Наёмники

решил ,выложить несколько рассказов ,о наемниках с  Античности, до наших дней

Один из самых интересных документов, оставленных древними греками — труд под названием «Анабасис Кира», в переводе с греческого «Восхождение Кира». В нем описан путь 10 тысяч греческих наемников, которые оказались в центре Персидской державы, и были вынуждены более года, преодолевая горы, пустыни и враждебные народы, прорываться домой. Написал произведение житель Афин и участник похода Ксенофонт.

Претендент на персидский трон

У персидского царя Дария II было двое сыновей от его родной сестры Парисатиды - старший Артаксеркс и младший Кир. После его смерти наследником стал Артаксеркс II, а второго сына назначили на пост сатрапа Малой Азии. Кир оказался парнем смелым и решительным. Он мечтал стать царем и, наняв войско греков, пошел войной на родного брата.

Двор персидского царя Артаксеркса

Ксенофонт пишет, что более половины бойцов происходили из Аркадии и Ахайи, самых бедных регионов Греции, где наемная служба стала традицией. В войске были представители практически всех областей и полисов древней Эллады. Всего в армии Кира состояло 9 600 гоплитов и несколько тысяч стрелков. Командовал сборной греческих головорезов спартанский полководец Клеарх. Ксенофонт так описал этого человека:

«Не только искусный в воинском деле, но и в высшей степени воинственный. Имея возможность жить мирно, не унижаясь и ничего не теряя, он предпочитает вести войну».

Сначала Кир говорил наемникам, что те идут покорять взбунтовавшихся против персидской власти варваров, и только перед решающей битвой сказал, что желает свергнуть царственного брата. В войске начались волнения, но буйство наемников остановило обещание доплаты. Вместо одного дарика (8,4 грамма золота) в месяц, Кир сулил бойцам полтора и долю в будущих трофеях.

Греческое превосходство

В конце лета 401 года до н.э. братья сошлись для решающей битвы севернее Вавилона. На стороне Кира сражались греки и персидские союзники, всего не более 20 тысяч бойцов. Точное число армии Артаксеркса не известно, но воинов у него было гораздо больше, чем у Кира.

Вооружение греческих гоплитов

Большая часть греческого войска состояла из гоплитов, облаченных в кирасы или льняные панцири и глухие коринфские шлемы. Главной частью амуниции воина был 8-килограммовый щит гоплон, копье и меч. Сражались гоплиты плотным строем-фалангой, при этом большим щитом воин защищал не только свой левый бок, но и правый бок товарища.

Персидская армия чаще всего состояла из легкой пехоты, набранной из покоренных народов. При первой неудаче они бросали оружие и бежали с поля боя.

Персидская гвардия

Единообразие вооружения, стойкость в бою и отличная выучка сделала греков главной боевой силой Восточного Средиземноморья. Готовясь к сражению, Клеарх построил бойцов классической фалангой, правый фланг которой прижал к реке Ефрат. Персидская часть армии Кира разместилась на левом фланге. Клеарх уговаривал нанимателя не рисковать собой и уйти в тыл, но храбрец Кир отказался и во главе 600 всадников решил попытать счастья на поле боя.

Решающая битва

После полудня греки атаковали, и чтобы сберечь силы для рукопашной схватки, Клеарх запретил гоплитам бежать. Сам вид медленно надвигающегося плотного строя облаченных в сверкающие доспехи людей, которые прикрываются от стрел огромными круглыми щитами, обратил противника в панику. Персидская пехота бежала, даже не вступив в схватку с врагом, а греки, перейдя на бег, добивали тех, кто спасался в последних рядах отступающих. Боевые колесницы — главная ударная сила Артаксеркса не только не исправила, но и ухудшила ситуацию.

Обученная фаланга при наезде на нее колесниц разводила строй, где персов ждал теплый прием легко вооруженных воинов. Они подсекали лошадям ноги и добивали возниц клинками. Часть колесниц погибла, а остальные развернулись и побежали, убивая и калеча собственную пехоту закрепленными на колесах серпами. По словам Ксенофонта во время боя греки потеряли только одного воина, который был ранен стрелой.

Законный царь решил спасти положение и во главе кавалерийского отряда начал обходить левый фланг греческой фаланги. Маневр брата заметил Кир, который кинулся ему наперерез. Претенденты на власть встретились лицом к лицу в кавалерийской рубке. Артаксеркс ударил Кира копьем, но панцирь выдержал. Тогда младший брат кинул в старшего дротиком и попал в незащищенное горло. Царь Персии, истекая кровью, потерял сознание.

Схватка братьев Кира и Артаксеркса

Кир, почуяв запах крови, кинулся к противнику, убил его коня и сквозь панцирь ранил брата копьем. На помощь царю пришли телохранители, которые отбили израненное тело владыки, а один из воинов, бросив дротик, попал в лицо Киру. Младший брат был убит на месте.

Проиграл сражение, но выиграл войну

Греки, не зная о том, что их наниматель погиб в схватке, продолжали перемалывать массы вражеской пехоты и конницы. Они сражались, даже когда персидские коллеги по опасному ремеслу бежали. Войска Артаксеркса, преследуя обрушившийся левый фланг Кира, ворвались в лагерь противника и начали его грабить. Остановили их все те же греки, часть которых охраняла обоз. Это были ветераны возрастом от 45 лет и старше. Наемники из-за прошлых ран или старости не могли биться в фаланге, но лить кровь врага умели. В короткой схватке персов

В это время фаланга наемников прекратила наступление и стала отходить к лагерю. Тесть царя и самый влиятельный вельможа Персии Тиссаферн собрал оставшиеся силы персов и отвел их к раненому Артаксерксу. Второй раунд битвы также оказался за греками, которые снова сломили персов, но не стали их преследовать. Вечером разведчики доложили Клеарху, что противник отступает по всему фронту, и греки отошли в лагерь.

Ночью Артаксеркс пришел в себя и думал, что проиграл войну, однако все было наоборот. К царю пришли разведчики и сказали, что Кир мертв. Воины отыскали бунтаря и по персидскому обычаю отрубили ему голову и руку, которую тот осмелился поднять на законного правителя. У Артаксеркса осталась одна проблема — 10 тысяч непобедимых греков в центре его империи.

Одни против всех

Утром в лагерь пришел грек, находящийся на службе Артаксеркса. Он сообщил землякам, что Кир погиб и предложил наемникам сдаться, те отказались. Наниматель мертв, но они не побеждены. Если противник хочет, чтобы греки сдались, пускай сражается. Наемники понимали, что в поле персы их не одолеют. Общее настроение греков озвучил один из афинян, который ответил послу:

«Сейчас, как ты и сам видишь, у нас ничего не осталось, кроме оружия и доблести. С оружием в руках мы, думается, сможем проявить нашу доблесть, но, сдав его, мы лишимся и самой жизни. Поэтому не жди, что мы отдадим вам единственное оставшееся у нас благо, при помощи которого мы еще сразимся с вами за все ваши богатства».

Коварство персов

Враг не атаковал, ночью несколько сотен греков перешли на сторону Артаксеркса и в лагере начала падать дисциплина. Через два дня к Клеарху для переговоров приехал Тиссаферн. Наместник предложил компромиссное решение: эллины уходят домой, но по дороге не грабят селения и города, а берут у местных только провизию. Позднее поступило второе предложение…

Греки пришли за богатством и славой, но не добыли ни первого, ни второго. Персы заинтересовали Клеарха и его стратегов переходом на службу к Артаксерксу. Для обсуждения деталей командование наемников приехало к Тиссафену. Когда Клеарх и его приближенные вошли в шатер, на них набросились люди Артаксеркса. Телохранителей перебили, а полководца и стратегов пленили, после чего отрубили им головы.

Афинянин Ксенофонт. Автор «Анабасиса Кира»

Греки, которые в это время покинули свой укрепленный лагерь, были перебиты внезапно налетевшей персидской кавалерией. Уцелевшие наемники укрепились в лагере и, пересилив отчаянье, решили действовать. Одним из лидеров и оказался афинянин Ксенофонт, который запишет их будущие приключения. Ночью представили отрядов из разных частей Греции провели совещание, где выбрали пять новых стратегов. Командующим назначили спартанца

Путь домой

Греки поняли, что договориться с персами не получиться и решили выбираться из Азии. К полю боя они двигались по пустыне, где по приказу Кира местные жители снабжали армию водой и провиантом. Без Кира такой путь повторить было невозможно. Идти решили на север в сторону Черного моря. Во время движения 10 тысяч воинов строились в боевую колонну, в центре которой шли многочисленные любовницы, обозники, рабы и носильщики.

По следу греков персы пустили 400 конных застрельщиков, которые постоянно терзали колонну убегающих наемников обстрелами. Для решения проблемы Хирисоф собрал отряд из лучших в то время родосских пращников, которых посадил на обозных лошадей. В отличие от персов родосцы использовали для стрельбы не камни, а свинцовые пули, летящие быстрей и дальше. Заняв стратегическую высоту, пращники расстреляли всадников.

Родосские пращники

Утром следующего дня персы опять атаковали, на это раз их вел Тиссаферн, и снова азиаты оказались повержены. Сильной стороной наемников был опыт и высочайшая организация даже самых мелких соединений. Эллины, с детства развивающие умение быстро бегать, всегда побеждали персов в забегах, целью которых было занять стратегические возвышенности.

Тренировка гоплитов по бегу

Уморить голодом греков тоже не вышло. В ответ на тактику персов сжигать селения на пути колонны Хирисоф приказал развернуться обратно и начать уничтожать уже пройденные им селения, тем самым без провианта оставались и персы. После таких контрмер обе стороны перестали практиковать уничтожение сел и городов.

Дикие горы и такие же горцы

На территории современной Восточной Турции грекам следовало пробиться через азиатские горы, где главной проблемой стали предки современных курдов, племена кардухов. Дикие и неукротимые они отказывались от переговоров и забрасывали греков камнями и стрелами. Для перехода через горы наемники бросили все лишнее и со слов Ксенофонта:

«За исключением тех случаев, когда кому-нибудь удавалось скрыть понравившегося ему мальчика или красивую женщину».

В горах часто выпадал снег и град, ослы и лошади гибли, а у части бойцов развилась снежная слепота. Однако воины не теряли боевого духа. Во время штурма одной из гор греки собрались ночью атаковать позиции кардухов. Перед рейдом они шутили, что пора показать плоды эллинского воспитания. Спартанцев с детства учили воровать, приучая детей таким образом быть хитрыми и изворотливыми.

Греков забрасывали камнями, они срывались в обрывы, погибали в лавинах и боях, но все равно армия в полном порядке прошла земли дикарей и вышла к реке Кентрита, где их ждала новая напасть: на другом берегу стояло войско персов. Спасли греков два юноши из лагерной обслуги, которые случайно нашли брод.

Пока Ксенофонт имитировал попытку переправы, Хирисоф с частью солдат незаметно перешел на другой берег и атаковал персов. В это время с гор по тылу Ксенофонта ударили кардухи. Полководец построил фалангу и нанес контрудар по атакующим. Дикари не выдержали натиска гоплитов и побежали. Ксенофонт развернул своих людей и набросился на персов, скованных боем с Хирисофом. В рукопашной рубке наемники сломили персов.

Конец пути

Через год и 3 месяца пути греки наконец-то закричали: «Таласса! Таласса!» («Море! Море!»). Они вышли к Понту, а еще через два дня оказались в греческой колонии Трапезунде. К этому моменту в строю числилось 8 300 гоплитов и пельтастов. Закончив поход, большая часть бойцов нанялась в армии греческих городов Малой Азии.

Карта Персидской империи и похода греческих наемников

Поход не имел особого исторического значения, но стал символ мужества и стойкости воинов, оказавшихся в сложной ситуации, что ставит наемников в один ряд с тремя сотнями спартанцев царя Леонида. Позднее «Анабасисом» зачитывался юный македонский царевич Александр, который, вдохновившись подвигами греков, завоюет Персию имя Великого.

Был в свое время достаточно культовый журнал - "Солдат удачи". Появился он в США и история этого журнала, сама по себе достойна отдельного поста. Но сейчас не об этом. Кажется в середине 80-х появился в этом журнале небольшая заметка, которая стала как предметом обсуждения в узких кругах, так и предметом споров за их пределами.

Однако, эта памятка, на долгое время стала отправной точкой, для тех кто решил испытать свою удачу в боевых действиях в качестве "дикого гуся". Кстати, по большей части эта памятка является актуальной до сих пор, итак начнем.

1. При вербовке о своем опыте рассказывай честно - не приукрашивай и не преувеличивай. Если в ходе операций ты проявишь себя с лучшей стороны - это пойдет только в плюс, как в денежном отношении, так и в карьере.

2. Делай ровно то, за что тебе платят. Делай ровно столько, сколько от тебя ожидают - ни больше, ни меньше.

3. Не торопись заводить друзей - лучше иметь одного-двух и сблизиться с ними постепенно. Совсем хорошо, когда вы в одном отделении - сможете прикрыть друг другу спины.

4. Не ввязывайся в споры на политические, военные или личные темы - держи свое мнение при себе.

5. Рассчитывай только на себя - всегда. Нужна помощь - проси о ней, но старайся оказать ответную любезность как можно быстрее.

6. Никому не стоит верить на слово - даже командиру твоего отделения. Приказы соблюдай чётко, от и до - без рвения и без лености.

7. Не давай взяток - ни военным ни гражданским. Стоит один раз это сделать - и от тебя уже никогда не отвяжутся. Если тебе что-то нужно, но получить это можно только с помощью взятки - вероятнее всего, тебе это не нужно.

8. Не распространяйся о своей биографии - за исключением интервью при вербовке, да и тогда отвечай только на конкретные вопросы. Иногда излишняя информация о тебе может обернуться против тебя же - либо использоваться как средство шантажа твоих родных/близких.

9. Свои вещи и снаряжение держи всегда при себе. Не одалживай их никому ни при каких обстоятельствах. Ты их приобрел за свои деньги - тебе они нужнее.

10. Всегда располагай одним проверенным адресом и отправляй на него письма. Если что случится - то через него можно будет передать известие.

11. Всегда наблюдай за всеми; всегда учись - всезнаек в этом мире нет.

12. Никакого спиртного до личного времени.

13. Никаких наркотиков. Точка.

14. Не связывайся со сплетниками. Будешь с ними тусоваться - сам таким станешь, и тогда - прощай работа. Навсегда.

15. Держись подальше от всяких интриг - тем более политических. Ты солдат, а не шпион.

16. Не верь местным, не связывайся с ними и не полагайся на них. Будь вежлив - и только. Хочешь быть Матерью Терезой - иди в Корпус Мира.

17. Даже если ты выполняешь все требования безукоризненно, все равно найдутся люди (в штабе или в рядах) которые будут тобой недовольны и не упустят шанса придраться. Плюй на них и продолжай делать свое дело. Они все равно найдут к кому прицепиться - не к тебе, так еще к кому.

18. Не связывайся с политическими убийствами - за исключением моментов, когда на это в ходе операции отдан четкий и недвусмысленный приказ. Лучше плюнуть и уйти. Не стоит оно того. Слишком много переменных придется брать во внимание.

19. Постарайся установить хорошие отношения с местной полицией. Вручаемый время от времени сувенир (не взятка), особенно если это дефицит (а дефицит там почти все) в дальнейшем окупится сторицей в плане нужной информации.

20. Никогда не дезертируй. Если чувствуешь, что задание тебе не по силам - пойди к командиру, объясни ему свои сомнения и в девяти случаях из десяти он освободит тебя от задания (и от контракта тоже). Если нет - то терпи: тебя на этот экспресс не загоняли.

21. Знай свое оружие как свои пять пальцев. То же касается и вооружений противника. Никогда не расслабляйся. Ветераны, имевшие за плечами пару десятилетий службы погибали от случайного выстрела. Не думай, что ты круче их.

22. Постоянно держи на теле нож и пистолет. Ни на секунду не забывай, где они. И делай так, чтобы другие не знали о них.

23. То же самое касается денег и паспорта.

24. Никогда не подписывайся на дополнительные задания, не завершив первичный контракт. Главное - последовательность. За двумя зайцами погонишься - ни одного не поймаешь.

25. Всегда знай, куда именно выступает твое подразделение после получения приказа. Не успокаивай себя мыслью, что, дескать, ты знаешь. Убедись, что ты знаешь.

26. Найди время, чтобы дать себе привыкнуть к местной пище, местному климату и местной территории. Но не затягивай с этим временем.

27. Между выходами на операцию держи себя в чистоте.

28. Не увлекайся местной едой.

Вообще, старайся питаться легко - насколько возможно. За две недели до операции пей только воду - исключи любой алкоголь.

29. Уважай местные обычаи и будь вежлив со старейшинами. Находясь в сельской местности, никогда не пытайся завязать общение с женщинами - да и в городах тоже не пытайся.

30. Не уверен в гранатах, минах и ВВ - предоставь разбираться в них эксперту. Наблюдай, но не лезь со своей помощью. Ему за платят за его работу. Тебе платят за твою - охраняй его.

31. Никогда не раскрывай все свои таланты и потенциал полностью - ни перед сослуживцами, ни перед командирами. Используй 90% своего потенциала - оставшиеся 10% используй только в исключительных случаях.

32. Не стоит расстраиваться, если операция пошла не так, как планировалось. Везет не всегда.

33. Даже если устал и не находишься на службе - занимайся спортом. Мало того, что это развеет скуку, так еще и форму помогает сохранять.

34. Люди разные. Знай сильные и слабые стороны каждого в твоем подразделении - в любом случае, не повредит.

35. Старайся помнить как кого зовут - всегда помогает, особенно с местным населением.

36. Помни о субординации. На службе будь строго формален, вне службы - вежлив. Фамильярность приводит к неуважению.

37. Во время брифингов говори кратко и по делу.

38. Жалость и симпатия тут чужды. Не обращай внимания и делай свое дело - переживешь и этот момент. От этих эмоций погибло больше хороших парней, чем от пуль и гранат.

39. Если кто-то подвел свое подразделение на операциях - это не твое дело. Командование с ним разберется само.

Во Вьетнаме они убивали, на «гражданке» им было скучно до зевоты. Сотни вояк, не боящихся крови, отправились на поиски новой войны – и нашли ее в Родезии.

СОЛСБЕРИ, Родезия – Единственный раз, когда они чувствовали себя по-настоящему живыми – во Вьетнаме, глядя в лицо смерти. Там, где в них стреляли, а они отстреливались, там, где они сутками брели по колено в воде по рисовым полям, сгибаясь под тяжестью снаряжения, там где они лежали, не шевелясь, в засаде, вслушиваясь в ночь.

Когда остальной Америке война встала поперек горла и пушки смолкли, то эти парни, за плечами которых были два, три, четыре, а у некоторых и пять сроков во Вьетнаме, ощутили себя брошенными. Они равнодушно прибывали домой, чтобы устроиться на работу барменами, экспедиторами, контроллерами на парковках – в любое место, которое соглашалось рассматривать их резюме, начинавшееся словами «закончил школу», и заканчивавшееся «командир пехотного отделения, особые навыки: работа с тяжелым вооружением и взрывчатыми веществами». Кто-то не мог устроиться на работу. Кто-то вернулся назад в учебные классы. Но ничего, из того, что они нашли, не могло сравниться с настоящей жизнью.

«Вопрос в том, чем ты занимаешься в этой жизни», - говорит 27-летний Томас Диллон, который в буквальном смысле слова вырос во Вьетнаме. – «Если ты этим занят долгое время, то это становится твоей профессией. Что касается меня, то это военная служба. Я больше ничего не умею».

Далеко не сразу, но Диллон и несколько сот других американцев сумели найти место, где их навыки оказались востребованными. Они поступили на военную службу по контракту в вооруженные силы Родезии, государства на юге Африки – сражаться за то, чтобы у власти удержалось белое правительство, правящее остальными 95% процентами черного населения.

Правительство США косо смотрит на американцев, служащих в Родезии – но является ли это уголовно наказуемым деянием, пока сказать точно никто не может. Из-за этой неясности, те наемники, которые согласились дать интервью, просили, чтобы я изменил их имена.

Конца войне пока не видно. Скорее наоборот – за последние шесть месяцев, когда США и Великобритания безуспешно пытались договориться с правительством страны о внутреннем соглашении, война разгорелась с новой силой. Более всего родезийцы опасаются, что на стороне повстанцев вступят в войну другие державы, в частности, кубинцы – как это случилось в Анголе – и тогда война (ведущаяся сейчас, в основном, в приграничных районах) полыхнет по всей стране. Уже сейчас белые поселенцы бегут из Родезии – в среднем 1100 человек в месяц.

По самым скромным оценкам, в родезийской армии сейчас служат 450 американцев – и каждую неделю прибывают новые. Американцы – это крупнейшая иностранная группа в вооруженных силах. Всего на 25-тысячную армию приходится 1250 иностранцев. На втором месте находятся англичане, за ними идут европейцы из разных стран. Большинство их них холостые, в возрасте от 19 до 40 лет. Но некоторые взяли с собой в Родезию жен и детей.

Кроме любви к жизни на войне, американцев и других иностранцев, сражающихся в Родезии, объединяет и еще одно: они все ярые антикоммунисты. И для них это ключевой аспект войны в Родезии. Они глухи к рассказам о том, что черное население сражается за то, чтобы самому выбирать свою судьбу, чтобы оно могло голосовать и владеть собственностью без ограничений, чтобы оно могло посещать те же самые школы и больницы, что и белые. Они верят в то, что говорит белое правительство: что большинство черных счастливы в своем нынешнем положении, что только горстка африканцев требует радикальных перемен, что действия этой кучки направляются коммунистами – с тем, чтобы захватить власть в стране. Радикально настроенные негры сейчас получают то коммунистов оружие – позже они начнут получать от них прямые приказы.

«Меня на эти сказки о черном самосознании не купишь», - говорит один из американцев. – «Достаточно посмотреть на страны, которых «освободили» с помощью коммунистов. Все превратились в дерьмо. Это не освобождение. Это новые узы, куда хуже старых».

Большинство американцев в Родезии верят в то, что они сражались во Вьетнаме за то, чтобы остановить распространение коммунизма – и жестоко разочарованы в политиках, которые заставили их сложить оружие в тот момент, когда победа уже была близка

«Мы не проиграли ни одного сражения, а эти засранцы заставили нас оттуда уйти», - говорит Диллон, за кружкой пива «Шумба». Он и еще полдюжины иностранцев сидят в баре отеля «Амбассадор» в Сослбери. – «В 1971 и 1972 мы полностью контролировали страну – и тут поступает приказ уйти. Мы прекратили войну, потому что кому-то из политиков срочно понадобилось прикрыть свою задницу. Мир с почетом, как же, как же. Они нас просто сдали. Мы выиграли эту войну. Мы выиграли – а они нас предали: повернув все дело так, как будто мы проиграли. Мы думаем, что уже вот-вот, всё – и в следующую секунду мы уже сидим на самолете и направляемся домой и нам говорят, что мы проиграли. И какой-то маленький северовьетнамский засранец проверяет наши имена при посадке в самолет – хотя сам и близко к войне не подходил. Ублюдок».

Диллон говорит, и его речь только распаляет сослуживцев. Напротив сидит Роберт Каплан, 32 года, бывший морской пехотинец, три «Пурпурных сердца» за Вьетнам.

«Хорошо, можно сказать, что я тут оказался, потому что хочу отомстить за Вьетнам», - фыркает он. – «Они нас там предали. 50 тысяч погибли – ни за что. Те, кто нас предали – все коммунисты. Плевать мне какого цвета у них кожа. Хуже коммунистов – только их сторонники. Товарищ Танни, товарищ Киссинджер и вся остальная банда. Я хочу воевать на войне, в которой можно победить. Мне надоело сражаться и проигрывать только потому, что эти политиканы слабы в коленках. Здесь у нас правительство, которое намерено воевать – не то, что американское, которое только и знает, как бы поскорее смыться и поднять лапки вверх».

Власти Родезии настаивают на том, что американцы, служащие в вооруженных силах республики не являются наемниками – поскольку они при поступлении подписывают трехлетний контракт (как и граждане Родезии), и получают то же жалование – для рядового это 338 долларов в месяц, для капитана – от 895 до 988, в зависимости от условий. Но для многих американцев это все не более чем игра в слова.

«Если они желают верить, что не вербуют наемников – пусть верят», - пожимает плечами Диллон. – «Мы наемники».

«Мы – джентльмены удачи», - говорит еще один американец. – «Мы по сути, ничем не отличаемся от тех парней, которые работают на IBM d Венесуэле. Они убивают с помощью компьютеров. Мы это делаем с помощью винтовок».

Диллон, высокий и сухощавый, с густыми пшеничными усами, провел 11 дней в Анголе в качестве наемника – прежде чем податься в Родезию и поступить на военную службу. Он полагает, что и после Родезии найдет себе где-нибудь работу по профилю наемника.

Парашютист Диллон впервые попал во Вьетнам в 18-летнем возрасте. Как и в случае с другими американцами, воюющими сейчас в Родезии, этот странный мир артиллерийских обстрелов, сухпайков, воздушных бомбардировок, боевых выходов, лучших друзей и погибших друзей, стал для Диллона домом. Армия стала его учителем и семьей. После того, как он провел три года на войне, полковник вызвал Диллона и его приятеля и сказал им, что они «здесь неприлично долго задержались» - и отправил их обратно в Штаты. «Но», - ухмыляется Диллон, - «мы опять вернулись во Вьетнам уже через два месяца». Он уволился в 1973 году, поначалу работал охранником на АЭС в Калифорнии, а потом – барменом на Гавайях.

Как-то раз ему попалась на глаза статья о человеке, занимавшемся вербовкой наемников во Фресно. К тому времени, когда Диллон добрался до Калифорнии, вербовщик уже был в Африке. Так что Диллон занял денег и сам полетел туда. Приземлившись в Йоханнесбурге, он направился в отель «Дипломат». Барменом там работал человек по имени Рокки, секретарь клуба «Дикие гуси» - наемнической организации, основанной Майком Хоаром, снискавшем себе мрачную славу во время конголезских событий.

Через этот клуб Диллон познакомился с другими американцами и они вместе направились в Киншасу, Заир, откуда осуществлялись все операции наемников в Анголе. Их наняли в качестве советников, чтобы обучать солдат владению оружием и тактике боя. Но местных солдат это интересовало мало, к тому же наверху никто не знал, что делать. Как-то утром американцы проснулись и обнаружили, что они остались одни. Они нашли буксир, переправились через реку Заир и улетели обратно в Йоханнесбург; их ангольская одиссея закончилась. Без копейки денег Диллон все-таки сумел добраться до Родезии. После 13-недельного курса переподготовки, он снова оказался в буше.

Каплан родом из Фремонта, штат Калифорния, также думал о том, чтобы поехать в Анголу. Но у него элементарно не хватало денег. Однажды вечером ему позвонили и предупредили, что люди из Госдепартамента расспрашивают его друзей и знакомых о «вербовочной» деятельности Каплана. Спустя 12 часов Каплан уже сидел в самолете, направляющемся в Солсбери.

У каждого из них – своя история о том, как он попал в Родезию. Но большинство американцев узнало о «возможности интересной работы за рубежом» одним и тем же способом: прочитав журнал «Солдат удачи», который издается в Боулдере, штат Колорадо, Робертом Брауном, еще одним ветераном Вьетнама, фанатом наемничества и любителем приключений (см. прилагающуюся статью). Я встречал и других искателей приключений, как например, ветеран Вьетнама пилот вертолета Билл Ричардс, получивший магистерскую степень по новейшей истории Европы, но обнаруживший, что университетская жизнь скучна и пресна и поэтому бросившего работу над диссертацией. Все они говорили, что наткнулись на объявления, которые Браун размещал в оружейных журналах: «Разыскиваются: наемники для интересной работы. Немедленно». За пять долларов Браун продавал им стандартный набор брошюр и документов – который правительство Родезии послало бы им бесплатно, знай они, куда именно надо написать. Это был грабеж чистой воды, но единственной организацией, обратившей на это внимание, оказался Госдепартамент, надавивший на Брауна, с тем, чтобы он прекратил такую деятельность. Но все в итоге оказались в выигрыше: любознательные американцы получили нужные им адреса, а родезийская армия – свежее пополнение.

Неподалеку от Солсбери, в штаб-квартире Скаутов Грея (кавалерийский полк вооруженных сил Родезии) я встретил бывшего сержанта войск специального назначения, ковавшего подковы. Он также в свое время размышлял насчет Анголы, но услышал, что именно в Родезии сейчас «идет настоящая война» - так что решил попробовать.

«За исключением двух лет, что я провел во Вьетнаме и того времени, что я здесь», - сказал он, вытирая пот со лба, - «у меня нормальной жизни и не было, скукотища одна. Только когда ты ходишь под смертью – тогда и живешь по-настоящему».

Не все американцы в Родезии – ветераны Вьетнама. Некоторые из них – это молодые люди, которые не попали на ту войну и решили, что Родезия – это подходящее место, чтобы испытать себя. «В основном, я просто хотел узнать – как я буду себя вести под огнем», - говорит Гэри Перетц, 26-летний стекольщик из Рочестера, штат Нью-Йорк. – «Мне нравится риск. Мне интересно, насколько я способен жить с таким риском». Для мальчика из Кливленда, сына адвоката и учительницы, отслужившего четыре года в морской пехоте на должности писаря в штабе, Родезия – это «настоящая романтика».

Уолтер Комптон, 26-летний австралиец, провел полтора года во Вьетнаме в составе австралийской армии. Но к тому, что он в итоге очутился в Родезии, это отношения не имело.

«Я расист», - поясняет он, ожидая пока официант принесет свежее пиво.

«Да ну тебя, заканчивай с этой хренью», - кто-то из коллег дружески хлопает его по плечу.

«Да нет, я серьезно», - настаивает Комптон. – «Они дали аборигенам равные права. Теперь эти уроды лезут всюду и кормят динго своей грудью. И от меня еще ждут, чтобы я встал и сказал, что да, я такой же как они. Ага, сейчас».

«Назовем это так», - он поясняет, почему он прибыл в Родезию, – «если я застрелю черного там у себя в Австралии или в Новой Зеландии или еще где-нибудь на этой планете – то меня упрячут в тюрьму на 20 лет. Здесь я могу это сделать на совершенно законных основаниях».

Доктор Хаим Шатан, профессор психоанализа в Университете Нью-Йорка, провел исследование 145 ветеранов Вьетнама – пытаясь понять в чем заключается их основная проблема, когда они стараются вписаться в мирную жизнь, и почему их так тянет обратно в бой. По его словам, основной фактор – это вина. И рука об руку с ней идет жажда мщения. В дополнение к этому, продолжает он, убивая кого-то, человек испытывает невероятное ощущение власти, ну и, кроме того, тут присутствует сексуальный аспект.

Большинство из тех с кем беседовал Шатан в ходе своих исследований, были чудовищно неприкаянными. «Их ничто не радовало», - говорит он. – «Это ровно то же самое чувство, что они ощущали перед тем, как принять бой. Это не тоска и не тревога, это ощущение того, что они сейчас просто из кожи вылезут. Единственное, что в прошлом им помогало избавиться от этого – бой. Так что у них теперь появилось ощущение, что они снова могут успокоиться, если попадут на войну. Если этого не получается, то они ищут драку. Они могут беспричинно напасть на кого-то, сцепиться, скинуть с лестницы и т.д.»

Говоря о жажде мщения, продолжает психолог, «это можно описать, как то, что они оставили там своих друзей, которых забрала смерть. Они не могут пережить эту потерю и эту боль. Так что они опять стараются попасть на войну, чтобы искупить свою вину перед теми, кто погиб».

«Очень важно понимать», - говорит он, - «что они стараются отомстить за потерю друга. Если они не могут отомстить тому, кто убил их друзей, то, по крайней мере, они могут хоть кого-то убить».

Есть еще один аспект, о котором никто никогда не говорит, и, более того, его все держат втайне, говорит доктор Шатан. «Бой не только выбрасывает в кровь адреналин, он также выбрасывает и сексуальные гормоны». Он рассказывает об одном вертолетчике-бортстрелке. Стрелок заметил, как по рисовому полю бежит человек и открыл огонь. Пули впивались в землю, сначала впереди бегущего, потом все ближе и ближе. Стрелок скорректировал огонь и начал класть пули у самых ног.

«В тот момент, когда бегущего разорвало пулями», - говорит Шатан, - «стрелок испытал эрекцию».

Американцы склонны рассматривать войну в Родезии как вьетнамскую – в уменьшенном масштабе. Но есть и существенные различия. Как и во Вьетнаме, любимая тактика противоборствующих сторон – это засады. Но в отличие от Вьетнама боестолкновения происходят в основном на ближних дистанциях. По словам одного из офицеров, большая часть убийств противника случается в пределах двух метров.

Во Вьетнам, страну вполовину меньше Родезии по территории, американцы послали сотни тысяч солдат и били партизан гигантской стальной кувалдой. В Родезии то же самое проделывают с помощью пинцета. Всё белое население Родезии, включая мужчин, женщин и детей, составляет около 270 тысяч человек – или примерно половину американского контингента во Вьетнаме. Родезийцы не могут выставить под ружье более чем 50 тысяч человек, примерно поровну поделенных между армией и национальной полицией – а противостоят им 11 тысяч повстанцев.

У родезийцев есть ничтожно малое количество вертолетов и устаревших бомбардировщиков; напалм (тут его называют фантан), сбрасывают с легких разведывательных самолетов. Их артиллерия (во Вьетнаме артиллерия была основной «шинковальной машинкой», которой обрабатывали джунгли) состоит из нескольких дряхлых 25-фунтовок времен Второй Мировой войны.