Agsayt

Глава 1

Глава 5

***

В небольшом помещении возникла гробовая тишина, заполнившая собою каждый квадратный сантиметр, возникшая от столь неоднозначной реакции, и от куда более странных слов Викара. Габриэль терялся в догадках: радоваться ли ему их спасению — если они и вправду спаслись –, или же волноваться о том, чего он не знает, в отличие от капитана, сидящего полубоком на скамье, облокотившись головой на холодную обшивку шаттла. Как только они взошли на борт и за ними закрылась дверь, Габриэль почувствовал себя в безопасности, особенно после фазового сдвига, перенёсшего их с корабля, но после таких высказываний это тёплое чувство постепенно стало рушиться у основания, теряя твёрдость фундамента и рискуя окончательно развалить это ощущение спасения.

— Капитан… Ч-что Вы т-такое говорите?.. — слегка заикаясь пробормотал спустя десять минут молчания Габриэль, немного наклонившись вперёд. — Мы же с Вами сбежали… Выбрались из этого чёртового ада! — рявкнул он, ударив кулаком правой руки по стенке.

— Скажите, Филант, вы увлекаетесь статистикой?

Габриэль столь сильно опешил от такого странного вопроса, что весь его пыл моментально куда-то стушевался. Его мыслительные шестерёнки со скрипом пытались понять, каким боком тут вообще статистика, абсолютно не связанная с их ситуацией… По крайней мере так считал Габриэль. И как реагировать на такой вопрос, ему тоже было непонятно, но капитан и не ждал ответа, а просто продолжил свою речь:

— Вот я, каюсь, немного увлекаюсь статистикой. Так, по мелочи, но всё же… Знали ли Вы, что в один момент, лет, наверное, пятнадцать назад, поднимался вопрос о том, чтобы полностью убрать расходы на создание, производство и размещение спасательных шаттлов на кораблях?

— Зачем?! — недоумевая не-то что от вопроса, а скорее даже самом факте его поднятия на обсуждение.

— Вот тут-то и зарыта главная наша с Вами проблема! — воскликнул Викар, подняв палец левой руки вверх. — Были проведены некие исследования, которые показали, что чисто факт присутствия на судне шаттлов благоприятно сказывается на ментальном состоянии экипажа. Одна лишь мысль о том, что в случае беды у них будет шанс на спасение… «греет душу», так сказать. Отсутствие же оной показало, что у экипажа поднимается уровень стресса, постепенно скатываясь в психоз, особенно в долгосрочных смещениях, где на достижение необходимой фазы порой требуется потратить более дня. Что уж говорить о куда более длительных экспедициях? Именно благодаря этим исследованиям решение о прекращении снабжения кораблей шаттлами и отклонили.

— И… к чему всё это сейчас? — поинтересовался Габриэль, пытаясь найти хоть какие-то зацепки между их положением и рассказом собеседника. — Почему вообще их хотели убрать? Да и где связь между этим, статистикой и нашей ситуацией?..

— Статистика — интересная вещь. Благодаря ей можно понять, имеет ли смысл то или другое, а также сколько нужно на это или это. Но самое важное — можно построить прогноз и определить дальнейшие действия… Знаете, сколько я уже служу на флоте? Наверное, знаете, или же, даже если не помните, то примерно понимаете. Двадцать девять лет! И это если не учитывать два года учебки, в которую я пошёл сразу после своего восемнадцатилетия. Ну так вот, к чему это я. За все эти, будем считать, тридцать один год я ни разу не видел или слышал, чтобы спасли хоть кого-то на шаттле или же просто нашли его… За всё время моей службы… За почти все тридцать два года! И ведь это не скрываемые данные, но о них просто не говорят, ведь иначе эта пилюля плацебо просто потеряет свой эффект.

— То есть Вы хотите сказать, что… — у Габриэля встал ком в горле, отчего он не смог договорить свою фразу, но оба понимали всё и без слов.

— Да… Мы трупы…

— Но! — вскрикнул вскочивший на ноги Габриэль, в то время как внутри него рушилась последняя возведённая стена, так и не успевшая достроиться. — Мы можем пустить импульс Хоггса, и кто-нибудь нас найдёт!

— Я бы сказал, что это отличный план, если бы был на Вашем месте и не знал всех тонкостей, — невозмутимо отреагировал на это Викар, повесив нос. — Если мы пустим импульс Хоггса бесконтрольно, то «Призраки» найдут нас быстрее, чем какой-нибудь случайно проходящий близко к нашей фазе корабль. И если бы только в этом была проблема…

— Вы о чём?.. — сдержанно задал вопрос Габриэль в то время, как его ноги начали слегка дрожать.

— Если до исследований шаттлы поставлялись с полноценным импульсом, то после… они урезали траты, поставив оборудование меньшей мощности. Если говорить о цифрах, то раньше импульс мог доходить до десяти процентов фазовой разницы, что, конечно, тоже крайне мало, но сейчас… Если мне не изменяет память, то это где-то до полутора процентов разницы. Никто не окажется к нам столь близко… Никто…

Эти слова упали на Габриэля со столь небывалой силой, что он просто повалился на колени, при этом, возможно, даже разбив их от столь резкого падения. Для него это стало последней каплей, переполнившей и без того полный стакан носимой им тяжести… Его лицо лишилось каких-либо эмоций, оставив за собой лишь пустой взгляд в никуда. В итоге он просто повалился на пол и в позе креста улёгся, уставившись в потолок.

Викар выглядел не лучше. Полный печали и боли, он вновь прислонил голову к стенке, сидя полу-боком на скамье, закинув правую ногу на неё же.

Вновь нависла гробовая тишина, но их мысли теперь были пусты. Разум включил свой защитный механизм, пребывая в столь сильном стрессе, что уже банально не в силах выстаивать такой напор. Потеряв счёт времени, находясь в некой прострации, они очнулись лишь тогда, когда в животе Габриэля заурчало. К этому моменту они успели проголодаться.

Как ни в чём не бывало Викар встал и подошёл к дальней стенке от шлюза, после чего ударил кулаков в двадцати сантиметрах от главного пульта. Сразу же вслед за этим в месте удара образовалось отверстие, откуда капитан вытащил два пайка, один из которых кинул на грудь Габриэлю. Удивлённый такой картине, он приподнялся и, оперевшись одной рукой за спиной, взяв в другу руку паёк, зубами открыл его и начал с жадностью поглощать его укус за укусом.

— Так Вы знаете, что представляют из себя «Призраки»? — неожиданно задал вопрос Викар, осторожно открывая обоими руками упаковку пайка, и столь же аккуратно откусывая от него небольшой кусок.

— Нет, — закончив с трапезой ответил Габриэль, вновь повалившись на пол распластавшись, — по крайней мере мне об этом ничего не известно. Но… — он задумался на секунду, после чего задал крайне странный встречный вопрос: — вот скажите, Вы когда-нибудь задумывались, почему мы всю нашу жизнь живём в четырёх стенах, и ни в одной колонии, ни на одном корабле, да даже на этом чёртовом шаттле, нет окон наружу?

— Задумывался, как и любой другой, ещё с самого детства.

— И нашли в итоге ответ? — поинтересовался он, подняв руку вверх, словно пытаясь что-то ухватить перед собой ладонью.

— Для себя нашёл… Не знаю, правда, насколько оно состыкуется с реальной причиной, но… — Викар задумался, облокотившись назад с закрытыми глазами: — Если долго вглядываться во тьму, то она начнёт смотреть в тебя. Я бы ответил так на этот вопрос.

— Неужели Вы воочию наблюдали Всебытие, капитан? — ответ столь сильно удивил Габриэля, что он даже привстал, опёршись руками об пол.

— Было дело… И нет, не как все эти чистильщики, устраняющие мелкие пробоины, — гордо пояснил он, будто это являлось каким-то достижением, но в душе ему хотелось забыть тот день и момент, когда его глаза лицезрели Всебытие во всей его красе.

— И Вы на самом деле правы, так как лишь малый процент встречается со Всебытием, да ещё остаётся живым после этого и здоровым… И всё же, как этот «разговор» наедине произошёл у Вас? Что Вы увидели во Всебытие, когда оно смотрело на Вас?

— Честно говоря, я бы не хотел говорить на эту тему…

— И всё же я настаиваю, капитан!

— В таком случае только при одном условии, — твёрдо ответил Викар, серьёзно посмотрев на собеседника, — Вы ответите на мой вопрос после этого, без всяких увиливаний.

— По рукам!

— Тогда начну. Это случилось на втором году моего обучения, в году эдак, если не изменяет память, восемьдесят втором. Буквально пара месяцев прошло с того момента, как мне исполнилось девятнадцать… Наш курс отправлялся на практику в двадцати процентах фазовой разницы от станции в плюс. Стандартная процедура, собственно говоря, в которой мы узнаём базовые вещи, с которыми столкнёмся на службе. Всё началось где-то на пятнадцати процентах… Я шёл по коридору, когда раздалась сирена…

* * *

Молодого Ноэля обуздала паника, стоило завопить сирене, сменившей белое освещение на красное. Пока он пытался вспомнить порядок действий при таких ситуациях, который благополучно был прочитан через строчку, один из офицеров, бегущих ему на встречу, схватил его за плечи и, тормоша, пытался привести в чувства.

— Курсант! Не время зевать! — наконец-то расслышал Ноэль, сместив фокус с сирены.

— Что… Что происходит? — вопросил он, сразу же предположив наихудший сценарий из всех возможных: — «Призраки»?!

— Да! Срочно беги с этим рядовым в артиллерийскую! — молодой курсант наконец-то приметил за спиной офицера, такого же рассеянного военного, чуть старше него и, как он предположил, только окончившего обучение. — Поможешь ему с загрузкой боеприпасов в орудия!

С этими словами офицер рванул с места и скрылся за углом коридора, оставив двух молодцов с потерянными лицами. И лишь когда по общей связи передали: «Боевая готовность!», они сорвались вслед и побежали к боеприпасам. И всё происходящее казалось каким-то нереальным, да настолько, что оба в глубине души надеялись на всего лишь новую практическую программу.

— Но здесь ведь не может быть «Призраков»… — сорвалось с уст Ноэля, да столь громко, что рядовой услышал это даже сквозь вой сирены.

— Вот именно! — поддержал он его, добавив: — Их тут никогда не водилось! Да и наша линия обороны давно засекла бы и уничтожила их!

— Но если это всё взаправду, то раз они тут… Что с обороной? — задался вопросом молодой курсант и тотчас пожалел об этом.

Добежав до огромной толстой двери, за которой располагался один из орудийных отсеков со снарядами, они, с трудом открыв дверь, ввалились внутрь и стали судорожно осматриваться. В отличие от последнего — шестого — поколения кораблей, пятое и четвёртое — их судно являлось последним из этого списка — поколения всё ещё использовали ручную зарядку орудий. В комнате глубиной шесть метров и шириной в четыре справа лежали овальные продолговатые тяжёлые боеприпасы, наполненные, как знал из лекций Ноэль, особым засекреченным веществом. Используя специальную каталку, они перетаскивали снаряд за снарядом на специальную ленту в правой части комнаты, которая транспортировала их в специальную камеру.

При каждом производимом выстреле юноши слышали глухой хлопок, вслед за которым следовал мгновенный писк. Не сбавляя темп, но лишь наращивая его, они старались всё делать максимально быстро, но, как известно, спешка ведёт к ошибкам…

Адреналин в их крови зашкаливал настолько, что грани времени для них стали размытыми. В один момент случилось то, чего ни при каких условиях не должно было произойти… Рядовой, перевозивший на тележке очередной боеприпас, споткнулся и повалился вместе со снарядом на пол. И будь всё, как должно, ничего такого в этом не было бы, но юный военный увидел, как по корпусу снаряда пошла мелкими шагами трещина… Он знал, что это не к добру. Вскочив на ноги, первым делом он, схватив ещё не осознавшего их положение Ноэля, вышвырнул кадета одним мощным рывком из комнаты, но сам не успел выбежать…

С ужасом в глазах, Ноэль, а также стоящий в пяти метрах за его спиной двигающийся в их сторону офицер, наблюдали страшнейшую картину… Пространство рядом со снарядом быстро, но в то же время столь завораживающе и спокойно поглощалось белым шаром, не имеющим ни граней, ни каких-либо очертаний вырисовываемых светом. Со стороны она казалась обычной точкой на бумаге, но, в отличие от оной, эта фигура расширялась в трёхмерном измерении.

Расширяясь, оно достигло ноги рядового, не успевшего отбежать от эпицентра взрыва. Он отпрыгнул после этого, но часть его ноги… словно стёрли ластиком. Ни крови… ни боли… По крайней мере после этого он просто застыл на месте, смотря стеклянными глазами на Ноэля. Затем по его щекам пошли ручьи слёз, в то время как взрыв постепенно поглощал его плоть… Возможно он пытался что-то говорить, но кадет наблюдал лишь дрожащие губы.

Когда офицер дошёл до бедного кадета, Ноэль прочёл во взгляде страх и шок. С открытым ртом и нахмуренными бровями военный наблюдал за последними секундами жизни своего подчинённого, не зная, чего и делать… Ноэль понял, что не он единственный впервые такое наблюдает.

К тому моменту, когда расширение остановилось, белая точка поглотила половину комнаты с частью боеприпасов и бедного рядового. Двое оставшихся в живых свидетеля замерли в ожидании дальнейшего, не зная, чего и ждать. И в один момент Ноэль заметил что-то странное в этой белизне, какую-то маленькую чёрную точечку, постепенно увеличивающуюся в размере. Вслед за ней по всей площади этого кажущегося со сторону двумерного круга начали появляться ещё такие же чёрные точки, увеличивающиеся в размере. Достигнув определённого размера где-то диаметром в пять сантиметров, они все, словно слёзы, стали стекать вниз водопадом, постепенно окрашивая белизну своею чернотой. Смотря на это Ноэля не покидало какое-то странное и пугающее чувство внутри, словно он смотрел на всё… на Всебытие! И он точно понимал, что смотрит на неё…

Когда точка полностью сменила свой свет, она просто испарилась, оставив после себя огромные проплешины что в полу, что в ближайшей стене и потолке, да столь ровные, будто их сделали каким-то сверхточным механизмом.

***

–…Вот так я в первый и последний раз встретился лицом к лицу со Всебытием… — тяжко закончил свой рассказ Викар, — Я не могу утверждать на все сто процентов, но уверен где-то в глубине души, что я встретился с самим Всебытием, хоть и не могу объяснить произошедшее тогда.

Услышанный Габриэлем рассказ не на шутку воодушевил его, заставив даже ёкнуть сердце. Ему редко удавалось поговорить с кем-то на эту тему, за исключением владельцев Печати Права.

— Капитан, скажите, а Вы знаете, что представляет из себя Всебытие? — с опаской и глубокой надеждой поинтересовался он, сев напротив Викара.

— Да как-ж это не знать?! — удивился капитан, подняв брови, словно его спрашивают совсем уж детский вопрос. — Этому же учат ещё в начальной школе! Да и в названии уже сокрыт ответ! — подняв палец вверх, закрыв глаза, он начал читать лекцию возвышенным голосом, будто поучая какого-нибудь мальца и открывая тому сокровенную «истину», — Всебытие — это всё! Оно является всем, но для нас опасна по неизвестной нам причине! Встреча с ней сулит лишь смертью! — затем, открыв глаза, он добавил уже обычным голосом: — Так нас учили.

Габриэль усмехнулся, но скорее от печали и понимания, что его надежды всё же стоит оставить при себе. В глубине души он надеялся на разговор с равным по знаниям, но в то же время понимал, что ничего особого от военного — причём обыкновенного — ждать не стоит. Но, учитывая их положение, будет ли плохим открыть глаза тому, кто видит лишь часть «истины»?

— Знаете, капитан, пожалуй, в каком-то роде Вам повезло, — эти слова прозвучали для Викара крайне странными и настораживающими, — ведь то, что я вам поведаю, знают лишь немногие! Начну, пожалуй, с самого главного — со Всебытия. Да, в школе всех нас учат, что оно представляет из себя всеобъемлющее, но… это лишь часть правды! Реальность же состоит в том, что Всебытие — информационное пространство.

— В каком смысле? — недоумевающе вопросил капитан, вопросительно скривив лицо.

— Что ни есть в прямом, — решительно и без толики шутки в свои словах ответил Габриэль. Встав на ноги и начав ходить из стороны в сторону, он стал пояснять свои слова: — Причина, по которой у нас нет окон наружу как раз и является то, что снаружи ничего и нет! Мы живём, как бы то странно не звучало, в информации, которая, по своему определению, не имеет… объёма! — активно жестикулируя, продолжал он свою тираду. — Почему же вам об этом не говорят, наверняка думаете? Да потому, что это не объяснить! Вот и вся причина! Мы банально не в силах пояснить то, как мы вообще существуем в том, где не может существовать структурированная и стабильная форма жизни, так как в этом информационном пространстве всё перемешано и постоянно находится в движении! Но возникает вопрос о том, как же мы тогда существуем! И тут самая главная загадка и тайна, которые мы так и не поняли! Генераторы КО-бытия…

— Хотите сказать, что…

— Именно! — воскликнул возбуждённо Габриэль, повернувшись своим безумным лицом в сторону капитана, — Благодаря генераторам «Классического обычного бытия» мы сохраняем наш первозданный вид и имеем возможность как такого существования! Знаете, что Вы видели тогда, в прошлом, когда проходили своё обучение?

— Н-нет… — спутанно ответил Викар, пытаясь понять, не рехнулся ли его собеседник, и правда ли то, что он сейчас говорит.

— Боеголовки тоже не так просто! — Габриэль замер на месте и подпёр правой рукой подбородок, — Суть их работы состоит в том, чтобы… как я понимаю… В общем! Если проще говорить, то они разрушают структурную целостность информации, перемешивая её, так сказать. В итоге перемещая эти боеголовки к «Призракам», мы банально пересобираем информацию, из которой они состоят! — опустив руку, он вновь заходил ко комнате, на этот раз заложив руки за спиной. — Так вот, возвращаясь к тому, что же наблюдали Вы! Вероятно, в те времена эта технология была ещё не отточена, а значит оболочка боеголовки банально была деформирована, из-за чего обычное падение вызвало реакцию детонации. В этот момент вся находящаяся информация постепенно стала перемешиваться, стираясь для нас в привычном понимании того, что мы должны были бы видеть. Именно поэтому оно и не имеет объёма, так как то, что находится в этих боеголовках, блокирует работу генератора КО-бытия! Сначала информация, привычная нам стирается, а затем мы наблюдаем то, что из себя представляет пространство снаружи… Та тьма, которую вы увидели — и есть Всебытие!

Внезапно остановившись, Габриэль запрокинул голову и обхватил её обеими руками. Закрыв глаза, он глубоко вдохнул, затем медленно выпуская воздух из своих лёгких. Он наконец-то осознал, что причиной такого возбуждённого его поведения является их положение, при котором они являются заложниками тяжкого выбора, который так или иначе придётся сделать. Возможно, ему хотелось перед вероятной погибелью поделиться с кем-то тем, что он знал, точнее сказать тем, до чего дошёл его разум…

— Мистер Филант… — прервал образовавшуюся тишину пребывающий в недоумении капитан: — Это всё… официальные сведения?..

— Это… — Габриэль медленно повернулся в сторону капитана с приоткрытым ртом, словно призадумавшись, — К сожалению, пока что это лишь моё виденье… Понимаете, я на самом деле не являюсь учёным, как таковым, в отличие от других носителей Печати Права. Я являюсь исключением, и таких, как я, называют Ведомыми.

— Ведомые? Кем, или чем?

— Кем-то или чем-то, — с горькой улыбкой ответил он, отвернувшись. — Таких как я находят ещё в детском возрасте. Нас… берут под опеку и… обучают… Благодаря этому такие как я могут… «чувствовать».

— В каком смысле чувствовать? — удивился капитан.

— Это сложно объяснить, раз уж даже мои убеждения не удаётся донести до моих начальников… Что уж говорить о Вас? И прошу, не воспринимайте это как оскорбление.

Нависла неловкая тишина, в которой каждый забился в свой угол и опустился в глубокие думы. Капитан мельком бросал взгляд на Габриэля, размышляя над тем, что только что услышал. И больше он склонялся к мысли о том, что его пассажир является каким-то безумцем, завладевшим тем, что не должно было оказаться в его руках, но Печать Права… К его превеликому сожалению, она опровергала эту мысль. За последнее время на него вывалилось слишком много такого, от чего простой гражданский давно бы уже сломался и потянулся к рукоятке пистолета, чтобы вставить дуло себе в рот и спустить крючок в надежде более не очнуться… Нет! Викар прошёл через многое, и даже такое его не сломает! Так хотелось бы думать, но на деле же и он человек, а значит, и у него бывают тяжёлые периоды в жизни, последний из которых длится и по сей момент, начавшись тогда, когда он потерял свою семью…

Смотря на Габриэля, он видел частичное отражение себя, такого же сломанного жизнью человека, прошедшего через тонны отходов жизнедеятельности, но не сдающегося и продолжающего идти. Но, в отличие от него, этот молодой человек был готов сорваться в пропасть, чему, наверное, капитан и обрадовался бы.

Второй заложник ситуации, молодой, как он называл себя, Ведомый, владелец таинственной Печати Права, дающей небывалые возможности — так считали в народе –, постепенно утопал в пучине своих мыслей, пытаясь понять момент своей оплошности.

Капитану надоело всё это, поэтому он, неожиданно встав, решительным шагом направился к главной панели шаттла и, произведя простые махинации, пустил импульс Хоггса. Эти действия настолько удивили и напугали Габриэля, что он невольно вскочил с места разинув рот. Уставившись ошалевшими глазами на Викара, ему удалось выжать из себя всего одно слово:

— Зачем?..

— Для нас всё равно финал один, так чего его оттягивать? — меланхолично ответил капитан, смирившись и приняв их положение, в отличие от всё ещё сопротивляющегося «гостя».

— Но… — Габриэль хотел было возразить, но не нашёлся чего сказать. Вместо этого он плюхнулся на место и, облокотившись локтями о колени, свесил голову.

— И раз уж мы с Вами достигли договорённости не так давно, ответьте мне на один вопрос, но только честно… Зачем Вы на самом деле привели нас на эту колонию?

— Капитан, я же уже говорил, — тяжко вздохнув, ответил он, — Я всего лишь пытаюсь найти одного человека. В отличие от меня, она настоящий учёный, который…

— Так это всё же из-за женщины? — усмехнулся Викар, вскинув голову.

— Нет, не поймите превратно, капитан, у нас с ней не такие отношения, о которых Вы подумали. Я даже не решусь точно сказать, в каких мы с ней находимся, но она безусловно умнейшая женщина, которую мне приходилось встречать… И… с ней мне так спокойно…

— И Вы скажете, что не влюблены в неё? Какой идиот будет рисковать жизнью ради того, кто ему не важен?

— Всё сложнее, чем Вы думаете, капитан, — подняв голову, Габриэль уставился своими полными печали и грусти глазами прямо на своего собеседника, отчего тот даже смутился, осознав, что и вправду мало понимает, — Она крайне важна. Для всех. Поверьте.

Пока они вели беседу, каждые пять секунд сквозь их тела проходил тёплый импульс Хоггса, напоминая, что всё может окончиться в любую секунду. И, вместе с тем, каждая такая волна всё больше убивала в них надежду, развязывая меж тем их языки. Смысл что-либо скрывать постепенно исчезал. В иной ситуации они вряд ли бы вели столь откровенные разговоры и речи, но находясь на краю гибели, где каждый из них унёс бы услышанное с собой… Пожалуй, именно при таких обстоятельствах возможна истинная открытость души.

— Наверное, Вы правы, мистер Филант, — буркнул недовольный с себя Викар. — Я глубоко уважаю то, что Вы всеми силами пытаетесь найти дорогого Вам человека. Признаюсь Вам, я бы и сам хотел иметь силы в себе, чтобы беречь близких мне, но… Я всего лишь трус…

В момент образовавшейся полный тишины, в которой слышались лишь их вдохи и собственные биения сердец, в момент одного из импульсов, они почувствовали чужой, и секундою позже по связи раздался голос… Человеческий… Их услышали, их нашли!

— Шаттл с бортовым номером двести тридцать пять юнион, вы меня слышите? — раздалось по внутренним динамикам малого судна с экипажем в два человека.

— Говорит шаттл двести тридцать пять юнион, мы вас прекрасно слышим! — отозвался резко подскочивший к терминалу связи Викар.

— Говорит капитан судна «Райзен» Юхио Нэрос! Доложите свой статус!

— Меня зовут Ноэль Викар, капитан первого ранга! Мой корабль оказался под воздействием фазовой некротизации, и мы единственные выжившие!

— Фазовой некротизации?.. — удивлённо повторил Нэрос, а затем с усмешкой добавил: — А если серьёзно?

— К сожалению, мне сейчас не до шуток! — резко и в грубой форме ответил Викар.

От подобной реакции, особенно когда ты кого-то спасаешь, капитан судна «Райзен» опешил. Он решил отправить одного из своих людей для поиска в их локальной картотеке информации о личности спасаемых им.

— В таком случае Вам придётся подождать пока мои люди идентифицируют Вас, капитан Ноэль Викар, — раздражённо, но сдержанно ответил Нэрос, добавив напоследок: — И советую придумать объяснение вашего положения, вместо детских страшилок, называемые вами не шутками!

Что Викар, что Габриэль оба были несметно рады тому, что первыми их нашли не «Призраки», а люди, но то напряжение, которое им пришлось пережить, рушило их самоконтроль. Чаша капитана уже была переполнена, и он с трудом сдерживал свой гнев, копившийся с самого появления на его корабле незваного гостя, порушившего всё.

Инициативу взял в свои руки тот самый напрягающий «элемент» — Габриэль. Отодвинув за плечо капитана, смотрящего на него пронзающим насквозь взглядом, он обратился к их спасателям:

— Капитан Нэрос, если я правильно помню, то «Райзен» принадлежит концерну ТОА, так что инициализируйте протокол «Падение Феникса»!

Нэрос крайне сильно удивился услышанному, но так как Габриэль оказался прав, то позиция их спасителя моментально сменилась. Махнув рукой кому-то за кадром — всё это время они общались по видеосвязи –, он отдал приказ приготовить док, а сам меж тем с нахмуренными бровями вернулся к разговору:

— Я очень надеюсь, что Вы не просто знаете эти два слова… Отправляем вам последовательность фазовых разниц между вами и нашим доком. Мы вас встретим!

Викар слегка удивился произошедшему и столь резкому изменения поведения капитана Нэроса, но вместе с тем прекрасно понимал, что всё опять, скорее всего, крутится вокруг Печати Права…

Как только им пришли необходимые данные, он начал фазовое смещение. Буквально через две минуты их корабль появился в доке их спасителей…

Открывшаяся дверь пустила внутрь шаттла яркий ослепляющий свет, исходящий от направленных на них ружей солдат, стоящих в пяти метрах от входа и целившихся в них. Они подсвечивали чью-то чёрную фигуру.

Выйдя, Викар с Габриэлем увидели капитана Нэроса. Когда они подошли к нему чуть ближе, им было приказано остановиться, а затем один из солдат подошёл к ним с какой-то небольшой монолитной коробочкой чёрного цвета.

— Следуя протоколу, всё, что я могу и должен сказать, — начал Нэрос, указывая на коробку, — так попросить того, кто инициировал «Падение Феникса», следовать всем пунктам, предписанных данному протоколу.

Габриэль сделал шаг вперёд в сторону солдата и, сняв с шеи Печать Права, произнёс: «Габриэль Филант, Ведомый, особый отряд ТОА», а затем поднёс кулон над коробкой и отпустил его. Тот замер в воздухе, паря над ней, но, спустя секунду от неё начала отслаиваться чёрная краска, взлетая вверх и окружая кулон. В один момент Печать Права полностью оказалась окружена этой чёрной субстанцией, образовавшей своего рода шар.

Нависла гробовая тишина… Все напряглись, кроме Викара, не знающего того, что сейчас происходило и почему всё столь сильно напряжены.

Чёрная субстанция неожиданно обвалилась и вновь окрасила собою коробочку, которую тотчас же унёс держащий её солдат, и все окружающие свободно выдохнули, опустив оружия и уже в более спокойной и дружественно обстановке загалдели.

Капитан Нэрос протянул руку Габриэлю, на что тот ответил взаимно.

— Добро пожаловать на борт «Райзен», мистер Филант! — дружелюбно поприветствовал своих гостей капитан корабля, — Никаких объяснений мы требовать не имеем права, так что чем можем быть любезны?

— Штаб… — тяжело проговорил ослабевший Габриэль.

— Конечно! Мы подготовим для вас отдельные комнаты, сможете отдохнуть, но… разрешите поинтересоваться? — поинтересовался он с горящими глазами.

— Слушаю.

— Неужели Вы и вправду оказались под воздействием фазовой некротизации? Неужели Вы, Мистер Филант, нашли доказательства её существования?

Это были вопросы того, кто что-то знал, как смекнул Викар, но вместо ответа на них все услышали лишь тяжёлый выдох вопрошаемого, который тяжело положил руку на плечо спрашивающего. Всем всё стало ясно и, не доставляя более неудобств, спасённых отвели по каютам для дальнейшего отдыха. Всё, что напоследок услышал Викар так то, что их путь займёт полторы недели.

Всё то время, что они находились в дороге, каждый из них заперся в своей каюте и погрузился в тяжкие думы. Не выходя, а, тем более, не встречаясь друг с другом, перед ними стоял тяжёлый вопрос — что дальше?..

Капитан Викар думал над тем, как ему предстоит пройти семьи всех погибших под его командованием, пытаясь просить у них прощения. Ещё больше он задумывался над тем, что ему рассказал Габриэль в момент их общей слабости и упадка, когда было произнесено много лишнего.

Габриэль же, подходя к краю нервного срыва, пытался найти выход в сложившейся для него ситуации…

— Всей команде приготовиться к фазовому переходу в док штаба! — раздалось по громкой связи, из чего пассажиры поняли, что достигли точки назначения.

[продолжение в комментариях]

Глава 1

Глава 4

***

В аду никто не услышит наших криков

***

Наконец-то тьма начала сменяться серостью, открывая для Викара обзор на творящееся на его корабле…

Лучше бы он не видел…

Именно этого он желал, как только увидел первый отголосок своего решения. И крики, вопли слышимые им с самой первой секунды после окончания фазового смещения, наконец-то обрели свои облики… Ещё никогда прежде во всей его жизни ему не хотелось выколоть себе глаза, как в этот момент, мгновенье, когда картина открылась ему и он увидал безумство!

Наконец-то он понял и осознал, что же это за странное чувство было под его ладонью, напоминающее сырое мясо… Всё стало плотью! Каждая обшивка, каждая мелкая деталь, прежде бывшая металлом, да даже стеклом, теперь являлась кровавым месивом алого цвета, кровоточащая тёмно-красной жидкостью. И пусть на самом деле таковым стало не всё – виднелись участки, сохранившие свой былой вид –, но именно изменившееся притягивало к себе всё внимание.

И если бы лишь это ошарашило капитана… Усевшись на колени, свесив в бессилии руки, Викар наблюдал за поистине ужасным зрелищем, окончательно сбившим его с ног.

Тот ор… Он исходил от его личного состава… В эти мгновенья его взор приковал ползущий и хватающийся за куски плоти фазист Кимур, кричащий в панике что-то нечленораздельное, вырывающий своей хваткой алое мясо из того, что недавно являлось металлическим полом. И когда он наполовину выполз из-за консоли, Викар увидел нижнюю часть его туловища… Того, что от неё осталось. У фазиста ниже пояса напрочь отсутствовало то, что там должно было быть. Вместо этого из его нижней части торчали какие-то отростки, похожие на жучьи лапки, нервно содрогающиеся то ли от воли Кимуры, то ли по своей собственной…

И ещё страшнее картина предстала чуть дальше. Другой член экипажа – он не мог понять, кто это – стоял в самом конце мостика, а из его глаз свисали две непонятные жилистые нити. Руки же утратили людской вид, сменившись на какие-то обрубки, напоминающие щупальца, бьющиеся в конвульсиях во все стороны.

Затем взгляд Викара приковал другой… «человек», стоящий справа от предыдущего. Он стоял боком и выглядел нормально, что слегка порадовало капитана, но лишь на мгновенье. Стоило ему развернуться, как тут же обнажилось это нечто, раскрыв свой истинный облик… Вторая половина не являлось людской, но чем-то столь ужасным и отталкивающим, что Викара невольно вырвало наружу.

Это… существо, из второй половины которой торчали какие-то кости вперемешку с зубами из открытой красной плоти, вцепилось в рядом стоящего и стало пожирать его, в то время как не видящий всего этого – может быть даже к счастью – орал во всё горло от нестерпимой боли. Да, это ужасная смерть, тянущаяся словно бесконечность, но хотя бы ему досталось лишь это, в отличие от капитана…

И ужас, подобный этому, окружил Викара со всех сторон, совсем убив его жажду жить, мотивацию к сражению. И слыша, словно к нему откуда-то взывают, капитан, находясь на грани лишения рассудка, с потерянным лицом смотрел в никуда.

Казалось, что нужно просто сдаться и ждать, когда тебя пожрут так же, как и других. Единственное, что не давало покоя: почему он в норме?

Наконец-то, сквозь симфонию ужаса пробилось одно единственное слово, пробудившее его ото сна. И, когда к нему вернулось осознание, он увидел перед собой лицо Габриэля, трясущего его за плечи.

– Не смей обрашаться ко мне по имени… – машинально пробормотал Викар.

– Тогда вставайте, чёрт вас возьми! Нам нужно бежать!

Габриэль кричал на капитана, но для последнего все звуки казались какими-то камерными и приглушёнными. Встав всё же с колен, Викар, ведомый за руку причиной всего этого безумия, безвольно ковылял за ним. Выйдя с мостика, их взору предстала всё так же ужасная картина: плоть почти везде, где-то торчащие отростки чего-то костяного, а также безумствующие изуродованные члены экипажа. Пробегая мимо одной кучки, Викар наблюдал за тем, как двое некогда подчинённых пожирают вросшегося в пол третьего, орущего благим матом.

Кинув взгляд вперёд, капитан увидел перед поворотом направо почти в самом углу ещё одного бедолагу, правая рука которого срослась со стеной. Его череп в левой верхней части словно продавили какой-то трубой, а челюсть вырвали на корню, но вместо этого по шеи и до самой груди отрастили целый ряд зубов.

Заметив движущихся к нему на встречу двух уцелевших, существо, бывшее человеком, словно сорвалось с цепи и, рыча как зверь, потянулось к своей добыче… Кое как проскользнув мимо него, Габриэль замер на перекрёстке коридоров, мотая головой то в одну сторону, то в другую. Где-то на середине каждого из трёх коридоров отсутствовал свет, скрывая в своей тьме одну лишь опасность.

Кроваво-красный цвет затруднял видимость, из-за чего Габриэль не заметил тварей, лежащих недалеко от них. Поднявшись с пола, безголовые, но со ртами в животе, безрукие, но с костяными отростками, живые, но не люди, толпой двинулись на них с двух коридоров, так и желая отведать плоти оставшихся. Габриэлю не оставалось ничего, кроме как бежать по третьему коридору, в то время как толпа обезумевших набирала обороты, переходя от медленного шага к быстрым и решительным.

С грузом в виде безвольного капитана, смотрящего на всё с полным непониманием творящегося, они далеко не убежали бы. И ладно бы они могли бежать, но из тьмы третьего коридора, по которому они и бежали, показались красные огни чьих-то глаз, идущих на встречу. Габриэль, поняв, что бежать некуда, стараясь удержать себя в руках и не запаниковать, стал осматривать ближайшие двери в поисках рабочей. Заприметив металлический отблеск от одной из дверных ручек, он резко потащил туда Викара и, распахнув её, затолкнул внутрь свой «прицеп», залетев следом и заперев за собой.

Окинув взглядом небольшую комнату, всю охваченную красными «венами», похожими на корни дерева, он пристально уставился на слегка приоткрытую дверь в её конце. Оттуда доносился какой-то еле слышимый стон, неразборчивый, но всё же похожий на людской…

Викар, услышав его, машинально – он и сам не осознавал до конца причину – побрёл неспешно к двери, и даже когда Габриэль попытался его остановить, схватив за плечо, он просто одёрнул его руку и потянулся к ручки двери. Открыв её, капитан замер в оцепенении, задрожав то ли от страха, то ли от печали или же от того, что его разум банально уже не мог выдержать всё это и справиться с тем стрессом и безумием нахлынувшими на него неудержимой волной. Там, в конце следующей длинной комнаты, на стене, висело тело… Свисая грудью вперёд, всё находящееся ниже торса слилось со стеной, как и кисти рук на уровне груди… Вот так, свисая вперёд, но находясь в полном сознании и осознании, главный инженер Строутс тихо плакал. Завидев капитана, он, с трудом подняв голову, со слезами на глазах промолвил:

– Почему?.. – тяжело проговорил он, не в силах говорить, – За что всё это?.. Капитан, я… – он замолк и зарыдал, не в силах сдерживать эмоции, слова так и застревали в его горле, боясь выйти и разверзнуться. – В моей голове такой ужас… Картины, образы и мысли! Мысли чёрт возьми! Это невыносимо… Сер… Прошу… Прошу! Дайте мне покоя…

Викар, осознавая, о чём его просит подчинённый, медленным и неуверенным движением расстегнул набедренную кобуру и вытащил пистолет. Взяв его обоими руками, он медленно поднял дуло на уровень головы Строуста, всё так же находясь рядом с дверным проёмом. И там, метров через семь, на него смотрели полные боли глаза страдающего инженера, и в большей степени не из-за своего плачевного состояния, столь ужасающего и бросающего в дрожь, а из-за того, что находилось в его мыслях… Викар же с трясущимися руками, с ходящим из стороны в сторону дулом не мог собрать силы в кулак, чтобы сделать всего одно движение пальцем и прекратить страдания бедняги.

Раздался выстрел… Капитан опустил пистолет и перевёл взгляд на Габриэля, решительно стоящего в стойке с вытянутой вперёд рукой, держащей только что выстреливший пистолет.

Строутс перестал дышать, опустив голову. Кровь из дыры промеж его глаз ритмично капала на маленький островок не задетой металлической поверхности. Это стало последней «каплей» для Викара, оборонившего пистолет и павшего на колени от бессилия. Габриэль зацокал, смотря на эту картинку, хоть прекрасно понимал мысли капитана. Им нужна была передышка, небольшая пауза в симфонии безумия, чтобы собраться и с мыслями, и с самими собой, а также, чтобы понять свои дальнейшие шаги и судьбы…

– Мы в аду? – наконец-то прервал молчание Викар, в то время как Габриэль, с отвращением на лице уселся на мясистое подобие стула. – Мы ведь умерли?.. Это ад, не так ли?.. Мы… «Призраки»… Это всё какое-то безумие…

– Мы не умерли, капитан, – раздражённо ответил Филант, потирая правой рукой лицо. – Фазовая некротизация, как я и говорил. Нам нужно убираться с этого корабля!

– Но… Что же это такое тогда?! – сорвавшись вопросил он во всё горло. – Почему все...

– Сейчас не время для этого, Викар! – заткнул его Габриэль, наконец-то встав на ноги, и, смотря сверху вниз, сурово добавил: – Вам придётся всё это принять так же, как принял и я в своё время. Вам их не спасти ни от страданий, ни от судьбы с тяжкой участью! Они уже обречены!

– Но… – попытался возразить капитан, смотря наполняющимися слезами глазами на того, кто уже прошёл через это.

– Другого варианта нет, – решительно ответил он, прикусив губу и уставившись на единственный выход из комнаты. – На своём корабле мне не удалось добраться до спасательной шлюпки, поэтому пришлось управлять кораблём из своего кабинета и искать хоть кого… Может на вашем сможем добраться?.. Тем более, что нас двое! – затем, повернувшись к всё ещё находящемуся на полу капитану, Габриэль добавил: – Далеко до неё отсюда?

– Надо спуститься на палубу ниже, а там один единственный коридор… – Викар говорил всё это как-то отрешённо, всё ещё не понимая происходящего безумия. – За генератором КО-бытия…

– Отлично! Тогда хватит тут нюни распускать, вставайте и боритесь, чёрт возьми! Вы же солдат, в конце концов! – попытался он его пристыдить, но это не возымело эффекта, тогда Габриэль решил пойти другим путём: – Капитан, я, без сомнения, понимаю ваши мысли и желание сдаться, но… Ни вы, ни я не имеем на это права! Такова наша ноша…

Филант смотрел на Викара с печалью, ведь он видел сломленного человека, такого же, каким и он был в этой ситуации. И, возможно, именно благодаря их отличию друг от друга, Габриэль сумел выбраться из этой бездонной ямы отчаянья и страха, ломающего любые умы. Но даже выбравшись из этой тьмы, она оставляет за собой глубокие шрамы, от которых неизвестно, есть ли лечение…

И вот, подойдя к двери, Филант, опустив взгляд, уставился на дверь, собравшись было уже выйти, оставив капитана на волю судьбе. Прикусив губу, Габриэль в итоге подхватил Викара под руку и, подняв на ноги, потащил к выходу безвольное тело.

Осторожно высунув голову из-за дверного проёма и посмотрев по сторонам, они побрели в самую тьму коридора. Их глаза не сразу привыкли к отсутствию света, но постепенно адаптировались и могли различать какие-то очертания перед собой. При всём этом хлюпанье под их ногами слышалось крайне отчётливо, разносясь по уже стихшим коридорам судна… Больше никто не орал, никто не вопил и не умолял… Все чьё сознание после фазового сдвига осталось при них уже, вероятнее всего, встретили свой ужасный конец.

Но вместе с неприятным ощущением под ногами Габриэль заметил и другую странность, а точнее необычное поведение циркуляции воздуха. Аналогия в его мыслях нашлась не сразу, но в итоге он понял, что это походит на дыхание, словно кто-то вдыхает и выдыхает. Не придавая этому особого значения, они дошли до перекрёста. Путь прямо оказался перекрыт какой-то толстой красной мембраной, сквозь щели которой проходил воздух, заставляя её то впадать, то выпадать. Оставалось лишь две дороги, верную из которых Габриэль не знал.

– Куда нам дальше, капитан? – промолвил он, выглядывая из-за угла и выглядывая в них возможную опасность.

– Слева есть служебная лестница… – безучастно ответил Викар, даже не поднимая глаз на находящуюся перед ними необычайную мембрану.

Габриэль, ничего не ответив, только цокнул и, схватив за руку «потерянную куклу», неспешно побрёл по левому коридору. Он освещался кроваво-красным светом, исходящим от единственной белой лампочки, полностью покрывшейся алыми лианами, окутавшими собою всё от самой мембраны. Они чем-то напоминали вены, пути, по которым течёт кровь. Идя в этих потёмках, Габриэлю порой даже казалось, что они пульсируют, но он старательно пытался перебить эти мысли, как что-то неразумное.

И эта тишина, подпитываемая лишь дуновением неясного ветра, лишь сильнее давила на и так уставший от всего этого разум Габриэля, который, в отличие от находящегося в прострации Викара, постепенно терял свою стойкость. Ему казалось, или быть может он даже подсознательно чувствовал, что он может не выдержать эту нагрузку и, в лучшем случае, потерять рассудок. Всеми силами он пытался абстрагироваться от окружающего, но видимое им невозможно игнорировать, и поэтому, когда они дошли до конца коридора и остановились прямо у люка, организм Габриэля не выдержал и его стошнило от увиденной картины.

Люк, через который они должны были пройти, тоже оказался под воздействием фазовой некротизации, заменившей его прутья на мясные кровоточащие кости, с которых вниз капала невнятная жидкость. В очередной раз преодолев отвращение и рвотные позывы, Габриэль, надев перчатки, лежащие в заднем кармане, крепкой хваткой вцепился в люк и потянул со всей силы вверх. Викар, стоящий в стороне, смотрел за тем, как покрывшие люк лианы рвались одна за другой, пока окончательно не освободили от своих оков единственный для них проход.

Стоило дороге наконец-то открыться, как тут же позади себя они услышали какой-то шум, а точнее нечто отдалённо напоминающее рычание, приближающееся к ним и множащееся на множество других более тихих и «малых». Выронив из рук люк, Габриэль схватился за пистолет и встал в стойку, высматривая в далёкой тьме коридора опасность… В моменты мигания тусклой красной лампочки её лучи, достигающие края своих возможностей, максимальной точки их распространения, упали на нечто, медленно и неспешно идущее к источнику единственного света в этом коридоре. Обрисовывая черты этого существа, его грудь изуродованную фазовой некротизацией, половину головы, потерявшую истинный вид своего носителя, а так же единственную и длинную руку, на конце которой что-то билось в конвульсиях, ясность картины несла за собой лишь глубокую боль. И нет, она не являлась физической, но ментальной, оставляющей за собой куда более глубокие шрамы, в отличие от нательных! И видимое двумя свидетелями сего бреда навсегда оставило в них свой отпечаток…

Как только существо полностью оказалось на свету, и его единственный глаз заметил в конце своих жертв, оно моментально сорвалось с места и, перейдя на ускоренный шаг, помчалось к добыче. Габриэль, произведя два выстрела прямо в голову монстру, и увидев, что это не возымело эффекта, пихнул Викара в шахту, а сам схватился за решётку и, следом спрыгнув вниз, поставил её обратно.

Подбежавший монстр просунул свою руку между прутьями и попытался достать чудом уцелевших мужчин. Габриэль, лёжа на полу, наблюдал в двадцати сантиметрах от своего лица ёрзающие иглистые щупальца, всеми силами старающиеся достать его.

Осторожно отползя оттуда, он встал на ноги и оттряхнулся. Пытаясь удержать дыхание, он собрал силы в кулак и, обернувшись к капитану, посмотрел на его безразличное лицо. Ему хотелось что-то сказать, но как только он открыл рот, то весь порыв словно сдуло, и он просто тяжело выдохнул, опустив взгляд. К их счастью, шахта оказалась полностью освещена привычным им белым светом. Да и красных «вен» было в разы меньше, нежели наверху.

Проверив количество оставшихся патронов, Габриэль лишь цокнул от досады, ведь в обойме осталось лишь шесть пуль, которые вряд ли смогут их спасти…

Пока они шли, иногда над ними слышался какой-то невнятный грохот, словно что-то большое или тяжелое передвигалось по кораблю. Габриэлю не хотелось даже думать, что это такое могло быть, поэтому он почти успешно игнорировал любые вибрации и волнения, проходящие по кораблю, списывая всё на неисправность каких-либо систем. Но когда они наконец-то дошли до нужного спуска из шахты на корабельный уровень, он не смог игнорировать циркуляцию воздуха, ставшего к этому моменту каким-то тяжёлым, как ему казалось. Его словно наполнили чем-то тяжёлым и давящим, будто это уже не обычный кислород, а какое-то другое вещество с большей плотностью, в котором они не-то чтобы идут, а скорее даже плывут…

Откинув крышку люка, Габриэль опустился на колени и осторожно высунул голову, держа наготове пистолет в правой руке, левой упираясь в противоположный от его положения край выходного отверстия. Удостоверившись в безопасности, он опять уставился на капитана:

– Куда нам дальше?

– Просто прямо… Мимо ангара точно не пройдём… – еле слышимо пробормотал Викар, беззаботна свесив ноги и спрыгнув в коридор.

Габриэль слегка удивился столь бесстрашным действиям капитана, но спустя пару секунд до него дошло, от чего такие махинации, что, безусловно, не порадовало его… Спустившись вслед за ним, обхватив обоими руками рукоятку пистолета, они медленно и неспеша побрели вперёд. Тусклый свет слегка подсвечивал волнистые стены, покрытые алым мясом, с иногда выпирающими зазубринами, очень походившими на сломанные надвое кости голени.

Дойдя до перекрёстка, Габриэль высунул голову и тут же её убрал. Справа за углом, в метрах пятнадцати от них, стояла чья-то фигура. Он не успел её рассмотреть, но и дураку должно было быть понятно – жертва фазовой некротизации. Подняв пистолет на уровень глаз, обхватив его обоими руками, Габриэль надеялся, что ему не придётся его использовать, но всё же ему необходимо было удостовериться в их безопасности. Вновь высунувшись, опустив ствол в пол, он более пристально рассмотрел творящееся за углом. От увиденного его лицо сильно напряглось, а лоб сморщился. На деле там находилась не одна фигура, а целая толпа, часть из которых пожирала чей-то труп. Единственное, за что он благодарил судьбу, так за то, что почти весь коридор оказался тускло освещён, благодаря чему ему не пришлось лицезреть те ужасы, кои он мог бы наблюдать… Лишь ещё более невзрачные тени рисовали на стенах картины того, что фазовая некротизация сотворила с ними…

Им повезло! Никто их не заметил! Быстро проскочив пролёт, они спокойно побрели дальше, изредка поглядывая назад в страхе преследования. Казалось, что любой шум, да даже одно простое и короткое слово может привлечь к ним внимание, от чего Габриэль даже не пытался заговорить.

С другой же стороны к их несчастью, путь у них был один, и он оказался частично перекрыть какими-то толстыми не-то трубами, не-то большими лианами. Когда они проползали под одной из них и Габриэль положил на одну из них руку, то он почувствовал внутри неё какое-то движение, словно что-то текло внутри… Ему не хотелось думать о том, что же это могло бы быть…

Таким образом они преодолели не менее пятнадцати метров, рыща в поисках какой-либо дыры, через которую они могли бы пролезть дальше. Но то, что они встретили за этой преградой… это… Это одновременно поражало, перехватывало дыхание, вводило в ужас, но в то же время казалось столь пленительным и необычным, что как Габриэль, так и Викар просто застыли в изумлении!

Перед их ногами оборвался пол, открывая их взору огромную область в пространстве, похожей на сферу, образованную от какого-то взрыва. И отличало её от этого то, что в её центре висел генератор КО-бытия, из которого разрослось нечто похожее на сердце, от которого во все стороны отходили те самые лианы, от мала до велика. Как и людское, оно билось, переливая кровь по своим венам. Теперь они начинали понимать, почему всё покрылось красной плотью, а также причины столь странной циркуляции воздуха… Они видели на стенках чуть ниже сердца нечто похожее на дыхательную систему. И пускай два плюс два дало ответ, но как бы Габриэль с Викаром не пытались, их разумы не могли или же не желали признавать видимое их глазами…

– Он… – еле пробормотал капитан, приподняв руку и указательный палец. – живой?.. Корабль… ожил?..

– Нет! – резко отрезал Габриэль, словно даже не желая рассматривать такой вариант. – Это невозможно! Это не совпадает с…

Он резко замолк, осознав, насколько громко он кричал. Ото всех сторон до них стали доноситься самые разные звуки, совсем потерявшие связь с людским голосом. Шум, скрежет и биение слышались ото всюду. Обернувшись, Габриэль уставился на вены, через которые им только что приходилось пробираться. Пытаясь унять уже своё сердце, он полностью сфокусировался на картине перед собой, пока в один момент не заметил какое-то движение… Одна из тварей, словно какой-то червь, прогрызала через вены себе дорогу, а из них, в свою очередь, рекой текла какая-то жидкость! Мужчины поняли, что им нужно бежать!

– Куда нам?! – быстро спросил Габриэль, обернувшись в сторону воронки и пытаясь найти дорогу, но кроме мясистой поверхности, окутавшей всё, и вен он ничего не видел.

– Да я откуда знаю, чёрт возьми?! – наконец-то подал признаки «жизни» Викар, наорав в ответ. – Всё в чёртовом мясе! Да ещё и огромная полость внутри моего корабля пожрала целый грёбаный уровень!

– Если мы сейчас не определимся, что нам делать, то эта грёбаная тварь доберётся до нас, а с нею и её дружки! – указывая рукой на прогрызающего монстра, раздражённо в панике сказал Габриэль, добавив затем: – Да к чёрту!

Не дожидаясь ответа, Габриэль спрыгнул с пола внутрь полости, образовавшейся из-за генератора КО-бытия. Ступив на склон, он подскользнулся и кубарем покатился вниз, совершим не менее десяти оборотов вокруг себя. Викар последовал за ним, но вместо этого проскользил весь путь вниз на своей пятой точке.

Габриэль, оттряхивая свои руки, с ужасом смотрел на свой вид, окончательно испачканный какой-то жидкостью. Плюнув на это, они спешно попробовали взобраться вверх, но после двух скатываний вниз они бросили эту идею и резко стали искать выход из их ситуации. Монстр тем временем становился всё ближе и ближе к ним, так что время шло на секунды…

Обходя множество вен, они долбили ногами каждый сантиметр склона и пола в поисках либо какой-либо шахты, запрятанной под толщей алого мяса, либо же прохода. Понимая, что такими темпами они не успеют, Габриэль решился на отчаянный шаг! Подлетев к чему-то выполняющему роль лёгких, или же к тому, что циркулирует воздух, он со всей силы потянул на себя огромную пластину ростом с них самих. Оттянув её слегка, они увидели проход в коридор. Первым попытался пролезть Викар, с трудом протискиваясь в ту небольшую щель, которую создал Габриэль, оттягивая это нечто. Затем, когда один пролез, они поменялись местами и наконец-то очутились внутри. К этому моменту толпа разъярённых монстров уже проникла в огромное помещение с генератором КО-бытия и достигла той «двери», через которую мужчины только что прошли.

Когда одна из тварей вонзила свой шип в пластину, перегоняющую воздух, корабль задрожал и «заскрипел», словно крича от боли. Вибрации, возникшие в пространстве, доходили до самого нутра Габриэля и Викара, отчего они были не в своей тарелке. И не-то чтобы это бьющая по горлу рвота, но что-то на более низком уровне. Стараясь не терять и минуты, мужчины сорвались с места и побежали по коридору не оглядываясь назад, ведь в любую секунду оттуда мог прорваться рой голодных тварей, желающих разорвать их на кусочки п поглотить каждый орган, начиная от печени, заканчивая мозгами с сердцем!

Делая шаг за шагом, перепрыгивая один между ними, они не просто бежали, а мчались к единственному выходу, к единственному спасению отсюда – к спасательной шлюпке! Они услышали, как по коридору разнёсся шум шагов их преследователей, от чего темп мужчин вновь ускорился.

Проносясь по лабиринту из коридоров, Викар взял на себя главенство и вёл их к месту назначения. И вот, настигнув тупика, Габриэль счёл это за их конец, но капитан, лишь ещё сильнее разогнавшись, прыгнул ногами вперёд прямо в стену, выломав в ней защитный экран. За ним располагалась небольшая шахта, в которой возможно было перемещаться только ползком. И в тот момент, когда они начали ползти в ней, вдали коридора, откуда они пришли, показались множественные фигуры их преследователей. Когда мужчины доползли до первого поворота направо, монстры уже добежали до входа в шахту и судорожно всем скопом пытались пролезть внутрь. Быть может к их удаче, но эти существа не отличались умом, а потому, борясь за правой войти первым внутрь, они все застряли во входном отверстии.

Доползя до конца шахты и выбравшись наружу, их взору предстала не менее печальная картина, чем та, что находилась за ними. Да, они оказались в ангаре, совмещающем в себе функции стоянки для двух шаттлов, а также, он выступал в роли склада, где хранились многие вещи. И именно из-за того, что это место выполняло две роли, тут обычно работало много людей…

Встав в полный рост, мужчины наблюдали поистине ужасающую картину. Всё помещение опутали вены, но что ещё ужаснее, так то, что кругом всё оказалось залито кровью, и, без сомнения, человеческой… Порядка двадцати жертв фазовой некротизации пожирали тех, кто отличался от них и сохранил какие-то остатки разума. Шлюпка стояла открытой, что упрощало им цель, но вот стоящие везде монстры…

Габриэль первым пошёл на цыпочках к шаттлу, но, проделав буквально пару шагов, задел ногой какой-то ключ, со звоном отлетевший в даль. Их сердца в этот момент ёкнули, а дыхание замерло… Надежды порушились, и все, кто находился в помещении, обратили на них внимание. Два десятка глаз неспешно обратились к источнику шума, а также к тем, кто его создал… Твари, от мала до велика, изуродованные до полной потери связи с человеком, обнажили кто свои кривые пасти, кто иглы исходящие со всего тела! Вся эта орава рванула прямо на них.

– Бежим! – выкрикнул Викар, сорвавшийся с места и побежавшего в сторону складских стеллажей.

Пробегая меж пролётов, твари лезли изо всех щелей, пытаясь достать своими отростками до добычи. С трудом уворачиваясь от них, мужчины то пролезали под полками стеллажей, то наоборот залезали на них. Всё происходило столь быстро, что в один момент они разделились и Габриэль вместо того, чтобы идти в сторону шаттла наоборот углубился в склад, в отличие от Викара.

Пытаясь выжить, Габриэль произвёл два выстрела в одну из тварей, в итоге задевшую его плечо и оставившую неглубокую рану. Совсем потеряв контроль над ситуацией, он просто бегал от одной твари к другой, совсем уже не замечая окружающего его. И так продолжалось до тех пор, пока он не вышел в сторону шаттла, к которому в этот момент подбегал капитан. Заметив друг друга, Викар рукой показал Габриэлю бежать к нему, что тот и сделал в свою очередь.

Целая стая голодных и злых монстров гналась за ним с отрывом в десять метров. Произведя последние выстрелы, не возымевшие эффекта, Габриэль кинул пистолет в одного из преследователей, от чего тот, к случайности или удачи, повалился на пол, а за ним и все остальные, выиграв тем самым жертве лишние секунды.

Залетев в шаттл, Габриэль завопил во всё горло, чтобы Викар закрыл за ним дверь. Быстро проведя несколько операций, капитан закрыл шлюз и произвёл фазовый сдвиг, сместивший их шлюпку от корабля на доли процента фазовой разницы, но и этого хватило, чтобы «спастись»…

– Мы живы… – еле пробормотал валяющийся на полу Габриэль.

– Я бы не был так уверен, мистер Филант, – отреагировал печальный Викар, облокотившись об колени с опущенной головой сидя на одной из двух кушеток.

Глава 1

Глава 3

***

"Иглы", пронзающие насквозь

***

Габриэль прильнул лбом к стеклу и стал высчитывать количество ударов в минуту у сердца внутри генератора КО-бытия. Сначала он подумал, что ему кажется, но с каждым новым отсчётом всё отчётливее виднелась правильность его мысли: «Что-то не так…». Всё дошло до того, что Габриэль чуть ли не в приказном тоне сказал Викару со Строутсом тоже начать счёт. Результаты ещё сильнее укрепили его веру в истинность своего предположения, о котором он даже боялся сказать, что, без сомнения, не нравилось капитану:

— Филант, может, уже скажете, для чего весь этот цирк? — сердито задался наконец-то вопросом капитан. — То, что Вы сейчас пытаетесь понять — это представляет нам угрозу, или как?

— Я… — неуверенно промолвил Габриэль, не сводя взгляда с сердца первого, при этом записывая показания в небольшой блокнотик, вытащенный из нагрудного кармана: — Пока ничего не могу точно сказать. Это лишь… предположение, или же даже что-то менее весомое… Интуиция? Быть может. Пока я не готов говорить что-либо, так как даже у себя в голове ещё не сложил все частички этого пазла.

— Надейтесь, чтобы Ваше молчание в итоге не привело к жертвам, мистер Филант, — раздражённо предупредил его капитан, обратившись затем к инженеру: — Мистер Строутс, не могли бы Вы покинуть нас? Нам с мистером «обладатель печати Права» нужно поговорить наедине.

Лишь после этих слов Габриэль отлип от стекла генератора, через плечо посмотрев на капитана. В этом взгляде не было ни страха, ни ненависти, лишь железное безразличие, специально возведённое для Викара. Внутри же бушевал вихрь самых разных эмоций, от страха до ненависти. Оба понимали, к чему всё идёт, но каждый продолжал свою игру.

Как только Строутс покинул помещение, капитан, закрыв глаза и слегка запрокинув голову, стал разминать шею. В этом непродолжительном антракте каждый из них продумывал свои шаги, пытаясь предугадать чужие. Капитан сделал ход первым, неожиданно подойдя к генератору КО-бытия, уставившись на сердце из-за плеча Габриэля:

— Мистер Филант, я Вас очень, вот прямо очень внимательно слушаю, — меланхолично промолвил Викар, тяжело выдохнув носом.

— И что же Вы хотите услышать, капитан? — усмехнулся Габриэль, продолжая наблюдать за сердцем делая заметки. — Вам рассказать о том, как я, заблудившись в этом лабиринте, забрёл чёрт знает куда и нашёл что-то интересное?

— Да, о том самом, — всё так же без толики эмоций подтвердил он, занеся руки за спину. — Расскажите мне о том, как Вы, впервые пребывая в этой колонии, сумели найти явно хорошо скрытую тайную лабораторию, которая находится на черте жилой зоны, предназначенной на случай расширения территории, и в следствии этого, где не знающий человек ожидает встретить лишь тёмный тупик. Вы же, вне всякий сомнений, не знай об этом месте, туда не пошли бы.

— Ну, знаете, капитан, — Габриэль засмеялся, да столь ровно, столь не живо, что и дурак бы понял эту наигранность. — Я достаточно настырен, да и в одиночестве захотелось побыть, вот и решил там пройтись.

Он решил гнуть линию дурочка, максимально делая на ней напор. Но спустя пару секунд тишины даже ему стало понятно, насколько глупо и неубедительно это звучало. Даже понимая это, Габриэль делал ставку на беспросветную тупость собеседника, присущую всем воякам, коих ему доводилось встречать. И молчание задержалось уже слишком долго, отчего он стал нервничать, не зная, что и думать. Лишь еле слышимый гул механизмов колонии разносился по комнате, пока капитан наконец-то, сделав тяжёлый вдох, не прервал затянувшуюся паузу:

— Мистер Филант, Мистер Филант, — с горечью в голосе проговорил он его имя, покачивая головой из стороны в сторону с нахмуренными бровями, сделав особый акцент на втором разе, — Вы всё так и не поняли, так и не усвоили одну простую вещь! Вы всё ещё не осознали, в каком положении находитесь. Давайте я вам поясню одну простую деталь в отношении меня! Она маленькая, не примечательная, но столь весомая, что… — капитан резко замолк и, сделав пару шагов назад, вынул из набедренной кобуры офицерский пистолет, начав его проверять. — Мистер Филант!

— Капитан?.. — неуверенно пробормотал Габриэль, заприметив оружие в руках, после чего повернулся лицом в сторону Викара и вопросительно уставился на него.

— Вы не первый у меня такой, Мистер Филант, — продолжил Викар, всё так же как ни в чём не бывало проверяя пистолет и не отводя от него взгляда, — считающий себя умнее всех, отыгрывая роль глупенького человека, но при этом являясь самим глупцом. Уверен, что в своей головушке, полной интересных знаний, Вы принимаете меня за обычного вояку, слепого и… — капитан резко замолк, пытаясь подобрать нужное слово, — ну, Вы поняли меня. Такие, как Вы, обычно не учитывают ни возраст, ни наличие опыта. Стереотипное мышление! И я прекрасно Вас понимаю, учитывая с какими представителями своей профессии мне приходилось встречаться, — Викар поднёс ладонь с пистолетом ко рту, и, словно говоря что-то тайное и куда-то в сторону, тихо добавил: — Вы даже не представляете, с какими идиотами, ещё и выше моего звания, мне приходилось встречаться.

— К чему Вы клоните, Викар? — со злобой прервал его Габриэль, не выдержав и нахмурив брови.

— О! — воскликнул радостно капитан. — Неужто Ваша истинная натура начала вылезать? Ну, а я всё это говорю к тому, что Вашу ложь можете оставить для всяких дурачков, коим я не являюсь! Мистер Филант, я убеждён, что Вы прекрасно знали об этой лаборатории, как, судя по всему, и об этом месте! Я имею в виду колонию. Но знаете, что самое ужасное?

— И что же?

— То, что какой-то тихий голосочек у меня в голове так и шепчет одну противную и страшную мысль, от которой мне никак не избавиться. Он говорит мне о том, что, весьма вероятно, Вы специально привели нас сюда в своих корыстных целях, Мистер Филант. И по этой причине мне всё больше кажется, что Вы представляете для нас угрозу, и что Вы знаете вещи, но о которых молчите, способные нанести вред моему экипажу. Прошу, помогите мне избавиться от этого назойливого голоса у меня в голове! Ведь он, наверняка, ошибается, не так ли?

Габриэль недооценил своего оппонента, и это стоило ему большой платы. Сейчас однозначно можно было сказать, что если ему не удастся убедить Викара, то всё окончится плачевно. Но что в таком случае делать? В такие моменты, когда ложь вскрыта или способна нанести вред, всё, что остаётся — говорить правду, но ту лишь её часть, что убедит другого и не расскажет лишнего. Глубоко забрав воздух носом с закрытыми глазами, наполнив лёгкие до предела, Габриэль медленно выдохнул ртом, открыв их затем и решительно уставившись на Викара.

— Да, я знаю это место!

— Ну вот, отличное же начало, мистер «держатель печати Права», но я крайне сильно надеюсь, что это лишь начало Вашей речи! — с улыбкой на лице и взглядом охотника радостно ответил капитан.

— А разве можно обойтись лишь этими словами? — ухмыльнулся Габриэль, облокотившись спиной на стеклянную поверхность генератора КО-бытия. — Рад был бы, если бы Вам их хватило, но Вы отчётливо даёте понять, что этого будет мало.

— Верно понимаете, Филант.

— Тогда с чего же мне начать, капитан? — поинтересовался он, скрестив руки на груди.

— Ваше появление, — ответил Викар, закончив проверять пистолет.

— Ну, капитан, как я уже и сказал ранее Вам при личной беседе, я столкнулся с фазовой некротизацией, из которой чудом сумел спастись.

— Значит Вы не специально проникли на мой корабль? — сделав акцент на предпоследнем слове, поинтересовался Викар, смотря из-под брови на Габриэля, внимательно наблюдая за его микро-мимикой.

— Смотря с какой стороны. Вы были единственными, кого засёк мой корабль, и поэтому, можно сказать, я выбрал вас целенаправленно. У меня банально не было выбора, ведь передо мной стояла лишь одна цель.

— Какая?

— Выжить, — твёрдо ответил Габриэль, и по его глазам Викар прочёл истинность этого ответа, особенно после добавленных затем двух слов: — Любой ценой!

— Что насчёт этой колонии тогда? Вы специально нас сюда привели?

— Изначально я хотел попасть сюда на своём корабле, но… Планы сменились, как понимаете. Пока меня вели в допросную, я мельком оценил состояние вашего корабля и команды, ну и у меня созрел примерный план, как сделать так, чтобы вы были вынуждены сюда попасть.

Пока капитан неофициально допрашивал Габриэля, по колонии вновь разошёлся разрывистый гул, отдалённо напоминающий деформацию металла и скрежет по оному же. Он вызывал внутри какое-то волнение у всех находящихся, вместе с тем усиливая биение сердца. Габриэль же во время этого события через плечо уставился на сердце, вновь высчитывая удары, но при этом не выдавая лицом никаких эмоций.

— Этого Вам хватит, капитан?

— Зачем Вам так сильно понадобилось сюда попасть? — наведя дуло пистолета на Габриэля, задал он финальный вопрос. — Зачем Вы сканировали документы?

— Тут работал знакомый мне человек, но затем бесследно пропал, — честно ответил Габриэль, не отводя взгляда от сердца и внимательно вслушиваясь в гул. — Концерн ТОА просто запечатал колонию, обозначив всех без вести пропавшими. Я всего лишь хочу узнать, что тут случилось.

Викар задумался, всё так же не сводя пистолета с собеседника. Услышанное на первый взгляд казалось правдой, но что-то во всех этих словах будто не сходилось или же вызывало некий диссонанс во всей картине. Капитан сделал для себя единственный вывод:

— Вот, что я скажу Вам, мистер Филант, — начал Викар, взведя курок, — после всего услышанного я, безусловно, могу с уверенностью заключить одно — Вам нельзя верить! Все ваши слова пропитаны ложью, целью которой выступает запутать слушающего. Нет ни одной причины, чтобы я верил Вам! А эта сказка про фазовую некротизацию была рассказана лишь для того, чтобы сбить меня, но нет, огорчу Вас, ибо это не сработало. Но, к сожалению, я всё же поверил вашей лжи об информации на носителе. Где-то в глубине мне очень хочется верить в то, что мы сумеем разобраться со всем этим и вернуть былой мир… Теперь, безо всяких сомнений, я могу утверждать, что Вы опасны! Так же рискну предположить, что раз сам концерн ТОА не сообщает Вам о том, что же тут случилось, то, видимо, Вы действуете по своей воле. И думаю, Вы явно что-то да нарушили своими действиями, — капитан достал наручники из заднего кармана и кинул их в ноги Габриэлю. — Сейчас Вы наденете наручники, и мы с вами пройдём к карцеру, где Вы будете сидеть до момента вашей передачи в руки уполномоченных.

— Капитан… Вы не понимаете, что делаете… — еле слышимо пробормотал Габриэль сбивчивым дыханием.

— Я прекрасно осознаю свои действия, мистер Филант. Защита моей команды — первоочередная для меня задача!

— Капитан Викар! — вскрикнул Габриэль, вскинув руки. — Я с вами был откровенен, говоря истину! И если вам и этого мало, то я могу поделиться даже своими мыслями насчёт этой колонии, пускай они пока и находятся на уровне предположения! Только прошу, не надо поспешных решений!

— Не думаю, что это изменит Ваше положение, — отрезал Викар, указывая пистолетом на наручники, недвусмысленно намекая на ожидаемые от Габриэля действия.

— Даже если это может спасти Вашу команду, капитан?

Сказанное звучало, да и являлось прямым шантажом. Габриэлю ничего другого не оставалось, кроме как использовать свои знания для укрепления собственного положения, пускай в дальнейшем его судьба всё ещё оставалась мрачной. Сейчас же, что важнее всего, ему нужно было избежать попадания в клетку, откуда он уже не смог бы что-либо сделать. Оставалось идти в ва-банк, который ещё сильнее разозлил Викара, да столь мощно, что его лицо аж побагровело от такой неслыханной наглости. Нерв, выступивший на его левом виске, пульсировал в безумном ритме, а глаза залились гневом.

— Да ты, идиот, совсем офигел уже! — завопил капитан во всё горло, аж захрипев от потока эмоций. — Ещё вздумал шантажировать меня?! Твои слова обязательно дойдут до суда! Уж я позабочусь об этом!

Викару хотелось подойти и со всего размаху ударить Габриэля пистолетом, но он осознавал, чем ему это может аукнуться в дальнейшем. И пока они вели свой диалог, свою игру, снаружи, за пределами этой комнаты, происходили события совсем другой направленности, но несущие за собой куда более значимые действия…

В комнату ворвался главный инженер Строутс, весь вспотевший и какой-то нервный, держащийся за голову. Смотря на капитана одним открытым глазом — левая половина его лица была скорчена, словно его ослеплял яркий свет -, Строутс, тяжело ковыляя к Викару, начал падать. К счастью, тот, к кому он шёл, успел поймать его.

— Строутс, Вы как? — поинтересовался капитан, вопрошающе смотря на него. — Что с Вами случилось?

— Там… проблемы… сэр, — с трудом проговорил он, но, собрав все силы, постарался пояснить ситуацию: — После новой волны шума что-то изменилось… Почти у всех появились головные были, кого-то даже тошнило. Люди паникуют… И Хонк просил Вас прийти в комнату управления, говорит, что что-то не так…

— Рядовой! — прокричал Викар солдату, стоящему около двери, наполовину высовывавшемуся из-за дверного проёма, после того как инженер закончил свою речь и ему совсем поплохело.

Но, вместо того чтобы выйти на призыв вышестоящего, солдат повалился на пол, чем ещё сильнее взволновал капитана. Приложив Строутса к стене, Викар подбежал к упавшему. К счастью, тот лишь потерял сознание, хоть и бился в конвульсиях. Секунд через пять он успокоился и приоткрыл глаза:

— Капитан… я… Мне приснился такой странный сон… Страшный… — с трудом проговорил он, поднявшись и облокотившись об стену.

Викар видел в его глазах какую-то отстранённость от происходящего, словно тот опьянел и его взор покрыла пелена. Приложив ладонь ко лбу солдата, Капитан почувствовал сильный жар, исходящий от него.

Больше всего в этой ситуации волновало то, что, если верить словам Строутса, это происходит со всеми…

— Значит так, рядовой, слушай мой приказ! — наконец громко промолвил капитан, положив руку на плечо солдата. — Посиди тут пару минут, а затем хватай инженера и бегом на корабль! Ясно?

— Да… — отстранёно ответил он, смотря в никуда.

Капитан, прикусив губу, спустя пару секунд вскочил с места и побежал в сторону управляющей. Габриэль, всё это время тихо наблюдающий за происходящим, еле шевеля губами и бубня себе что-то под нос, метнулся за Викаром, попутно бросая свой взгляд на находящихся в ужасном состоянии членов экипажа. Эту же картину наблюдал и сам капитан, надеясь как можно скорее отдать все необходимые приказы, ведь он прекрасно осознавал, что раз эта зараза коснулась всех, то и его рано или поздно она настигнет. Пока он находился в здравом уме, высшим приоритетом являлась безопасность его людей.

Но, как известно, беда не приходит одна. Неожиданно, вслед за новым громким гулом, оглушившим всех находящихся на станции, раздался и вой сирены, ознаменовавшийся красными огнями! Эта какофония звуков сильно била по барабанным перепонкам, взывая к животному ужасу, давя на мозг с такой силой, что приходилось принимать титанические усилия для того, чтобы не пасть на пол в позе эмбриона.

В то время, пока капитан с Габриэлем бежали в комнату управления, у последнего в голове начал собираться пазл, частично объясняющий творящееся вокруг безумие. И ладно бы дело только в этом, но вместе с тем это порождало куда более серьёзную проблему, подтверждающую одну из теорий, ходящих в кругах носителей печати Права. Теперь Габриэль понимал, что же происходит со всеми остальными, но всё ещё терялся в догадках, почему нет воздействия на него и Викара.

Красный мигающий свет затруднял ориентирование в пространстве, из-за чего капитан в один момент свернул не в ту сторону.

— Не туда! — одёрнул его Габриэль, спешно идя в нужную сторону. — Нам сюда!

Викар хотел было огрызнуться, но вместо этого проигнорировал и саму ситуацию с Габриэлем, которого совсем недавно хотел прибить, и вероятность того, что его вновь обманывают. Давление, оказываемое на него вкупе с беспокойством за экипаж, перевешивало холодный разум. К его счастью, на этот раз его не обманули, и они оба влетели в управляющую.

Хонк, словно заведённый механизм, летал по всему помещению от одного терминала к другому. Паника на его лице отчётливо дала капитану понять, что дела их плохи. Единственное, что оставалось понять — что происходит?

— Хонк! — крикнул Викар, но тот даже не повернулся, продолжая заниматься тем же, чем и до их прихода.

— Капитан, всё плохо! — резво ответил артиллерист сквозь зубы, пытаясь сдерживать боль. — Быстрее переключите питание на консоли справа от Вас с дополнительного обслуживания на оборонительные!

— Что происходит, Хонк? — вопросил он, выполняя поручение артиллериста.

— Чёртовы «Призраки»! — выкрикнул в ответ Хонк, вновь ринувшись к другому терминалу для перераспределения энергии. — Я такого количества прежде не видал, сэр! Датчики зашкаливают! Да я, чёрт возьми, вообще впервые вижу, чтобы включалась сирена в колонии!

— Насколько всё плохо?

— Да полный!.. — споткнувшись и резко вскочив вновь на ноги, ответил он. — Задействованы все артиллерийские системы! Нагрузка выходит за пределы допустимых значений! Я и так перенаправляю всю энергию с дополнительных и не обязательных систем, но долго это не продержится, и…

— Что? — вопросил Викар, предчувствуя плохие вести.

— Мы можем и не дойти до перегрузки системы с автоматическим выключением оборонительных… — Хонк замолк, словно не желая произносить дальнейшее, но выбора у него не имелось. — Такими темпами снаряды кончатся быстрее… Дак ещё и всех какая-то хворь подхватила! Ощущение, что голову наполняют воздухом и она вот-вот взорвётся!

— Да что же это такое… — обречённо промолвил капитан, смотря на главный экран с растущим количеством приближающихся к ним «Призраков».

Нужно было решать, и как можно скорее. Все чувствовали себя ужасно, особенно пребывая под влиянием жуткого воя по всей базе — за исключением, опять-таки, Викара и Габриэля -, но ещё хуже то, что, видимо, такими темпами они лично встретятся с таинственными «Призраками», после встречи с которыми никто никогда не выживал. Габриэль же, скрестив пальцы на затылке и обхватив себя руками, склонил голову вперёд и тихо чертыхался.

— …умирает… — проскользнуло из его уст, чем привлекло внимание Викара, моментально ухватившегося за соломинку.

— Тварь! — вскрикнул он, схватив Габриэля за грудки и пригвоздив к стене. — Ты что-то знаешь! Выкладывай, чёрт возьми!

— Я… — растерянно пролепетал в ответ владелец печати, не зная, что и делать. — Возможно я понимаю причины лишь одной из наших проблем, но…

— Говори! — заорал на него Викар, стукнув об стену.

— Но это лишь предполо…

— Говори, чёрт тебя возьми! — в приступе гнева завопил капитан, теряя самообладание. — Или, клянусь Богом, я тебя прибью тут же!

— Оно умирает… — с глазами полными отчаянья ответил Габриэль, словно вот-вот заплачет.

— Кто? Колония?!

— Сердце…

— И причём тут это?! — Викар выхватил пистолет из кобуры и приставил к челюсти Филанта.

— Поле КО-бытия нестабильно… Вероятно это и вызывает плохое самочувствие экипажа… — чуть ли не шёпотом отвечал он, смотря прямо в полные злобы глаза капитана. — Всебытие может поглотить эту колонию в любую минуту. Мы должны убираться отсюда…

Выбирая между тем, верить ли в эти слова или нет, Викар всё же решил делать ставку на первый вариант. В любом случае слова Хонка тоже имели место быть, а значит во времени они ограничены. Нужно срочно убираться, как можно быстрее и как можно на большую фазовую разницу, желательно где-нибудь за девяносто процентов, что, безусловно, являлось отчаянным шагом. С другой же стороны, они лишены выбора…

Отпустив Габриэля, Викар рванул к консоли и связался с Кимурой:

— Кимура, докладывай!

— Ничего хорошего, сэр! Большая часть личного состава не дееспособна, так как многие ещё даже не отошли от протокола «Падение»! Я тоже уже плыву, сэр!

— Свяжись с техниками и передай, чтобы сворачивались в срочном порядке, а сам готовь сдвиг на девяносто три процента! — отдал приказ капитан, прекрасно понимая, на какие риски они идут.

— Но сэр! Это же безу…

— Отставить! Выполнять! — заткнул он его резко.

— Есть!

Хонк покосился на капитана, стоило ему услышать о таких процентах, но промолчал. Его задачей стояло лишь перераспределение энергии и контроль оборонительных систем, которые, впрочем, уже не справлялись. «Призраки» стали подбираться всё ближе и ближе, достигая плюсовой процентной разницы в тридцать два процента, и в минусовой до двадцати девяти. Такими темпами они достигнут колонии минут через восемьдесят пять, если не раньше, о чём Хонк, конечно же, сразу же сообщил капитану. Но проблемой было то, что снаряды у них закончатся уже через пятьдесят минут в лучшем случае, а в худшем… тридцать пять минут…

Рыская по панели, капитан наконец-то отыскал в одном из пунктом меню экстренный вещательный канал колонии.

— Всем членам экипажа срочно вернуться на корабль! На станцию напали «Призраки», поэтому опять будет приведён в действие протокол «Падение»! Повторяю! Всем быстро вернуться на борт, если хотите жить!

Капитан, пытаясь игнорировать разносящийся отовсюду скрежет деформации железа, старался проанализировать их ситуацию и найти наиболее лучший способ к… выживанию.

Наблюдая за камерами, Викар смотрел за тем, как его люди неспешно, то и дело падая, идут к кораблю. Оценив обстановку, он предположил, что на это уйдёт минут двадцать, плюс минус. Они успевали…

— Где Броук, чёрт его возьми?! — выкрикнул на эмоциях капитан, ударив по консоли.

— В отключке, сер! — ответил Хонк. — Его доставили на корабль сразу же!

Ничего не ответив, капитан прикусил нижнюю губу столь сильно, что у него пошла кровь. Напряжение так и сдавливало его, лишая самообладания и спокойствия. Он был единственным из всего экипажа, кто не имел права ни сдаваться, ни терять духу в любой ситуации, даже самой отчаянной и проигрышной. Он — капитан — основа и стержень работы всего корабля, без которого всё порушится, словно карточный домик. И сейчас перед ним стоял тяжёлый выбор, который не каждый может сделать: спасти всех, но, весьма вероятно, потерять всё, или же спасти часть, но всё же часть…

— Капитан, правильный лишь один… — вклинился в размышления капитана Габриэль, прочтя по взгляду мысли, витавшие в голове Викара. — Вы знаете, что Ваши ожидания идеалистичны…

— Заткнись! — рявкнул он, облокотившись обеими руками на панель и склонив голову.

И да, Филант был прав. Смотря на камеры, капитан наблюдал за тем, как самочувствие экипажа ухудшается, из-за чего многие просто валились в отдалённых коридорах не в силах даже идти. Спасти всех невозможно… И как только эта мысль наконец-то оголилась, представ пред ним во всей своей «красе», Викар занёс кулак назад и со всей силы раз десять ударил по консоли. С разбитого экрана на пол стекала алая кровь…

Достав целой рукой платок из заднего кармана, Викар перевязал запястье. В его взгляде, полным боли и ненависти, направленной в сторону Габриэля, читалась твёрдость. Ему пришлось, и он принял факт того, что он должен и может спасти лишь часть.

— Хонк, какова обстановка? — смотря при этом прямо в глаза Габриэля, задал он вопрос.

— Пятнадцать процентов в плюсовой и семь в минусовой! Снарядом осталось минут на десять, не более!

— Ставь на автоматику и бегом на корабль. Мы уходим!

— Есть! — ответил артиллерист, настроив двумя нажатиями автоматический режим, сразу же за этим стартанув в сторону выхода.

— Кимур, ты меня слышишь? — попробовал связаться с судном Викар по аудиосвязи, не желая, чтобы сейчас наблюдали его лицо.

— Так точно!

— Докладывай, — без толики эмоций сразу же сказал капитан, тяжело выдохнув.

— Две минуты и зарядка будет завершена! Четверть экипажа ещё не вернулась! Медики говорят, что состояние людей стремительно ухудшается, сэр! Нужно скорее убираться отсюда!

— Готовьтесь, мы идём! — дал команду Викар, завершив связь.

Окинув взглядом комнату управления и задержавшись взглядом на Филанте, у него ненароком проскочила мысль о том, что они находятся тут одни… Это было бы идеальным моментом, чтобы избавиться от того, кто их чуть ли не погубил, но часть по его вине всё же погибнет. Всего лишь достаточно достать пистолет и сделать один точный, но верный выстрел прямо в голову. И всё, что сейчас останавливало Викара от того, чтобы это свершить — лёгкость такого «наказания». Ему хотелось… Нет, он желал! Именно что желал тяжкого бремени для этой персоны, чтобы она страдала долгие годы, вспоминая и не забывая то, что натворила.

Вместо этого капитан развернулся и устремился в коридор, а вслед за ним и его враг. Пока они бежали, Викар на своём пути встретил одного из членов экипажа, лежащего на полу. Подхватив бедолагу, он поволок его с собой, всё же не желая терять и обрекать на смерть своих подчинённых. Но, видя по пути всё больше и больше лежащих на полу, пребывающих без сознания, иногда даже в бреду, его ментальное состояние рушилось. То давление, что он испытывал, казалось ему непреодолимым и тяжёлым для его ноши. Это напомнило ему время после известия о том колонии Вилэнос, где погибли близкие ему люди… И в большей степени где погибла его горячо любимая дочь… Тогда он так же себя чувствовал — потерянный, разбитый и потерявший всякую волю к жизни! Но сейчас ему было за что бороться, пусть и за крупицы, пусть и за огромную плату за это! На плечах Викара была ответственность за души, стоящие под его началом!

И вот, дойдя до огромных ворот в док, прямо перед входом внутрь капитан увидел еле стоящего на ногах Хонка. Подхватив под своё крыло и его, они, пусть и медленно, все вместе побрели к кораблю.

Резкий писк, похожий на выстрел, но на высоких частотах, оглушил их, отбросив на пару метров и повалив на пол. Вслед за этим свет во всей колонии резко потух, включив вместо этого заготовленное ими заранее дополнительное освещение. Что куда более страннее, так то, что воздух начало словно засасывать куда-то внутрь станции, делая при этом его видимым и похожим на тонкие линии длинной до трёх метров.

— «Призраки»… — еле слышимо дрожащим голосом пробормотал Хонк, чем приковал к себе взгляды.

Неужели они и вправду проникли? Неужели это… конец? Не успели они встать, как по станции пронёсся новый хлопок, на пару секунд сменивший течение воздуха, а затем с ещё больше силой поглощая его.

С трудом поднявшись на ноги, Викар заметил, что Габриэль тоже подобрал одного из его людей и всё это время тащил на себе. Фыркнув, он продолжил путь к кораблю.

Каждый шаг давался тяжелее предыдущего, особенно после новых «выстрелов» где-то в глубине станции. Их бросало из стороны в сторону, но они не сдавались. Счёт шёл на минуты, и каждый шаг был важнее предыдущего…

Наконец попав внутрь и закрыв за собой люк, Викар оставил «груз», устремившись на мостик.

— Капитан, какая модель у двигателя на корабле? — неожиданно задал вопрос Габриэль.

— Да я откуда знаю?! — отмахнулся он, не оборачиваясь и не останавливаясь. — Это не важно!

— Это важно! — возразил Филант, схватив Викара за рукав, но вместо ответа ему прилетела оплеуха, от которой он отлетел назад.

Габриэль, понимая, что не получит от него ответа, сразу же побежал искать главного инженера. Он чувствовал, что это важный момент, которым нельзя пренебрегать. Всматриваясь в лица закреплённых по всему кораблю членов экипажа, он искал нужное ему. В то же время, капитан влетел на мостик, и, усевшись в своё кресло, приступил к своей работе:

— Докладывайте!

— Зарядка завершена, сэр! Мы готовы дематериализовываться и применять протокол «Падение» на девяносто два и три десятых процента фазовой разницы от текущего положения!

— Дематериализуемся! — отдал команду капитан, сразу же дав следующую: — И сразу же применяем протокол «Падение»!

Как только команда была отдана и пошёл процесс, на мостик забежал запыхавшийся Габриэль, глазами устремившись в сторону капитанского кресла. Подбежав к Викару и схватив того за плечо, всё, что он успел выкрикнуть: «Нельзя! Остановите процесс!»…

На этот раз эффект от смещения появился моментально, да с такой силой и искажением, коего ранее никто из них не видал. Помещение мостика совсем потеряло свои изначальные черты до такой степени, что даже невозможно описать творящееся там. Быть может это в большей степени из-за того, что разум исказился настолько сильно, что самосознание просто стёрлось во всём этом безумии. Единственное, что успел увидеть капитан, паникующее лицо Филанта…

Тьма перед глазами не хотела рассеиваться, как бы старательно Викар не пытался их открыть. Он потерял ориентацию в пространстве, но всё же сумел, как ему казалось, осознать, что он стоит на четвереньках…

Первыми он услышал нечеловеческие крики, раздираемые от боли, кровоточащие от хрипоты… Мольбы, рычанье потерявшее человеческий лик…

Затем, когда вернулось осязание, капитан почувствовал под своими ладонями что-то склизкое и напоминающее сырое мясо…

Глава 1

Глава 2

***

Наши жизни - сердца...

***

— Сэр, мы прибыли… — отрапортовал Кимур, повернувшись в сторону капитана.

— Пустить импульс Хоггса! — напряженно скомандовал Викар, внимательно смотря на главный экран, на котором показывалась информация об их текущей фазе, и где, в перспективе, они могли после импульса увидеть надпись о находящихся рядом сигналах… В частности, и «Призраков».

— Есть импульс!

Сквозь всех вновь прошла тёплая волна, и они замерли в ожидании. На экране появился только ответный сигнал колонии, и все с облегчением выдохнули. Перед ними стояла лишь одна загвоздка — коды доступа… В обычной ситуации они бы связались с колонией и запросили бы нужную информацию, но учитывая, что она была запечатана, и там никто не жил…

— Филант, и как Вы предлагаете нам поступать дальше? — задал вполне логичный вопрос капитан, приставив руку к подбородку. — Если мы материализуемся вот так, то велик шанс появиться в какой-нибудь стене или чего похуже.

— Я это предусмотрел, капитан, и у меня есть парочка тузов в рукаве, — ответил Габриэль с ухмылкой, затем обернувшись к связисту. — Торкиль, не могли бы вы отправить в диспетчерскую колонии сообщение с сигналом двести двадцать три?

Торкиль повернулся к капитану с вопросом на лице, на что Викар дал отмашку. Сигнал отправился, но ответом была лишь тишина… Не сработало.

— Ладно, тогда попробуйте триста восемьдесят пять, — вновь предложил Габриэль с напряжением, но и этот код не дал никакой реакции, отчего ухмылка с лица сошла на нет. — Ладно! Сто первый! — словно ударяя по столу и назначая свою последнюю ставку, громогласно заявил он во всеуслышание, добавив: — Этот точно сработает!

Многие отнеслись к этому скептически, но моментально изменили своё мнение, стоило прийти ответу на этот код. Теперь у них имелись данные, необходимые для материализации их судна в колонии! Оставалось лишь отдать команду…

— Ладно, мистер Филант, быть может, Вы частично сможете искупить свою вину, — заключил капитан, напряженно смотря на экран с зелёной надписью: «Разрешение дано», после чего встал с кресла и, окинув команду уставшими очами, скомандовал: — Материализуемся!

***

Огромный док, в длину двести метров, в ширину столько же, и в высоту пятьдесят метров, был в кромешной тьме. Смотря сквозь неё, можно лишь различать силуэты непонятных механизмов и вещей, в то время как разум будет играться и оживлять их. И во всём этом непроглядном естестве, над одним из трёх портов этого дока, где-то на высоте в десять метров, загорелся неприметный, но разжигающийся в интенсивном голубом пламени огонёк. Он, словно вены, стал разрастаться и наполнять свои отростки какой-то жидкостью. И чем дальше они отходили от первой точки, тем сильнее от этого огонька наращивались остальные части этого «тела», которое приобретало вид куда более знакомый и понятный — корабль!

В один момент док опять поглотился тьмой, непроглядной и неприветливой…

— Докладывай, Кимур! — скомандовал Викар, сидя в своём кресле, держа в одной руке планшет, а в другой стилус.

— Системы в норме! Материализация прошла успешно! Мы чётко встали в порт, гравизахваты дока работают! Корабль на высоте в пять метров над поверхностью!

— Команда, слушай мою команду! — встав с кресла, сказал капитан. — Торкиль и Хонк — со мной! Кимур — за главного! Остальные — выполнять его команды и не расслабляться! Оставляю расписание ваших смен, так что, господа, сможете наконец-то немного отдохнуть.

Это, безусловно, обрадовало большинство из них. Особенно это было заметно по образовавшемуся шуму из их перешёптываний, которые Викар моментально остановил.

— Держи, — Викар протянул планшет Кимуру, добавив: — тут расписание смен, составленное мной. Передай Броуку, чтобы шёл к шлюзу вместе со своими парнями, а также главного инженера отправь туда. Я пока заскочу к себе.

— Вот же чёрт на мою голо… — начал бормотать себе под нос фазист, но быстро опомнился и резво, словно стараясь перебить сказанное им, крикнул: — Есть!

Покинув мостик вместе с Габриэлем, капитан старался сосредоточиться на своих мыслях, но персона, идущая на шаг позади него, никак не давала этого сделать.

— Мистер Филант, раз уж Вы у нас приближены к самому концерну ТОА, то, быть может, Вы хотя бы представляете, с чем нам придётся столкнуться? — любезным тоном поинтересовался капитан, устремив свой взгляд в даль коридора, убрав руки за спину и взяв одну в другую.

— К сожалению, даже учитывая мой статус, на который Вы постоянно пеняете, он не даёт мне доступа ко всему, — Габриэль тяжко вздохнул, после чего продолжил свою речь. — Я лишь знаю, что концерн просто так не запечатывает свои колонии, так что нам не следует расслабляться, даже если мы и будем считать, что в безопасности.

— Это, мистер Филант, я и без Вас прекрасно знаю. Может, есть что-то более полезное из Ваших знаний?

— Может, — бросил Габриэль, — но не сейчас!

Они зашли в свои каюты. Викар за своим пистолетом, а Габриэль за носителем, спрятанным за дальней ножкой кровати у угла комнаты. Он предпочитал его прятать, чтобы, в случае, если капитану что-то взбредёт в голову, они не смогли использовать это устройство против него. И Габриэль прекрасно знал, что если оно окажется в чьих-то руках, то обязательно заставит его раскрыть все секреты, таимые в его голове, и даже больше! Он, если это понадобится, подпишется под любую ложь, которую захочет услышать тот, у кого будет в руках сей носитель.

И всё же, не теряя времени, все встретились у шлюза наружу: капитан, Хонк, Торкиль, лейтенант Броук, главный инженер Строутс, два десятка солдат группы быстрого реагирования и, конечно же, Габриэль, стоящий позади всех и с опаской смотрящий на двери. В это время Викар проводил инструктаж, объясняя план их действий:

— Значит так, перво-наперво — периметр! Лейтенант, мне нужно, чтобы ты со своими людьми установил всё необходимое оборудование для обороны в случае, если что-то пойдёт не так!

— Не проблема, кэп! Сделаем всё по высшему классу: пулемёт, освещение, баррикады, да даже пару дронов можем установить, на всякий случай, чтобы патрулировали зону! — гордо ответил Броук. — Ни одна мышь не пройдёт!

— Хонк, Торкиль и Филант — со мной в главную! Лейтенант, выделите нам двоих бойцов для прикрытия.

— Есть! — ответили все хором, кроме Габриэля, тихо наблюдающего за происходящим.

— Открывай… — скомандовал капитан Броуку, стоящему со своими бойцами на передовой.

Дверь неспешно растворилась, обнажив кромешную тьму, в которой виднелись лишь еле освещаемые поручни трапа. Все вслушались в пронзающую тишину огромного дока, изредка отдающего эхом скрип конструкций и перелётов. Это вызывало сильный дискомфорт, так как все давно привыкли к шуму, творящемуся в таких местах, создаваемому работающими инженерами, разными устройствами и механизмами. Да даже обычные разговоры и ругань, часто слышимая в доках, отсутствовали в этом забытом месте…

Все переглянулись и как-то стушевались, потеряв то рвение и непоколебимость, царившую в их умах ещё секунду назад. И их скорее пугала не тьма, как таковая, а то, что могло быть в ней.

— Капитан… — неожиданно произнёс Броук, разнеся лёгкое эхо по всему доку, чем удивил даже себя, — а где свет, собственно?

— Поддерживаю вопрос, капитан! — присоединился инженер Строутс, поправляя каску. — Без энергии ни один инструмент дока не заработает! Мы, конечно, и руками можем, но на это уйдёт очень уж прилично времени.

— Мистер Филант, может, Вы ответите нам на этот вопрос? — подойдя к шлюзовой двери, высовывая голову наружу и смотря в обе стороны, поинтересовался Викар.

— А я что?! — ошарашенно воскликнул Габриэль с широко раскрытыми глазами, но затем опомнился и, приведя себя в порядок, ответил: — Кхм, вынужден сказать, что не имею понятия! Но! Предположу, что станцию перевели в сберегающий режим.

— В таком случае наши планы слегка меняются! Лейтенант, в план периметра добавьте освещение. Даже если мы восстановим питание, не факт, что оно вновь не пропадёт. Не хотелось бы, чтобы в чрезвычайной ситуации мы остались без глаз. Мистер Строутс, Вы со своими людьми, пока мы восстанавливаем питание, осмотрите корабль и проведите расчёты. Нужно максимально эффективно использовать наше время.

— Капитан, есть у нас одна штукенция, которая позволит неплохо так осветить ближайшую территорию, да ещё и инженерам поможет, — предложил Броук, доставая из рюкзака большой металлический шар. — Нам говорили, что эта фигня может работать вплоть до четырёх часов на высоте в сорок метров. Какая-то очередная игрушка концерна, которую мы так ни разу и не использовали.

— Добро!

Лейтенант, нажав небольшую кнопку на шаре, резко кинул его вдаль. Сначала ничего не произошло, из-за чего все, включая Броука, подумали, что они просто так сейчас выбросили дорогое устройство, и, в случае его поломки, им придётся писать рапорты и объяснять, как же такое случилось. Но спустя пару секунд область радиусом метров в сто озарилась ярким белым светом, наконец-то показавшим им находящееся рядом.

Солдат, стоящий прямо у выхода, резко отскочил и завопил от ужаса, увидев перед собой в десяти метрах нечто, что на деле оказалось не монстром или чем-то похожим, а всего лишь манекеном с накинутой на него рабочей робой.

— Чейвз, чёрт тебя дери! — похлопав того по плечу, с раскатистым смехом промолвил Броук, взойдя на трап. — Ты решил нас всех до чёртиков перепугать? Это же всего лишь стенд для одежды, не более! Тут никого и нет, кроме брошенных вещей!

Эти слова более-менее сгладили обстановку, накалившуюся разбушевавшимся воображением их разумов, нарисовавшим в этой непроглядной тьме невиданные картины, коим они банально не могли сопротивляться. И Броук, как наиболее опытный боец, встречавший в своей жизни немало ужасов, знал, что для преодоления этого страха нужен пример бесстрашия, кто-то, кто сможет посмотреть на всё с улыбкой на лице и смехом в голосе. Именно поэтому он и вышел навстречу неизвестности, смеясь во всё горло.

Осветительный шар подлетел вверх чуть ли не до самого потолка, озаряя своими белыми лучами большую часть их корабля, а также зону радиусом в семьдесят метров вокруг себя. Надев налобные фонарики, каждая группа двинулась заниматься своим делом: инженеры — осматривать повреждения и проводить калькуляции, Броук со своими солдатами — обустраивать периметр, устанавливая при этом осветительные приборы и баррикады, а капитан вместе с солдатами, двумя своими людьми и Филантом — в управленческую.

К тому моменту, когда они дошли до главного входа, каждый их них уже приметил слегка давящую и, пожалуй, напрягающую для себя деталь. В частности то, что заметили они, это вещи, небрежно разбросанные повсюду, словно колонию покидали в спешке, наплевав абсолютно на всё. Некоторые увидели стоящие на лавочках ланчбоксы с наполовину съеденной едой, оставленные, скорее всего, рабочими порта. Но стоило дойти группе капитана к главным дверям, закрытым на гермозатворы, как по их спине прошёлся холодок, посеяв за собой неприятное ощущение. Дав команду бойцам, Викар приказал открыть дверь.

В целях безопасности в доках делали лишь один вход в колонию, чтобы, в случае чего, запереться от угрозы. Какой — другое дело, конечно, учитывая, что все судна производил только концерн ТОА, что автоматически исключало возможность создания незарегистрированных кораблей. Вполне вероятно, это делалось для тех случаев, когда какой-либо транспорт — а это, скорее всего, могло быть лишь гражданское судно — захватили и таким образом проникли в колонию. С другой же стороны капитан ни разу не слышал ни о каких-либо пиратах, ни о тем более террористах и подобных им фанатиках. Особенно учитывая, что всё человечество находилось на грани выживания, что ещё более сильно скрепляло каждого живущего и выживающего. Но, возвращаясь к самим дверям, нужно сказать, что, пусть многие этого и не знали — это касалось гражданских –, но двери возможно открыть и из дока. Будь энергия, это, без сомнения, можно было бы сделать куда проще, но не имея оной, оставалось всё делать вручную.

Секрет крылся в маленькой и не заметной дырочке в нижней правой части дверей. Викар кинул одному из бойцов продолговатую подвеску, которую приказал вставить в то самое отверстие. Как только солдат выполнил поставленную ему задачу, неожиданно раздался шипящий звук откуда-то изнутри двери, и она резко стала открываться.

Тусклые огоньки налобных фонарей осветили глухой коридор, похожий на чёрную дыру. Смотря в эту бескрайнюю и глубокую тьму, ведущую в самую глубь колонии, у стоящих невольно пророс росток, имя которому страх. И нет, дело не в отсутствии света, но в чём-то более глубоком и пронизывающем. Викар с самого их появления в колонии это почувствовал… Дело в самом месте…

Каждый шаг отдавал эхом в самую даль коридоров, в самые тёмные закоулки самой станции, туда, куда даже жалкий таракан не сунулся бы. Эта тишина вкупе с шумом, издаваемом ими, лишь ещё сильнее давил с психологической точки зрения. И, казалось бы, они примерно должны знать, куда им идти, особенно учитывая весящие везде указатели, но всё же это место казалось каким-то лабиринтом.

Им понадобилось пятнадцать минут, чтобы наконец дойти до управляющей комнаты…

За раскрывшейся дверью показалась достаточно большая и просторная комната со множеством консолей и различных экранов. В самом центре стоял пьедестал, который, как знал Викар, предназначался для выключения и включения запасного питания для управляющей, в случае если основное по какой-то причине исчезнет. Но подойдя к ней, компания обнаружила, что он кем-то полностью разрушен. Это порождало плохие мысли, а с какой-то стороны можно было даже рассматривать как знак, оставленный ушедшими. И, будь у капитана выбор, он предпочёл бы развернуться и уйти, не оборачиваясь и не возвращаясь, только вот у него такая возможность отсутствовала…

— Хонк, ты же у нас разбираешься в электронике? — обратился капитан к артиллеристу, скептически относящемуся ко всему этому.— Сможешь привести в порядок?

— Капитан, думаете это хорошая идея? Не зря же её раздолбали-то… — и, слегка замявшись, добавил: — Может ну его?..

— Если бы могли — ушли бы, но Строутсу и его людям нужны инструменты и машины, чтобы залатать корабль, а без электричества…

Тяжело вздохнув, Хонк подошёл к пьедесталу и, сняв внешний кожух, углубился во внутренности, громко поцокивая языком да чертыхаясь чуть ли не каждую секунду. Единственное, что его радовало, сломали лишь внешнюю обшивку и интерфейс, не тронув — в виду спешки — внутренние схемы и провода. Хонк не торопился и в своём темпе пытался разобраться в том, что и как там работало, и лишь после того, как он всё понял — включил консоль, подсоединив два провода к нужным местам. Позади пьедестала загорелась консоль. Подойдя к ней, капитан увидел запрос на доступ, которого у него, к сожалению, не имелось. Прикрыв наполовину лицо рукой, он, также как и Хонк, тяжело вздохнул, придя лишь к одному решению:

— Нужно найти коды доступа. Попробуйте обыскать всё вокруг, быть может, где-то что-то да валяется.

— Капитан, — неожиданно подал голос всё это время молчавший Габриэль.

— Что вам, мистер Филант? — меланхолично вопросил Викар, осматривая комнату в поисках чего-то приметного.

— Быть может, я смогу раздобыть эти коды…

Габриэль достал из-под одежды подвеску и, сняв её с шеи, что-то прошептал, да столь тихо, что со стороны можно было наблюдать лишь шевеление губ. Печать Права неожиданно воспарила в воздухе, и, чуть подлетев к консоли, озарила её ярким жёлтым светом. Капитан наблюдал всё это с первых мест, в частности за тем, как на экране консоли всё зарябило и, буквально через секунду, появилась надпись «Доступ разрешён», вслед за которым открылось главное меню. Габриэль учтиво предоставил её Викару, перед этим забрав свой кулон, а затем отойдя в сторону.

Все находящиеся, в том числе и капитан, вновь удивились необычайным возможностям печати, способной не только парить в воздухе — с её-то размерами –, но и, судя по всему, взламывать системы, да ещё и без физического контакта с ними.

И, пусть это казалось необыкновенным — ну, а кто бы не удивился секретным технологиям самой продвинутого концерна ТОА? –, но капитан обязан делать свои капитанские дела. Прошерстив интерфейс, ему всё же удалось найти нужные настройки, а точнее меню включения питания. На секунду замерев, он всё же нажал её…

Свет появился моментально, слегка дезориентировав их, но вот то, что последовало за ним… Это заставило их машинально схватиться за оружия, вынув их из кобур, принять стойку и сосредоточить всё своё внимание на окружении. Вместе с появлением света каждый, буквально каждая живая душа в этой колонии услышала не то что просто скрежет или же скрип, а скорее нечто похожее на предсмертный вой, наполненный бесчисленной болью. Он слышался отовсюду, будто этот звук исходил не от стен колонии — можно даже подумать, что её просто сжимали физически –, а витал в самом воздухе и пространстве. Это длилось не столь долго, может, от силы секунд пять, но каждая из этих секунд казалась вечностью для запертых внутри неё. Даже после того, как всё стихло, никто не мог ни расслабиться, ни даже дёрнуться. Всех парализовало…

Придя в себя, первое, что заметил капитан — дрожь в руках. Нервно убрав пистолет, он приказал остальным сделать тоже самое. Не в силах сказать хоть что-то из-за скованного в сильном напряжении горла, Викар руками указал Торкилю установить связь с их кораблём, а сам с вопросом в глазах повернулся к Габриэлю. Даже без слов всё было понятно, но в ответ гость лишь отрицательно покачал головой, со слегка отвисшей челюстью, совсем не зная, что же только что они слышали.

— Капитан… — еле пробормотал Торкиль. — Готово…

Усевшись за главное кресло, Викар первым делом связался с Кимурой по видеосвязи. Вид фазиста не внушал оптимизма.

— У вас всё нормально, Кимура?

— Д-да… — заикаясь ответил скованный фазист. — П-пока н-никаких донесений н-нет…

— Хорошо, но не расслабляйтесь на всякий случай…

Завершив разговор на этой ноте, не имея сил более говорить, да и держать себя в тонусе — всё же нужно выглядеть сильным перед лицом команды, чего капитан сейчас не мог –, он напоследок решил связаться с главным инженером, но уже по аудиосвязи.

— Строутс, докладывай.

— Сэр, что это было? — дрожащим испуганным голосом поинтересовался он.

— Пока разбираемся. Не акцентируйте на этом внимание. Что у вас там, ясность уже есть?

— Всебытие пожрало больше, чем мы думали, сер. Понадобится больше времени, но со всем инструментом сумеем управиться часов за девять, может чуть быстрее даже. Нам повезло, тут много ремонтных машин.

— Хорошо, держите меня в курсе.

Пока капитан занимался улаживанием первостепенных задач, Габриэль улёгся на стоящий справа от входа диванчик, закрыв лицо рукой и попытавшись усмирить биение сердца.

Викар с головой погрузился в управленческую работу, совсем забыв о том, что и ему необходим отдых. Первым делом он приказал Хонку включить и настроить оборонительную систему, чтобы «Призраки» не напали на них. Вместе с тем он приказал Броуку подготовить жилой сектор для экипажа, чтобы между сменами каждый их них мог не только поспать, но и принять, к примеру, душ. Капитан делал всё, что было в его силах.

Таким образом прошло порядка трёх часов…

И всё же человек смертен, а значит, он подвластен и хвори, и усталости, которая за всё это время только и делала, что копилась внутри Викара. В один момент он совсем истощился, что Хонк вместе с Торкилем чуть ли не пинками — они прекрасно осознавали превышение своих полномочий, сулящее им выговором или чем похуже — всё же уговорили его пойти поспать хотя бы пол часа.

Вставая с кресла, капитан заметил дёргающегося лёжа на диване Габриэля. Первая мысль, проскочившая у него: «Приступ! Помочь!», заставила мигом рвануть к лежачему, но только он схватил его за плечо, как Габриэль резко вскочил на ноги, истошно вопя во всё горло, при этом размахивая откуда-то взявшимся у него пистолетом во все стороны.

— Не подходите! — вопил он, метясь из стороны в сторону, наводя пистолет на всех поочерёдно, а зачастую даже и в никуда. — Прошу! Стойте! Не подходите!

— Филант, успокойтесь!

Викар попытался его угомонить, но, смотря в глаза Габриэля, смотря в его полное ужаса лицо, сбитое дыхание и обильное потовыделение, единственно, что предположил капитан — паническая атака, или что-то близкое к этому. Он не был доктором, так что не мог утверждать что-либо. Одно можно сказать с уверенностью — Габриэль невменяем и представляет опасность. Будь воля Викара, он бы просто застрелил беснующего. По крайней мере такая мысль проскользнула в его уставшей голове, но быстро заглушилась.

— Филант, всё хорошо, — более спокойным тоном начал капитан, медленно подходя к нему, рукой приказав солдатам его окружать. — Вы в безопасности, и тут нет никакой опасности. Опустите оружие, пожалуйста.

— Не подходите! Стойте… — он резко замер, перестав даже дышать, а затем приложил руку с пистолетом к лицу, закрыв тем самым глаза. — Пожалуйста… Не…

— Филант, отдайте мне оружие, — Викар протянул руку к Габриэлю. — Всё хорошо. Кроме нас тут никого.

— Я…

Перед тем, как Габриэль отдал пистолет, Викар заметил текущие по его щеке слёзы, что, без преувеличения, крайне сильно озадачило и удивило капитана. Филант казался ему… совсем другим, но это происшествие… Оно слегка пошатнуло составленный им образ гостя. Габриэль же, как отдал оружие, моментально повалился на диван, облокотившись вперёд и закрыв лицо руками. Между тем, Викар приказал всем временно покинуть помещение, а сам сел рядом.

— Откуда у вас оказался пистолет, Филант? — строго вопросил капитан.

— Рядом с диваном нашёл… — промямлил он, еле слышимо добавив: — Извините, что так вышло… Я не хотел.

— Твоё поведение… Оно как-то связано с тем, как ты появился на нашем корабле?

— Да…

— Может всё же расскажете, что же произошло на том другом корабле? — капитан облокотился на спинку дивана и прикрыл глаза, сдерживаясь из последних сил, чтобы не заснуть.

— А зачем? Капитан, что бы я не сказал, Вы мне всё равно не поверите, а если я ещё и правду расскажу… — Викар слышал всхлипы Габриэля, пребывающего в истерике. — Поверьте, никто в здравом уме не поверит в это, а язык мой не повернётся и не шелохнётся, чтобы рассказать о том, что я увидел своими собственными глазами. Да и расскажи мне кто, я бы тоже счёл это бредом, заклеймив говорящего либо психом, либо лжецом и сказочником. И даже видя всё это… я каждую минуту думаю над тем, правдива ли была картина перед моими глазами… И всё больше склоняюсь к тому, что хочу верить в лживость своего зрения, в какой-то мираж, обманувший меня.

— Знаете, одно новое клеймо или два не отменят повешенные до этого. Раз уж Вы так говорите, то я просто восприму это, как попытку сбить меня с толку, но мне нужно понимать, пусть Вы меня и, быть может, обманите, представляете ли Вы опасность для моих людей или нет — это главное для меня.

— Вы что-нибудь слышали о фазовой некротизации?.. — осторожно поинтересовался Филант.

— А кто ж не слышал эту детскую страшилку? — усмехнулся Викар, закинув руки на спинку дивана. — В детстве, наверное, всех этим пугали. Мол, если будешь плохо себя вести, то при переходе между фаз ты попадёшь в ад, где тебя ждут лишь невиданные ужасы! Все обернутся монстрами, и ты тоже, и это если ты будешь себя плохо вести, не слушаться, лезть куда не следует, ну и прочее, чем в детстве детвору пугают! Сам таким был, самому это говорили, — с улыбкой на лице проговорил капитан, но затем она сошла, и он поинтересовался: — А к чему Вы это говорите, мистер Филант? Уже не хотите ли Вы сказать, что…

— Да… Хочу… — еле пробормотал сквозь зубы Габриэль, будто ему сложно было это банально даже произнести. — Я это видел собственными глазами… Это… Это… Не могу! Хочу забыть и больше не вспоминать! И ведь даже не понятно, из-за чего это произошло… Да, я понимаю, что для Вас это звучит как бред, да и спорить с Вами не буду. Мне… Мне нужно подышать, капитан…

Габриэль резко встал и побрёл к выходу, Викар же сначала собрался было остановить того, но, вскочив с дивана для выполнения задуманного, передумал и решил дать гостю побыть наедине. Пусть услышанное им и являлось полным бредом, коего он в своей жизни глупее ещё не слышал, но отчего-то его сердце кололось, словно предчувствуя опасность. Сон сняло как рукой, но понимая, что ему не дадут тут сидеть, ему оставалось лишь одно — прогуляться по базе.

Когда Габриэль открыл дверь, перед ним встали бойцы, не давая уйти, но капитан взмахом руки позволил ему уйти. Сам же он побрёл в противоположную сторону, оставив всё на Торкиля.

***

Габриэль вышел сам не свой, полный злобы и страха. Первое из-за того, что его план нарушился из-за того, что он заснул, а последнее из-за освежившихся воспоминаний. Попадание в эту колонию было им спланировано, и столь удачное место и повод оказались не случайностью — хотя, с какой-то стороны всё же это не так –, а спланированный им сценарий, который должен был привести его в эту колонию. Взрыв его корабля, без сомнения, не являлось частью этого плана, так как он родился уже после того, как Габриэль попал на борт «Тантал» под командованием капитана Ноэля Викара. Пока его вели в допросную, он успел рассмотреть ситуацию на корабле и прекрасно понимал, что после таких разрушений им понадобится ремонт. И, как нельзя кстати, тут находилось оборудование для этого. Идеальное совпадение и удача.

Габриэль шёл по коридору решительно, совсем не обращая внимания на таблички, но зная куда идти. Его целью был научный корпус, запрятанный в самой глубине этой колонии, не отмеченный ни на карте, ни на чертежах. Именно там он надеялся найти ответ на то, почему же эту колонию столь резко удалили из истории, стерев все упоминания о её существовании.

Проходя по белым и ярким коридорам станции, Габриэль дошёл до той её части, где привычная белизна и чистота резко обрывались, и начинался чёрный и тёмный коридор. Обычно в других колониях так делалось на тот случай, если станцию собираются расширить. И, как не сложно догадаться, там тупик… Но не тут. В этих тёмных и извилистых коридорах пряталась лаборатория, подальше от любопытных глаз.

К удивлению Габриэля, дверь в неё оказалась открыта. Белоснежная комната была наполненная множеством научных инструментов, небольших камер для исследований, а также реактивы и другие вещи для испытаний. Всё осталось таким, каким это место бросили. За исключением того, что мыши, на которых собирались что-то проверять и проводить тесты, давно поумирали уже на стендах и в клетках. Бумага, раскиданная везде, где только можно, содержала информацию о том, что учёные тут изучали, и столь огромный объём потребовал бы у Габриэля на изучение не менее недели по двенадцать часов каждый день. У него не имелось столько времени в распоряжении, отчего он, недолго думая, достал свою печать и судорожно стал хватать лист за листом, давая кулону просканировать каждую из них — на это уходило меньше секунды –, и так каждую стопку, любой клочок бумаги. Габриэль настолько увлёкся и вошёл в процесс, что потерял бдительность и не заметил стоящего у двери солдата, с интересом наблюдающего за происходящим. И стоило им столкнуться взглядами, как Габриэль замер в оцепенении, не зная, что и делать. Солдат взял инициативу на себя:

[продолжение в комментариях]

Глава 1

***

Мы - враги

***

Викар сидел за капитанским креслом с настроением чернее Всебытия. Смотря на галоэкране отчёт инженеров и медиков, он пытался оценить их возможности и, что самое главное, шансы на выживание. К несчастью, его судно оказалось сильно повреждено взрывом, который повредил обшивку, в некоторых местах истончив её, а в нескольких проделав брешь. Один коридор и склад даже пришлось изолировать и отсоединить во Всебытие, настолько сильное там было «заражение».

Последние четыре часа его жизни оголили некогда бывшие стальными нервы, отчего любой чих вызывал в нём раздражение, но больше всего капитана бесил стоящий по правую руку от него Филант. Хотелось выпроводить его с мостика, но и ежу было понятно, что раз он стоял тут, то уходить никуда не собирался. И осознание этого лишь сильнее давило на мозг и так уставшего капитана.

— Капитан, с какой скоростью мы идём? — прервал столь напряжённую тишину Габриэль.

— Кимур.

— Тридцать пять процентов фазовой разницы в час. До ближайшего связного узла доберёмся где-то за восемь часов.

— Медленно! Нужно увеличить смещение как минимум до пятидесяти процентов! — резко возразил Габриэль, уставившись на капитана.

— Кимур, — Викар вновь безразлично скинул ношу ответа на бедного фазиста.

— А… — промямлил сбитый с толку парень, перекидывая взгляд то на капитана, то на Габриэля. В итоге остановившись на последнем и сглотнув, он попытался объяснить положение вещей: — Корабль сильно повреждён, и реактор Либера не может выдавать то же значение стабильности поля КО-бытия. Если мы увеличим скорость смещения, то велика вероятность появления пробоин в корпусе, и, в перспективе, Всебытие может нас банально поглотить. В целях безопасности мы вынуждены идти на допустимом и наиболее безопасном смещении… Как-то так, мистер Габриэль…

— Понимаю, — уже спокойным голосом ответил Габриэль и, вновь посмотрев на капитана, а точнее на его безразличную физиономию, даже не поворачивающуюся в сторону раздражителя, добавил: — Капитан Викар, вынужден просить выделить мне отдельную каюту, а так же предоставить все данные о техническом состоянии вашего судна, в том числе и его характеристики. Так же мне требуется список инженеров. Я знаю, что с моей стороны это выглядит нагло, но это вынужденная мера.

— Броук, выдели ему помещение рядом с моей каютой. Всё равно старшего помощника с нами сейчас нет, так чего пустовать каюте?

— Есть! Пройдёмте, мистер Филант, — учтиво с небольшим наклоном вперёд, словно дворецкий, обратился Броук к Габриэлю.

Когда они удалились, Викар наконец смог спокойно выдохнуть. В его руках находился планшет, смотря в который он наблюдал список членов экипажа… Погибших… Из семидесяти трёх людей на его корабле, погибло пятнадцать. Капитан осознавал всю тяжесть своего чина, в обязанности которого входило и оповещение родственников погибших о кончине их близкого. И это давило лишь сильнее…

— Кимур, — окликнул Викар фазиста, встав с кресла, — ты за главного. Я в свою каюту.

— Есть!

— Меня беспокоить только в случае крайней необходимости.

Развернувшись, капитан медленно отправился к выходу с мостика. В этот момент импульс Хоггса вновь прошел сквозь него. На этот раз он был их. По протоколам они вынуждены пускать его каждые двадцать процентов фазовой разности от их прошлого положения в целях безопасности. Именно такая разница давала наиболее точные данные о том, с чем они могли столкнуться, особенно если дело касалось «Призраков».

Говоря об импульсе, его придумал учёный по фамилии Хоггс концерна ТОА в первый год после великого «Фазового разрыва». Его именем, собственно, и назвали данное открытие. И спустя сто лет эта технология всё ещё востребована как никогда.

Но стоит вернуться к Габриэлю Филанту. Его довели до некогда бывшей каюты помощника капитана. Остановившись перед самой дверью, он поблагодарил Броука и попросил того удалиться. Войдя внутрь, Габриэль увидел небольшую комнатку, размерами, наверное, два на три метра. В левом углу располагалась одноместная кровать с голубым бельём, над которой висела довольно большая полка. В противоположном углу стоял небольшой металлический стол белого цвета. Справа от него, ближе к двери, большой чёрный шкаф. Лучше, чем ничего.

Первым делом Габриэль спешно зашагал в сторону кровати, но, не дойдя буквально пары шагов, от бессилия повалился на пол, в последний момент ухватившись за кровать. Всё тело била дрожь, как бы хозяин не пытался унять её. Дыхание сбилось, прыгая и срываясь в безумном ритме, в спешке за сердцем, решившем устроить какой-то спринтовый забег. В глазах сплошное помутнение с изредка пробивающимся светом ламп над головой.

Всё, о чём мог думать Габриэль: «Получилось…». Вся эта надменность, эта мнимая стойкость и самоуверенность — фальшь. Он знал, что военные понимают, ценят, уважают и боятся лишь силу. Прояви он слабость во время «допроса», и всё обернулось бы иначе. Не скажи он о технологии отправки сообщений… Ему даже не хотелось думать о том, как Всебытие пожирало бы его плоть.

С трудом собрав силы и подняв своё обмякшее тело, Габриэль повалился в кровать и моментально отрубился. Стресс, перенесённый им совсем недавно, и, в большей степени, не из-за допроса, сильно измотал и без того слабое тело. Ему нужен был отдых…

С разницей в пять минут в соседнюю каюту вошёл капитан. Он был измотан столь же сильно, как и Габриэль, но, в отличие от последнего, армейская выдержка знала своё дело. Слегка приглушив взгляд, он вместо отдыха уселся за кожаное кресло и, взяв планшет в руки, начал просматривать отчёт инженеров. Который, к слову говоря, был не утешительным. В трёх местах обшивка сильно истончилась и требовала немедленного утолщения изнутри. По-хорошему стоило бы вообще избавиться от этих секций, вышвырнув их во Всебытие, отключив поле КО-бытия, но это было чревато последствиями в будущем. Если у тебя есть три прохода, то от одного ещё можно избавиться, но если из трёх осталось лишь два… Не лучшим решением будет остаться лишь с одним путём.

И пусть капитан стойко пытался сопротивляться со своим телом и разумом, но оба оказались столь истощены, что Викар прощёлкал момент и упал в царство снов, совсем того не заметив.

В двух соседствующих комнатах находилось двое людей, каждый из которых считал другого врагом и опасностью, оба преследующие одну цель, но не видящие этого… Им наконец-то выдался момент хоть немного отдохнуть, чтобы вновь вернуться к своим собственным битвам.

Вся суматоха на корабле проходила мимо, и целых полчаса им обоим удалось немного отдохнуть, но очередной импульс Хоггса разбудил обоих. И оба, откровенно говоря, были не рады тому, что заснули. Габриэль, вскочив с кровати, сразу же осмотрелся. Он боялся за свою безопасность, да и случившиеся с ним события тоже наложили свой отпечаток. И, не обделённый умом, он понимал, что увиденное травмировало его психику. Когда Габриэль посмотрел на стол, его обуяла паника, так как на нём появилось то, чего не было во время его прихода. Там лежал оставленный кем-то планшет. Лишь спустя пару секунд паническая атака сошла на нет, и он наконец-то вспомнил о своей просьбе.

Взяв в руки планшет, Габриэль начал анализировать данные, потери и сложности, с которыми они могли бы потенциально столкнуться в дальнейшем.

Тем временем капитан занимался тем же самым, предварительно заварив себе крепкий кофе. Перед этим, на всякий случай, он решил связаться с мостиком:

— Кимур, докладывай, — уставшим голосом пробормотал Викар по внутренней связи.

— Никаких происшествий! До узла осталось где-то пять часов. Импульс Хоггса ничего подозрительного не засёк.

— Хорошо, если будет что-то подозрительное — дай знать.

— Принял!

Викар с головой окунулся в отчёты, прогнозирование и анализ, пытаясь понять, куда же их ведёт «гость». В этом ему помогал бортовой ИИ, проводящий расчёты и ищущий в базе информацию. И, к сожалению, ни в одной из баз не удалось найти хоть что-то о личности Габриэля Филанта. Он был словно признак, из чего можно сделать вывод, что его покровители очень влиятельны. Неожиданно дверь растворилась, и в проёме появился тот, кого видеть Викару не очень-то хотелось.

— Капитан, могу войти? — поинтересовался Габриэль, зайдя в помещение.

— Разве вас волнует моё разрешение? Вы и так уже вошли, — раздражённо ответил капитан, отложив планшет и повернувшись на кресле в сторону гостя. — Что Вам нужно, Филант?

— Мне?.. — опустив голову, Габриэль на секунду задумался, но затем решительным шагом сел на диван слева от стены, запрокинув ногу на ногу, а руку закинув на спинку. — Знаете, не то чтобы дружбы, о ней я и не думаю, но о том… — замялся он на долю секунды, вновь уставившись вниз, но резко вновь устремил свой взгляд прямо в глаза Викара: — Я не хочу, чтобы вы считали меня своим врагом, капитан.

— И Вы говорите это после того, как угрожали мне и моей команде? — капитан облокотился на стол с явным недоумением на лице, то ли от столь огромной наглости своего собеседника, то ли от того, что он ошибся в его умственных способностях.

— Напомню о том, что Вы намекнули выкинуть меня во Всебытие. Так что считаю, что мы квиты.

— Я так не думаю, мистер Филант. Пусть мне и сорок девять лет, но опыта и понимания в военном деле у меня куда больше, чем у Вас, так что…

— Я всё понимаю, капитан, — прервал его Габриэль, отчего Викар, пытаясь сдержать порыв гнева, глубоко вдохнул и громко выдохнул ноздрями, недвусмысленно делая намёк, — ещё когда меня несли в допросную, я приметил состояние как экипажа, так и самого корабля. И я прекрасно знаю и вижу, насколько всё плачевно, но и Вы должны понять…

— И что же я должен понять? — сдержанно и сквозь зубы проговорил Викар, держа руку рядом с кнопкой вызова охраны. — Я должен понять то, что Вы решили погубить мой экипаж, корабль и меня, пользуясь своим положением и «печатью Права» лишь себе в угоду? Я должен понять это? Или я чего-то не понимаю? Так объясните же мне!

— Есть вещи, куда важнее таких мело… — Габриэль резко замолк, поняв, что он только что ляпнул, чем взорвал и так еле сдерживаемого капитана.

— Мелочей?! — завопил Викар, вскочив с места, ударив кулаком по столу и опрокинув тем самым кружку с кофе. — Ты же это хотел сказать, так?! Жизни этих людей — чёртовы мелочи?! Да я прямо сейчас тебя запру в камере, и плевал я на эти чёртовы «печати» с концернами!

— Капитан, прошу простить меня! — резко встав стал извиняться Габриэль, кладя руку на сердце. — Я не то хотел сказать! Совсем не то! Клянусь Вам!

— А что же ты, поганец, хотел мне сказать?! У тебя есть десять секунд, до того, как я вызову охрану!

— Мир! — выпалил он в ответ, замерев от испуга и смотря с глазами полными страха на капитана, но, одёрнув себя, вновь одел маску «наглости». — Всё дело в мире!

— О чём ты? — поинтересовался ошарашенный Викар, сбавив темп.

— Вам нужны доказательства того, что я Вам не враг, верно? — затараторил решительным, хоть и слегка дрожащим голосом Габриэль. — Что, если я могу Вам их предоставить?

— Предположим, но не думаю, что это что-то даст, — капитан вновь уселся в своём кресле, после чего достал салфетки и стал вытирать разлившийся кофе, внимательно слушая своего собеседника. — Выкладывайте, мистер Филант.

— Мой накопитель, который Вы, скорее всего, пытались открыть, да не смогли. На нём хранятся данные столь высокой значимости, что они перекрывают любые потери, смерти и даже разрушения…

— Ну, показывайте их тогда, — решительно сказал Викар, протягивая планшет.

— К сожалению, я не могу Вам их показать, но могу лишь сказать, что они из себя представляют, — вновь потеряв уверенность, вяло ответил Габриэль, понимая, насколько это слабо звучит.

— И Вы что-то говорите о… понимании? Союзе? Мире и дружбе? Пока всё, что я вижу и слышу — пустые слова. Все Ваши действия, включая ваше появление, да даже та же нахальная манера общения, играют против Вас. Нет ни одной причины, почему я должен верить Вам или же перестать видеть в Вас опасность как для меня, так и для личного состава, — Викар встал и, указывая на дверь, добавил: — Ваши действия с большей вероятностью погубят нас, а сейчас, прошу, уйдите. Мне и так тяжело, ещё и Вы надоедаете мне тут…

— Хорошо, капитан, я оставлю Вас, но перед тем, как покинуть, скажу лишь одно, — Габриэль подошёл к двери и, не оборачиваясь, сказал: — на том носителе находится информация о первых днях после великого «Фазового разлома»…

Габриэль ушёл, оставив в помещение ошарашенного Викара, осмыслившего последние слова своего гостя. Ему трудно было поверить в то, что на том носителе находится информация столетней давности. И если это правда, то… Может, это и вправду стоит всего?.. Если удастся найти ответы на множество безмолвных вопросов, то, быть может, пусть и с вероятностью, стремящейся к нулю, но всё же удастся вернуть мир в его первозданный вид… Быть может, они наконец-то смогут увидеть то чарующее, описанное ещё в его любимых детских книгах, бирюзовое… небо.

— Капитан, срочно пройдите на мостик! — раздалось по громкой связи, разбудившей Викара и вернувшей его из мыслей.

Схватив со спинки стула жилетку, он спешно покинул свои покои. Капитан понимал, что раз его вызывают, случилось что-то серьёзное. Влетев на мостик, Викар быстро окинул взглядом всех присутствующих, лишь потом обратив свой взор на главный экран. На нём находились данные о корабле, а точнее о состоянии прошивки и область покрытия поля КО-бытия. Анализируя их положение, Викар учитывал многие параметры, но, в виду усталости, забыл про один наиболее важный — нагрузку на ядро КО-бытия при сильном использовании фазового смещения…

При обычных условиях смещение не сильно бы повлияло, но использование протокола «Падение» давало сильную нагрузку на ядро КО-бытия, из-за чего сила поля могла сильно упасть. Это, в свою очередь, вело к уменьшению площади покрытия, и, в следствии этого, внешняя обшивка пожиралась Всебытием.

Это означало лишь одно — они долго не продержатся во Всебытие…

— Кимур… — обречённо промолвил капитан, не зная, что и делать.

— Ничего утешительного, сэр. Либо мы останавливаемся и ждём, когда ядро КО-бытия придёт в норму, или через час, в лучшем случае два, у нас будет первая пробоина, а за ней и другие потянутся.

— Других вариантов нет?

— Боюсь, что в нашем положении нет.

Викару предстояло сделать сложный выбор, между тем, чтобы остановиться и ещё больше поставить против себя Габриэля, либо же уменьшить скорость смещения и избавиться от потенциально опасных секторов. Пока он метался между этими вариантами, на мостик пришёл Габриэль, держащий в руке планшет и спешно идущий к Кимуру. Протянув планшет, он обратился к капитану:

— У меня есть решение нашей проблемы, которое устроит и меня, и Вас, капитан, — твёрдо и решительно сказал он, смотря в глаза Викару.

Капитан отчётливо видел во взгляде Габриэля серьёзность, хоть и понимал, что во всём этом точно есть какой-то подвох, которого стоит остерегаться.

— Внимательно слушаю Вас, Филант.

— Кимур, покажите, пожалуйста, информацию с планшета, — повернувшись в сторону главного экрана, любезно попросил Габриэль.

На экране появилась схематическая карта — на деле они не имели карт в привычном понимании и обходились в основном цифирными понятиями — на которой были помечены две три точки: их положение, узел с указанием оставшихся плюсовых и минусовых смещений с процентами на каждое и неизвестная точка с куда более меньшим количеством переменных смещения. Всех, безусловно, интересовала именно последняя неизвестная переменная, не отмеченная в их координационном кубе. Габриэль это прекрасно понимал, потому сразу же стал озвучивать своё предложение:

— Не удивляйтесь тому, что у вас нет информации об этой точке, — начал он, скрестив руки за спиной и раздвинув ноги на ширину плеч. — Можете даже не уточнять это у вашего ИИ, так как там информации о ней нет.

— Почему? — поинтересовался Торкиль, моментально испугавшийся того, что бесцеремонно влез не в своё дело.

— Хороший вопрос, мистер Торкиль, — с улыбкой ответил Габриэль, моментально после этого вновь серьёзно уставившись на экран. — Концерн ТОА старается максимизировать зону нашего обитания во Всебытие, но, если что-то происходит не так с возведённой колонией, то они её опечатывают и удаляют из всех навигационных терминалов. Учитывая, что почти все судна ходят по известным координатам — эти места почти невозможно найти…

— Для начала, мистер Филант, — перебил его капитан, смотря на всё это с недоверием. — Объясните, в таком случае, две вещи: первая — что понимать под «опечатывают», второе — что входит в это «происходит», и третье — как же вы тогда смогли раздобыть эти координаты? Сейчас как для меня, так и для других членов экипажа, это звучит крайне сомнительно. Да и к чему Вы всё это нам сейчас говорите?

— Капитан, поверьте, я не желаю зла, и никакой ловушки или чего подобного там нет, — попытался всех успокоить Габриэль, полубоком повернувшись к Викару, меж тем незаметно окинув взглядом лица находившихся на мостике. — Я смогу ответить лишь на три озвученных вами вопроса. Под опечатыванием подразумевается вывоз всех жителей со станции, уменьшение сигнальной метки до минимума, а также полное удаление информации об этом месте.

— Причины столь радикальных действий должны быть серьёзным, не меньше… — задумчиво заключил Викар, усаживаясь в капитанское кресло и рассматривая координаты на главном экране. — Почему эту колонию закрыли?

— И это единственный вопрос, на который, к сожалению, я не смогу вам ответить, капитан, — Габриэль развёл руками, а затем поднял палец вверх. — Но! Зато я знаю, чем это место будет нам полезно, тем самым отвечаю на ваш последний вопрос — ремонтный док!

— Ремонтный док? — удивлённо и, пожалуй, с ноткой радости переспросил капитан.

— Да, там находится всё необходимое оборудование, которое позволит нам нарастить внешнюю оболочку, и, возможно, подлатать внутреннюю начинку корабля.

Викар задумался. Очень глубоко он задумался над тем, стоит ли доверять непрошеному гостю. Его всё не покидало ощущение, что это ловушка или чего хуже. Больше всего на данный момент после услышанного его интересовало одно:

— Это, конечно, замечательно, и, пожалуй, я бы даже согласился на Ваше предложение, но… Вы не ответили на один вопрос, — опершись локтем на левый подлокотник и положив подбородок на ладонь, капитан с подозрением уставился на Габриэля, не теряющего хватку и выглядящего всё так же стойко. — Откуда у Вас эти координаты, если Вы утверждаете, что концерн ТОА удаляет любые сведения о… запечатанных колониях?

На мостике повисла тишина. Все навострили уши, боясь даже шелохнуться, ведь вопрос вполне логичен. Он порождал за собой новые, ещё более значимые придирки к личности и мотивам Габриэля, который, впрочем, стоял, как бетонная стена, не выдавая на своём лице никаких эмоций. Викар же подозревал, что ему не показалось тогда в кабинете, и что Габриэль на самом деле представляем из себя совсем другое, нежели то, кем он пытался быть. Капитан надеялся этим вопросом увидеть истинное лицо их гостя или же убедиться в своей неправоте. В итоге же он столкнулся со стеной…

— «Печать Права», — уверенно ответил Габриэль, совсем не удивив ни капитана, ни экипаж. — ТОА, хоть и опечатывает свои колонии, но всё же оставляет для себя координаты к ним. У меня некоторые имеются. Такой ответ вас устроит?

— Да… — неуверенно ответил капитан, всё ещё вглядываясь в лицо своего врага, но в итоге отвёл глаза в сторону Кимуры и обратился к нему: — Что скажешь, Кимур? Сможем туда добраться до того, как наша обшивка окончательно съестся?

— Мы сейчас идём в минусовое смещение, и от текущей фазы нам придётся резко уйти в плюсовую. Это, конечно, слегка уменьшит отведённое нам время, но после это будет лишь две смены, последняя из которых будет наиболее долгой и нам просто придётся идти в минусовую до смещения в семь процентов… Да, сможем! — решительно ответил Кимур, повернувшись к капитану.

— Ладно, в таком случае меняем курс!

Викар надеялся, что выбор, сделанный им, не приведёт его и команду к фатальному исходу, но он даже и представить не мог, с чем им придётся столкнуться…

Сейчас же он обдумывал, как составить смены так, чтобы команда не только успела отдохнуть, но и залатать их судно. И где-то там, на более глубоких слоях своего разума, Викар искал способ раскусить истинные мотивы Габриэля Филанта.

Незваный гость

***

– Огонь по цели! – заорал Викар команде, вскочив с кресла, как ошалелый.

– Есть! – мигом отозвался артиллерист и, нажав пару кнопок на панели, выпустил один из снарядов.

– Пустить импульс Хоггса! Немедленно! – сразу же скомандовал капитан, со всей силы сжав кулак в надежде, что им повезло.

Все члены экипажа – и в частности находившееся на мостике – почувствовали лёгкое тепло внутри себя, оставшееся после прошедшей сквозь них невидимой волны, исходившей из главного реактора. И пусть все уже привыкли к этому, но в такие минуты она носила с собой некое волнение, может быть, для некоторых даже страх, ведь именно в подобные моменты стоял лишь один вопрос, состоящий из единственного слова, мелькающий у всех членов экипажа: «Выживем?..».

Даже Ноэль Викар, прошедший за свою долгую службу множество стычек с «Призраками», так и не смог избавиться от этой маленькой молниеносной мысли, вонзающейся, словно разогнанная до сверхсветовых скоростей тончайшая игла. И пусть волна прошла уже целую секунду назад, но тот звериный страх, столь сильный и оцепеняющий до самых костей, сжимал его горло, мешая сказать единственно важную команду в такой ситуации… И как бы не были сильны попытки прорваться сквозь эти оковы, в итоге он сумел еле слышимо прохрипеть лишь два слова:

– Что там?..

– Ничего… сэр… – замешкавшись, ответил фазист и секундной спустя радостно и во весь голос выкрикнул одно единственное, но полное счастья слово: – Живы!

Команда ликовала, вскочив со своих мест, обнимаясь, плача и восхваляя богов за дарованный шанс. Все радовались ещё одному дню своей жизни так, словно он для них последний. Из всей это картины выделялся лишь капитан, рухнувший в кресло, словно титан, и в бессилии свесивший руки. Закрыв глаза и запрокинув голову, он мог думать лишь об одном: «Как же всё так произошло?». Викар надеялся, что они не единственные выжили в этой бойне, но глубоко в душе знал ответ на неозвученный вопрос...

– Кимур, пусти сверхглубокий импульс Хоггса, – приказал он и, на секунду задумавшись, более обречённым голосом добавил: – мы должны найти выживших. Может кто из них рискнул выключить реактор и войти в тень для выживания…

– Есть пустить сверхглубокий! – моментально отреагировал до этого обнимающийся с товарищем Кимур, усевшись за консоль и углубившись в её настройки.

– А ты, Торкиль, свяжись с Цирсисом. Узнай, в порядке ли они и требуется ли им помощь. – Опять призадумавшись, капитан вполголоса пробормотал под нос: – Не нравится мне последние секунды нашей связи…

- Так точно!

И пусть в этой битве они и выжили, но потери оказались фатальными. Всё, что точно знал Викар – из девяти кораблей живы лишь они одни. Так же он понимал, что, если учитывать небоевой характер этого задания, число «Призраков» оказалось слишком большим для стандартной стычки. Это уже было не его дело, да и он не тот человек, что должен искать причины. Сейчас перед ним стояла одна единственная цель – уберечь экипаж! Это всё, о чём мог сейчас думать капитан спустя три часа непрерывного боя и бесчисленной смены их фазы.

– Сэр! – прервал его мысли Торкиль весьма волнительным голосом.

– Докладывай!

– Цирсис не выходит на связь.

– Импульс тоже ничего не выявил! – добавил Кимур, тяжело выдохнув после этого.

– Понятно… – Викар всё понял, да и говорить тут нечего на самом деле.

С самого начала было понятно, что выжить шансов почти нет, но его кораблю, его команде, удалось попасть в те десятые проценты. Всё, что ему оставалось – внести в журнал командира одну простую запись: «Выживших нет».

Эта тяжёлая битва, или скорее бойня, где ставка – выживание, выбила всех из колеи. Оглядывая мостик, капитан отчётливо видел уставшие, пусть и радостные, лица своего экипажа. Им требовался отдых, но настоящий отдых был возможен лишь на станциях, а тут, в небытие… Всё, что Викар мог сделать – дать пару часов отдыха некоторым из них и ввести смены, пока они будут добираться до базы. Он так и собирался сделать, но как только привстал с кресла и открыл рот, тут же почувствовал, как сквозь него проходит тёплая волна… Не со стороны их реактора… Выжившие?!

– Кимур, проверь совпадения по волне с нашей базой данных! Торкиль, сразу после этого попробуй связаться с ними! А ты, Хонк, на всякий случай приготовь орудийные системы! – быстро раздав команды, капитан замер в ожидании.

– По базе ничего! Сигнал неизвестен!

– Как это возможно?! – в изумлении вскрикнул Викар, смотря потрясёнными глазами на Кимура. – В нашей базе находятся все судна, пребывающие в фазовом пространстве! Все когда-либо созданные! И ты говоришь мне, что ничего?!

– Так точно!

– Торкиль! – капитан перевёл хмурый взгляд на связиста.

– Есть! Неизвестный борт, отзовитесь и назовите свои позывной!

– Кимур, проверь нашу фазовую разность! Нужно понять, насколько они представляют для нас опасность! Хонк, готовься к залпу! – Викар ощущал опасность, ибо все его чувства были обострены в виду недавних событий.

– Сэр, тут какие-то странности... – Кимур смотрел на данные консоли, и его взгляд говорил о сильном удивлении, вызванном этими показаниями. – У нас нулевая разница… Они на нашей фазе!

– Неизвестный борт, отзовитесь и назовите свои позывной, цель и причину вхождения в нашу фазу! Неизвестный борт, приём! Повторяю, назовите свои позывной, цель и причину вхождения в нашу фазу! – моментально отреагировал на это Торкиль, но ответа всё ещё не следовало. – Капитан, совсем глухо! Никакой реакции!

– Кимур, дай нам разницу хотя бы в два процента. Хонк, сразу же стреляй, как достигнем её.

– Ес..

Всех прервала неожиданно завопившая система безопасности корабля, выключившая белый свет и сменившая его красным. Искусственный интеллект сигнализировал о бреши в безопасности - на секундочку - военного корабля, а точнее о том, что неизвестное судно самовольно установило связь между шлюзами. Говоря простым языком, не требуя разрешения на состыковку, неизвестное судно взяло и сделало это. И это показалось всем в крайней степени странным, особенно для капитана, впервые встречающегося с таким. Оно и не удивительно, учитывая мощный военный фаерволл, который просто невозможно было обойти с его ИИ и постоянно генерирующимся ключом на основе нейронных сетей.

Викар тоже устал, потому отреагировал на происходящее не сразу, но как только он вернулся в свою колею, тут же отдал приказ о срочной мобилизации команды быстрого реагирования, которая в течении тридцати секунд должна была стоять у входного шлюза в ожидании незваных гостей.

Капитан пытался найти в своей голове хоть какой-то возможный сценарий дальнейших событий, начиная от, как ему казалось, бредовой попытки захвата корабля пиратами – коих на его памяти никогда и не было –, до, пожалуй, самой безумной – выжившие члены экипажа из их конвоя. И таких подобных сценариев, столь отдалённых от его опыта, он прокрутил в голове более десятка за эти тридцать секунд. Каждый из них разбивался об одну и ту же скалу – обход военной защиты. С большей вероятностью Викар предполагал, что их ожидает опасность.

– Вывести шлюзовую камеру на главный экран! – скомандовал он, всё ещё не решаясь сесть.

Группа быстрого реагирования к этому моменту подошла к шлюзу. Раскрыв переносной щит и поставив его рядом с концом коридора, несколько бойцов расположились за ним, остальные же спрятались за углами, нацелив винтовки в сторону двери. В воздухе повисло напряжение, и все в ожидании грядущего напряглись пуще прежнего.

– Есть контакт! – прокричал лейтенант по внутренней связи, стоило двери открыться.

Ко всеобщему удивлению из-за двери вывалился молодой человек в красно-чёрном одеянии, слегка похожем на мантию, но более стильную. Стоило ему упасть на пол, как группа быстрого реагирования тут же метнулась к нему, наставив свои дула в лицо неизвестного, при этом скрутив того и прижав к полу. В это время он брыкался и что-то кричал всем, но лишь спустя пять секунд лейтенант наконец-то обратил на это внимание и пришёл в ошеломление.

– Капитан! – связался моментально с мостиком лейтенант.

– Докладывай, Броук.

– Задержанный говорит, что через минуту его судно взорвётся!

Капитан от услышанного на секунду завис, пытаясь переварить информацию уставшим разумом. Взрыв реактора Либера гарантированно уничтожал всё находящееся на одной фазе с ним, а также «волна», образующаяся в следствии этого, задевала всё вплоть до шестидесяти пяти процентной фазовой разницы. И время, если тот человек не обманывал, играло против них.

– Кимур, срочно инициализируй протокол «Падение» и выводи нас на семидесятипроцентную разницу!

– Сэр, но этот протокол только для чрезвычайных ситуаций и не рекомендуется к использованию! Да и времени у нас не хватит на зарядку реактора на такие проценты! Всё, что я могу дать – пятьдесят восемь процентов, но даже это слишком большой фазовый сдвиг! Мы не знаем, какие будут последствия! Каждая секунда забирает у нас два процента!

– Да что же это такое?! – с трудом сдерживая панику, сквозь зубы рявкнул Викар и, повалившись в кресло, закрепил себя и отдал чёткую и единственную команду: – Экипаж! Всем принять боевое положение и закрепиться максимально надёжно! Мы инициализируем протокол «Падение»! Да поможет нам Бог…

Паника моментально разошлась по всему кораблю, и все, буквально каждый член экипажа, спешно торопился закрепить себя в ремнях безопасности. Все делали то, что должны были делать во время выполнения этого протокола, который, на памяти Викара, никто из возвращающихся никогда не применял. Это могло значить лишь две вещи: никто его не использовал, или же никто из тех, кто его использовал, не вернулся. Единственное, на что хотелось надеяться капитану, что второй вариант к ним не относился…

– Броук, срочно закрепитесь, да посильнее! Не смейте упустить нашего гостя!

– Есть! Вы слышали приказ, бойцы!

Счёт шёл на секунды. Пространство вокруг уже начало извращаться, но не так, как обычно. Волны, исходящие из реактора Либера, постепенно заполняли собою всё пространство. Всё начало то сжиматься, то расширяться и скручиваться в спираль бесконечной длины, где конец рубки, находившийся буквально в десяти метрах от кресла капитана, улетал на целые километры вперёд, вновь возвращаясь назад и чуть не прилипая к носу Викара. Привычные цвета меняли свои оттенки, играя безумными красками и сплетениями оных. Даже сам разум запутывался в бесконечных тропах своего же естества, теряясь в этом лабиринте человеческого сознания.

В итоге ни разум, ни тем более глаза Викара уже не могли воспринимать и понимать то, что они «видели»...

Сквозь тьму капитан услышал вой сирены. С трудом открыв глаза, он почувствовал тяжесть в голове, стремительно тянущую его к полу. Голову словно сжимало в титановые тиски. Зрение всё ещё барахлило. Попытки сфокусироваться хотя бы на своих руках ничего не приносили, а попытки встать сразу же обернулись неудачей, в следствии чего он повалился на пол. Впрочем, валяние ему казалось чем-то блаженным, учитывая холод, исходящий от металлического покрытия. Постепенно Викар стал приходить в себя, слыша не только сирену, но и голоса членов экипажа. Возможно, это и стало самой весомой причиной столь быстрого поднятия на ноги.

Когда он окинул взглядом мостик, его взору предстала неутешительная картина. Некоторым, наверное, повезло больше, и они всё ещё находились в отключке, но остальные… Часть из «стоящих» на ногах вовсю блевала чуть ли не в каждом углу. Другая же просто свернулась в позе эмбриона не в силах что-либо сделать. Последние же… Пусть их и мало – из тех, кого лично видел Викар –, но всё же больше походило на съезд с катушек.

И Викар понимал, что упускает какую-то делать, но вот какую?.. Стоило ему вспомнить, как он пулей метнулся к креслу и, вновь пристегнув себя, включил громкую связь:

– Не расслабляться! С секунды на секунду произойдёт взрыв, и фазовая волна попадёт по нам! Крепите тех, кто в отключке, если можете! Всем держаться!

Через десять секунд после сообщения корабль резко тряхнуло, да столь сильно, что те, кто не был пристёгнут, долетали аж до потолка, ломая конечности и рёбра. Викар понимал, что жертв среди личного состава не избежать, но больше надеялся на то, что им хотя бы удастся выжить. Когда всё стихло, он отстегнулся и побежал проверять экипаж. Пострадали многие, и те, кто мог стоять на ногах, помогали остальным.

Дойдя до консоли Кимуры, Викар похлопал того по щекам в попытках привести в чувства. Молодой фазист пребывал в бессознательном состоянии пристёгнутым к своему креслу. Капитан осторожно осмотрел его, приметив лишь несколько ушибов и не более. Вернувшись к капитанскому креслу, он достал небольшой флакон, который поднёс к носу Кимуры, отчего тот наконец-то пришёл в сознание.

– Капитан… – еле пробормотал он, приставив руку к виску.

– Жить будешь, Кимура, – Викар похлопал того по плечу и вновь оглянулся вокруг. – Как-то сильно всё же нас потрепало… Какой фазовой разности мы сумели достичь?

– Сорок три процента... На двадцать два процента меньше от безопасной.

– Понятно. Ладно, приведи себя в порядок и помоги остальным, а я пока сообщение передам всем.

Усевшись за своё кресло, капитан нажал пару кнопок на сенсорном экране в подлокотнике, включив громкую связь. Пытаясь собраться с мыслями, он размышлял над тем, что сказать и делать. Понимая, в каком положении они находятся, видя лишь красные аварийные огни да искры отовсюду, ему оставалось делать лишь то, что входило в обязанности капитана.

– Экипаж, с вами говорит капитан Ноэль Викар. Мы находимся в чрезвычайном положении, так что прошу вас не расслабляться и выполнять мои команды, – смотря на отсутствие картинки на главном экране, капитан понимал, с какими проблемами ему придётся столкнуться. – Инженеры, проверьте все датчики и помещения на предмет пробоин в корпусе, особое внимание уделите местам, где датчики полетели. Скорее всего их вышло из строя много, так как проводка сильно повреждена. Если пробоина окажется слишком большой и «загрязнение» окажется недопустимым – консервируйте и отсоединяйте, будь то отсек, коридор или ещё чего. Потерю этих площадей мы переживём. Медики – осмотрите всех раненых, а также заберите парочку тяжёлых с мостика. Не теряйте бдительности… Мы ещё живы, помните это! Лейтенант Броук, свяжитесь со мостиком. Камера вышла из строя.

Им очень повезёт, если реактор не задело, и он цел. Одно дело покоцанная обшивка, другое – реактор. Незваный гость обошелся им слишком дорого.

– Капитан, это Броук!

– Докладывайте, – задумчиво скомандовал Викар, вальяжно расположившись в кресле.

– Потерь нет, хоть с парочкой бойцов гравиботинки сыграли злую шутку. Два закрытых перелома голени и один открытый. Скулят, но жить будут!

– Нарушитель?

– Живой. Мои в него вцепились, как псы! – Броук усмехнулся и крикнул что-то в сторону, после чего вновь вернулся к диалогу, но уже с новостями: – Наш гость говорит, что у него есть… – лейтенант резко замолк, чем вызвал вопросы у капитана.

– Что такое, Броук?

– Он говорит, что у него есть «печать Права», и он находится под покровительством… концерна ТОА…

Викар знал эти слова, но не думал, что ему когда-нибудь предстоит встретиться с ними лично. Особенно учитывая то, что в большинстве колоний это всё ходило на уровне слухов. Ещё ни разу за свои двадцать лет службы ему не встречался хоть один человек, кто тоже встречался с этим набором опасных слов. Он знал лишь пару слухов, в частности о том, что печать хранит в себе какое-то подтверждение владельца. И это единственная зацепка, которая у него имелась. Глубоко в душе Викар надеялся, что это лжец и самозванец, нежели настоящий владелец «печати Права».

– Ладно, обыщите его с ног до головы. Несите сюда всё, что найдёте, а его самого в допросную. Никого, кроме меня, не впускать! Ясно?

– Уже обыскали, капитан, – с гордостью ответил лейтенант, радуясь тому, что выполнил поручение ещё до самого приказа, – нашли какой-то информационный носитель и, собственно, саму «печать», как говорит нам наш «гость».

– Молодцы. Конец связи, скоро буду! – Викар закончил сеанс связи и обратился к связисту: – Торкиль, глянь эту «печать» и попробуй выяснить, кто её владелец. Ну и посмотри, что там на носителе. Сразу, как разберёшься, ко мне.

– А как я должен эту «печать»-то смотреть? – задумчиво поинтересовался Торкиль. – Я же даже не знаю, чем её просматривать…

– Никто из нас не знает, Торкиль, никто! Но раз надо, значит, надо. Хоть резаком, но достань мне ответ, ясно?

– Так точно, капитан…

Идя по красным коридорам, Викар пытался всеми силами заглушить желание прибить этого идиота, взорвавшего корабль и накинувшего на уставшую команду ещё больше проблем. Всё, что его сдерживало – возможность реальности статуса неизвестного нарушителя. Вместе с тем то, что наблюдал капитан во время своего пути: искры, травмированные члены экипажа и даже отвалившееся покрытие интерьера – бесили его ещё сильнее. Хотелось просто войти, достать пистолет да сделать пару тройку выстрелов хотя бы за тем, чтобы просто напугать того идиота.

На корабле творилась суматоха. Мимо капитана пробегали то инженеры, то врачи с носилками, то ещё кто. Все занимались устранением последствий, вызванных и «Падением», и взрывом.

Дойдя до допросной, Викар увидел стоящего рядом с ней лейтенанта, обсуждающего что-то с врачом, осматривающим в это время его бойца.

– Броук, – окликнул того капитан.

– Нарушитель в комнате, как вы и просили. Оружия не обнаружено, но на всякий случай мы надели на него наручники.

– Хорошо. Никому не входить. Если что – стучите три раза. Ясно? – Викар, не дожидаясь ответа, открыл дверь и шагнул внутрь, закрыв за собой на замок.

В дальней части комнаты за столом сидел молодой человек, на вид которому где-то тридцать лет. На его лице видно засохшую кровь, так что капитан предположил, что она была получена не на его судне. Лицо слишком… гражданское, как бы то странно не звучало. Викар чётко понимал, что перед ним не солдат или же военный. С другой же стороны, это точно не простая личность. Об этом уже, как минимум, говорила «печать Права», даже если она не его. Быть может вор? Не исключено.

– Радушный у вас приём, капитан! – неожиданно бросил незнакомец капитану, да ещё с такой ухмылкой, что Викару стоило сил не ударить в это лицо кулаком. – Даже стульчик выдали, а я ведь думал, что на полу придётся сидеть!

– Учитывая… – капитан замолк и задумался над тем, как обращаться к сидящему перед ним, – Ваше появление, это и не удивительно. Откровенно говоря, Вы доставили нам немало проблем.

– Знаете, говорят же, что первое впечатление – самое главное, но не об этом, – мужчина замолк и улыбка сошла с его лица, нарисовав тем самым серьёзное и, к удивлению Викара, явно не глупое лицо, присущее в большей степени ворам. – Вы обязаны доставить меня до нужного места!

От такой неслыханной наглости, капитан аж поперхнулся и резво закашлял, постукивая себя по груди. Он подумал сначала даже, что ему послышалось, но, смотря на это серьёзное умное лицо, Викар осознавал ошибочность собственного предположения.

– Мне кажется, Вы забываете, в каком положении находитесь, – собравшись с мыслями и взяв себя в кулаки, капитан решил поставить на место наглеца. – Учитывая, все факты вашего появления, а именно уничтожение корабля, Вы находитесь под следствием до выяснения всех обстоятельств. Это подразумевает, что вы будете допрошены всеми доступными методами. Вместе с тем Вы будете переданы в высшие инстанции для дальнейшего определения степени вашей вины в случившемся.

– Это Вы сейчас всеми доступными методами тонко дали понять, что будете меня пытать?

– Что Вы! – изобразив на лице удивление, ответил Викар. – Пытки запрещены третьей резолюцией! Да и чего Вам волноваться, если Вы и вправду владелец «печати»? Я просто напишу рапорт и, как прибудем в порт, доложу своему начальству, а там уж пусть они разбираются с Вами. Как к Вам, к слову, обращаться?

– Габриэль Филант к Вашим услугам, капитан. Вы же знаете про «печать Права», не так ли? Такой чин и Вы обязаны знать одну важную деталь, верно?

Слегка наклонив голову вбок, Викар понимал, к чему сейчас будет клонить этот Габриэль, если это его настоящее имя. Да, он знал одну важную деталь, поэтому и размышлял над тем, как же увернуться от этого скользкого вопроса, но, к его счастью, в дверь постучали. Три раза. Слегка улыбнувшись, Викар спокойно встал и, свысока смотря на гостя и ничего не отвечая, вышел из допросной. Перед ним стоял Торкиль с «печатью» в руках, которая на деле оказалась небольшой подвеской в виде обелиска.

– Докладывай.

– В общем это… Я, собственно… Короче, ничего я даже не делал! Эта штука взяла, и сама выгрузилась в систему, отобразив на экранах информацию о своём носителе! Я её просто поднёс к считывателю!

– Ладно, не волнуйся, Торкиль. Ты свою работу сделал, так что всё нормально. Давай эту «печать» и иди на пост, – Викар собрался было вернуться в комнату, но Торкиль неожиданно схватил его за предплечье и более тихо проговорил:

– И ещё насчёт того носителя… Наши протоколы, которые должны взламывать любую защиту, не смогли пробиться. Алгоритмы, применяемые на ней, куда более высокого уровня, нежели наши вкупе с нейросетью и искусственным интеллектом…

– Я понимаю, к чему ты клонишь. Я и сам не доверяю ему, так что высадим его в ближайшей колонии, а там пусть делает, что хочет.

Войдя в допросную, Викар столкнулся взглядами с Габриэлем, который, если судить по его выражению, ощущал своё превосходство. Подойдя к нему вплотную, капитан протянул подвеску.

– Что же, мистер Филант, ваша личность подтверждена, так что Вы свободны. Мы предоставим Вам кушетку на время нашего пути в ближайшую колонию.

– Капитан, я же вроде ясно сказал, что Вы обязаны доставить меня туда, куда мне нужно… У меня нет времени на остановки.

– Вынужден отказать Вам, мистер Филант. К сожалению, в виду недавних событий я, моя команда и корабль нуждаемся в длительном отдыхе, и, учитывая взрыв, считаю, что кораблю требуется срочный капитальный ремонт. Уверен, что Вы быстро найдёте в колонии корабль, который доставит Вас в нужное место.

– Капитан, не нужно играть в дурочка. Ещё до того, как Вы вышли из кабинета, я по Вашему взгляду понял, что Вы знаете ту маленькую деталь этих «печатей», – Габриэль смотрел своими орлиными глазами на Викара, словно на жертву. – Никто не смеет ослушаться владельца «печати Права», особенно если этот кто-то находится под покровительством концерна. Любой ослушавшийся в лучшем случае попадёт под трибунал, если он занимает военные чины, или же в тюрьму на тридцать лет, если это гражданское лицо. У вас нет выбора, кроме как выполнить мой указ!

Габриэль считал, что капитан в его руках, но стоило ему увидеть взгляд полный ненависти и внутренней тьмы, вот-вот стремящейся вырваться наружу, как он тут же понял мысли, витающие внутри Викара.

– Ноэль Викар, сорок девять лет. Вдовец. Жена вместе с дочерью погибли во время инцидента в колонии Вилэнос, в то время как сам находился с любовницей. Кимур Ширутсу. Семья была против того, чтобы он поступал в армию. Умерли год назад. Случайное происшествие. Хонк. Содержит маленькую сестру и надеется, что она сможет поступить в нормальное заведение. Мне продолжить, капитан Викар?

Это оказалось полной неожиданностью для капитана, ещё секунду назад смотрящего на Габриэля, как на врага, но теперь внимательно следящего за каждым движением. Да, Викар думал над одной очень плохой, бесчеловечной и ужасной вещью, но в этом он видел единственный выход в сложившейся ситуации. Теперь же… Он ещё больше убедился в опасности, представляющей данным человеком.

– Вижу, Вы обладаете какими-то знаниями… Откуда они у Вас, позвольте узнать?

– Оттуда же, откуда я сумел состыковаться. Попросите ИИ проверить логи и найдёте там небольшой след, оставленный мною после взлома вашей системы. Корабль, на котором я летел, имеет более совершенные алгоритмы и инструменты.

– Понятно… – задумчиво проговорил Викар, смотря на Габриэля.

– Даже не проверите?

– Боюсь, ИИ пока в отключке, но я верю Вам на слово. Вы когда-нибудь видели, как Всебытие пожирает всё? – обоим было понятно, что это прямая угроза, но Викар уже устал играть в эти игры, с трудом сдерживаясь, чтобы не сказать всё в лицо.

– Даже если Вы выкинете меня наружу, об этом всё равно узнают, и Вам, как и вашему экипажу, не удастся избежать ответственности, – его хладнокровию можно было бы позавидовать, если бы Викар не приметил постепенно выступающий пот на лбу. – Я не спроста упомянул корабль, с которого пришёл. Это новейшая разработка ТОА, в которой есть новый вид связи. Пускай моё сообщение и дойдёт, быть может, через пару лет, но в итоге всё это Вас достигнет! Советую подумать над моими словами и решить, готовы ли Вы рисковать ни в чём неповинными членами экипажа, коими Вы дорожите!

Шах и мат… Против этого Викару было нечего поставить. Если всё так, как говорит Габриэль, то ему ничего не оставалось кроме повиновения. Открыв дверь и повернувшись спиной к победителю, всё, что он сумел из себя выдавить: «Ваша взяла», после чего махнул рукой и отправился на мостик вместе с Габриэлем и Броуком. Все видели полное ярости выражение лица их капитана, поэтому, заприметив его ещё за пару метров, быстро ретировались в другом направлении или же молча прошмыгивали мимо.

Чуть ли не влетев на мостик, Викар сразу же направился к своему креслу. Встав напротив, он, почти рявкнув, отдал команду:

– Кимур, открой нашу карту! Нам нужно доставить нашего дорого пассажира по его не менее важным делам!

– Капитан, – прервал его Габриэль, – боюсь, об этом месте Вы не знаете, но у меня есть навигационный куб, с которым я любезно поделюсь.

Это слегка удивило и Викара, и Броука, который самолично ощупал все уголки тела Габриэля в поисках спрятанных вещей. Последний, в свою очередь, вновь достал свою подвеску и поднёс ко рту. Через секунду из неё вылетел маленький жёлтый куб, моментально подлетевший к считывателю. Все смотрели на происходящее с раскрытыми ртами, ибо таких технологий ранее не видали. Вместе с тем данные внеслись в систему, и Кимур начал их анализ в поисках совпадения паттернов смены фаз. Они могли сыграть роль курьера только при одном условии: при присутствии хоть одной связи между их переходами и теми, что им предоставили.

– Совпадение найдено, капитан!

– Видимо, Вам повезло, Филант… Слушай мою команду! Мы отправляемся на миссию по доставке важной персоны! Начать фазовое смещение!

— «Эпсилон 5», это «Тирион 27», как слышите? — бородатый мужчина сидел в полутёмной комнате напротив пульта связи и смотрел в монитор, на котором находились показатели.

— «Тирион 27», «Эпсилон 5» на связи, слышимость хорошая!

— От штаба пришли новые директивы, отправляем их по каналу передачи, как поняли?

— Канал открыт, можете передавать, «Тирион 27».

— Принял, начинаю отправку данных, — мужчина нажал пару кнопок на экране, но секундой спустя на нём высветилась красная надпись ошибки. — «Эпсилон 5», проверьте линки с вашей стороны. Судя по всему, шалит какой-то передатчик в цепи связи.

— Чёрт, великолепно! Ещё этого не хватало! — собеседник на том конце крикнул что-то вдаль. — Боже, не хватало ещё поломки… Билл, может, просто зачтёшь директивы?

— Крис, ты прекрасно знаешь протокол безопасности и то, что доступ к файлам находится только у получателя, а значит, только ваша станция содержит ключ дешифрования. Расслабься, скорее всего, просто софтверная ошибка, не более.

— Очень на то надеюсь, вспоминая прошлый случай… Нам пришлось ждать шесть месяцев, чтобы корпорация устранила неполадку в цепи! ШЕСТЬ!

— Ты сам решил работать в дальнем космосе, ты же мечтал стать первооткрывателем, - Билл усмехнулся, чем задел Криса, затем с сарказмом спросил: – Неужели что-то изменилось?

— Очень смешно… Хочешь узнать последние слухи с «того конца»?

— Неужели что-то интересное?

— О да, ты даже не поверишь!

— Внимательно слушаю, — слова, сказанные Крисом, заинтриговали Билла, отчего он, выпрямив осанку, уселся поудобнее в кресле.

— Да вот фиг я тебе расскажу! — со злорадством ответил тот, но затем его прервал чей-то голос сзади, и Крис, с тяжёлым вздохом, вернулся к своему собеседнику. — 15375-й линк неисправен…

— Ладно, один-один. Сколько?..

— Примерно пятьдесят семь миллионов километров…

— Это…

— Примерно год, может, меньше… Как там Фил и Дэш?

— Спят в своих каютах. За последнюю неделю у нас было слишком много сеансов связи, и это при том, что наш узел содержит лишь три ветви Адама! Не представляю, что творится на других узлах… Хотя там и народу-то больше работает.

— Какой-то кипиш на Земле? — поинтересовался отстранённо Крис.

— Судя по всему, что-то происходит. Мне кажется, что это началось ещё с последней экспедиции.

— Может быть. Ладно, передавай привет своим товарищам, ну и отправь запрос в штаб. А я… пойду, что ли, пару стопок выпью. Всё равно делать больше нечего. Неужели они не могли сделать нормально обслуживание линков? — проворчал напоследок Крис. — Почему нельзя было разместить ремонтные бригады хотя бы на узлах?

— Не ворчи, Крис. Всё, до следующего сеанса.

— Давай. «Эпсилон 5», конец связи.

На экране исчезли данные соединения, и в тёмной комнате, еле освещаемой зелёными экранами, остался лишь уставший работник узла связи «Тирион 27», грустно смотрящий на строчки в мониторе. К его счастью, скоро закончится смена и Фил займёт это непримечательное место. Нажав пару кнопок на экране, Билл занялся отчётом для штаба, заодно прибавив к нему запрос на обслуживание неправильно работающего 15375-го линка. И ведь Крис прав в своих вопросах. К чему вся эта длинная цепочка бюрократии и безопасности, что любой ремонт возможен только бригадами из самого штаба, летящий, чёрт его возьми, с самой Земли?! Ничего не могут для людей сделать! Впрочем, как и всегда. Закончив с этим, Билл лениво потянулся вверх, встал из-за кресла и, поставив компьютер на пароль — так того требовали директивы, — вышел из комнаты связи. Тусклый жёлтый свет постепенно включался перед ним, с каждым совершённым им шагом. Оказавшись в столовой, он уселся за стол и, тяжело вздохнув, посмотрел на небольшой прибор на своём запястье. Полчаса… Ещё целых полчаса!

Когда эти тридцать злосчастных минут прошли, на «Тирионе 27» во всех его помещениях, в том числе и коридорах, зажёгся белый пробуждающий свет. В столовую вошли два таких же бородача, как и Билл. Тот, трущий одной рукой свой глаз, а другой держащий очки, – Фил. Предмет, находящийся в его руке, может обмануть неподготовленного человека, от чего этот кто-то может подумать, что Фил культурный и умный человек. Ни тем, ни другим, конечно же, он не являлся. Отборный матершиник и хулиган в былом, после встречи с женой стал меняться в лучшую сторону, но былое так просто не стереть. Горячую молодую кровь не унять, но напоминание о жене с дочерью быстро возвращают его в колею. Как и остальные члены узла «Тирион 27», на нём надет серый невзрачный комбинезон с той лишь разницей, что Фил стянул верхние лямки, оставив торс голым. Спустя четыре месяца его Марсианская привычка так никуда и не делась. Вслед за ним вошёл, как ни странно, очередной носитель густой бороды за той лишь разницей, что яркий белый свет, отсвечивающий от его лысой головы, мог ослепить любого на расстоянии в пять метров. Дэшу уже давно перевалило за пятый десяток, как он сам говорил, но точный возраст его Фил с Биллом так и не смогли узнать. Выпирающее пузо, хоть и частично, подтверждало слова Дэша. В силу возраста он негласно стал кем-то вроде главного. По крайней мере два молодца уважительно относились к словам Дэша, постоянно прислушиваясь к нему. Фил с Дэшем увидели варганящего что-то у плиты Билла, который, заметив их присутствие, сразу же нахмурил брови.

— Долго же вы, сони, одеваетесь! Я уже и обед успел сварганить, пока ждал вас! — проворачивая что-то на сковородке, прочёл нотации Билл. — Давайте быстрее за стол садитесь! Меня уже давно ждёт любимая!

— Да не волнуйся ты так, Билл. Твоя любимая полна пуха и никуда не улетит! — сквозь зевоту промычал Фил, почёсывая свой затылок рукой с очками.

— Пух? — задумчиво повторил Дэш, присев за стол. — Неужели Билл, оказывается, у нас богатенький? Или, может, ты переоцениваешь его финансовое состояние, Фил? — с улыбкой на лице и с сарказмом в голосе поинтересовался он.

— Так, господа, свои соревнования в красноречивости можете оставить на потом! — Билл чуть ли не кинул перед ними тарелки, с таким звоном они приземлились на стол. — Дэш, помнится, это ты у нас ратуешь за беспрекословное исполнение директив, так?

— Ну… Да…

— Ха, что, Дэш, неужели тебя сейчас будут отчитывать? — Фил смотрел на происходящее с нескрываемой насмешкой, пока Билл не приструнил и его.

— Фил, а тебе, кажется, жена запретила пить. Так?

— Я… Ну это…

На некоторое время в помещении возникла гробовая тишина, выведшая на первое место стойкий запах перегара.

— Вы же оба знаете, чтоб вас, что по директивам на посту должно сидеть двое в то время, как один спит, — облокотившись на стол, словно змея зашипел Билл. — Так какого чёрта вы напились? Да и откуда ты, Фил, вообще достал алкоголь?!

— Я взял с собой по приезду сюда, чтобы отпраздновать день рождения дочери, — попытался оправдаться он, и у него получилось. Суровый взгляд Билла сменился на смиренный, и, вздохнув, он выпрямился.

— Ладно, понимаю. Всё же родная кровь. Просто не думал я, что моя первая вахта будет столь трудной… Короче! Через два месяца, когда наша вахта закончится, вы оба мне должны будете по бутылке хорошего виски! Ясно?

— Да без проблем! — хором ответили мужчины, принявшись за трапезу.

Обедали… или ужинали, чёрт тут разберёшь, ибо находились они за солнечной системой, так что время было относительным для них. Всё строилось на вере в то, что сейчас тот час, который показывают приборы станции. Они, конечно же, связаны с системой, а значит постоянно обновляются и корректируются, но…

— Ладно, молодняк, пора нам провести совещание, — протирая свои руки небольшим полотенцем, констатировал факт Дэш. — Да и ты, Билл, уже валишься с ног. Так что давайте быстренько закончим и продолжим работать в нормальном режиме. Слово предоставляется тебе, Билл.

— Хорошо. За эти двенадцать часов было установлено пятнадцать сеансов связи, шесть передач данных и четыре директивы. Из них одна передача данных и директив не состоялись.

— Причины?

— Третьей Адамовой ветви требуется ремонтная бригада. 15375-й линк неисправен, работает только голосовой канал. Рапорт с заявкой отправлены в штаб. На этом всё.

— Понятно, — задумчиво, почёсывая свою бороду, отреагировал Дэш на рапорт.

— Пятнадцать сеансов? Шесть передач и четыре директивы? — Фил тоже задумался, задав впоследствии вполне резонный вопрос. — Неужели на Земле что-то происходит? Обычно такой объём у нас выходит за месяц, а тут за полдня…

— Может, что-то и происходит, — Дэш встал из-за стола и, положив руку на плечо Билла, добавил: — Только один чёрт мы никогда этого не узнаем. Ладно, иди спать, а мы пока сядем за пост. Да и перерыв, судя по часам, скоро кончится.

Билл блаженно поплёлся в сторону кают, где, чуть ли не бревном, сразу же упал на кровать и вырубился. Его храп слышался аж до самой кухни, где в тот момент убирались Фил и Дэш. Спящий был на десять лет старше Фила, и буквально через неделю ему будет уже тридцать три года. Для человека такого возраста странно идти на вахту. Обычно вахтой начинают жить с молодости, как Фил или Дэш, начавшие свою карьеру в двадцать и девятнадцать соответственно. Именно в этом возрасте определяется, будешь ты работать в колониях, в каком-нибудь офисе или же в далёком и беспросветном космосе, полным тайн и пустоты. Билл всегда избегал ответа на вопрос, как так получилось. Да и в целом он казался каким-то скрытным. Да, он добрый, откликающийся на зов помощи, но… Это всё поверхностно. Попытки расколоть этот неизвестный орех быстро сошли на нет, ведь эта троица тут лишь на шесть месяцев, а дальше... Дальше, как и обычно, каждый пойдёт своей дорогой. Это норма для вахтовых работ. Буквально через пять минут яркий белый свет сменился мягко-жёлтым, и двое мужчин отправились в зал связи. Свет позади них медленно тухнул, оставляя за ними тёмные помещения. Введя свой код доступа к компьютеру, Дэш уселся за главное кресло, Фил сбоку от него. Комнатку всё так же освещало зелёное блеклое сияние мониторов, на которых то и дело что-то происходило. Очередной запрос, очередной сеанс связи с одной из ветвью Адама.

Говоря об этих ветвях. Непосвящённому человеку может показаться, что название как-то связано с религией, ну, там, Адам и Ева, райский сад и прочее. На самом же деле это сокращение создателя данной технологии, носившего фамилию Адамчевски. Чеха по национальности, но американца по состоянию души, так сказать. Именно благодаря уму этого эмигранта, благодаря его идеям и открытиям стало возможно освоение дальнего космоса, далеко уходящего за пределы солнечной системы. Всего за пять лет человечество смогло выйти за пределы гелиосферы и отправиться дальше… Это событие стало новой «золотой лихорадкой» для многих энтузиастов, к коим, к слову, относился и Крис. Манимый желанием стать первооткрывателем, в один момент он был тем, кто находился глубже всех в отдалённом космосе. Впрочем, вскоре он стал вторым по дальности…. А затем десятым и двадцатым… Контракт, подписанный им, предписывал ему оставаться на том месте, докуда он дошёл. Энтузиазм и авантюризм задавила бюрократия. И таких, как он, множество. Вахтовикам, пожалуй, повезло больше. Они отработали, а потом отправились в свободное плаванье. Подлинно никто не знает, насколько далеко распространились Адамовы ветви. Эта информация доступна очень узкому кругу лиц, обитающим где-то на Земле, закрытой для обычных людей.

— Дэш, вот скажи, можем ли мы доверять технике?

— В каком это смысле доверять? — опешил от такого вопроса Дэш, отчего даже обернулся в сторону Фила с выпученными глазами.

— Ну вот смотри. Мы с тобой находимся в глубоком космосе. Так?

— Так.

— А время-то мы как определяем? — Дэш посмотрел на Фила, как на идиота.

— Видишь на стене висит? — он указал пальцем на соседнюю стену, на три головы выше их роста. — Это называется часы. Их придумали чёрт знает сколько столетий назад, и они показывают время. Удивительно, не правда ли?

— Дэш, давай ты не будешь считать меня полным идиотом. Ты меня не совсем правильно понял.

— Да? Ну тогда внимательно слушаю, — Дэш отвернулся от Фила и начал пялиться в мониторы.

— Для нас с тобой нет настоящего времени, которое есть на Земле или Марсе. Мы с тобой вообще находимся вне солнечной системы. Всё, что у нас есть, — эти висящие везде электронные часы. Можем ли мы им доверять?

— А почему нет? Мы заметим, если они вдруг неожиданно начнут показывать время, да и всё завязано на системе, так что…

— Вот именно! — перебил его взбудораженный Фил, с которого чуть не свалились очки. — Система! А если это время будет меняться, скажем, не так заметно? Например, по секунде в час или даже в полчаса?

— Ну пусть даже так, то что? Для нас с тобой ничего не изменится. К чему ты это вообще?

— Ну, я же в армии отслужил, а привычки ещё остались. Ощущение у меня, что со временем что-то не так… Будто оно… Не знаю даже. Быстрее идёт, что ли?

— Поверь мне, старику, тебе просто кажется. Ты устал, вот и всё. Нет тут ничего такого.

Неожиданно для них раздалось тихое пиликанье, после которого оба замолкли и приступили к работе. От штаба пришла очередная директива, которую нужно было отправить адресату. Пара постукиваний по экрану, и связь уже установлена. К удивлению мужчин, в течение двух часов это происходило чуть ли непрерывно. Директивы летели словно ошалелые, то одной ветви, то другой. За исключением третьей, которая всё это время находилась в тени. О ней будто забыли.

— А у них там, судя по всему, переполох… — промолвил запыхавшийся Фил, наконец-то облокотившийся на спинку кресла.

— Не то слово… Судя по всему, прямо сейчас решается что-то очень важное.

— Как думаешь, что это может быть?

— А мне откуда знать? — буркнул Дэш. — Дела государева холопов не должны волновать, так что…

— Дэш, ты не поверишь… Нам пришли директивы… Нам!

— Это что-то новенькое… Давай посмотрим.

Дэш открыл только что присланные им указания. Оно оказалось лишь одно, простое и совсем не сложное. Другое же дело, что они впервые увидели, как выглядят эти самые директивы. Постучав пару раз по экрану, Дэш начал сеанс связи с третьей ветвью.

— «Тирион 27, «Эпсилон 5» на связи, неужели вы с какими-то хорошими новостями? Может, эти дуралеи одумались и решили ремонтные бригады размешать на узлах, а не только на Земле?

— Будто такое когда-нибудь осуществится, Крис. Ты прекрасно знаешь об их отношении к нам, рабочему классу. Я по другому делу.

— Какому же? — собеседник на том конце моментально потерял какой-либо интерес к разговору после слов Дэша.

— Не поверишь, но к нам впервые за всю нашу вахту пришла директива!

— Ну а меня каким образом это касается?

— Прямым, к удивлению. В приказе сказано, чтобы мы передали указ… словами!

— Чего?! — Крис не на шутку удивился, что естественно. Никогда ранее директивы не передавались из уст в уста, особенно по всей Адамовой ветви. — Ты ничего не путаешь?..

— Эти слова нужно передать в самый конец ветви… Слушай внимательно и передай в точности, как я скажу: «Игла пронзит небеса, а мы пронзим неизвестность». Запомнил?

— Д-да... Запомнил.

— На этом всё, Крис. Мне пора идти. До связи, «Эпсилон 5».

Смена Дэша подошла к концу. Поставив компьютер на пароль, он освободил кресло Филу, тотчас введшему свой уникальный ключ доступа. Дэш же отправился к каютам будить Билла. С трудом растормошив того и передав пост, Дэш и сам рухнул спать. На его участь выпала трудная смена.

Филу же повезло куда больше. Почти всю его смену стояла гробовая тишина, никаких срочных передач данных, никаких новых директив… И это сильно давило на него. Создавалось какое-то ощущение затишья перед надвигающейся бурей. Билл же не разделял мысли Фила о том, что со временем что-то не так, что оно, мол, идёт быстрее. Всё же все системы указывали на то, что всё в норме и беспокоиться не о чем. Фила оскорбило такое поведение его коллег, которые упорно не хотели верить его словам. Оно и не удивительно. Что Дэш, что Билл, оба видели в словах своего товарища лишь какую-то паранойю, построенную на пустом месте. Большую часть времени Фил молча смотрел в мониторы, ожидая хоть чего-нибудь. В один момент на экране неожиданно появилась надпись запроса связи с третьей Адамовой ветви.

— «Тирион 27» на связи. В чём дело, «Эпсилон 5»?

— Фил, это странно, но… — голос Криса звучал растерянно, будто произошло что-то выходящее за рамки обычного. — Нам пришла директива…

— Как? Линк же всё ещё неисправен… — Фил не понимал, что происходит. Обернувшись к своему товарищу, он задал ему вопрос: — Билл, разве директивы могут как-то прости мимо нас, да ещё и по сломанному линку?

— Нет, это исключено.

— Крис, Билл говорит, что это невозможно. Ты уверен, что это директивы от штаба?

— В том и дело… Они пришли с конца ветви…

— С конца?.. — все на какое-то время замолкли, обдумывая текущий разговор и пытаясь понять, как такое вообще возможно.

Всё дело в том, что директивы исходят напрямую из штаба. Их могут отправлять только уполномоченные на то люди, верхушка правящей власти, если быть точным. Все директивы всегда исходили со стороны Земли, а значит, обязательно проходили через связующие звенья. Сейчас же произошло что-то выходящее за рамки привычного. Никогда прежде директивы не исходили со стороны ветвей, а ведь их более трёх сотен. За всю историю существования ветвей! Именно это так озадачило всех этих мужчин.

— Возможно, на том конце находится кто-то из правительства… — предположил неуверенно Билл.

— Что в этой директиве? — задал вполне логичный вопрос Фил, вслушиваясь в тяжёлое дыхание Криса.

— Цитирую: «Захватить дезертира любой ценой! Разрешается применение прототипа Прист Ноль-Один. Произвести активацию через три минуты», конец цитаты. Что ещё за прототип?

— Всё, что нам известно, что он установлен на нашем узле.

— Фил, у нас совсем нет времени! Быстро пароль компьютер и побежали! – закричал Билл, вскочив с места и устремившись куда-то вглубь.

Быстро попрощавшись с Крисом и заблокировав компьютер, Фил сорвался вслед за Биллом. Тот к этому моменту уже стоял рядом с огромной бронированной дверью и вводил очень длинный ключ доступа. Дверь запиликала, послышались звуки гермозатворов, и она открылась. Внутри, прямо посередине комнаты, располагался один-единственный компьютер. Время подходило к концу, Билл это понимал, судорожно проводя необходимые операции на древней механической клавиатуре. Всё происходящее, как и уверенные действия Билла, удивили Фила. Он просто смотрел на это с открытым ртом. «Держись!» - неожиданно крикнул Билл и схватился за что-то рядом с собой, Фил молниеносно отреагировал на данные слова и тоже потянулся к трубе рядом с собой. Пожалуй, ему повезло, что армейские привычки так хорошо закрепились в нём, ведь после тех слов произошло что-то странное. Свет резко погас, вместе с тем узел сильно встряхнуло, и искусственная гравитация выключилась, подняв мужчин от пола. Спустя секунд тридцать всё вернулось на круги своя.

— Что это за чертовщина?! — проорал разъярённый Фил, вновь встав на ноги. — Что ты вообще сейчас сделал и откуда ты всё это знаешь?!

— Я что, чёрт возьми, один прочёл инструкции во время подписания договора вахты? — раздражённо ответил вновь прильнувший к компьютеру Билл.

Фил ничего не ответил на это, ведь он понял свою промашку. Пожалуй, хоть его опыт куда и больше, чем у Билла, но всё же стоит иногда читать всякие бумажки. Зато слух Фила зацепил странные звуки, полностью оккупировавшие станцию после активации этого странного прототипа. Поскрипывания разносились ото всех сторон. Выдержит ли узел ещё одно использование этой махины? Фила волновал этот вопрос, но не в первую очередь. Прикрыв глаза и тяжело вздохнув, он слышал приближающийся голос матюгающегося во всю Дэша. Он метался по всей станции в поисках своих товарищей, пока не нашёл их. Кровь, текущая из рассечённой правой брови, капала на пол, стекая по его лицу. Обведя взглядом комнату и свою команду, он лишь сердито нахмурился.

— На нас напали, что ли? — спокойно поинтересовался Дэш. — Или генератор гравитации сломался? Да и вообще, что это за древность посередине комнаты?

— Ещё один не читает инструкции… — Билл тяжело выдохнул, продолжая постукивать по клавиатуре пальцами. — Нам пришла директива задержать дезертира. А эта комната создана как раз для этого. Надеюсь, вопросов больше нет?

— На самом деле их теперь ещё больше, но… Как мы поймаем этого дезертира?

— Уже поймали, и, судя по всему, скоро его корабль пришвартуется в первом доке!

— Фил, хватай два пистолета и мигом ко мне! — скомандовал Дэш, протирая тряпкой лицо от крови. — Я сразу пойду в док держать ситуацию под контролем. Понял, солдат?

— Так точно! — машинально ответил Фил и ринулся в оружейную.

— Я с тобой, Дэш!

Билл оставил в покое компьютер и вместе с Дэшем направился прямо к докам, где их уже ждал пришвартовавшийся корабль. Хотя док слишком приукрашенное название для длинного коридора с парой люков, выходящих в открытый космос. И всё же судно, находящееся с другой стороны, соединялось длинным трапом со станцией. На удивление мужчин, корабль оказался достаточно маленьким и компактным, но вот его двигатель… Странный он был, одним словом. Дэш с Биллом смотрели через небольшое окошко на дверь корабля. Когда Фил прибежал и сунул в руки товарищей пистолеты, они открыли люк и направились по коридору к судну с дезертиром. Остановившись напротив него, Фил поинтересовался, может ли неприятель оказаться вооружённым или же нет. Билл пояснил, что прототип, который они использовали недавно, должен был не только остановить корабль, но и захватить над ним контроль и откачать воздух до критического уровня, тем самым обезвредив недоброжелателя. Оказавшись внутри, эти слова подтвердились. Неизвестный человек валялся на полу с вытянутой к скафандру рукой. Сковав того наручниками, мужчины потащили его в камеру. Встав напротив неё, они смотрели на лежащего в отключке дезертира.

— Ну и кто же он? — прервал тишину Дэш, скрестив руки перед собой.

— Чёрт его знает… Смотри-ка, просыпается, кажется!

Только что проснувшийся мужчина не сразу понял, что происходит, но как полностью пробудился, то моментально со всей дури ударил по стеклянной двери камеры. Его лицо чётко выражало сожаление о сделанном им поступке. Вряд ли он думал, что стекло в камере утолщённое и закалённое, как раз из-за таких индивидов. Злобно обведя всех взглядом, он остановился на Дэше.

— Немедленно отпустите меня! Что вы себе позволяете?! — заорал мужчина. — Вы хотя бы знаете, кто я?! Отпустите меня сейчас же, а то вам потом несдобровать!

— Знаем мы. Вы дезертир, и в директиве сказано, чтобы мы вас задержали.

— Что?! — мужчина удивился услышанному, отчего даже сел на кушетку позади себя, но затем поднял голову вверх и засмеялся как невменяемый. — Ну да, конечно же! Чёртов гад! Вот, значит, как он решил меня опередить… Надо было его прибить!

— Дэш, иди отправь отчёт штабу, а мы пока его допросим, — предложил Билл, а сам взял стул и сел напротив их всё ещё неизвестного заключённого. — Итак, как вас зовут?

— Да какая к чёрту разница? Вы, глупцы, ни черта не понимаете. Да и будто поймёте! А те идиоты даже не понимают, что творят. Я им говорил, что это ошибка, что этого нельзя делать. Думаете, они мне поверили? Чёрта с два! А теперь… Теперь всему конец! Они не понимают, как и вы…

— Чего же мы не понимаем? — поняв, что желаемого ответа Билл не получит, он решил подыграть заключённому.

— Того, что на некоторые вопросы мы не получим ответа. Либо мы его получим не в нашей жизни или просто спустя какое-то время. Но есть вопросы, на которые мы не должны получить ответа, ведь этот самый ответ может оказаться настолько губительным, что… Некоторые вещи невозможно исправить или же поправить. Вот, что я хочу сказать.

— Почему вы решили дезертиро…

— Со временем что-то не так, я ведь прав? — неожиданно прервал того Фил. Неизвестный мужчина от столь неожиданного ответа приоткрыл рот, но так ничего и не ответил на этот вопрос.

— Почему дезертировал? Это уже не имеет значения. Скоро они пронзят небеса и… Знаете, я даже завидую вам. Такие, как вы, сидят себе на своих работах да не знают, что творится. Неведенье истинно иногда прекрасно… Хотел бы я ничего не знать, как вы. Может, тогда бы мне было сейчас легче…

— Парни, отойдите от заключённого, пришла директива от штаба, — суровым и напряжённым голосом сказал вошедший в помещение Дэш. — «За дезертирство и предательство рода людского, вы, Ян Адамчевски, лишаетесь статуса гражданина Союза и приговариваетесь к заключению для дальнейшего определения вашей судьбы. Любые переговоры с заключённым запрещены», за этим всё. Парни, вы всё слышали.

Выйдя из помещения и оставив Адамчевски одного, мужчины молча направились в столовую. Заварив кто кофе, кто чай, они сели за стол и, потупив взгляд, просто сидели. Фил выглядел взволнованно, как и все остальные, но это волнение также выражалось в том, что он достал из кармана фотографию жены с дочерью. Остальные тоже сидели как на иголках, но не выдавали этого. Тишина, стоявшая всё это время, уже начала давить своей звонкостью, вызывая дикий дискомфорт у всех троих. Неожиданно раздался звонок, сигнализирующий о чьей-то попытке установить соединение с Тирионом 27. Первым с места сорвался Билл, за ним, спустя секунду промедления, метнулся Дэш. Фил напряжённо смотрел им вслед, оставаясь на своём месте и попивая кофе.

Билл, добежав к терминалу связи и введя моментально пароль, сначала расстроился показавшейся на экране надписи, но затем, тяжело вздохнув, начал сеанс связи с Эпсилон 5. Дэшже занял место помощника, наблюдая за предоставленными ему мониторами, на которых мельтешили разные данные.

— Тирион, мы в замешательстве, — голос Криса казался каким-то взволнованным и даже слегка напуганным. — С конца ветви нам приходит множество запросов в штаб, причём каждый раз это запрос от более близкой к нам станции! Там происходит что-то странное, а мы, чёрт возьми, скованные правилами, не можем отправить эти грёбанные запросы, так и посмотреть их не можем из-за запретов! Что, чёрт возь…

— Крис! — резко прервал того Билл, пытаясь утихомирить паникующего собеседника, меж тем промышляя, что же происходит. — Объясни всё спокойно и нормально, а то я ничего не понял. Спокойно, слышишь?

— Ах, так это ты, Билл… Я даже и не заметил твой идентификатор при соединении… Не суть! Нам сыпятся запросы на срочную связь со штабом! А так как линк повреждён, то сообщения останавливаются на нашем сервере! Нужно что-то делать… Чует моё сердце, что что-то не так…

— Дэш, — обратился к тому Билл, не отводя взгляда от своих мониторов. — Протокол семьдесят пять?

— Согласен. Даю своё разрешение, ситуация может быть критической, — Дэш вместе с Биллом запустили на своих экранах специальное меню чрезвычайных ситуаций, выбрали этот самый протокол и подтвердили его своими отпечатками больших пальцев.

— Подтверждение двух членов экипажа из трёх получено. Оба участника в полной мере осознают тяжесть своего выбора и, в случае неправомерного использования протокола, берут всю ответственность на себя. Закончить запись, — с этими словами Билл в очередной раз тяжело вздохнул и, прочувствовав весь свинцовый воздух в своих лёгких, выдохнул. — Крис, вашему экипажу дано разрешение на дешифровку всех пришедших сообщений, а также на зачитывание по прямой связи с «Тирионом 27». Ключ «Альфа Рокстеди Ирбис Серви двадцать пять».

— Что?.. Такое протокол вообще существует? — Крис хоть и работал уже очень давно на посту, но о таком протоколе слышал впервые, как и о возможности членам экипажа узлов принимать такие решения. Он крикнул куда-то вдаль: — Введите данный ключ и дешифруйте сообщения, — затем он вновь обратился к Биллу, всё это время тяжело дышавшему. — Точно получится?

— Да, получится.

— Ладно, поверю тебе на слово…

Ключ подошёл, и Крис приказал своим людям проанализировать сообщения, чтобы быстрее понять, в чём дело. В эту минуту никому из них не хотелось даже говорить, да что там, никто даже не желал думать о происходящем. Стойкое ощущение чего-то очень плохого одолевало каждого из них. Именно поэтому они всеми силами пытались думать о чём-то отдалённом и менее негативном, чем то, что их могло ждать. Эдакая надежда на простоту ситуации, её лёгкость и незначительность. Но время коварная штука, оно истязает с каждой новой секундой. В итоге настаёт тот момент икс, захватывающий дыхание и наполняющий грудь чем-то столь тяжёлым, что невольно хочется упасть. И этот момент настал… Крису доложили информацию, а он начал докладывать её Биллу:

— Мы проанализировали все сообщения и, в общем, их все объединяет несколько вещей. Причём достаточно странных… Каждое звено отправляло сообщение о том, что с ними связывался предыдущий и сообщал о разрыве связи с последующим звеном, — начал зачитывать Крис. — Затем это же звено, отправившее сообщение, также пропадало и не отвечало на сообщения. Это… Секунду, с нами пытается связаться следующее за нами звено… — где-то в отдалении слышался неразборчивый голос Криса, в один момент резко сорвавшийся на вскрик одного лишь слова, отчётливо слышимый даже Биллу. Напрягшись, он ждал, когда Крис вернётся в своё кресло и сообщит, что же произошло, или же продолжит свой отчёт: — Билл…

— Я здесь… — неуверенно ответил он, закрыв свои глаза и приподняв голову вверх. Он предчувствовал, что ничего позитивного сейчас не услышит, даже наоборот.

— Следующее за нами звено только что сообщило, что они потеряли связь со следующим звеном… Билл… нужно срочно связаться со штабом.

— Знаю. Крис, конец связи. Нужно срочно разобраться, что происходит!

[продолжение в комментах]