МАГИЯ ФАЕРНОЛА. ГЛАВА 4
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Молодость и здоровье помогли Кондру встать на ноги. Уже через два дня Ирин был в седле и продолжил путь. Съестные припасы из домика отряд забрал с собой. Перед отъездом защитник королевства напомнил командиру отряда о своем старшинстве в походе. Командир заверил, что подобное самоуправство впредь не повторится, что он готов понести любое наказание. Кондр ответил, что во время похода важен результат этого похода, а прочее остается на будущее.
В конце дня почувствовался сильный запах гари. Ветер дул как раз в лицо людям.
— Неужели, горящие поля добрались и до нас? — с тревогой спросил Райген.
— Гореть может все, что угодно, — ответил Кондр. — Впереди деревня?
— Да, господин Ирин, — откликнулся командир отряда. — Моя родная деревня.
— Там живут твои родители?
— Они умерли, господин Ирин. В деревне живет младший брат с семьей.
Больше вопросов Кондр не задавал.
Всем было тревожно. Пока поля горели по окраинам королевства, беда казалась далекой, но вот поле сгорело совсем рядом со столицей. Что будет дальше?
Через четверть часа показалось поле. Оно представляло собой страшное зрелище. Вместо стоящих наливавшихся зерном колосьев от самой дороги вдаль уходило пепелище. Резкая граница между зеленью скошенной травы и серостью наводила тоску. Безучастный ко всему ветер успел припорошить пеплом и траву с дорогой.
Люди молча взирали на погубленный урожай. Им недоставало слов для выражения горя и тревоги за будущее. Деревни кормили не только себя, но продавали зерно в близлежащие города. Сейчас воины куда лучше понимали мятежников.
Вдали показались первые дома.
Подъезжая ближе, люди услышали шум множества голосов. Сразу возникла мысль о вспыхнувшем мятеже.
— Приготовить оружие, — распорядился Кондр. — Прежде всего защита королевства и его величества.
К счастью, никакого волнения в деревне не было.
Люди стояли полукругом возле троих спорящих друг с другом людей. Из толпы слышались выкрики.
Увидев подъезжащего защитника королевства в сопровождении отряда воинов, толпа смолкла.
— О чем спор? — строго спросил Кондр.
— Мы поймали двоих поджигателей, — ответил мужчина, споривший с двоими. — Ими оказались сыновья этих. Только не верят они.
— И не поверим, — сказал рыжебородый мужчина. — Не могли наши дети поля поджечь так, чтобы лишь зерно сгорело. Господин защитник королевства, объясните нам, что маг может поле сжечь, а вокруг все оставить нетронутым.
— Да, правильно рассуждаешь, — согласился Ирин.
— Значит, твой сын и есть маг, — споривший был старше лет на пять. Черные волосы лежали на плечах. Лицо пересекал шрам, но не боевой, а полученный от плети.
— Ты его с детства знаешь. Не маг он, обычный человек.
— Тогда твой сын маг, — не унимался человек со шрамом.
Третий мужчина был гораздо старше обоих. В его года становятся дедушками, а не отцами. Седые волосы обрамляли еще не утратившее красоты лицо.
— Граш такой же человек, как и мы, — нахмурился старик.
— Как же мог заиметь ребенка на старости лет? Видимо, прибегнул к помощи мага. Всю жизнь прожил бездетным.
Толпа зашумела в подтверждение слов. Многие верили, что маги способны вернуть способность к деторождению. В замен дети становятся обладателями магических способностей. На деле же подобных случаев замечено не было.
Кондр поднял руку для прекращения шума.
— Где сейчас мальчики?
— Заперты в сарае, — ответил мужчина со шрамом. — Вы их заберете в Данеш?
— Прежде поговорю с ними. Приведи их сюда.
Вскоре обвиненные в сожжении деревенских полей мальчики стояли перед защитником королевства.
Мальчикам исполнилось двенадцать лет. Одного звали Жангом, второго Ордаро. Оба были напуганы свалившимся на них обвинением и внезапным приездом в деревню защитника королевства в сопровождении отряда воинов. Заплаканные глаза мальчиков перебегали с Кондра Ирина на своих отцов и толпу жителей, не желающую расходится.
Кондр Ирин оглядел мальчиков. Обыкновенные деревенские ребята, в рваной местами одежде и босые. У Ордаро под левым глазом синяк. Значит, недавно дрался, но не с Жангом. У того лицо чистое, насколько можно сказать о запыленном лице. Не могут эти двое вредить своей же деревне. По крайней мере, не стали бы делать это сознательно. Однако, поговорить с ними все же стоит. Деревня должна успокоиться и перестать обвинять невиновных. Так может произойти и самосуд.
— С кем подрался? — начал разговор Кондр.
— С сыном главы деревни, господин защитник королевства, — с уважением ответил Ордаро.
— Можешь не называть меня официально, — разрешил Ирин. — В чем же причина?
— Это наше мальчишеское дело.
— Я понимаю, но мне можно сказать.
Друзья упорно молчали.
— Понятно. Кто же глава деревни?
— Я, — откликнулся мужчина со шрамом. — Только мне тоже не известна причина драки. Уж я по-всякому ребят расспрашивал. Молчат.
Кондр сразу понял, что имел ввиду глава деревни. Не стало ли ложное обвинение следствием драки. Если так, то следует серьезно поговорить с мужчиной или даже попугать его. Мальчишечьи драки дело обычное. Кто же не дрался в двенадцать лет? Путать же детские шалости со взрослыми проблемами не следует.
— Ладно, мне и не важны ваши разборки. Я здесь по делу сгоревшего поля. Почему обвиняют именно вас?
— Нас нашли спящими после пожара, — ответил Ордаро.
— Только мы ничего не помним, — добавил Жанг.
— Как же вы там очутились? Помните хоть что-то?
Мальчики переглянулись.
— Ясно, всегда происходит одно и то же, — вздохнул Кондр. — После пожара на поле находят спящего местного жителя и обвиняют в поджоге. Никак люди не поймут, что своим же не выгодно лишаться урожая, — выразительный взгляд в сторону главы, и тот смущенно опустил глаза.
— Все правильно, поспешил я с выводами, — покаянно произнес глава деревни.
— Как насчет странника? — спросил Ордаро. — Он тоже приходил каждый раз перед пожаром?
— Какой такой странник? — встрепенулся Кондр.
— Обыкновенный человек, три дня назад попросившийся к нам на ночлег. Помнишь, папа?
— Да, конечно.
— Как он выглядел?
— Высокий, молодой голос, лица не видел. Он был в плаще с капюшоном, — мужчина повертел головой, — примерно такого роста, — кивнул на Райгена, стоящего среди воинов.
— Скажи что-нибудь, — попросил Кондр. Он, конечно, не мог подозревать человека, постоянно находящегося рядом.
— Ты принял странника? — Райген понял Ирина.
— Не смог, господин. Ко мне приехали гости. Ваша речь совсем иная, не как у него.
Кондр кивнул Райгену, извиняясь за проверку. Райген кивнул в ответ, принимая извинения.
— После отказа он направился к нам, — подхватил рассказ Жанг. — Папа ему тоже отказал.
— Почему?
— Не беру никого на постой после одного случая, — нахмурился отец Жанга.
— Какого случая?
— Меня гость обокрал. Вот так же попросился ночевать, а утром лошадь увел.
— Поймали?
— Да, только наказание ведь маленькое за кражу у деревенского жителя.
— Какое уж есть по закону, — строго сказал Кондр. — Имущество назад получил и будь доволен.
— Я и не имею ничего против закона, — поспешно заверил мужчина.
— Тогда у кого он ночевал? — спросил Кондр, обращаясь уже ко всей толпе.
— У меня, господин, — откликнулась женщина, выходя слева.
Женщина была среднего возраста и хороша собой. Она и сама не стеснялась своей красоты. Расправив плечи и гордо подняв голову, она встала напротив защитника королевства. Широко открытые карие глаза смотрели прямо на Ирина. Алые губы улыбались. Туго заплетенная коса пшеничного цвета была перекинута через левое плечо.
— Известно, мимо твоего дома никто не пройдет, — раздался женский голос в толпе. — Ты и женатых не пропустишь.
— Так я разве виновата, что ко мне идут, — отмахнулась женщина. — Не стану же гнать прочь.
— Ты еще по мужу двух лет не проплакала, как сняла вдовье платье, — высказалась другая женщина, — Мало он драл тебя за взгляды на других.
— Потому и платье вдовье сняла, что не стоил он ни одной моей слезинки. Вы же сами знаете, что не по любви мы вместе жили, оттого и бил меня.
— Хватит вам говорить не о деле, — прикрикнул глава деревни. — Лучше на вопросы господина отвечайте.
— Простите, господин, за нашу перепалку, — сказала женщина. — Вы о страннике знать хотите.
— Долго он жил у тебя? — спросил Кондр.
Ему отчего-то стало нехорошо. Сильно заболела голова при одном взгляде на косу женщины. Как будто эту же косу он уже видел при других обстоятельствах. Где? Когда? Память закрыла доступ.
— Не долго, господин, утром его уже не было, — ответила женщина. — Постель уже холодной была.
— Ложился ли он?
— Не знаю. Уходил в комнату как бы отдохнуть.
— Куда идет, не сказал?
— Сказал. Я еще удивилась его словоохотливости. Обычно странники молчат о своем пути.
— Куда же направился?
— На остров Лагрель.
— Зачем?
— Ждать там одного человека, который тоже туда непременно явится.
— Кто же?
— Того не сказал.
— Значит, мне надо срочно скакать в порт и отправляться за ним, — немедленно решил Кондр.
— Завтра капитан Абдо отправляется в ту сторону, — сказал отец Ордаро. — Мой племянник матросом у него.
— Хорошо, пусть твой племянник возьмет меня с собой.
— Мы тоже будем Вас сопровождать? — спросил командир отряда.
— Нет, вы отправитесь в Данеш и доложите обо всем.
— Но мы не можем оставить Вас одного. Его величество казнит нас без промедления.
— Я напишу письмо его величеству с описанием произошедших событий.
— Возьми меня, — попросил Райген. — Меня не спасет никакое письмо.
— Прости, но ты не можешь покидать землю.
— Значит, моя жизнь подходит к концу, — мрачно сказал Райген.
— Ты сам избрал такую участь.
— Знаю.
Так как погода стояла хорошая и чтобы не стеснять жителей, Кондр приказал отряду расположиться на ночлег за деревней. Сам же защитник королевства принял приглашение отца Ордаро. Отец Жанга тоже звал Ирина к себе, но Кондр решил познакомится с матросом, который завтра будет сопровождать его на корабль. Мужчины были возбуждены освобождением сыновей, снятием с них тяжкого обвинения. Мысленно они уже попрощались с детьми. Мальчики тоже повеселели.
Невесел был только Райген. Он не думал настолько быстро возвратится в столицу и быть казненным. Райген даже начинал подумывать о побеге. Воины начали ему доверять, так что охранять не будут. Уехать ночью с постоялого двора не составит особого труда. Райген замечтался о свободе, но тут же напомнил себе о поручительстве Кондра. Защитнику королевства будет грозить смерть за побег преступника. Этого Райген никак не мог допустить.
