Ушел на радугу друг
Ушел на радугу дорогой друг кот. Его звали Ефим, Фима, Фимос. Самый хороший кот. Всего через несколько месяцев исполнилось бы 11 лет. 9 дней назад отказался от еды и просто лежал. Сразу заподозрили неладное и поехали в ветклинику. Прогноз не порадовал. ВЛК. Рак лимфомы. Сразу началась борьба. Сил и средств не жалели. Все возможные анализы и лекарства, но сегодня настал роковой день. Безумно больно и дикое чувство что сделанно недостаточно.
Ты радовался с нами новой квартире, рождению дочери.
Ты был лучшим и самым любимым. Твоя миска, лоток стоят а тебя нет. И вот мне почти 35 реву в захлеб. Хочется верить что там все хорошо.
Народ, вы уже плачете, читая эти строки? Правда ведь...Невозможно трогательно?
Кашка отошел. Издалека он осторожно сказал:
- Ты, Левка, наверно, сам салага. Я завтра еще четыре стакана насобираю. И продам. И куплю кораблик. Вот…
Назавтра он собрал не четыре стакана, а семь. И сделал семь кульков. Четыре он решил, конечно, продать, а еще три… Ну, мало ли что… Вдруг случится, как вчера. Кашке очень запомнились улыбки трех друзей. С тех пор как уехали родители, ему никто еще не улыбался вот так, по-хорошему.
Но случилось не так. Сразу нарушились Кашкины планы. Подошел поезд, и на платформе появились…
Нет, сначала Кашка услышал песню. Шум колес уже затих, и песня ясно звучала за вагонными стеклами. Пели мужские голоса. Не громко, но как-то упруго. Это была немного печальная, но хорошая песня. Такая хорошая, что Кашка замер на секунду.
А голоса стали громче, и вот тогда появились на перроне моряки.
Они по одному прыгали с подножки, и песня вместе с ними вырывалась из вагона. Кашка разобрал последние слова:
Ночь бросает звезды на пески, Поднятые сохнут якоря. Спи, пока не гаснут маяки…
Потом пение оборвалось, и голоса смешались:
- Братцы, здесь и папирос не купишь!
- Сколько минут стоим?
- Станция Кам-шал… Ну и станция!
- О черт, курить хочется…
- Не лопнешь.
- А вдруг?
Они были не в бескозырках. Кто в черной фуражке с якорем, кто так, с непокрытой головой. День выдался ветреный, и синие воротники плескались у них за плечами. На рукавах черных матросок алели треугольные флажки и золотились нашивки.
Был среди них один - высокий, курчавый, словно негр. На плече он, как большую лопату, держал гитару. Он, кажется, первый и заметил Кашку. Именно его, а не других ребят. Потому что те стояли в дальнем конце платформы.
Моряки обступили Кашку. Их было не трое. Не четверо. Даже не семеро. Он и мигнуть не успел, как разошлись по рукам все кульки. Просто разлетелись.
- Сколько за товар? - весело спросил гитарист. - Ну? Не стесняйся!
- Нисколько…
Они совсем не важничали перед Кашкой, эти громадные парни в черной с золотом форме. Спросили, как его зовут, а потом по очереди, щелкая каблуками, назвали себя:
- Сеня.
- Виктор.
- Сергей.
- Гена.
- С вашего позволения, Алексей Новиков, штурман дальнего плавания… будущий.
Оглушенный их веселым вниманием, Кашка только спросил:
- Дальнее - это в Африку?
- В Африку, в Индию, в Австралию, - подтвердил будущий штурман. - В обе Америки. Вокруг света. И если есть в моих словах хоть капля лжи, пусть меня поглотит Тускарора!
Тускарора представилась Кашке страшным чудовищем с черной пастью. Но ему тут же объяснили, что это не чудовище, а глубоченная ямища в Тихом океане и что эта ямища когда-нибудь обязательно поглотит будущего штурмана. Не столько за вранье, сколько за болтливость.
И снова, как вчера, исчезла, растаяла в этом веселье Кашкина робость. И тогда он сказал то, что очень хотел сказать:
- Можно, я спрошу?.. Вот вы… Это вы пели в вагоне? Это какая песня?
- А ну, мальчики… - сказал курчавый гитарист с детским именем Павлик. И сбросил с плеча гитару.
И было совсем не смешно, было просто здорово
что взрослые мужчины так слаженно и серьезно пели колыбельную песню. Пели с какой-то суровой ласковостью: видимо, любили они эту колыбельную. Десять моряков пели для одного мальчишки. Ну и для себя, конечно, но главным образом для него, для Кашки:
Спят большие птицы средь лиан, Спят моржи в домах из синих льдин, Солнце спать ушло за океан, Только ты не спишь… Не спишь один… Светят в море, Светят огоньки, Утихает сонная волна… Спи, пока не гаснут маяки. Спи… И пусть не дрогнет тишина.
…Встревоженно просигналил тепловоз, и поезд пополз вдоль платформы. Но они все-таки допели до конца. А потом взъерошили Кашке волосы и бросились за вагоном.
Поезд ушел. А Кашка стоял на перроне, по которому с размаху пролетали серые тени облаков. И ветер лохматил ему волосы. И солнце щекотало уголки глаз. А тонкие ласточки мчались вдоль путей вслед убежавшему поезду. Так, наверно, чайки летят за уплывающими кораблями...
Ну ты чего?
Слёзы
В позапрошлом году умер друг, в этом году друг погиб на СВО. Недавно друг натворил такого что и представить сложно. Там либо дурка либо пожизненное. Все́. Нет друзей у меня. Все либо отъехали либо сели. А сегодня с женой поссорился, и она при детях мне кричала "да чтоб ты сдох". ЗА ЧТО МНЕ ЭТО. Я же не прошу миллионы и виллы на караоах, я просто хочу жить.
Спасение
В Оренбургской области бушует река Урал. Паводок который бъёт все рекорды меняет судьбы многих людей. Ранее уходил под воду город Орск Оренбургской области, на сегодня стихия отступила, быт начинает налаживаться. А вот Областной центр г. Оренбург, переживает пик наводнения, с большого количества районов проходят массовые эвакуации. Люди просто не верят, что всё это происходит наяву.
Оренбургский диджей Игорь Дуденко показал историю спасения собаки, которая оказалась запертой в подтопленном доме. Счастливый финал не обошелся без мужских слëз.