Эй, толстый! Четвертый глаз. 40 серия⁠⁠

Гельминтолог Ромуальд Филиппович ждал, когда же этот дурной цирк закончится. Когда же, наконец, к нему зайдут, пристрелят из маркера. И можно будет помечтать об объятиях пластмассовой девушки. А, может, как-то попробовать воплотить эти мечты в жизнь.
Айрон Мэйден слышал вопль Жоры Хобота про то, что его подстрелили. Этот крик не встревожил гельминтолога. По сценарию «подстреленный» монстр и должен вопить что-то подобное. В Ромуальде Филипповиче даже на мгновение хвостиком аскариды шевельнулась зависть. Сможет ли он завопить столь же естественно? Должен. Потому что это он – босс уровня.
«Я выскочу отсюда, – решил он, отступая к заброшенному станку. – А руки подниму вот так. И заору. А что бы мне заорать?» – Бросай оружие, стрелять буду, быстро! – раздался вдруг женский голос.
Голос, который Ромуальд Филиппович узнал бы из миллиона. Пластмассовая Маруся! Что она тут делает? Ее ведь не должно здесь быть!
Доли секунды хватило влюбленному Айрон Мэйдену, чтобы понять, что его выход настал раньше времени.
Он метнулся к выходу из своего укрытия, поднял над головой руки и как мог жутко заорал: – Я ТЕБЯ СЪЕМ!
***
Олигарх Гавриил Глебович утратил контроль над ситуацией. Откуда-то появилась какая-то девка, которая держит на прицеле Николая Николаевича. Вроде бы.
А вот Николай Николаевич вжал дуло «беретты» в брюхо Гавриила Глебовича. А олигарх все хотел испугаться, но не верил, что Николай Николаевич выстрелит. Олигарх смотрел чиновнику за спину. И видел, как из темного дверного проема появляется фосфоресцирующая фигура с поднятыми руками. Видел, как она растет и превращается… Мамочки! …и превращается в САМЫЙЖТКИЙСАМЫЙКОШМАРНЫЙСАМЫЙАДСКИЙПИЗДЕЦНАСВЕТЕ!!! – ААААА!!!! – заорал Гавриил Глебович, которого ударом бича ошпарил внезапный ужас. – АААА!!!!
Олигарх понял, что, наконец, обосрался. Говно медленно и размеренно вываливалось в брюки от дорогого костюма. Плюх! Плюх! Шлеп! Гавриил Глебович не мог остановиться. Он вопил и срал, срал и вопил. А мерзотная фосфоресцирующая жуть приближалась к нему. Практически летела.
***
Когда сзади закричала какая-то девчонка, Петров и Баширов синхронно обернулись. Психованная, на вид словно оживший манекен, девчонка целилась в них маркером. Доля секунды отделяла Петрова и Баширова от выстрелов, когда за их спинами раздался новый крик. – Я ТЕБЯ СЪЕМ!!! – ревела фосфоресцирующая фигура совершенно жуткого вида. Этот сверкающий мертвенным светом монстр несся прямо к ним. Петров выстрелил, не целясь, и попал монстру в правую руку. Баширов прострелил твари бедро.
А больше ни один, ни другой выстрелить не успели, потому что сзади на них накинулась озверевшая девка-манекен и принялась наносить свирепые и болезненные удары. Она подсекла Петрову ноги, и тот упал, выронив свой «стечкин». Баширова она ударила в прыжке, ногами по корпусу, и тот тоже упал на пол. Затем пластмассовая девка прыгнула ему на запястье руки, которая держала оружие. – Ай, блядь! – завопил Баширов, бестолково выстрелил и выпустил оружие.
***
Николай Николаевич мгновенно понял ситуацию, догадался, по чью душу пришли вооруженные люди, и принял единственно верное решение. Он еще глубже вжал ствол «беретты» в брюхо Гавриила Глебовича и заорал: – Ни шагу! Я подстрелю его! Подстрелю нахуй! Гавриил Глебович ничего не говорил, был подозрительно сосредоточен. «Да он же срет!» – понял Николай Николаевич. Повинуясь естественной брезгливости, он оттолкнул от себя осыпающегося говном олигарха.
***
«Провал! – изобразил резким жестом Петров. – Уходим!» Петров и Баширов отработанным жестом метнулись в разные стороны, обогнули бабу-манекена с двух сторон и бросились наутек, к выходу. – Бомба! – орал Петров. – В здании бомба! Мы сейчас взорвемся нахуй! – Все уходим! Все! – кричал ему в унисон Баширов.
Уебища трех вокзалов взволнованно поднимались с пола и бросались в бегство. Подвал охватила коллективная паника.
***
Маруся позволила убийцам уйти. Они лишились оружия, хотели просто спастись и перестали представлять опасность.
Куда хуже было другое – то, что чиновник-гость вдавил пистолет в брюхо хозяина-олигарха. Маруся поняла, что эту ситуацию надо нейтрализовать. Но как? Ни единой мысли не возникало. Но ситуацию спас сам олигарх, который вдруг принялся громко срать себе в штаны. Чиновник оттолкнул его. И тем самым подставился под удар Маруси.
В тот же миг Маруся высоко подпрыгнула и твердым, как камень носком живой ноги нанесла удар по руке чиновника. Пистолет упал на пол и, повинуясь силе инерции, отлетел примерно на три метра.
Чиновник отпрыгнул назад, ушибленной рукой в белой перчатке нырнул под пиджак. Прежде, чем Маруся смогла хоть что-то предпринять, рука чиновника вынырнула. С пистолетом «вальтер» из укрепленной под мышкой кобуры.
***
– Ну, что, прыгающая электровафельница, давай поговорим? – сказал Николай Николаевич, упиваясь своей предусмотрительностью.
Николай Николаевич знал о своем даре подбирать окружающим самые обидные прозвища. И сейчас смотрел, как девка-манекен изменилась в лице. Что-то неприятное, из прошлого, ей эти слова напомнили.
Николай Николаевич не сомневался, что застрелит ее. Хотя бы из любопытства, чтобы посмотреть, как она устроена внутри.
– А ведь я вас спасла, – сказала девка-манекен. – Убийцы приходили за вами. – Не пытайся воззвать к моей благодарности, глупый кусок пластмассы, – сказал Николай Николаевич.
***
Айрон Мэйден не успел почувствовать боли. Он ощутил тяжелые удары по своему телу. А потом навалилось липкое и вязкое беспамятство, сквозь которое просачивались обрывки слов. «Электровафельница, – слышал он сквозь туман. – Глупый кусок пластмассы…» И вдруг пришло понимание. Это же говорят Марусе! Это ей угрожает опасность! Сознание вынырнуло из вязкого киселя надвигающегося страдания. Плохой человек в дорогом костюме стоял и целился в Марусю из пистолета. – НЕНАВИЖУ!!! – заревел Ромуальд Филиппович и в отчаянном прыжке, истекая кровью, обрушился на человека с пистолетом, зубами вгрызся ему в руку.
***
Помощь пришла, откуда не ждали. Самый уродливый мужчина, которого расстреляли убийцы, вдруг вскочил на ноги и прыгнул на чиновника.
Когда зубы самого уродливого мужчины вгрызлись в чиновничью руку, та дернулась в сторону. И этого Марусе хватило, чтобы в прыжке нанести ослепляющий, выводящий из строя удар ребром ладони по переносице.
***
– БОМБА!!! – ревела толпа уебищ, вырываясь из подвала на воздух на глазах ошеломленной охраны. – СЕЙЧАС ЁБНЕТ НАХУЙ!!! АААА!!!
Охранники как Гавриила Глебовича, так и Николая Николаевича запаниковали. Разрывались рации, искаженные помехами радиоголоса отчаянно материли друг друга.
В толпе уебищ раскрашенные под вампиров Петров и Баширов выскочили на улицу и бросились прочь. На них никто не обращал внимания, потому что и другие участники представления разбегались кто куда. Охрана бестолково суетилась, металась туда-сюда, опасаясь приближаться к подвалу.
И вдруг из подвала вышел раскрасневшийся Гавриил Глебович. Из-под брюк у него сыпалось дерьмо.
Следом появился Николай Николаевич. Он шел странно, словно согнувшись. Скоро такая странность походки получила объяснение. Ему заломила руку за спину полупластмассовая девушка. Она же держала приставленным к голове чиновника пистолет «вальтер».
Охрана Николая Николаевича – все три человека встали спиной к спине и в долю секунды достали свое оружие. Охрана Гавриила Глебовича тоже ощетинилась огнестрелом.
– Сдавайтесь! – крикнул Егор, телохранитель Гавриила Глебовича. – Ну хуй иди, сопля! – сказал седой и коротко стриженый Сергей Иванович, начальник секьюрити чиновника. – Подразделение, к бою! – Стоп! – крикнул Гавриил Глебович. – Отставить! Все уберите оружие! Никто не пострадал! Это лишь игра. – Сука! Обыграл меня, – цедил скрюченный Николай Николаевич. – Эй, как тебя! – обратился олигарх к Марусе. – Отпусти моего гостя.
Маруся выпустила руку Николая Николаевича и убрала пистолет от его головы. Она испытывала злость. Даже не столько на этого чиновника, которого пришлось обезоруживать, сколько на олигарха. Который только что соврал, что никто не пострадал. В то время, как глубоко в подвале истекает кровью раненый человек, который, между прочим, спасал этого самого Гавриила Глебовича. И спас. Но сейчас, типа, пострадавших нет. Маруся побежала обратно, в подвал.
***
Ромуальд Филиппович плыл в тумане. Неспешное течение несло его прочь от всего земного, волокло в беззаботные воды загробного сна. Река смерти была похожа на тонущий в тумане канал имени Москвы, по которому Айрон Мэйден как-то катался на теплоходе.
Сейчас течение останавливал мощный шлюз. Но он уже открывался. «Будь что будет!» – решил Ромуальд Филиппович.
Но тут его словно бы кто-то подхватил, куда-то потащил. Туманные воды смерти не хотели выпускать своего пленника. Цеплялись липкими, как гриппозные сопли, клейковинами. Вернулось ощущение физического тела. Это ощущение говорило, что кто-то куда-то Ромуальда Филипповича несет. Но кто? И куда?
Он хотел снова провалиться в сон, как вдруг ощутил на своих отвратительных губах странное прикосновение. Его, кажется, кто-то целовал. Притом одна половина поцелуя была живая, теплая, а вторая – словно пластмассовая.
– Не спи! – слышался далекий, но одновременно близкий голос. – Не засыпай! – Маруся! – узнал Айрон Мэйден. – Я уже сплю. Со мной происходит невероятное. Это сон. – Не сон, Ромуальд Филиппович! Не сон! Открой глаза! Миленький! Айрон Мэйден открыл глаза. Веки раздвигались с трудом, словно ржавые тяжелые ворота. – Я люблю тебя, Маруся! – сказал он. – И я тебя! – услышал Айрон Мэйден самые сладкие слова в своей жизни.
А потом появились люди в белых халатах, положили Ромуальда Филипповича на носилки и куда-то повезли. Странно, но Айрон Мэйден был совершенно счастлив.
Тем более, что рядом была Маруся. Она сжимала его руку, плакала и говорила: – Не спи! Не спи! – Не сплю, – уверял Ромуальд Филиппович. – Люблю тебя. Люблю.
Продолжение следует...