ДВА САМЫХ МОЩНЫХ ФИЛЬМА О ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ
Я застыла в ожидании: гляжу на своего 10-летнего сына и хочу поймать момент, когда психика его будет достаточно готовой к двум главным фильмам о Великой Отечественной. Показывать их буду исключительно в связке.
Мне говорят, что до 18 лет нужно оставить эту идею, а я считаю, что прививку от фашизма нужно делать в момент, когда сердце чисто и человек смотрит на мир максимально открыто.
Чтобы у моего сына никогда не возникло желания пожарить сосиски на Вечном огне или щекотать Родину-мать. Чтобы к угрозе убить его семью, он прислушался максимально внимательно.
ОБЫКНОВЕННЫЙ ФАШИЗМ
Помню, как смотрела этот фильм в последний раз два года назад в ныне закрывшемся зале Третьяковки и куратор смотра рассказывал нам о непростой истории создания этого фильма.
Первые две задумки авторов потерпели крах: они пытались сравнивать хронику и киноискусство фашистской Германии, а также пытались взглянуть на исторические кадры глазами «маленького человека».
Но фильмы Третьего Рейха были фальшивыми, а хроникеров не интересовал быт обычных немцев.
Два миллиона метров хроники спустя было принято решение следовать за мыслью, а не фактом:
«Я пришел к необходимости сталкивать кадры и эпизоды так контрастно, так противоречиво, как только можно; сталкивать их неожиданно, резкими ударами. Скажем, от лирики к зверству, от зверства к гротеску (пусть это вызовет даже смех - тем лучше!); а от смеха - снова сразу к самому страшному. И так внутри каждой главы. Да и самые главы пусть возникают совершенно неожиданно и будто бы нелогично».
Закадровый текст начитал сам Ромм, импровизируя и как бы беседуя со зрителем, его доверительный, грустный и интеллигентный голос соединял кадры единой мыслью.
Для чего были эти старания?
Зачем съемочная группа по крупицам собирала хронику в Освенциме, Варшаве и Берлине?
Сам Михаил Ромм ответил на этот вопрос:
Как-то я сидел в компании сравнительно молодых людей. Старшему из них был 31 год, младшему - двадцать три. Зашел разговор о фашизме. […] И оказалось, что молодежь, родившаяся перед самой войной или незадолго до нее, понятия не имеет, что такое фашизм в самом существе своем. Война для них - далекое воспоминание детства, прошлое их отцов, война ушла куда-то очень далеко».
Если дети, жившие во время войны, не имели понятия о природе фашизма, то что говорить о следующих поколениях!
Став свидетелем двух мировых войн, Михаил Ильич осознавал эту ответственность. Поэтому сегодня у нас есть один из сильнейших фильмов о фашизме.
ИДИ И СМОТРИ
В сентябре 1941 года семилетний Элем должен был пойти в первый класс, но вместо первого звонка он пережил ночную эвакуацию по Волге, сопровождаемую взрывом бомб вдоль полыхающего Сталинграда.
Помимо детских воспоминаний, на режиссера оказывала психологическое давление холодная война, грядущую горячую фазу которой он ощущал буквально физически.
Для этого фильма Элем Климов отсматривал на главную роль непрофессиональных актеров, а в массовке участвовали жители белорусских деревень, некоторые из которых пережили фашистскую оккупацию.
Для натурализма на съемках использовались боевые снаряды, подвергая опасности всю команду, а режиссеру приходилось предпринимать неожиданные шаги. Например, на съёмках сцены сожжения деревни местных жителей из массовки согнали в амбар, но нужного накала эмоций никак не удавалось добиться. Кто-то из съёмочной группы пустил слух, что «киношники могут и всерьёз сжечь», а один из актёров, игравших немцев, дал в воздух очередь из автомата. В результате, по словам Климова, «из амбара раздался такой человеческий вой, сымитировать который было бы не под силу ни одному актеру».
По сюжету, зритель проводит с главным героем Флёрой всего два дня. За это время подросток превращается в глубокого старика, израненного не физически, но психологически, пережившего множество битв за собственную жизнь. Но в итоге он выдерживает самый главный бой - за звание Человека.
Тот, кто забывает своё прошлое, обречён пережить его снова.
Элем Климов
