ksenobianinSanta

Часть аудитории вынесла мне мозг – ай-ай, автор, зачем вы про женщину пишете, перевираете!? Про мужчин надо писать. И все это в хамской форме. Да как я посмел…

Увы и ах, часть комментаторов где-то права: мужчины в подобных ситуативных моделях фигурируют чаще.

Он хотя бы алименты платит – уже плюс. А если нет? Если вообще никто, звать никак, забыт давно, а тут явился!

Отец где-то был… давно

История поведана несколько недель назад (опрос создавался по ее мотивам) на одном из мероприятий, куда меня занесло по приглашению. Не буду легендировать кто-что-куда, будем считать то ли хорошими знакомыми, то ли давними родственниками. Не суть вообще.

На мероприятии присутствовала ключевая героиня повествования – Ольга.

Предыстория Ольги банальна. Дружила с персонажем одним – Колей назовем - еще со школы, любовь-морковь, больше года вместе жили, свадьбу планировали, как вдруг... беременность.

Ну случайно. Бывает такое. Ветер там надувает… извините, сарказм, но страсть как дергаю глазом со всех этих «вдруг случилось ай-ай-ай как это?!» Ну и с производных браков…

Коля сперва столбняк (моральный) словил, потом начал обещания-обещать, а когда Ольга за два месяца третий раз в больницу на неделю загремела – просто собрал свои нехитрые пожитки и был таков.

Черкнул СМСочку, мол, все это ошибка, он слишком молод, жизнь только начинается. Прости-прощай-не-поминай-лихом! Алименты платить буду и все на том.

Тут бы, наверное, и забить. Если бы знать.

Но я сам в 99% случаев советую подобное разгильдяйство не поощрять и к ответственности всегда призывать. Что Ольга и сделала. Родила в 2019 году, отцовство установила, алименты взыскала. Осуждать не буду.

Даже получила пару платежей от скромной зарплаты в МРОТ. А потом приехала бабушка Коли. Коля по факту сирота – мать умерла давно, отец где-то… не молодец. Эта женщина, со слов Ольги, добрейшая. Чуть ли не на коленях просила – прекрати производство!

Коля только-только куда-то устроиться решил, там ему такое пятно не нужно. Он сам платить будет и она поможет. Клянется чем угодно. Еще и 50 тысяч привезла, как «откупные». Ольга брать не хотела, но сжалилась после ее картинных «ой, плохо, ой, кошмар». Исполнительный лист отозвала.

Коля, действительно, платил. Тысячи по 2-3. Месяц через месяц. Раз в 3 месяца звонила бабушка, просила «отчитаться» и досылала еще тысяч 7-10. Ольга их отправляла назад, та присылала вновь. Ну так и жили где-то год.

Потом Колиной бабушки не стало и… всё. Прекратились алименты от Коли.

А Ольга как раз начала общаться с приятным вдовцом-соседом - Виталием, который волею судеб уже как год остался один с 3-летней дочкой. Ну и как-то забила на своего несостоявшегося как в качестве супруга, так и в качестве отца персонажа.

Подпиши! Не подпишу!

В 2023 году пара решила навести порядок в семье. Ольга была готова удочерить дочку Виталия, а он, соответственно, планировал оформить усыновление ее сына.

Они уже спокойно и мирно жили дружной семьей, дети по факту воспринимали отчима/мачеху родными родителями и иного ничего не требовалось.

Ольга вышла на своего Коленьку, кое-как найдя его на просторах интернетов, и спокойно попросила – подпиши согласие на усыновление и дело с концом. Тебе ничего не надо, мне ты тоже не нужен.

На самом деле - золотое предложение! Бриллиантовое просто.

Вот честно скажу. Если мужчина, честно, хоть и цинично, заявивший о том, что ребенок ему не нужен, такое согласие без проблем дает – ну в моих глазах он сохраняет какие-то остатки уважения. Накосячил и ушел в туман, как и не было.

Но нет же! Коля обещался подумать и… спустя неделю явился «знакомиться с сыном».

Вот он подумал и решил – а чой-то, а?! Он же отец! У него сын! Как это – отказаться?!

Вот в такие моменты я, признаться, негодую. И готов даже как юрист полностью закрывать глаза на «право имеет», безусловно и по наитию принимая сторону родителя, с которым проживает ребенок.

Потому что все просто. У ребенка уже есть ОТЕЦ. Который его воспитывает. Содержит. Учит кататься на велосипеде. Играет с ним в футбол. И так далее…

Уже несет полную ответственность без принуждения и готов взять на себя ответственность юридическую.

А тут появляется кто-то посторонний, кто совершенно случайно оказался в метрических документах.

И ладно бы явился вкрадчиво, бочком, глазки потупив в пол и рассыпаясь в извинениях и прося прощения со свой поступок. Но нет же! С шумом. Требованием. Размахивая правами. Царь пришел, царю дорогу.

Выскочивший на звонок в дверь ребенок в первых рядах узнал, что это – папа.

- А это кто? – пролепетал 4-летний мальчик, глядя на офигевшего Виталия.

- А это дядька чужой, он с мамкой тебя украл, - заржал Коля. За что и был вытолкан из квартиры рассвирепевшим Виталием с выдачей профилактических лещей.

Может не так было. Но осуждать, опять же, не буду.

Кто-то, конечно, заведет песнь, что «право имеет». Юридическое – к сожалению. В силу глубочайшего несовершенства закона. Морального – ни грамма. С полным развязыванием рук в блокировании общения с подобным.

Дальше классика: опека, полиция, явления в сад со скандалом.

Как оказалось, Коля до всего этого проживал в областном центре, но недавно лишился работы, вернулся в родной городок и решил «наладить контакты с сыном». То есть окопался тут надолго.

Ольга больше всего опасалась, что Виталий сделает с новоявленным что-нибудь вполне оправданное, но юридически все же наказуемое. Виталий все же выловил нежно этого товарища в тихом уголочке и максимально доходчиво поинтересовался: что тебе надо? Денег? Сколько? 250 тысяч хватит?

На что Коля сделал страшное лицо, заявив, что «как можно продать отцовство!».

- Тогда что тебе надо?! – возмущался Виталий. – Ты тут лишний!

- Может на миллион за моральный вред соглашусь! – выдал Коля и, выхватив эмоционального поощрения, благополучно сбежал, накатав заявление в полицию. Дело ходу не получило – даже побои не квалифицировали. Но суть была понятна.

И семья начала думать, где взять этот миллион. С учетом накоплений и кредитов сумма была вполне подъемна. И вот на этой стадии я узнаю это шедевральную историю.

Не платить! Пусть… он платит!

Я, выслушав все это великолепие, мысленно доедал уху. В целом-то ситуация не нова. Классический «алиментный бизнес».

И у меня закономерно возник вопрос – а что с алиментами-то? Обычно в подобных случаях договариваются о прощении долга. А уж сверху доплачивать – тут, уж простите, иные мысли в голову лезут.

- Да когда тот долг будет… еще пару лет его терпеть? – отмахнулась Ольга.

- Да что вы придумываете. Он отец. Он право имеет. Ему надо дать шанс, - с важным видом выдал некий граждан, кому-то приходившийся кем-то. Кажется, такой же «трепатель нервов». Пусть будет Вася.

- Шанс ему дали один – спокойно свалить. Он его профукал, - мрачно зыркнул я в его сторону. – Подобные *тут я завернул феерично* не могут зваться отцами, даже юридически.

- Погоди. Он записан в свидетельстве? Прав не лишен? Все, друг! Это закон! Как бы вы тут не мечтали – он по закону отец! – торжественно огласил Вася. – Думать надо было раньше.

- Совершенно верно! Раз отец – должен платить алименты. Лист же есть? Он на руках у тебя? – интересуюсь я.

- Да…

- Вы вообще к юристу ходили? – я реально не понимаю, как лежащий на поверхности способ никто не использовал.

- Ходили. Он сказал, что прав его не лишить, пока не будет долга или статьи за алименты… - мотает головой Ольга.

Тут я восхохотамше под лавкою или, как говорилось в молодежных кругах ранее, «падсталом». Йурысты, простите…

- В понедельник идешь к приставам, несешь лист, пишешь заявление о расчете задолженности за весь период. Там как раз чуть более трех лет, верно? Товарищ получает долг, как минимум в ту самую сумму, которую хочет. Затем аресты счетов, имущества, ограничение в праве управления авто и полный фарш по правилам исполнительного производства. У него был доход, не в курсе? Имущество есть? – спрашиваю Ольгу.

- Тут квартира, которая еще от матери осталась, ну и от бабушки дом был. Еще машина есть, какая-то иномарка. Доход не знаю, последние 2 года точно неофициально работал, общие знакомые говорили.

- Прекрасно! 5 минут… - достаю телефон я.

- Ну вот… дохода нет. Какой долг? Фигу вам с маслом! – лыбится Вася, явно нарываясь узнать о своей персоне много теплого.

Слушатели возмущенно гудят и спорят.

- Какой-какой долг…. А во-о-от… такой, – показываю экран, где на калькуляторе горит сумма почти в 600 тысяч рублей. – Это по средней заработной плате, усредненно. Ну, может чуть поменьше, если год он работал. А может и больше, если оф.зарплата была больше средней по РФ. Так что, Вася, ты прав – он по закону отец. Вот пусть по закону отвечает в полной мере, машет не только правами, но и несет обязанности.

- А кто за три года это взыщет?! Это доказать надо! – взвивается Вася.

- Не надо. Алименты УЖЕ взысканы. Исполнительный документ на руках. Коля должен платить все это время. И это Коля пусть доказывает, что платил… Ольга может его платежи зачесть, которые он там вносил, а может и не засчитывать. Никто, думаю, не осудит… Если на них не было написано «алименты на такого-то», - фыркаю я.

Далее последовал краткий ликбез применения ст. 113 СК РФ для расчета долга по ранее непредъявленному исп. листу. Единственный реально действенный способ воздействия на таких вот горе-алиментщиков.

Ольга получила необходимый набор документов и напутствие, а так же интересное письмо с юридическими пугалками, в красках расписывающими все перспективы жизни в долгах для Коли с финальным предложением все же не кобениться, а принять предложенные условия. Такое письмо посылать рекомендуется после того, как должок выставлен. Когда-нибудь поделюсь «лайт-версией», оригинал слишком… преувеличенный и рассчитанный на эффект внезапности.

Лед тронулся…

Через неделю у Коли посыпались аресты на счета, автомобиль и недвижимость. Дом, как оказалось, он уже продал. Но машинка приличная – тысяч 500-600 по рынку стоит. С приставами у Ольги проблем не возникло – как оказалось, в ее родне есть люди, тесно связанные с судебными приставами.

Как при таких исходных данных они «прошляпили» такую проблему?! Учитывая, что все это происходит в городке еще меньше нашего. Люблю провинцию!

Да и не в провинции подобное вполне вероятно провернуть, «связи» особо не нужны – тут никакого криминала и лишь банальная оперативность нужна. Поэтому все было сделано в лучшем виде по пошаговым инструкциям.

Переговоры с Колей, вроде как, предварительно прошли удачно.

Он согласился, что ему все же проще не платить эти 600 тысяч. Но судя по намекам Ольги, там не только юридический фактор сыграл роль – еще и Виталий исключительно словесным образом поучаствовал.

Остается только пожелать успешного завершения истории. Если что-то кардинально поменяется - дополню. Вроде как до конца месяца будет оформлено согласие, сбор документов. А в мае начнутся усыновительные процедуры.

А всем остальным – напутствие:

Если родитель «забил» на жизнь ребенка полностью – будьте готовы к тому, что без очевидных юридических последствий он может возникнуть в любой удобный (ЕМУ!) момент и прилично испортить жизнь. Просто потому что хочет. Просто потому что бизнес.

Потому как родитель, будь-то мать или отец, не может исчезать на 3-5-7 лет без следа, бросив ребенка, а потом вдруг «раскаиваться». Все подобные раскаяния несут цель лишь собственной выгоды…

Источник.

Как-то проходила мимо дома, в котором жила ее бывшая свекровь. Трудно забыть ее буйную пляску на свадьбе, когда она выходила за ее сына. Какая-то бешеная болезненная радость. Она потом поняла, почему свекровь так радовалась. Потому что бестолкового непутевого сына с рук сбагрила. Она надеялась, что женитьба поможет ему выпрямиться и стать человеком. Думала, что «при хорошей женщине и мужчина может стать человеком».

Однако матушка его не учла одного обстоятельства: человеком может стать только тот, кто хочет им стать.

Пожили они недолго. После рождения мальчика муженек куда-то свинтил. Без объяснений, без нравственных мучений – свинтил.

Она осталась одна. Замуж не вышла. Наверное, не хотела. Особенно после печального тяжелого опыта.

И вот дом свекрови, которую она много лет не видела. Странное дело, после бегства ее дорого сынка все связи с его семьей рухнули. Она даже внуком не интересовалась. И жизнью бывшей невестки тоже не интересовалась.

Много лет прошло, очень много.

Она увидела ее на балконе. Постаревшую и какую-то увядшую. Глубокая старуха, в которой с трудом угадывались знакомые черты. И еще одна деталь: она сидела в инвалидной коляске.

Помахала снизу рукой. Поднялась на второй этаж. Долго ждала. Наконец дверь открылась. Прошла за коляской в комнату. Пыль, тяжелый запах неизлечимой старости и ненужности. Запах старого, лишнего, никому не нужного человека.

Повинуясь какому-то чувству, может, жалости, подошла и обняла почти высохшую старушку. И это ее движение что-то изменило в ней самой. Былой обиды как не бывало. Подумала: наверное, на месте свекрови тоже отплясывала бы на свадьбе сына. Если бы надеялась, что эта свадьба его спасет. Плясала потому, что она мать.

Взяла тряпку и начала прибираться. Узнала, что в квартиру приходят социальные работники. А сына нет: где-то его носит пыльный ветер.

Взяла тряпку, чтобы не только убрать грязь. Она взяла тряпку, чтобы избавить высохшую старушку в инвалидном кресле от одиночества. Настрадалась, прямо скажем. И в семью сына не приходила от ложного стыда. А еще боялась, что бывшая невестка пошлет ее подальше.

Есть что-то невыразимо щемящее – приносить человеку то, чего он лишен. Чего он давно лишился. Это немного участия. Ведь иногда даже рука, положенная на плечо, может согреть одинокую, брошенную всеми-всеми душу.

Автор: Георгий Жаркой. Источник.

- Чего смеяться? Лёша в студию живописи ходит. Он талант. А не спортсмен. Рисует хорошо и собирается стать дизайнером, а это очень перспективная профессия.

- Да знаем мы, он ещё и танцевальную студию ходит с детства,  рассказывал, - отвечали ребята, - однако спорт ещё никому не помешал.

- Между прочим,  танец схож со спортом, - согласился Лёша,  и там нагрузка будь здоров, как после спортивной тренировки,  однако, бегать на длинные дистанции тяжеловато с непривычки.

- Так что, у тебя два хобби? И ты не определился, какое самое любимое? - с восхищением спросила Люба.

- Скорее всего, живопись и дизайн. Хотя и танцы бросать не буду, мне кажется, что одно без другого во мне начнёт угасать, - Лёша улыбнулся и ребята не стали его больше дразнить.

Однажды Лёша зашёл за Любой, чтобы вместе выйти на пробежку,  и увидел во дворе под навесом старое кресло с оборванной драпировкой и потертыми от времени деревянными подлокотниками.

Он стоял и рассматривал кресло, когда Люба вышла и увидела  Лёшу и виновато сказала:

- Бабушкино, совсем старое. После её смерти вытащили сначала в сени, а потом вот во двор. Но так жалко мне его стало, что я поставила его под навес, чтобы хоть не мокло от дождей, все - таки бабушка на нем любила сидеть.

- И правильно сделала,  между прочим,  - похвалил Лёша, такое оно крепкое ещё,  а сейчас уже антиквариат. С пятидесятых годов. Старая модель. Ещё можно реставрировать!

У Любы загорелись глаза.

- Неужели  можно? Но как? - спросила она.

- Очень просто, доверь это мне. И вместе быстро сделаем, если будешь помогать, - убедительно ответил Лёшка.

Они пошли на пробежку, а потом договорились встретиться завтра и подготовить все необходимое для реставрации.

Лёша нашёл у бабушки кусок плотного грубого холста, а Люба взяла у матери отрез плотного материала для обтяжки.

В строительном магазине Лёша купил специальные скобы для мебельного степлера, который он выпросил у соседа Матвея Ильича, приятеля бабушки.

Работа закипела. Кресло было разобрано и вычищено от старого износившегося материала, деревянные подлокотники молодой мастер-дизайнер зачистил мелкозернистой наждачной бумагой.

Тут ему помогала и Люба.

Потом обновлённые деревянные детали ребята покрытия лаком, чтобы они блестели, как новые.

- Неужто и взаправду обновите кресло? - спросила подошедшая к Лёшке мать Любы.

- Вот, смотрите сами! Каркас у него довольно крепкий, а материю мы заменим. Но сначала обтянем холстом, чтобы верхняя декоративная ткань меньше изнашивалась на подкладке.

- Мам, не мешай,  позовём, когда все сделаем, - попросила Люба.

Через день все было готово. Кресло стояло на крылечке. Подлокотники блестели, материал сидел плотно и подчёркивал форму сиденья и спинки.

- Вот это да! Как новое! - восхитилась мать Любы, а отец приехавший с работы чуть позже, даже пожал Лёшке руку.

Пришли смотреть на реконструкцию кресла и мальчики. Каждый садился в кресло, и говорили они одно и то же:

- Ох, удобное! Вроде и не очень мягкое, но спине и рукам приятно, и вставать не хочется…

- Оно всегда было удобнее всех кресел и стульев в доме,  потому его бабушка и любила, - сказала Люба, - не зря я его сохранила, но о таком обновлении и не мечтала!

- Лёша! - считай, ты без хлеба не останешься, - серьёзно сказал отец Любы, - это настоящая профессиональная работа, и очень востребованная!

-У нас знаешь сколько у соседей старых вещей? - согласилась мать,  - а не все умеют так грамотно восстанавливать мебель.

Лёша радовался.

- Я не скупой, но не стоит торопиться выбрасывать что-то старое. Качество прежней мебели было хорошим в большинстве, а такая работа и мне практика, и вам польза! Мы в студии изучаем не только живопись, но и приёмы, и технику реставрации предметов домашней мебели, светильников, дверей.

- Это вам не вдоль речки наперегонки бегать, - заключила Люба, - а полезное дело и художественная работа. Да кресло стало даже лучше,  чем было. Спасибо,  Лёша…

Лёшке было приятно слышать похвалу.  Особенно от Любы. Он видел, как стали уважительно относиться к нему и мальчики.

Они подошли к нему через  пару дней и попросили их научить реставрировать хотя бы что-то из мебели.

- У меня дома есть старая полка. Деревянная,  крепкая…Вот бы и её обновить, а то аж потемнела от времени, как думаешь? - спросил Олег, один из приятелей.

- Надо посмотреть,  - согласился Лёшка с деловым видом.

Компания перестала бегать. Теперь по полдня ребята, собравшись в сарае у Лёши, ремонтировали то одно, то другое. А прознавшие про юного умельца из Москвы соседки шли просить о починке этажерок, сундука или венских стульев…

- А что, мы больше бегать не будем? - спросил как-то Лёша у Любы.

- Да не девичье это  дело носиться без смысла, когда столько дома работы…- вдруг ответила Люба, - твоё хобби в сто раз лучше: интереснее и полезнее. А у меня к тебе ещё одна просьба.

- Какая? - Лёша посмотрел на покрасневшую девочку.

- Научишь меня танцевать? Ты ведь ещё и в танцевальный кружок ходишь? Мне бы хоть какие-то приёмы,  движения… Для походки, там, и грации. А то я двигаться в танце не умею. А мне скоро пятнадцать лет…

- Ладно, нет проблем, - пообещал Лёша, - вот только обновим этажерку для соседки и сделаем перерыв на танцы. Это тебе не бег. Тут и чувство ритма нужно иметь, и кураж, и артистизм!

Когда Лёша уезжал домой, его провожали большой компанией “зелёного хутора”.

Отец Любы вызвался подвезти Лёшу до вокзала.

- Лёша,  на следующее лето только  к нам!  - просила Люба и новые друзья-мальчишки согласно кивали.

- Откроем свою ремонтную фирму! А ещё танцевальный кружок!  - смеялись ребята.

Бабушкино кресло стояло как и прежде, на почетном месте в большой комнате напротив телевизора.

Мать Любы садилась в него и говорила, словно извинялась:

- Надо же! А я его чуть не выбросила! Вот мальчишка какой молодец,  дал вторую жизнь  вещи!

Люба улыбалась и вздыхала. Она шла писать Леше письмо, хоть от его отъезда прошло всего несколько дней…

Она уже скучала и ждала каникул, на которые Лёша обещал приехать. Уроки танцев и реставрации нужно будет продолжать.

Автор: Елена Шаламонова. Источник.