Следующие дни пролетели незаметно. В Академии приостановили занятия, и студенты вместо этого приводили в порядок её просторы. Под началом Фёдора Остаповича были найдены и разрушены телепортационные заклинания, через которые террористы проникали внутрь. Отстроили разрушенные помещения, навели порядок в библиотеке. Последним заставили заниматься самих виновников злодеяния, включая Влада, Коляна и Вику.
Денису же выпала ещё более незавидная роль.
Боевики оставили множество трупов. Большинство были их собственные, но многие студенты и варяги лишились жизней в прошедшей битве. Боевиков сжигали на месте, собрав их в кучи. Вонь стояла страшная, но это был тот запах победы, о котором умалчивают в сказках.
А вот к своим относились со всеми почестями. Знатные семьи забирали своих родственников на месте, а других студентов, из обычного мира, Денис относил для дальнейшей отправки. Он даже представлять не желал, как именно объяснят смерть этих людей, как они подтасуют факты и выдадут героическую кончину за несчастный случай, но перед всем этим каждый из погибших был включён в список жертв. Их имена навсегда останутся начертаны на монолитной плите, воздвигнутой посреди полигона.
Варягов хоронили на месте битвы. По древнему обычаю, их тела предали огню на кострах, а затем устроили тризну.
Как когда-то в ряды варягов приняли Дениса, теперь места погибших заняли новобранцы. Первыми из них стали Маша, Даня, Зарина и Архип. Они не колебались, принося в жертву пленных боевиков, как колебался в своё время Денис.
Тризна завершилась весельем, едой и питьём, воспоминаниями о погибших. Денис тоже был варягом, но не мог заставить себя веселиться и покинул залу.
Раненые приходили в себя. На очередном вечернем собрании в кабинете Фёдора Остаповича Денис познакомился с Глебом. Аня заплакала, когда увидела его.
Война обошлась с Глебом жестоко, но тот выглядел спокойно и даже умиротворённо. Глядя на него, Денис понял, что никогда не хотел бы пройти через то, через что прошёл он.
Аня была тут, как и всегда. Девочка могла телепортироваться в любое время в любое место, но была вынуждена торчать в четырёх стенах всё это время.
- От Штаба что-нибудь слышно? – поинтересовался Денис.
- Пока ничего. – ответил Артём.
- И хорошо. – вставила Вика. – Как только они опомнятся, то сразу возьмутся за нас. Видимо, у них дела совсем хреновые.
- То, что творилось в Академии, происходило и повсюду. – пояснил Фёдор Остапович. – А Штаб, погружённый в разруху из-за… появления Саши, далеко не сразу смог организовать сопротивление.
- Но они нагрянут. – уверен заявила Вика. – И тогда я не знаю, что нам делать.
- Академия сможет вмешаться? – спросил Денис профессора.
Профессор нахмурился, размышляя над ответом, но за него заговорил Пашка.
- Академия зависит от правительства. И её до сих пор обвиняют в том, что произошло с Сашей. Не думаю, что они позволят твоим террористам ходить на свободе.
Аня молчала всё это время, но внимательно слушала.
- Надо думать план. – заключил Пашка.
Но на это уже не было времени.
Дверь кабинета распахнулась, ребята устремили взгляды в сторону шума и тут же подскочили с мест.
В проёме стоял Иван.
- Приветствую. – кивнул он собравшимся.
- Ты! – Вика хотела наброситься на нежданного гостя, но её вовремя остановил Денис. За спиной Ивана показались военные.
- Не стоит. – прокомментировал Иван. – Академию только-только привели в порядок. А это место… - он обвёл взглядом кабинет. – Полно бесценных экспонатов.
- Катись к чёрту! – возразила Вика.
Ребята приготовились исполнить её слова, в кабинете повисло напряжение. Люди, стоявшие за Иваном, приготовили оружие и нацелились на них.
- Стойте! – воскликнул Фёдор Остапович. – Вы ещё убивать друг друга начните! Совсем с ума посходили!
- Я полностью разделяю ваше мнение, профессор. – согласился Иван. – Поэтому прошу некоторых из вас без сопротивления последовать за нами. Обещаю, до суда с вами ничего не произойдёт.
- Ну просто офигеть как обнадёживает. – заметил Пашка.
- Мы не отдадим их. – твёрдо ответил Артём. – Они сражались за нас, рисковали жизнями.
- А перед этим на протяжении долгого времени способствовали тому, что произошло. Здесь не церковь – раскаяться и прочитать молитву во спасение не получится. – Иван терял терпение. – В последний раз предупреждаю: не смейте стоять на пути правосудия!
Вместо этого ребята приготовились к бою. Иван источал холодную ярость, он уже дал приказ приготовиться, и его люди ожидали лишь короткого сигнала.
Но их прервал громогласный возглас.
- Немедленно прекратить это безобразие!
Между Иваном и ребятами вроде бы из ниоткуда появился Николай Фёдорович. Директор, не скрывая раздражения и даже злости, испустил сильную ауру, которая заставила штабных попятиться.
Он перекинулся взглядами с Фёдором Остаповичем и кивнул, что-то указывая. Профессор понял, что директор имел в виду, взял за руку Аню и повёл её в небольшую комнатушку, спрятанную между шкафами, из которой и явился директор несколько секунд назад.
Иван проследил, как профессор и девочка скрываются в комнатушке и исчезают. Затем он снова перевёл взгляд на Николая Фёдоровича.
- Вы действительно хотите скрыть девчонку от Штаба? Не ожидал от Вас, Николай Фёдорович, столь опрометчивого шага.
- Я всего лишь стараюсь уберечь от такого шага вас. – парировал директор.
- Вы настолько боитесь его? – усмехнулся Иван.
- Нет, совершенно нет. – директор даже слегка улыбнулся. – Я просто не хочу совершить одну ошибку дважды. А что касается этих молодых людей…
Вика, Маша, Глеб, Макар и Демьян почувствовали, как нечто их подхватывает и переносит вперёд. Они пытались сопротивляться, но это не помогло, и все пятеро они предстали перед Иваном с руками по швам.
Иван удивился. Затем задумался – должен был быть какой-то подвох.
- Эти молодые люди, - продолжал Николай Фёдорович, - предстанут перед судом.
Вика хотела высказать всё, что она думала по этому поводу, но обнаружила, что не способна даже двинуть челюсть. Однако, её разъярённый взгляд говорил сам за себя.
- Однако, - директор, возможно так только показалось, подмигнул Вике, - До объявления приговоров они находятся под моей защитой. Надеюсь, у меня достаточный кредит доверия, чтобы вы, Иван Николаевич, - это было сказано с лёгкой издёвкой, как если бы генерал обратился к залётному рядовому с приставкой «господин», - позволили мне лично привести их на слушание. Даю слово чести, они будут там со всей возможной пунктуальностью!
Иван сжал зубы до скрипа, жилы на его скулах заиграли, но он итак еле стоял на ногах под гнётом магии директора.
- Хорошо. – согласился он. – Суд через три дня. Детали вам пришлют позже.
Иван развернулся, его люди опустили оружие и даже вздохнули с облегчением.
Почти скрывшись в проёме, Иван остановился, обернулся.
- Думаю, на суде вы сможете поговорить и с вашим дружком, Савельевым.
И ухмыльнулся.
Николай Фёдорович отпустил ребят только тогда, когда убедился, что штабские удалились.
- Это что такое было?! – тут же завопила Вика. – Такая, значит, благодарность за то, что мы шкурами рисковали?!
Маша схватила её за плечо, чтобы урезонить, но та вырвалась и направилась на директора.
- Мы сражались за эту долбанную Академию…
- Это не перекроет всех прежних прегрешений! – прервал её Николай Фёдорович резко, строго, на корню рубя всякие возражения. – Вам напомнить, что это благодаря правительственным силам вам удалось бежать из плена, сохранить жизни?
Директор обвёл взглядом бывших трёхголовцев, и те опустили головы. Кроме Глеба. Он отвечал спокойным холодным единственным глазом.
- Каждый из вас совершил массу преступлений. – продолжал директор. – Вы воровали, грабили, саботировали. – он сделал небольшую паузу. – Убивали.
Варяжата, слушавшие эти слова, будто вспоминали, против чего всё это время боролись. Вспоминали, что, встреть они этих людей каких-нибудь полгода назад, эта встреча была бы окрашена кровью.
- Поэтому вы предстанете перед судом. – заключил Николай Фёдорович. – Но я обещаю, что будут выдвинуты все возможные факты, свидетельствующие о вашем раскаянии. Это значительно смягчит приговор.
На этом директор закончил. Он покинул кабинет, оставив ребят наедине друг с другом.
Повисла неловкая пауза, которую прервал Демьян.
- Нужно проведать наших друзей. – вспомнил он про отряд бывших трёхголовцев. – Надеюсь, до них этот крысёныш не добрался.
- Даже если и так, - усмехнулся Артём, - Сомневаюсь, что Ермак позволит их забрать. Столько бесплатной рабочей силы пропадёт!
- Ну, или они сами начнут умолять посадить их за решётку. – хихикнул Пашка.
Трёхголовцев, как особо провинившихся, отдали под начало Ермака для наведения порядка в варяжском крыле академии. Тот был столь же рад данному факту, сколь несчастными были сами трёхголовцы, вынужденные денно и нощно драить, таскать, убирать и заниматься прочими утомительными и, что более всего угнетало, совершенно бесплатными занятиями.
Ребята разошлись. Денис направился в сторону телепортационного зала, он очень хотел попасть сегодня домой. Родители вышли на связь сразу после завершения саботажей и поведали, что в их научный центр тоже проникли боевики. Отца даже ранили, но в целом всё обошлось – охрана сработала на все сто.
Однако, так просто попасть домой ему не удалось.
Когда он уже вошёл в холл и начал спускаться по лестнице, его окликнул возбуждённый голос Пашки.
- Ден! Постой!
Пашка бежал к нему с неприкрытым беспокойством на лице, а в руках он держал мобильный телефон. Он чуть не врезался в Дениса, пролетев над ступеньками и приземлившись на несколько уровней ниже.
- Глянь! Вот, что он имел в виду! – Пашка экраном тыкнул чуть ли не в нос Денису, но тот успел перехватить телефон.
Это был репортаж новостей. Ведущая сообщала всему Магическому Обществу о предстоящем суде над бывшими членами Трёх Голов и их главаре. Лица Глеба, Вики, Маши, Демьяна, Макара и остальных высветились на всеобщее обозрение.
- Они… - протянул шокированный Денис.
- Они ловят его на живца. – закончил за него Пашка.
****
Погода волновалась, будто знала – что-то произойдёт сегодняшним днём. Деревья гнулись под неумолимым ветром, противный мелкий ледяной дождь падал вниз и превращал дорогу в кашу из слякоти, грязи и соли. На улице практически не было людей, все сидели по домам, не желая высовываться наружу.
Однако, одному человеку не мешали ни ветер, ни дождь. Они будто избегали его, пока он спокойно шагал по набережной, огибали и только затем снова набирали обороты.
Человек был одет до сумасшествия легко, разве что для приличия нацепил на шею шарф. Он с лёгкой улыбкой наблюдал за рекой, а затем и вовсе остановился, облокотившись о парапет.
В какой-то момент мимо пробегал, борясь со срывающимся зонтом, один из тех бедолаг, кому не повезло оказаться снаружи. Прохожий даже застыл на пару секунд, увидев такого чудака на своём пути, но затем поспешил продолжить свой путь.
Саша чувствовал себя так, словно он сидел у окна с чашкой кофе во время ливня. Тепло и уютно. Буйство природы такое красивое, когда оно не касается тебя.
Саша мечтательно вздохнул, встал и резко взлетел вверх. Оказавшись над высоким зданием, стоявшим на другом берегу реки, он замер, повис в воздухе.
Лицо снова обрело хмурый вид. Брови сгустились, от сжатых зубов играли жилки на скулах.
Саша знал, что его там ждут. Знал, что всё это – лишь приманка. Но он не мог не явиться на зов.
Он долго размышлял, как ему поступить. Задолго до этого, ещё в лесу у Великого Древа. Затем после, пока Пётр крапел над заклинанием, и они ждали того момента, когда можно было совершить прыжок во времени. Ещё тогда он знал, что ему нужно, но не знал, как этого достичь.
Первым пунктом стояла забота об Ане. Саша был обязан обеспечить ей жизнь вне зависимости от Штаба, террористов и иных манипуляторов.
Вторым пунктом была спокойная жизнь для себя самого. Он не хотел в тюрьму и не хотел вообще никак связывать себя с миром магов. Мечта, ставшая явью, обернулась для него кошмаром, и теперь Саша желал вырваться из этого омута.
И главная проблема состояла в том, что за всё это время он так и не придумал никакого вменяемого плана.
Когда Аня перенесла их обратно во времени, Саша запаниковал. Будь он один, всё было бы просто – его силы хватило бы на то, чтобы позаботиться о себе. Но с Аней всё было сложнее. Саша запаниковал, и сделал то, что первым пришло в голову – расхреначил Штаб.
Чёрт возьми, как же это было замечательно! Сердце чуть не выскочило от радости, когда здание покрылось трещинами, а людишки внутри начали метаться в страхе. Он так жаждал этой мести, что чуть не столкнулся с приближающимися гвардейцами.
Это должно было выгадать время и заявить о нём. Саша стал могущественным магом, каким хотел стать с самого начала, и теперь никто не смеет решать его судьбу за него.
Он будет диктовать условия.
Но это ещё требовалось доказать окончательно, неоспоримо. Только железный авторитет его покровительства мог уберечь Аню, Вику, Глеба и Артура от посягательств власть имущих. Только страх перед карой. Это не продлится слишком долго, но нужно лишь время, и Аня сама сможет постоять за себя. Её магия была намного мощнее, чем у Саши.
И вот теперь он парил в небе. Был день и, несмотря на непогоду, его мог кто-то увидеть. У простых людей наверняка возникли бы вопросы, но это уже было неважно. Не пройдёт и получаса, как город содрогнётся от его магии.
****
Их вывели всех вместе, на всеобщее обозрение. Вокруг - министры, чиновники, клерки, которые приложили руку к сопровождению судебных дел, оперативники и следователи, журналисты, члены некоторых знатных родов и свидетели.
Судьи, их было три человека, восседали на высокой платформе, возвышаясь над всеми остальными. Седой старик, выглядевший, однако, совершенно свежо, занимал место по центру. По правую руку от него разместилась средних лет полноватая женщина, она холодным, даже надменным взглядом окидывала всех присутствующих. Слева же от старика сидел лысый мужчина лет сорока, широкоплечий, с волевым подбородком и спокойным изучающим взглядом.
Денис поймал на себе его мимолётный взгляд, и ему тут же стало не по себе. Он подумал было, что в его голову вторгся телепат, но никакого магического присутствия не ощутил. Наверное, ему лишь показалось.
Зал погрузился в тишину после того, как девушка-секретарь, сидящая у подножия судейской кафедры, огласила начало слушаний. Все встали, выказывая уважение правосудию и, как один, сели обратно.
Денис с волнением наблюдал за ребятами, стоявшими по центру, под куполом магического щита. Щит дополняло кольцо охраны вооружённых до зубов солдат.
- Начинается рассмотрение дела о ведении террористической деятельности. – огласила секретарь. – Обвиняемые…
Началась скучная и долгая процедура оглашения всех вводных: имена, провинности, ссылки на законы. Обвиняемых было много, и каждого назвали, рассказали полный список прегрешений. Денис за всё это время раз пять подавлял желание зевнуть.
Наконец начался сам суд. К кафедре, стоявшей напротив судейской платформы, вызвали Ивана. По пути секретарь описывала, кто он и какое отношение имеет к делу.
- Иван Николаевич, - обратилась к нему судья, - Как человек, ответственны за расследование дела о Трёх Головах и непосредственный участник розыскных событий, какую характеристику вы можете дать обвиняемым?
- Господа судьи, - Иван выглядел гордо. Его тщеславию явно пошёл на пользу статус главного свидетеля. – На основании личного наблюдения и проведённых телепатических допросов могу утверждать, что никто из обвиняемых не раскаивается в содеянном. Ни в том, что они состояли в террористической организации, ни в исполнении поручей.
Денис увидел, как губы Вики вырисовывают одно бранное слово за другим, а лица остальных искажаются в злости. Кроме Глеба, который оставался донельзя спокойным.
- Однако, - продолжал Иван, - Что касается сотрудничества с Малак-Альмут, никто из них его не поддерживал. Виктория Горецкая, Мария Загородная, Демьян Остапов и Макар Елеев были задействованы по ходу проведения операции «Джерри» и помогли мне донести важную информацию, собранную по ходу операции. Также обвиняемые, с осознанной целью получить смягчающие обстоятельства, оказывали содействие в боях против подразделений Малак-Альмут, вторгшихся в Московскую Академию Магии. Как итог, могу дать следующее заключение: обвиняемые заслуживают учёта смягчающих обстоятельств, соразмерных с оказанным содействием. Однако, следует учесть, что содействия были продиктованы плачевным состоянием Трёх Голов и нежеланием сотрудничать с Малак-Альмут.
Иван закончил. Судьи какое-то время молча размышляли над сказанным, но затем поблагодарили его и велели сесть на своё место, что Иван и исполнил.
Затем пригласили Николая Фёдоровича. Директор бодрым шагом приблизился к кафедре и уверенно занял позицию. Он, в противовес Ивану, смотрел на судей хоть и снизу, но как-то умудрялся выглядеть так, словно это он смотрит на них свысока. Гордо, но без капли высокомерия.
- Николай Фёдорович, вы вызвались говорить в защиту обвиняемых. Прежде, чем мы приступим к вашим доводам, прошу объяснить суду свою позицию. Должна признаться, я, как и мои коллеги, была удивлена такому шагу.
Директор улыбнулся тёплой отеческой улыбкой, чем привёл судью в лёгкое недоумение.
- Дорогая Наталья Ярославна, - начал он столь неофициально, что лысый повёл бровью и ухмыльнулся. – Я, в первую очередь, - педагог. И, как директор Академии, принимаю на себя ответственность за проступки всех моих студентов. Как действующих, так и выпускников.
Он замолчал, вспомнив что-то. Оглянулся на ребят, стоящих позади.
- К сожалению, я не смог предотвратить многих смертей, хотя такая возможность была. Я уверен, она была, но я не воспользовался ею, не рисковал и не был достаточно твёрд в своих намерениях. Поэтому я считаю, что виновен не меньше этих молодых людей. И я верю – они достойны того, чтобы дать им шанс исправить свои ошибки.
Денис заметил, что Глеб нарушил своё спокойствие и взглянул на директора как-то… странно. Будто его особенно касалась эта речь.
- Вас устроит такой ответ, госпожа судья? – закончил Николай Фёдорович.
- Да. – ответила Наталья Ярославна. – Этого достаточно. Итак, прошу привести ваши доводы в защиту обвиняемых.
- Как уже упоминал Иван Николаевич, обвиняемые допустили множество ошибок. Они вступили в террористическую организацию, совершали преступления, противостояли нашему Обществу. Но я хочу, чтобы вы, господа судьи, и вы, уважаемые слушатели, поняли одну вещь. Вина за их поступки лежит не только на них самих, но и на нас всех. На нашем обществе и его несовершенных устоях!
В зале суда раздался возмущённый гул.
- И пока мы не изменимся! – директор повысил голос, чтобы его услышали. – Мы постоянно будем вынуждены проводить подобные суды до того момента, когда Русское Магическое Общество уничтожит само себя!
Гул перерос в настоящие крики. Представители знатных родов аж подскочили со своих мест, в адрес Николая Фёдоровича доносились угрозы, обвинения, требования убрать его из зала суда.
Но всё закончилось мгновенно – стоило только старшему судье, седовласому старику, единожды ударить молотком.
- Прошу всех сохранять спокойствие и порядок. – голос старика прогремел словно ударом, заставил Дениса насторожиться и даже почувствовать страх. – Николай Фёдорович, напоминаю вам, что мы в зале суда, а не в зале политических дебатов. Прошу говорить по существу, иначе мы будем вынуждены вести слушание без вашего присутствия.
Лёгкая волна удовлетворённого шёпота разошлась по залу также быстро, как и растворилась во вновь наступившей тишине. Николай Фёдорович нахмурился, обхватил края кафедры руками и продолжил.
- Хорошо, господин судья. Извиняюсь.
- Вам есть что ещё сказать в защиту обвиняемых? – спросила Наталья Ярославна.
- Да. – ответил директор. – Я прошу пересмотреть отношение к эти молодым людям. Учесть, что, вне зависимости от мотивов, они в итоге выбрали правильную сторону и оказали существенную помощь в избавлении Академии от террористов. Это талантливые, перспективные маги, которые могли бы послужить Обществу и принести ему огромную пользу. Поэтому я прошу рассмотреть возможность определения им наказания в виде обязанности служить на благо Русского Магического Общества, а не прозябать в заключении, теряя своё будущее и веся бесполезным грузом на всех нас.
На этом директор закончил. Но суд продолжался. Наступила очередь десятков свидетелей, со своей колокольни рассказывающих о произошедших событиях. Отметились практически все представители пострадавших от Трёх Голов семей. Когда на кафедру вышел Родион Белов, Денис взглянул на Зарину. Девушка, держа гордую аристократическую осанку, не изменилась в лице, но лёгкий румянец выдал её волнение.
- Моя семья подверглась нападению диверсантов Трёх Голов. Они проникли в мой дом, ранили мою дочь, выкрали сокровище, передающееся в роду от поколения в поколение. Это было более года назад, но лишь недавно я узнал, кто был виновником тех событий. Двое из них сейчас стоят за моей спиной, господа судьи, и я очень хотел бы, чтобы они были наказаны по всей строгости закона. Все они! Я не разделяю веру Николая Фёдоровича. Преступники должны быть наказаны, пользы от них не будет – лишь новая угроза.
Одобрительный гул разошёлся по залу. Денис взглянул на своих товарищей, сидящих в одном с ним ряду, и понял, что большинство из них пребывает в таком же замешательстве, как и он. После того, как Николай Фёдорович защитил ребят от заключения, они не общались с ними. Было сложно разговаривать с человеком, которого ты должен ненавидеть, но не можешь. Денис чувствовал себя на перепутье.
- Господа судьи, – заканчивал свою речь Родион. – Преступники должны быть наказаны. Из тех, кто в тот день нанёс вред моей семье, заслуженное наказание получил лишь один, и я ожидаю соответствующей судьбы для всех остальных.
Раздался рёв. Денис, повернув голову на звук, с удивлением обнаружил, что внутри защитного поля Глеб обратился в берендея и кинулся в сторону Родиона. Столкнувшись с границей щита, его отбросило назад ударной волной, но оборотень не желал останавливаться и уже был готов на новый рывок. Находящиеся в зале заволновались, послышались новые крики и ругательства, но вдруг рядом с Глебом оказалась Вика. Она обняла друга, и тот замер в позе, готовой для прыжка. Глеб тяжело дышал, скалился, ненавистным взглядом буравил Родиона, отвечающего ему тем же.
Вика что-то сказала Глебу, и тот отказался от своей затеи. Денис заметил, как блеснули влагой её глаза.
Зарина и теперь не изменилась в лице. Они такими же холодными глазами наблюдала за происходящим.
- Разрешите мне сказать, господа судьи! – раздался на весь зал грубый бас Захара.
- Ваша очередь ещё настанет. – Наталья Ярославна недовольно посмотрела на грозного варяга.
- Простите, госпожа судья, но я вынужден настаивать. – не унимался Захар. – Слова этого человека порочат имя моего товарища. Героя, который пожертвовал жизнью ради нас, в том числе всех присутствующих здесь. Я не могу молча выслушивать такие слова и не встать на защиту немедля!
Судьи замолчали в раздумье. Денис заметил, что они общаются телепатически. Не произнеся ни слова, они пришли к какому-то решению.
- Родион Дмитриевич, вы закончили излагать свою позицию? – поинтересовалась Наталья Ярославна.
- Да, госпожа судья. – кивнул Родион.
- Тогда вы свободны. Захар Григорьевич, прошу пройти для дачи показаний.
Захар направился к кафедре. Они с Родионом встретились на половине пути и смерили друг друга презрительными взглядами, но ничего более.
- Я вёл войско варяжской заставы в битве против сил Малак-Альмут. – начал Захар. – Это была тяжёлая битва, и мы не были готовы к ней в достаточной мере. Нас было меньше, мы действовали на территории противника, мы попали в засаду. Но благодаря одному ключевому фактору нам удалось одержать победу и, в итоге, уничтожить Малак-Альмут окончательно.
Захар выдержал драматическую паузу. Денис мельком взглянул на защитный купол и увидел, что Глеб снова стал спокойным, хотя взгляд его омрачился.
- Этим ключевым фактором был небольшой отряд. Вот имена тех, кто состоял в этом отряде: Ратмир, Мирослав, Назар, Гордей, Мстислав. Артур.
Захара внимательно слушали все, даже представители потерпевших знатных родов. Военное дело уважали все, и смерть в бою не могла не считаться почётной. Достойной героев.
- Родион Дмитриевич в своей речи имел в виду Артура Гильнарова. Да, он был в числе тех, кто когда-то проник в поместье Беловых и выкрал оттуда Гривну Лады, которая пылилась в их сокровищнице вместо того, чтобы приносить пользу всему Обществу.
Родион не сдержал испепеляюще ненавистного взгляда в сторону Захара после этих слов.
- Артур тогда был первокурсником, только попавшим в наш мир. И несколько дней назад он героически погиб, защищая это мир.
Денис почувствовал желание крикнуть что-нибудь. Не важно что. Ему хотелось выпустить бурлящее в груди возбуждение, негодование.
- Поэтому, - продолжил Захар. – Если Родион Белов не принесёт публичные извинения, я буду вынужден вызвать его на дуэль. За честь погибшего товарища.
Это было неудивительно, но неожиданно. По залу снова прошлась волна голосов. Зарина с беспокойством, уже не скрываемым, взглянула на своего отца. Тот стоял с гордо поднятой головой, зная, что все взоры сейчас обращены на него.
- Я принимаю вызов. – кивнул он в ответ, вызвав тем самым разношёрстный гул мнений.
Снова ударил молоток.
- Захар Григорьевич, - голос старика был ужасающе недовольным. – Прошу покинуть кафедру. Ваше время вышло. Переходим к следующему свидетелю.
- Для ответа вызывается…
Секретарь продолжила слушание. После выступления Захара свидетели разделились на два лагеря. Одни желали дать обвиняемым шанс, другие – на корню прервать опасный, по их мнению, прецедент, угрожающий нынешним устоям. Они требовали как можно более жёсткого вердикта.
Денис уже успел погрузиться в полудрёмное состояние, когда наконец назвали его имя. Сердце забилось чаще, волнение охватило разум на пару секунд, но Денис встал со своего места и направился к кафедре. Он чувствовал на себе взгляды присутствующих и ему казалось, что они давят на него. Он не знал, что ему следует говорить. Какую сторону принять. Он не знал, что можно было считать более правильным.
Лысый судья изменился в лице. До этого момента скучающий, он напрягся и посмотрел вверх. Следом за ним изменились и двое других.
Когда Денис встал у кафедры, атмосфера в зале суда поменялась. Он ожидал указа говорить, но вместо этого почувствовал, как резкий ледяной ветер со свистом проникает ему за шиворот, утягивая за собой холодные капли дождя. Вьюга из ниоткуда разыгралась в просторном помещении. Денис поднял голову и увидел, что крыша исчезла, открывая вид на серое небо.
И на Сашу.