socialAnalytics

Это был небольшой районный рынок. Василий с тоской во взоре разглядывал чебурек, вкусно шкварчащий в сковородке. Он стоил аж семьдесят рублей. Вероятно, вкусный и сочный. У Василия же было лишь тридцать рублей. Приходилось облизываться.

Совершенно рядом продавали хурму и другие вкусности. К прилавку с фруктами подошла интеллигентного вида молодая девушка и потрогала хурму. Взяла хурму двумя пальчиками, покрутила, поднесла к лицу- разглядеть.

-Чего её смотреть, покупай – бери, хурма хорошая, сладкая, -продавщица фруктов источала уверенность и довольный вид.

-А мне кажется, что вот эта подпорчена, - неуверенно произнесла девушка и покраснела.

-Где это она подпорчена?

Продавщица фруктов нахмурила брови, выдвинула тело вперёд, нависла над прилавком. Приобрела угрожающий вид.

Девушка осторожно ткнула пальцем в отталкивающего вида хурму. Виновато улыбнулась. Зря.

Продавщица набрала в грудь воздух и, назвав девушку тупой нахалкой, обругала её словами, запрещёнными в литературе. Девушка захлопала глазами, приобрела беспомощный вид. Продавщица стала заставлять её купить хурму, применила матерный оборот. Зря.

Василий подошел с развязным видом и взял в руки хурму, вытер её об рукав и хищно откусил. Дерзко и громка чавкнул. Продавщица хотела публично возмутиться, но наткнулась на наглый взгляд Василия. Его глаза говорили, что он хочет поругаться. Как минимум.

Продавщица спросила, после паузы, вежливо:

-Зачем ешь, пока не оплатил? Бесплатно же нельзя.

Лицо Василия растянулось в наглой улыбке:

-Да ладно ты, я же только одну. Только одну можно.

Он громко зачавкал. Шатнул ящик с фруктами, на котором стояло несколько других. Многозначительно произнёс.

-Упасть может, собирать придётся, вытирать от грязи. Могу собрать, если рассыпится. Даже вытереть. Но долго, - посмотрел вопросительно на продавщицу.

-Не нужно, - голос продавщицы стал тревожен.

-Извинись перед девчонкой, - потребовал Василий.

Продавщица фыркнула, извинилась.

Девчонка стала выглядеть ошеломлённой. Сказала продавщице спасибо. Купила свежую хурму, из-под прилавка.

Василий с чувством исполненного долга вернулся к созерцанию чебуреков. Они были бесподобны в золотом подсолнечном масле. Он облизывался и не стеснялся.

- Не могли бы вы со мной сходить за мясом, а то мужа нет, а у меня не очень-то получается. Видите же.

Девушка отвлекла Василия. Он стал выглядеть грустно.

-А я вам потом чебурек куплю. Или сразу, если хотите. Или денег дам. Могу и денег и чебурек….
Просто я стесняюсь, когда мне хамят. Пожалуйста.

«Чудны же люди твои, Господи!»- говорил потом в небо Василий, радуясь каждой капельке сочного прекрасного, честно заработанного чебурека.

Василий пил кефир и ел батон с хрустящей корочкой. Он ел прямо на скамейке, невдалеке от памятника Ленину. Кефир и батон – это всегда вкусно, полезно для настроения.
Про них на Урале песни поют.

Невдалеке стояла небольшая, человек восемь, группа не молодых людей.
Один из них был с большим и красным флагом.
Другой то ли говорил, то ли бубнил пламенную речь. И он и остальные выглядели уныло и явно не героически. Классовая борьба осуществлялась для галочки.

Василий прикрыл глаза смакуя бесподобное сочетание батона с кефиром.
Был слышен голос оратора, вероятно мешал – Василий морщился.

Вдруг все услышали громкий детский мат. Василий открыл глаза, увидел, как порядка семи детей лет десяти пинают одного, лежащего на земле под старой голубой елью.

Вздохнув он встал со скамейки, стряхнул крошки и направился к конфликтующим. Кефир с батоном остался на скамейке.

-Ты за него вписываешься? – спросили Василия избивавшие подростки. С агрессией и ненавистью на лицах.

-Нельзя, когда много на одного. Нехорошо. Вон у него кровь идёт. Наверное, хватит его бить, - Василий склонился над лежащим русоволосым пареньком с разбитым лицом и злым взглядом, интеллигентно и заботливо рассматривая его.

-Этого можно. Он училку опустил, обматерил там. При всём классе. Теперь весь ютуб смотрит. Отвали.

Василий поморщился, задумался, сказал:

-Всё равно нельзя никого бить. Тем более когда много на одного. Он просто ещё не вырос. Вы тоже не выросли.

-Тебе же сказали – отвали! – Кто-то сзади пнул Василия под коленку, тут же кто-то другой добавил удар в рёбра. Василий упал. Прямо на лежащего подростка. Посыпались удары ногами. Лежащие прикрывали лица руками скрючившись калачиками. Василий как мог укрывал собой подростка. Не очень-то получалось, но он старался.

Раздавался мат избивающих и стоны избиваемых. Взрослые люди с красным флагом пели революционную песню.

Василий даже попытался встать и сопротивляться, но не получилось, он снова лёг и прикрылся.

Вечерело, люди с красным флагом стали расходиться. Они сидели на траве под ёлкой, пытаясь прийти в себя. Осматривали побои и одежду. Разговорились.

-Да глупо, как-то получилось. Я училку материл, а они ржали, на телефоны снимали. Подбадривали. А потом, дошло до директора. Менты, то-сё… Короче мне хана, но их тоже задело. На учёт всех поставить хотят. За то, что ржали, когда я учительницу материл. Подросток вытирал кровь с распухшего лица, Василий просто лежал на земле, поглаживая больные места.

-Учителей материть нельзя – они святые, важней монахов даже. Человека, обидевшего учителя в будущем ждёт кара небесная, -голос Василия был монотонен и равнодушен.

Парень задумался, сморщил обиженно лицо. Сказал:

-Меня бьют, почему я должен кого-то жалеть? Батя бьёт каждый день почти. Сильней чем эти сейчас. Только без следов. Плевать мне на кары небесные.

Василий погладил паренька по голове, сказал «держись».

Тот вдруг потихоньку, предложение за предложением, стал рассказывать про себя. Как однажды батя был добрый и подарил ему велосипед, как случилось так, что его сначала обвинили в краже чужого рюкзака, потом наказали, потом выяснили, что рюкзак никто не крал.
Он рассказывал наивные истории про порой жестокие случаи из детства.
И у него получалось говорить интересно.

Мимо проследовал человек с красным флагом, опасливо посматривая на избитых.

Василий достал из-под одежды планшет,, беспонтовый, китайский, но настоящий. Протянул его пареньку:

-Ты напиши, всё, что говорил – напиши в интернете. У тебя говорить хорошо получается, интересно, писать тоже получится, тебя будут читать. Только пиши, как сейчас, честно и добро.

Парень растерялся. Уточнил:

-Ты гонишь, меня же все ненавидят.

-Пиши, люди отходчивы, простят. Пиши честно, станешь популярным, отец поверит тебя. Он тебя любит, по-своему. Бить перестанет.

Сейчас иди домой, выспись, а с завтрашнего дня пиши, приходи сюда, буду помогать тебе писать. Только обещай больше никогда не обижать учителей.

-А если я тебя кину и сбегу с планшетом? – спросил парень, смутился, сказал, - Хорошо буду писать, честно и по - доброму.

Ушел, избитый, радостно подпрыгивая.

Василий вернулся доедать батон с кефиром. Улыбаясь. Сказал кому-то: спасибо тебе за доброе дело.

Василий завершил замену электропроводки в коридоре дворца культуры и наслаждался отличными результатами труда.

Он курил, пока никто не видит, в кем–то забытом кресле. Наслаждался.
Невдалеке, на сцене шел конкурс талантов.

Вдруг он отчётливо услышал шаги за углом. Лёгкие, звонкие, в припрыжку, явно женские. Затем протопали шаги тяжелые и шаркающие по полу: точно шел какой -то неряшливый балбес.

Василий мгновенно затушил сигарету и развеял дым руками.

Раздался мужской, басовитый голос:

-Красавица, стой. Надо поговорить мне с тобой. Серьёзно.

-Что вы хотели? – раздался звонкий девичий голос.

-Нам надо побыть вместе! Потому, что я главный. Здесь всё и все принадлежит мне, - в мужском голосе промелькнул детский фальцет и интонации заговорщика.

Раздалась пауза.

Потом за углом неуверенно девушка ответила:

-Не совсем понимаю вас.

-Чего непонятного, пошли в ресторан, объясню– Мужской голос был уверенным и грозным, и развязным. С эдаким нахрапом, что ли.

Василий оживился с широкой улыбкой. Подошёл к углу, чтобы лучше слышать.

-Я не пойду с вами, - девичий голос стал смелее.

-Если я не помогу, тогда ты не победишь в конкурсе. Поэтому нам надо дружить, -раздался шантаж мужского голоса. – Ты же не хочешь же всю жизнь работать? Я могу сделать так, чтобы тебе легко жилось.

-У меня отличный голос. Мне не нужны ваши разрешения. Оставьте меня пожалуйста.

-Пойдём со мной в ресторан говорю! Здесь нам общаться нельзя. Это повод для компромата. Никто не должен нас видеть! - мужской голос был нагл и требователен.
-Не трогайте меня! -взвизгнула девушка. Закричала: -Помогите!

Василий достал из кармана конфетку. Завернул за угол.

************************

За углом стояла интеллигентного вида девушка хрупкой наружности, с вздёрнутым носиком и большими гневного выражения глазами. Лицо её было красное, она глубоко дышала.

Напротив неё стоял больших размеров молодой парень. Было видно, что он злился на девушку напротив. Он нервно дергал ногами на месте. Сжимал и разжимал в кулаки пальцы.

Василий подошел к парню, приобнял за плечи, поздоровался:

-Здорова, Лёха!- Василий протянул ему конфетку.

-Угощайся.

Леха широко обрадовался конфетке и хлопнул в ладоши. Тут же снова стал серьёзным.

Василий погладил Лёху по волосам рукой. Ласково спросил:

-Чего Алексей ругаешься?

-Она меня не слушается, - Лёша тыкнул пальцем в девушку. – Она думает, победить легко, - Он смотрел на девушку строго и заботливо.

Девушка хватала воздух и вращала удивлённо зрачками по большой орбите.

-Надо срочно сводить её в ресторан. Здесь везде камеры. Могут увидеть-Лёша деловито смотрел на Василия. -Деньги есть? Я кошелёк забыл. Потом верну!

-Нет здесь никаких камер. Я же электрик, я точно знаю, Василий усмехнулся ласково.

Лёха энергично махнул рукой. Не унывающим голосом сказал:

— Значит обманули. Но всё равно, никто не должен видеть нас вместе! А то будут говорить, что она через постель победила. -Голос Алексея был стремителен, побуждал к действию.

Нам срочно нужно в ресторан! Там я помогу ей, расскажу, как победить в конкурсе!

Девушка смотрела вокруг лицом, с выражением непонимания.

Василий достал из кармана сто рублей. Протянул Лёхе:

-На купи себе что-нибудь. Я сам ей всё расскажу.

Лёха обрадовался, но тут же вновь стал очень озабоченным.

-Хорошо. Но только ты все секреты ей расскажи. Мне нельзя, а тебе можно. Я человек большой, а ты простой электрик. – Голос Лёхи был искренне озабоченным.

************************

Вдруг в коридоре появилась женщина средних лет.
Из открытой двери она посмотрела на Василия, Алексея и девушку, властным взглядом. Жестким. Те разом вздрогнули. Испугано притихли.

Женщина уставилась на Алексея. Выразительно. Сказала: «Зайди!».
Алексей смиренно поник головой и поплёлся к женщине. Пропал за дверь. Помахав тайком Василию рукой.

-Чего вообще здесь происходит? – поинтересовалась девушка, с некой растерянностью, возмущённо.

Василий достал из кармана ещё одну конфетку. Сунул в рот.

-Лёха хороший, добрый. Просто немного того. Его мать одна растила. Это она только что была. Здесь всё её в округе. Бизнес, блин, вуменша. Миллиардерша.

В девяностых её бандиты прессовали. Жестко. При Лёхе. У неё половина тела утюгами сожжена. А Лёха маленький тогда был. Психика у ребёнка не выдержала.

И вот.
А он просто пообщаться хотел с красивой девушкой. Ему тепла не хватает. Любви штоли. Не серчай на него.

Василий закурил, сладко, закрыв глаза.

-Вася, не кури в коридорах! – раздался приказ Лёхиной мамы.

Вася глубоко снова затянулся, сделал вид, что не услышал.

Интеллигентного вида хрупкая девушка тихонько прозвенела нежным голосом:

-И что же он до сих пор никого не нашлось, кто , кто его полюбит и согреет?

Василий посмотрел на девушку, как на глупую и маленькую. Объяснил:

-Ты чего, кому он нужен? Он же хоть и добрый, но всё же дурачок.

Девушка задумалась, уставилась куда-то вдаль. Произнесла:

-У каждого богатства своя цена. Найдётся.

Она решительно щёлкнула пальцами.

Василий стал выглядеть растерянно глупо. Посмотрел на девушку, как на умную и взрослую.
С сожалением.

Был праздник, небо вечерело, Василий оставался трезв. По банальной причине отсутствия денег. Терпел.

Всё случилось на площади, где стояла сцена с радостным ведущим. Проводился конкурс. Публика наблюдала за представлением, кто-то улыбался. Ведущий приобрёл торжественное выражение и произнёс:

-А сейчас внимание! Финальный вопрос! Тот, кто ответит на него, выиграет полёт на вертолёте вокруг города!

Люди под сценой оживились. Василий невесело усмехнулся: зачем ему вертолёт – ему бы выпить. Ведущий произнёс вопрос и люди ненадолго задумались. Высказали предположения – не угадали. Надо было назвать фамилию какого-то русского писателя.

Василий смотрел тоскливо по сторонам. Терпел.

Рядом пританцовывала девочка Лена лет десяти. Крутилась, изображая вертолёт. Василий склонился и шепнул что-то ей на ухо. Глаза девочки вспыхнули, и она выкрикнула фамилию писателя:

-Сухово-Кобылин! - получилось у неё как-то негромко и неубедительно.

Ведущий продолжал подбадривать публику. Он не услышал Лену.

Рядом с девочкой стояла дама в футболке и лосинах, среднего возраста и формы. Она услышала. Быстро крикнула фамилию Сухово-Кобылина громко и гортанно- так женщины в деревнях с разных концов перекрикиваются.

Ведущий радостно услышал правильный ответ и пригласил женщину в лосинах на сцену.

Та бросилась на грудь широкому мужчине с визгом и слезами радости на глазах. Тот распахнул в улыбке рот с поздравлениями. Изумлённый умом женщины.
Скорее всего это был её муж. Или что-то подобное.

Радостная, женщина побежала на сцену, подпрыгивая и повизгивая.

Шутка ли- на вертолёте покататься.

Девочка, между тем, беспомощно хлопала ртом.

Растяпа.

Она развернулась и побежала прочь от сурового случая, размазывая слёзы с соплями по лицу.

Василий, совсем не хотел дарить прогулку на вертолёте женщине сомнительного поведения. Он же для девочки старался.

Поэтому он догнал девочку, взял её за руку и пошел к сцене, расталкивая зрителей. Там женщина в лосинах рассказывала про себя принимая поздравления. Заигрывая с ведущим. Василий поднялся на сцену, чтобы ругаться.

Произошла заминка. Ведущий вежливо прервался, чтобы успокоить Василия.

Василий добился того, чтобы просмотрели видеозапись публики.
Девочка с удивлением наблюдала за поведением взрослых.

Судя по тому, что женщина в лосинах стала тревожно метаться на месте, она понимала надвигающийся конфуз и разоблачение.

Народу стало тревожно.

Её подозвали для разговора. Женщина решительно отстаивала своё авторство на ответ. Василий спросил, как зовут Сухово-Кобылина. Не моргнув глазом, женщина сказала, что Николай. «Александр», - поправил женщину Василий. Добавил, перекрестившись: «Он умер».
Женщина поникла и сдалась. Авторство присвоили девочке. Та с восторгом следила за чудачествами взрослых.

Затем ведущий вывел к зрителям за руки девочку, Василия, и женщину в лосинах. Поставил в ряд. Объявил:

-На вертолёте полетит дочка нашей победительницы, Елена!

-А это чего за мужик стоит? - спросили из толпы про Василия.

Василий взял одной рукой микрофон. Широко улыбнулся. Другую руку положил женщине на бедро. Ответил:

-А я папа Лены! – сжал ту руку, что была на бедре женщины. Шепнул в ухо женщине:

-И не воруйте больше детские мечты.

Все широко и одновременно улыбались: Лена, Василий, женщина в лосинах, даже зачем-то её мужик в толпе.

«Как же забавны эти взрослые» - думала девочка Лена прилипнув к стеклу вертолёта.Где-то внизу лежал причудливый и такой маленький её большой город: дома, машины, люди.

Лена непроизвольно улыбалась открытым от счастья ртом.

«А он ничего такой»- подумала женщина в лосинах про Василия.

Спутник женщины подумал про неё неприличное.

«Сейчас бы выпить»- подумал Василий.
Вскоре увидел на земле соточку.
Перекрестился куда-то вверх.
Пошел тратить.

Придуманная реальность. Нарушающая логику, вероломно, угодная для комфортного читательского гнева. Она пользуется спросом.

Популярный на нашем сайте писатель @kottoblog решил рассуждать. Не знаю зачем ему это: для славы или?

Смотрим его статью. Начнём с заголовка, kottoblog пишет: Как увольняют чиновницу, убиравшую мусор за горожанами.
Я руководитель, поэтому сразу же после прочтения статьи спросил: «ЧО?». Смачно сматерился, но про себя. Я ж на работе.

Статья набирает обороты. Выйдет в лучшее пикабу. Удивительно. Огромная масса людей поверила в заведомо ложное предположение  kottoblog о том, что чиновницу уволили за то, что она убрала кучку мусора.

Сомнительное "лучшее", с моей точки зрения.

Мне хочется плакать за людей, которые воспылали ненавистью на ровном месте, благодаря манипуляциям с эмоциями умелого автора.

У большинства не вызывает смущения факт, что героиня статьи, руководитель, оскорбляет людей. Руководитель управления по культуре.
Нарушая пожелания Достоевского, Чехова, Толстого о терпимости и понимании?

Ща, чО?

Оскорбление людей - это норма

Так пишут в комментариях.

Не. Не норма.
От руководителя управления по культуре – это вдвойне не норма. Тем более публичное. Фейсбук - это публичная плоскость.

Знает ли kottoblog о том, что управление – это далеко не отдел, что это большое подразделение, которому подчиняется множество других подразделений, напрямую или находясь в зоне влияния?

Знает.

Однако если рассуждать, исходя из собственных знаний, то статья не станет такой популярной, хайповой.

Предположим, что все нижестоящие руководители возьмут пример с дамы, возглавляющей управление по культуре и будут посылать народ бранными оборотами. По привычке подражать вышестоящим, к примеру.

Возникнет антикультурная революция.  Так и до революции настоящей недалеко.
Не понравится это людям, восстанут они, да так, что никакие писульки kottoblogа не помогут.

Далее, читаю kottoblog:

Там рассудили, что виноваты не те, кто отвечает за уборку, не свиньи, а чиновница, убравшая мусор!

«Один талантливый художник застрелился, из-за травли тех, кто его не понимал»-тоже ведь мысль имеет право на существование. Можно вызвать эмоцию сострадания этой фразой? Безусловно.

Пока не уточняешь, что этот талантливый художник –Гитлер.

Видите, как легко играть эмоциями, умеючи. Kottoblog – умеет.Ради дешевого рейтинга, заискивая перед читателем появляются рассуждения лишенные логики, зато полные умело вызванных читательских эмоций (есть определённые, затасканные алгоритмы написания текста, вызывающие эмоции, угодные читателю),. Может быть, конечно, это обычная "джинса" любительская. ХЗ.

Так вот, как руководитель из системы, могу сказать, что поведение чиновницы непрофессионально и неэтично. Руководитель должен договариваться и решать вопросы. Даже если вокруг мусор и грязь. Думаю, если бы она хотела решить вопрос, то решила бы, одним звонком. Её должность позволяла.

Очень печально то, что такие вот, искажающие реальность статьи однодневки с удовольствием употребляются публикой. Даже немного обидно. За державу. Да.

А ведь когда-то мы были умными.

Строго загорелся красный свет. Машины дружно остановились перед светофором.

Миловидная, аккуратненькая бабулька бросилась к водителям с протянутой рукой.

Водительские стёкла милостиво спускались вниз и из автомобилей высовывались руки с деньгами.

Бабулька собирала милостыню, крестила водителей и деловито спешила за следующим подаянием. Чтобы успеть до зелёного света.

Сорок пять секунд – четыреста рублей – отличная прибыль – восторженно прошептала Лиза.

Она стояла на перекрёстке проспекта и широкой улицы. Заворожённая наблюдала с нехитрым бизнесом. Затем пошла в школу.

Потом она ни раз наблюдала, как люди подавали деньги, старому человеку.

Однажды важный депутат объявил конкурс на лучший социальный проект среди школьников. Победителю полагался айфон. Статусная вещ.

Недорогая реклама политической деятельности. Многие одноклассники решили сделать добрые дела.

***********************

Лиза мечтала о статусе, внимании и уважении. Однако денег не было. Приходилось жить кое-как. Лиза тоже записалась на участие в конкурсе. А вдруг.

Она узнала, что в её подъезде жила бабушка из далёкого прошлого. Болела. Лиза решила узнать, чем можно помочь бабушке и постучалась в дверь. Звонок не работал.

Не с первого раза, но всё же дверь открылась. В нос Лизы ударил резкий неприятный запах лекарств, затхлости.

Из-за двери выглянуло настороженное лицо в морщинах под платком.

В халате и валенках. Несмотря не осень. Лиза зашла. Дышала спёртым воздухом.

Познакомилась. Посмотрела фотографии с наградами. Сфотографировала всё на телефон.

-Вы когда-нибудь были в санатории? – заботливо поинтересовалась Лиза.

-Была, в молодости, от завода на озеро посылали. Хорошо там было. Курорт. Лет сорок назад.

-Я соберу вам деньги в интернете на путёвку в санаторий, - пообещала Лиза. Она придумала, что, если она отправит бабушку в санаторий, депутат обрадуется и подарит ей айфон.

На перекрёстке она придумала, как собрать деньги на путёвку поскорее. Вполголоса стала репетировать трогательную речь про помощь бабушке - ветеранше.

***********************

Потом загорелся красный свет. Она подошла к машине, что выглядела побогаче. Рассказала, что собирает деньги бабушке на санаторий и показала фотографии с орденами.

«Иди девочка со своими фотографиями. А то в милицию сейчас отправим»-так ей сказали из машины.

Лиза отошла от машин. Переждала поток.

Успокоилась и снова ринулась к автомобилям.

«Поехали кататься!» - пригласили из машины молодые весёлые люди.

Водители смотрели на Лизу с подозрением. Недоверием. Интересовались даже её наркозависимостью.

Денег никто не давал. Даже мелочь. Не то, что сто рублей.

Лиза брызнула слезами, почти незаметно. Ушла расстроенная.

На следующий день она снова увидела, как водители раздавали подаяния. Лиза поджала губы. Прошла мимо носом вверх. В школу.

Надо было что-то делать. Путёвка стоила двадцать тысяч. Или десять – если со скидкой и пенсионным удостоверением. Но всё равно много.

Лиза не отчаивалась. Она дала объявление о сборе средств в интернете, с фотографиями. Бабушки и орденов. Стала ждать. Когда накопит на путёвку.

***********************

Она верила в успех проекта. Насобирала целых семьсот рублей. Пришла к бабушке - соседке, подготовить её к поездке в санаторий.

Рассказала о проекте, первых небольших поступлениях из интернета. Бабушка слушала. Шевелила губами. Молча, про себя.
Потом, за чаем, Лиза рассказала про неудачу на светофоре. Как никто не хотел помочь ей. Несмотря на то, что предприимчивая бабулька собирает неплохие довольно деньги.

Поделилась обидой, что никто ей не верил. Бабушка снова зашевелила губами безмолвно. Сморкнулась в платок. Вдруг выпрямилась во весь рост.

«Я в войну лес девчонкой валила. Зимой. Чай морковный пила. Кору жевала. Всю жизнь работала. Никогда «христа ради» не просила.

Мне государство достаточно даёт всего. Мне пенсии хватает. Никогда я не клянчила. Не бывать твоему проекту. Лучше ко мне просто раз в неделю в гости приходи. Всё веселее будет.»

Бабушка строго посмотрела на Лизу. Глаза были полны гордого гнева.

Она выпрямила спину, почти выгнула. Добавила: «И ты никогда не клянчи. Ни у кого. Ни под каким предлогом.»

На следующий день, по дороге в школу, Лиза опять увидела, как водители подавали деньги бабульке, которая просила деньги. Прошла мимо. Равнодушно, с презрительно вздёрнутой губой.