Да да, дагестанцы хорошие, давайте завезём их побольше в страну. И к слову, как дагестанцы прирежут кого-то, так сразу в новостях - лица без национальности, а как помогут так сразу " ЭТО ДАГЕСТАНЦЫ!" И по всем новостям. Тошно аж. Раз уж решили новости без национальности, так и не пишите национальность, вообще. Бесит
Всем привет. Хочу рассказать о настоящих людях, Мужчинах с большой буквы. С которыми меня столкнул паводок в Оренбурге. Это сотрудники 2 отдела полиции и ПСЧ-2.
С первого дня и до конца наводнения они непрерывно дежурили в зоне затопления. Полицейские там находятся до сих пор.
Что хочу сказать, да материально-техническая база была предельно минимальная. Но не смотря ни на что, помощь была оказана всем, не взирая на статус и материальное положение.
Сотрудники МЧС так же как и полицейские заступали на сутки, ночь проводили в своих собственных машинах, на которых приезжали на дежурство. Часами не вылазили из холодной воды, спасали и людей и животных. Мне регулярно приходилось обращаться к ним за помощью, практически все свои эвакуации я проводил с сотрудником полиции или МЧС.
Я учитываю то, что это простые огнеборцы и правоохранители, а не профессиональные спасатели-водолазы.
Некоторые из них не разу не плававшие на лодке, впервые надев заброды, без сомнений шли помогать и спасать людей и животных. Полицейские так же без всяких сомнений шли в воду, на руках вынося людей. Ни от кого из них я не слышал возмущений, жалоб или отказа людям. Ночью в полной темноте, да без проблем, перенести на расстояние 100 метров, женщин, по пояс в воде, да легко.
Заслуженный перекур
Под утро засыпали как убитые.
Снять кошку с дерева, кто если не они!!!
Начальник 2 отдела полиции, Бобров Алексей Александрович, ежедневно с раннего утра и до вечера находился со своими подчинённым, организовал охрану и патрулирование затопленного района. Добыл на наш участок, хорошую лодку с мотором, которая в последующем использовалась нами совместно для выполнения различных задач. Поставил на постоянное дежурство полицейского Юрченко Алексея, с его добровольного согласия. Он на первой фотографии, наш рулевой, человек с большим сердцем.
Начальник 2 ПСЧ 9 ПСО Сергей Тельманович Искандеров, так же ежедневно приезжал, вникал и по мере возможностей решал наши проблемы, не забывая о своих непосредственных обязанностях. Он успевал везде, на строительстве наливной плотины и на пожары, которые к сожалению так же случались. Огнеборцы как говорится из огня да в полымя, отдежурив на паводке, на следующий день ехали на пожар.
В чулках от ОЗК, порой пропускающие воду, в холодной воде доставляли еду, воду и медикаменты людям отказавшимся эвакуироваться. Кормили домашних животных, которые находились на крышах. Вот эти ребята для меня настоящие герои, а не блогеры, приехавшие что б снять видео, на пару часов и уехавшие чуть замерзнув. Не важно кто обращался к полицейским или мчсовцам, все заявки отрабатывались сразу и без проволочек. Да, были и отказы по понятным причинам, когда подходили люди и просили их свозить посмотреть что там с домом, брать на себя ответственность если что случится на воде не хотелось, но мы старались, и если проплывали мимо дома обратившихся снимали видео и отправляли им в мессенджер.
Вот такие, не заметные герои, живут среди нас, и в случае общей беды они окажутся рядом.
В зоне СВО саперы идут первыми, пробивая коридоры в минных полях противника. Под огнем пулеметчиков, снайперов, беспилотников ВСУ они выполняют тонкую инженерную работу. Минируют подступы к российским позициям, чтобы обеспечить устойчивую оборону наших войск. В рядах российских саперов немало тех, кто был мобилизован осенью 2022 года. Один из них — старший сержант Артем Горшков, который был награжден Георгиевским крестом IV степени и медалью Жукова. О тонкостях своей работы в зоне СВО он рассказал «МК».
Мы встретили Артема Горшкова в госпитале имени Бурденко, когда приехали туда с концертной бригадой. Выясняем, что он родом из подмосковного Домодедова. О военной стезе никогда не думал. Окончил в свое время Социально-правовой институт экономической безопасности. Работал менеджером в лизинговой компании.
Через семь месяцев после начала спецоперации на Украине в России была объявлена частичная мобилизация. Артему пришла повестка. Соседи позвонили, сказали, что кинули ее в почтовый ящик.
— Мне сорок лет, дед был участником Великой Отечественной войны. Бабушка еще жива, ей 92 года. Как бы я мог смотреть ей в глаза, если бы вздумал прятаться от мобилизации?
Срочную службу Артем в свое время проходил в отдельном мотострелковом батальоне Президентского полка. Закончил службу старшим сержантом.
— Как попали в саперы?
— Нас привезли в подмосковную Кубинку, в парк «Патриот». К нам приехали представители из гвардейской отдельной инженерной бригады, зачитали фамилии из списка. Я решил, раз меня назвали, зачем бегать и чего-то искать.
После подготовки в ноябре, как рассказывает Артем, у них был первый выезд «за ленточку», в зону СВО.
— Многое было непонятно, страшновато, но потом уже осмотрелись, стали выполнять задачи. Наша гвардейская отдельная инженерная бригада не была привязана к какой-то одной определенной местности. Куда приходила команда выдвигаться, туда и выезжали. Разминировали минные поля, устанавливали инженерные заграждения — как на отходе, так и перед первой линией, чтобы слету к нашим позициям никто не смог подойти. Минные заграждения — опора любой обороны. Работать порой приходилось буквально в 200 метрах от позиций противника.
Саперы ходили, как говорит Артем, и со штурмовыми группами, и с разведкой — в зависимости от поставленной задачи.
— Вы же финансист, не технарь. Сложно было в минно-взрывном деле разобраться?
— Все пощупал своими руками, книжки почитал. Инструкторы хорошие попались. Все рассказали, всему научили, практикой обеспечили.
Как объясняет Артем, у саперов есть специальные тяжелые костюмы, но их чаще используют для работы в более спокойной обстановке.
— Они, конечно, хорошо защищают, но достаточно много весят. Передвигаться в них не очень удобно, они сковывают движения. А нам на передке приходится много ходить. К первой линии, как правило, подъезда нет. Как наши бойцы контролируют все подъезды, так и противник следит, чтобы мы технику туда не подогнали. Как показала практика, движение — это жизнь. Все наше обмундирование весит не менее десяти килограммов. Это штаны, куртка, бронежилет, разгрузочный жилет, в кармашках которого аптечка, нож, фонарь, в подсумках — запасные магазины к оружию. Ну, и автомат всегда с собой.
— Какие миноискатели использовали?
— Стандартный армейский миноискатель ИМП-3. Он легкий и «видит» практически все: и противотанковые мины, и противопехотные. Этот прибор можно ронять, опускать в воду. С собой всегда брали несколько пачек запасных батареек. И, конечно, нож, щуп. Рукой никуда лезть нельзя. Что-то нашел — аккуратненько, конечно же, не сверху, а сбоку щупом понажимал. А дальше уже ручками, ножом аккуратненько снимал. На месте накладным зарядом все это убрал (взорвал). Щуп с жалом-наконечником — удобная вещь, им можно где-то поковыряться, что-то им отодвинуть...
В ходу у саперов и специальный тактический крюк с веревкой — «кошка». Им можно зацепить на расстоянии и перевернуть подозрительный предмет. Саперные «кошки» используются для траления, что приводит к срабатыванию противопехотных, противотанковых, специальных мин с натяжными и обрывными датчиками цели. А еще — для снятия, сдергивания обнаруженных растяжек.
— Но главное средство поиска для сапера — глаза, — говорит Артем. — Появляются сейчас в зоне СВО и роботы-саперы, но они не везде могут пройти. Особенно это касается пересеченной местности. Мы работали больше по давно проверенной методике — с миноискателем, щупом, ручками, глазками. Повнимательнее. И пошли с богом...
Дело сапера, как говорит наш собеседник, — тихо отработать, остаться незамеченным и скрытно уйти.
С подачи сослуживцев у Артема появился позывной «Пумба». Так звали героя диснеевского мультфильма — дружелюбного и самоотверженного бородавочника со светлым брюхом и розовым пятачком.
— Я человек высокого роста, до мобилизации был еще и довольно упитанный, — объясняет, улыбаясь, Артем.
Саперы, как рассказывает наш собеседник, действовали небольшими группами, чтобы не привлекать к себе внимание.
— Когда нужно было пробить проход в минных полях противника, обеспечить штурмовикам и технике безопасные коридоры, на пять человек брали с собой два миноискателя. Двое работали — трое контролировали обстановку. «Пробитые» тропинки, куда можно было наступать, а куда нельзя, обозначали скотчем, яркими ленточками. Договаривались об этом с теми, в чьих интересах работали.
Саперы всегда являются целью для противника. Боевики ВСУ ведут на них особую охоту.
— По нам долбили из минометов, с «птиц» — беспилотников. Мы брали с собой приборы радиоэлектронной борьбы, противодронные ружья...
Наш собеседник делится: нередко дроны ВСУ висели прямо над ними.
— Смотрели: если это был просто корректировщик, пустой, можно было и где-то пробежаться. Понимали, что пока он даст корректировку, пока с той стороны начнут отрабатывать по нам из минометов, мы должны выполнить задачу и успеть отойти.
Но нередко над саперами кружили и украинские дроны-камикадзе.
— Однажды мы попали под обстрел, который длился всю ночь. Над нами висела куча дронов. Держали нас. Обстрел был такой, что нельзя было поднять голову. Мы не могли долго выйти, вынести своих раненых бойцов...
Как говорит Артем, они от ВСУ постоянно ждали подвоха. Заминированными могли оказаться и оставленная ими подбитая техника, и ящики с боеприпасами.
— ВСУ минировали и своих «двухсотых». Ничего руками трогать было нельзя, что-то передвигать тоже нельзя. Украинские боевики могли, например, и под тело, и под бронежилет запихнуть гранату без чеки.
Оставляли ВСУ нашим саперам и другие «сюрпризы».
— Могли, например, на мину установить второй взрыватель, который срабатывал при перемещении боеприпаса. Просто сбоку делали дырочку, вставляли туда взрыватель и проволочку втыкали в землю. Могли также противопехотную мину положить в штатное гнездо взрывателя противотанковой мины. Она по месту там четко встает. А под низ подсунуть еще мину-ловушку.
Все эти трофеи саперы, как правило, уничтожали методом подрыва на месте.
— Никто тебя не дергал: что, мол, шумишь? Там и так все кругом бахает. Когда взрывали противотанковую мину, отходили от взрывной волны метров на 40. Если это был осколочный боеприпас, отходили в укрытие метров на 50, цепляли его «кошкой»…
Нередко, как говорит Артем, для подрыва они соединяли опасные находки детонирующим шнуром с тротиловой шашкой.
Миссия саперов в зоне спецоперации — сверхсложная. Как рассказывает наш собеседник, противник нередко задействовал системы дистанционного минирования.
— ВСУ использовали немецкие, французские системы дистанционного минирования. Доводилось нам сталкиваться и с американской противопехотной осколочной миной направленного действия М18А1 «Клеймор». Но основная масса боеприпасов у ВСУ — все-таки наследие Советского Союза.
АРТЕМ ГОРШКОВ С ТАЛИСМАНОМ, КОТОРЫЙ СДЕЛАЛА ДОЧКА. ФОТО: СВЕТЛАНА САМОДЕЛОВА
— Применяли методы минирования и разминирования с помощью дронов?
— У нас в бригаде есть для этого отдельное подразделение. Саперы работают удаленно. Разминирование происходит с помощью накладного заряда. Обнаружили, например, противотанковую мину. Подлетает дрон, прицеливается, отцепляет накладной заряд, чтобы он лег сбоку или сверху. И отлетает сразу подальше, чтобы его не задело при взрыве. С помощью удаленного подрыва мин пробивается проход для группы. Также уничтожаются растяжки, к которым сложно подлезть. Дрон сверху зависает с грузиком, дернули за нитку, и все — бахнуло, можно двигаться дальше. Попадались нам и невзорвавшиеся украинские дроны-камикадзе. ВСУ обычно пускают по два-три дрона на одну цель, например, на машину.
«Один осколок до сих пор сидит в ахилловом сухожилии»
В зону СВО Артем пришел на должность старшего сапера, а потом стал командиром саперного отделения. Под его началом было восемь человек.
В редкие свободные минуты, как говорит Артем, многие бойцы читали книги.
— Что находили в развалинах, то и читали. Помню, я подобрал роман украинского писателя Михайло Стельмаха о торжестве Правды над Кривдой. Главный герой — коммунист Марко Бессмертный, списанный по ранению с фронта, возвращается в украинскую деревню. И ведет новые битвы с разрухой и нуждой. При этом всеми силами старается возвратить людям веру в счастье… Книга была издана еще во времена СССР. Когда читал ее, меня не покидала мысль, что мы с украинцами один народ. Только им националисты за 30 лет умудрились промыть мозги.
— С местными жителями доводилось общаться?
— С местными особо не общались, чтобы ни к себе, ни к ним не привлекать внимание. У ВСУ разведка тоже работала. Когда жили в деревне под Сватовом, к нам во двор, где был колодец, приходила за водой соседка. Относилась к нам поначалу с опаской. Помню, как-то заметила: «Разве я вам что-то против скажу, когда у вас автомат?» Я удивился, сказал: «Неужели вы думаете, что при разговоре с вами я могу использовать оружие?» Так действовала пропаганда. Долгие годы на Украине взращивалась ненависть к русским. С экранов телевизоров насаждалась мысль, что все русское — чужое. Эта женщина была из Лисичанска, потом она вынуждена была переехать в деревню под Сватовом.
Но очень многие местные жители, как говорит Артем, были рады приходу российских войск.
— Запомнил одну женщину, Ольгу Николаевну, которой было около 60 лет. Мы с ней общались. Она нас постоянно спрашивала: «Ребята, вы точно не уйдете? Не бросите нас?..»
В начале февраля Артема ранило. Их группа работала на переднем крае, устанавливала противотанковые мины.
— Отработали, начали отходить. Я стал перебегать дорогу, место там довольно опасное, пристрелянное. Мне показалось, что противник отработал по мне из миномета, но ребята, которые меня прикрывали, прилета не слышали. По всей видимости, я наступил на остатки неразорвавшейся кассетной натовской мины, эти мины мы окрестили «колокольчиками». Они похожи на цоколь от электрической лампочки, к которой прицеплена ленточка. ВСУ разбрасывают их с помощью 155-миллиметровых кассетных снарядов. Часть зарядов не разрывается и лежит, взведенная, на земле. В одной кассете может находиться до 80 мин. Стоит их задеть — происходит детонация, взрыв.
С минно-взрывной травмой Артем попал в госпиталь, расположенный в ЛНР, потом его перевезли в Валуйки, а оттуда в Белгород. У сапера была посечена вся правая сторона, нога — начиная с пятки до колена, бедро, также были порваны мышцы на руке. Медики вытащили четыре крупных осколка. Из Солнечногорского военного госпиталя он попал в госпиталь имени Бурденко.
— Руки-ноги целы, критических повреждений нет. Один осколок, правда, у меня до сих пор находится в ахилловом сухожилии. Подлечусь и вернусь в зону СВО. Мне главное — не хромать, чтобы не ставить под угрозу работу группы...
У Артема трое детей. Своим талисманом он считает игрушку, которую для него сделала дочка. Еще у него есть именная футболка с его позывным и медальон, который подарила жена. На одной стороне медальона его позывной, на другой — молитва.
За отвагу, самоотверженность и личное мужество, проявленные в боевых действиях, Артем награжден Георгиевским крестом IV степени и медалью Жукова.
Их есть у нас! Красивая карта, целых три уровня и много жителей, которых надо осчастливить быстрым интернетом. Для этого придется немножко подумать, но оно того стоит: ведь тем, кто дойдет до конца, выдадим красивую награду в профиль!
Губернатор Севастополя Михаил Развожаев сообщил о присвоении званий Героев России двум жителям города, ушедшим на СВО. Это Никита Мечтанов и Вячеслав Пастухов с позывными "Мечта" и "Свят".
"Указом Президента присвоены звания Героев России — посмертно", - сообщил Развожаев.
По словам чиновника, Мечтанов и Пастухов "были одними из лучших операторов FPV-дронов" и "в последний бой ушли вместе". Развожаев объяснил, почему командование решило отправить одновременно лучших бойцов: "Ситуация была слишком серьезная".
Севастопольцы погибли 30 октября прошлого года под Крынками.
По словам Развожаева, Мечтанов "был одним из самых результативных операторов дронов-камикадзе, срывавшим планы укронацистов". Он, как сообщается, уничтожил 19 быстроходных лодок, около десятка автомобилей. Жена Пастухова - "одна из самых активных волонтеров с начала СВО", добавил Развожаев.
"Мы всегда будем помнить наших Героев!" - заключил чиновник.
В 1942 году там было расстреляно 209 человек, 116 из них дети.
Этот поселок лесорубов был образован в 1937 г. в Ярославском (сейчас – Мостовском) районе Краснодарского края, в предгорьях Северного Кавказа. Накануне Великой Отечественной войны в нем проживало свыше 200 человек, которые жили обычной сельской жизнью. В поселке действовал маленький лесопильный завод, школа, магазин, клуб.
Жизнь жителей Михизеевой Поляны изменилась с началом войны и дальнейшей оккупацией Краснодарского края: почти все мужское население было призвано на фронт. В поселке остались старики, женщины с детьми и эвакуированные жители Ленинграда и Севастополя. К сожалению, установить имена всех граждан, эвакуированных в Михизееву Поляну, до сих пор не удалось.
Последним днем в истории Михизеевой Поляны и большинства ее жителей стало 13 ноября 1942 года – дата, связанная с проведением карательной операции против партизан. По приказу немецкого военного коменданта лейтенанта Густава Гофмана, немецкие солдаты и офицеры, окружив рабочий поселок Михизееву Поляну, приказали всем его жителям выйти из домов вместе с детьми на поляну. После чего был зачитан приказ о том, что за связь с партизанами все будут расстреляны. Все население поселка разбили на семь групп, мужчинам приказали рыть яму. Когда она была вырыта, каратели из автоматов и пулеметов расстреляли все мужское население. Такая же участь постигла детей, женщин и стариков. Тех, кто еще подавал признаки жизни добивали, докалывали штыками. Имущество расстрелянных было разграблено немецкими солдатами и офицерами. После того, как свершилась чудовищная расправа над мирным населением все здания в Михизеевой Поляне были сожжены.
Слева остался лежать остов детской кроватки. Фото из общественных источников
В течение недели трупы расстрелянных мирных жителей не разрешали хоронить. Только в 1956 г. погибших перезахоронили в общую могилу в ст. Махошевской. На месте расстрела мирных жителей были установлены семь поминальных крестов и информационные стенды с именами погибших.
Но были и те, кто чудом выжил в тот роковой день. Среди них была Анна Малакеева. 13 ноября 1942 г. погибли шестеро ее детей и мама. Как вспоминала Анна Георгиевна: «Я давно не живу. С того самого страшного дня. Меня зарыли в могилу вместе с моими детьми». Через ад Михизеевой Поляны прошел и Николай Копанев. От страха и ужаса парень потерял сознание, очнулся спустя несколько часов и дождавшись наступления ночи вылез из расстрельной ямы и к утру добрался на окраину х. Погуляева. Позже он добровольцем ушел на фронт, чтобы отомстить фашистам.
За годы Великой Отечественной войны тысячи советских населенных пунктов были уничтожены. Так, 22 марта 1943 г. была сожжена белорусская деревня Хатынь. В этой трагедии чудом выжили всего шесть человек. Схожей с судьбой Хатыни оказалась и судьба кубанского поселка простых рабочих – Михизеевой Поляны, которую в народе называют Кубанской Хатынью. В настоящее время Михизеева Поляна не заселена, а на ее месте расположен мемориальный комплекс в память о трагическом дне 13 ноября 1942 года.
Фото из общественных источников
Текст не мой, взят из общественных источников. Уж очень хотелось мне поделиться с вами этой страшной страницей из истории моей родины.
В Кочетовской средней школе Ивнянского района Белгородской области появилась «Парта героя» в честь погибшего выпускника Игоря Маслова, который участвовал в боях в ходе специальной военной операции (СВО). Об этом сообщили в группе образовательного учреждения во «ВКонтакте».
В тексте указывалось, что мужчина родился 2 августа 1989 года в городе Вязники Владимирской области. В 1995-м году семья Маслова переехала в Белгородскую область, где он и пошел в школу. Затем Игорь окончил Белгородский политехнический колледж и трудился электриком.
В 2020-м россиянина приговорили к 12 годам колонии строгого режима за жестокую расправу над собутыльницей. Маслов нанес женщине более 25 ударов ножом по шее, голове и груди за то, что та попросила покинуть ее квартиру.
В начале мая 2023 года Маслов отправился из колонии в зону боевых действий в составе штурмового отряда «Шторм Z» Минобороны России, выяснили белгородские средства массовой информации.
Ранее сообщалось, что жителя РязаниАлександра Логунова, который прятал тело жены после расправы в полиэтиленовом пакете и был осужден на 11 лет тюрьмы, забрали из колонии на спецоперацию.
Имена трёх инженеров, ушедших в водолазных костюмах под раскалённый ядерный реактор Чернобыля, и спасших всю Европу: Алексей Ананенко, Валерий Беспалов и Борис Баранов Лишь через пять дней после взрыва, 1 мая 1986 года, советские власти в Чернобыле сделали страшное открытие: активная зона взорвавшегося реактора все еще плавилась. В ядре содержалось 185 тонн ядерного топлива, а ядерная реакция продолжалась с ужасающей скоростью. Под этими 185 тоннами расплавленного ядерного материала находился резервуар с пятью миллионами галлонов воды. Вода использовалась на электростанции в качестве теплоносителя, и единственным, что отделяло ядро плавящегося реактора от воды, была толстая бетонная плита. Плавившаяся активная зона медленно прожигала эту плиту, спускаясь к воде в тлеющем потоке расплавленного радиоактивного металла. Если бы это раскаленное добела, плавящееся ядро реактора коснулось воды, оно бы вызвало массивный, загрязненный радиацией паровой взрыв. Результатом могло бы стать радиоактивное заражение большей части Европы. По числу погибших первый чернобыльский взрыв выглядел бы незначительным происшествием.
Так, журналист Стивен Макгинти (Stephen McGinty) писал: «Это повлекло бы за собой ядерный взрыв, который, по расчетам советских физиков, вызвал бы испарение топлива в трех других реакторах, сравнял с землей 200 квадратных километров [77 квадратных миль], уничтожил Киев, загрязнил систему водоснабжения, используемую 30 миллионами жителей, и на более чем столетие сделал северную Украину непригодной для жизни» (The Scotsman от16 марта 2011 года).
Школа российских и азиатских исследований в 2009 году привела еще более мрачную оценку: если бы плавящаяся сердцевина реактора достигла воды, последовавший за тем взрыв «уничтожил бы половину Европы и сделал Европу, Украину и часть России необитаемыми на протяжении приблизительно 500 тысяч лет».
Работавшие на месте эксперты увидели, что плавившееся ядро пожирало ту самую бетонную плиту, прожигало ее — с каждой минутой приближаясь к воде.
Инженеры немедленно разработали план по предотвращению возможных взрывов оставшихся реакторов. Было решено, что через затопленные камеры четвертого реактора в аквалангах отправятся три человека. Когда они достигнут теплоносителя, то найдут пару запорных клапанов и откроют их, так чтобы оттуда полностью вытекла вода, пока с ней не соприкоснулась активная зона реактора.
Для миллионов жителей СССР и европейцев, которых ждала неминуемая гибель, болезни и другой урон ввиду надвигавшегося взрыва, это был превосходный план.
Чего нельзя было сказать о самих водолазах. Не было тогда худшего места на планете, чем резервуар с водой под медленно плавившимся четвертым реактором. Все прекрасно понимали, что любой, кто попадет в это радиоактивное варево, сможет прожить достаточно, чтобы завершить свою работу, но, пожалуй, не более.
Советские власти разъяснили обстоятельства надвигавшегося второго взрыва, план по его предотвращению и последствия: по сути, это была неминуемая смерть от радиационного отравления. Вызвались три человека.
Трое мужчин добровольно предложили свою помощь, зная, что это, вероятно, будет последнее, что они сделают в своей жизни. Это были старший инженер, инженер среднего звена и начальник смены. Задача начальника смены состояла в том, чтобы держать подводную лампу, так чтобы инженеры могли идентифицировать клапаны, которые требовалось открыть.
Работники героически справились с заданием в кратчайшие сроки. Хотя им довелось пройти участки с очень высоким радиационным давлением, лучевая болезнь обошла всю троицу стороной. Более того, все они продолжили работать на ЧАЭС уже после самой аварии. Они настоящие герои!
Выспаться, провести генеральную уборку, посмотреть все новые сериалы и позаниматься спортом. Потом расстроиться, что время прошло зря. Есть альтернатива: сесть за руль и махнуть в путешествие. Как минимум, его вы всегда будете вспоминать с улыбкой. Собрали несколько нестандартных маршрутов.