
Современная японская эстетика высоко ценит детали, подчёркивающие износ от использования предмета, в ней поломки и трещины неотъемлемы от истории объекта, и поэтому не заслуживают забвения и маскировки.
С такой точки зрения кинцуги выигрывает как с практической стороны, позволяя продолжать использовать вещь после её повреждения, так и с эстетической, выделяя трещины и следы ремонта в контексте продолжения, а не окончания её жизни…
Быть идеальным — это хорошая, но недостижимая мечта. Вместо того чтобы превозносить безукоризненный и нереальный образ, нам стоит поставить на пьедестал свою историю — такую, какая она есть…
Немного о японцах
Япония-какая-то отдельная планета для меня. Некоторые факты о земных пришельцах.
1. Японцы соблюдают правила. Они реально стоят в очереди и никто не пытается "просто спросить" или влезть, потому что самый умный или просто по жизни чудак на букву М.
2. Содержать планету в чистоте. Они убираются и драят улицы 24 на 7. Это круто!
3. Находить красоту в разрушениях. Искусство кинцуги-это необычный ремонт разбитой керамики. Ремонт делается специально заметным. Шов прокрашивают золотой или серебряной краской.
4. Возраст согласия в Японии-13 лет.
5. В японском нет названий месяцев в году, только номера.
В Питере шаверма и мосты, в Казани эчпочмаки и казан. А что в других городах?
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509
На Курсе 2. Часть 2, глава 5 (продолжение)
Погруженного в свои мысли Алексея, на третьем этаже «пятерки» отвлекла Яночка Агоева:
- Привет Гурский! – игриво со спины сзади, окликнула его девушка.
- Привет – «Мадонна Ту!» - так же, в тон ответил ей Алексей.
Яночка хихикнула, так как это умеет делать только она. Подошла поближе к своему сокурснику и ткнув легонько того пальчиком в грудь, загадочно произнесла:
- Тобой интересовались…
- Надеюсь, не те двое?
Агоева чуть изменилась в лице и переспросила:
- Какие двое?
- Один с топором, другой с лопатой! – открыто рассмеявшись, ответил ей Алексей.
Яночка, так же расплылась в широкой улыбке:
- Наш Кулан, на всех действует одинаково, узнаю школу.
- И кто? Если, серьезно, - продолжил беседу Алексей.
- Очень симпатичная особа, - игриво повела Яна, - со второго курса, брюнетка с длинными волосами, чуть выше меня и чуть полнее…
- Знаю! – сказал Алексей. – Это – ты: на каблуках, в парике и в скафандре!
- Леша!?- типа ругаясь, выпалили Яночка. – Это ты, или кулановская копия?
- Только – я, все в порядке.
Девушка продолжила:
- Ее зовут Алена, она с «шестерки» сюда перебралась. Сейчас рядом с нами живет, на четвертом этаже.
- Это очень бодрит, - ответил парень, еле сдержавшись, что бы не сказать – возбуждает. И продолжил:
- Я ее уже немного знаю – это Алена «Искренняя».
- Сегодня, когда она узнала, что мы с тобой из одной группы, все хотела узнать по больше о тебе…
- И как ты меня представила, моя ненаглядная – Мадонна!
Яночка положила мягко ладонь Алексею на плечо, посмотрела вверх из-под красивых век в свойственной только ей манере, и произнесла:
- Можешь приступать! Женский геофак, своих не подводит…
Алексей в ответ при обнял девушку чуть выше талии, соблюдая все рамки приличия, официальным тоном произнес:
- Ай льове –ту! – намеренно коверкая известную фразу с английского – I love you.
Первая доставка товаров народного потребления по «батискафам», пришлась на холодный ноябрьский вечер. Алексей подошел к уже известному подвалу-офису и встретил там Григория Васильевича. Тот стоял у «Рафика» и что-то пытался придавить носком своего ботинка, приговаривая:
- А, йи-бу вашу йоб, срут жопошники, прямо под колесами, бл..ядь…
Парень представился и поведал Дюма «отцу», что сегодня на развоз они поедут вместе.
- Та, по..хуй, главное что не сам. А то - пизд..ячишь и пиздя..чишь, один бля та и один…
Раздражение водителя стало понятно при ближайшем рассмотрении ситуации. Дюма «отец» не что-то там давил, а усиленно оттирал свой ботинок от чьих-то экскрементов. Характерный запах не позволял, усомнится в происхождении налета на его ботинке.
Еще долго Алексей потом, посмотрев американский мультфильм - «Симпсоны», вспоминал Григория Васильевича, оттирающего обувь под светом складского фонаря. Уж больно тот походил на тамошнего главного героя – Гомера.
- К – деньгам! – поддержал Гурский Дюма «отца», заняв место рядом с «шофером нах» в кабине бывшей «Скорой помощи».
- Хе-хе, - усмехнулся Василич, - ага, наеба..шим сегодня сармака, по самое не хочу!
Свет фар на проспект, щелчок кассеты в привязанный под «торпедой» бусика магнитофон и под куплеты Вилли Токарева экипаж выдвинулся в сторону одесской Слободки.
Повторяющаяся фраза Дюма «отца» у каждого «батискафа», одновременно с ударами кулака в обшитую железом дверь, служила слово-кодом для торгового «космонавта» внутри:
- Хватит дрочить там! Открывай ворота, йи-бу вашу йоб!
Иногда он при этом, если долго не было обратной реакции, добавлял:
- Заварю нах..уй в следующий раз!
Произносимое дальше Алексем: «Здравствуйте!», не раз заставляло всматриваться в темноту его местонахождения, принимающую сторону…
Основными продуктами, соответствующими интересам покупателей в этих краях, были: спиртное и сигареты. Все остальное, после выгруженных нескольких ящиков: желтого «Белого Аиста», пузатого «Квинта» и водки с этикетками всех цветов радуги, умещалось в одну коробку. Ночные работники «мини-холдинга», принимали в свои фортификационные сооружения необходимые западные, и, так же уже скопированные местными умельцами «бренды», для дальнейшего обмена тех у местных жителей на новые украинские деньги – гривну.
Так, старый «Рафик», покружив по закоулкам и проверив наличие всех слободских ям, выныривал на любимую улицу Алексея – Фрунзе, и катил дальше обратно в сторону проспекта Шевченко.
Григорий Васильевич, явно обрадованный таким старательным напарником как - молодой студент, делился своими прошлыми и настоящими заботами. По ходу поездок, Гурский узнал славную история гордости рижского автопрома – их микроавтобуса «РАФ».
Отслужив добрый десяток лет в «Скорой помощи», спасая человеческие жизни, он встретил своего нового «наездника» … Им оказался опытный сотрудник транспортного отдела медицинской службы Григорий Васильевич. Через несколько вызовов к пациентам, с новым водителем за рулем, фельдшера и особенно санитарки, стали отказываться от совместной работы с тем. Видимо природный дар «шофера нах», что-то отобразить в своем «матовом» стиле не всем приходился по душе … или же пациенты по дороге выздоравливали, не предоставляя возможности докторам применить свои врачебные навыки.
Так, учитывая возраст и техническое состояние микроавтобуса, его решено было перевести в хозяйственное отделение поликлиники, вместе с водителем. Дюма «отец» совершенно не возражал. В общем, последнее, что возили Григорий – папа и его сын Василий были свежесколоченные - деревянные гробы. Для этой цели были сняты все ценные внутренности «РАФа» и два одесских «Дюма», посменно курсировали с ритуальными изделиями по заданным маршрутам.
- А мне было пое..бать, что возить, - меняя скрипучую кассету с «блатными» песнями на другую сторону говорил Григорий Васильевич. – Что - жмуров, что - для жмуров. Один хуй, скорая, для этой хуй..ни и задумана…
Второй водитель – Дюма «сын», был полной копией своего отца, с разницей в минус 20 лет. Глобальное отличие выражалось только в постоянстве употребления одной и той же фразы в конце практически каждого словесного паса человечеству.
У Дюма «отца» - это была фраза: «Йибу вашу йоб», а у «сына» просто - «нах…»
Словарный запас, студента Одесского Государственного университета – Алексея Гурского, рисковал превратиться окончательно в гремучую смесь, состоящую из: специальных учебных терминов, «кулановского» стеба и редкого по проницательности и выразительности – русского мата.
Спасал переход на выходные и университетские ленты. Там, на смену развозному сленгу «родни Дюма», приходили любимые книги и иногда, позитивное общения с коллегами по курсу.
На очередной ночной смене (уже после 24,00), возле еще порядком груженного «РАФа», остановился милицейский патруль. «Бобик» без сигнальных мигалок, тихо стал, напротив торгового «батискафа». Алексей еще не закончил перетягивать в тот ящики с товарами. Из служебной машины, со стороны пассажирского сиденья практически выбежал сотрудник органов, на ходу расстегивая куртку и ширинку штанов. Ближайшие кусты стали следующим местом, где присел человек в форме.
Чуть вжавшись в проем между жилым домом и разрушенной трансформаторной будкой, «батискаф», хорошо был защищен с трех сторон, но что бы было удобней у него разгружаться, приходилось микроавтобусом немного перекрывать подъезд к жилому дому. На одесском Шанхае такая редкость как пятиэтажный дом, то же встречалась. Но, ночь - есть ночь, и потому Григорий Васильевич смело припарковал свой транспорт прямо на единственном проезде к дому.
Пока Алексей возился с товарами, рядом у дороги послышались какие-то голоса. Один женский, не известный парню, а другой уже почти родной – Дюма «отца». Спор вышел из-за нежелания «шофера нах», освободить проезд для белой «девятки» к своей парадной. Нервная дама, пару раз пробуксовав передними колесами на высоком бордюре, так и бросила машину перед «Рафиком», на половину перекрыв ему выезд.
- Спать тут будешь – старый придурок, - услышал Алексей, когда она быстро прошла рядом.
- А, х..уй тебе сосать – селедкой пахнет?! – парировал из-за корпуса «Рафика» Григорий Васильевич.
Следующее, что увидел Алексей в свете тусклого фонаря у двери микроавтобуса, было плотное, с чапаевскими усами, лицо под милицейской фуражкой.
- Здравья желаю, граждане! Лейтенант – Мындру, Малиновское районное отделение… - промолвило оно, чуть растягивая слова.
Правая ладонь человека в форме быстро мелькнула в районе козырька.
- Какая-то дорожная ситуация? До-ку-ментики приготовили к просмотру, - как бы сам к себе обращаясь, вел дальше усатый лейтенант.
В то же время он, чуть присев и крутя головой из стороны в сторону, пристально рассматривал содержимое «Рафика», сквозь Дюма «отца».
Дверь «батискафа», усилиями его жителя с длинным скрипом, пронзившим шанхайскую ночь – закрылась. Алексей оказался между ночным фортом и беззащитным «Рафиком». Тут включился Григорий Васильевич:
- Та - это «сосалище» из дома, меня тут …- затараторил он, вываливаясь из кабины.
- Тише гражданин, тише, - начал останавливать его милиционер, видно уже догадавшись о крепком союзе между бусиком и «батискафом», - уже ночь, труженики отдыхают. До-ку-ментики пожалуйте, к просмотру…
- А, йи..бу вашу йоб, - про себя чертыхался Григорий Васильевич, копошась в брезентовой куртке, закинутой на переднем сиденье.
Приближающаяся тень со стороны парка привлекла внимание Алексея. Это был второй член милицейского патруля. Невысокий, худой с обвисшей не по размеру формой, он напомнил Алексею - персонажа из старого японского фильма Акира Куросавы. Персонаж, обойдя бесшумно микроавтобус с другой стороны, остановился между Гурским и багажной дверью. Две щелки под задранным козырьком фуражки, повернулись в сторону экспедитора.
«Кореец, - подумал Алексей».
В Советском Союзе, представителей этого этноса, полностью обрусевших и ассимилировавшихся в славянской среде, можно было встретить очень часто. Не только луковые поля и производство легендарной морковки, привлекали трудолюбивых корейцев. Но видимо и строгие «органы» были им не чужды.
- Здравствуйте инспектор, - первым заговорил студент. – Меня зовут Алексей, я помогаю старшему товарищу с автомобилем, вот застряли здесь немного.
- Сержант Пак, - сказал кореец, - и как бы исправляясь, добавил, - сержант патрульной службы, Малиновский район.
- Машина уже в почтенном возрасте, - немного разведя в сторону руки, добавил вежливый юноша.
В таких ситуациях, когда под угрозой оказывается вся твоя «территория», первое что нужно сделать – это отвести не прошенного гостя, на расстояние как можно дальше от своих владений. «Территорией» сейчас, являлся «Рафик» на половину забитый паленым алкоголем. Не прошенным гостем – милицейский патруль. Методом воздействия – отвлечение внимания. «Не бусик и его содержимое, а ситуация с дорожным затором, сейчас должна поселится в голове у сержанта, - ровно и спокойно привела готовый алгоритм память».
Первые приобретенные знания из умных книжек, из раздела - по психологии влияния, сейчас получали свое практическое воплощение.
Пак осмотрел внимательно автомобиль.
- Очень старый, но когда-то был - «скорый», - жизнеутверждающе сказал сержант, не меняя выражения лица.
Алексей знал способность азиатов замирать в любой ситуации: будь-то юмор, будь-то вести с фронта. Нужно было становится на его волну. Сделав шаг к «Рафику», он продолжил:
- Это его - «кинцуги»… его – золото ран и трещин…
Пак впервые пристально вгляделся в лицо собеседника. Искорки блеснувшие из узких щелок глаз, говорили о крайнем интересе, вспыхнувшем в душе патрульного.
Казалось, что после этой фразы, даже перепаянный во всех местах «Рафик», приподнялся чуть вверх на своих рессорах.
- Э-э, не, Григорий Васильевич, тут еще и талончик техо-о-смотра требуется, - слышался сбоку плывущий голос лейтенанта Мындру.
- Есть б..ля он у меня, у сына нах.. остался…
«Ну, Дюма «отец», хоть и без талона ездит, но не дурачек – точно. За «батискаф» ничего не пиз..данет, думаю догадается съехать на даму с «девятки», мол, из-за нее тут встрял, - вступила в деловое русло память, поддерживая Алексея».
- Эта бл..ядь, лярва стала тут и закрыла весь проезд к ебе..ней матери, - дальше сокрушался Григорий Васильевич.
«О! – Оно! На нее все, на - мадаму сейчас надо валить (да, простят меня все женщины планеты), - подумал быстро Алексей».
- У всего, как живого так и не живого - должна быть вторая жизнь, чтобы не случилось, говорил дедушка Ким, нам еще в детстве, - размеренно в тон Паку вел Алексей. – Они корейские переселенцы, еще с 40-х годов, с Дальнего Востока в нашей деревне были, – как бы поясняя происхождения дедушки Кима, закончил юноша.
Все истории связанные с корейским этносом, приходилось придумывать на ходу.
- Искусство «кинцуги», очень почитаемо у моего народа, – важно сказал кореец-сержант, еще советской милиции. – Где бы ни находился человек и чем бы, не занимался.
Потом немного вытянулся и добавил:
- Части разбитого кувшина мои предки скрепляли золотым клеем, в знак уважения к упавшему предмету… и становился он от этого - только краше и крепче. С оступившимся человеком, нужно так же поступать…
- Угу, и дедушка Ким, то же так говорил, - кивнул вниз головой, маленькому милиционеру в знак согласия Гурский.
«Память на ухо съязвила: - Во свезло ментам в «малиновской» конторе с корейцем, так - свезло. За что же жить тогда, бедному патрульному?»
Сержант Пак сейчас, здесь на шанхайском отшибе Одессы, почувствовал всем своим существом, правильность древней восточной истины, о том, что: «Путь – это прежде всего пространство, не имеющее привязок ко времени, возрасту и месту службы человека. Истинна может проявиться - в любой ситуации, если ты к ней готов».
И, ни милицейская форма, ни начальник молдаванин Мындру, ни мат остановленного водителя не станут тому помехой. Вот так просто, образованный молодой человек, может помочь убедится тебе в правильности заложенного далекими предками кода – кода, Великого жизненного пути корейского народа!
Возглас старшего по званию лейтенанта, отвлек задумавшегося сержанта и сосредоточенного студента от их вечных истин.
- От, голубцы ж твою мать, пообедал на свою голову, пол дня бегаю…- роптал тот. – Пак! Ко мне, - проверь тут все, я сейчас.
И быстро покинул компанию у «Рафика», на ходу вприпрыжку, расстегивая ширинку.
- Та, это пи..здец ему, пока не выдрыстается до самой головы… - философски подметил Дюма «отец», проведя взглядом диск фуражки Мындру.
Представитель «мини-холдинга», в торговой точке у шанхайской пятиэтажки, предусмотрительно погасил свет.
Маленький Пак, молча с отрешенным взглядом, подошел к Григорию Васильевичу. Тот, заговорил:
- Я йи-бу, что ли. Чего она так стала… Пиз..да за рулем, то бида…
Алексей в это время, быстро открыл боковую дверь бусика и достал из-под сидения две бутылки «Аиста».
Сержант перевел взгляд на подошедшего студента. Дюма «отец» продолжал речь в том же духе, но корец в милицейской форме казалось, стал сейчас самим воплощением величия духа и безмятежности.
- … йи-бу вашу йоб, - заканчивал очередную фразу разговорившийся «шофер нах».
На немой вопрос из узких глаз, Алексей ответил жестом: «Ему!» - указывая в сторону характерных звуков из-за кустов.
Появившийся лейтенант, охая и кряхтя скомандовал Паку:
- Вези меня домой «Панасоник», все - отработался…Что здесь – решили?
Алексей в один шаг, оказался у Мындру:
- Это Вам - скрепляет, - коротко сказал парень, протягивая две бутылки, страдающему командиру патруля.
Тот взял быстро, и махнул рукой так, как будто хотел сказать: «Что сразу не могли догадаться?»
- Товарищ сержант! – потом, почти официальным тоном, Алексей обратился к Паку. – Помогите пожалуйста, освободить нашу машину.
Для полного драматизма, в разыгравшейся перед бывалым «Рафиком» ситуации, не хватало только - глубокого восточного поклона с ровной спиной, в сторону товарища сержанта. Но, Гурский решил все-таки, не переигрывать.
Маленький кореец, приподняв высоко подбородок, проследовал первым к «бобику». Он шел к желтой машине с синей полосой, как пилот-камикадзе к своему самолету – «зеро». Что хотел предпринять сержант Советской милиции, в этой ситуации, сразу не смогли понять ни Алексей, ни Дюма «отец», ни остановившийся с двумя бутылками коньяка - лейтенант Мындру…
Пак повернул ручку двери УАЗ-ика, замер перед открытой кабиной и четким жестом правой руки - включил сирену вместе с мигалками на крыше «бобика» на всю мощность.
Командирскую фразу, из-под пышных усов: «Ты что – оху..ел!?» - можно было прочесть только по губам.
Маленький человек в милицейской форме, под бликами сине-белых мигалок и дикий вой сирены, сейчас действительно напоминал лучшие образы, которые мог создавать только - Акира Куросава. Выражение лица с тонкими чертами, будь сейчас рядом великий Мастер, могло бы стать символом поколения всего Азиатского континента в целом.
Расчет был точным. В жилом здании рядом, почти в каждом окне зажегся свет. «Батискаф», даже в этой ситуации, не подал признаков жизни… Под маты и крики жильцов, выбежала полураздетая хозяйка «девятки» и следуя указаниям Пака, перепарковала свой автомобиль в другое место.
Ночной экипаж Одесской милиции, с полученными «лекарствами» для лейтенанта Мындру и пережившим приход «сатори» - сержантом Паком, отбыл в дальнейшем, только ему известном направлении.
А наш, работяга - «Рафик», обласканный вниманием восточных традиций, благополучно закончив весь развоз, через пару часов свистнул тормозами у никогда не спящего подвала-офиса.
Так, знания - полученные в учебном заведении, философских книжках и в исторической литературе, помноженные на способность Алексея собирать воедино все истинны вместе в необходимую мозаику, помогли дуэту из микроавтобуса пройти все трудности этой ночью.
Дальше мокрый ноябрь, переходил в снежно-морозный декабрь 1991 года.
Чередуя ночи развоза товаров народного потребления - в одной кабине с «одесскими Дюма», и с ночами в одной постели с - Аленой «Искренней», Алексей Гурский вместе со всем миром приближался к новой эпохе, эпохе, начало которой положил наступающий – 1992 г.
...................................................................................
Конец 2 части.
Японская техника кинцуги
Кинцуги — традиционная японская техника склеивания разбитых предметов (чаще всего посуды).
Согласно легенде, у одного из японских правителей, сёгуна Асикага Ёсимаса (1436 — 1490), обожавшего чайные церемонии, однажды разбилась его прекрасная чайная чашка. Ее отправили на реставрацию в Китай, там чашу отреставрировали, скрепив осколки металлическими скобами. Однако правителю это совершенно не понравилось. Тогда он обратился к местным мастерам, которые придумали для него новый способ склеивания, названный в дальнейшем кинцуги - «искусство золотого шва» или «золотая заплатка».
Вот как может выглядеть кинцуги на примере чаши для игры в Го. Лак используется вместо клея и застывает в течение нескольких недель.
В Японии даже продаются специальные наборы для склеивания, для тех, кто не готов отправить свою любимую кружку (тарелку, чашку и тд.) в мусорное ведро.
А это подделка (если можно так выразиться). Кинцуги от Итальянского ювелира. Изначально все камни в кольцах целые. Серия украшений сделана специально для продажи в Японии.
Заиконил кинцуги
Для тех, кто не в теме:
Ваби-саби — японское учение о том, что несовершенство прекрасно.
Правильный японец ещё сильнее любит вещи, когда они становятся похожи на твои отношения: шарпаются, коцаются и трескаются.
Правильный японец смешивает смолу с золотой пылью и склеивает черепки своей тягамы, латает тэцубин и починяет тявану.
Получается прекрасное несовершенство.
Настолько прекрасное, что тебе захотелось разбить любимую кружку и отдать в мастерскую кинцуги.
Бюджетный вариант кинцуги - часть 1
Я недавно разбил посуду: любимую гайвань и интересную пиалу. Захотелось восстановить их с помощью японской техники "кинцуги", причем сделать это как можно быстрее и без больших вложений. Но все оказалось сложнее...
Уже получилось бюджетно без толстых швов склеить 3 детали пиалы и две половинки гайвани. Изделие держится нормально. Но есть существенные минусы...
Кинцуги можно заказать у мастера. Плюсы: он точно сделает работу хорошо. Минусы: придется заплатить как за новый телефон (бюджетный). У мастеров, с которыми я связывался, это стоит от 15 000 до 45 000 тысяч деревянных.
Можно освоить кинцуги самостоятельно. Но если даже у вас золотые руки, во время пандемии достать специальный лак и реквизит для этого занятия будет непросто. Можно заказать лак на EBAY - тогда придется ждать, пока вы получите японский “уруси”, а это примерно 2-3 недели.
Я нашел такой вариант…
После работы зашел в строительный магазин и увидел там клей для поделок:
"Нетоксичный" и "без запаха" - решил, что мне подойдет, ведь посуду я планировал использовать дальше. Стоимость клея: 400 рублей.
Посуда склеилась довольно быстро. Остатки клея я осторожно убрал ножом - следов не осталось. Но запах все-таки остался! Да, очень слабый, но его все равно можно учуять. Чай я бы заваривать не стал.
Зачем тогда это все?
В кинцуги склеить изделие - это полдела. Швы в конце нужно замазать лаком. Я решил заменить лак на краску по керамике (она стоит 380 рублей). Она еще не пришла по почте, но как только появится, я закончу работу - и опубликую вторую часть.
Надеюсь, в конечном счете работа будет выглядеть как-то так:
Если после покрытия запах клея останется - посуда станет непригодной для чаепитий.
Если же все получится, и краска закроет шов клея и “запечатает” запах - я буду доволен и покажу вам, что получилось.
Всего на этот самопальный кинцуги я потрачу 780 рублей. К сравнению, только один каноничный лак стоит больше 1500.
Бюджетное Кинцуги
Доброго времени суток
Недавно у меня случайно разбился заварочный чайник и я захотел склеить его в технике Кинцуги и у меня получилось) Сейчас расскажу как, чтобы вы тоже могли сделать такое.
Самая главная оговорка. Я работал не в технике традиционного японского кинцуги. (Не как Тагоми в " Человек в высоком замке").Она долгая сложная и дорогая. Я состряпал некое подобие этой технологии, и она сработала) О не я и расскажу.
Итак чайник раскололся на 3 части. Большим его плюсом были толстые керамические стенки. Это сильно помогло в процессе.
1. Я стальным напильником под 45-60 градусов расширил внешний край трещины чтобы она снаружи казалась больше и чтобы было что заполнять "золотом". (Стёсывать стальным напильником оказалось долго и трудоёмко и напильник облысел от этого. Вы должны быть готовы к этому или использовать алмазный абразив. Которого у меня не было)
Один из моих косяков это вот эти полукруглые белые сколы. Они иногда появлялись в процессе работы напильником, если его класть слишком полого. И мне казалось это хорошо. Я боялся что прямая трещина будет выглядеть скучно. Это не так. А в итоге эти полукруглые штуки мне не нравятся. Так что лучше их не делать)
2. Край скола обезжирил и склеил клеем для керамики.
3. Затем я смешал акриловый лак с "золотой" (только по цвету, на самом деле это оксид чего-то там) пудрой и прошёлся аккуратно кисточкой по сколу
Пятна и залазы мимо стирал зубочисткой и вайт спиритом. Дал высохнуть сутки.
4. Дальше выявилась проблема. Лак даёт слишком тонкий слой. Чтобы заполнить такую трещину мне понадобилось бы куча слоёв. Тогда я пошёл с двух сторон чайника двумя разными путями:
4.1 Сзади где трещина поуже и по прямее я просто смешал лак с очень большим кол-вом пудры так что он стал похож на пасту. И это пастой кисточкой заполнил трещину. Минус этого подхода что такая паста сильно комкуется и достаточно трудно работать. Плюс- эти комки выглядят достаточно интересно и глянцевый лак усиливает блеск пудры.
4.2 основной. Пошарив я нашёл у себя санитарный прозрачный герметик. Добавил немного вайт спирита чтобы сделать его чуть жиже и смешал с золотой пудрой. Получившимся составом затёр трещину при помощи сложенной вдвое офисной бумажки. Плюс этого метода это быстро) Минус - блеск получается матовым. Герметик заполняет микро поры вокруг трещины и она начинает блестеть, хотя вообще краска на чайнике у меня матовая. Так что если чайник у вас матовый то старайтесь экономно класть герметик чтобы не размазывать его потом по чайнику.
Вот собственно и всё.
Логично предположить, что можно сразу всё обработать герметиком, но я считаю что комбинированная техника даёт более интересны результат+лак лучше проникает в узкие места по краям трещины. Так же в традиционном кинцуги не смешивают лак с пудрой, а посыпают ею лак сверху, чтобы она прилипла к нему, но мои предварительные эксперименты показали, что результат с этой пудрой этим методом не очень.
Чайник сделан две недели назад. Пьём чай каждый день. Всё супер: ничего не трескается, ничего не капает.
Надеюсь вы учтёте мои ошибки и сделаете лучше. Успехов