Серия «Останов»

Заканчиваем знакомиться с книгой Адама Туза "Останов. Как ковид потряс мировую экономику".

Все части сложены здесь.

Коротко для ЛЛ: гонка вакцин породила сразу нескольких победителей. Кризис обострил тему списания долгов беднейшим странам. Денежная эмиссия Штатов продолжилась. Как следствие, капиталы продолжили расползаться по миру. Начала расти инфляция. Продолжились тёрки Запада с Китаем.

Последний раздел в книге автор назвал "Междувластие". Как бы намекая, что уход Трампа является некоей глобальной вехой. В конце весны этого года, когда книга пошла в печать, ещё можно было питать иллюзии, что всё наладится, написав:

Единственным выходом из пандемии была вакцина.

Увы. Уже год, как вакцины существуют, а пандемия продолжается. Их разработку Свободный Мир оставил прерогативой Рынка, который всё разрулит, всё создаст. В своём описании гонки вакцин основное внимание уделяется Пфайзеру и Модерне. Почему? Ну, потому что они самые новые и первые, что созданы на Западе. В который раз напомню, что книга -  она заявлена про мировую экономику, а не про  экономику западных стран.

Трамп вбухал 12 миллиардов в разработку вакцин, проспонсировав шесть западных фарма-гигантов в рамках операции Warp Speed. Неблагодарный Пфайзер затянул работы так, чтобы благая весть о готовности пришла лишь после того, как состоялись выборы. Чтобы как можно быстрее нарастить производство, необходимо было подключение сторонних компаний. Но не очень-то хотела биг фарма делиться прибылями и ноу-хау. Призыв к созданию пула патентов значимого отклика не нашёл. ЮАР и Индия призвали к отмене интеллектуальной собственности на вакцины и методы лечения ковида. Ага, разбежались. США, Канада, Британия и ЕС завалили это предложение. Институт Дженнера собирался сделать опен-сорс лицензию - Фонд Гейтса не дал это сделать. Пришлось продавать по себестоимости (2-3 доллара за дозу). Десяток партнёров, включая индийскую мегакомпанию, включились в производство. К весне 2021 года они собирались поставить свыше 3 миллиардов доз их вакцины, ставшей известной как AstraZeneca. Если учесть, что они выручили около миллиарда и разделить на себестоимость, то получим, что реально вкололи всего около полумиллиарда. Между тем, Пфайзер продавал по 20 долларов за дозу и заработал 20 миллиардов уже в первой половине 2021 года. И ещё получит в разы больше на ревакцинации.

Если США, не экспортировали своих вакцин до полного обеспечения своего населения (и этот автор ещё критиковал Трампа за то, что бросил своих граждан в беде!), Европа была более демократична, поставив 40% своего выпуска в другие страны. Индия тоже экспортировала, но когда у них пришла волна, они наложили мораторий.

В отличие от Запада, поставившего в основном на прорывные мРНК-технологии, Китай и Россия опирались на проверенное. Китайская вакцина стала одной из самых безопасных в мире. И первую дозу вкололи уже 29 февраля. К концу марта 2021 года Китай уже был ведущим мировым производителем, и половина шла на экспорт. Чем китайцы могут похвастаться - это блестяще налаженной мировой логистикой.

Я не стану много рассказывать про Спутник-вакцину. Всем известно и про технологию, и как её допустили без массовых испытаний. И про то, что большинство самих россиян испытывало к ней недоверие. Скажу лишь, что гонка вакцин стала геополитической темой. Вот и наш автор в духе холодной войны не преминул упомянуть трусы Навального в рассказе о Спутнике V. Типа, кто отважится заказать при таких обстоятельствах. Тем не менее, были подписаны контракты о производстве 1,4 миллиарда доз с ценой 10 долларов.

К сожалению, на момент написания книги было неясно, как долго будут "держать" вакцины. Сегодня мы видим, что они далеко не герметичны. Дело идёт к тому, что мировое население подсядет на регулярную частую вакцинацию. При этом специалистам это было известно с самого начала. Те, кто вслед за Адамом Тузом говорил, что "вакцинация - это решение", были правы. Но они не уточняли, что решение это будет представлять собой пожизненный абонемент без права отказаться. Может, были другие решения? Может и были. Но они были не столь прибыльными для биг фармы.

Обратимся к последствиям пандемии. В конце 2020 года Генеральный Секретарь ООН призвал G20 помочь беднейшим странам, оказавшимся на грани экономического коллапса. Вменяемого ответа получено не было. Среди безнадёжных должников были и клиенты КНР. В целом, Китай в последнее время занимает всё более заметное место среди кредиторов Третьего мира:

Долги стран внешним кредиторам

Чтобы не них не давили всякие Парижские клубы, китайцы поступают хитро: они дают не государственные, но частные кредиты всевозможными субъектами хозяйствования. Непростое положение должников усложняется тем, что банки, включая МБРР порой и рады простить кому-то долг, но это грозит ухудшением их же рейтинга с неизбежным удорожанием кредитов тем же самым бедным странам в будущем.

Тем не менее, в ноябре 2020 года G20 подписала декларацию, явно требующая того, что обязательство списания долгов публичными кредиторами должно "отзеркаливаться" таким же обязательствами со стороны кредиторов частных. Кто оказался против? Вы не поверите: сами должники! Пошли возражения, что списание долгов оставит бедные страны без шанса на дальнейшие кредиты, в которых они отчаянно нуждаются. Чтобы достичь устойчивого развития, одной лишь Африке нужно тратить ни много, ни мало - 1,3 триллиона долларов в год.

Кто мог дать такие деньги? Китай. И он давал, особенно в рамках инициативы Один пояс и один путь. Но, столкнувшись с бегством капитала из страны, дали по тормозам. В этот вакуум мог бы войти Запад, но пока не входит. Дают мало, и то не тем, кто нуждается. А тем, кто и так уже неплохо живёт. Известная тема: банкиры охотно ссужают тем, у кого и так есть деньги.

2021 год начался нелёгкими временами для Бразилии. Реал пополз вниз. А вот ЮАР лучше владела финансовым "инструментарием", и к этому времени у неё было больше резервов, чем до ковида. Но настоящая веселуха царила в Турции, которая сожгла свои резервы, пытаясь удержать курс лиры на фоне войны в Карабахе. К ноябрю 2020 года Эрдоган выбросил белое полотенце и назначил консервативное руководство нацбанком, который поднял процентные ставки, усилив лиру и вернув иностранные капиталы. В целом год закончился возвращением капиталов обратно на развивающиеся рынки, откуда они сбежали с началом пандемии. И не просто возвращением, а рекордным притоком. Вызван этот приток был в конечном счёте эмиссией центробанков в рамках мероприятий по преодолению кризиса.

27 декабря Трамп подписал ещё один пакет стимулов на 900 миллиардов. Немедленный социальный кризис был предотвращён. Денежная эмиссия в Штатах окрылила спрос по всему миру. Цены акций росли, как на дрожжах. Конечно, зарабатывали на этом в первую очередь самые богатые. В 2021 году процесс стал принимать черты пузыря. Были и позитивные эффекты в виде облегчения кредита и удешевления сырья в локальных валютах. Те страны, которые не желали удорожания своих валют и пытались скупать для этого доллары, получили "а-та-та" со стороны США. Так в одной компании очутились Швейцария и Вьетнам.

Для Великобритании кризис стал худшим за прошлые три столетия. Заёмные средства в бюджете составили рекордную сумму в 300 миллиардов фунтов. Политика в 2021 году не изменилась: англичане не стали экономить и по-прежнему стимулировали экономику свежей ликвидностью. Рынки капитала оставались в порядке: Казначейство продавало свои ценные бумаги под отрицательный процент.

Конец года вошёл в историю Евросоюза новым всплеском коронавируса, незавершённой историей с фондом взаимопомощи и неопределённостью в отношениях с США и Китаем. ВВП еврозоны за год рухнул на 7,6% (в Штатах - на 3,5%). Хуже всего было в южных странах. Прогнозы роста были мрачными. Ещё одна рецессия была неминуема. Что утешало - это спокойствие на рынках займов. ЕЦБ наращивал скупку чужих долгов и к концу года имел на своём балансе 40% немецкого и итальянского долга. В начале 2021 года в деньгах проблем не было. Была проблема - куда их потратить.

Но ещё большей проблемой европейцев было - как получить достаточно доз для вакцинации. США и Британия вовсю уже вакцинировали, а ЕС всё ждал. Они не захотели конкуренции между странами и вели переговоры с фармой совместно. К сожалению, евробюрократы не озаботились вовремя разместить заказы. Насколько мне известно, они заказали спустя неделю после Штатов. (Совпадение?) Зато дёшево получилось, особенно AstraZeneca.

Ну да, ну да. Сэкономили десятку на каждой дозе, а каждый лишний день весеннего локдауна стоил одним лишь немцам три миллиарда евро. Хватило бы на 150 миллионов доз по двойной цене. У кого не было проблем с высокой ценой - это у Израиля, который привился раньше всех и не закрывался зимой. Одним словом, автор был совершенно прав, говоря о том, что в годовщину пандемии европейские правительства снова провалили испытание вирусом.

В заключении Адам рассказал о первых шагах Байдена в новой должности: ужесточении мер социального дистанцирования и ускоренной вакцинации. В мае Штаты воплощали в жизнь девиз Трампа "America first", прекратив экспорт вакцин. В экономике политика стимулов была продолжена: в добавок к 3,6 триллионам, истраченным в 2020 году, было запланировано ещё как минимум 6. Казалось бы, стоило опасаться инфляции. Но после исторического разгрома профсоюзов в восьмидесятых ФРС наконец усекла, что бояться спирали роста цен и зарплат не стоит. О чём и поведал Джером Пауэлл 27 января. Риски в этом есть, конечно. Случись экономике как следует разогнаться, это задерёт процентные ставки, что оставит зарубежных заёмщиков без денег. Так уже было в 2013 году, когда Бернанке ляпнул лишь, что эмиссия сократится.

Кризис 2020 года вошёл в историю диспропорцией между его размахом и средствами, отпущенными на его тушение. В очередной раз подтвердилась важность центробанков, которые боролись с проблемой с помощью "цифровой волшебной палочки". На будущее у нас остаётся урок: готовить сани летом и наращивать свободные мощности, чтобы во всеоружии встретить неминуемые грядущие кризисы. Системным императивом стало выражение "too big to fail". То есть спасать всех системных агентов подряд, чтобы оно не чебурахнулось в тартарары. Следствие: эскалация долговых спекуляций и роста. Автор не видит макроэкономического предела этому процессу. Лишь бы общество справилось.

Мировой статус доллара включил глобальную кредитную экспансию. Глобализация может идти дальше, несмотря на досадные преграды. Многополярная экономика мира опирается на гегемонию доллара. И потому, случись Штатам ослабить долларовый поток, её устойчивость окажется под вопросом. Дополнительные риски несёт геополитическая нестабильность. Китай стремительно растёт, и США скоро придётся учиться жить в статусе не самой главной страны. Чтобы остаться в первых рядах, нужно будет много построить. Справится ли с этим текущая администрация?

Евросоюз избрал свой путь в отношениях с Китаем. Он не хочет конфликтовать со страной, с которой он уже настолько интегрирован экономически, что пути назад нет. 30 декабря было подписано внушительное соглашение об инвестициях. Но Китай - не подарок. Этот режим глубоко чужд и враждебен европейцам. (Во как!) И когда ЕС наложил вместе с США санкции из-за уйгуров и Гонконга, китайцы "почему-то" обиделись. Автор на полном серьёзе полагает, что они должны были их проигнорировать. В результате отношения Евросоюза с Китаем подверглись "глубокой заморозке".

В национальном кризисе пребывают США, ответственность за который автор возлагает на республиканцев, а надежды на выход из него - с демократами. Байденовы стимулы хоть и выглядят внушительно, будучи размазаны на годы, составят всего 2% ВВП. Это мало, чтобы трансформировать общество в рамках повестки дня со всеобщим выравниванием, расовой справедливостью, зелёной модернизацией и системным соревнованием с Китаем.

Если посмотреть на весь многоразмерный кризис, в котором находится мир, то автор признаёт, что 2020 год не стал годом его кульминации. Он стал годом эскалации. Деэскалация в условиях "великого ускорения" вряд ли возможна. В переводе на обывательский язык это означает "будет хуже". Но, несмотря на всё это, автор не видит на горизонте опасность революций. Левые явно не на подъёме. В таких условиях противостоять эскалации в политике, экономике и экологии может лишь всё более всеохватывающий "кризисный менеджмент" по ходу возникновения проблем. В переводе на обывательский "банкиры снова всех спасут". Поживём-увидим.

--------------------

Как видим, есть ещё люди, считающие, что глобализация под знаменем единого мирового правления необратима. При этом править должны в основном старые гегемоны. Которые решают кризисы эмиссией своих валют. Эта эмиссия разогнала сегодня мировую инфляцию. ФРС уверяла, что опасности инфляции нет, потом - что она будет небольшой. Потом - что она вернётся обратно. Сегодня говорится, что это произойдёт не так скоро. Есть ли основания верить этим обновляющимся уверениям - вопрос риторический. В инфляцию легко войти и трудно из неё выйти.

Вполне вероятно, главные события ближайшего будущего будут лежать в политической области.

Внутриполитические кризисы будут только обостряться в условиях безудержного роста цен. Эскалация в международных отношениях будет продолжаться. Вскроются старые законсервированные гнойники, появятся новые. Уже сегодня мы видим бряцание оружия здесь и там. Глядя на современных политиков, трудно поверить, что те смогут разрулить ситуацию. Будем надеяться на лучшее.

Продолжаем знакомиться с книгой Адама Туза "Останов. Как ковид потряс мировую экономику."

Все части сложены здесь.

Коротко для ЛЛ: европейцы совместно поручились друг за друга и провозгласили стремление к углеродной нейтральности. За сохранение климата стали бороться и азиатские страны. Рост Китая стал особенно нагляден на фоне почти всеобщего падения в коронавирусный кризис. Штатам это не нравится, и они пытаются противодействовать. Трамп не стал продолжать раздавать материальную помощь и проиграл выборы.

Весна 2020 года вошла чёрной полосой в историю Италии. И так уже госдолг превысил 135% ВВП, а тут ещё коронавирус. Ещё немного - и Италия станет второй Грецией, обрушив своей экономикой и евро. Рынок капитала уже стал реагировать, подняв процент по итальянским займам. Когда ты должен так много, это - очень плохая новость. Выплыть самим у итальянцев шанса не было. За них должен был кто-то поручиться. Первым был ЕЦБ, предоставивший 120 миллиардов для предотвращения фрагментации еврозоны. Но это была, как говорят немцы, "капля на раскалённый камень". 18 марта ЕЦБ стал скупать правительственные и корпоративные ценные бумаги. Цена этого вопроса была уже 750 миллиардов евро. Плевать на опасность инфляции, на бюджетные ограничения, лишь бы рынки капитала заработали.

Однако стабильным такое положение не назовёшь. Дело решилось бы евробондами или чем-то подобным. То есть такими ценным бумагами, за которые поручились бы совместно и итальянцы, и немцы, и все остальные. Консерваторы, однако, никуда не делись. Кому охота быть в истории "Кто на меня с Васей" в роли того самого Васи? Тут как нельзя кстати подоспело решение Конституционного Суда Германии о том, что немецкое правительство слишком глубоко влезает в интервенции по скупке чужих долгов. Это решение огласило факт о том, что центробанки Европы, начиная с 2008 года, занимаются не чистыми финансами, а по сути расширенной европолитикой.

Всё же Германия - это не только Констиционный Суд. 18 мая на совместной с Макроном пресс-конференции Меркель объявила о поддержке совместного фонда реконстукции и стабильности. Это был уже не первый поворот в её политике. Евросоюз - это не только Германия. В процессе тяжёлых переговоров был достигнут компромисс: триллионный бюджет ЕС на период до 2027 года дополнялся 750 миллиардами фонда восстановления. Причём почти треть этого всего должна была пойти на сохранение климата.

ЕЦБ продолжал креативить, введя благоприятные для банков двойные процентные ставки (на депозиты и займы) и скупая ценные бумаги "зелёных" компаний. В духе стремления за сохранение климата Евросоюз запланировал достичь углеродную нейтральность к 2050 году. При этом пришлось откупиться от польских шахтёров суммой в 17,5 миллиардов евро. Но спасать климат в одиночку - гиблое дело. Европейцам нужно было прежде всегосодействие Китая. К содействию этому Китай должен подвигнуть предполагающийся углеродный налог. Ведь китайцы не захотят терять рынок, или?

Ясный пень, не захотели. На Генеральной Ассамблее ООН в сентябре Си Цзыпин обязался выйти на пик по углекислому газу до 2030 года, а к 2060 - достигнуть нейтральность. За Китаем последовали Южная Корея и Япония с 2050 годом как целью. Меж тем, Китай семимильными шагами развивался после зимнего останова:

Рост ВВП с начала коронавирусного кризиса

Коронавирус выявил ключевую роль Китая как поставщика в мировой логистике. Оказалось, что эта страна отвечает за производство половины защитных масок в мире. Они не были монополистами, нет. Привлекательность для бизнеса обеспечила сложная сеть поставщиков и систем логистики. И если для Европы и Штатов Китай был нежелательным конкурентом, то для остальных обескураживающий рост Китая открывал грандиозные перспективы.

В сентябре месяце назревал срок выборов в Гонконге. В их преддверии правительство решило закрутить гайки и выпустило новый закон о безопасности, а потом отложило выборы на год. Лозунг "одна страна - две системы" оказался скомпроментирован, но с Запада не последовало серьёзной реакции. И в то время, как экономика Гонконга продолжала сползать вниз под гнётом конкуренции с материка, биржа и рынки капитала были в полном порядке. Финансовые воротилы не видели оснований портить себе жизнь ссорами с Пекином.

Восходит эра Региона Большого Залива - единой конгломерации, включающей в себя провинцию Гуандун, Гонконга и Макао с экономикой, не уступающей Южной Корее. Гонконгу суждено быть включённым в процесс "приручения" олигархов в рамках подавления расширения капитала "без приказа". 2020 год стал в Китае, в отличие от остального мира, годом роста экономики. Игроки на рынках капитала как минимум догадываются, что будущее принадлежит Китаю. Многие из них не хотят ставить на какую-то одну сторону в геополитическом соперничестве, как это было в холодную войну. JP Morgan собрался прибрать к рукам китайский рынок фьючерсов, Morgan Stanley и Goldman Sachs вошли на рынок ценных бумаг. Citigroup получил вожделенную лицензию действовать в качестве хранителя оных. BlackRock сорвал главный приз: отдельную лицензию взаимного фонда, которая позволило ему рассчитывать на управление финансовыми активами 27-триллионного рынка китайских домохозяйств.

Несмотря на резкий рост заимствований, китайцы продолжали держать процентную ставку на низком уровне (кстати, в этом году это уже аукается на примере Evergrande). И хотя юань рос по отношению к доллару, касательно более широкой корзины валют паритет соблюдался.

Продолжающийся рост Поднебесной трудно игнорировать на международной арене. Попытки сдержать Китай путём создания Транстихоокеанского партнёрства оказались подорваны ввиду выходя из договора Штатов. Но хоть остальные участники всё-таки обновили договор, назвав его CPTPP, в образовавшийся торговый вакуум влез Китай. Новое партнёрство получило название RCEP, оно получилось "пожирнее" CPTPP. Туда вошла, помимо Южной Кореи и Японии, даже Австралия. С австралийцами у Китая не сложилось, особенно после того, как те поддержали гонконгские протесты. Начались бойкоты австралийского металла и угля.

RCEP сравнительно с CPTPP

Индия, стремящаяся догнать Китай на волне более дешёвого труда, оказалась отброшена назад в этой гонке коронавирусом. И пребывает в опасности стратегического окружения. Даже вступив в Quad, она явно в нём на вторых ролях.

В тени роста Китая оказался и Запад. Дата выхода КНР в единоличные лидеры мировой экономики приблизилась на несколько лет и теперь оценивается 2028-29 годами. Штатовским элитам такое видение будущего не по душе, и они стремятся противостоять процессу. Противостояние это пронизывает новую стратегическую доктрину, согласно которой каждая сфера государственного управления, бизнеса и гражданского образа должна быть организована в духе ответа на китайскую угрозу. Отсюда и давление на Huawei, и в целом стремление подрезать уязвимое место китайцев - полупроводники. В таких условиях Китаю пришлось переориентироваться на собственные комплектующие в рамках модели "двойной циркуляции". То, что случилось - это разворот от глобализации обратно к методам холодной войны. Такая политика - не "новый реализм", как говорят американцы, а выражение нарастающего национального кризиса в самих США.

Прошлый год принёс много событий в жизни Штатов, подтверждающих слова автора о кризисе. Переоценка истории, нежелание признавать своё поражение (автор пишет про Трампа, но мы помним, что и демократы, проиграв Трампу, оказались не лучше), странная "классовая борьба" союза мелкой буржуазии и правого олигархата против корпоративных либералов... Мобилизация вокруг BLM помогла объединиться коалиции радикальных и прогрессивных сил. Из лагеря Трампа слышались непрестанные обвинения в адрес Китая, фейк-ньюс, либералов Уолл-Стрит, социализма Берни Сандерса, воука и тирании экспертов-медиков. В пылу защиты рабочего человека Трамп не решался сделать вполне очевидную вещь, которая бы обеспечила ему победу на выборах: одобрить второй пакет финансового стимулирования.

В мае демократы проголосовали за три триллиона стимула. Но большинство-то было у республиканцев. Лишь в августе Белый дом опомнился, но было уже поздно. Не удалось продлить даже помощь безработным. Короче, действовать пришлось всё той же самой ФРС, которая оставила свою цель удержания инфляции в пределах двух процентов.

Потом были выборы, продемонстрировавшие всему миру, насколько поляризовано американское общество. Трамп проиграл, потому что его предала часть своих. Даже те, кого он сам посадил в судейские кресла. И если демократы написали на знамёнах Великую Зелёную Сделку, кандидат от республиканцев не смог предложить чего-то свежего.

Чего хотела корпоративная Америка - это не гражданской войны и дарвинистского толкания в коллективный иммунитет, а социального мира и эффективного сдерживания эпидемии.

Тем временем вторая волна вируса прогрессировала. Ситуация тех, кто сидел на пособиях, всё ухудшалась. Приближалась зима. Политическая система оставалась в клинче. Гордые граждане страны свободных и смелых понуро стояли в очередях за едой по талону.

--------------------

Сегодня мы видим, что углеродная нейтральность имеет неслабый ценник. И вот уже Китай свозит к себе уголь со всего мира, а биржевые цены на газ пробивают потолок.

Долгожданный американцами триллионный пакет стимулов успешно проедается, разгоняя попутно инфляцию во всём мире.

Продолжаем знакомиться с книгой Адама Туза "Останов. Как ковид потряс мировую экономику."

Все части сложены здесь.

Коротко для ЛЛ: угроза коллапса рынков заставила американцев рисовать триллионы долларов и снабжать ими весь мир. Помощь в изоляции потребовалась многим. Катастрофы не произошло, но цена оказалась велика.

Лавина решений мировых лидеров была из ряда вон выходящей. Действовали все: если правительство запаздывало, компании, организации и просто физические лица действовали сами. В результате останов вызывался часто потребителем, который первым самоизолировался и прекращал активное участие в экономике.

Первым шоком был шок предложения. Перестали летать самолёты. Прекратился туризм. Остановились школы. Закрылись кинотеатры и рестораны. Одним из следствий было увеличение неравенства. Удалённо работать могут далеко не все, а как раз в основном более состоятельные. Также непропорционально сильно пострадали женщины, вынужденные сидеть дома с детьми, оставшимися без присмотра.

Следующим был шок спроса. В условиях неопределённости люди стали тратить меньше. Это больно отозвалось не только на туризме, но и, например, на текстильной промышленности. Чтобы сохранить рабочие места, развитые социальные государства обратились по примеру немцев к концепции частичной занятости. Но это в Европе. В Индии состоялся массовый исход из города в деревню. США болтались где-то посередине с их резко выросшей безработицей. Каждую неделю всё новые миллионы подавали заявления на пособие.

Влияние коронавирусных ограничений на мировой ВВП

Снижение спроса включило порочный круг дальнейшего снижения предложения. Потрясения пережила и система кредита. Ведь кредит - он основан на ожидании по поводу будущего, и если они не радужные - коллабирует и он. Угроза полного коллапса системы заставила государства действовать. И хотя передовицы в прессе были посвящены ценам акций, на рынках корпоративных и суверенных займов царила не менее опасная паника. Если долговые расписки Италии или Испании ставили под вопрос способность этих стран адекватно реагировать, то инверсия рынка американских казначейских обязательств угрожала основам современного мирового порядка.

На трежерях базируется господство доллара. Они - окончательный безопасный актив мировой экономики, поддержанный авторитетом мощнейшей мировой державы. В любой момент можно быть уверенным: если вам нужны деньги, вы можете скинуть трежеря, и на них непременно найдётся покупатель. Но март 2020 года стал исключением. Мировой инвестор скидывал всё - и акции, и бонды. Ему нужен был доллар, и только доллар. Две трети продаж трежерей в марте осуществили иностранные продавцы. И три четверти были проданы алгоритмами. Компьютер автоматом сбрасывает актив при колебаниях курса.

Доходность американских облигаций

Колебания курса трежерей были плохой новостью для хедж-фондов, играющих на крошечной разнице между их ценой и фьючерсами. Они были вынуждены сгрузить свыше 100 миллиардов на рынок. На котором теперь царила паника. В таких условиях на сцену должен выйти заёмщик последней надежды. Конечно, это была ФРС. Начиная с 9 марта Трамп чуть ли не потрясал кулаками, требуя от Пауэлла решительных действий.

И деньги от ФРС пошли. Сначала сотни миллиардов на поддержку репо-сделок. 15 марта процентную ставку уронили в ноль (как уже случалось в 2008 году). Более того, ослаблялись условия для так называемых своп-линий, позволяющих обменивать на доллар мировые валюты в практически неограниченных количествах. На этот раз главным получателем долларовой помощи была не европейские, а азиатские банки. Шестерёнки этой системы приводились в движение не главами правительств, а незаметными чиновниками из высшего руководства центробанков, МВФ, БМР и крупных банков.

Проблемой оставались рынки капитала. Центробанки мира занялись скупкой ценных бумаг, чтобы не позволить курсам валиться дальше. Это стало возможным по причине открытия долларовых задвижек ФРС. К концу третьей недели марта 39 центробанков мира снизили процентные ставки, ослабили условия кредитования и установили специальные линии кредитования. Но причина кризиса - коронавирус и мероприятия по его сдерживанию - сохранилась. Мировому инвестору кризис обошёлся в 26 триллионов долларов.

Подход Пауэлла к стабилизации рынков был триединым. ФРС предоставила займы нуждающимся компаниям. Далее, были созданы два органа по кредитованию крупных работодателей, которые скупали займы напрямую и у инвесторов. И, наконец, деньгами помогли и государственным и муниципальным учреждениям. Все эти действия вызвали генерацию доллара из воздуха темпом в миллион долларов в секунду! После того, как ФРС скупила активов на триллион долларов, рынок успокоился. Финансы потекли привычным маршрутом, обеспечивая устойчивое восстановление курсов акций.

Индекс американских акций

Как водится, польза от восстановления распределилась неравномерно. Богатство мировых миллиардеров выросло на 1,9 триллиона. А насколько выросло Ваше?

Вот так, в который уж раз, центробанки стали конечным гарантом спокойствия в мировой экономике. Предыдущим случаем была мантра "Whatever it takes", запущенная председателем ЕЦБ Марио Драги во время спасения европейских финансов.

После центробанков настала очередь правительств. 25 марта американский Сенат единогласно проголосовал за "Закон о заботе", ассигновавший на пособия, налоговые льготы и прочую поддержку свыше двух триллионов. Другие страны не отставали. К январю 2021 объём помощи  во всём мире достиг впечатляющих 14 триллионов долларов! При этом больше всех тратили развитые страны - 8,5% ВВП. Бедные - всего 2%, но и это для них было внушительной суммой. Не скупились европейцы во главе с немцами, отличающимися до того финансовой дисциплиной. А вот Китай, заборовший эпидемию, был более сдержан. Кому пришлось тратить больше всех - это американцам с их слабым социальным государством. Доходы домохозяйств получили поддержку. Поползли вверх сбережения. И импорт, поднимая мировой спрос.

Хоть столь внушительные вливания побуждают задумываться о некоем "новом социальном договоре" в США, на самом деле финансовая политика государства и в этот раз послужила господствующим интересам и консервации неравентства, как это бывало и раньше. Адекватная страховка по безработице не возникла. Мигранты, работающие "вчёрную", остались за бортом.  И т.д. и т.п.

Естественно, подобное расточительство отразилось на госдолге. Но в условиях крайне низких процентных ставок по нему с этим можно жить. Немцы даже заработали на отрицательной ставке своих гособлигаций ни много, ни мало - 12 миллиардов евро. Если учесть, что центробанки по обоим сторонам Атлантического океана покупали долговые обязательства, получается, что мы стали свидетелями гигантской монетизации госдолга. Говоря проще: весь это праздник жизни финансировался печатью денег. Казалось бы, существует опасность инфляции. Но её не было ни при сходных обстоятельствах Японии девяностых, ни в процессе "количественного" смягчения десятых годов. Но если до недавних пор европейцы сочетали расширение денежной массы с требованием жить по средствам, то в этот раз центробанки апплодировали кризисному увеличению госрасходов, хоть и оправдывались, что сами они скупают госдолг лишь в интересах стабилизации. В 2020 году этот когнитивный диссонанс вышел на новый уровень. Оставался вопрос: что будет тогда, когда потоки кризисной помощи будут прекращены? Не стала ли мировая экономика зависима от иглы дешёвых денег?

Это была не стройная система господдержки, нет. Это был "запутанный и плохо скроенный монстр". Людям просто платили за то, что они не работают. Обеспечено это было госдолгом и печатью денег. Но платили не только простым работягам, сидящим дома с детьми. Платили и компаниям, и организациям. Неудивительно, что впрыснутые деньги пошли на повышение курса акций и займов. Даже молодёжь, получая свежие выплаты, бросалась спекулировать акциями. В таких условиях ФРС не нужно уже было покупать гособлигации. Этим уже занимались остальные. Но не все акции подорожали. Курсовой фейерверк затронул узкую группу счастливчиков во главе с цифровыми гигантами. Обычный бизнес часто продолжал балансировать на грани банкроства, как это было с торговыми сетями. Так дискриминационная природа коронавирусного кризиса запустила неистистовство на бирже, ведомое дневными розничными торговцами.

У богатых свои причуды. А как было с остальным миром? Надо сказать, что страны за пределами "золотого миллиарда", наученные горьким опытом прошлых кризисов, выработали методы борьбы с ними. Во-первых, они минимизировали займы в чужих валютах. Думаете, не было желающих ссудить в "тугриках"? Как бы не так, в мире почти нулевых ставок всегда кто-то находился. Так иностранный инвестор стал брать на себя валютный риск. Во-вторых, страны перестали держать валютный курс во что бы то ни стало. Эта политика приводила к притоку капиталов в хорошие времена и в моментальном их выведении в кризис, что обескровливало госрезервы по мере попыток удержать курс от падения. Потом всё равно следовала девальвация и болезненное повышение процентных ставок. Вместо этого центробанки стали пользоваться точечными интервенциями, сглаживающими колебания. Да, для такой политики нужны солидные резервы. И они были не только у Китая, но и у России, Бразилии, Таиланда, Индонезии... Те, у кого их не хватало - организовывали взаимопомощь с соседями. В-третьих, особое внимание уделялось регулированию системно важных банков. И, в-четвёртых, ограничения на контроль движений капитала перестали быть табу. Это всё дополнялось более конструктивной ролью МВФ, который на деле стал помогать развивающимся странам.

Тем не менее, помощь наименее развитым странам настоятельно требовалась. Желание эмитировать СПЗ натолкнулось на вето американцев, не желающих спонсировать Венесуэлу и Иран. Ограничились мораторием на выплату долгов. Странам со средним доходом стал помогать МВФ. Но кого-то было уже поздно спасать, а именно Аргентину, Ливан и Эквадор. Все три кончили дефолтами. Но в целом стоит признать, что Третий мир справился с кризисом на удивление хорошо. Антикризисный инструментарий работал. Накопленные резервы позволили сгладить девальвации. А безудержная эмиссия доллара со стороны ФРС вообще стала задирать курсы локальных валют вверх. Местным центробанкам пришлось даже снижать процентные ставки. Что отличало ситуацию 2020 года - это что финансовый кризис не обусловливал, а следовал за кризисом в реальной экономике. Когда потребление сжималось - сжимался и импорт, улучшая торговое сальдо.

Лакмусовой бумажкой стали страны Латинской Америки. И без того уже задолжавший Эквадор не перенёс падения цен на нефть и импортированного отпускниками вируса. В соседнем Перу финансы были в лучшем положении. Но там приход вируса стал особенно опустошительным, что привело к протестам и смене президента. Колумбия получила отдачу от своей хорошей системы здравоохранения, однако и там в трущобах положение было неутешительным. Венесуэла столкнулась с дефицитом электроэнергии и даже воды. Тяжко было и в сравнительно благополучном Чили, вынужденном допустить неслыханный со времён Пиночета дефицит госбюджета в 9,6%. Удержать валютный курс помогли МВФ и ФРС. В Мексике политика АМЛО по борьбе с пандемией была пассивной. Результатом стало падение за черту бедности десятка миллиона мексиканцев. Каждый тысячный умер от вируса - больше было только в Перу. В Бразилии правительство тоже поначалу пыталось экономить, но под давлением парламента было вынуждено заняться антикризисным финансированием, платя по 600 реалов в месяц 68 миллионам бедняков. Что ж, это снизило бедность, факт.

Итак мы видим, что даже те, кого кризис коснулся сильнее всего, смогли выплыть. И сохранить при этом доступ к рынкам капитала. Но всё же удар по экономике был сильный: сокращение ВВП на 5-9%, молодёжная безработица, рост бедности. Что же будет в будущем, когда прекратится финансоваая помощь? В то время, как АМЛО удержал госдолг в Мексике ниже 50% ВВП, Бразилия приблизилась к опасной черте в 100%. А если придут всё новые волны вируса? Как бы то ни было, одно ясно: антикризисный инструментарий сработал всюду.

-------------

Мы видим, что пандемия заставила весь мир эмитировать деньги и влезать в долги не только для поддержки граждан, запертых в изоляции, но и для поддержания работы рынков капитала. Да, можно порадоваться вместе с автором, что ущерб от пандемии удалось ограничить. Но какой ценой?! Об этом не задумывались на волне страха. Между тем, и вирус не ушёл, и в долгах все, как в шелках. Следующего чёрного лебедя ждать недолго. Чем ответят тогда, снова деньги с вертолёта разбрасывать? Адам уверяет об отсутствии инфляции. Это было в 2020 кризисном году. А сегодня нарисованные триллионы уже надувают инфляционные пузыри по всему миру.

Весна 2020 года наглядно продемонстрировала шаткость мировой финансовой системы с опорой на доллар. Ещё один такой удар - и она может не устоять. В системе явно что-то не так.

К сожалению, автор не находит места ситуации в России и странах Восточной Европы, а жаль. Неудивительно для источников из англосаксонской прессы. Однако если уж взялся писать мировую историю - будь добр писать обо всех.

Доброго времени суток, уважаемые.

Коронавирус занимает первые строчки прессы вот уже второй год. В основном речь про медицину, конечно. Однако, не менее важные, тектонические процессы проходят в экономике. Адам Туз, известный английский автор, историк, написал хронику кризиса в экономическом измерении. С ним наш читатель уже знаком. Я рассказывал о его непревзойдённом изложении кризиса 2008 года здесь.

Ну а теперь - вот:

Книга носит название "Останов: как ковид потряс мировую экономику". Казалось бы, тема вполне современная. Тем не менее, это уже история. История прошлого 2020 года.

Коротко для ЛЛ: Мир был неготов к пандемии и уже находился в кризизе. Китай блестяще справился с пандемией, в отличие от Запада. Где просчёты политиков и распространение вируса заставили понести потери и пойти на беспрецедентные меры.

Он был беспрецедентным, этот год. Никогда до сей поры коллективные действия правительств не загоняли мировую экономику в повсеместный останов. Уже до того глобализация оказалась под вопросом. Ещё бы: прибыли приватизировались, а убытки национализировались. "Медведь", то есть широкие массы населения, оставался с малосъедобными вершками или корешками процесса. А тут ещё изменение климата. Замечу: изменение климата идёт уже десятилетиями, но почему Грета сотоварищи появились именно в 2019 году - автор не разъясняет.

В начале книги автор задаётся вопросом: почему именно коронавирус породил столь резкую реакцию? В мире бывали события и похуже нынешних. На вызов времени нужно было отвечать. Решения принимались и на волне паники, и на основании научных прогнозов. Мотивами служили и указания правительств, и социальные договора. Но и движения мировых денежных потоков.

Можно было бы уйти в отказ, и жить, как обычно. Но оказалось, что было легче сказать, чем зделать. Это означает - пойти на большой риск, взяв на себя ручное управление. Так делали Трамп, Болсонару, АМЛО и другие авторитарные личности. Получилось ли у них? Вряд ли.

А можно было положиться на науку. Так делали центристские политики, находящиеся под общественным давлением: Пелоси, Рамафоса, Макрон, Меркель. Кончили эти умеренные деятели весьма радикальными вещами. Они были научены прошлым кризисом 2008 года и исходили из того, что простым "анальгинчиком" проблему не решить. Автор симпатизирует радикальным идеям Кейнса, а именно массированному участию государства в управлении экономикой посредством увеличения госрасходов и печатания денег увеличения ликвидности на рынке. Более того, он утверждает, что от невиданного с времён Второй мировой войны вмешательства государства зависело не более, не менее - само выживание. Под угрозой оказались не отдельные банки, а целые рынки. Результатом стал не только кризис неолиберализма а-ля Тэтчер-Рейган, но и рост неравенства, и новые моделями социальной помощи.

Настоящий кризис лежит в нескольких измерениях. Одним из них является противостояние Запад-Восток, где восточную сторону сегодня представляет Китай. Стратегическое противостояние и идеология оказались сильнее экономических интересов. Китай был объявлен угрозой для Штатов. Начались экономические, культурные войны. В этих условиях состояние американского общества нельзя назвать сплочённым. Фокус книги лежит на временном промежутке между появлением вируса и избранием Байдена. Не могу отделаться от впечатления, что автор считает последнее чем-то вроде "конца истории". На самом деле, это - не конец.

Как получилось, что мы столкнулись с такими проблемами перед лицом не столь уж великой угрозы нашему существованию? Во-первых, искоренить ОРВИ является неисполнимой задачей: и средств недостаточно, и фундаментальные причины для появления инфекций остаются неустранёнными. Во-вторых, мы оказались неготовы к пандемии.

Двадцать важнейших спонсоров ВОЗ

Что такое два миллиарда в год для всей планеты? Слёзы... Когда Билл Гейтс платит больше, чем любая другая страна, кроме США - трудно представить себе эффективную деятельность в интересах народов, а не бизнеса.

Когда в таких условиях появился вирус, правительства должны были реагировать. В конце концов, в Конституции задекларировано право на жизнь. И они отреагировали, не считаясь с издержками. Ну а если посчитать, чего ради сожгли миллиарды-триллионы? Соразмерно ли это спасённым жизням? Конечно, нельзя говорить о денежном эквиваленте человеческой жизни, но наработки на этот счёт есть. Если спросить работягу, на какое снижение зарплаты он готов пойти, чтобы снизить частоту несчастных случаев на производстве, скажем, на 0,01%, а затем перемножить на число работников, то получается, что одна спасённая жизнь соответствует 10 миллионам долларов. Можно считать и по-другому. Так называемая стоимость среднестатистической жизни. В целом, значения расчётов ложатся в диапазон нескольких миллионов долларов за жизнь.

Исходя из этого, автор предполагает, что, если удастся сохранить жизнь миллиона граждан США, то это будет соответствовать десяти триллионам долларов. Вполне себе основание для принятия мер. Да только вот замечу, что, несмотря на потраченные триллионы, пандемию сдержать не удалось, и на сегодняшний день от коронавируса в США умерло 780 тысяч граждан. Возьмём Швецию, не вводившую жёстких локдаунов, и сравним её с Данией. Летальность у шведов выше на 0,1% или десять тысяч человек. Если брать по три миллиона евро за жизнь (рекомендация Еврокомиссии, а не авторские прикидки), то шведская сверхсмертность соответствует 30 миллиардам евро. А насколько больше потратили датчане? Возьмём госдолг. У них он вырос на девять процентов ВВП, а у шведов - на пять. То есть четыре процента ВВП шведы сэкономили. Или как минимум 20 миллиардов для Швеции, без учёта процентов. Как видим, сравнение хоть в пользу локдауна, но результаты получились вполне сравнимые. Одним словом, если брать цифры, эффект от локдауна окажется неочевиден.

В любом случае, времени на размышления тогда было немного. Основным мотивом для введения локдаунов было не допустить переполнения больниц. Не лучшую роль при этом сыграла коммерциализация здравоохранения, при которой свободные мощности были "оптимизированы".

С начала циркуляции уханьского вируса  (конец ноября 2019 года) китайские власти на местах пытались приуменьшить значение проблемы. Но ревизоры из центра в середине января разобрались, что к чему, и забили тревогу. Пекин оперативно и мощно отреагировал на угрозу(у других так чаще всего не получилось). 22 января был объявлен всеобщий карантин с остановкой предприятий.  Населённые пункты закрывались. Кто говорил с неместным акцентом - того не пропускали. Въезды блокировались припаркованными фурами. Светофоры светили красным день и ночь. Тем, кто осмелился протестовать, быстро заткнули рот. Включилась цензура. Сотни тысяч, миллионы "сетевых сотрудников" занялись задачей локализации и изоляции заражённых. С середины февраля гайки стали понемногу расслаблять, а в конце месяца была уже поставлена задача перезапуска экономики. Армии из 291 миллионов гастарбайтеров было позволено вернуться, пройдя трёхступенчатую проверку. Конечно, Ухань и вся провинция Хубэй вошли в норму позже. Но в целом страна успешно включилась в нормальную жизнь. Несмотря на значительное ухудшение делового климата, безработица выросла не более, чем на процент, достигнув 6%. Успех китайских мероприятий особенно стал заметен на фоне неудач остального мира, и особенно Запада. Пандемийный кризис стал демонстрацией полного триумфа китайской компартии.

Февраль стал для остального мира временем упущенных возможностей. Многие думали, что это чисто китайская проблема. И хотя ВОЗ и МВФ били тревогу, США и Евросоюз не вставали в ряды "тревожащихся". Россия закрыла сухопутную границу с Китаем 29 января, вслед за этим и другие страны перестали пускать к себе китайцев. Чем вызвали протесты Пекина. Трамп был занят предотвращением импичмента, а британские газеты отдавали первые полосы Брекзиту. Фондовый рынок излучал спокойствие.

Третья неделя февраля принесла тревожные вещи: вспышки в Южной Корее, Иране и Италии. Северная Италия погрузилась в карантин, начались набеги на супермаркеты. Стало ясно, что вирус расползается по Европе: слишком многие провели свой отпуск в тех местах. Понедельник 24 февраля стал моментом истины на бирже: ковид перестал быть азиатской историей. Сбрасывалось всё, что было связано с Италией и авиакомпаниями. Началось бегство в безопасные активы. Стало дешевле занимать на долгий, чем на короткий срок, что есть классический предвестник рецессии. Последняя неделя февраля ознаменовалась падением всемирного индекса FTSE на 13 процентов.

FTSE ALL WORLD

Правительства реагировали на пандемию по-разному. Южная Корея поставила перед своей фармой задачу разработки и производства... нет, не вакцины, а теста. Именно массовое тестирование позволило корейцам задушить эпидемию на ранней стадии. Европа сработала гораздо хуже. Там включился режим "спасайся, кто может", и призывы Италии о помощи не встретили адекватного ответа. Стало ясно, что локдаун светит не одной лишь только Италии. ФРС резко снизила процентную ставку. Но Трамп всё ещё излучал самодовольство. Спокойными были и прочие мачо, будь то Болсонару, АМЛО или Джонсон, который пожимал руки в больницах.

Автор упрекает западные страны в несвоевременности и неадекватности реакции. Справедливы ли его упрёки? Трудно сказать однозначно. С одной стороны, определённая задержка налицо, а с другой - у Запада не было миллионов "сетевых сотрудников", кто бы ходил по домам и обеспечивал отслеживание и контроль инфицированных. Запад не мог закрыть наглухо свои границы. И уж, тем более, не мог заткнуть рот всем несогласным. В таких условиях помышлять о подавлении эпидемии было бы наивно.

Останов в Китае уронил спрос на энергоносители, в первую очередь – на нефть. Саудовская Аравия предложила урезать добычу, но Россия отказалась. Сауды приняли вызов и стали наращивать добычу. Следствие: цены на фьючерсы ушли в минус! На рынках началась распродажа активов. 11 марта ВОЗ объявила пандемию. По мере роста числа инфицированных стало ясно, что остановить распространение вируса можно лишь социальным дистанцированием и полным прерыванием обычного режима жизни. В тот же день США закрыли границу для континентальных европейцев. В Европе реакция была неоднозначной. Где-то решили пока жить, как жили, а где-то – обеспокоились ввиду паники на бирже и декларации ВОЗ. Многие стали реагировать на местах. Футбольные лиги стали останавливать игры одна за другой.

Именно давление с мест и со стороны всевозможных организаций заставило действовать госчиновников. Макрон объявил «общую мобилизацию», Трамп – режим национальной чрезвычайной ситуации. Локдауны объявлялись и в небогатых странах – от Филиппин до Пакистана. В середине апреля ООН объявила, что закрытие школ затронуло 1,6 миллиарда учеников во всём мире. Цифры из Италии позволили дополнить эпидемиологические модели. Согласно ним число смертей в результате переполнения больниц в Великобритании составит 510 тысяч человек, а в США – 2,2 миллиона. Эпидемиологи рекомендовали локдаун длиной 5 месяцев. Лишь одна страна решила не запирать граждан в домах – Швеция. Однако, это не говорит о том, что шведы решили сэкономить. Их обоснование было сугубо медицинским.

Давление общественности (профсоюзы угрожали забастовками в случае продолжения работы, например), а также расчёты эпидемиологов (замечу: которые оказались преувеличенными) вынудили объявить локдаун одно правительство за другим. «Закрылись» и США, и Британия, и Индия. Тем не менее, мачо навроде Трампа, Болсонару, Джонсона или АМЛО публично выражали неудовольствие принимаемыми мерами. Их можно было понять: экономические последствия локдаунов были опустошительными. Однако, в отличие от Китая и Кореи, быстрое снятие ограничительных мер было чревато риском массовых смертей. Вирус не был побеждён. Даже Трамп, тронутый эпидемией в его родном Квинсе, был вынужден продлить локдаун до мая.

------------------

Итак, мы видим: мировая экономика была остановлена на волне паники и на основании не оправдавшихся апокалиптических расчётов. Кто разжёг панику? Вездесущие СМИ и социальные сети. Кто считал? Учёные в условиях недостатка данных о вирусе. Получается, причиной такой реакции было изобилие информации в головах обывателей и недостаток её у исследователей. Парадокс… Впрочем, гораздо легче разжечь хайп, чем попытаться честно взглянуть правде в лицо, не боясь ответственности. В наше время предпочитают перебдеть. О том, что из этого вышло – в следующей части.