Друг⁠⁠

Было раннее утро. Ты звонко свистнул и громко прошептал: "Спишь? Подъем!" Это ты всегда умел: громко шептать, тихо кричать, грустно смеяться и радостно плакать; не человек, а сплошное противоречие.

Разумеется, я проснулся, хотя и трудом, сначала просил тебя отвалить. Ты не отставал, поэтому мне пришлось открыть глаза. Я увидел, как мягкие предрассветные лучи заливают комнату, рука потянулась к телефону, и экран с насмешкой продемонстрировал мне время - 4:51

- Ты офигел совсем, да? - я кинул в тебя подушкой, но ты увернулся и с грацией кашалота свалился с края кровати.

- Остынь, лисенок!

- Еще раз так назовешь - кину чем по-тяжелее! - ты прекрасно знал, что меня выводит из себя это детское прозвище.

- Воу, рыжий лис разозлился!

- Бесишь! - я привычно огрызнулся и перевел взгляд на комнату.

Только в этот момент я понял, что не узнаю место, где нахожусь. Точнее оно кажется смутно знакомым, но не получается вспомнить, где это. Ты все время влипал в истории, так что не было сомнений в том, что мое затруднительное положение - твоих рук дело.

- Ну и где мы?

- Не узнаешь? Помнишь, в детстве ты ко мне иногда летом в гости приезжал, в бабушкин дом?

Не представляю, как я мог не узнать это место. У моей семьи не было дачи и родственников в деревне, поэтому когда мы были малыми, родители договаривались с твоими, и я приезжал на все три месяца.

- Помню... хорошее было время. Баба Лера вставала рано, когда солнце так же едва проникало в дом.

-Ага, она заходила к нам, проверяла, не проснулись ли еще ее чертята, и тихо выходила во двор, чтобы не будить.

- Было дело, ну откуда она могла знать, что следом за ней в комнату приходил дед и командовал подъем.

Ты встал и громка прокричал мне на ухо: "Доброе утро, черти городские!", прямо как делал дед Егор. Мы оба рассмеялись. Да, сказочное было время.

- А помнишь, как дядя Вадик рассказал нам про Лохнесское чудище? Мы решили, что в нашем пруде наверняка тоже есть монстр и целый месяц ходили его ловить.

- Помню.

Да уж, как такое забыть. Ты придумал целый хитроумный план, и мы построили плот, чтобы выплывать на центр водоема и закидывать удочки с дохлой рыбой.

- Помню, - повторил я. - Кто знает, чем бы окончилось наше приключение тогда, если бы ты плот не перевернул!

-Давай не будем о грустном, мне иногда кажется, что от дедовского ремня до сих пор жопа болит, - ты с упреком посмотрел на меня, потому что нам тогда влетело конкретно, а тебе, как кровному внуку, дед всыпал особенно сильно.

- Не будем, - я впервые упустил случай подколоть тебя по этому поводу. - Сколько времени с того момента прошло. Могли ли мы пятнадцать лет назад представить, что будем снова сидеть на этих кроватях, но уже взрослые и серьезные?

- Ну да какие мы взрослые, в зеркало посмотри, как были чертям, ими и остались, - манеру так называть людей ты перенял от бабы Леры.

- Тоже верно. Но главное, что начинка не поменялась, вкус к жизни не утратили, значит черти, - необъяснимое теплое чувство разлилось внутри меня. Я повторил, - Черти!

А дальше ты внезапно встал и направился к двери. Решив, что это руководство к действию, я тоже встал и пошел за тобой, но ты не позволил. Ты встал посреди комнаты, крепко сжал меня в дружеских объятиях, а потом прошептал: "Нельзя, рано", - оттолкнул и вышел за дверь.

Было раннее утро. Я проснулся под мирный равномерный писк аппарата. Предрассветные лучи заливали комнату, но другую комнату, холодную. Время - 4:51

Мне все рассказали. Авария, кома, больничная палата. Операция, клиническая смерть, снова больничная палата. Три года не приходил в сознание, домик в деревне оказался моим чистилищем.

Сегодня я проснулся. Ты нет. Ты уже никогда не проснешься.

Спи спокойно, друг.
Однажды я приду,
  твой лис.