Speh

В этот день, 11 февраля 1986 года, умер Фрэнк Герберт, американский писатель-фантаст.

Автор множества произведений, среди которых можно выделить «Дракон в море», «Зелёный мозг, «Направление — пустота», «Глаза Гейзенберга, «Создатели небес, «Барьер Сантароги», «Улей Хеллсторма», дилогия «Звезда под бичом» и «Эксперимент Досади».

Но больше всего Герберт , известен как автор цикла «Хроники Дюны», в особенности первого романа из этого цикла — «Дюна».

Сага о Дюне, действие которой происходит в отдалённом будущем и продолжается в течение пяти тысячелетий, поднимает такие вопросы, как выживание человечества в процессе эволюции, проблемы экологии, взаимодействия религии, политики и власти.

Будучи ребенком Фрэнк Герберт всегда любил читать. Он любил книги Герберта Уэллса, Жюля Верна, Эдгара Берроуза. На свой восьмой день рождения Фрэнк Герберт заявил перед праздничном столом: «Я буду писателем». Так и случилось.

О том, как Фрэнк подходил к своему писательскому ремеслу, можно судить по такому эпизоду: когда один журнал предложил ему вести колонку о винах, он попросил сначала отпуск. Вернувшись, Фрэнк заявил, что вот теперь готов начать работу. Все были поражены, узнав, что за время отпуска Фрэнк… прошёл профессиональную подготовку и получил диплом сомелье.

Отдельным пунктом в биографии Герберта стоит деятельность в качестве эколога — в этой области он тоже, как говорится, собаку съел. Ведь так и началась «Дюна» — с тщательного изучения одной прикладной экологической проблемы. И вот тут мы вступаем — вслед за Фрэнком — в область символизма, религии, мистики. Формально в 1953 году Герберту дали задание провести исследование миграции песчаных дюн во Флоренции, штат Орегон. Песок периодически засыпал федеральное шоссе № 1 и перед Гербертом стояла задача выяснить, как можно контролировать перемещение дюн, с тем чтобы удержать песок. Эта ни в коей мере не многообещающая поездка стала для Герберта судьбоносной.

Герберт признаётся: «Меня восхитили песчаные дюны. Они восхитили меня, потому что я всегда восхищался идеей увеличения каких-то привычных нам небольших вещей до гигантских масштабов…» Фрэнк сначала просто проводил время среди этих  песчаных наносов. Потом взял отпуск за свой счёт и отправился в Аравию. Начался новый этап в его жизни…

В какой-то момент Фрэнка осенило: «Песчаные дюны похожи на большие массы воды, только движутся медленнее. Люди, которые обращаются с ними как с жидкостью, могут научиться ими управлять».

Герберт работал над рукописью «Дюны» почти шесть лет, до 1963 года. Когда «Дюна» была закончена, Герберт начал искать издателя, который бы согласился опубликовать книги, но от 23 издателей писатель получил отказ. К счастью, нашёлся издатель, который согласился опубликовать этот роман. Писатель получил за это гонорар суммой всего лишь в 7500 долларов.

А произведение получило мировое признание и было удостоено таких престижных премий в области фантастической литературы, как премии «Небьюла» и «Хьюго» (всего таких романов только 19).

Роман быстро стал одним из самых популярных фантастических романов XX века. В следующие годы из-под пера Герберта выходят продолжения истории о песчаной планете — романы «Мессия Дюны, «Дети Дюны», «Бог-император Дюны», «Еретики Дюны» и «Капитул Дюны».

Седьмая (и заключительная) часть саги не была дописана Фрэнком Гербертом. Но её дописали Брайан Герберт (сын писателя) и Кевин Андерсон. Которые также написали приквелы и мидквелы к хроникам дюны.

Почему «Дюна» стала такой популярной, когда множество других книг остаются незамеченными? Счастливая случайность? Возможно. А может быть, дело в том, как Герберт подходил к своему искусству.

Когда я писал «Дюну», я не задумывался о её успехе или провале. Сплетение всех сюжетных линий требовало огромной концентрации. У меня в голове просто не было места для других мыслей.

А сюжетных линий и многоплановости там хватает.

Можно рассматривать роман как романтический эпос противостояния "хороших" Атрейдесов и "плохих" Харконенов. Или как классический Гамлетовский сюжет: "Сын мстит за отца". Как появление могучей силы, великого мутанта сломавшего миропорядок (эдакий Мул из Азимовского Фонда, только положительный). Или как евгенетические эксперименты по выведению Бога случайно вывели Дьявола. Даже как увлекательное фэнтези, в котором драконы-черви стерегут сокровища-спайс...

Герберт не стремился продать как можно больше копий. Он просто хотел написать книгу, которую будет интересно читать.

«Писатель должен сделать всё возможное, чтобы читателю захотелось прочесть следующую строчку. Об этом и нужно думать, когда пишешь, — говорил он. — Не думайте о деньгах, не думайте о славе. Сосредоточьтесь на истории, которую хотите рассказать, и не тратьте силы на остальное».

Этот совет полезен не только писателям. Не думайте о деньгах. Не думайте об успехе. Сконцентрируйтесь на том, чтобы качественно выполнить свою работу.

Остальное придёт само.

Признаться, когда я его увидел в музее - поначалу глазам не поверил, слишком несуразно он выглядел. Представьте себе маленький кремневый пистолет карманного формата, снабженный... Откидным трехгранным штыком!

Оружие было габаритов... Ну, чуть побольше пистолета Макарова, но короче Стечкина, если сравнивать с современными. Штык внушал уважение - длиной почти с палец, трехгранной игольчатой формы, толстый (с палец же) у основания и сильно сужающийся к концу... Страх и ужасть!

Позвольте представить - пистолет "терцероль". Средство самозащиты XVII-XIX века.

Терцероль

Само это слово происходит от итальянского Terzuolo - "ястреб". Подобные пистолеты мы сейчас называем карманными или дамскими. Терцероли начали производить в конце семнадцатого века итальянские оружейники, и спрос на них как на средство самозащиты был очень высок. И недаром - терцероль, кстати говоря, зачастую имел два ствола вместо одного. И вот, как выяснилось, еще и откидной штык, как китайская копия автомата Калашникова...

Конструктивные особенности

Если не считать штыка, монтировавшегося далеко не на все подобные пистолеты, терцероль отличается от других пистолетов замком, почти полностью упрятанным внутрь корпуса. Выступает наружу только ударно-кремневый либо капсюльный механизм - его никак не спрячешь, особенность конструкции.

Некоторые терцероли имели еще и складной спусковой крючок, который приводился в боевое положение автоматически при постановке курка на боевой взвод - на второй щелчок.

Напомню, у обычных, боевых пистолетов почти вплоть до изобретения револьвера замок чаще всего был открытый. И сам боевой пистолет был подлиннее, да и помощнее терцероля.

Боевое применение

Это классическое оружие самообороны. Дальность эффективного выстрела - метров десять, не больше. Какая польза от игольчатого штыка, я, честно сказать, сам в недоумении. Был бы еще хоть ножевой, можно в ближнем бою полоснуть, но игольчатый... В ногтях ковырять, что ли? Им практически нереально засадить кому-то в грудь - форма пистолета не та. Ну, не кинжал...)

Хотя, кстати, производилось "штыковых пистолетов" довольно много. Даже и револьверы такие попадались. Как говорится, любой каприз за ваши деньги...)

Зато терцероль, в отличие от боевого пистолета, можно очень быстро выхватить из-за пазухи, из кармана или сумки. Спрятанный в корпусе замок рассчитан как раз на это.

И, кстати, именно из терцероля слегка поехавший крышечкой студент Лейпцигского университета Оскар Беккер пытался убить кайзера Пруссии Вильгельма в 1861 году, в Баден-Бадене. Разрядил в кайзера оба ствола. Не попал - того только слегка задело по шее.

Надо было штыком добивать, однозначно...))

Источник

Известно, что «политкорректность» в плане заботы о «правах» базируется на сочетании двух основных постулатов: женщины стоят выше мужчин, а всё небелое (в Европе в основном «коричневое») - выше белого. В зависимости от того, какой постулат все-таки важнее, иерархия (снизу вверх) должна бы выглядеть так: белый мужчина - коричневый мужчина - белая женщина - коричневая женщина (это если феминизм важнее почитания «бывших угнетенных»). Или так: белый мужчина - белая женщина - коричневый мужчина - коричневая женщина (если феминизм на втором месте). Однако реальность не соответствует ни одной из этих схем.

Ну, что белый мужчина есть в любом случае существо самого низшего порядка – бесспорно. Коричневый же мужчина, судя по судебно-полицейской практике, в реале стоит выше белой женщины. Беснование вокруг «харрасмента» совершенно на него не распространяется, какой уж тут «харрасмент», когда обычно сходит с рук или грозит лишь депортацией и натуральное изнасилование; в Швеции, помнится, каких-то арабо-афганцев, изнасиловавших инвалидку-колясочницу, освободили за отсутствием «явных доказательств сопротивления жертвы» (каковых, видимо, и не было, т.к. сопротивление тут проблематично). Т.е. первой схеме это явно не соответствует.

Но самое интересное, что не работает и вторая схема. Ибо на положение коричневой женщины, которая, по идее, в любом случае должна стоять на самой вершине (как и женщина, и коричневая) внимание обращается как раз минимальное – и не только на ее статус в странах происхождения (ну ладно, туда «политкорректности» трудно дотянуться), но и в самой Европе, где коричневым мужчинам разрешено держать ее в том состоянии, в каком не разрешено белым держать своих женщин.

Получается, что по факту на вершине понятий об иерархии стоит коричневый мужчина. Ну что же, коль скоро наиболее энергичным и боевитым существом на европейских просторах оказывается именно он, и если действительно «в борьбе обретешь ты право свое», то, наверное, в этом можно видеть проявление иной (и более естественной) логики, когда порядки устанавливает сильнейший. Ну, или тот, кому позволяют быть сильнейшим по логике извращенной.

Феминизм в плане претензий женщин на мужские качества для самих женщин опасности не представляет: в конце-концов женщины могут быть такими, какими хотят, от этого особых неприятностей, кроме как для кого-то чисто эстетических, проистечь не может. Но вот мужчина должен бы некоторые традиционные свойства сохранять, а какой-то части их желательно сохранять и чувство собственного достоинства. Между тем, совершенное «опущение» европейских мужчин до уровня женского мазохизма (а по Европе в среднем не более 25%, а где-то, как в Германии, лишь 18%, готовы защищать страну с оружием в руках - против 70-80% по Азии), начинает доставлять существенное неудобство и значительной части европейских женщин.

Надо ли удивляться, что в ситуации, когда евромужчина не только наглости «мигрантов» противостоять не может, но и заикнуться о такой необходимости, а евроженщина так и не заменила его в этой роли, «коричневый» мужчина, «политкорректности» совершенно не подверженный, но ею вознесенный на пьедестал, становится потенциально доминирующей силой? Просто, несмотря на все разговоры, для создания «критической массы» (способной влиять на политические сдвиги) их пока все-таки слишком мало.

Источник