Выношу на суд творение, претендующее на сказку для Новогоднего сборника.
Не уверена, что это тянет на сказку, тем более для сборника, но рассказ написан, а значит я хочу критики и понимания, что не так :))
Невеста для Мороза (название рабочее, пока ничего лучше не придумалось).
«Зимник лютый, Зимник белый,
Заводи свои напевы,
Раскрывай свои мне двери,
Пусть приходят твои звери!
Не сойти мне больше с места,
Я теперь твоя невеста!»
Стройный хор детских голосов доносился из самого дальнего сарая во дворе старосты, но услышать их можно было только подойдя вплотную к двери. На улице бушевала метель. Ветер завывал так, что даже голодные волки на опушке не решались с ним соревноваться. Снег шел третий день, не переставая. Он в мгновение ока заметал все следы. Вот и протоптанную десятком детских ног тропинку занесло сразу же, как только детвора скрылась за деревянными стенам добротного строения.
Канун перехода. Сегодня ночь станет длиннее дня, а значит, хозяин зимы, Зимник или Мороз, кто как его называет, придет собирать свою дань. Каждый год жители деревни готовят Зимнику подарки, и каждый год их минует смерть от холода и стужи. Так повелось много столетий назад, так продолжается и по сей день. Но детей, сбежавших из-под надзора, вопросы сбора подношений не волновали. Этим пусть взрослые во главе со старостой занимаются. Ходят по домам, заполняют мешки и несут их потом на опушку под самую большую ель. Да и не допускали к этому обряду детей. Более того, им строго-настрого запрещалось выходить в этот вечер из дома. Да разве удержишь того, кто очень хочет сбежать, спрятаться в темном сарае с друзьями и провести давно забытый ритуал выбора невесты для Зимника? Поэтому, дождавшись, когда родители уйдут с мешками к соседям, а бабушка задремлет у теплой печки, Лёлька быстро надела тулуп и валенки, помогла одеться Егорке и они оба, стараясь не шуметь, вышли из избы. Крадучись и постоянно оглядываясь, пошли задами ко двору старосты.
В сарае уже было полно народа. Сын старосты Михей и трое его младших братьев важно восседали на перевернутых кадушках. Напротив них, на толстом бревне, расселись остальные дети. Здесь были все, чьи родители состояли в деревенском совете – близняшки Алёна и Катерина, дочери мельника; сын кузнеца Олег и две его сестры, Ксюша и Глаша; единственная дочь деревенской знахарки и повитухи, Мила. Ждали только Лёльку и Егора.
- Наконец-то, - недовольно сказал Михей, когда брат с сестрой вошли в сарай и закрыли за собой дверь. – Что так долго? Не успеем же!
- Бабушка никак не засыпала, - виновато развела руками Лёлька и поспешила занять свободное место на бревне, таща за руку Егорку. Не стоило его брать сюда, но выхода не было. Во-первых, если не взять, нажалуется бабушке. Во-вторых, их обязательно должно быть не меньше двенадцати. Когда они только обсуждали возможность проведения странного обряда, который Михей нашел в древней книге на чердаке, им показалось удачным совпадением, что их как раз столько и набирается.
- Ладно, ночь длинная.
- А если нас хватятся? – озвучил Олег беспокойство остальных.
- Не хватятся, - отмахнулся Михей. – Хоть раз чьи-то родители возвращались в ночь перехода раньше утра?
Все дружно отрицательно замотали головами.
- Вот именно. Всю деревню обойди, потом мешки тяжеленые на опушку оттащи. Сегодня еще вон как метет.
- Сердится Зимник, - боязливо покосился на улицу сквозь узкое окошко Петька, один из братьев Михея.
- Вот мы его и задобрим! – весело воскликнул Михей и открыл лежащую на коленях книгу. – Так, что тут? Ага. Надо выбрать невесту.
Он с озорной улыбкой оглядел присутствующих девочек. Алёнка с Катериной захихикали, Мила равнодушно повела плечами, Ксюша испуганно покосилась на старшую сестру, Глаша смущенно улыбнулась Михею и отвела глаза. Лёлька спокойно выдержала его взгляд и никак не отреагировала. Михей был, как говорится, первым парнем на деревне. Высокий, голубоглазый с копной непокорных черных волос и бесшабашной улыбкой. «Ох, скоро звон будет стоять по всей деревне, то девичьи сердца будут биться!» - со смехом качала головой Лёлькина бабушка, когда Михей с отцом ехал мимо на телеге или шел по воду на реку. Лёлька только пожимала плечами. Вот и сейчас, глядя на старших подруг, лишь усмехнулась про себя.
- Ну, кто готов? – спросил Михей, девчонки молчали.
- Давайте я! – вскинула руку Лёлька.
- Мала ты еще в невестах ходить, - лениво протянула Катерина и стрельнула глазами на Михея. – Не позарится Зимник на такую малявку.
- Чейта не позарится? Не намного тебя младше буду! – Лёлька сложила руки на груди и воинственно вскинула подбородок.
- Девочки, не ссорьтесь, - замахал руками Михей. – Предлагаю, решить вопрос по старшинству. Глаша, ты самая старшая, тебе и быть невестой.
- Нет, не позволю, - вступил в разговор Олег.
- Да ты чего лезешь? Сама разберусь!
- Я сказал нет. Мне за вами следить велено. Ни тебе, ни Ксюшке стать приманкой не позволю.
- Ты мне не указывай, я старшая, - вскочила Глаша, но в её голосе звучала неуверенность.
- Я за вас в ответе, так батя сказал. Нет и точка, - стукнул по бревну кулаком Олег. – Обоих домой сволоку.
Глаша понуро села обратно на бревно и беспомощно улыбнулась остальным, мол, сами понимаете. Конечно, все понимали. Все дети кузнеца были погодками, Олег был средним, но последнее слово всегда оставалось за ним. Сложно спорить с тем, кто выше тебя на две головы, обладает кулачищами размером с небольшие дыни, бычьей шеей и упертым характером. Ребята знали, пока Олег молчит, его сестры могут поступать, как хотят, но если он против, они на рожон не полезут. Так у них принято.
- Ты что, боишься? – хмыкнул Витя, второй сын старосты.
- Не боюсь. Но сестрам лезть не дам. – больше никто не пытался переубедить Олега, раз он решил, то его ничем не проймешь.
- Хорошо, путь тогда Алёнка и Катерина бросят жребий, - повернулся Михей к близнецам.
- Ну, нет, так не пойдет! Мы обе хотим. Лучше уж пусть кто-то другой, чем одна из нас, – протянула Алёнка, накручивая белокурый локон на пальчик.
Судя по выражению лица, Катерина явно не разделяла мнение сестры.
- Ты не хочешь, не будь. А я согласна!
- Хорошо, - сузила глаза Алёнка и как-то вся подобралась, словно для прыжка. – Тогда я утром порву твои зеленые бусы!
- С ума сошла?! – захлебнулась от возмущения Катерина. – Не смей! Не дам!
- А они же у меня, не отдам и порву! – высунула язык Алёнка.
Лёлька, глядя на них закатила глаза – ну и кому тут тринадцать? Кто тут в невестах ходить не дорос? Сестры были на два года её старше, а вели себя порой, как десятилетние. Обычно на их споры, когда они принимали такой оборот, никто не обращал внимания, но сейчас было не до споров. Ночь медленно, но верно приближалась к двенадцати. Если верить книге, обряд надо провести до того, как наступит первая минута нового года. Если они хотят попробовать, нечего тратить попусту время. Лёлька почувствовала, как Егорка привалился к её боку и начал посапывать. Ох, зря она его все-таки привела. Спать ему дома надо, да и мало ли что. Не то, чтобы Лёлька боялась, но вдруг все взаправду? Вдруг Зимник придет? Наверно не стоит ей больше предлагать свою кандидатуру. Ей за братом присмотреть надо, он еще маленький. Пусть вон кто-то из близнецов или Милка побудут невестой для Мороза, у них младших нет. Словно прочитав её мысли Михей прервал спор сестер:
- Хватит. Раз не можете договориться, никого из вас не выберем. Мила, только ты осталась.
- Нет уж. За компанию с вами побыть – пожалуйста, быть в центре – не пойдет, - Мила все так же равнодушно повела плечами.
- Почему? – в один голос удивились близняшки.
- Мама говорит, с Зимником шутки плохи. Думаете, просто так они ему таскают каждый год подарки? Нет. Не носили бы, мёрли бы в нашей деревне люди как мухи.
- Ну, тогда, странно, что люди не мрут, хотя невесту ему уже лет сто не выбирают, - развел руками Михей, призывая всех стать свидетелями нелогичности Милиных слов. – Если верить книге, то не только за подношениями он всегда приходил. Но вот одну часть древнего уговора выполняют, а вторую нет. Значит, он должен сердиться. А ведь не лютует, как в былые времена.
- Не знаю, - все также спокойно и безразлично ответила Мила, - но мама говорит, что невеста ему не нужна. Есть у него жена, посему и не серчает. Если бы не так, я бы с вами в этом участвовать не стала. Кто захочет увидеть, как его подруга превратиться в ледяную статую? А уж самой ею стать мне тем более не хочется.
- Что-то я не поняла, ты к чему ведешь? То с Зимником шутить нельзя и поэтому ты не хочешь занять место в центре, то невеста ему не нужна. Определись что ли, - хохотнула Лёлька.
- Ну, раз ты смелая, то вот и иди, - лениво махнула рукой Мила. – Мне проверять, нужна или не нужна, охоты никакой.
И с этими словами Мила вернулась к прерванному занятию – стала рассматривать свои колечки. Странная она была, как не от мира сего. Лёлька никак не понимала, почему её зовут гулять, да и зачем сама Мила с ними везде ходит. Игры ей были неинтересны, бегать она не любила, лазать по деревьям тоже. Всегда придет, сядет где-нибудь по близости и сидит, придирчиво изучает то ногти, то узор на платье, то травинки, то облака. Вся такая воздушная, вся в себе. Спросишь её о чем, ответит, равнодушно, будто нехотя и снова давай рассматривать что-то только ей понятное. Лёлька думала об этом часто, но вслух не говорила. Раз приняли её остальные, кто она такая, чтоб возражать?
- Ну что, Лёля, получается и правду кроме тебя некому, - улыбнулся Михей.
- Ладно, - Лёлька храбро шагнула вперед, Егорка, потеряв опору, чуть не свалился с бревна, но удержался и теперь сидел и сонно хлопал глазами. – Только если что-то случится, вы Егорку не бросайте, хорошо?
До того, как произнести эти слова Лёлька и не думала бояться. Но, в наступившей после них тишине, у неё по спине пробежал холодок. Она обвела взглядом самых старших ребят. Все закивали головами. Михей встал, подошел к Лёльке и, положив руку ей на плечо, с самым серьезным видом сказал:
- Обещаю. Если с тобой что-то случится, я не брошу ни тебя, ни Егора.
- И я, - торжественно пробасил, вставший за спиной Михея, Олег.
- И мы, и мы… - наперебой загомонили все ребята. Даже Мила кивнула в знак подтверждения, что не бросит, поможет.
Лёлька вдруг ощутила глупость своих опасений. Она отогнала непрошеные страхи, улыбнулась и звонко спросила:
- Ну? Что надо делать?
***
Метель набирала силу. Ветер словно молот бил в стены сарая, стонал в щелях, скрипел досками. В единственном узком окошке звенели стекла, крыша трещала под натиском снежной бури. Казалось, еще мгновение, всего секунда и сарай не выдержит, развалится. Разлетятся в разные стороны доски, открывая взору метели группу детей, собравшуюся в центре деревянного строения. И тогда заглянет ночь под сорванную крышу и увидит девочку, лежащую на устланном толстым слоем опилок полу. Стоящих вокруг неё, детей разного пола и возраста, четыре небольших костерка, разведенных в железных тазах, и парня, сидящего на коленях рядом с девушкой со старой книгой в руках. Удивится ночь - что делают они тут, в час перехода, одни, без взрослых? Ответом ей станет стройный хор голосов:
«Зимник лютый, Зимник белый,
Заводи свои напевы,
Раскрывай свои мне двери,
Пусть приходят твои звери!
Не сойти мне больше с места,
Я теперь твоя невеста!»
Испугается ночь, захочет предупредить неразумных человеческих отпрысков, но не сможет. Потому что ветер вдруг резко стих. Сарай перестал скрипеть и постанывать, крыша остались на месте. Наступила звенящая, совершенно невообразимая тишина. Дети не сразу поняли, что вьюги больше не слышно. Они были увлечены, все громче и звонче напевая слова древней песни в последний, в двенадцатый раз. Когда по сараю разлетелись последние строчки, они замолчали и вслушались в наступившую тишину.
Сначала Лёлька ничего не слышала, кроме дыхания Михея и других ребят. Потом её сердце гулко ухнуло куда-то вниз, а в ушах зашумела кровь – за стенами сарая раздались шаги. Кто-то неспешно шел в их сторону, скрипя свежевыпавшим снегом. Шаги были тяжелые, медленные, звенящие в ночной тишине. Лёлька чувствовала, как напряжение сковало её друзей. Где-то совсем рядом зазвучал звериный вой. Все застыли, не смея пошевелиться. Каждый знает, с какой свитой Зимник ходит по ночам. Лёлька попыталась встать, но тело её не слушалось. Еще минута и Лёлька почувствовала, что в сарае стало намного холоднее. Пламя костерков не грело, потускнело и будто застыло, растеряв весь свой мягкий оранжевый цвет, и теперь отливало голубым. Пар изо рта стал плотным, белым и висел в воздухе клубами, тягуче и неохотно перекатываясь. Она видела, что кончики пальцев Михея, которыми он скользил по строчкам в книге, посинели. Шаги все приближались. Внутри, там, где никто никогда не увидит, Лёлька билась в панике. Она чувствовала, как замерзает и леденеет её тело, как застывают ноги и руки, как голова постепенно становится тяжелой. Перед глазами появилась какая-то дымка и предметы вокруг начали расплываться. Она поискала глазами Егора. Тот стоял замерев, как ледяная статуя и смотрел на сестру полными ужаса глазами. Шаги на улице стихли прямо у двери. Лёлька собралась и из последних сил послала брату улыбку – все будет хорошо! Хотя сама в это не верила.
Дверь резко распахнулась и в проеме возникла темная фигура. Дети, скованные страхом и холодом даже не шелохнулись.
- Вы что удумали, проказники! – воскликнул старческий голос. Фигура сделала пару шагов внутрь, вступая в полоску тусклого света от одного из костерков. – Лёлька, живо встань, простудишься!
Бабушка Дора, уперев руки в бока, сверлила Лёльку и остальных притихших ребят грозным взглядом.
- А ну-ка, что это у тебя? – она с неожиданной для её возраста прытью подскочила к Михею и выхватила книгу из его рук. – Так-так-так. Невесту Зимнику искали?
Бабушка Дора хитро сощурилась и оглядела все еще не пришедших в себя ребят, остановила взгляд на Лёльке, уже сидевшей на опилках, и спросила:
- Что, Ольга, дождалась суженного? – говорила Дора шутливо, но в глубине странных черных глаз старушки Лёля увидела что-то такое, что сразу поняла – не шутит бабушка Дора, ох, не шутит.
Лёля помотала головой, поднимаясь на ноги. Остальные ребята тоже зашевелились, потирая почему-то затекшие ноги.
– Вот и славно, - усмехнулась Дора, - рано тебе к Зимнику в невесты. Да и женат он, старый злыдень.
Старушка рассмеялась своим странным скрипучим смехом. Этого смеха побаивалась вся деревня, но саму Дору привечали. Сколько Лёлька себя помнила, бабушка Дора всегда была такой как сейчас – старой, ссохшейся и покрытой морщинами, но с живыми черными глазами. Сколько лет Доре и почему она живет в их деревне не знал никто.Бабушка Лёльки рассказывала, что когда была молодой, в одну переходную ночь появилась у их двери старушка Дора. Ничего о себе не рассказывала, попросилась на ночлег, да так и осталась жить. Ей выделили маленький домик недалеко от того, где жила семья Лёли. Дора жила обособленно, к себе близко никого не подпускала, но чем мгла помогала жителям - лечила их скотину, а то и их самих. За это с ней расплачивались продуктами, отрезами ткани или чинили что-то по хозяйству. Но никто ничего, о происхождении Доры и откуда она взялась в деревне посреди ночи, так и не узнал. Пожалуй, только мама Милы могла что-то рассказать о странной старушке, да не говорила.
- Ну, чего стоите? Марш по домам, пока родители вас нее хватились! – старушка махнула на них клюкой, на которую всегда опиралась при ходьбе.
Дети гурьбой повалили к выходу. Лёлька на ходу обернулась и спросила:
- А вы как узнали, что мы тут?
- Дак, вы ж с братом, как медведи, протопали мимо моего дома. Вот я вас в окошко и увидела. Все, ступай, ступай, пока метель опять не разыгралась. Михей, - окликнула она парня, - Ольгу проводи до порога. Проследи, чтоб в избу вошла, понял?
Михей в ответ молча кивнул и протянул руку за книгой.
- Э, нет, это я тебе не отдам. Это детям не игрушка. Еще каких бед натворите. Все. Брысь!
Михей огорченно вздохнул, но спорить не стал. Развернулся и выбежал из сарая вслед за остальными. Лёлька шла с ним рядом и все думала, зачем старушка его ей в провожатые навязала. Сами дойдут, не маленькие. Не метет больше, тучи разошлись. Луна светит ярко, все видно, как днем. Да и почти всем в одну сторону. Дошли бы они с Егоркой сами, дорогу знают. Они уже проходили дом бабушки Доры, когда Лёлька подумала, что очень уж долго старушка добиралась до сарая. Совсем старая стала, как же она одна обратно дойдет? Лёля уже было собралась развернуться и пойти за старушкой, но Михей её остановил:
- Домой пойдем. До порога тебя довести велено.
- Ой, да брось ты! Бабушке Доре помощь больше нужна, видишь, как долго она до нас шла.
- Нет, - парень упрямо мотнул головой, оглянулся на сарай, как-то странно посмотрел и взял Лёльку под локоть. – Идем.
Сзади раздались смешки и недовольное перешептывание близняшек. Лёлька не стала обращать внимания и позволила Михею отвести себя и Егора в спасительное тепло избы.
***
- Что, Зимник Морозович, видал, чего удумали? Чуть ребенка тебе не сосватали!
В глубине сарая что-то ухнуло, словно усмехнулся кто-то.
- Смешно тебе? Девочка же совсем, дитя неразумное, - всплеснула руками Дора и села на бревно.
- Сама-то многим старше была? – раздался тихий голос.
- Так и времена другие были, - ответила старушка в пустоту. – Выходи, коль пришел.
От стены отделилась тень и не спеша поплыла к старой женщине. По мере приближения тень набирала плотность и приобретала форму. Миг и перед старушкой возник мужчина в сером кафтане и белой шубе. Высокий, худой, еще совсем не старый, с белоснежными волосами и бородой. Черные глаза смотрели внимательно и сурово. Он присел на кадушку напротив Доры.
- Ну, здравствуй, Зимник. Давненько не виделись, - усмехнулась старушка.
- Да, много воды по весне утекло, - в тон ей ответил мужчина.
- Спасибо, что не забрал Ольгу, - тихо сказала Дора и почему-то смутилась.
- Знаешь, что давно не гублю девичьи души, слово держу. Зачем благодаришь? – Зимник нахмурился.
- Знаю. Так же знаю, что нельзя тебе одному, - голос Доры упал до шепота.
Мужчина поднялся, подошел к старухе, наклонился и заглянул ей в глаза:
- Так пойдем домой, Дорушка, хватит, набегалась. Да и я без тебя устал.
Старушка посмотрела в черную бездну глаз Зимника, точную копию своих собственных и кивнула. Что она там увидела, никто не узнает, но, видимо, не так суров хозяин зимы, как хочет казаться. Она улыбнулась и кивнула. Зимник легонько подул ей в лицо.
***
- Вот так. Была у нас бабушка Дора, сколько себя помню, была, а теперь раз – и нет её, - староста сокрушенно покачал головой. - Вот такие дела. Как будто одна жизнь кончилась и совсем другая началась.
Двое крепких деревенских мужиков выносили из сарая тело старушки, покрытое коркой льда. Вся деревня столпилась на дворе старосты. Женщины прижимали руки кто ко рту, кто к груди, выражая тем самым сочувствие и горе. Мужчины молча и печально качали головами. Дети помладше цеплялись за юбки матерей, еще толком не понимая, почему так грустят родители. Те, что постарше, выглядывали из-за спин взрослых. Кто с ужасом, кто с любопытством.
Староста протянул руку, будто хотел дотронуться до ледяной статуи, да передумал. Да, дела. Почитай, уже два века никто в их деревне не умирал от рук Зимника. Ни в обычные ночи, ни тем более в ночь перехода. Видать недоволен остался Зимник подношениями. Староста озадаченно почесал затылок. Как теперь дальше-то?
Лёлька стояла рядом с отцом. Когда бабушку Дору проносили мимо. Мужик, шедший первым, замешкался и остановился. Лёлька внимательно посмотрела на лицо старушки под толстым слоем льда. И почудилось ей, что не бабушка Дора там лежит, а молодая женщина с белыми, как снег волосами, румяными щеками и смеющимися черными глазами. Да, да! Лёлька могла поклясться, что видит живые глаза и счастливую улыбку. Словно женщина перед смертью увидела что-то очень радостное. Будто встретилась с кем-то, кого долго не видела и очень скучала. Лёлька удивленно захлопала глазами и наваждение рассеялось. Под ледяным панцирем снова было изборожденное глубокими морщинами лицо бабушки Доры. Только улыбка с него так и не исчезла.
