Булгаковские шарады. Откуда есть пошёл образ кота Бегемота | Галина Дербина
Иллюстрация Лены Солнцевой. Больше Чтива: chtivo.spb.ru
Я нечисть ввёл себе под свод!
Раскрыла пасть, как бегемот,
Огнём глазищи налиты, —
Тварь из бесовской мелкоты.
«Фауст» В. Гёте
Расследование, посвящённое коту Бегемоту, одному из ярких и всеми любимых образов романа «Мастер и Маргарита», начну с простого: с его довольно странного имени. Первым, где упоминалось подобное имя, пришёл на ум трактат «Молот ведьм». Его написали католики Генрих Крамер и Яков Шпренгер в 1487 году и посвятили «демонологии и надлежащим методам преследования ведьм». В их обстоятельном и обширном труде в качестве одного из названий дьявола указано имя «Бегемот» [1].
Задолго до этого бегемотом называли мифологического травоядного зверя, упомянутого в Библии. О нём сказано: «Вот бегемот, которого Я создал, как и тебя; он ест траву, как вол; вот его сила в чреслах его и крепость его в мускулах чрева его; поворачивает хвостом своим, как кедром; жилы же на бёдрах его переплетены; ноги у него, как медные трубы; кости у него, как железные прутья» (Иов 40:10-13).
К сказанному стоит добавить, что в булле папы Григория IХ (1233 г.) описан большой чёрный кот. Он принимал активное участие в шабаше нечистой силы. Правда, его имя не указано, но с тех давних пор всем чёрным кошкам не везёт, в быту этих бедняг причисляют к потусторонней силе и избегают. Зря, конечно. Повадки чёрных котов ничем не отличаются от повадок всех остальных. Вероятно, люди сторонятся их на всякий случай, как говорится, от греха подальше. А может, кто-то впечатлительный, прочитав «Вечер накануне Ивана Купала» и «Майская ночь, или Утопленница» Н. В. Гоголя, поверил в происходящее там. Как вы, конечно, помните, в этих повестях чёрные кошки, воплощая в себе мистическую сторону традиционного народного восприятия, являются приспешниками нечистых сил, оборотнями или помощниками ведьмы, а то и самими ведьмами.
Я допускаю, Булгаков мог оттолкнуться от библейского бегемота и, прибавив к этому большого чёрного кота из буллы или котов-оборотней из гоголевских повестей, сконструировал образ своего кота. Однако у Михаила Афанасьевича могли быть и другие литературные источники, которыми он вполне мог воспользоваться. Так, многие исследователи романа считают, что сведения о Бегемоте Булгаков почерпнул из книги М. А. Орлова «История сношений человека с дьяволом», и с этим тоже трудно поспорить [2].
Полистаем эту книгу и в её заключительном разделе, названном «Демонизм в последние столетия», найдём рассказ о несчастной игуменье, которая была одержима сразу семью бесами. Одного из них звали Бегемот. Он напоминал безобразное чудище с хоботом и огромными бивнями на слоноподобной голове, а лапы у него были с жуткими когтями. Заметной отличительной чертой этого монстра был уродливо вздутый живот. Вероятно, поэтому в демонологической традиции Бегемот является демоном вожделений чрева. Могу допустить, что отсюда появилось непрестанное обжорство булгаковского котофея. Во всех сценах, где инфернальная компания трапезничает или отдыхает, кот непрестанно закусывает, не говоря уж о том, как ловко он заморил червячка в Торгсине. Чем он там только ни полакомился: «Бегемот, проглотив третий мандарин, сунул лапу в хитрое сооружение из шоколадных плиток, выдернул нижнюю, отчего, конечно, всё рухнуло, и проглотил её вместе с золотой обёрткой». И далее: «Совершенно пожелтев, продавщица тоскливо прокричала на весь магазин:
— Палосич! Палосич!
Публика из ситцевого отделения повалила на этот крик, а Бегемот отошёл от кондитерских соблазнов и запустил лапу в бочку с надписью "Сельдь керченская отборная", вытащил парочку селёдок и проглотил их, выплюнув хвосты».
Все эпизоды, в которых Бегемот предаётся утолению желаний своего желудка, нарочито комичны. Это понятно, ведь он любимый шут Воланда, и вести себя иначе ему не по статусу. Вот в «нехорошей квартире» он во фривольной позе развалился на пуфе, держа в одной лапе стопку водки, а в другой маринованный гриб на вилке. А вот пример приёма пищи ещё забавнее: «Бегемот отрезал кусок ананаса, посолил его, поперчил, съел и после этого так залихватски тяпнул вторую стопку спирта, что все зааплодировали».
Вторая жена писателя, Любовь Белозерская, cчитает прототипом Бегемота их домашнего кота Флюшку. Он был из породы сибирских котов с прекрасной тёмно-серой шерстью, милейшей мордочкой, игривым характером и при случае любил перекусить чем-нибудь вкусненьким, а ещё обожал поваляться на диване или понежиться в кресле рядом с письменным столом Булгакова. Известно, что Михаил Афанасьевич в нём души не чаял, впрочем, так же относился и к другим своим котам.
В мемуарах «О, мёд воспоминаний» [3] Л. Белозерская писала: «Зойкина квартира» идёт с аншлагом. В ознаменование театральных успехов первенец нашей кошки Муки назван "Аншлаг"» В те времена среди московской интеллигенции было принято оформлять домашние рукописные книжки. Не прошли мимо этого и друзья Булгакова. Ими была «издана» книжка под названием «Муки-Маки» [4]. Оговорюсь, Мака — домашнее прозвище Михаила Афанасьевича, а Любовь Евгеньевну писатель называл «Банга-Любанга». Вот поэтические строчки из этой книжки, посвящённые котам, жившим вместе с ними:
В доме также печь имеется,
У которой кошки греются.
Лежит Мука, с ней Аншлаг.
Она — эдак,
А он так.
Дальнейшая судьба Аншлага была довольно забавной. Когда котёнок подрос, он похорошел и неожиданно родил котят, «за что был разжалован из Аншлага в Зюньку».
Белозерская вспоминает: «Кошку Муку Михаил Афанасьевич на руки никогда не брал — был слишком брезглив, но на свой письменный стол допускал, подложив под неё бумажку. Исключение делал перед родами: кошка приходила к нему, и он её массировал».
В книге Белозерской приводится шутливая домашняя записка писателя, где он, приложив к ней 30 рублей, сообщает жене:
— Дорогая кошечка,
На шкаф, на хозяйство, на портниху, на зубного врача, на сладости, на вино, на ковры и автомобиль — 30 рублей.
Кота я вывел на свежий воздух, причём он держался за мою жилетку и рыдал.
Твой любящий.
Кошки жили у Булгакова постоянно. Не потому ли в одном из ранних вариантов романа присутствовало сразу три кота? Когда буфетчик варьете вошёл в комнату, где находился Воланд, то увидел «кота с бирюзовыми глазами, сидящего на подставке. Второй кот оказался в странном месте на карнизе гардины. Он оттуда посмотрел внимательно на буфетчика. <...> Воланд позвал: "Бегемот!" На зов из чёрной пасти камина вылез чёрный кот на толстых, словно дутых лапах и вопросительно остановился» [5]. Впоследствии писатель сократил эту кошачью компанию, оставив одного Бегемота.
Булгаковский кот — отменный хохмач и балагур. Он редко бывает серьёзен и по обыкновению валяет дурака. Невозможно сдержать улыбку, читая, как он, сидя на камине с примусом в лапах, невозмутимо сообщает мужчинам в штатском, ворвавшимся в гостиную Берлиоза:
«— Не шалю, никого не трогаю, починяю примус… и ещё считаю долгом предупредить, что кот древнее и неприкосновенное животное».
Потом, как вы помните, Бегемот оказался на люстре и, когда милиционеры разрядили в него свои пистолеты, он притворно шлёпнулся вниз головой на пол, а чуть позже подвёл итог сражению:
«— Единственное, что может спасти смертельно раненного кота… это глоток бензина… — он приложился к круглому отверстию в примусе и напился бензину».
Что было далее, отлично известно всем — в «нехорошей квартире» начался страшный пожар.
Описание пожара в этом эпизоде было придумано писателем не сразу. Есть любопытная легенда, будто бы пожар появился в тексте после того, как на кухне в квартире Булгакова неожиданно вспыхнул примус. Дело было так: в один из приятных летних вечерков писатель, сидя у себя в кабинете в доме на Пироговке [6], обдумывал главу романа «Конец квартиры №50». Он уже придумал, что и как будет происходить, а именно — каким образом Бегемот, сидя на люстре, станет отстреливаться из браунинга. И как раз в это время на кухне вспыхнул примус. То ли домработница случайно зацепила его, то ли пасынок Булгакова Серёжа нечаянно скинул со стола. Он всё время крутился вокруг примуса, наблюдая, как в нём тлеет огонёк. Так или иначе, но примус оказался на полу. Керосин разлился, огонь вспыхнул и золотым пламенем стал расползаться по кухне. От неожиданности работница растерялась и, вместо того чтобы начать тушить, прямым ходом ринулась в кабинет Булгакова, завопив что есть мочи: «Батюшки мои, пожар! Пожар!»
Писатель, недолго думая, бросил свою работу и во всю прыть пустился на кухню. Первым делом он схватил Серёжу в охапку и через открытое окно выставил мальчугана на уличный тротуар. К этому моменту огонь уже полыхал повсюду, и Булгаков рьяно принялся гасить его. Прибежавшие на кухню Елена Сергеевна и Любовь Евгеньевна стали помогать. Сбивали огонь тем, что попалось под руку: кто одеялом, кто бархатной скатертью. Придя в себя, работница тоже не осталась в стороне, она даже не пожалела кастрюли вишнёвого компота, только что ею приготовленного. Словом, тушили пожар, используя подручные средства.
Уж не знаю, что в легенде правда, что нет, но ходят слухи, что, когда пожар был потушен, все участники борьбы с огнём огляделись, устало повздыхали, а после дружно рассмеялись. И было отчего! Их лица и одежда были в живописных пятнах сажи, да и кухня представляла собой достаточно красочную картину. А за окном недовольно хныкал Серёжа, обиженный на то, что в самый интересный момент его удалили из квартиры, не дав поближе полюбоваться на яркое зрелище…
Вернувшись за письменный стол к прерванной работе, писатель, не откладывая дело в долгий ящик, тут же изобразил живописнейшую картину пожара, расцветив её яркими красками своей безудержной фантазии. Так примус оказался постоянным атрибутом Бегемота. При его помощи кот стал ещё бо́льшим лицедеем и озорником, устроившим пожар не только в «нехорошей квартире». Иными словами, после этого случая кот стал вести себя в откровенно фарсовой манере, а его реплики напоминают весёлые балаганные выступления и, конечно, этим доставляют много удовольствия читателю.
Эстонские литературоведы Ирина Белобровцева и Светлана Кульюс, размышляя о Бегемоте, находят значительное сходство булгаковского котофея с русским Петрушкой, действующим лицом балаганных пасхальных и масленичных гуляний. Они считают, что эпизоды с участием Бегемота созданы писателем в традициях русского лубка, «поэтика которого стала основой сюжета о коте-балагуре». Литературоведы обращают внимание на то, что ситуации, в которых действует булгаковский кот, своим балаганным характером напоминают лубочные потешные листки. Например, в лубках, посвященных «Коту Казанскому» или в лубочных картинках «Как мыши кота погребают».
От себя добавлю, что на балаганный тип персонажа указывает и сам Михаил Афанасьевич. Во время шутливой перебранки Воланд спрашивает Бегемота: «Не воображаешь ли ты, что находишься на ярмарочной площади?» Или: «Долго будет продолжаться этот балаган под кроватью?»
Фольклорную природу кота Бегемота отмечает и филолог Игорь Урюпин. Он находит, что неповторимый колорит этого образа связан именно с русской народной традицией. Бегемот постоянно ломает комедию, и каждая сцена, в которой он присутствует, сопряжена с целым каскадом искромётных шуток и розыгрышей, напоминающих яркие выступления традиционных героев русской ярмарки.
Доктор филологических наук Василий Петров полагает, что образ булгаковского кота аккумулирует в себе не только восточнославянскую, но и западноевропейскую литературную стихию. Словом, существуют разные мнения о возможных корнях булгаковского кота.
К примеру, мне иногда кажется, что Бегемот похож на «кота-баюна», персонажа славянских народных сказок. Напомню, что кот-баюн обладает особым голосом. Своими разговорами или пением он заговаривает путников и тем самым усыпляет их, а затем, как и положено нечистой силе, губит. Оговорюсь, что слово «баюн» означает «говорун, рассказчик, краснобай». Возможно, булгаковский миляга кое-что позаимствовал от сказочного кота-баюна. Согласитесь, такого краснобая, как Бегемот, ещё поискать. Он всегда готов травить всевозможные байки, чем, собственно, он постоянно и занимается.
Есть ещё одно небольшое сходство между котом-баюном и Бегемотом. Голос сказочного кота может быть слышен очень далеко. Как известно из русских сказок, его мощь громадна. Подобной силой голоса обладал и булгаковский кот — точнее, силой свиста. Помните, как он громоподобно свистнул на Воробьёвых горах? Бегемот «вложил пальцы в рот, надул щёки и свистнул. У Маргариты зазвенело в ушах. Конь её взбросился на дыбы, в роще посыпались сухие сучья с деревьев, взлетела целая стая ворон и воробьёв, столб пыли понесло к реке, и видно было, как в речном трамвае, проходившем мимо пристани, снесло у пассажиров несколько кепок в воду…»
К родословной булгаковского кота я бы отнесла и знаменитого Чеширского кота Льюиса Кэррола. Он, как и Бегемот, тоже любил пускаться в мудрые рассуждения и проворачивать всякие фокусы и мистические шуточки. Вспомним, как он ловко телепортировался, оставив после себя лишь милую улыбочку.
Историк литературы, текстолог, доктор филологических наук Мариэтта Чудакова одним из дальних литературных предков Бегемота называет гофмановского кота Мурра. Она полагает, что от него булгаковский кот унаследовал «своё забавное самодовольство». В одной из статей она приводит интересное письмо Михаила Афанасьевича жене Елене Сергеевне, где он писал: «Я случайно напал на статью о фантастике Гофмана. Я берегу её для тебя, зная, что она поразит тебя так же, как и меня. Я прав в "Мастере и Маргарите"! Ты понимаешь, что стоит это сознание, — я прав!» [7].
Не секрет, Булгаков был хорошо знаком с повестями и сказками Эрнста Теодора Амадея Гофмана, размышлял над его творчеством. Например, задолго до начала работы над «Мастером и Маргаритой» в одном из фельетонов он пишет: «…из воздуха соткался милиционер. Положительно, это было гофмановское нечто» [8]. Напомню, что впервые Коровьев именно таким образом предстал перед Берлиозом. Допускаю, что писателя мог привлечь ещё и роман Гофмана «Эликсиры сатаны», переизданный в России в 1929 году. Название и тематика не могли не заинтересовать Булгакова, который начал работать над своим последним романом в 1928 году.
Рассуждая о развитии и становлении образа кота как архетипа, литературовед Сергей Макеев пишет: «Очеловечил кота Шарль Перро в знаменитой сказке «Кот в сапогах». Он допускает, что от него Булгаков многое почерпнул для своего весёлого героя. Добавлю, что Михаил Афанасьевич скрупулёзно изучал сказочное творчество Перро и, в частности, историю создания «Кота в сапогах». Так, в одной из ранних рукописей читаем, что появился «вылитый кот в сапогах и штанах и с болтающимся на пузе револьвером, как со страху показалось Аннушке» [9]. В окончательном варианте остался небольшой эпизод, имеющий прямое отношение к сказке о хитроумном коте:
«— Ну что же это такое! — воскликнул Воланд… И на кой чёрт тебе нужен галстух, если на тебе нет штанов?
— Штаны коту не полагаются, мессир, — с большим достоинством отвечал кот, — уж не прикажите ли вы мне надеть и сапоги? Кот в сапогах бывает только в сказках…»
Словом, прежде чем создать оригинальный образ своего кота, Михаил Афанасьевич проанализировал множество литературных и исторических материалов, касающихся его будущего героя, впрочем, как и в других случаях. Это был его принцип.
Помимо имени «Бегемот», у булгаковского кота имелось множество прозвищ. Воланд звал его «проклятым дезертиром», «шутом гороховым», «мошенником», «подлецом» и «окаянным гансом». В немецких сказках «ганс» в нарицательном смысле означает: шут, дурак, скоморох, хвастун. Выше названные прозвища трудно отнести к животному, скорее к человеку. И это понятно, булгаковский кот не совсем животное. Он может молниеносно обернуться низкорослым толстяком с «кошачьей рожей» и в «рваной кепке», а может в мгновение ока превратиться опять в кота. Когда мастер впервые встретился и разговорился с ним, заметил:
«— Мне кажется почему-то, что вы не очень-то кот».
Бегемот с этим сразу согласился, ему импонировало, что мастер воспринял его как человека.
Булгаков постоянно подчёркивает, что этого порой жестокого, но чаще комичного оборотня отличает человеческое поведение. Бегемот любит мудрствовать и философствовать. Более того, писатель наделил его довольно изысканными манерами. Замечу, что одновременно с галантными повадками булгаковский котофей уморительно сочетает в себе жуликоватость. Отдельно стоит отметить его особый политес, граничащий с анекдотом:
«— Это водка? — слабо спросила Маргарита.
Кот подпрыгнул от обиды.
— Помилуйте, королева, — прохрипел он, — разве я позволил бы себе налить даме водки? Это чистый спирт!»
В конце романа читателя ожидал сюрприз: оказалось, что балагур Бегемот — это вовсе не кот, а молчаливый демон-паж, во время визита Воланда в Москву блестяще сыгравший роль озорного кота. Но об этом поговорим в следующей главе, которая называется «Юноша-паж и его возможный прототип».
Примечания
В книге «Молот ведьм» описывается церемония посвящения нового человека в тайную сатанинскую секту. На церемонии присутствуют бесы и огромный чёрный кот ростом с большую собаку. Есть там персонаж, похожий на Абадонну. Выглядит он как скелет, кости которого обтянуты кожей, а на бледном черепе сверкают чёрные глаза. Кстати, на этой церемонии появляется и верховный демон, правда, только на несколько минут.
Я уже упоминала эту книгу в других статьях. Добавлю, что сам М. А. Орлов для своего знаменитого повествования многое почерпнул из трактата Мартина Дельрио «Контраверсы и магические изыскания» (ХVI век).
Когда-то давным-давно я читала книгу Л. Е. Белозерской-Булгаковой «О, мёд воспоминаний», впервые изданной в 1979 в издательстве «Ардис». Сейчас я цитирую по переизданию книги, где название немного изменено: Л. Е. Белозерская-Булгакова. «Воспоминания». Москва, «Художественная литература». 1989 г.
Стихи для рукописной книги «Муки-Маки» написал поэт, которого среди своих звали «Вэдэ» (Владимир Долгоруков), а смешные иллюстрации нарисовала художница Наталья Ушакова, жена закадычного друга Булгакова, Николая Лямина. Близкие друзья называли её «Боб».
«Чёрный маг» (1928‒1929 г.), глава «Якобы деньги». Михаил Булгаков «Мой бедный, бедный мастер…» Полное собрание редакций и вариантов романа «Мастер и Маргарита». Стр. 29. Москва, Вагриус, 2006 г.
Одно время Булгаков жил в «нехорошей квартире» на Большой Садовой улице с первой женой Татьяной. С ноября 1924 года переехал в Чистый переулок, где поселился с Любовью Евгеньевной Белозерской в доме №9. Их малюсенькая квартирка была на втором этаже, под самой крышей. Они называли её «голубятней».
Потом они переехали на Малый Левшинский переулок, дом №4, в квартиру чуть побольше, и прожили там с 1926 по 1927 год.
После успеха «Дней Турбиных» материальное положение Булгакова улучшилось, и он наконец-то смог снять трёхкомнатную квартиру на первом этаже шестиэтажного дома по адресу: Большая Пироговская улица, дом №35б, строение 1. (Сегодня дом числится под №36а. Там находится прекрасный булгаковский музей.) Писатель прожил в этой квартире с августа 1927 года по февраль 1934. В этой квартире у писателя наконец-то появился просторный кабинет с большим дубовым столом, уютной настольной лампой и многочисленными полками, до отказа заполненными любимыми книгами.
Кабинет находился чуть ниже, чем две остальные комнаты, и к нему вела довольно широкая ступенька. Когда в доме собирались гости, она служила просцениумом, на котором демонстрировались шарады. Исполнители шарад, распахнув дверь кабинета писателя, появлялись перед зрителями.
Последний год в этой же квартире вместе с ними жили Елена Сергеевна Шиловская и её младший сын Сережа. Писатель познакомился с ней в 1929 году на Масленицу. Между ними сразу вспыхнули чувства, но вскоре они вынуждены были перестать встречаться, дав мужу Елены Сергеевны Е. А. Шиловскому слово, что расстанутся навсегда. Полтора года они твёрдо держали слово, но, случайно встретившись, не смогли расстаться… Они развелись со своими супругами, и Булгаков женился на Елене. Сразу найти новое жильё им не удалось, и она вынуждена была переехать к Булгакову на Пироговку. Впоследствии они поселились в трёхкомнатной квартире в Нащокинском переулке, дом 31, кв. 44. В ней были просторная столовая, детская и большая спальня. Она же служила Булгакову кабинетом. (Этот дом не дожил до сего времени. Его снесли в 1974 году.)
Речь идёт о статье И. В. Миримского «Социальная фантастика Гофмана», опубликованной в журнале «Литературная учёба» (1938 г., №5).
Фельетон «Столица в блокноте», VIII глава «Во что обходится курение». Берлинская газета «Накануне» (декабрь 1922 — март 1923 г.).
«Великий канцлер», глава «Подкова». Михаил Булгаков «Мой бедный, бедный мастер…» Полное собрание редакций и вариантов романа «Мастер и Маргарита». Стр. 179. Москва, Вагриус, 2006 г.
Редактор: Катерина Гребенщикова
Корректор: Анастасия Давыдова
С предыдущей частью «Булгаковских шарад» «Каламбур фиолетового рыцаря»можно ознакомиться здесь.
Больше Чтива: chtivo.spb.ru
