Ночной рейс.
Танковые бои шли в этом районе уже третьи сутки. Наш полк пробивался вперёд, преодолевая сильные вражеские укрепления. Горючее расходовалось, а завоз его был затруднён. Об этом знал весь личный состав полка.
Ночью в землянке сидела у телефона, связывалась со штабом корпуса, штабом армии - требовала, просила, доказывала. Говорила всем о необходимости срочной подмоги "молоком". И вдруг из темноты донеслось:
- Товарищ инженер-капитан, есть горючее!
От неожиданности я прекратила разговор с заместителем командующего танковой армией, забыв о субординации и просто о вежливости. Передо мной стоял одетый в плащ-палатку, весь в грязи боец; светились только глаза и выделялись белые зубы:
-В двух-трёх километрах от линии фронта в лощине мы видели много бочек с горючим. Правда, фрицы их замаскировали, так что сразу и не понять, что в этой роще, но мы все же разобрались...
Надо было и нам немедленно не только разобраться, но и разведать дорогу, да как можно быстрее воспользоваться трофейным топливом. А времени оставалось в обрез. Пришлось разбудить шофёра Гурьева. Все эти трое суток он гонял штабной броневик то на один участок фронта, то на другой, спал урывками и был вконец измотан. Гурьев пришел, попинал скаты, заправил баки, а сам всё ворчал:
- И как в этой тьме ехать к передовой, а может и дорога заминирована.
Пока Гурьев готовил машину, мы с разведчиком пошли в землянку и там при свете коптилки определили по карте местонахождение бочек с горючим, уточнили расстояние. Когда сели в броневик, то оказалось, что водитель, обхватив руками рулевое колесо, крепко спит. Я понимала: Гурьев устал смертельно, и едва ли ему удастся довести броневик до места. Кое-как растолкала водителя и отправила его отдыхать, а за руль села сама.
На бронемашине БА-10, или, как любовно называли её в полку "бэашке", под прикрытием густого тумана мы тут же направились к тайному складу. Дорога была сильно разбита танками и самоходками. Из одной колдобины вытянешься, попадёшь в другую. Но фары не зажигали - близко передний край. А время, как на зло и как всегда в таких случаях, мчалось галопом.
- Надо успеть до того, как фриц проснется, - говорит разведчик.
Но какая тут скорость, когда приходится непрерывно переходить то с первой передачи на вторую, то наоборот. То машина буксует, то её заносит, но двигаться надо.
- Вот за этим поворотом. - говорит разведчик.
Подъехать должны совсем неслышно. Напряжение достигло, кажется, предела, и вдруг тишину этой мокрой, туманной ночи прорезали хлопки рвущихся мин, и впереди тут же повисли осветительные ракеты. Машину я сразу же остановила у опушки рощи. Мы замерли - казалось, дыхание даже задержали, чтобы ничем себя не выдать. Переждав обстрел, остановили броневик и спустились в лощину.
Всё так и было, как доложил разведчик. Под слоем веток, накатом в два ряда, лежали бочки, и пахло соляркой. Отступая, гитлеровцы не успели ни вывезти горючее, ни уничтожить его. Значит, воспользуемся мы. "Нужно скорее послать сюда машину, - думаля я. - Хотя бы один грузовик подкинуть пока не рассвело"...
Утром наш танковый полк должен был снова вступить в бой. Топливо ждали с нетерпением. И вот появился первый трудяга ЗИС-5, доверху нагруженный бочками. Танкисты даже "ура" по этому поводу прокричали. Началась заправка машин. Среди них был танк нашего общего любимца механика-водителя Коли Вершинина.
"Тридцатьчетвёрка", которой он управлял, ринулась вперед. Она то скрывалась за складками местности, то вновь появлялась. Вдруг по ней ударила вражеская противотанковая пушка. Механик-водитель стал еще энергичнее маневрировать. Наконец боевая машина зашла орудию в тыл. Раздался выстрел, другой. Гитлеровский расчёт разбежался. Пушка замолчала. Подавив еще несколько огневых точек врага, наши танки продвинулись в то утро на полтора десятка километров. Пехота, следовавшая за танками, закрепила занятые позиции.
Командир корпуса похвалил тогда разведчиков, обнаруживших склад с бочками, водителей автомобилей, быстро доставивших бочки к танкам, объявил и мне благодарность. А механика-водителя Николая Вершинина представил к правительственной награде. И мы все рады были за Николая. Мы ценили его за водительское мастерство, за знание машины, но главное - любили его за комсомольское сердце, которое он отдавал в борьбе с врагом.
А водить танк - это умение особого рода, и даётся оно нелегко. Но, научившись, полюбишь эту машину уже навсегда. Сами возможности танка как бы вырабатывают у членов экипажа бесстрашие. Перед тобой, скажем, овраг или лощина, а то, что видишь в смотровую щель, создает ощущение пропасти, но ты преодолеваешь её. Перед глазами вырос холм, он кажется горой, но опять же эта замечательная машина, управляемая твоими руками, легко одолевает и такое препятствие. По тебе стреляют, но ты прикрыт бронёй, работаешь рычагами и смело идешь на врага. Вот так и вырабатывается бесстрашие, а сознание того, что ты землю родную защищаешь, делает нашего воина победителем. Таким был и Вершинин.
Как-то корреспондент армейской газеты всё допытывался у Николая:
- Расскажи, как же ты так воюешь, что сам и машина твоя целы, а врага бьешь нещадно.
- Так не только же я. Мы все так воюем. А вообще это больше Витя Горохов, наш командир орудия. У нас с ним как бы единое сердце, единый глаз, нацеленный на уничтожение фашистов. Вместе всё время воюем и приспособились.
Знакомое это слово "приспособились".
Я и сейчас вспоминаю, как, помогая мне совершенствовать вождение, Вершинин говорил:
- А Вы, товарищ инженер-капитан, приспособьтесь так, чтобы лучше сидеть, легче видеть и легче работать рычагами, а главное чтобы все делалось как бы автоматически.
Перебирая в памяти сейчас большие и малые боевые дела, из которых в конечном счете выросла победа, думая о людях, которые её ковали без устали, не щадя жизни, я не могу не обратиться к тем, кто готовится стать в армейские ряды, сесть за рычаги танка, за руль автомобиля: вам тоже будет всегда сопутствовать победа, если свой пыл молодых сердец отдадите упорному овладению техникой, как это делали Коля Вершинин и его боевые друзья, если вы будете смелыми и мужественными, как герои Великой Отечественной, вместе с которыми мне посчастливилось сражаться плечом к плечу и дойти до Берлина.
Инженер-полковник запаса Ольга Борисовна Власенко.
